Абсолютная Власть 3

Глава 1 Симметричный ответ

Тёмный клубок энергии на моей ладони шипел, как раскалённый металл в воде. В глазах барона Плахова, ещё секунду назад полных ярости, теперь бушевал животный страх.

— Нет! — выкрикнул он и попытался вырваться, но мои солдаты держали его крепко. — Не делайте этого! Владимир Александрович, прошу! Вы не понимаете!

— Вот именно. Я не понимаю, что делает это проклятие, — спокойно ответил я, не опуская руки с шипящим заклятием. — И очень хочу узнать. Вы отказываетесь общаться со мной, поэтому придётся выяснить на практике.

Арсений Витальевич затряс головой, и роскошный парик окончательно сбился, наехав на глаза. Ночник аккуратно поправил искусственную шевелюру, оценивающе взглянул на барона и поправил ещё раз.

— Вот так хорошо, — прошептал он.

— Спасибо, — сказал я и шагнул вперёд. — Теперь приступим.

— Не надо! Я скажу, скажу! — выкрикнул Плахов. — Это вампирическое проклятие!

Я слегка кивнул, давая ему понять, что слушаю. Шар продолжал пульсировать, готовый в любой момент сорваться с моей ладони.

— Оно проникает в Исток главы рода, а затем связывается с Очагом. Покуда род существует, проклятие будет вытягивать силу из вашего Очага и передавать её моему. По капле, не спеша. Вы бы даже не заметили… а мой Очаг становился бы крепче! Я хотел усилить его за счёт вашего, пока ваш род ещё не уничтожен. Вот и всё! Ничего личного, Владимир! Война же!

«Война же». Какое удобное оправдание для воровства и подлости. Подобные слова часто звучат из уст мародёров, насильников и прочих негодяев. Мол, что такого, война же. Все вокруг убивают и грабят, почему нам нельзя?

Холодная ярость потекла по моим жилам. Он хотел высасывать силы из Очага Градовых, как пиявка, пока мы сражаемся с Муратовым? Мерзкий ублюдок.

Должно быть, Плахов почуял мои эмоции, потому что сжался и неосознанно попытался отстраниться.

— Значит, вот как вы хотели поступить, Арсений Витальевич? — мой голос был тихим, но барон вздрогнул. — Очень изобретательно. А почему вы хотели взять меня в плен, когда я распознал проклятие? Чтобы выдать альянсу?

— Думаю, граф Муратов не отказался бы от подобного подарка, — пробурчал барон и вдруг резко сменил тему: — Как вы вообще, демон вас возьми, сумели увидеть проклятие⁈

— Вы зря недооценили меня. Теперь придётся за это ответить.

Слова прозвучали как приговор, которым они и были. Секач приподнял свои тесаки, вопросительно взглянув на меня. Взгляд Арсения метался между блестящими на солнце клинками и проклятием на моей ладони.

— Я признаю! Ошибся! — завопил он. — Заберите артефакты, они ваши. Я отказываюсь от всяких претензий на них, и пусть ваши люди будут свидетелями!

Я медленно покачал головой.

— Артефакты Серебряковых в любом случае мои. Нет, так просто вы не отделаетесь. Предлагаю выбор, Арсений Витальевич, — я сделал паузу. — Либо мы сходимся здесь и сейчас в смертельной дуэли. Род проигравшего платит роду победителя миллион рублей деньгами или ресурсами по выбору победителя. Либо…

Я поднёс ладонь с шипящим проклятием чуть ближе. Плахов отпрянул с тихим стоном.

— Либо я дарую вам то, что вы так старательно приготовили для меня. Вы получите это проклятие. Добровольно.

— Миллион⁈ — Плахов ахнул, его лицо исказила гримаса ужаса. — Да у меня нет таких денег! Даже если… даже если я проиграю… Мой род разорится!

— Тогда выбор очевиден, — я пожал плечами. — За попытку обмануть и унизить меня вы будете платить дань силой Очага.

Плахов прикусил губу. В его глазах мелькнула слабая, безумная надежда. Он, наверное, подумал, что сможет снять проклятие, ведь он сам же его и сотворил.

Только он не знал, с кем имеет дело. Не знал, насколько глубоко я постиг законы магии в прошлой жизни.

— Я согласен, — дрожащим голосом пробормотал барон. — На проклятие.

— Мудрое решение, — сказал я невозмутимо, хотя мысленно улыбался. — Подождите немного.

Я сосредоточился и начал менять формацию проклятия. Вплетал в ядовитую паутину узоры из древних, неизвестных на Земле структур. Усложнил заклинание, сделал не просто вампирическим каналом, а саморазвивающейся магической опухолью, привязанной к самой душе Плахова и его кровной линии.

Снять проклятие теперь мог только я или тот, кто обладал знанием, превосходящим моё. А таких людей не существовало на этой планете.

Проклятие на моей ладони не изменило вида. Оно всё так же шипело и пульсировало чёрным. Но теперь его аура стала глубже. Холоднее. Непостижимее.

Я лёгким движением направил тёмный шар в грудь Плахова.

Он стиснул зубы и зажмурился, будто в ожидании боли. Но ничего не произошло. Шар просто вошёл в тело барона. Исчез, как капля воды на раскалённом песке.

Думаю, что примерно так и планировалось. Ведь по задумке барона я не должен был заметить, что меня и мой Очаг прокляли.

— Всё? — прошептал Арсений растерянно.

— Всё, — подтвердил я, опуская руку. — Справедливость восторжествовала. Порадуемся, ведь подобное редко случается.

Плахов не выглядел радостным. Мои солдаты отпустили его, но барон по-прежнему стоял, не шевелясь и опустив голову. Вся его спесь, весь блеск были растоптаны.

— Уходим, — приказал я своим. — Заберите оружие и лошадей — они тоже по праву наши.

Сев на своего коня, я посмотрел на Плахова сверху вниз и сказал:

— Прощайте, Арсений Витальевич. На всякий случай предупрежу — ваш поступок я считаю прямым нападением на свой род. Если вы попробуете снять проклятие или содействовать альянсу Муратова, как недавно говорили — будут последствия. Я уничтожу ваш Очаг, а затем и вас.

Он исподлобья посмотрел на меня и ничего не ответил.

Я щёлкнул поводьями и поехал вперёд. Мои бойцы, собрав трофеи, поехали следом, оставив барона стоять посреди травы, залитой кровью его солдат, с тихим ужасом проклятия, нависшего теперь над ним и его родом.

Проклятие, предназначенное мне, теперь работало против своего создателя. Артефакты Серебряковых у меня. Победа? Несомненно. Но последствия ещё могут быть — как знать, не решит ли Плахов отомстить, невзирая на мои угрозы.

Впрочем, если решит, его и правда ожидают последствия. Мне будет достаточно провести простой ритуал, чтобы не просто забрать силу Очага Плаховых, а уничтожить его. Это был не блеф.

Вот только поверил ли мне барон?

Думаю, рано или поздно я это узнаю.

Солнце клонилось к горизонту, окрашивая небо в багряные и золотые тона. Мы уже въехали на земли Градовых. По дороге встретили машину дружины фон Берга, обменялись неприязненными взглядами, но дальше дело не зашло.

Генрих Карлович оставил немало войск в оккупированных владениях. Часть из них, по данным разведки и слухам от селян, отправилась воевать с Карцевой — но большая часть осталась.

Впрочем, это значило лишь то, что фон Берг лишил себя резервов. Теперь он вынужден поддерживать сразу две армии, и это наверняка больно бьёт по его кошельку. А учитывая, что недавно фон Берг проиграл мне суд, его финансовые проблемы только начались.

Надеюсь, он отреагирует на предложение встретиться. Должны же таиться хоть крохи разума внутри его черепа.

В пути я медитировал и теперь почувствовал, что силы достаточно восстановились.

— Среди трофейного оружия есть какой-нибудь кинжал? — спросил я.

— Есть, — шёпотом ответил Ночник и протянул мне оружие рукоятью вперёд.

Добротный боевой клинок, ничего лишнего. Я уселся в седле поудобнее и достал из сумки ларец, где лежали артефакты Серебряковых.

Статуэтка женщины снова резко привлекла внимание. Было в ней что-то особенное. Магию я пока что не распознал, но энергия была уникальной. Даже интересно, откуда Серебряковы взяли подобное изделие.

И для чего оно? Точно не боевое.

Разберусь, когда будет время. Теперь, когда статуэтка свободна от проклятия, я могу спокойно её изучать.

А теперь пора снять проклятие и с кольца.

Сосредоточившись, я приступил к делу. Это оказалось непросто. Барон потрудился, заклинание в кольце было спрятано куда лучше.

Вероятно, всё дело в том, что его зачарование было хоть и сильным, но стандартным. А вот магия статуэтки обладала уникальностью, и Плахов не сумел как следует вплести свой «сюрприз».

Наконец, у меня получилось достать проклятие из формации, не повредив её. Аура кольца, освобождённая от тёмной паутины, сияла ровным, тёплым светом.

Я не стал уничтожать снятое с перстня проклятие. Неужели Арсений Витальевич зря старался? Это вампирическое заклинание ещё можно использовать.

Я перенёс его на кинжал — не просто наложил, а вплёл в саму сталь клинка, в его кристаллическую решётку.

Теперь это было не просто оружие. Это был кинжал-ловушка. Тот, кого он ранит, пусть даже слегка, станет невольным донором — его мана или его жизненная сила будут по капле перетекать к носителю кинжала.

Полезная штука в бою против сильного мага или выносливого монстра. Кинжал не выдавал своей новой природы — я спрятал проклятие ещё лучше, чем Плахов. Довольный своей работой, убрал клинок в ножны.

К усадьбе подъехали, когда уже почти стемнело. Ощутив тёплое касание Очага, я улыбнулся. Теперь он каждый раз был рад встречать меня — а я был рад чувствовать, что Очаг развивается. Постепенно, по крупице, он и сам становился сильнее.

А может, это Варвар продолжает подкармливать его крысами… Надеюсь, что кот меня понял, но проверить не помешает. Я против того, чтобы наш Очаг питался живыми существами.

На площадке перед конюшней стоял Никита. Как всегда, в безупречной офицерской форме, хотя и со следами усталости на лице. Он не столько ждал нас, сколько общался с Моргуном.

Одноглазый лейтенант держал в руках толстый журнал и что-то рассказывал воеводе. Выслушав, тот кивнул, а потом с улыбкой хлопнул Моргуна по плечу. Тот закрыл журнал, приложил руку к козырьку и отправился в казарму.

— Здравия желаю, Владимир Александрович! — приветствовал меня Никита.

— Здравствуй, — спешиваясь, ответил я.

Добрынин осмотрел дружинников и трофейных лошадей, а затем цокнул языком:

— Вижу, без заварушки не обошлось.

— Так точно. Славно порубились, — сказал Секач.

— Новенькие хорошо себя показали, — шёпотом добавил Ночник.

— Рад слышать, — кивнул воевода. — Раненые?

— По мелочи, — пожал плечами Секач. — Тяжёлых нет, и потерь тоже.

— Хорошо. А что с артефактами? — Никита посмотрел на меня.

Я достал из сумки бронзовый перстень. Он лежал на ладони, простой на вид, но излучал ощутимую мощь. Магограмма на нём светилась мягким золотистым светом в вечерних сумерках.

— Это кольцо Серебряковых, — сказал я, протягивая его Никите. — Мощный оборонительный артефакт. Попробуй.

Никита осторожно взял перстень, сконцентрировался. Перстень отозвался мгновенно — вокруг воеводы вспыхнул полупрозрачный золотой купол, едва заметный в темноте.

— Демоны меня возьми… — прошептал Никита, оглядывая барьер. — Даже я чувствую, насколько он крепкий.

— Ты прав, магия здесь очень сильная. Он способен защитить не только тебя, — пояснил я, — но и людей рядом. Думаю, выдержит прямое попадание артиллерийского снаряда или мощное заклинание третьего-четвёртого ранга. На поле боя это может спасти не одну жизнь, в том числе и твою. Ты мне нужен живым и невредимым, воевода.

Добрынин сжал перстень в кулаке, его лицо озарила искренняя, почти мальчишеская улыбка.

— Владимир… Не знаю, что и сказать. Это ведь перстень рода твоей матери, а она всегда была добра ко мне… Огромное спасибо! — он сделал шаг вперёд, словно хотел обнять, но сдержался, вспомнив субординацию. — Я буду им дорожить и не подведу вас, барон.

— Знаю, — я похлопал его по плечу. — Теперь о делах. Как Карцева? Есть вести?

Улыбка Никиты сменилась деловой собранностью.

— Только что получил донесение. Альянс выдвинул против неё полк Роттера и часть войск фон Берга. Насколько известно, там два батальона солдат, артиллерия и тяжёлая техника.

— Танки?

— В том числе, — кивнул воевода.

— Значит, разведка не обманула, фон Берг использовал все свои резервы… Это хорошо. Если Карцева сможет разбить его войска или затянуть войну, у Генриха не будет дополнительных сил против нас. Что ещё?

— Графиня последовала твоему плану и не стала сидеть в осаде. Вывела дружину навстречу, использовала погодную магию, чтобы остановить противника. Было сражение. Роттер отбился, но понёс потери, продвижение остановлено. Пока что у Карцевой всё под контролем.

Я удовлетворённо кивнул. План сработал. Эмилия не подвела, Соболев помог вовремя. Муратов получил по носу, не успев как следует размахнуться. Хорошо.

— Отлично, — сказал я. — Передай Соболеву мою благодарность.

— Передам, — ответил Никита, а затем его лицо вдруг помрачнело. — Будь моя воля, я бы отправился туда, чтобы лично прикончить Роттера. Чёртов изменник.

— Всему своё время, — сказал я. — Он ответит за своё предательство, я обещаю. Но не сейчас. Наша война здесь.

Никита глубоко вдохнул и пробурчал:

— Так точно, Владимир Александрович. Простите.

— Не за что. Твои чувства понятны. Теперь иди отдохни. И носи перстень, пусть привыкает к тебе.

Он кивнул, надел артефакт на палец и ушёл.

Я посмотрел в сторону дома. В окнах столовой горел свет — наверняка баба Маша приготовила ужин и переживала, что я голодный. Скорее всего, и Татьяна была там. Я бы с радостью поужинал с любимыми женщинами, а потом отправился спать…

Однако ещё одно дело ждало завершения.

Повернувшись, я направился не к дому, а к оружейным складам, где лежали заготовки для магических болтов. Ночь обещала быть долгой, но заряженные силой Воздуха болты станут грозным оружием в руках дружинников Эмилии против следующей атаки Роттера. И каждый такой болт — ещё один шаг к тому, чтобы сломить альянс.

Мысль о грядущем возмездии согревала. Я ускорил шаг.

Уже через полчаса я приехал на западную границу владений. Слез с коня и подтянул к себе вьючную лошадь, на крупе которой висели связки заготовок для магических болтов.

Вихревик бушевал прямо передо мной. Знакомая картина: мощный ветер поднимал в свистящий танец пыль, мелкие камни и вырванные с корнем кусты. Но порывы ветра не выходили за невидимые границы, хотя порой выкидывали за них свою ношу. Лошади испуганно зафыркали, когда неподалёку от нас с хрустом рухнула отломанная пихтовая ветвь.

Я привязал обеих лошадей к дереву. Животные нервно били копытами по земле, чувствуя агрессивную магию.

Я снял с вьючной одну связку болтов и направился в аномалию.

Стоило пересечь границу, как ветер едва не сбил меня с ног. Но сила вихревика была уже не той, что раньше — когда я забрал ядро, мощь аномалии значительно упала. Идти, тем не менее, было сложно и порой казалось, что ураган вот-вот поднимет меня в воздух.

Но я точно знал, что пока он на это не способен. До тех пор, пока внутри аномалии не сформируется новое ядро.

Я выбрал подходящее место — примерно в тридцати шагах от эпицентра вихря, где поток был уже не сокрушающим, но всё ещё плотным и насыщенным неструктурированной магией Воздуха. Крепко держа болты в руках, я сосредоточился, не обращая внимания на гудящий, рвущий с меня одежду ветер.

Создал сложную формацию из маны. Стабилизирующий контур, фокусирующие узлы, каналы приёма и удержания. Линии засветились в воздухе тусклым серебром, едва заметным на фоне пыльного вихря. Формация заработала, создавая внутри себя островок относительного спокойствия, куда энергия аномалии втягивалась, как в воронку, и сжималась до управляемого состояния.

Я чувствовал, как неистовая энергия аномалии, приручённая и направленная в нужное русло, вливается в сталь, растекается по магограмме и принимает нужную форму. Болты затрепетали в руке, словно живые.

Через минуту процесс завершился. Я направился обратно к лошадям, оставил заряженные болты и на сей раз взял столько связок, сколько смог унести.

Рано или поздно дело было сделано. Я собрал все заряженные болты в одну связку, скрепив бечёвкой.

После этого достал из седельной сумки череп орлана и активировал его. Артефакт взлетел в воздух, вокруг него заклубился магический туман, из которого сформировалась большая, гордая птица с мощным клювом.

Я мысленно передал орлану координаты поместья Карцевой, образ Эмилии и задание: срочно доставить. Показал на связки. Орлан взмахнул крыльями, подхватил груз и взмыл в небо.

Обычные орланы могут поднять в воздух добычу весом до девяти — десяти килограмм. Моя магическая птица могла нести в три раза больше, но сейчас это не требовалось — связка из пяти сотен магических болтов весила как раз килограмм десять.

Что же, теперь у Карцевой будет чем защититься. Если она продолжит следовать моему плану, то наступающих будет ждать много неприятных сюрпризов, и в итоге они проиграют…

Поместье барона Плахова

В то же время

Барон Плахов подошёл к усадьбе и устало вздохнул. Давно он не ходил пешком так долго. А этим вечером пришлось топать через все свои владения. Ноги мучительно ныли, а красивые сапоги оказались непригодны для прогулок. Он натёр мозоли в нескольких местах, и теперь каждый шаг доставлял ему страдания.

Один из слуг, заметив приближение господина, тут же бросился открывать ворота.

Войдя во двор, барон ощутил облегчение, и остатки сил покинули его. Едва удерживаясь на ногах, он кое-как добрёл до крыльца. Роскошная вышитая рубашка была изорвана, парик съехал набок, а лицо покрывали синяки и подсохшая кровь. За ним плелись несколько уцелевших дружинников — бледные, с пустыми ножнами.

На крыльцо выбежала баронесса Елизавета Плахова — женщина в изящном платье, с идеально уложенными каштановыми волосами и большими, невинными голубыми глазами.

— Арсений⁈ — её голос дрогнул от ужаса. — Душа моя, что случилось? Где остальные твои солдаты? И что с нашим Очагом? Я почувствовала что-то нехорошее… — баронесса приложила руки к груди.

Плахов лишь глухо кашлянул, не в силах вымолвить ни слова.

— Всё объясню, — пробормотал он, избегая взгляда супруги.

Елизавета кивнула, обняла барона и повела его в дом — так, будто он был раненым героем, а не разгромленным трусом.

Слуги бросились помогать, но она лишь отмахнулась:

— Оставьте нас. Я сама позабочусь о муже. Идём в спальню, любимый… Хочешь своего любимого грушевого ликёра?

— Нет, — буркнул Плахов, прекрасно зная, что ему предстоит вовсе не ликёр.

Дверь в покои барона захлопнулась. Елизавета ещё несколько секунд стояла, прислушиваясь к шагам за дверью, затем резко развернулась.

— Ну? — её голос больше не звучал нежно.

Арсений, уже сидевший в кресле, невольно сжался.

— Он… он обнаружил проклятие.

Баронесса коршуном метнулась вперёд и нависла над несчастным Арсением. Её пальцы, будто когти, вцепились в подлокотники кресла. Плахов благодарил судьбу, что не в его лицо.

— Как⁈ Ты же сам говорил, что это невозможно!

— Я не знаю! — Арсений заёрзал. — Его силы больше, чем мы думали… Да, он очень силён.

— Сильнее, чем ты? Какой-то мальчишка, который ещё недавно был магическим инвалидом⁈ — выкрикнула Елизавета.

— Мы же не знаем, что он делал в Тибете! Похоже, что излечился и обрёл силу, — оправдывался барон. — Ты бы видела его глаза. Они золотые, как… не знаю что. Никогда таких не видел.

— И что теперь? — Елизавета выпрямилась, глядя на него сверху вниз. — Ты отдал артефакты?

— Пришлось…

— Пришлось? — её голос стал ледяным. — Ты, барон Плахов, позволил этому щенку отобрать то, что принадлежит тебе по праву?

Арсений попытался встать, но она резко толкнула его обратно в кресло.

— Что с Очагом? Он что-то сделал? — требовательным тоном спросила баронесса.

— Он… вернул мне проклятие. Но не то же самое. Кажется, он усилил его.

— Что это значит?

— Он изменил формацию, — Плахов сглотнул и поправил парик. — Теперь проклятие не просто высасывает силу — оно связано с моей кровью. Если я попытаюсь его снять или пойду против него…

Барон не договорил.

Елизавета медленно отвела руку — и врезала ему пощёчину. В ухе у барона громко зазвенело, а во рту опять появилась кровь.

— Ничтожество.

Плахов прижал ладонь к щеке, но не посмел возразить.

— Я сама разберусь, — прошипела баронесса. — Поеду к графу Муратову.

— К Муратову⁈ — Арсений выпучил глаза. — Но теперь наш Очаг под контролем Градова! Если мы…

— Вот и прекрасно, — перебила Елизавета. Её губы растянулись в улыбке, но глаза оставались холодными. — У графа Муратова есть сильные ритуалисты. Если они смогут обратить этот канал против самого Очага Градовых…

Арсений замер.

— Ты хочешь…

— Ударить в самое сердце их рода! И тогда этот щенок узнает, что значит — перечить Плаховым. Ликёр нальёшь себе сам, если хочешь! — она направилась к выходу. — Сегодня я буду ночевать отдельно.

Елизавета вышла, оставив барона сидеть в кресле — разбитого и униженного. Но вместе с тем он ощущал надежду — возможно, его грозная супруга сумеет исправить то, что он натворил…