999999999 маны. Том 3

Глава 2

Рубан прекрасно понимал, что сделал. И оттого на душе становилось гадко. Вся его работа была такой: гадкой и сопряженной со множеством нелегких выборов.

Вот только отнять сотню жизней чисто в качестве превентивной меры — даже для него было слишком. Лица молодых ребят, что недавно смотрели на него с благоговением, то и дело мерещились перед глазами. Рубан предупреждал Марка, что их существование — под вопросом. И, признаться, он надеялся, что парень сумеет разыграть карты и избавить УБИ от необходимости замарать руки. Увы и ах.

Спасало лишь то, что не он был исполнителем и не видел происходящего вживую. Его делом было лишь нажать на большую красную кнопку. Все остальное — удел исполнителей.

Можно было бы подумать, что им сложнее… но нет. Как никак, они просто получили приказ, у них не было выбора. По крайней мере, так бы оправдывал сам себя Рубан на месте ребят, на чью душу выпал подобный грех.

«Одни оправдывают себя тем, что они инструменты. Другие — просто принимают решения» — Рубан встряхнулся. Чертов недосып провоцировал на подобную меланхолию и мягкость, в то время, когда они совершенно недопустимы.

Надо собраться. Нельзя расклеиваться.

Похлопав себя по щекам, он вышел из машины и окинул округу взглядом.

В центре города было жарко, во всех смыслах. По новостям трубили о масштабном взрыве и разгоревшемся в его следствии пожаре на верхушке Башни Локк, одного из самых высоких зданий в городе. СМИ не врали — телестудия пылала как свечка на детском дне рождения. Дым, валящий так упорно, что его было заметно даже ночью, покрывал собой сразу несколько этажей и несмотря на то, что между землей и очагом пожара расстояние было довольно приличным, в воздухе висела мерзкая, разъедающая слизистую, вонь гари.

К недовольству возвращающихся с работы водителей, полиция и службы спасения оцепили сразу несколько кварталов вокруг башни. Люди в униформах, в основном пожарные и медики, десятками приезжали к пожару и суетливо бегали внутри оцепления. Они оказывали помощь людям, разбирали снаряжение и совершенно не обращали внимания на одиноко припаркованный посреди всего этого хаоса седан УБИшников.

Баркер, все это время хранившая молчание, вышла следом за Рубаном и поцокала языком.

— Если мелкая сгорела в этом пожаре, я лично оторву яйца Белецкому, — Баркер скривилась глядя на пламя вверху, — И плевать на внешнюю политику.

— Не горячись, она просто не берет трубку. Мало ли что могло произойти с её телефоном после звонка. Хотя какого хера до сих пор не связалась с нами через полицию я в ум взять не могу. — Рубан пытался успокоить не столько напарницу, сколько себя.

— Ну не выпрыгнула же она, — залитая светом мигалок, Баркер направилась в сторону здания, — А если выпрыгнула — то в лепешку. И тогда все равно яйца в смятку.

В любом случае, жизнь Тины Шраут до сих пор оставалась под вопросом. После звонка, в котором она сообщила о том, что Марка Ротта убил Белецкий, девушка пропала со всех радаров и что Рубан, что Беркер порядочно переживали о состоянии своей коллеги.

Единственные, кто будет на седьмом небе от счастья, если Тина погибнет — это её благородное семейство. Рубан лично забирал её на обучение и в памяти агента прочно засел образ отца Тины, который разве что маракасами не тряс, выгоняя дочь прочь из дома.

Ситуация с её родословной вообще была в каком-то роде забавной. Тот факт, что девушка носила фамилию Шраутов, нередко развязывал УБИ руки в решении всяческих щепетильных вопросов. Ни для кого не секрет, что работа агента напрямую сопряжена с опасностью, а покушаться на жизнь Шраута — значит негласно подписать себе смертный приговор. Соответственно, когда агентам нужен был карт-бланш на не совсем правомерные действия, достаточно было создать видимость того, что кто-то хотел навредить Тине и любые вопросы сразу же отпадали.

Но Рубан с Баркер ценили её не за это. Девушка совмещала в себе два качества, которые очень плохо уживались вместе с их работой. Она была отличным, ответственным агентом и хорошим человеком. И если первых на службе было предостаточно, то вторых…

В груди у Рубана защемило.

К черту.

— Идем прямо в это пекло? — спросила Баркер, на ходу затягивая хвост на волосах потуже.

— Не впервой. — у Рубана не было сил даже хмыкнуть. — К тому же, её телефон до сих пор где-то там. — он посмотрел на небольшой трекер, с помощью которого отслеживался мобильный Тины и спрятал его в карман.

Агенты быстрым шагом преодолели первую линию оцепления и направились в сторону входа в башню. Мимо них пожарные выводили из здания целые цепочки испуганных людей в деловых костюмах. Судя по внешнему виду потерпевших, большинство из них никак не пострадало физически, однако по лицам было можно было легко отличить тех, кто сидел на нижних этажах и тех, кто оказались неподалеку от эпицентра пожара. Кто-то громко матерился и активно обсуждал произошедшее с шокированными коллегами, кто-то просто смотрел на спасателей со стеклянным взглядом, а пара девушек и вовсе умудрилось расплакаться. Все происходящее отдавало неразберихой.

— Стоп! Совсем с ума выжили?! — прокричал подбегающий к агентам полноватый полицейский, что стоял у внутреннего кольца оцепления рядом со входом.

Рубан с Баркер устало переглянулись и синхронно потянулись к удостоверениям во внутренних карманах пиджаков.

— Дело имперской важности, исчезни. — прохрипел Рубан, нависнув над мужчиной.

— Нам было велено никого не впускать. — полицейский сощурившись посмотрел на документы УБИШников, — Особенно вас.

Баркер посмотрела на него со смесью возмущения и злости.

— «Особенно нас»? Слишком громкие слова как для полицейского управления столицы. Мы проходим. Или я звоню вашему начальству.

Мужчина сглотнул ком в горле и нервно поправил воротник.

— Я-я не думаю, что это что-то изменит, эм…

От каждого его слова скулы Баркер сжимались всё сильнее.

— Тебе не нужно думать. Пропускай нас, пока я добрая, или…

Рубан удивленно приподнял бровь. Обычно в их тандеме он выполнял роль плохого полицейского, но усталость и опасения насчет Тины брали своё, а потому даже Баркер начинала терять терпение.

Значит… звонок начальству ничего не изменит, да? Кажется, он начинает понимать что к чему.

УБИшник поднял руку, тем самым заставляя свою напарницу замолчать.

— Дружище, — Рубан натужно улыбнулся, — Мне плевать, насколько крутым был клановский урод, который сказал нас сюда не пускать. Мы не по зубам ни одному из них. И если тебе не хочется, чтобы сегодня вечером и ты, и каждый из твоей долбанных родственников потерял карьеру и возможность нормально жить в этой, или любой другой соседней стране — ты нас пропустишь.

— Н-но…

Рубан просто отодвинул бессильного полицейского в сторону и они с Баркер продолжили шагать в сторону входа, еще более уверенным шагом, чем раньше.

Внутри все кишело пожарными. Их можно было только пожалеть, очевидно, что пользоваться лифтами в такой ситуации не самая разумная опция, а подъем на шестидесятый этаж в полном обмундировании дело довольно изнурительное. Но тем не менее спасатели то и дело выводили откуда-то сверху все новых и новых людей, только затем, чтобы вернуться и продолжить движение наверх.

— Вверх? — оглянувшись по сторонам спросил Рубан.

— Мы там скорее сами сдохнем, чем найдем её. Может мы и пробужденные, но против отсутствия воздуха ничего не попишешь.

— И что ты предлагаешь? Ждать, пока пожарные вынесут её тело? — чуть ли не с упреком произнес агент. — К тому же эти ребята справляются и без магии.

Рубан кивнул головой в сторону пробегающего рядом с ними пожарного в кислородной маске.

— Думаешь, поделятся?

— Им придется. — сухо произнесла Баркер и развернулась в сторону выхода.

Все же, срывать кислородный балон с человека, который бежит вытаскивать людей из пожара по меньшей мере невежливо. А вот у пожарных машин, что стоят в оцеплении, дыхательных аппаратов должно быть предостаточно.

Рубан пожал плечами и собрался было последовать за девушкой, как трекер в его кармане запищал, сигнализируя о том, что телефон их пропавшей напарницы изменил своё местоположение.

— Какого? — агент резко поднял голову.

Сотовый Тины стремительно перемещался внутри башни и сам этот факт бы помог очень мало, так как высоту трекер определить не мог, вот только одновременно с тем, как точка на экране приблизилась к агентам, в дальнем конце холла распахнулась боковая дверь.

— Сукины дети. — прошептала про себя Баркер, что тоже посмотрела в сторону двери стоило только трекеру подать звук.

В холл вышло двое подтянутых мужчин в коротких черных куртках. Со стороны могло бы показаться, что это обычные работники башни, или простые посетители попавшие не в то время, не в то место, однако они шли так твердо и беззаботно, что тут же выбивались из общей картины, что творилась в холле.

Впрочем, Рубану и Баркер не нужно было гадать о том, кто эти двое такие.

— Карлов, Укольцев. — Рубан быстро зашагал в сторону двух мужчин, что еще не успели заметить УБИшников. — Лучше бы вам, ублюдкам, сказать, что вы случайно нашли один неприметный телефон и теперь спешите его отдать мне.

Мужчины встрепенулись, словно не сразу осознали, что обращаются именно к ним. Но вскоре оба повернули голову в сторону УБИшников и широко улыбнулись.

Первым заговорил Карлов — шатен с небольшим шрамом на щеке и добрыми двумя метрами роста:

— Рубан и Баркер, — он говорил медленно, с едва заметным восточным акцентом и словно растягивая каждое слово гораздо дольше, чем следовало бы, — посмотри-ка, наши имперские друзья тоже здесь.

— Вряд ли наше шаткое перемирие с Республикой можно назвать дружбой, Виктор. — Баркер вышла вперед.

— Как всегда норовишь разбить мне сердце, Джулия. — мужчина склонил голову и посмотрел на неё исподлобья.

Баркер лишь закатила глаза.

Второй республиканец, гладковыбритый брюнет с острым подбородком, флегматично окинул взглядом УБИшников и достал из заднего кармана мобильник Тины:

— Безалаберно бросить служебный телефон на стойке охраны, — он презрительно поджал губы, — узнаваемый почерк УБИ.

— Нагло взять чужое и считать себя самым умным, КОБР я тоже везде узнаю. — передразнил его Рубан и выхватил устройство из рук республиканца. Очевидно, что агентам было строго-настрого запрещено хранить хоть что-нибудь важное на рабочих телефонах, а носить с собой устройство, которое на раз-два отслеживается вражескими спецслужбами было бы не совсем профессионально со стороны КОБРовцев. Не отдай они мобильник Рубану, его бы просто пришлось уничтожить, а так республиканцы сделали небольшую услугу УБИ, что никогда не бывает лишним в их тонкой работе.

Рубан фыркнул и оглянулся по сторонам. Пожарные совсем не трогали их четверку, видимо, агенты республики заранее позаботились о том, чтобы никто не мешал им заниматься своими делами, даже учитывая аварийную ситуацию во всем небоскребе. Ну разумеется.

Агенты УБИ и Комитета Охраны и Безопасности Республики пересекались очень редко, по понятным причинам. Однако из-за специфики работы на территории Альянса Пяти, Рубану и Баркер временами случалось видеться со своими коллегами по ту сторону баррикад. Зачастую именно с этими двумя. Из всех возможных вариантов, Карлов и Укольцев были явно не самыми отъявленными мерзавцами, которых могла предоставить Республика, однако это не в коей мере не означало, что агент испытывал к ним хотя бы толику симпатии. Впрочем, и в открытую конфронтацию они никогда не вступали — холодную войну на то и называют холодной.

Увы, что-то ему подсказывало, что довольно скоро это может измениться.

— Просто на стойке, значит, лежал? — даже если допустить, что они сейчас им не врут, то никакого смысла в том, чтобы Тина бросила телефон на ресепшене, не было. С другой же стороны это могло означать, что девушка всё таки жива.

— Именно так, именно так. — широко улыбнулся Карлов. — Что вы вообще могли здесь забыть, если не считать эту оказию с сотовым? — он пристально вгляделся в Баркер, что стояла рядом с Рубаном, скрестив руки.

— Не переживай, если бы мы хотели убрать вашу собачонку, нам бы не пришлось взрывать целую башню.

— О, Джулия. Если бы я действительно считал, что вы причастны к кончине господина Локка, — улыбка резко сползла с его лица, — мы бы с вами беседовали в совершенно другом месте.

— Дружище, давай ты оставишь свои влажные мечты по поводу моей напарницы и просто уберешься отсюда по-хорошему. Не забывай, что вы здесь на птичьих правах, — Рубан поднял голову и посмотрел Карлову прямо в глаза, — в отличии от нас.

— Утешай себя этим, Антон. — хмыкнул Укольцев и бросив еще один снисходительный взгляд, кивнул напарнику. — Всё равно мы сделали всё, что хотели.

Спустя минуту, парочка КОБРовцев вышла из главного входа такой спокойной походкой, словно вокруг них и не происходила никакая эвакуация. Рубан же просто поднял перед собой телефон Тины и покопавшись в нем, огорченно вздохнул.

— После меня она никому не звонила. Какая-то чертовщина. — агент сжал кулак, пытаясь понять как им поступить дальше.

— Да и лезть наверх теперь бессмысленно, это как иголку в стоге сена… — Баркер прикусила губу и посмотрела за спину напарнику. Тот проследил за её взглядом.

Впервые за все время, что они простояли в холле, пожарные вывели по ступенькам не испуганного офисного клерка, а обгоревшее полуживое тело, в котором лишь отдаленно угадывались черты бывшего менеджера среднего звена или кого-то в этом роде. Похоже, спасатели продвинулись повыше.

Девушка вздохнула:

— Вариантов у нас немного. Нужно ждать… — она сглотнула ком в горле. — пока вынесут всех.

И они ждали. Целый ночь.

Поток тел, который спасатели сносили вниз, значительно изменился после того, как пожарные справились с горящей телестудией. Если сначала они вытаскивали из башни просто раненых или бессознательных, то спустя какое-то время медики у входа начали принимать тех, кому повезло гораздо меньше. К концу дня количество трупов исчислялось десятками, и каждое новое тело, которое медики упаковывали в черные мешки неподалеку от башни заставляло агентов не на шутку нервничать.

Заливая в себя далекие от здоровых порции кофе, Рубан и Баркер с опаской осматривали каждого мертвеца под недовольными взглядами врачей скорой помощи. Было неприятно осознавать, что любой из трупов может оказаться их напарницей, которая до сих пор не подала им никакого знака о своем здравии.

Совсем не облегчал задачу тот факт, что многие из тел, особенно среди тех, что вынесли попозже, были жутко обезображены огнем и больше походили на причудливой формы уголь, чем на людей. Конечно, Тину легко можно было бы отличить по её низкому росту… но это сомнительный повод для радости.

Особенно учитывая тот факт, что некоторые из погибших сгорели уже мертвыми. Черт, да пару-тройку человек приходилось собирать буквально по частям, оставалось только представлять как именно клановские расправились с ними. Рубан смотрел на это всё с нескрываемым отвращением.

Нет, за свою относительно долгую карьеру он видел зверства куда похуже обгоревших рук и голов, отделенных от тел. К подобному мужчина привык уже давно.

Отвращение у него вызывали методы Вульфрика Белецкого. Этому ублюдку подошел бы любой нелестный эпитет, однако назвать его психопатом было нельзя, как бы сильно того не хотелось агенту. Он прекрасно понимал, что если Вульфрик решил устроить в этой башне резню то точно не из-за того, что ему просто нравилось быть жестоким. Это было очевидное послание.

Белецкий мог бы убить Юджина Локка в любой другой момент и в любом другом месте, но нет — он выбрал телестудию и именно тот эфир, во время которого «символ протеста» должен был разжечь огонь ненависти к кланам в сердцах слушателей пуще прежнего. Демонстрация силы, предупреждение… можно назвать это как угодно.

Если Рубан правильно всё понял из сбивчивой речи Тины — Марк погиб первым. Впрочем, среди обугленных остатков вытащенных из телестудий было трудно отличить даже мужчин от женщин, не то что найти тело незадачливого восемнадцатилетнего наследника клана Ротт.

Цепочка неудач, выпавших на плечи юнца, казалась Рубану почти что невероятной. Наверное, такая бесславная кончина для него закономерна, однако агента не покидало чувство, словно в произошедшем с Марком было нечто неправильное. Даже нелогичное.

А возможно он просто боялся, что зазря уложил сотню пробужденных из клуба в такие же черные мешки, как и те, что сейчас десятками заносили в свои грузовики мортусы прямо перед его лицом.

От этих мыслей его отвлек голос напарницы:

— Думаешь, — Баркер звучала вымотанной, круги под её глазами росли буквально по часам, — у них хватит времени отделить пробужденных от простых людей?

Рубан резко повернул голову в её сторону и нахмурился.

— Мортусы, конечно, знают свою работу, но тела довольно долго пролежали наверху. В крайнем случае, — мужчина сглотнул ком в горле, — устроят им братскую могилу.

Почему-то ему резко захотелось закурить. Агент похлопал себя по карманам и не обнаружив заветной пачки раздраженно выдохнул. Он старался не смотреть на штабеля черных мешков, а потому снова начал обыскивать своё пальто, едва слышно чертыхаясь.

— Антон. — сухо произнесла Баркер, — Там, в клубе. Это просто работа.

Рубан хмыкнул.

— Вот уж спасибо.

Девушка опустила взгляд вниз. Одновременно с этим, у входа в башню показался пожарный и замахал рукой. Похоже, они вытащили всех, кого смогли найти. Баркер облегченно вздохнула.

— Я не увидела никого даже примерно напоминающего Тину. Ты?

Агент покачал головой и прикурил сигарету. Всё таки табак обнаружился во внутреннем кармане пиджака.

— Значит здесь мы всё. Надеюсь, она все еще жива. Отоспимся и сразу бросимся искать её, уже светает. — девушка говорила о сне словно о какой-то помехе. Но агенты не смыкали глаз уже почти третьи сутки, что не могло не давать знать о себе.

— Нужно. — Рубан кивнул.

Глядя на медленно поднимающееся за подгоревшей башней солнце, УБИшник затянулся дымом. Рубану было страшно даже думать о том, что ему сегодня может присниться.

— И сгинет зверь восточный, падет лицом он в грязь… И ветеран имперский заплачет в первый раз! — вымазанный в саже Родион давил на педаль небольшого грузовичка, мыча себе под нос одну из любимых военных песен брата.

Старику было стыдно в этом признаться, однако последняя неделя его не на шутку вымотала. Да, в молодости он бы мог прожить в таком темпе не один месяц, однако возраст всё таки брал своё. Каждый раз, когда ему приходилось тянуться к разболтанному зеркальцу заднего вида, чтобы поправить его на место, спина Родиона начинала противно ныть. Это злило Долгова куда сильнее, чем следовало бы.

Впрочем, каждый раз, когда старик всё таки смотрел в это зеркало, он видел примерно одну и ту же картину — удаляющиеся в темноте огоньки, разгорающиеся на верхних этажах башни Локк, и своё морщинистое лицо с большим фиолетовым синяком под глазом.

Ну и двух связанных девушек, что без сознания лежали на заднем сиденье. Нет, будь он лет на тридцать помладше эта мелкая убишница даже не успела бы замахнуться… но что уж поделаешь, фингал так фингал.

Ох.

Родион зацокал языком и нажал на педаль газа еще сильнее.

— И ветеран имперский заплачет в первый раз…