999999999 маны. Том 3

Глава 12

Под каким углом я бы не пытался смотреть на эту ситуацию, счастливым семейным объединением мою встречу с отцом назвать было нельзя. Я разглядывал молчаливое полуживое тело, которое этот парень держал в руках, словно какую-то тряпичную куклу, и пытался найти хотя бы какое-нибудь логическое объяснение происходящему.

Когда мы с Родионом добрались до поезда в мертвом городе, весь вагон, в котором мы ехали с отцом, был разорван в клочья, а из подсказок был оставлен лишь огромный труп какой-то твари, наполовину свисавший наружу. На тот момент я понятия не имел, кому могло бы хватить сил завалить это существо, однако глядя на то, как сильно впечатался в стену Родион благодаря усилиям паренька, что стоял напротив меня, определенные выводы напрашивались сами собой. Честно говоря, меня всё не отпускало чувство, что Родион — сильнейший из пробужденных, которых я встречал, и видеть его в полуживом состоянии в двух метрах около себя… если не пугало, то как минимум настораживало.

Что же до отца, то выглядел он ужасно и это было ничуть не преувеличением. Две полые впадины вместо глаз, иссохшие губы и широкие прорези на месте носа вкупе с проступающими на серой коже венами практически не позволяли осознать, что раньше на этом месте было довольно красивое мужское лицо. Мне было больно видеть его таким — я перевел взгляд на парня, что держал его за какую-то подвязку у спины. Этот, по сравнению с отцом, выглядел даже несколько свежо. Конечно, кожа была бледновата, взгляд пуст, а дышал он так редко, что казалось, будто для него это скорее привычка, чем необходимость. В глаза бросалась разве что его рука, вместо неё был приделан механический протез. Раньше я таких вживую не видел, лишь знаю, что это — обычное дело в Империи. Автоматизированные и многофункциональные — дорогая игрушка, доступная только пробужденным, позволяющая полностью подменить отсутствующую конечность. Только вот конкретно эта висела мертвым грузом.

Под определенным ракурсом можно было бы даже сказать, что парень выглядит как обычный человек, а не вернувшийся с того света.

Хотелось бы сказать, что до вывода о его воскрешении меня довел анализ множества косвенных факторов, но… я банально вспомнил это лицо.

Тот самый паренек, с которого я снял одежду в поезде. Возможно, это объясняло его вспыльчивую реакцию на Родиона. По себе знаю, что после внезапного воскрешения теплых чувств к человеку, который тебя убил, испытывать не приходится.

Я вдохнул и еще раз окинул взглядом комнату.

Наверняка, в этой ситуации можно было поступить совершенно по-разному. Наброситься на незнакомца, подбежать к Родиону и убедиться, что с ним всё в порядке… прорваться в лабораторию, чтобы найти мать. Однако, все эти варианты, бегающие у меня в голове, ощущались заведомо неправильными. Конечно, иногда реагировать быстро и не обдумывая ситуацию — не самая проигрышная тактика, но… мне пора переходить к методам, которые могут гарантировать мне успех не по броску монеты.

— Ты, — я поднял руку с оттопыренным указательным пальцем и указал на парня, который держал моего отца, — Стой здесь.

Его полуживое лицо было очень скупо на эмоции, однако даже так в нем можно было легко рассмотреть некоторое удивление. Впрочем, отвечать он мне ничего не стал.

Я же… просто развернулся и поднялся чуть выше по лестничной клетке, где и сел у стены, уставившись на свои руки.

У каждой психики есть свой предел, и сколько бы я не убеждал себя в том, что после всего увиденного моя была крепче стали, всё же это было не совсем так. Мне не хотелось драться с этим парнем, не хотелось истерично допрашивать его о том, что произошло с отцом, не хотелось впопыхах поднимать Родиона и слушать его мудреные объяснения.

Мне хотелось. Тупо. Разобраться.

Свести все линии в нечто понятное и рационально объяснимое… спокойно выдохнуть, будучи железно уверенным в том, как мне повести себя дальше. Короткая передышка на лестнице как единственный доступный мне вид эскапизма была необходима для того, чтобы банально не свихнуться. Но как добиться того, что я хочу?

Я методично сжимал и разжимал кулаки, пытаясь контролировать дыхание. Это немного помогало с тем, чтобы замедлить бушующую в разуме бурю. Я провел в таком состоянии буквально пару минут, когда ответ на интересующий меня вопрос возник сам собой.

Кто понимает пьесу лучше, чем её режиссер?

Нужно переходить в наступление, но не с кулаками и навыками. Нет, мне нужно начать задавать вопросы самому. Увы, из меня плохой интервьюер, да и времени сформулировать мысли толком не было, но… вроде бы у меня никогда не было проблем с импровизацией.

Я последний раз вздохнул и, сглотнув ком в горле, направился обратно к предбаннику лаборатории, надеясь, что незнакомец послушался меня.

Благо, так и вышло. Парень стоял на том же месте, где стоял. Из изменений в комнате можно было отметить только Родиона, который начал приходить в себя, отбрасывая мои опасения по поводу того, что старик после такого полета может не оклематься.

Заметив моё возвращение, «друг» из поезда поднял голову и важно посмотрел на меня, как будто встреча с ним должна была что-то для меня значить.

— Меня зовут… — он говорил до омерзения хриплым голосом, словно у него сильно болело горло.

— Рэджинальд Гримм, — выдохнул я, — Я в курсе.

Да, я вспомнил, что старик упоминал его имя, которое должно было стать моим, если бы Родиону хватило времени подделать документы. Он на секунду удивленно нахмурился, а затем словно несколько расстроился тем, что я лишил его удовольствия представить себя как следует. Впрочем, он не растерялся.

— Похоже, моя слава опережает меня, — парень театрально склонил голову.

Я ухмыльнулся.

— Будь добр… — я оглянулся назад, на постанывающего Родиона, — Объясни, пожалуйста, почему ты решил пнуть этого старика… и, — я набрал воздуха в легкие, — Какого черта с тобой делает мой отец?

Рэджинальд закивал головой, словно одобряя мои вопросы, и начал говорить.

— В последний раз, когда я повернулся спиной к этому подлецу… он попытался меня убить. Герой должен верить людям, но ему нельзя быть глупцом, — он продолжал говорить в своей хриплой, театральной манере. — Алекс же мой партнер.

Я несколько опешил.

— Алекс твой, нахер, кто?

— После того, как я пробудился после предательства этого гнусного старика… я понял, что должен помогать миру. Решил начать с Алекса, брошенного своим собственным сыном на произвол судьбы. Теперь мы помогаем друг другу.

Вот как. Я посмотрел на отца. О том, что он все еще жив, напоминало разве что редкое дыхание.

— Сын, — я ткнул большим пальцем себе в грудь, — Собственной персоной. И я никого не бросал.

— Ты — Марк, — парень сощурился и посмотрел на меня каким-то недобрым взглядом.

— Бинго.

Рэджинальд многозначительно посмотрел на моего отца, а затем снова на меня.

— Хотя бы в этом ты не соврал. Но Алекс мне рассказал о том, как ты с ним поступил. Не думай, что героя можно так просто обвести вокруг пальца.

Я скептично глянул на отца, не веря, что он был способен что-то кому-то рассказать, и хотел было уже переспросить у Рэджинальда, что он имеет виду, когда губы обрубка медленно зашевелились.

— Я… — каждое слово давалось ему с болью, — Звал тебя, Марк. Ты… просто… ушел.

По спине пробежал холодок.

— Но… — я быстро покачал головой, — … что? Как?

Я видел, как мой отец погиб. Пока он не заговорил, мне было трудно воспринимать этот кусок плоти как собственного родителя, но когда я услышал знакомый, пусть и до безобразного искривленный, голос, слова начали застревать у меня в глотке сами по себе. Он меня звал? Все, что я помню — только вопли агонии.

Не знаю, сколько времени я бы провел глядя в никуда, если бы не резкий кашель, раздавшийся у меня из-за спины.

— Е*учие сквернорожденные, — Родион позади сплюнул на землю, — Не думал, что снова увижу их на своем веку.

Я быстро оглянулся, старик уже поднимался на ноги. Стоит заметить, что с довольно недовольным лицом.

— Но это ненадолго, — пробормотал он, засучив рукава.

Учитывая, что Рэджинальд отправил старика в нокаут за считанные секунды, я не особенно понимал, на что последний рассчитывает. И как бы мне не хотелось посмотреть на то, что произойдет, если они столкнутся еще раз, я решил, что любопытство того не стоит.

— Стой, — я повернулся к раздраженному Родиону. — Ты, может не заметил, но мой отец жив.

— Это не твой отец. А просто гребанный сквернорожденный.

Я посмотрел на него и издевательски улыбнулся, тем самым дав понять, что понятия не имею о чем он вообще говорит.

Родион встал так, чтобы мог видеть и меня, и Рэджи с отцом одновременно.

— Когда ты умираешь, из тебя начинает фонтаном переть скверна. А так как эти дилетанты запечатали весь вагон, а не гробы по-отдельности… и воскрешался ты после того, что с тобой сделали Говард и Рэм, довольно долго, то все это время поток вливался в твоего отца, — Родион кивнул в сторону Рэджинальда, — И получилось вот это.

— Но когда ты убил этого парня, я уже вернулся с того света.

Старик снова покивал.

— Вот только я забросил его в гроб с кучей твоих оскверненных до черноты костей. Дальше догадаться нетрудно. Но поверь, пусть эти твари и кажутся разумными — они ничем не лучше прочей нежити, которую ты видел в мертвом городе.

Звучит, конечно, убедительно, но я ни в жизнь не поверю, что Родион не понимал что делает и к чему это приведет. Его реакция говорила лишь о том, что какая-то часть плана пошла не так было задумано. Возможно он не рассчитал, что Рэджи взбредет в голову достать моего отца из гроба, а потом пробраться в лабораторию. Я удивлюсь куда сильнее, если он действительно ставил на такой исход.

— С этим я сам разберусь. — раз уж решил не рубить с плеча, то лучше и здесь не действовать поспешно.

В этот момент Рэджинальду, видимо, надоело стоять на одном месте. Покрепче перехватив ремень, за который был закреплен отец, он развернулся.

— У нас нет времени на ваш треп. Алексу нужно скорее восстановиться.

Мы с Родионом переглянулись — и, когда Рэджи скрылся за перегородкой, медленно зашагали вслед за ним. Старик выглядел слегка раздраженно, но вместе с тем задумчиво. Я решил, что после того, как мы отсюда выберемся, будет неплохо обсудить с ним наши дальнейшие действия.

Лаборатория оказалась несколько больше, чем я её себе представлял. Стройный ряд разнообразных шкафов был залит ослепительно белым светом, около входа висело несколько защитных костюмов, а сама «операционная часть» лаборатории представляла из себя просторный зал с несколькими столами, со всех сторон облепленными непонятным оборудованием. Всю эту картину несколько омрачал разве что бессознательный Говард, лежавший в окружении разбитых склянок и медикаментов.

Когда мы вошли, Рэджи стоял около одного из столов. На самом же столе лежало тело отца, он шептал что-то склонившемуся над ним парню.

И хотя мне было интересно, чем занят мой отец, взглядом я рыскал по всему помещению в поисках места, где могла находиться мать. Довольно быстро стало понятно, что его здесь попросту нет. У меня появилась надежда, чтобы её отобрали через считанные часы. Неприятно.

Спустя какое-то время Рэджи отошел от стола с отцом и начал силой срывать с петель закрытые двери шкафчиков у стены.

— И что ты ищешь? — я не удержался и аккуратно подошел к сквернорожденному со спины.

— То, что поможет Алексу стать сильнее, — он сорвал еще одну дверцу.

Честно говоря, мне было трудно представить, что именно может помочь отцу в его состоянии. Какой-нибудь волшебный чудо-эликсир? Древний артефакт? Еще что из сказок?

Правда оказалась несколько прозаичнее.

Парень провозился с поисками около пяти минут, пока за очередной дверцей не показались какие-то железки, которые он без долгих раздумий вытащил и отнес к столу с отцом.

— Сраный Белецкий. Наверняка он об этом не подумал, — я даже не заметил, как Родион оказался рядом со мной. — Смотри, — он указал рукой на стол с отцом.

Рэджи достал железки и начал раскладывать их вокруг отца. Только сейчас я понял, что в руках он держал протезы.

— Что? И как это должно сработать? — я глянул на чуть ли не смеющегося старика.

— На живом человеке — никак. Это был один из его провальных экспериментов. Протезы созданы по подобию обычных магических протезов из империи, только источником питания работать должна была не магия, а скверна. В теории… такие штуки должны работать не просто как протезы, а как автономное средство регенерации после ранений. Вот только приделывать их к нормальному человеку все равно что убить его, — Родион снова усмехнулся, — Чего не скажешь о сквернорожденном. А твой отец смышленый, как для мертвеца.

Монолог Долгова прервал пришедший в работу механизм, закрепленный над столом. Он громко зажужжал и, подобно роботу, на автомобильном конвейере принялся приделывать протезы к культям отца. Со стороны это выглядело довольно жутко, устройство работало без намека на грацию и монтировало протезы прямо поверх плоти. То, что Вульфрик тестировал этот процесс на живых людях, говорило многое о его моральном компасе.

Отец, впрочем, не издавал не звука. То ли ему уже было не больно, то ли… после того, что он испытал при смерти, любая иная боль покажется не более, чем щекоткой.

— Г-где Ленора? — к этому моменту сознание вернулось и к Говарду. Я обернулся на тихий голос и смотрел на то, как он медленно оглядывался по сторонам, не понимая где находится.

— Судя по всему, не здесь.

А была ли она здесь изначально, или дядя придумал всю эту историю просто чтобы выиграть себе немного времени? В конечном итоге, это уже было не важно.

Его реакцию на разворачивающуюся перед глазами картину трудно было описать одним словом. Он поднялся с того места, куда его швырнул Рэджи и, заметив, куда мы смотрим, поплелся к столу. Кажется, он раза три обошел место «операции», убеждаясь, что перед ним действительно брат. Мелкую дрожь, которой он покрылся, было заметно даже с другого конца комнаты.

Я постарался прикинуть, какой мысленный процесс происходил у него в голове. Второй восставший из мертвых родственник за сутки — это, пожалуй, перебор. Но если на меня ему было плевать всю жизнь, то с отцом их все же связывало очень многое.

Мне было только интересно, чего хотелось Говарду больше, когда он смотрел на истерзанное благодаря нему самому же тело брата — искупить то, что он сделал, или довести дело до конца. Судя по тому, что он сделал дальше, он и сам не мог ответить на этот вопрос.

Говард начал нервно бегать взглядом по комнате, затем несколько раз быстро глянул на меня, после на Родиона и помещение в целом, но в итоге… его взгляд остановился на Рэджинальде, что следил за тем, чтобы процесс монтирования протезов шел как надо. Было видно, что какое-то время дядя потратил на оценку своих шансов. А затем, видимо, поверил в себя.

— Прекрати это, — тихо произнес дядя.

Рэджинальд медленно поднял голову вверх, но ничего не ответил.

— Ты не продлишь его мучения, — Говард сделал шаг вперед, активируя навык.

Рэджи, впрочем, был не настроен на разговоры. Он быстро подскочил к дяде и попытался вмазать ему рабочей рукой, однако тот успел вовремя отскочить и залетел коленом парню в грудь так быстро, что я поначалу даже не понял, что происходит. Механизм в это время продолжал мерзко скрипеть и трещать над замершим на месте отцом.

Рэджи довольно быстро пришел в себя и, схватив Говарда за шиворот, ударил по нему головой. Руки дяди вспыхнули бордовым, и выгнув тело под неестественным углом, он вырвался из хватки сквернорожденного так быстро, словно тот и не держал его вовсе. Эта способность была чем-то вроде навыка уклонения, грубо говоря, она предоставляла пользователю полный контроль над его телом, на короткое мгновение превращая его в искусного гимнаста. Проблема только в том, что правильно рассчитать силу удара было довольно проблематично, а потому сражаться таким образом было весьма трудно.

Даже если бы я очень постарался, то все равно не заметил бы, как дядя оказался у парня за спиной. Цвет его навыка вновь сменился на голубой, укрепляя и ускоряя тело носителя. С глухим стуком сцепленные в блок руки Говарда обрушились на спину Рэджинальда, отчего тот упал на колени. Дядя тут же замахнулся ногой, чтобы ударить того по голове, однако парень оказался быстрее. Перехватив свободной рукой противника за щиколотку, он буквально швырнул его через всю комнату.

Дядя врезался спиной в один из шкафов с оторванной дверцей и скатился на пол. Рэджи же в два коротких прыжка добрался до его тела и и поднял ботинок над его головой. Когда Говарду чудом удалось увернуться от удара ногой, что приземлилась в сантиметрах от его лица, он оттолкнул от себя Рэджинальда и поднялся с пола, всем видом показывая, что готов биться дальше.

Увы, в это время механизм, кромсающий отца, несколько раз пропищал и тут же притих. Видимо, это символизировало то, что работа окончена.

Заметив это, Гримм тут же переключился со схватки на операционный стол. Говард расценил эту секундную паузу как слабость и рванул с места в сторону.

Рэджи потянулся за спину, быстро и неуловимо.

Крик.

В плечо дяди впилось нечто, напоминающее небольшой черный топорик. Рэджи уперся ногой в грудь Говарда, и посмотрев на искривленный болью взгляд дяди, толкнул его вперед, освобождая оружие.

К сожалению для Рэджинальда, смерть Говарда до того момента как мы найдем мать, в мои планы не входила. Я вышел из ступора и подбежал к мужчинам.

Я понимал, что если нападу на Рэджи, то, скорее всего, просто-напросто умру еще раз. Благо, после того, как парень воскресился, у него, судя по всему, сильно протекла крыша. Не знаю, как он видел мир и почему мнил себя героем… что даже звучало смешно, однако сейчас это даже было мне на руку.

— Рэджинальд, — я аккуратно похлопал его по плечу, тот повернулся и осмотрел меня могильным взглядом. — Как-то не очень по-геройски получается, не находишь?

Говард лежал в нескольких метрах от нас и сжимал рукой кровоточащее плечо, лишенный всяческих сил. Мне это показалось странным, ведь пробужденный должен справляться с такими ранами на раз-два, но дядю этот удар просадил куда сильнее, чем можно было полагать.

После того, что я сказал, Рэджи на выключился где-то на минуту, а затем, не говоря ни слова, кивнул и принялся прятать оружие обратно за спину.

— Согласен. Вот только умный герой не оставит за спиной своего врага, — парень окинул Говарда презрительным взглядом, — Но я его не убью. Его судьба в руках Алекса.

Я едва удержался от того, чтобы закатить глаза и еще раз глянул на «топор» после чего, кажется, понял, почему Говарду сейчас было так хреново. Ведь это был не топор вовсе, а заточенная кость.

Черная кость.

Моя кость.

Я возмущенно нахмурился. Да вы издеваетесь.

Со стороны стола раздался тяжелый металлический звук. Мы с Рэджи обернулись практически одновременно.

Отец был по-прежнему слеп. Металлические протезы с виднеющимися за верхним слоем небольшими фиолетовыми кристаллами были гротескно прикреплены к его конечностям — они и издавали скрежет при каждом движении. Да, он больше не был похож на обрубок, но не могу сказать, что новое амплуа было разительно лучше. Такие же пустые глазницы, серые механические руки с ногами… существо куда сильнее напоминало недоделанного киборга, нежели папу, которого я запомнил.

Освоился с равновесием отец не сразу, но, тем не менее, довольно быстро. Рэджи подбежал к нему и подстраховывал, приговаривая себе под нос что-то вроде «Теперь все будет по-другому», Говард же был больше занят раной в своем плече.

Я не знал, мне сейчас радоваться или… плакать. Все сильнее проступало желание истерично рассмеяться — вполне естественная психологическая защита.

— Марк, — раздался голос… отца. Столь знакомый и между тем бесчувственный. Несмотря на пустые глазницы, он повернул голову в мою сторону и, казалось, смотрел прямо на меня, — Ты…

А что я? Родион пытался убедить меня, что он — не отец вовсе, а какой-то «гребанный» сквернорожденный. Что ж, я пытался себя убедить, что это действительно так — и, увы, бессознательное показало мне фигу. Это можно сравнить с тем, как ты смотришь на фотографию покойного близкого. Хочешь не хочешь, а эмоции и воспоминания накатывают. Вот только в моем случае эта фотография еще и ожила.

Увы, отец так и не договорил, что именно «я» или что он там хотел сказать. Он оборвался на полуслове и обвел помещение «взглядом», если так можно сказать. Несмотря на отсутствующие глазницы, казалось, отец все равно «видел».

— Пятнадцать человек. У входа в здание.

Все, что могло пойти не так — пошло не так.

Я широко распахнул глаза и быстро осмотрелся по сторонам. Рэджи начал тянуться к оружию за спиной, Говард продолжал сжимать свою рану рукой, но даже несмотря на зеленые узоры навыка регенерации, просвечивающие через разорванный костюм, легче ему не становилось, Родион же… пропал.

Сукин сын.