13-й демон Асмодея. Том 4

Глава 17

Сегодня был тяжёлый день, который мы провели в госпитале, и меня, как особо отличившегося студента, отправили мыться, чтобы ассистировать на крупной полостной операции. Убирали осколок шрапнели, застрявший в перикарде и чудом не пропоровший само сердце и не спровоцировавший гемиперикард и тампонаду.

Операция шла хорошо до определённого момента. Я так и не понял, что именно вызвало аритмию с последующей асистолией. Главный хирург совместно с реаниматологом довольно долго, как мне показалось, старались вернуть пациента к жизни, но начавшие постепенно гаснуть змеи, горящие на груди у каждого, кто находился в операционной, не оставляли мужчине ни единого шанса.

Наплевав на все возможные риски, я применил свой дар. Я в тот момент словно оказался в Аввакумово, когда умер мой первый и пока единственный пациент, которого я потерял. И почему-то повторять тот плачевный опыт мне ни капли не хотелось, хотя мозгом я понимал, что врачи не боги, и у них иногда пациенты всё же умирают.

Никто в этот момент не обращал на меня внимания, и я, осторожно приложив ладонь к руке умирающего, направил немного демонической энергии в его тело. Не знаю, что именно произошло в тот момент, но время будто замерло. Операционную осветила яркая вспышка, а вокруг тела пациента начал формироваться красный туман, который тут же исчез, впитавшись в грудную клетку.

Меня качнуло, и я сам ощутил резкую боль в груди в тот самый момент, когда время приняло свой естественный ход. Подобное чувство я испытывал, когда заключал свои личные контракты в этом мире, отправляя их на хранение в Астрал. Сейчас же никакого контракта не было, но вот откат был по силе примерно равный.

Змеи снова ярко зажглись, а реанимация стала более успешной. Хирург с реаниматологом только переглядывались, совершенно не понимая, что именно произошло, но восстановление ритма позволило им закончить операцию успешно. А мне спокойно отсидеться в сторонке, не привлекая к себе лишнего внимания, и разобраться в том, почему меня так накрыло.

Единственное, что я смог узнать — спасение этого человека каким-то непонятным образом смогло дать толчок к повышению демонического уровня. До самого повышения было ещё далеко, но эта пропасть между уровнями стала меньше, и повышение не казалось уже чем-то из ряда вон выходящим. А ведь я ничего не сделал, по факту. Только дал немного энергии, чтобы завести остановившееся сердце.

После окончания операции я изучил вместе с остальными членами оперирующей бригады протокол течения болезни и анестезии. Не найдя никаких упоминаний о стороннем влиянии, и я, облегчённо выдохнув, направился в казарму отдыхать.

Всё бы ничего, опыт был уникальный во всех смыслах, но у меня вчера прошло суточное дежурство, и всё, что хотелось — это упасть на кровать, можно не раздеваясь, и уснуть. А всё потому, что из-за этого кретинского Мазгамона Белов изменил своим привычкам и начал заявляться с проверкой не в определённое время, а когда ему вздумается. Да ещё и по нескольку раз за ночь, как это в моём случае произошло.

А самое поразительное заключалось в том, что Мазгамон каким-то образом умудрился наладить отношения с однокурсниками, и теперь его убить, похоже, хочу только я.

Вернувшись с занятий, я выяснил, что сегодня не будет никаких внеплановых проверок, и завалился спать. По-моему, я уснул ещё до того, как моя голова рухнула на подушку.

— Да тихо ты, разбудишь этого почти праведника, и он нам всё испортит, — громкий шёпот пробился в мозг, вырвав из блаженного сна. Всё ещё пребывая в полудрёме, я повернулся в ту сторону, стараясь расслышать, о ком это говорят.

— Ой, какой хорошенький, а почему он спит? — женский голос прозвучал совсем близко над ухом, и я невольно напрягся, потому что женский голос в казарме — это очень, очень неправильно. — Ему же тоже не помешает развлечься.

— Нет, ему не надо развлекаться, он недавно обручился, — громкий шёпот Мазгамона окончательно меня разбудил. Я лежал с закрытыми глазами, чувствуя, что не выспался, и что кто-то сейчас точно пострадает.

— Бедняжка, — в женском голосе прозвучало сочувствие. — Так, может, мы ему устроим мальчишник? Прощание с холостяцкой жизнью, все дела. Девочки постараются на славу. Тем более, он и правда очень хорошенький.

Так. Стоп! Откуда здесь женщины⁈ Я резко распахнул глаза и сразу же встретился взглядом с ярко накрашенной молодой женщиной, заглядывающей мне в лицо.

— Какого хрена? — рывком сев, я оценил откровенный наряд проститутки, норовившей сесть на мою кровать. А никем иным, кроме как проституткой, эта девица просто не могла быть. — Мазгамон! — заорал я, соскакивая с кровати и хватая попытавшегося убежать демона за шиворот.

— Николай, — пробубнил Мазгамон. — Ты что, Денис, забыл, как зовут твоего лучшего друга?

— Да мне плевать! Что здесь происходит? — прошипел я, подтаскивая это чучело к себе поближе.

— Денис, ну что ты, всё нормально, — он попробовал вырваться и приоткрыл ауру. Я уставился на его третий уровень, а потом перевёл взгляд на его лицо.

— Откуда у тебя тройка? — прошипел я, встряхнув его. — Ты что, скотина, сделки здесь заключал?

— Это не то, о чём ты подумал, — быстро зашипел Мазгамон, в то время как девица, фыркнув, вышла из пустой казармы. Я только сейчас обратил внимание на то, что казарма пустая, и кроме нас с дурным демоном перекрёстка здесь никого нет. — Я не беру в оплату души. Меня же по таким контрактам быстро вычислят. Просто помогаю людям, несу радость и добро в этот мир за вполне символическую плату обычными деньгами.

— Ты… Ты что всем разболтал, кто ты? — я уже готов был вышвырнуть этого козла в окно, но он быстро замотал головой.

— Нет, ну ты что, конечно, нет, — он вытянул вперёд руки, чтобы не дать мне набить себе лицо. — Я говорю, что могу договориться с начальством. Сегодня, например, я отвёл взгляд дежурных, в том числе и офицеров, и позволил этим прекрасным нимфам скрасить ночь изголодавшимся по женской ласке курсантам. А заказавшему девочек Волкову я сказал, что договорился с дежурным офицером, поэтому их пропустили без особых вопросов. Правда, парочка красоток потерялась по дороге, видимо, господам офицерам тоже захотелось скрасить ночь…

— Мазгамон, одной сделкой ты бы так быстро уровень не поднял, — прервал я его, стараясь переварить полученную информацию.

— Так я же тебе говорю, что помогаю людям. Один одного хочет, второй другого. Так, постепенно, и накопилось для третьего уровня. Я же не виноват, что ты своим преимуществом не пользуешься, — скривился демон перекрёстка, глядя на меня сочувственным взглядом.

— Идиот! — рявкнул я и побежал к выходу из казармы, хватаясь за голову, пытаясь осознать масштаб проблемы.

Девушки обнаружились в общей комнате отдыха и частично в огромной умывальной, плавно переходящей в душевую. Почему там, я так и не понял, неужели правда не захотели меня разбудить.

— Так, праздник закончился, — процедил я, влетая в умывальню. — Быстро все разбежались, пока я всерьёз не разозлился.

— И что ты сделаешь? — ко мне подошёл полуголый и полностью удовлетворённый Волков, который и заключил с Мазгамоном такую сомнительную сделку.

— Рапорт напишу и всех сдам с потрохами! — рявкнул я, кидая одежду почти обнажённой девице и подталкивая её к выходу.

— Вот не зря Довлатов просил тебя не трогать, — протянул Волков. — Давыдов, ты бы тоже расслабился, что ли. Чего ты такой злющий? — добавил он добродушно.

— Заткнись и шевели копытами в направлении казармы, — посоветовал я ему, вытаскивая из душа очередную девицу. К счастью, она там была одна, и весьма настойчиво пыталась меня к себе затащить.

Довольно быстро растащив парочки из умывальни, я направился наводить порядок в комнату отдыха. Кто-то из курсантов успел в неё заскочить и крикнуть, что проснулся Давыдов, злой, как демон, и грозит всех под гауптвахту подвести. Так что в комнате осталось лишь несколько девушек, спешно приводящих себя в порядок.

— Ну, Денис, ну зачем ты это сделал? — я резко развернулся и посмотрел на сопящего у меня за спиной Мазгамона. — Я же всего лишь хотел подарить немного радости, сделать этот несправедливый мир чуточку лучше…

— Ты демон, Мазгамон, — прошипел я так, чтобы только он меня расслышал. — Ты сам себя слышишь? Какое добро, ты совсем ополоумел?

— Что здесь происходит? — в комнату ворвался Велиал с перекошенным от злости лицом. — Где она? Каким образом она сюда смогла пробраться?

— Кто она? — процедил я, жестом поторапливая девиц, которые что-то замешкались.

— Ах ты, мелкая дрянь, — ахнул в это время Падший, разглядывая, как обычно, спрятавшегося у меня за спиной Мазгамона. — Контракты в месте, где живёшь и учишься? Ты совсем ополоумел? Такого вообще никто себе никогда не позволял!

— Это не то, что вы с Фурсамионом подумали, — прошептал демон. — Я всего лишь маленькое беззащитное существо, и мне приходится самому выкручиваться, чтобы не попасть под неизбежность Рока, не быть перемолотым жерновами судьбы! Я вынужден пытаться стать сильнее, в то время как те, кто должен меня охранять, только и могут, что критиковать мои методы.

От такой наглости я слегка завис, как и Падший. Велиал даже моргнул пару раз, разглядывая Мазгамона как какой-то особо мерзкий вид червяков. Но в этот момент раздался голос, заставивший нас напрячься.

— Так и знала, что ты всё ещё прячешься здесь, — и вперёд вышла Кольцова, поигрывая странного вида кинжалом.

Я, если честно, не сразу узнал Валентину Тихоновну в откровенном наряде и с тонной косметики на лице. Слегка приоткрыв свою ауру, я едва удержался от того, чтобы не присвистнуть, обнаружив, что лезвие было покрыто прахом ангела. Это ж сколько пернатых на пустоши погибло в своё время, учитывая, что это не первый прах, который я встретил на этой земле. Мазгамон, видимо, тоже что-то почувствовал и схватил меня за плечи, чтобы спрятаться понадёжнее. Он заверещал, обращаясь к Велиалу:

— Утихомирь свою подружку!

Падший, с непонятной злостью осмотревший Кольцову, остановил взгляд на кинжале, тут же изменившись в лице.

— Где ты это взяла? — прорычал он, и мне показалось, что нас отделяет всего несколько секунд от того момента, когда Велиал примет своё истинное обличие. Тогда весело станет всем. И развлечение с девицами лёгкого поведения покажется простой детской шалостью.

— На пустоши, там этого добра навалом, — отмахнулась Алевтина Тихоновна от Падшего, удостоив его лишь беглым взглядом.

— Анатиэль. Нужно сообщить наверх, — покачал головой Велиал. — Он всё это время числился пропавшим без вести, и не было ни одной зацепки, чтобы его найти. Что же происходило в этом мире? Нужно прогуляться по этой странной Пустоши, может, в ней кроется ответ на вопрос, почему много лет назад этот мир стал закрыт для ангелов? А ты как сюда попала? — прорычал Падший, возвращаясь непосредственно к царившему здесь бардаку. — Только не говори, что ты устроилась в эту сомнительную конторку, которая поставляет девиц в не менее сомнительные учреждения!

— А тебе вообще какое дело, где хочу, там и работаю, — повернулась Кольцова к Велиалу в тот самый момент, когда он быстро приблизился к ней и обхватил её за талию, потащив к выходу.

Так значит, он о ней спрашивал. Бывшая бабка нашла способ проникнуть в казарму, и Велиал это почувствовал. Уж не знаю, почему так разозлился, ну не ревнует же он обычную человеческую женщину, в конце концов. Вот только сама Кольцова не была согласна на такой исход и вцепилась в меня, пытаясь оттолкнуть, чтобы добраться до Мазгамона. А демон, в свою очередь, тянул меня в другую сторону, чтобы не дать Кольцовой добраться до себя.

Кинжал, который она всё ещё держала в руке, чиркнул по моему предплечью, оставляя едва заметную рану, начавшую сильно жечь. Я посмотрел на свою рубашку, но дыма не увидел. Да и рана как-то подозрительно быстро начала затягиваться. Это мне совершенно не понравилось, как и всё, что здесь и сейчас происходило.

— Хватит! — рявкнул я, разворачивая свою ауру во всю ширь, чувствуя, как тень крыльев накрыла половину квартала.

Мазгамона и Кольцову отшвырнуло от меня развернувшимися крыльями, а так как Падший не был к этому готов, то он упал на пол вместе со своей ношей и даже прокатился по нему пару метров. Но практически сразу вскочил, грязно ругаясь, разглядывая меня.

— Твари, совсем ополоумели? Какого лысого демона ты творишь, Асмодей⁈ — после чего он подошёл ко мне и ткнул пальцем в грудь. — Ты всё равно никогда не станешь мной, жалкая подделка.

— Да я и не хочу стать тобой. Я хочу, чтобы вы все уже оставили меня наконец в покое, — спокойно ответил я ему, сворачивая ауру.

— Помечтай, — Падший расхохотался, и, схватив за руку слегка дезориентированную Кольцову, потащил её к выходу, не забыв перед этим поднять кинжал с пола. Он не дошёл до дверей пары шагов, когда она распахнулась, и на пороге застыл командир Академии с перекошенным от ярости лицом. Велиал не дал ему сказать ни слова и махнул в мою сторону. — Вот, этот вертеп курсант Давыдов устроил. Я с трудом курсантов разогнал по кроватям, и девиц выдворил.

И он вышел, оставив меня разбираться с командиром. Нет, ну какой же он всё-таки гад, у меня слов нет.

— Курсант Давыдов, на гауптвахту на трое суток, — ледяным голосом проговорил командир. — Остальному курсу — восемь нарядов вне очереди, каждому курсанту!

И он развернулся и вышел из комнаты. Ко мне шагнул Белов, глядя укоризненно.

— Ну что ты, Давыдов, не мог как-то поаккуратнее мальчишник отпраздновать? — спросил он, протягивая руку, куда я вложил пояс с ножнами. Вот на чёрта я их вообще нацепил, когда сюда бежал? Привычка, чтоб её, закреплённая в теле на уровне безусловного рефлекса. Прежде чем пойти на губу, я повернулся к Мазгамону.

— Лучше мне на глаза в ближайшую неделю не попадайся. Потому что я тебя тонким слоем по стене размажу, воин света недоделанный.

Одно было хорошо, в карцере я наконец-то выспался. Мне даже тонкое одеяло дали и подушку. Я проспал сутки из трёх и на второй день начал откровенно скучать. Гауптвахта была накрыта противомагическим куполом, поэтому моя идея попрактиковаться с даром потерпела поражение.

Здесь не было окон, и я ориентировался о смене дня и ночи по приёмам пищи, которую мне приносили. На третий день дверь распахнулась, и в мою камеру вошёл Мазгамон, тащивший огромное ведро.

— Ты рискуешь, Мазгамончик, — заметил я, глядя, как демон устраивается прямо на полу. — Я ведь обещал тебе, что уничтожу без права перерождения. Ты думаешь, я шутил?

— Чтобы это провернуть, тебе нужен дар, — с философским видом заметил он. — Вред моему вместилищу ты не причинишь, не тот ты человек, Фурсамион, а всё остальное в неопределённом будущем.

— Меня одного странно коробит, когда ты в одном предложении произносишь «Фурсамион» и «человек»? — я сел на нарах, спустив ноги на пол. — Как ты сюда прошёл?

— Лёгкое воздействие, ничего особенного, — ответил Мазгамон. — Завтра, когда ты отсюда выйдешь, мы поедем в Петровку. Ты там сейчас хозяин, поэтому Велиал выпросил увольнительную и тебе тоже. Надо корону найти. А то Мурмур меня со света сживёт, и никакие мои усовершенствования не помогут.

— А кто вам сказал, что я вообще поеду с вами? — спросил я сухо, скрестив руки на груди.

— Ну, что-то мне и Падшему подсказывает, что ты захочешь увидеться со своей белокурой куколкой. Да и мать повидать. С тёщей опять же познакомиться… — он заткнулся и бросил на меня быстрый взгляд. — Хотя, может, и без последнего. Может быть, она уже уехала или вовсе не приезжала, ты же не знаешь, — он довольно жалко улыбнулся. — В любом случае ты захочешь их увидеть, потому что после возвращения наш курс действительно направляют в прифронтовой госпиталь. Белов клянётся, что он глубоко в тылу, но кто его знает, случаи-то всякие возможны.

— Охренеть, только вот всего этого мне и не хватало, — проговорил я, с удивлением разглядывая картошку в ведре, которое притащил Мазгамон. А он шмыгнул носом и вытащил нож.

— У меня возникла проблема из-за этих дурацких нарядов, которые я получил из-за тебя.

— Чего? — я демонстративно поковырялся в ухе. — Это из-за меня ты нарвался на наряды? А ты не охренел?

— Ой, ну что ты к словам придираешься? — Мазгамон всплеснул руками. — У меня реальная проблема, между прочим. Я картошку не умею чистить.

— Мазгамон, ты прямо искушаешь меня переступить через мои принципы и всё-таки нанести непоправимый вред твоему вместилищу, — ласково проговорил я. — С чего ты взял, что я буду учить тебя картошку чистить?

— Ну что тебе стоит? Всё равно ничего здесь не делаешь, а так хоть какое-то развлечение, — он вздохнул и посмотрел на меня глазами побитой собаки. — К тому же я точно знаю, что ты умеешь это делать. Ты ещё в Аду говорил, что сам готовишь, и даже картошку.

— Мазгамон, — я встал и сделал шаг в его направлении. — Пошёл вон. Я тебя пока по-хорошему прошу.

— Нет в тебе чувства сострадания к ближнему своему, — насупился демон.

— Сострадания у меня до хрена, — ответил я, демонстративно указывая на дверь, — а вот милосердия к демонам почему-то не прибавилось. К чему бы это не знаешь? Да, Волкова попроси, он точно умеет, я видел. К тому же парень тебе должен быть благодарен за прекрасную ночь.

Он встал и вышел, тихо матерясь, захлопнув дверь камеры, унеся с собой ведро с нечищеной картошкой. Я же снова завалился на нары и заложил руки за голову. Ну что же, в одном Мазгамон прав, до Аввакумово я скатаюсь. На корону этой эстетствующей сволочи мне плевать, а вот Настю с мамой повидать стоит. Тем более, если нас куда-то в потенциально опасное место после этого отправят.