13-й демон Асмодея. Том 4

Глава 12

Всю дорогу до дома мы молчали. Отец время от времени посматривал то на меня, то на Мурмуру, о чём-то напряжённо думая. Наконец, когда мы уже подъезжали к дому, он тихо произнёс:

— После того, что я увидел на вокзале… Денис, все эти слова про спасение жизней всегда были для меня чем-то возвышенным и не относящимся к реальной жизни. Но когда ты там… Он ведь был мёртв, когда упал?

— Да, клиническая смерть, — неохотно ответил я. Как обычно, после успешной реанимации накатила апатия. Никакого триумфа не было, была чудовищная усталость и странная опустошённость. Хуже было бы только в том случае, если бы вытащить этого мужика не получилось.

— Что такое асистолия? — прямо спросил отец, и я протёр ладонями лицо, пытаясь хоть немного растормошиться, легонько ударил себя по щекам и только после этого посмотрел на отца.

— Грубо говоря — это остановка сердца. Такое вот интересное нарушение ритма. Оно у молодых мужчин в основном возникает на фоне полного здоровья. Так обычно и бывает: идёт здоровый красавец, улыбается девушкам, которые ему глазки строят, а потом, бац! — я ударил кулаком о приборную доску, и машина вильнула, потому что отец слегка вздрогнул. — Сердце просто перестаёт биться. Мужчина падает и умирает. Это называется — внезапная смерть. Явление редкое, но случается, чего уж там.

— И почему она возникает? — отец, нахмурившись, посматривал в мою сторону.

— Я не знаю, — я покачал головой. — Иногда тяжёлые заболевания сердца к этому приводят, но чаще вот так, внезапно.

— А женщины? — отец всё ещё продолжал хмуриться, а ворота, ведущие к нашему городскому особняку, начали медленно открываться, пропуская нашу машину.

— А женщин эстрогены, это такие женские гормоны, защищают, — я слабо улыбнулся. — Женщинам ещё жить за двоих нужно, им нельзя вот так посреди улицы умирать.

— М-да, — граф остановил машину возле крыльца. — Так вот, когда я тебя там увидел, а потом, когда Тверской губернатор пришёл в себя, я понял, почему ты выбрал такую профессию. Почему настаивал почти до истерики на Академии.

— Идиот потому что был и вот в этом ещё не участвовал, — буркнул я, выпрыгивая из машины и вытаскивая Мурмуру.

— Ну-ну, — отец улыбнулся и посмотрел на мою курицу. — По-моему, она выглядела по-другому. Или это другая курица?

— Та же, — я отпустил Мурмуру на землю. — Мы же в Аввакумово были. Мёртвая пустошь рядом, все дела. Мне не посчастливилось на очень мощную сущность нарваться. Эта сущность пребывала в тот момент в странно хорошем расположении духа и решила усилить моего фамильяра. Для чего ему это понадобилось, он и сам не смог ответить. Но в результате Мурмура полиняла.

— Сильный фамильяр — это всегда очень хорошо для мага, — кивнул отец, но в его глазах мелькнуло беспокойство, когда я вскользь эту скотину — Велиала — упомянул. — И насколько она стала сильней?

— Вот кто бы знал, — протянул я, и мы с отцом вдвоём начали наблюдать за расхаживающей по двору курицей.

— Так, ладно, иди отдыхай, а я пока поговорю с твоей матерью. Про помолвку ей нужно рассказать как-нибудь поделикатнее… Спасибо тебе, сынок, что ты хотя бы всего лишь предложение сделал, а не женился. А то второй подобный сюрприз мы бы с Машей не выдержали.

А, ну да, как я мог забыть, дочь же родная отчудила, что-то вроде: «Папа, мама, это Дима. Вы его прекрасно знаете, но не знаете самого главного: Дима — мой муж!». Это по идее должна была быть свадьба года — как минимум, не абы же кто, а наследник престола женился. Но получилось так, как получилось. И если бы я Настю в качестве жены сейчас привёз, то меня бы точно убили. Прямо на вокзале. А учитывая, что из медиков там в этот момент был только Мазгамон, то ни у меня, ни у нового Тверского губернатора просто не было бы шансов.

— Я, пожалуй, действительно пойду отдыхать, — пробормотал я, разворачиваясь в сторону входа в дом, и тут же отпрянул, потому что передо мной завис призрак дядюшки. Лицо у него было перекошено, а в призрачной руке зажат печально знакомый отросток. — Неожиданно, — я на всякий случай сделал ещё один шаг назад.

— Меня выдернуло к твоей проклятущей курице как раз в тот момент, когда я пытался посадить этот дивный росток! — заорал Фёдор. У него, похоже, в этот самый момент голос прорезался, который он потерял от возмущения. — Я сумел договориться с этой проклятой ведьмой, и она поделилась со мной живым ростком, а теперь что? Теперь он погибнет! Мне нужен участок земли с хорошей защитой, чтобы высадить хотя бы здесь это дивное растение!

— Дядя? — отец замер соляным столбом, глядя на разбушевавшегося призрака. — Так это правда? Что ты решил в посмертии стать призраком? Я не верил, если честно.

— Здравствуй, Витя, — кивнул ему дядюшка и снова повернулся ко мне. — Денис, твою мать! Почему ты молчишь и ничего не делаешь? Мало того, что ты так и не принёс мне новый сильфий с Мёртвой пустоши, хотя обещал…

— Я не обещал таскать тебе эту дрянь на постоянной основе, — огрызнулся я, покосившись на отца. Граф Давыдов только глазами хлопал, пытаясь понять, что происходит.

— Ты мне не принёс замену, — Фёдор меня не слышал, подлетая ко мне ближе и почти в лицо тыча этой мерзостью, слабо шевелящей листиками, — и я вынужден был унижаться перед этой женщиной, умоляя дать мне росток. Тем более, что у неё в ограде мой сильфий прижился и можно было изъять один корешок совершенно безболезненно!

Я отступил ещё на несколько шагов, потому что выращивать в своём теле эту гадость я больше не намерен, а сильфий явно пытался дотянуться до меня. Во всяком случае, я его шевеления именно так воспринимал.

— Дядя, обратите на меня внимание, — снова попытался достучаться до него отец.

— Не сейчас, Витя, не видишь, я занят, — всё так же спокойно ответил Фёдор.

— Да посмотрите на меня! — не выдержав, крикнул отец. Призрак неохотно повернулся в его сторону.

— Ну что тебе? — спросил он, разглядывая своего внучатого племянника.

— Что это за растение и почему вы говорите, что нужна защита? — граф Давыдов пристально смотрел на Фёдора, время от времени бросая раздражённый взгляд на сильфий. — Оно опасно?

— Нет, Витенька, ну что ты, — махнул рукой Фёдор и заискивающе улыбнулся, но тут я решил кое-что пояснить:

— Вообще-то, эта дрянь опасна. Она внедрилась в моё тело и чуть не проросла в моей икроножной мышце. Но, папа, этот ненормальный не отступит от попыток вырастить хоть где-то полноценный сильфий, поэтому выдели ему кусок земли в парке под надёжным защитным куполом. И предупреди всех домашних, что лезть к нему не стоит. А если кто-то не послушается, ну что теперь поделать?

— Сильфий? — отец удивлённо приподнял брови. — Я думал, что они вымерли.

— Я тоже так думал, Витенька, — быстро заговорил Фёдор. — Представь моё волнение, когда я увидел росток.

— Пойдёмте, дядя, я, конечно, выделю вам участок, достаточный для развития полноценного дерева. Это такая редкость, боже мой, какая же это редкость! — и отец побежал куда-то в сад. За ним летел дядюшка, а я стоял и хлопал глазами, наблюдая за ними.

— Нормально. Похоже, Фёдор не единственный помешанный из семейства Давыдовых. Не удивлюсь, если отец лично высадит эту дрянь и будет ухаживать за ним так, как за мамой не ухаживал, — я покачал головой и развернулся, чтобы вскрикнуть и схватиться за сердце, глядя на мать, появившуюся у меня за спиной совершенно бесшумно. — Да что же вы меня все сегодня так пугаете?

— Денис, с тобой всё в порядке? — мать наклонила мою голову и поцеловала в лоб. — Ты выглядишь уставшим.

— Потому что я устал, матушка, — ответил я ей и улыбнулся.

— Тогда тебе нужно отдохнуть, — она покачала головой. Ну я-то не против, если мне удастся сегодня до моей комнаты дойти, то я обязательно отдохну. — Я видела призрака. В нашем доме есть призрак?

— Это дядя Фёдор, и он очень хорошо прятался. А сейчас они помчались с отцом высаживать росток сильфия, который этот очень шустрый призрак чуть ли не с Мёртвой пустоши притащил, — я сдал и отца, и Фёдора с потрохами. Нет, ну а что, я один страдать, что ли, должен, потому что мне всё равно достанется из-за помолвки.

— Сильфий? — брови матери поползли вверх. — Ты сказал, сильфий? Откуда у Фёдора сильфий?

— Это долгая история… — начал я, но мать меня прервала:

— Я должна увидеть это чудо, — она почти простонала и прижала руки к груди. — Надеюсь, что это уникальное растение у нас приживётся. О, Денис, ты такой молодец, что сумел его достать, — и она провела ладонью по моей щеке.

— Ну, если посмотреть на это правильно, то отросток действительно я добыл… — я рассказывал это уже пустоте. Мать сорвалась с места и побежала вслед за отцом и Фёдором, приподняв свою длинную юбку. — Охренеть, — только и смог я сказать и направился уже к себе. Потому что у меня лично не было никакого желания смотреть, как этот проклятый сильфий высаживают.

До своей комнаты я добрался довольно быстро. Принял душ и растянулся на кровати в одних пижамных штанах. Хотел немного поспать, потому что мой вояж в Преисподнюю, который плавно перетёк в реанимацию на перроне, меня основательно вымотал. Сон не шёл, и я в этот момент очень сильно жалел, что искажения сигналов с Мёртвой пустоши не позволяют мне поговорить по телефону с Настей. Да и в то время, когда я буду в казарме, это было бы кстати.

Дверь приоткрылась, и в комнату вошла мать. О, кажется, сейчас меня песочить будут. Я внутренне подобрался и скосил глаза на графиню, даже не пошевелившись, чтобы одеться. В конце концов, я её сын.

— Понравился сильфий? — спросил я её, а мать, улыбнувшись, села на край кровати, протянула руку и убрала у меня со лба отросшую прядь волос.

— Он прекрасен. И кажется, ему у нас понравилось. Во всяком случае, росток сразу же распрямился, когда Витя его высадил, — ответила она, выпрямляясь и окидывая меня изучающим взглядом. — Ну вот и мой Денис стал мужчиной.

— Ты расстроена? — спросил я тихо.

— Нет, вы с Ольгой всего лишь продолжили славную традицию Давыдовых жениться и выходить замуж с лёгким скандалом. Даже мы с твоим отцом не избежали подобной участи, — и она усмехнулась, а я приподнял бровь. Надо же, какие подробности вырисовываются. Ещё бы узнать, что там за скандал был. Ну, ничего, когда-нибудь узнаю. Гнедова подпою, он расскажет, не зря же он на Марию Давыдову так смотрел на том балу.

— Завтра Малышевы устраивают бал. Полагаю, нам нужно будет его посетить, — после почти минутной паузы заявила мать. — На этом балу официально объявят о помолвке Валерия и Лизы Буйновой. Ольга с Дмитрием обещали быть.

— А мне разве не нужно завтра в Академию? — я удивлённо посмотрел на неё. — Так же, как и Валере Малышеву.

— Нет. Завтра приезжают курсанты, которые не проживают в столице. Ну а вы, столичные штучки, послезавтра как раз к построению явитесь, ты что же забыл? — она посмотрела на меня с изумлением.

— Да, из головы как-то вылетело, — я улыбнулся. — Значит, завтра на бал пойдём.

— Денис, — она встала и посмотрела на меня очень внимательно. — Я хочу познакомиться с этой девочкой. После того как ты уедешь в Академию, я, пожалуй, съезжу в Аввакумово.

— Эм, — протянул я, вскакивая, придумывая кучу аргументов, почему графине Давыдовой не нужно ехать к Насте, но она уже вышла из комнаты, оставив меня одного. — Ситуация, — протянул я, лихорадочно одеваясь. Телефон не телефон, но телеграмму послать можно, сам же так Ольгу к Дмитрию вызвал. Чтобы моя мать уж совсем как снег на голову Насте не свалилась. А то она сбежит и кольцо вернёт, а я не хочу, чтобы она от меня сбегала.

— Велиал, суд, подобный этому, не собирался уже больше пятисот лет. Если тебе нечем больше заняться, то не отвлекай других от работы, — устало протянул Гавриил, хмуро глядя на своего неразумного брата, который, как и всегда, находился в своём любимом человеческом обличии.

Глядя на него, практически все, кто имел возможность к перевоплощению, решили поступить точно так же, и теперь два ангела и один из Высших демонов в своём истинном облике возвышались над ними, явно ощущая себя некомфортно. Они собрались в комнате, не видевшей уборки и ремонта уже несколько веков, и находиться в этом месте было не слишком приятно.

— Я работаю, — недовольно проговорил Падший, обводя собравшуюся комиссию из двадцати ангелов и демонов напряжённым взглядом. Он вообще не верил, что у него что-нибудь получится из этой затеи, но получить информацию от Кузьмы Кольцова стало уже делом принципа.

— Мы видим, — протянула миловидная девушка-ангел, сидевшая по правую руку от Гавриила. — Вам в Адской канцелярии совсем заняться нечем, если вы начали поднимать дела грешников десятилетней давности?

— Кадмиэль, — поморщился Велиал и, прочитав её имя в бланке членов комиссии, прямо посмотрел на смутившуюся девушку-ангела. — Слишком много возражений от обычного ангела, — холодно проговорил он, всё ещё не сводя с неё пристального взгляда.

— Велиал, успокойся, — Гавриил примирительно поднял руку. — Мы просто не понимаем, к чему такая срочность. Ни за что не поверю, что у тебя нет в этом деле личного интереса. Весь подсчёт грехов и благих деяний уже несколько веков идёт автоматически и не требует созыва совета и персонального суда над каждым. В чём дело?

— Тебя это не касается, кроме того факта, что практически невинного человека отправили в Ад без веских оснований, — посмотрев на папку с делом, проговорил Падший.

— Я понял, — рассмеялся Гавриил. — Тебе не понравилось, что мы подняли вам всем нерв по поводу ошибочного контракта, и ты теперь будешь отыгрываться на нас при первой же возможности.

— Да у твоего Кутузова грехов столько, что он даже в распределительной комнате не остановится, а сразу к нам полетит наказание отбывать и без вашего контракта, — прорычал Велиал, постукивая пальцами по столу. Немного подумав, он подвинул папку с делом Гавриилу и прикрыл глаза, начиная отсчёт от двадцати в обратном направлении, когда тот открыл дело Кузьмы Кольцова.

— Велиал, ты охренел⁈ — взвился архангел, от нахлынувшего возмущения раскрывая часть своей ауры. От неожиданности все присутствующие пригнулись, кроме Велиала, смотревшего на брата практически честными глазами.

— Гавриил, ты таких слов вообще знать не должен, — улыбнулся Падший. — Что тебе не нравится?

— Проще сказать, что мне нравится, — процедил вмиг успокоившийся архангел, взяв себя в руки. — Например, то, что его наконец-то убили и не дали продолжать творить на земле такие мерзкие делишки. Ты знаешь, что прелюбодеяние — это один из смертных грехов, который ничем не перекрывается. И я не говорю об остальном. Вот, например…

— Да он же мученик! — прервал его Велиал. — Вот, ты сам говоришь, что его убили.

— Да, но это не гарантирует его посмертие на Небесах. Тогда бы все казнённые убийцы и другие нехорошие люди находились у нас, и это закончилось бы печально. Велиал, здесь даже обсуждать нечего, — покачал головой Гавриил и подвинул дело своей помощнице Кадмиэль, которая пыталась что-то прочитать, заглядывая в дело через его плечо.

— Ты не понял, — тряхнул головой Велиал, бросая на стол дело гораздо больше того, что было заведено на Кузьму Кольцова. — Ознакомься.

— Это что? — архангел пристально посмотрел на папку и с явной неохотой взял её в руки.

— Это причина, по которой обсуждаемый нами объект творил подобные бесчинства, — не моргнув глазом, ответил Падший, пытаясь в голове прокрутить варианты событий и придумать ещё хоть что-нибудь, что отправит Кольцова подальше от его вотчины.

— О-о-о, — протянул Гавриил, уже с большим вниманием вчитываясь в написанное. — Даже так? Ничего себе, — он перевёл ошалевший взгляд на Велиала. — Откуда у вас эта мерзость? Она же ещё жива, насколько я понял.

— Контракт заключила с одним из демонов перекрёстка. Сам понимаешь, что в подобных случаях даже суд не требуется, а дело начинает автоматически формироваться, — улыбнулся Велиал.

— Даже так… — Гавриил задумчиво потёр лоб. — Но это ничего не значит. Он должен был смиренно нести свою ношу и не опускаться до всего этого, — и он кивнул на дело Кузьмы Кольцова, которое читала Кадмиэль, с каждой секундой краснея всё больше.

— А если я скажу, что он воспринимает наказания в моей вотчине за пребывание в санатории, ты как к этому отнесёшься? — заискивающе поинтересовался Падший, не глядя больше ни на кого. Хотя папки с делами начали переходить из руки в руки, и уровень шума в комнате начал сильно возрастать.

— В каком смысле? — удивился один из помощников Велиала.

— Говорит, что ему огонька не хватает, — хмыкнул Падший. — И за прошедшие десять лет он не выглядит сломленным. Приведите его, — отдал он приказ своему помощнику. Демон быстро вышел из комнаты, открывая тяжёлые скрипнувшие с противным звуком двери.

— Скажи честно, что тебе от него нужно? — прямо спросил Гавриил у Падшего.

— Ничего особенного. Пытаюсь на его примере разобраться с системой наказаний. Она начала показывать свою неэффективность, — отмахнулся Велиал, глядя, как в зал суда вводят душу озирающегося по сторонам Кузьмы Кольцова.

— Чего вам? — буркнул он, совершенно не понимая, что происходит.

— Как вы, Кузьма Афанасьевич, отнесётесь к тому, чтобы мы перенесли вас на Небеса? — миролюбиво поинтересовалась ангел, выполняющая роль секретаря, имя которой Велиал даже не старался запоминать.

— Чего? — вскинулся Кузьма, вперив взгляд в Велиала. — Ты совсем, что ли, того? С головой не дружишь? Я же тебе русским по белому сказал: вертай меня назад, и избавься от этой швабры! Лично меня всё устраивает, и менять место своего пребывания я не намерен.

— Э-э-э, Кузьма Афанасьевич, — немного опешила от такого заявления Кадмиэль. Обычно души всеми правдами и неправдами стремятся попасть на Небеса, и такой реакции она никак не ожидала. — Что конкретно вас не устраивает?

— А ты кто такая? Губы накачала, волосы покрасила и думаешь, что всё знаешь о нас, бедных смертных⁈ — рявкнул Кольцов. — Что мне там у вас делать? Мне даже поговорить не с кем будет!

— Там много праведников…

— И о чём мне с ними разговаривать? Как зажарить рождественского гуся и как правильно плести макраме крестиком, что будет являться единственным извращением, которое я когда-либо смогу у вас услышать? Нет, ты обещал мне другое! — и он ткнул пальцем в Велиала, закусившего губу, чтобы не рассмеяться.

— Вот об этом я и говорил, единственное наказание для него — это отправить его на Небеса, — развёл руками Падший.

— Ты же понимаешь, что это невозможно. Хотя… — архангел посмотрел на начавшего подозрительно сопеть Кузьму Кольцова. — Похоже, когда вернётся Люцифер, нам нужно пересмотреть третий пункт восьмого параграфа о сотрудничестве. Хорошо, с учётом всех материалов дела, — он выразительно покосился на папку Алевтины Тихоновны, — я принимаю решение аннулировать изначальный приговор и отправить душу объекта к нам.

— Ты не посмеешь… — прошипел Кольцов, прожигая Велиала злобным взглядом.

— Не нужно было со мной спорить. Как ты там говорил, либо она, либо ты. А мне твоя жёнушка ещё нужна, у меня на неё очень большие планы, — ухмыльнулся Велиал. — Прежде чем вы его заберёте, мне нужно с ним поговорить.

— Отведёшь в комнату распределения, там им потом займутся, — задумчиво протянул Гавриил, поднимаясь со своего места. — Но, Велиал, ты мне ещё за это будешь должен.

— Ну как же без этого, — поморщился Велиал и, дождавшись, когда все покинут помещение, обратился к Кузьме. — Ну, рассказывай. И больше никаких шуточек.