13-й демон Асмодея. Том 4

Глава 11

Я вышел из поезда на перрон и практически сразу заметил отца. Граф Давыдов решил сам лично встретить сына. Махнув ему рукой, я поудобнее перехватил курицу и, подхватив чемодан, двинулся навстречу отцу, но тут мне дорогу перегородила целая толпа хорошеньких девиц. Они окружили идущего по перрону молодого курсанта в точно такой же форме, которая была надета на мне.

Парень же оглядывался по сторонам, явно кого-то разыскивая и не обращая внимания на тот цветник, что шёл рядом с ним.

— Коля, извини, ну не мог я твоих сестёр не взять, тебя встречать, — добродушно произнёс мужчина, идущий чуть в стороне от девушек.

— Угу, — парень поднял на него слегка расфокусированный взгляд. — И теперь я побегу за нашей машиной бегом? И всё потому, что не смогу поместиться в салоне?

— Не замечал у тебя склонности к шуткам, сынок. Раньше ты так не шутил, — отец курсанта хохотнул и хлопнул его по спине.

— Раньше у меня повода не было, — буркнул Николай, и тут его взгляд остановился на мне, и в нём вспыхнули радостные огоньки.

— Да брось, не злись. Не тебя одного отправили на стажировку из столицы. Давыдову, как я слышал, ещё больше не повезло, его в Аввакумово засунули. А ты всего лишь в Смоленске неплохо время провёл. А наша тётя отписалась и сообщила в письме, что в развлечениях у тебя не было недостатка, — заявила одна из девиц.

И тут они все увидели меня и остановились.

— А вот и тот самый Давыдов, — в наступившей на секунду тишине голосок второй девушки прозвучал особенно громко.

— Точно, вот и Давыдов, — процедил я, а Мурмура квохтнула и злобно уставилась на девушку, спрятавшуюся за курсанта.

— Владимир Аркадьевич, — отец, видя, что ждать меня придётся, похоже, долго, подошёл к нам, — я всё понимаю, даже твоё желание разбавить чисто женское общество, окружающее тебя практически постоянно, но я тоже долго не видел сына!

— Виктор Николаевич, я не держу вашего сына, не нужно на меня наговаривать, — Владимир Аркадьевич нахмурился, но отец саркастически заметил:

— Да как же ты его не держишь, если даже я не могу пробиться к нему сквозь твой очаровательный отряд? — отец посмотрел на меня и улыбнулся. — Как думаешь, Денис, граф Довлатов не специально ли перекрыл тебе дорогу, чтобы ты наконец обратил внимание на одну из его очаровательных девочек?

— Я безусловно обратил внимание на всех барышень, но увы, я помолвлен и могу теперь только издали ими любоваться, — ответил я, решив не тянуть кота за причинное место, а сразу же огорошить отца. — Собственно, поэтому ты не видишь рядом со мной Егорыча. Я оставил его с Настей, как и Барона.

— Эм, — протянул граф Давыдов, пытаясь сообразить, что я сейчас такое говорю, — думаю, мы поговорим чуть позже…

— Фур… Дьявол, Денис! — Коля в этот момент стряхнул с себя руки двоих сестёр и бросился ко мне. — Я так давно тебя не видел, дружище!

Он обнял меня под изумлёнными взглядами всех присутствующих. Мурмура, зажатая этим придурком, изловчилась и клюнула его в щёку. Николай отскочил в сторону, я же, прищурившись, осматривал его, немного приоткрыв ауру.

— Мазгамон, — прошептал я, прикрывая глаза. — Какого лысого демона ты творишь?

Отец сумел наконец обойти блондинистую группу, на которую многие мужчины, шедшие по перрону, оборачивались, и подошёл ко мне. Молча забрав у меня чемодан, он начал разворачиваться, и тут шедший мимо нас молодой ещё, лет тридцати на вид, мужчина начал падать, схватившись за грудь и делая судорожные вдохи.

Значок на моей груди полыхнул зелёным. И сразу же загорелся значок на груди Николая Довлатова, в данный момент одержимого Мазгамоном.

Пока этот кретин тормозил, приоткрыв рот, разглядывая свой значок, я уже выпустил курицу из рук и бросился к упавшему человеку, чертыхаясь сквозь зубы.

— Денис… — начал было отец, но я перебил его, пытаясь определить пульс у мужчины, не подающего признаков жизни.

— Вызывай скорую помощь!

Пульс не находился, и я без всяких церемоний рванул у него на груди сюртук, нащупывая сонную артерию и пытаясь уловить движения грудной клетки, чтобы понять: он дышит или уже нет. Но зелёная змея, горящая на груди у Мазгамона, намекала на то, что шанс спасти этого человека у нас есть. Понять бы, что с ним?

Пульс не прослушивался, дыхание… Похоже, тоже нет. Фонендоскоп! У меня же в чемодане лежит мой фонендоскоп! Мурмура, кажется, научилась мои мысли читать, потому что подскочила к отцу и выдернула у него из рук чемодан. Он упал на землю, и она умудрилась его открыть, вытаскивая такой необходимый мне прибор.

Я вставил оливы в уши и попытался хоть что-нибудь услышать. Ни-че-го, вашу мать! И первое, что мне приходит на ум, это внезапная сердечная смерть. Попросту говоря, асистолия, возникающая на фоне полного здоровья и отсутствия в анамнезе даже намёков на заболевание сердца.

Щёлкнув по своему значку, я очень внятно произнёс:

— Денис Викторович Давыдов. Начинаю сердечно-лёгочную реанимацию в пятнадцать часов две минуты тридцатого августа.

Руки привычно легли на грудь неизвестного, и я принялся надавливать, пытаясь запустить внезапно остановившееся сердце.

— Денис, я могу узнать, что ты делаешь? — раздался над ухом голос Мазгамона.

— А может, ты уже поможешь мне? — рявкнул я, наблюдая, как движется стрелка воздушных часов, которые я сотворил, чтобы не отвлекаться ни на что.

— Я бы, конечно, помог, тем более что мне не нравится эта светящаяся змея, — заявил он, скрещивая руки на груди. — Но я не знаю, как именно.

— Замечательно, тогда живо иди сюда и начинай дышать! — заорал я уже не сдерживаясь.

— Дышать? — Мазгамон упал рядом со мной на колени. — Нет, я, конечно, могу дышать, но не понимаю, чем тебе это поможет.

И он начал сопеть, делая глубокие вдохи. Я лишь зарычал, бросил делать непрямой массаж сердца, оттолкнул этого придурка, запрокинул голову мужчины, открывая его рот и зажимая нос. Склонился над ним, делая глубокий вдох, взглядом отмечая, что грудная клетка приподнялась, значит, я всё сделал правильно.

— Фурсамион, то, что ты делаешь, это отвратительно… — прошептал демон, скорчив брезгливую гримасу, но тем не менее внимательно наблюдая за моими действиями.

— Заткнись, или я за себя не ручаюсь! — сделав ещё один вдох, снова переместился к груди. Равномерные нажатия, и следить, чтобы глубина была достаточной для того, чтобы стимулировать сердце, но не настолько, чтобы переломать ему рёбра. — Ну же, давай!

Я даже не считал, сколько раз я надавливаю. Какая к демоновой бабушке разница? Часы неумолимо отсчитывали время, отведённое для гибели мозга. Но значки всё ещё горели зелёным, а это значит, что его можно ещё спасти. Но как?

— Фурсамион, — снова зашептал мне на ухо Мазгамон. — Давай мы с ним быстренько сделку заключим, и не надо будет такие странные вещи с ним делать.

— Он мёртв, идиот! — рыкнул я, снова склоняясь над лицом мужчины и делая глубокий вдох.

— Тогда зачем ты так измываешься над трупом? — Мазгамон сел и удивлённо посмотрел на меня. — Никогда не замечал за тобой склонности к извращениям.

— Ты сейчас очень сильно портишь карму своему вместилищу, — процедил я, снова надавливая на грудь, чувствуя, как между лопаток стекает капля пота.

— Каким образом? — Мазгамон нахмурился. Он не мог во второй раз покинуть вместилище. Ему и так повезло, что он сумел в Николая вселиться после того, как Алевтина Тихоновна вышвырнула его из своего тела. И каким бы придурком этот демон ни был, вот конкретно этот момент он прекрасно понимал.

— Таким, идиот, — я чувствовал, как начинают дрожать выпрямленные со сцепленными в замок пальцами руки. Но сгибать их было нельзя, это было очень важно. — Ты не оказываешь помощь, а занимаешься не пойми чем. У тебя значок горит, значит, этот Коленька уже принёс клятву. Мы, судя по всему, вместе учимся. Я, по-моему, фамилию Довлатов в казарме видел. А неоказание помощи в этих условиях может закончиться для Николая, и для тебя в том числе очень плачевно. Если ты, конечно, прямо сейчас не вернёшься в Ад пред очи Велиала. Не скажу, что светлые, но горячие — это точно.

— Ну давай магию применим, — Мазгамон засуетился и принялся ползать вокруг нас. Я же бросил взгляд на часы. Пять минут. Ещё минута, и можно будет говорить, что я сделал всё, что мог. — Денис, ну давай, — заканючил демон, и даже с первого раза назвал меня правильно.

— Здесь не работает целительская магия, кретин. Ты думаешь, если бы здесь были лекари, то тромболизис кто-то изобрёл бы? Башку включи. Мне не нравится проводить реанимацию! Но я именно это делал и делаю! — полминуты. Осталось полминуты. Чёрт!

— Что делать-то? — Мазгамон метнулся к голове нашего случайного пациента и, подражая моим действиям, принялся делать искусственное дыхание. И у него даже получалось. Правда, через раз, но чаще и не надо.

— Ну же, давай! — и я в отчаянье отпустил руки, а потом прикрыл левой рукой мечевидный отросток и резко ударил по грудине сжатым кулаком. Прекордиальный удар после первой минуты после остановки сердца наносить бесполезно. Но я уже не знал, что дальше делать. Поэтому, нанося удар, я добавил в него немного дара Дениса и чуть-чуть своей изменённой ауры.

И практически сразу ощутил под пальцами толчок. Выпрямившись, я посмотрел перед собой, а потом словно опомнился и схватил брошенный на землю фонендоскоп. Сердце билось. Медленно, словно неохотно, понемногу набирая ритм.

— Хватит, — я толкнул Мазгамона в плечо. — Прекрати. Ты молодец, — добавил я устало. — У нас получилось.

— А? Что? — он поднял голову и посмотрел на меня расфокусированным взглядом.

— Нос ему отпусти, — посоветовал я. — А то он задохнётся, и наша работа пойдёт насмарку.

— А он живой? — Мазгамон опустил взгляд, и в этот самый момент мужик приоткрыл глаза. Этот кретин убрал руку с носа своего первого пациента и крикнул: — Ух ты!

Я же вытер со лба пот. Ко мне подошёл отец, положил руку на плечо и сжал, подбадривая.

— Вы меня слышите? — спросил я у незнакомца.

— Да, что произошло? — он перевёл взгляд на мой значок, который в этот момент ярко вспыхнул в последний раз и потух.

— Если коротко, то вы умерли, — я повесил фонендоскоп на шею и начал подниматься. — У вас была клиническая смерть. Мы с моим, хм, другом, вас вытащили. Всё на этом.

На перрон вбежали скоровики с носилками, а ко мне подошёл врач.

— Что тут у нас? — и он хмуро кивнул на мужика, которого уже укладывали на носилки.

— Асистолия, скорее всего, — я пожал плечами и показал фонендоскоп. — Вот с этим сложно было определиться.

— Понятно, — ответил врач и кивнул в сторону Мазгамона. — А с этим что? Ему помощь не нужна?

Мазгамон в это время носился по перрону и орал:

— Да! Я сделал это! Я оживил человека без магии! Вот этими вот руками! И… и ртом! И это не то, о чём все подумали!

— Первая удачная реанимация, — я натянуто улыбнулся.

— А-а-а, — протянул врач понимающе. — Бывает.

И он ушёл, чтобы в машине начать делать необходимые мероприятия пациенту, начиная с ЭКГ. Я же подошёл к Мазгамону, который в этот момент обнимался с сёстрами Николая Довлатова, тихонько тиская их под шумок.

— Веди себя прилично, они твои сёстры. И да, я сумею передать о твоих похождениях Асшу. Боюсь, твоя недокурица тебя в этом случае не спасёт, — прошептал я, оттаскивая его от той самой, которая что-то говорила обо мне.

— Не порти момент моего триумфа, — он посмотрел на меня и вздохнул. — Ладно, я тебя понял. Ты меня приютишь?

— Ага, сейчас. Поедешь домой и будешь усиленно штудировать память своего вместилища. Потому что, Мазгамончик, если ты решишь остаться здесь, то тебе придётся учиться. Так что, встретимся в Академии, — и я похлопал его по плечу, гнусно улыбаясь, видя его растерянную морду. — Бывай.

И я пошёл к ожидающему меня отцу, чтобы уже ехать домой, объясняться насчёт моей помолвки и просто отдохнуть.

— Ты хоть знаешь, кого спас? — улыбнулся отец, передав мне Мурмуру и беря мой чемодан.

— Понятия не имею, — я пожал плечами. — Да и какая разница?

— Разница есть, особенно когда спасённый является вновь назначенным губернатором Тверской губернии. Так что, если ты снова загремишь в Аввакумово, то будешь знать, к кому обращаться в случае сложностей, — и отец, посмеиваясь, пошёл к выходу с перрона, а я поплёлся за ним.

Похоже, сама судьба никак не хочет меня выпускать из этого проклятого Аввакумово. А ведь мне ещё Мёртвую пустошь надо обследовать. Я всё-таки контракт заключил с личем. Ладно, буду думать об этом потом, а пока домой. Что-то я устал, и мне точно не помешает хоть немного отдохнуть.

— То есть в каком смысле ты отказываешься мне помогать? — Велиал опешил от такой наглости этого грешника, и теперь стоял, изумленно рассматривая душу Кузьмы Кольцова.

Бестелесный дух, которого привели в допросную по распоряжению Падшего, чьи руки и ноги плотно стягивали дьявольские кандалы, гнусно усмехнулся, глядя призрачными глазами на Велиала.

— А мне, простите, господин Велиал, это зачем? — прищурился Кузьма. — Что такого вы мне можете сделать, чего не испытала моя душа за последние десять лет в Аду?

— Я могу тебя уничтожить. Окончательно и бесповоротно, — задумчиво проговорил Падший, вчитываясь в личное дело Кольцова. Конечно, уничтожить душу без созыва специальной комиссии и личного приказа Люцифера он бы не смог, но припугнуть стоило. По своему личному опыту Велиал прекрасно знал, что окончательно умирать практически никто и никогда не хотел.

— Очень буду признателен, — искренне улыбнулся он, потерев руки и звякнув при этом цепями. — А то в адском котле мне жариться уже наскучило. И вообще вам нужно изменить систему наказаний, слишком пресно и скучно так проводить своё посмертие. Нет перчинки, я бы сказал, огонька не хватает.

— Ты что несёшь? — Велиал подозрительно покосился на Кузьму Афанасьевича Кольцова.

— Всё как есть говорю. Вы же, хозяева Преисподней вниз в отдел наказаний редко спускаетесь, вот и не знаете, какие дела там творятся, — улыбнулся Кольцов. — А все ваши пытки да истязания устарели уже несколько веков назад. Некоторые это вообще как курорт воспринимают.

— Ты надо мной издеваешься, — наконец, понял Велиал, захлопывая пухлую папку, где были подробно описаны грехи Кольцова при жизни и разработанная система наказаний в посмертии. Он даже не знал, кто кому мог бы дать фору по совершенным грехам: Алевтина или её такой бесстрашный супруг.

— Да как вы могли такое подумать обо мне, господин Велиал, — усмехнулся Кузьма. — Какие вы там подробности хотите узнать, я так и не понял, про женушку мою ненаглядную, стерву подлючую, или про меня?

— Про обоих, — процедил Велиал, вновь открывая дело. — И хватит ломать комедию, ты всё прекрасно понял с первого раза, — задумчиво произнёс Падший, прикидывая варианты, но так и не находя способа разговорить этого мерзкого старика. Может, и права была Алевтина, что траванула своего не такого уж и благоверного муженька. У него вот после нескольких минут общения с ним руки так и чесались оторвать призрачную голову от не менее призрачного тела.

— А вам это, простите, зачем? Не то чтобы это было важно, просто так интересуюсь, — хохотнул Кольцов. — Вы же создатель суккубов и инкубов, вы лучше любого смертного знаете, как доставить удовольствие любой женщине, — прищурился мужчина.

— Академический интерес! — рявкнул Падший. — Я знаю, что с тобой сделаю, — самодовольно улыбнулся Велиал, а в его глазах вспыхнуло адское пламя. Посмотрев в глаза архангелу, Кузьма подобрался и решил про себя больше не кривляться, потому что опасностью повеяло вполне осязаемой.

— Ну не томите, — когда пауза затянулась, дух не удержался и закатил глаза.

— Я тебя освобожу и переведу к себе рядовым сотрудником. Послужной список у тебя хороший, через пару сотен лет станешь низкоуровневым инкубом…

— Это что ж, вы от кнута к прянику что ли перешли? — присвистнул Кольцов, после такого предложения уже готовый рассказать всё, что так хотел услышать Велиал.

— Не перебивай, когда с тобой разговаривает Падший архангел, — елейным голосом проговорил Велиал. — Когда твоя Алевтина умрёт, она попадёт сюда, к нам, там вообще без вариантов. Я уже договорился, что она будет работать у меня, посмотрим, возможно, я ей даже какой-нибудь отдел отдам в подчинение. Слишком бойкая она, быстро всех построит.

— То есть вы сейчас намекаете, что и после смерти она будет мне мозги клевать⁈ — взвился Кузьма, подпрыгивая на месте, потрясая кулаком. — Ни за что! Эй, дежурный, веди меня обратно! — замолотил он в дверь цепью.

— Ты совсем, что ли? — вскинул брови Велиал. — Это тебе Ад, а не какая-то человеческая тюрьма. Так что, будешь мне помогать?

— Нет. Я знаю эту гадюку, она меня везде найдёт, даже если ты её подле себя держать будешь. На цепь её не посадишь, она найдёт способ, чтобы тебя ею придушить, пока ты на секунду отвлечёшься, — тряхнул головой старик. — Даже несмотря на то, что ты чуть ли не самое могущественное создание во Вселенной.

— Тогда говори, что ты хочешь? Считай, что я могу исполнить сейчас любое твоё желание, — выдохнул Велиал, понимая, что угрозами и пытками этого грешника не сломить.

— Тут два варианта: либо меня отправляй на Небеса, либо эту стерву. Но чтобы мы больше никогда ни при каких условиях не встретились, — топнул ногой дух.

— Неожиданно, — протянул Велиал, внимательно разглядывая Кузьму Кольцова. Это ж что Алевтина с ним такого непотребного делала, что одно упоминание об их теоретической встрече, приводит его в такую панику.

— Веди меня обратно, а этой швабры чтобы здесь не было. Принесёшь мне официальное подтверждение, что Небеса её забирают, тогда и поговорим.