1000 и 1 жизнь 4

Глава 38

Вот уж на чужом пиру похмелье, зло думал Сергей, наблюдая, как приближается берег. Как выяснилось, ловили даже не их, а каких-то «шпионов белых», устроив облаву в огромном районе площадью с половину Европы. Сергей несколько раз дал бой, несколько раз попробовал уходить телепортами вслепую, убедившись, что инки настороже и стянули огромные силы. Пророчество Дэбби неизменно сбывалось, закрыться не удавалось, река пылала, воздух горел, Сергея одолевали, пускай и с огромными потерями. Поэтому было решено отсидеться на берегу, в одном из поселений, в которых во всех не любили белых, как он успел убедиться.

— Высокая госпожа, — распростерся на берегу ниц староста поселения, пожилой морщинистый индеец.

Люсита, во все том же образе аристократки, путешествующей для собственного удовольствия, посмотрела на него сверху вниз, словно на пустое место. Сопровождавшие старосту воины тоже согнулись, уткнувшись лицами в грязь берега. Появился представитель империи, надзиравший за этим поселением, слабый маг, тоже согнулся в поклоне, хотя и не таком глубоком.

— Госпожа, прошу почтить честью визита мое скромное жилище, — медленно, старательно выговаривая слова на кечуа, сказал он. — В этой дыре просто нет нормального жилья.

За убийство надзирателя сжигали все селение, а сами маги инков взирали на местных индейцев свысока, как на низшую расу, и эти противоречия старательно разжигались и были частью политики империи Тауантисуйу. Все это Люсита объяснила Сергею, пока они плыли по реке, а сам Сергей убеждался, что на воде от облавы не уйти и никакие магические завесы не помогут.

— Госпожа Ильзи, останемся на корабле, — предложил Сергей, как и договорились заранее.

Он тоже оставался в образе двухметрового богатыря-мага, телохранителя аристократки с кровью Инки в ее жилах. Чуть маскировки и ослабления, чтобы местные маги не улавливали истинную степень родства, зачарованное узелковое письмо прямо в одежде, и выговор Люситы, все это делало легенду почти безупречной.

Только не для кораблей в облаве

— Я хочу размять ноги, — небрежно бросила та, слетая на берег в кресле.

Они пошли через поселение. Дэбби, якобы немая служанка-индианка, тащила «сундучок с вещами принцессы», следом за летящей в кресле Люситой. На самом деле в сундучке лежало оружие и волшебные палочки, но Сергей изрядно сомневался, что дойди дело до их использования, Дэбби что-то сможет. Проще уж было самому шарахнуть чем-нибудь убойным и объемным. Силы и магия в ядре прибывали, не настолько, чтобы вломить эскадрилье драконов, но достаточно, чтобы отводить глаза обычным людям, скрывать корабль и, при необходимости, стереть в порошок все это нищее, вонючее поселение.

Грязь вместо дорог, голые дети, какой-то домашний скот прямо в жилье, наглые брехливые собаки, насекомые, вонь и нищета. Люсита натурально морщила нос и поглядывала свысока, Сергей просто оглядывался, под иллюзией невозмутимого лица, ожидая засады. Вдруг их игру раскусили? Устроили засаду? Специально внушали, что все вокруг нормально? Не силен он был в играх спецслужб, а сбежать не мог.

Пока не мог.

— Госпожа, госпожа! — кто-то рванул к Люсите.

Сопровождавшие их воины дернулись, но Сергей чуть повел ножом-палочкой, просто ставя щит. Пожилая индианка, нет, молодая, но выглядящая пожилой, вся в морщинах, согнутая, как крючок, протягивала Люсите годовалую девочку.

— А ну прочь пошла! — местный надзиратель подскочил и пнул женщину в живот.

Ребенок отлетел в грязь и заревел, надзиратель уже замахнулся ножом, но Сергей по знаку Люситы перехватил его руку.

— Госпожа желает знать, что тут происходит, — сообщил он, глядя на надзирателя сверху вниз.

Иллюзия, подавление, легкое воздействие ментальной магией, на грани обнаружения. Надзиратель и сам был увешан артефактами, стандартным защитным набором от насекомых, грязи, колдовства местных шаманов. Сергей уже убедился разок, что легко может подчинить их силой крови Чопперов, а надзирателю просто промыть мозги ментальной магией, чтобы тот ничего не помнил потом.

Но игра в образ «скучающей аристократки» требовала иного.

— Она предлагала вам свою дочь, чтобы вы принесли ее в жертву, — заискивающим тоном ответил надзиратель, сгибаясь пополам, — а ей дали немного еды. Плодятся, как навозные мухи, прокормить не могут.

В Британии не практиковались особо жертвоприношения детей, слишком мало в них было магии, но инки исходили из другого. Чем моложе и невиннее, тем чище кровь, больше шансов, что достучится до Матери и в школе инков это работало.

— Разве подданные Инки голодают? — деланно удивилась Люсита.

Надзиратель резко вспотел, потому что подобное и правда не допускалось. Распределение товаров, помощь империи, плодитесь и размножайтесь, правда все это было на землях «метрополии», в Андах. Местные земли, отобранные у белых, были словно окраинной колонией, с соответствующим отношением.

— Ни в коем случае, просто ленивы и глупы, не понимают ничего. Просвещаем их, просвещаем, но ничего не помогает.

Расслабился на хлебной должности, зажрался, понял Сергей. То ли обирал местных, то ли еще что, вообразив себя местным царьком. Скорее всего, так оно и было, просто к инспекциям готовился или заносил им «на лапу» и его предупреждали заранее. А местные, забитые и запуганные, молчали, не смея жаловаться, зная, что вся власть у надзирателя.

Ненавидя в его лице всю империю.

— Аданта, спроси местных, — лениво бросила Люсита.

Надзиратель оказался глуп, решил, что если порежет телохранителя, то потом сможет выкрутиться. А то и поиметь тайком аристократку, мало ли. А может просто перепугался за свое хлебное место, мало ли. Сергей дал ему ударить заклинанием и только потом скрутил.

— Госпожа желает знать, что тут происходит, — обернулся он к старосте.

Местные говорили на каком-то «пиджин-испанише», с примесью своих языков, но Сергей обратился к нему просто на испанском.

— И не пытайся врать, госпожа сразу поймет!

Рассказ был прост и незамысловат, за это время вокруг собралось все племя, с ненавистью глядя на надзирателя, скрученного и подвешенного на дереве. Ка и предполагал Сергей, злоупотребление положением, сговор с вышестоящими и прочие дела.

— По завету великого Инки — подобное недопустимо! — провозгласила Люсита, взмахивая рукой.

Надзирателю перебили ноги и вырвали язык и бросили в яму к муравьям. Сергей призвал зверья, преумножил запасы еды, и племя принялось праздновать. С танцами, песнями, обжираловом и поклонением Люсите, словно та живая богиня.

Обойти пророчество, отсидеться на суше у доброжелательно настроенных местных.

— Я думал, он нам даст взятку, чтобы мы закрыли глаза и плыли дальше, — сказал он Люсите.

Гремели барабаны, индейцы танцевали и пили, восхваляли Инку, ночь освещали костры. Где-то там рыскала облава, но следовало признать — маскировка, предложенная Люситой, была хороша. Никому и в голову не приходила, что возможна подобная наглость, а может инки и не знали, кто спасся из Мачу-Пикчу вместе с Гарольдом Чоппером.

— Он бы донес на нас, — небрежно ответила Люсита, поглаживая рукой спину Дэбби.

Та смотрела завороженно, и Сергей ее понимал. Было в этом зрелище костров и танцев что-то завораживающее, первобытное, сюрреалистичное даже. Никак не верилось, что где-то там люди летают на самолетах, общаются по зеркальной связи и магофонам (Сергей соорудил себе один, но тот так и не заработал), вкушают нормальную пищу, смотрят телевизор и обсуждают состязания маботов.

Не приносят то и дело друг друга в жертву.

— А мы на него?

— Он бы выкрутился, подчистил хвосты, подбросил бы нам чего-нибудь, а то и соврал бы, мол, мы сами из него вымогали взятку. Шансы у него были, поднять шум, могли и нас, то есть меня, наказать, Инка не одобряет такого поведения.

Приблизился староста, в сопровождении еще двух пожилых индейцев, почтительно поднесли чашу с какой-то местной самогонкой.

— Госпожа, до конца своих дней мы будем прославлять тебя! Но мы убили надзирателя, теперь нас всех сожгут!

Сергей едва не предложил оставить им зачарованное оружие, а то и соорудить нового. Пылкое воображение уже дорисовало ему, как эта нищая деревушка становится центром восстания, и затем поднявшиеся индейцы сносят всю империю и вешают всех кровавых магов на каменных фонарях.

— Не сожгут, — лениво бросила Люсита, доставая что-то из-за пазухи.

Насколько же они тут изголодали, вдруг подумал Сергей, что не разбежались даже зная, что их сожгут? Или отложили на завтра? А как же облава? Не нападут ли они теперь на след?

— Здесь магическая печать и рассказ о случившемся, — небрежно добавила она. — Вам поставят нового надзирателя, не забывшего заветы Инки, да и всех вокруг перетряхнут.

Три индейца едва не пробили головами землю, оставили чашу с самогоном, отползли почтительно.

— Воистину нам никогда не отблагодарить вас, госпожа. Мы поставим вам…

— Пришли мне ту беременную красотку, что я видела идущей к ручью.

— Это моя дочь, госпожа, я немедленно пришлю ее вам, — заверил ее староста.

Они отползли, а Люсита, не прекращая гладить Дэбби по спине, спросила:

— Доводилось тебе принимать ласки беременной?

— Нет, — ответила та и слегка покраснела, метнула быстрый взгляд в сторону Сергея.

Тот лишь вздохнул мысленно, извращения, повсюду извращения.

— Садишься на нее, лицом к животу и гладишь его в процессе, ощущаешь биение жизни внутри, толчки, молоко в груди, о, нет ничего лучше этого ощущения, словно сама заряжаешься жизнью.

Да кому-то просто жениться пора, мысленно хохотнул Сергей, магия уже намекает. Появилась дочка старосты, лет двадцати, с изрядно оттопыренным животом, в юбочке из листьев и такой же нагрудной повязке, не скрывающей толком ничего. Взгляд ее был направлен на Сергея, похоже, она знала, зачем ее призвали, только спутала, кому служить придется.

— Пойду проверю корабль, — поднялся Сергей.

Люсита не стала его останавливать, жестом подозвала дочку старосты к себе, сразу бесцеремонно начала гладить живот, грудь, впилась в губы поцелуем.

— Велик Инка, да славится его имя вечно, — приблизился к нему староста. — Господин маг желает чего-нибудь? Травы? Женщину? Мужчину? Тапира?

— Как же он велик, если его люди творят такое! — воскликнул Сергей в сердцах.

Заранее поставил глушащее заклинание, так как звуки над водой разносились слишком далеко. Староста отшатнулся, Сергей сбросил иллюзию.

— Ты… ты… ты тот шпион белых, которого ищут! — прохрипел староста, поняв, все не так.

— Хочешь пойти под руку Британии? — спросил Сергей.

Внутри кипела и бурлила злость и вовсе не из-за Люситы и ее пристрастий. Из-за империи инков, в которой творилось подобное, из-за того, что недостаточно им отомстил, из-за мыслей, что и в Британии возможно творится точно такое же, вспомнить хотя бы историю самой Дэбби!

Хотелось что-то сделать, как-то наплевать в колодец — увести поселение, например, или дать им оружия, зачарованные автоматы, которые прослужат минимум год. Минометы и пулеметы, броню, да мало ли!

— Мы не предадим Инку! — воскликнул староста, горделиво выпрямляясь.

Затем сообразил, метнул встревоженный взгляд в ту сторону, где его дочь служила Люсите.

— Не волнуйся, она — дочь Инки, — махнул рукой Сергей.

Староста растерялся, ощутив, что Сергей говорит правду. Конечно, в этих местах никто и не слышал о поимке Любимца и бурлении из-за него, чуть ли не расколе среди верхушки империи. Облава, снова подумал Сергей, мы тут казнили надзирателя, оставили след, не кинутся ли за нами в погоню? Или Люсита потому и предъявляла печать, чтобы потянуть время?

Он отбросил сомнения, Люсита же тоже слышала пророчество, также хотела сбежать.

— Так что, пойдешь под руку Британии? — спросил Сергей. — В моих силах устроить вам переезд и принятие там, дальше по реке.

Ударил его заклинанием правдивости и староста, к его удивлению, отказался.

— Мы слышали, как живут наши собратья там и жизнь ничем не отличается, даже хуже. Не тот цвет кожи.

Староста уже сообразил, что его заколдовали и на лице отражался ужас, но язык продолжал болтать.

— Точно так же наших дочерей и детей берут на потеху, кидают на алтари, считают нас неполноценными дикарями, а мы ничего не можем противопоставить. Наши шаманы давно убиты, земли отобраны. Все, что мы можем, лишь выживать, без надежды на будущее и молиться куда-то в пустоту, потому что все боги умерли и осталась лишь Мать-Магия.

Такой безнадегой, тоской и отчаянием веяло от этих слов, что Сергей невольно применил следующее заклинание, подчищая ему память и заменяя ее ложной, о разговоре, восхваляющем Инку.

— Госпоже понравилась твоя дочь, она дарит тебе еще вот это, — сказал он, протягивая старосте самодельный амулет, сооруженный тут же из валявшегося куска дерева. — Прикладывай его к еде, и та будет преумножаться.

Пятикратно и заряда хватит на год. Сергей мог спасти их всех, но местные не желали спасения и это почему-то его сильно задевало и злило. Вплоть до желания самому спалить их поселение, хотя это было бы предельно глупо и неуместно.

Староста удалился, восхваляя «высокую госпожу», а Сергей попытался взять себя в руки. Спасение было так близко, но он не мог вырваться одним броском, вынужден был тянуть время и плыть по реке, созерцать местную нищету и грязь, насекомых и зверье, кровавые жертвы и просьбы взять их детей, раз кормить нечем. Было в этом что-то опять от иронии жизни — ведь он сетовал, что так и не посмотрел повседневную жизнь империи инков?

Вот, посмотрел.

Магофон. Зеркальная связь. Нитка магии обручения. Кровное родство. Сергей вдруг понял, что все это не работало и не сработает, так как всю империю инков окутывал огромный магический щит, построенный на крови и жертвах. Щит, который теперь ослабеет, так как он разнес Мачу-Пикчу, уничтожил Источник, обрушил его в бездны.

— Хоть какая-то польза от меня, — усмехнулся Сергей, неожиданно успокаиваясь.

Соорудил себе шезлонг, сигареты и пиво, и еще долго сидел, пил, курил и смотрел на звезды и водную гладь.