1000 и 1 жизнь 4

Глава 26

Дни и ночи, если и не понеслись галопом, то начали сливаться воедино в голове Сергея. В ночи он вызывал в себе сны из жизней тех, кого принесли в жертву книгам, учил языки местную магию крови, наблюдал за жизнью кровавых империй. Затем просыпался и занимался упражнениями и закалкой, пускал самому себе кровь незаметно, обрабатывая и расшатывая браслеты, увеличивая тот минимум энергии, с которым можно было работать незаметно.

Еще упражнения, медленные и спокойные, почти медитация в ночной тиши и холоде, с посылом импульсов Люсите. В каком-то смысле взлом ее, ибо она, устремившись в этот забег с поглощением силы крови, стала уязвима для Сергея, как он оставался уязвим для Дэбби. Саму Дэбби он видел буквально один раз, выглядела она здоровой, пускай и сильно подавленной, и смущенной, не смотрела в глаза Сергею. Явно доломали, и она предала, то есть считала, что предала, решил Сергей, махнув мысленно рукой на все остальное. Ритуалы с ней и удары по его ядру больше не проводили — вот что было и оставалось главным.

Разжигал в Люсите похоть и честолюбие, гордыню и желание власти, бурление крови.

Утром Люсита набрасывалась на него, похоже, не осознавая, что уже изрядно подсела на сеансы энергозарядки. Требовала удовлетворять ее языком, и Сергей старался, попутно используя телесный контакт для дальнейшего разжигания и подчинения. По чуть-чуть, импульсами ментальной и кровавой магии — фактически рожая на ходу новую методику, сплав британской школы и обрывков из магии ацтеков и инков. Самого его, конечно, тут магии никто не учил, но Сергей смотрел и подмечал, запоминал детали ритуалов и фигур, выводил недостающее.

Люсита колдовала и работала над артефактами, продвигалась вперед каждый день и все сильнее надувалась от гордости. Она уже починила и восстановила несколько алтарей, обработала ножи-палочки, и Сергей видел, что отношение к ней со стороны других магов-жрецов начинает меняться. Поклоны глубже, уважения больше, сами слова, которые он частично понимал, изменялись, но при этом она все равно оставалась женщиной в патриархальном мире. Люситу это бесило, и Сергей старался, разжигал в ней злость.

Кровь и семя он теперь «сдавал» исключительно Люсите, которая прямо-таки полюбила совмещать сеансы приема одного и другого, попутно причиняя Сергею боль. Целители качали головами, но молчали, просто лечили ее и Сергея, и необходимость в их вмешательстве возникала все чаще.

Полдень и молитва в храме Матери-Магии с обязательной жертвой и отъемом части силы Сергея, разбрызгиванием ее на окружающих. Ему приводили ламию, полуженщину-полузмею, а также карлицу, напоминавшую смесь бородатой гномки с гориллой или орангутангом, в общем, той обезьяной, что при ходьбе опиралась на могучие передние лапы. Бочка воды с русалкой в нем, от которой тоже воняло, только тухлой рыбой, вместо тухлых яиц, и каждый раз приходилось прибегать к зельям.

— Вы же не опаиваете меня дурманящими составами, ваше высочество, — говорил Сергей, втыкая двузубую вилку в кусок рыбы.

Браслеты были уже подрасшатаны, он мог импульсами внутри подавлять рвотный рефлекс, иначе его точно стошнило бы. После каждой жертву ему подавали мясо того, кого он недавно имел: ламу, ламию, карлицу, теперь вот русалку. Было в этом что-то безумное, а местные относились спокойно, даже поглядывали завистливо, мол, мясо! Не просто мясо — магическое!

— Зелья плодородия и эти жевательные шарики энергии — они из того же разряда, — продолжал он. — Дурманят голову и кровь, портят ее и передаются вам.

— Да и магички у нас закончились, — внезапно согласилась Люсита, вонзая зубы в початок кукурузы. — Фу, почему так безвкусно?

Сама Люсита, хоть и присутствовала на всех ритуалах, так и не получила ни разу «кровавой брачной метки», в чем она горделиво усматривала знак Матери. Мол, уже избрана и связана с Гарольдом Чоппером, Любимцем. Жрец-тяжеловес набрал в помощники парней, и они не спешили прыгать на алтарь, хотя всеобщий перетрах после жертвоприношения стал уже почти нормой.

— Ваша сила растет, ваше высочество, — заметил Сергей, чуть понижая голос и наклоняясь ближе, — поэтому еда без магии кажется вам безвкусной.

Так оно и было, хотя, надо заметить, сам Сергей узнал о том лишь случайно, попробовал что-то на чужой вечеринке, а потом просто махнул рукой. Всегда можно было применить парочку простых заклинаний, возвращая себе вкус, цвет и запах обычной пищи.

— Если хотите, я мог бы помочь вам с разгоном, ваше высочество, — произнес он, наклоняясь еще ближе.

Да, окружающие, как правило, не знали английского, но дело здесь было не в шпионах, а интимности момента и близости тел.

— С чем?

— С разгоном. Процедура повышения силы, она стандартная у нас в Империи, я и сам подвергался ей, хотя в моем случае все оказалось как раз наоборот — не стандартно, слишком уж много силы, — признался он с легкой улыбкой.

Он не просто видел, ощущал, как в Люсите вскипает желание силы и мощи, легкий страх, что так она не превзойдет никогда будущего мужа. В то же время желание силы и власти, зерна сомнения дали всходы, и Люсита, сама того, возможно, не подозревая, уже ступила на нужный путь. Доказать всем, что женщина может превосходить их, самой стать верховной Инкой, первой в истории, набрать себе в мужья братьев, начав с Гарольда, ну и так далее.

— Хитрый какой, — оскалилась Люсита, — для помощи ведь надо будет снять с тебя браслеты, да?

— Нет, — спокойно ответил Сергей, — я лишь объясню методику вам и вашим целителям, ваше высочество. Но если они не справятся, сами понимаете.

Люсита задумалась, неизбежно приходя к тому, к чему вел Сергей. Браслеты с него не снимать (это был бы слишком уж большой шаг), но самой согласиться и стать сильнее.

— Соответственно, чем чище буду я, тем лучше пройдет ваш разгон, тем сильнее вы станете, — добавил Сергей к вышесказанному.

После этого разговора секс с жертвами на алтаре, опаивание его зельями плодородия и подкармливание шариками с кокой прекратились. Звон в голове и легкость в теле уменьшились, он стал лучше соображать и концентрироваться, даже несмотря на то, что все равно пять-шесть раз в день сдавал кровь и семя Люсите. Жертвы Матери продолжались, конечно, но Сергея вполне устраивало, что маги инков режут других магов инков, пускай и прихватывая часть его силы.

Топь на берегу внутреннего озера стала глубже и мощнее, берег отступил на несколько метров, да и дальше воду покрывала толстая корка. Кто другой уже сдался бы и упал от полного истощения, а Сергей продолжал действовать. Более того, импульсами он начал по чуть-чуть прокладывать тоненькие жердочки к озеру. Трясина засасывала их и поглощала, Сергей менял тактику, складывал их вместе, перевязывал, громоздил одни на другие и видел, что уже вскоре доберется до воды.

В момент, когда он сбросит браслеты, это ему пригодится!

— Правильное истечение энергии из ядра и упражнения по расширению каналов нужны, чтобы не сжечь самого себя, — объяснял Сергей.

Люсита лежала на камне алтаря, который зачаровала сама. В одеянии, все той же длинной рубахе, но украшенной артефактами ее изготовления. Она уже поглотила достаточно силы крови, прослушала достаточно лекций, чтобы ее могли принять в какую-нибудь младшую ветвь Рода. Не на уровне Жизель, в младшую ветвь в одной из колоний, но по меркам местных это было очень много.

Как понял сам Сергей, во время войн за магию крови, артефакторщики, Пассажи и Чопперы, и Шопферы, стали тем козырем, что помог переломить ход войны и сломить мощь тамошних древних инков и ацтеков. Поэтому победители очень тщательно зачистили всех, кто тут хоть немного умел в артефакты и поэтому среди группы магов, спрятавшихся в Мачу Пикчу таковых не оказалось. После Освобождения и нового подъема, Кровавые Империи пытались наверстать упущенное, сократить разрыв, но сверхдержавы Европы и США как могли, противодействовали, мешали, подсылали агентов и убивали.

Вокруг суетились целители — трое мужчин — колдовали над Люситой.

— Зелья для укрепления тела и ядра помогают повысить коэффициент усиления.

Люсита переводила монотонным голосом, четвертый маг записывал, Сергей слушал и улучшал свой кечуа, старательно делая вид, что ничего не понимает.

Донесся топот ног, пахнуло магией и мощью, в помещение ворвался здоровяк-индеец, едва не стукнувшийся головой о притолоку двери. В первое мгновение Сергей даже решил, что это один из обычных стражей (которых отбирали по всей империи еще младенцами и растили по особой методике), но затем ощутил и магическую мощь ворвавшегося. Два ножа-палочки за поясом, помимо рубахи еще и широченные шаровары, явно сшитые из магической ткани и заколдованные вдоль и поперек.

Не местный, в общем, но в сопровождении магов-жрецов, как их называл про себя Сергей, когда те надевали маски с изображениями различных волшебных созданий и богов. Помимо Матери, Солнца и Луны, в местном пантеоне хватало богов помельче калибром и по маске можно было сразу сказать, какое место в жреческой иерархии занимает носящий ее.

Так вот, ворвавшегося здоровяка сопровождали жрецы в масках Солнца, Луны и драконов, а также кондоров, местной их магической версии. В общем, самые сливки и верхушка, включая жреца-тяжеловеса из храма Матери.

— Племянница! — вскричал здоровяк на кечуа.

— Дядя⁈ — удивилась Люсита, жестом указывая целителям, чтобы те отодвинулись. — Что-то случилось? Здоров ли Владыка Верховный Инка?

Не отец, Инка, отметил про себя Сергей.

— Ваше Высочество, процедуру нельзя прерывать, — сказал он встревоженно, на английском, конечно же.

Люсита показала целителям, чтобы те продолжали.

— Так это правда! — взревел здоровяк, ее дядя.

Брат Верховного Инки? Двоюродный? Увы, в тонкости местной генеалогии Сергея не посвящали, да и сам он предпочитал во время бесед с Люситой и ее учебы, говорить о другом. Разжигать ее, описывать мощь Британии и чудеса, мощь тамошних магов, их свободу, величие и достижения цивилизации. Магофон, запасы из карманов, включая Старшую Палочку Рода, все это сгинуло у ацтеков, но Сергей старался возместить отсутствие предметов своим красноречием и незаметными импульсами.

— Ты слушаешься своего пленника! — продолжал орать этот самый дядя. — Кто знает, какой вред он решил тебе причинить!

Целители остановились, Сергей смотрел встревоженно, хмурился, словно ничего не понимал, но на самом деле впитывал каждое слово.

— До меня доходили слухи, что ты его жалеешь, даешь слишком много свободы, разрешила даже прогулки по нашему священному городу!

— Только в моем сопровождении! — гневно ответила Люсита.

Чистая правда, но и этого хватило, чтобы Сергей смог обойти город, заглянуть за стены и оценить местность вокруг. Оценка вызвала у него холодок по спине, горы вокруг были перестроены, не просто затрудняли доступ к Мачу-Пикчу и представляли собой неприступную (без магии и маботов) крепость, но еще и складывались в один огромный рисунок. Ритуальную фигуру, усиливающую защиту Мачу-Пикчу и концентрирующую магию в нем, ведь этот город воистину представлял собой сердце Империи.

Поэтому паломников (кроме особо избранных и приближенных) в Мачу-Пикчу не пускали, они молились в отдалении, даже не зная, где находится город, в котором денно и нощно молились Матери и приносили жертвы, крепя мощь империи. Если кто и попадал сюда из обычных людей и магов, то только те, кого резали на алтарях, во славу Матери, усиливая империю и защиты вокруг нее. Сергей видел вживую лишь сотую долю этих жертвоприношений, чем он признаться, был несказанно рад. Отсюда же была и эта история с горшками и отсутствием канализации — гора внизу была пропитана кровью сверху донизу и ее никак нельзя было осквернять отходами и портить трехмерную печать трубами с говном.

— Он постоянно рядом со мной, ведь мы будущие брат и сестра, муж и жена!

— А я слышал совсем другое и сейчас вижу своими глазами!

— Он подчиняется мне и ест с моих рук! Помогает мне стать сильнее, чтобы я смогла довести ритуал передачи силы крови до конца!

Люсита гневно взмахнула рукой, и целители снова начали колдовать над ней.

— А вы, дядя, хотите все испортить, хотите, чтобы все провалилось!

— Я хочу, чтобы империя стояла и процветала! Его надо принести в жертву и закопать в основание алтаря Мачу-Пикчу, а не удовлетворять и кормить! И уж точно не слушаться!

— Наши северные братья уже попробовали! — крикнула Люсита, едва не вскакивая.

Взгляд в сторону Сергея, тот старательно изображал тревогу, словно бы порывался уложить ее обратно, чтобы не портить разгон.

— Теперь у них междоусобица и война!

Сергей мысленно прикусил себе ядро, чтобы не заорать от радости, не вскочить, не выдать себя.

— Источник…

— Он — Любимец Матери, дядя, как вы все этого не поймете! Нельзя ломать его силой, его надо держать в плену, но в остальном ублажать, иначе выйдет как в империи Теночка!

— Я обязательно доложу Инке обо всем, что тут увидел!

— Да! — заорала Люсита. — Доложите моему отцу, дядя! И передайте ему вот это!

Она метнула нож-палочку. Не затем, чтобы убить, Сергей это ясно видел, но все равно, жест вышел зловещим. Особенно, когда этот самый дядя перехватил нож на лету, замер, оценивая, и посмотрел недоверчиво.

— Скажите отцу, что с этой силой я смогу еще больше! Дам Империи магических роботов белых! С этой силой я смогу завоевать весь мир!

Вот это было ошибкой, и Сергей снова удержался от радостного вскрика.

— Я передам, — пообещал дядя, после чего гневно топая покинул помещение.

— Он передаст, — проворчала Люсита, успокаиваясь и Сергей едва не рассмеялся. — Я сама передам!

После чего смерила Сергея оценивающим взглядом и пробормотала:

— Жаль, что нельзя взять тебя в Куско. Ничего, после брака я всем в столице покажу, кто тут чего стоит!

Сергей старательно таращился на нее с непонимающим видом.