Звезда Судьбы

Глава 11 Тха — Бнар

На полпути по коридору, что вел от огромной пещеры к храму, они наткнулись на целую гору трупов, — изрубленных и обгоревших. Впрочем, здесь были не только трупы. Глаза еще слабо блестели в полумраке, подергивались конечности, дрожали липкие измазанные кровью пальцы… Нахмурившись, Кулл взирал на эти тела, устилавшие проход от стены до стены. По одежде и оружию он признал в них пиктов Остора.

Должно быть, главарь отправился сюда вместе со своим отрядом в надежде первым разграбить главный храм, покуда все остальные наемники сражались со жрецами на мостах, — но наткнулся на неодолимую преграду из стали и огненного колдовства. Среди мертвецов виднелось и несколько магов в синих балахонах.

Кулл осторожно начал пробираться по трупам, как вдруг кто-то негромко окликнул его по имени. Вздрогнув, он обернулся, пытаясь в этих человеческих останках отыскать уцелевших, и обнаружил сурового воина в кольчуге и кожаных доспехах, для которого, похоже, даже перед смертью было важнее заговорить с атлантом, нежели препоручить богам свою душу.

— Кулл… атлант…

Запрокинутое лицо было все в крови, сочившейся из носа и изо рта, пятнавшей бороду и длинные усы. Пикт был без шлема, и в длинных спутанных волосах была копоть.

— Кулл…

Атлант узнал Остора, главаря разбойников, который сейчас умирал на полу колдовской цитадели, утратив вмиг всю свою дерзость и надменность, а также былую воинственность.

— Остор, — обратился к нему Кулл. — Почему вы не подождали остальных?

— С каким… с каким безумием мы сражались, — пробормотал пикт, и глаза его подернулись туманной пеленой. — Ты завел нас в самую преисподнюю. Все мои люди мертвы. Огненные молнии… Синий дым… Порождения ада… Такого просто не может быть… Я умираю посреди кошмара… Да проклянут тебя боги!

— Ты глупец, — прорычал Кулл. — Ты просто желал заполучить всю добычу для себя одного.

— Никакого золота нет, — выдохнул Остор, — и никогда не было. Есть только смерть… и огонь… и эти чудовища в человечьем обличье.

— Ты глупец, Остор, и ты умрешь глупой смертью. Виной всему твоя собственная алчность.

— Я… я угодил в ловушку. Ты привел меня… к гибели.

— Ты сам стал причиной собственной гибели, безумец. Ты называл себя главарем отряда, но не мог даже управлять самим собой. Ты пытался обмануть всех нас.

— Ты мне солгал. Здесь нет… никаких сокровищ.

Кулл пожал плечами.

— Откуда тебе это знать? Проклятые жрецы могут прятать несметные богатства в своих подвалах, хотя что до меня, то пусть подавятся им в аду!..

— Атлант… Ты безумен!

— А ты глупец. — Кулл отвернулся.

— Убей меня, убей, — сдавленно прошептал Остор, охваченный предсмертными судорогами.

— Убей меня… Я не хочу… умирать от руки колдуна…

Атлант рявкнул в ответ:

— А какая разница, Остор? Ты жил грабежом… Сотни невинных людей ты лишал крова и нажитого имущества. Ты будешь гореть в преисподней до конца света, — все равно убью я тебя сейчас или нет.

Пикт закрыл глаза. Лицо его исказилось от боли. Он содрогнулся в последний раз… и затих.

Кулл сумрачно взглянул на мертвеца, гадая, что заставило его проявить такое жестокосердие по отношению к умирающему врагу, даже столь жестокому и недостойному, как Остор? Неужто безумие звезды воздействует и на него тоже? Тогда пора скорее заканчивать здесь все и убираться как можно дальше: ведь Мантис обещал, что некоторые из них переживут эту битву. Кулл твердо рассчитывал быть среди этих уцелевших.

Отвернувшись от Остора, атлант вновь начал осторожно перебираться через трупы, — и вновь застыл на полушаге. Девять жрецов в синих одеяниях внезапно выросли прямо перед ним. Бледнокожие, бритоголовые, они стояли неподвижно, глядя на Кулла своими желтыми глазами.

Тот нахмурился, не спуская взгляда с врагов и готовый в любой миг отразить нападение или самому перейти в атаку при первом же признаке враждебности.

Но колдуны стояли, не шелохнувшись. Затем один из них негромко спросил:

— Это ты привел сюда войско?

Немного помолчав, Кулл отозвался:

— Да, я.

— Тогда мы хотим поговорить с тобой.

— Говорите. Или делайте все, что вам угодно. Это ничего не изменит. Вы все умрете.

— Но мы не хотим умирать ни от твоей руки, ни от Тха-Бнара. Точно так же, как и ты сам не желаешь погибнуть, что неминуемо случится, если ты осмелишься напасть на нас. Пусть все закончится миром.

— В какие игры вы играете? — прорычал Кулл. Перебираясь через трупы, к нему подошел Сойан-Тан и встал за плечом у воителя.

— Никаких игр, — заверил атланта бритоголовый жрец. — Если вы поможете нам уничтожить Тха-Бнара, то мы защитим вас от его колдовства.

— Это какая-то ловушка! — рявкнул Кулл.

Сойан-Тан негромко шепнул ему на ухо:

— Думаю, что нет.

— Дайте клятву, что поможете нам, — промолвил другой жрец. Мы не причиним вам никакого вреда.

— Сотни и тысячи наших наемников пали от клинков и огня, — напомнил ему Кулл. — Они нашли свою кончину в бездне или под действием ваших чар…

— Мы могли бы уничтожить вас еще на равнине, если бы не были столь слабы. Но Тха-Бнар отнял всю нашу энергию… А также большую часть вашей собственной.

Глаза атланта блеснули, ноздри его затрепетали.

Сойан-Тан негромко промолвил:

— Это правда. В камне и впрямь заключен азар алазват — Пожиратель Боли, который живет и насыщается, впитывая энергию живых существ. Если бы он не отнимал силу у этих жрецов, то мы никогда не смогли бы приблизиться к храму. Нашей решимости не хватило бы, чтобы одолеть их колдовство.

— Но разве твоя магия, Сойан-Тан… и Мантиса…

— Этого было бы недостаточно. Они слишком сильны. Я сразу понял, что часть их силы уходит совсем на другое.

— Так, значит, все было фальшивкой с самого начала?!

Один из жрецов возразил:

— Никакой фальшивки. Наши силы и впрямь уменьшены, атлант. Тха-Бнар и его Ажар Алазват крадут нашу энергию. Верховный магистр алчет безграничной власти. Он уничтожает сам себя. Мы больше не желаем служить ему… И готовы помочь вам, если вы готовы прийти нам на помощь.

— Нам от вас ничего не нужно, — возразил Кулл. — У нас есть оружие.

Колдун ответил не сразу; двое собратьев подошли к нему, и вместе они принялись взволнованно перешептываться. Из-за спины у Кулла донеслись злобные выкрики наемников:

— Прикончить их!

— Нечего терять время!

— Прирежем этих ублюдков!

Наконец, старший колдун вновь обратился к атланту:

— Каким оружием вы располагаете?

Кулл не хотел отвечать, но Сойан-Тан сделал это за него:

— У нас пепел колдуна Одрата, чьего сына погубил один из ваших собратьев.

Жрец уважительно кивнул. На остальных слова Сойан-Тана также, похоже, произвели впечатление.

— Вы уничтожили Одрата и собрали его прах?

— Я сделал это, — подтвердил Кулл.

Старший жрец склонил голову.

— Возможно, это и впрямь поможет вам уничтожить Тха-Бнара. Прошу вас… помогите нам сейчас. Времени осталось совсем немного. Тха-Бнар и Ажар Алазват сражаются между собой.

— Сражаются? — изумился Кулл. — Не понимаю. Как может?..

— Это длится уже довольно давно. Пожиратель Боли намерен уничтожить Тха-Бнара и вернуться к себе на небеса. Вы должны дать ему такую возможность.

Кулл не скрывал недоумения.

— Сойан-Тан, — обратился он к магу, — возможно ли такое?

Тот с серьезным видом кивнул.

— А если так, то, значит, звезда не признает над собой никаких хозяев. Тха-Бнар обнаружил азар алазват, когда тот был сильно ослаблен и пленил его с помощью магии, но теперь тот значительно окреп. Спустя десять лет борьбы он может оказаться настолько силен, что похитит жизненную силу Тха-Бнара и, наконец, вырвется из-под его власти. Долгие годы небесный посланец вытягивал силу у всего живого в этом храме и с окрестных земель, чтобы, наконец, разделаться с верховным жрецом.

Бритоголовый кивнул.

— Ты говоришь истину, старец. Подобно тому, как были ослаблены и подверглись разрушению ваши земли, то же самое произошло с нашими жизнями и душами. У нас почти не осталось сил. Азар алазват пожирает нас…

— Довольно! — выкрикнул вдруг один из жрецов. — Они не согласятся! Мы не сможем вернуться без защиты… мы обречены! Я не желаю для себя такой смерти!

Отступив на шаг от своих собратьев, он выхватил из-за пояса кинжал, вонзил его себе в живот и бросился ничком на каменные плиты пола.

Кулл с изумленным возгласом бросился к нему, перевернул жреца на спину. Никакого обмана… Острие кинжала глубоко вошло в плоть. Жрец был мертв.

— Боги… — выдохнул атлант.

— Мы не позволим вам уничтожить нас, — заявил первый жрец. — Но точно так же мы не желаем, чтобы Тха-Бнар или Пожиратель Боли украл наши души. Мы убьем вас и покончим с собой, если только вы не согласитесь помочь нам победить Тха-Бнара и освободить азар алазват. Это наша единственная надежда.

Кулл задумался.

— Если вы не согласитесь, — напомнил ему жрец, — то очень скоро звезда высвободит всю свою энергию, чтобы уничтожить Тха-Бнара… И для нее не будет иметь никакого значения, если вместе с этим она уничтожит и весь мир. Тогда никто из нас не спасется.

— Ты теряешь время, атлант! — выкрикнул другой жрец. — Ты принесешь погибель нам всем!

А из рядов наемников донесся вопль:

— К демонам все их фокусы! Убить этих негодяев, вот что я говорю! Перебить их всех!

Тут же кто-то метнул нож в колдунов. Тот пролетел мимо и со звоном упал на каменный пол, но жрецы, нахмурившись, отпрянули, а двое или трое из них тут же вскинули руки, готовясь совершить какие-то колдовские пассы.

Однако, Сойан-Тан опередил их всех. Подняв руку, дабы защититься от магии жрецов Тха-Бнара, он гневно выпалил:

— Будь ты проклят, несчастный глупец! — взглядом он уперся в наемника, метнувшего нож и громко затянул: — Элиазу инаму!…

Наемник издал истошный вопль, когда волосы внезапно вспыхнули у него на голове. Он метался по сторонам, пока кто-то из перепуганных товарищей не догадался набросить на него плащ и погасить огонь. Когда он выполз из-под накидки, то все увидели, что пострадала лишь его шевелюра… и гордость. Притихший, он убрался в задние ряды, провожаемый тычками и насмешками прочих наемников.

— Глупцы! — выкрикнул Сойан-Тан, затем, обернувшись к Куллу, продолжил с той же яростью, но лишь слегка понизив голос: — Я готов сражаться бок о бок с тобой, атлант, но теперь наша тактика должна измениться. Сейчас самое важное — это уничтожить азар алазват. Прими помощь храмовых жрецов… или я покину тебя.

Кулл взглянул в глаза старца, в которых сейчас не осталось и следа былой мягкости и снисходительности. Сойан-Тан смотрел твердо и безжалостно.

— Я не уверен… — задумчиво пробормотал Кулл. Он слишком сильно ненавидел колдунов и, в особенности, этих ублюдков из зиккурата, чтобы вот так, в одночасье, довериться им.

Но старец сурово перебил его:

— У нас не осталось времени на споры. Я читаю в душах этих людей и вижу, что они говорят правду. Поверь им, атлант, поверь мне.

Помедлив еще мгновение, Кулл, наконец, кивнул. Перешагнув через последние трупы, он протянул руку, чтобы помочь Сойан-Тану. Обращаясь к наемникам, он выкрикнул:

— Вы можете идти за нами… или умрете от колдовства, как эти люди.

Наемники с сомнением заворчали, но доверие к своему предводителю было сильнее страха и сомнений. Они последовали за Куллом. Последним шел наемник с обгоревшими волосами, который смущенно тер лицо грязной рукой, размазывая по нему копоть и пепел.

Приблизившись к колдунам, Кулл заметил внезапно, что все они довольно молоды. Старший попросил атланта:

— Ты позволишь мне прикоснуться к праху Одрата?

Кулл молча снял с пояса кожаный мешочек и протянул его жрецу.

Тот не дотронулся до этого подношения, но лишь протянул руку раскрытой ладонью вперед, словно пытаясь ощутить некие эманации силы или тепло, почувствовать которое атлант был не в состоянии. Затем он поднял глаза и кивнул.

— Пойдемте быстрее.

Они заторопились дальше по коридору, и вскоре оказались у дверей со створками из черного дерева, украшенного бронзой, золотом и серебром. Колдуны молча прошли внутрь. За ними двинулись Кулл с Сойан-Таном, а также несколько самых отважных наемников. Все прочие остались дожидаться снаружи.

Впрочем, они и не смогли бы вместиться в храме, ибо зал оказался не столь уж велик. Оказавшись внутри, жрецы тотчас отступили к стене и впервые взору Кулла предстал магистр Тха-Бнар, — звезду он пока еще не мог разглядеть.

Верховный жрец находился посреди зала и восседал на каменном алтаре, прижимаясь к гигантскому железному обелиску в человеческий рост высотой, который возвышался на каменном основании. Вокруг, у подножия алтаря, повсюду, лежали тела жрецов в длинных одеяниях. Их кожа блестела и казалась полупрозрачной, так что под ней виднелись мерно пульсирующие органы и кровеносные сосуды.

— Пресвятые боги! — изумленно выдохнул Кулл.

— Их души принадлежат Тха-Бнару, — не громко пояснил ему Сойан-Тан. — Он питается их силой, покуда тела медленно истощаются и гибнут. Во имя неба! Сколько же несчастных уже нашли здесь свой конец?

— Многие сотни, — откликнулся стоявший рядом жрец. — Мы все были глупцами. Мы находили ему жертв повсюду, заманивали их в храм или приводили сюда силой. И даже вскрывали древние гробницы в основании зиккурата, чтобы вызвать души покойников и скормить их Тха-Бнару и азар алазвату. И все это лишь для того, чтобы они уничтожили нас самих…

Взглянув на Тха-Бнара, атлант внезапно осознал, что тот совершенно безумен. Казалось, он не слышит и не видит ничего, что происходит вокруг, либо не считает нужным обращать на это внимания. Он восседал на алтаре и взирал на собравшихся вокруг людей, словно это были подданные, явившиеся на поклон к своему владыке.

— Я свободен! — внезапно завопил он и разразился пронзительным хохотом. — Свободен! — внезапно гнев исказил его лицо, и он рявкнул:

— Вы не можете убить меня! Я свободен! Меня нельзя уничтожить, я пребуду вовеки! Ничтожества, призраки… Убирайтесь прочь!

Он широко взмахнул рукой. Кулл невольно напрягся, ожидая взрыва смертоносной магии, но длань колдуна даже не всколыхнула воздух. Однако же, люди, лежавшие на полу, эти несчастные жертвы с полупрозрачной блестящей кожей, неожиданно застонали в один голос.

Атлант содрогнулся. Да, Тха-Бнар был безумен; и к тому же омерзителен на вид, — грязный, в зловонных одеждах, которые, похоже, не менял уже много лет. Раздвоенная борода была засаленной и спутанной, зубы — желтые и гнилые; от кожи исходило странное мертвенное сияние. На пальцах виднелись темные потеки засохшей крови и такие же пятна были у него вокруг носа и глаз.

— Свободен! — прокудахтал он, по-птичьи вертя головой во все стороны. — Свободен, свободен, свободен — во веки веков!

Жрец в синем балахоне обернулся к атланту.

— У нас осталось совсем немного времени, — промолвил он. — Отдай мне пепел Одрата.

Потрясенный всем этим омерзительным зрелищем, Кулл без единого слова вновь снял с пояса кожаный мешочек и протянул его магу.

Тот развязал тесемки, заглянул внутрь, шепотом произнес какую-то молитву, а затем передал мешочек по кругу своим собратьям.

Поочередно кивая, те повторили молитву.

Затем старший колдун затянул какое-то песнопение, которое тут же подхватили остальные жрецы, и начал медленно обходить по кругу каменный алтарь и полупрозрачные тела, с каждым шагом роняя на пол тоненькую струйку пепла. Заметив, что происходит, Тха-Бнар взбеленился и принялся истошно вопить, но, похоже, он был слишком слаб или болен, чтобы даже сползти со своего престола. Остальные маги также подошли к алтарю и встали прямо за линией, начертанной пеплом.

Когда круг замкнулся, он начал светиться, и Тха-Бнар взвыл нечеловеческим голосом, побелевшими пальцами цепляясь за железный обелиск. На губах его выступила пена. Он бормотал нечто нечленораздельное… Изумленный, потрясенный, Кулл наблюдал затем, как сплетается колдовская паутина. Тха-Бнар оказался пленен магией праха Одрата и отчаянной решимостью взбунтовавшихся жрецов, и теперь ему ничего не оставалось, кроме как визжать и завывать в яростном отчаянии… покуда смерть, наконец, не забрала его.

Он умирал медленно и страшно.

Мерцающая кожа вздулась огромными волдырями, которые принялись взрываться, извергая потоки крови, имевшей странный цвет и отвратительный запах. На глазах у атланта черты его лица исказились, а затем словно бы начали расплываться.

— Я свободен, свободен! — завывал он. — Владыка вечности!

Зловонный дым вырвался у него изо рта; голос больше не напоминал человеческий. Пение жрецов делалось все громче и громче, переходя в визг и вой по мере того, как фигура Тха-Бнара окончательно лишалась человеческих очертаний.

— Свободен! — это прозвучало не громче хриплого шепота.

Наконец, от Тха-Бнара осталась лишь лужица слизи на поверхности алтаря, которая, пузырясь, медленно перетекла через край и закапала на каменные плиты пола. Несчастные, замученные

жертвы у подножия алтаря в последний раз содрогнулись и, закатив незрячие глаза, умерли один за другим, радуясь милосердному освобождению.

Перепуганные наемники в проходе начали тесниться, отступая обратно в коридор. Зрелище гибели Тха-Бнара внушило им такой ужас, что они больше ничего не желали видеть. К тому же в этом храме явно не было никакого золота…

По крайней мере, они знали наверняка, что главный колдун мертв, а добычу можно поискать и в другом месте… Обернувшись к Куллу, Сойан-Тан напряженным голосом прошептал:

— Нам лучше уйти отсюда…

Однако, Кулл не сводил мрачного взгляда с железного обелиска.

— Сойан-Тан, что там такое?

— Нет, нет, Кулл… Некоторые тайны лучше оставить неразгаданными. Уйдем отсюда, пока весь этот зиккурат не…

— Что это за обелиск, Сойан-Тан? Это?..

— Кулл! — он с неожиданной силой ухватил атланта за руку, чтобы привлечь его внимание и заставить взглянуть себе в глаза. — Это звезда, звезда… и у нас нет над ней никакой власти!..

— Эта штука несет в себе зло! Это она убила…

Внезапно обелиск содрогнулся. Кулл прищурился. Неужто все это почудилось ему?

Но маги, окружавшие алтарь, внезапно попятились и, впервые за все время, их песнопения прервались.

Метнувшись вперед, Сойан-Тан схватил с пола мешочек, где хранился пепел Одрата. Он был еще не совсем пуст. Старый маг торопливо вернулся к атланту, привязывая мешочек к себе на пояс.

— Это еще может нам пригодиться. Поторопись! Нам пора!

— Нет! — рявкнул Кулл. — Сперва эта тварь должна умереть!

Оглянувшись, он обнаружил, что наемники почти все разбежались, если не считать горстки самых преданных воинов.

Заметив его мрачный вопросительный взгляд, один из солдат отозвался:

— Они испугались.

— Они хотят найти добычу, которую ты нам обещал, — заявил другой. — Проклятье Валки на их головы!

Сойан-Тан также обернулся к наемникам и, вновь схватив Кулла за руку, закричал им:

— Убирайтесь прочь! Бегите отсюда, иначе вас ждет участь, худшая, чем та, что постигла Тха-Бнара!

Захлопав глазами от изумления, они тут же попятились, пораженные угрозой, звучавшей в голосе старца, затем, развернувшись, они бросились прочь по коридору. Кулл свирепо уставился на мага.

— Во имя всех богов, что ты…

— Звезда! — выкрикнул старик. — Звезда!

Вскинув голову, Кулл уставился на обелиск.

— Это зло! — выкрикнул он, перекрикивая странное гудение, которое начало наполнять комнату… Гудение, исходившее от обелиска.

— Это небесное зерно! — с горячностью воскликнул Сойан-Тан. — Оно ничего не ведает о нас, оно питается, ибо такова его природа. Зло лежит в его основе. Тха-Бнар пленил его с помощью магии, но теперь жрец мертв, и быстро… очень быстро… Пожиратель Боли освобождается. Нам нужно исчезнуть отсюда прежде, чем…

Кулл уставился на алтарь. И в этот самый миг обелиск, содрогнувшись, качнулся назад, затем вперед… замер на мгновение… и рухнул на пол зала среди изувеченных трупов. Он треснул пополам с оглушающим грохотом, прокатившимся по всей комнате.

— Боги небесные! — взвыл старший жрец. — Звезда вырвалась на свободу!

Гудение в зале сделалось громче — еще громче — а затем внезапно прекратилось, и послышался звук, подобный свисту ветра, переходящий в оглушительный вой. Сойан-Тан, прохрипев что-то неразборчивое, сорвал с себя плащ. Кулл начал отступать. Один шаг… еще один… И тут жрецы, окружавшие каменный алтарь, начали биться в судорогах и ослепительный свет заполнил зал.

— Боги небесные!..

Отвернувшись и прикрывая глаза, Сойан-Тан набросил плащ на голову атланта, сознавая, что тот не успеет вовремя защитить зрение. Кулл услышал оглушительное шипение, словно раскаленный добела метеорит рухнул в океан… Но не было ни запаха дыма, ни вспышки жара. Затем он ощутил, как содрогнулись каменные плиты под ногами. В нетерпении он сорвал с себя плащ Сойан-Тана, — и увидел, как сам маг защищает глаза от неистового сияния, исходившего из середины зала.

— Прочь отсюда!

Кулл застыл в ужасе. Этот оглушающий громовой глас был одновременно совершенно беззвучным.

Не звезда и не камень… Даже не демон… Это мог быть бог или богиня из некоего невообразимого мира, очень далеко отсюда…

Повинуясь внутреннему голосу, атлант также прикрыл глаза рукой. Он отвернулся прочь, — и вдруг заметил в углу залы щит из полированного серебра, который, в числе прочего оружия, был отнят Тха-Бнаром у несчастных воинов, принесенных им в жертву небесному камню.

— Я свободен!

— Быстрее! Поторопись!

Сойан-Тан, по-прежнему одной рукой прикрывая глаза, тянул Кулла за руку, но тот не мог оторвать взора от блестящей поверхности щита, отражавшей затягивающие образы бесконечности, которую не способны выразить ни слова, ни грезы, ни опыт смертных. Картины мелькали столь быстро, что глаз с трудом улавливал их. Лики Первородных Богов…

— Я свободен!

Кулл почувствовал, как что-то тянет его назад. Чья-то рука с силой ухватила атланта за подбородок, затем прикрыла глаза, не давая смотреть в смертоносный серебряный щит. Атлант увидел лицо Сойан-Тана.

— Кулл… беги!

— Что это?

— Служитель древних богов. Теперь он свободен. Беги!

— Я ухожу прочь отсюда!

— Скорее! — завопил Сойан-Тан Куллу, который по-прежнему был наполовину парализован увиденным и потащил его прочь из комнаты. — Не оглядывайся!

Пошатываясь и спотыкаясь, атлант повиновался. Силы понемногу возвращались к нему, и он, наконец, смог развернуться и бросился прочь по коридору.

Он, наконец, вполне пришел в себя и лишь теперь осознал, в какую ловушку едва не угодил в этом проклятом храме.

И все же… что это было?

Сойан-Тан подталкивал его в спину, и Кулл бежал. Сойан-Тан!

— Быстрее, быстрее!

Он подталкивал атланта в спину, но тот внезапно остановился.

— А как же остальные? — выдохнул он.

— Все мертвы! Они увидели, как он пробудился!

Земля затряслась у них под ногами.

— Валка и Хотат!

— Храм рушится! — выкрикнул Сойан-Тан. — Это… существо… уходит прочь, покидая наш мир. Поторопись, Кулл, поторопись… иначе мы свалимся в бездну!

В этот самый миг атлант оказался на первой лестничной площадке и на бегу увидел, как начинает разваливаться на части и рушиться верхний из множества мостов… Обломки его падали в пропасть. Те солдаты, что оказались там в поисках добычи, также полетели вниз. Они падали со страшными криками; но грохот содрогающейся земли был еще громче.

— Валка!

Стены содрогнулись, и на Кулла с Сойан-Таном посыпались обломки камней. Атлант заторопился вниз по лестнице вместе с престарелым магом, торопясь как можно скорее вырваться из Храма Звезды.