Зов долга

Глава четырнадцатая

Я должен признать, что, если уж на то пошло, Окраина Ада вполне соответствовала своему наименованию. Конечно же, мне приходилось видеть и менее подходящие для жизни места за век или более того, что пришлось помотаться по Галактике, но очень немного. Для начала — плато это, как и сказала Эмберли, было одним из самых невысоких на планете, то есть находилось очень близко к границам, за которыми выживание было уже невозможно. Едва мы высадились, как горячий, плотный воздух обжег мои легкие и я поспешно прикрыл концом кушака лицо, соорудив импровизированную дыхательную маску и ощущая слабый укол зависти при мысли о прохладном рециркулированном воздухе внутри силового костюма Эмберли.[53]

В дополнение к висящей в воздухе мелкой пыли атмосфера здесь провоняла серой, что согласовывалось с названием места.

Когда Понтий только заходил по низкой траектории на тонкий стержень плато, я невольно подобрался, слишком ярко вспомнив многочисленные боевые десанты и наше излишне скоростное прибытие на Симиа Орихалку, за которое следовало благодарить удачный выстрел орка из переносной ракетной установки. В этот раз, впрочем, никакие вспышки огня не замелькали, приветствуя нас, и, пока мы уваливались на борт, чтобы еще один раз пройти над местом высадки, я в первый раз как следует разглядел то место, куда мы прибыли.

— Могу понять, как это местечко получило свое название, — сухо заметил я.

Массивный выход скальных пород, на котором стояло поселение, выпирал из экваториального лавового каньона, омываемый густым, тускло светящимся супом из жидкого камня. Трубы и другие созданные человеком наросты спускались по сторонам плато, исчезая в лаве. Я указал на них, и Мотт покивал, пока его улучшенные синапсы затапливала волна информации, связанной с тем, что мы видели.

— Поток в этом месте богат металлами, которые с легкостью могут быть выделены, поскольку уже находятся в расплаве, — начал он. — В обычном случае сложность заключалась бы в том, чтобы отсеивать нужные материалы из магмы, в которой они взвешены, но своеобразные местные условия существенно облегчают эту задачу. Особенный интерес представляет способ, которым…

Игнорируя дальнейший его монолог, я оглядел поверхность плато. Оно было совсем маленьким, если сравнивать с прежде виденными мною на этой планете. Хотя мне приходилось ступать до сего момента лишь на поверхность Хоарфелла и Принципиа Монс, я мельком видел немало других с воздуха, и ни одно из тех, что имели столь же небольшой размер, кажется, не давало убежища сколько-нибудь значительному числу людей. Окраина Ада простиралась чуть более чем на километр в диаметре, и самым большим открытым участком, который я заметил, было посадочное поле. Размером примерно с площадку для скрамбола, оно имело возможность принять грузовой шаттл, буде возникнет такая необходимость, хотя причальная мачта для дирижаблей на дальнем его конце указывала на то, что здешняя продукция покидала это место в рабочем порядке.

Как и на Дариене, посадочное поле расстилалось, примыкая к самому краю плато, но в данном случае не было и намека на какую-либо стену или ограду, способную предупредить от неосторожного шага за край. Представляя себе отчаянное падение на два или три километра, в озеро лавы, я содрогнулся и для себя постановил держаться как можно дальше от обрыва. Оставшаяся поверхность плато была застроена зданиями, в основном различными мануфакториями, которые, надо полагать, являлись перерабатывающими заводами, а также складами для готового металла. К промышленным зданиям лепилась россыпь жилых построек.

— Вокс-переговоры? — было моим первым вопросом, когда мы, звеня железом, спустились по пандусу.

Рахиль старалась держаться как можно дальше от Юргена.

Оружие мы держали на изготовку; Юрген нес свою обожаемую мелту, в то время как его штатный лазган был закинут за спину. Всепроникающий запах серы лишал меня привычной осведомленности о местонахождении моего помощника. Я оглядел пустынную местность перед нами, выискивая любые признаки засады. Эмберли покачала головой, состроила гримасу, когда затхлый воздух коснулся ее ноздрей, и наглухо задраила шлем.

— Ничего, — ответила она. — Понтий сканирует частоты, но никакого обмена сигналами не происходит до самой Ацеральбатерры.[54]

К моему облегчению, пилот не только занимался этим, но и держал двигатели шаттла на холостом ходу, просто на тот случай, если нам потребуется немедленно и поспешно отступить. Толку в том, чтобы десантировать нашу «Саламандру», не было; как бы ни была утешительна ее броня, не говоря уже о тяжелом вооружении, здесь просто некуда на ней поехать.

— В целом все это отметает версию о поломке вокса, — произнес я, в то время как миниатюрные вспышки паранойи водили хоровод в моих синапсах, вспыхивая каждый раз, когда мне случалось краем глаза заметить малейшую игру теней.

Пелтон согласно кивнул.

— Группа встречающих уже должна была бы показаться на глаза, — подтвердил он и, следуя моему примеру, наскоро превратил свою бандану в импровизированную маску.

Мгновением позже то же сделала и Земельда, и едва она сняла сдерживающий лоскут ткани, как вокруг ее головы в беспорядке рассыпался водопад зеленых волос, таких же непослушных, как и блондинистая шевелюра Пелтона. Юрген же попросту не обращал внимания на омерзительный запах, как поступал и в отношении всех других источников дискомфорта, хотя, будучи выходцем с ледяного мира, он, вне сомнения, находил это место еще менее привлекательным, чем все мы, вместе взятые.

— Должна была, — согласился я, взвешивая лазерный пистолет в потеющих пальцах и уже сожалея о том, что не оказался настолько дальновиден, чтобы избавиться от шинели еще в шаттле. Несмотря на удушающую жару, тонкие ручейки ледяной воды, казалось, так и бегут у меня по позвоночнику. Вокруг не было ни следа жизни, а это означало, что здесь произошло нечто весьма дурное. — Сколько здесь должно быть людей?

— Двести тридцать семь человек, — произнес Мотт, чья гортань не была подвержена действию жары и пыли. Как и Янбель, он был избавлен от худших влияний окружающей среды своими многочисленными аугметическими имплантами, в то время как Рахиль и Симеон просто были настолько не в себе, каждый в своей манере, что им было все равно. — Сто девяносто шесть работников, сорок один человек обслуживающего персонала и восемнадцать членов семей, из которых семь еще детского возраста.

— Так где же, фраг побери, все они? — Симеон вцепился в свое оружие так, что суставы пальцев побелели, поскольку паранойя его возрастала параллельно химически усиленной бдительности.

Рахиль резко помотала головой:

— Никого нет дома, все ушли.

Произнесла она это нараспев, подобно детскому стишку, и я едва сдержался, чтобы не ответить не самым подобающим образом. В конце концов, не по своей вине она была придурковатой, да и сейчас не самое лучшее время раздражать Эмберли. Вместо этого, придав своему голосу как можно больше спокойствия, я заговорил с псайкером, понадеявшись, что этим смогу вытащить из нее чуть больше информации.

— Что вы подразумеваете под «ушли»? — задал я вопрос, и она уставилась на меня с таким оскорбленным видом, будто я спутал ее с девушкой по вызову и предложил пару кредитов.

— То, что их здесь нет, идиот! Ты что, не знаешь готика?

Ну, толку устраивать перебранку с душевнобольной не было никакого, так что я просто пожал плечами и решил не связываться, стараясь не замечать ухмылки Симеона и не представлять себе, какое выражение сейчас написано на лице Эмберли.

— Мы разделимся, — сказала инквизитор, чей голос, звучавший в моем воксе, был очень спокоен, хотя не задумываться о возможной засаде гораздо легче, если разгуливать окруженным парой сантиметров керамита (хотя и в этом случае нельзя быть слишком самоуверенным: я видел, как генокрады разрывают на куски терминаторскую броню так же легко, как Юрген расправляется с тарелкой моллюсков, и, надо сказать, оба этих зрелища не заслуживают того, чтобы становиться им свидетелем). Черно-золотая рука доспеха со слабым гулом сервомоторов поднялась, указывая направление. — Мельком, бери Рахиль, Симеона и Земми, проверьте те жилые постройки. Если что-то покажется необычным, свяжитесь со мной по воксу и ждите нас, сами ничего не предпринимайте без необходимости.

— Понял, — отрывисто кивнул бывший арбитр. — Не волнуйтесь, мэм, я не собираюсь вставать на мины-сюрпризы и не буду тыкать палкой в отродье Хаоса.

— Вот и хорошо. — В голосе Эмберли прорезались нотки веселья. — Рахиль должна распознать любые остатки активности псайкеров, так что вы вряд ли наткнетесь на что-либо подобное, во всяком случае без предупреждения. — Она обернулась к остальным. — Все остальные за мной. Начнем с перерабатывающего завода.

— Мы могли бы обнаружить больше, если бы разделились на пары, — робко предложила Земельда, кидая взгляд на Пелтона, который явно показывал, какого напарника она подразумевала для себя.

Эмберли покачала головой, и золоченый шлем мягко повернулся туда-сюда на подшипниках.

— Нет, — сказала она. — Мне нужно, чтобы все оставались в отрядах достаточно больших, чтобы справиться с чем-то неожиданным, на что мы можем наткнуться. Зовите на помощь при первых признаках неприятностей и бегите. Мертвые герои мне не в помощь.

— Так точно, мэм, — кивнула Земельда и заняла свое место у плеча Пелтона.

Спустя мгновение за ними последовали Симеон и Рахиль, и четверка двинулась в сторону жилых построек, используя все укрытия, которые встречались на их пути. Пелтон, кажется, был достаточно уверен в том, что сможет командовать своим отрядом, и они с Симеоном прикрывали продвижение друг друга с эффективностью, которую я вполне мог оценить, имея за плечами опыт службы в Имперской Гвардии. Земельда, насколько умела, пыталась подражать их действиям и, к моему удивлению, выказывала все признаки того, что сможет хорошо себя показать, если станет горячо. Рахиль же, конечно, просто плелась следом за ними, столь же несобранная, как и всегда, либо достаточно уверенная в том, что живых в округе нет и бояться некого, а может быть, просто слишком безумная, чтобы беспокоиться о своей возможной ошибке.

— Вперед! — обернулась Эмберли к ближайшему промышленному зданию. — Пойдемте-ка попробуем определить, куда подевались все эти люди.

— Если они действительно пропали, — сказал я, смещаясь так, чтобы между мною и переплетением труб находилась внушительная масса силовых доспехов, потому как любой, даже плохо обученный, снайпер не преминул бы залечь именно там.

— Предсказания Рахиль достаточно надежны, — заверила меня Эмберли, прежде чем несколько поубавить мой оптимизм, добавив: — Обычно.

Уловив внезапный приток знакомых запахов моего помощника даже сквозь пронизывающую все здесь вонь и ткань на лице, я кивнул: из слов Эмберли мне было совершенно ясно, почему инквизитор все-таки не теряла осторожности.

— Но выразилась она весьма ясно.

— В кои-то веки, — сухо заметил Янбель.

Ближайший перерабатывающий завод находился в нескольких десятках метров слева от нас, и мы устремились прямо к нему, хоронясь за сложенными на палеты брусками тусклого металла, приготовленными к отправке на краю посадочной площадки. На первый взгляд штабели выглядели вполне пристойным прикрытием. Лишь подобравшись поближе, я ощутил, как ноющее ощущение неправильности начало шевелиться в моем подсознании.

— А эта штука что здесь делает? — спросил я вслух. — Не должна ли эта машинерия находиться на складе?

— Определенно подобная техника не должна оставаться под открытым небом, — подтвердил техножрец. — Пыль и пепел, содержащиеся в воздухе, приведут в негодность ее движущие элементы. Ей потребуется полная переборка и новое освящение, это уж точно. — Он покачал головой. — Технопровидцы не должны были допустить подобного небрежения.

— Возможно, они полагали, что тут же уведут ее обратно под крышу, — высказался Юрген, сохраняя на лице свое обычное выражение туповатого недоумения, которое на данный момент было зеркальным отражением того, что испытывал я.

— Это разумное предположение. Если они как раз вывезли слитки для погрузки в челнок…

— Челнок мы бы уже заметили, — резонно возразила Эмберли.

Ее отполированный шлем, чье убранство уже начало тускнеть под пленкой бледно-серого пепла, развернулся в сторону нашей «Аквилы», грузно присевшей в самом центре посадочной площадки. Наш челнок был единственным.

Я пожал плечами.

— Возможно, на нем и улетели люди? — предложил я как вариант, ни на мгновение не веря своим собственным словам.

— В высшей степени интересно. — Мотт провел пальцем по слою вулканического пепла на краю палеты и поднес палец к глазам. Я почти не сомневался, что он его лизнет, но ученый просто прищурился, разглядывая, прежде чем вытереть палец о край своего одеяния. — Судя по глубине скопившегося осадочного слоя и предполагая, что выпадал он равномерным образом, данное транспортное средство было оставлено здесь около пяти дней назад.

— Не просто оставлено, — сказал я. Как раз в этот момент мне предстало сиденье водителя, представлявшее собой маленький выступ возле рукоятки управления, с помощью которой, кажется, регулировались как направление, так и скорость движения. Пепел скапливался в рваных дырах, оставленных в ткани, которой было обито сиденье, и, хотя это трудно было определить наверняка, под тонким серым покровом проглядывали темно-коричневые пятна, и, словно веером, брызгами такого же цвета были усыпаны слитки металла. — Похоже на кровь.

— Это она и есть, — через секунду подтвердила Эмберли, за это время успевшая получить информацию от сенсоров, встроенных в ее силовую броню.

Юрген потыкал в разрывы обивки стволом мелты.

— Великоваты для гаунта, — произнес он. — Ликтор, вы думаете?

— Возможно, что так, — сказал я, глядя на характерный рисунок, оставленный когтями. Несмотря на адскую жару, царившую здесь, кровь моя заледенела в венах. Ни один из нас больше не испытывал ни малейшего сомнения в том, что мы обнаружили причину, по которой перестал отзываться персонал Окраины Ада, но еще более тревожная мысль продолжала настойчиво лезть мне в голову. Я обернулся к Эмберли. — Может ли Рахиль предсказывать присутствие любых тиранидов так же, как генокрадов?

— Я так полагаю, — откликнулась инквизитор, но прозвучало это без той железной уверенности, на которую я надеялся. — Она говорит, что может ощущать тень флота-улья, но ни она, ни я никогда еще не встречались с настоящим роем на поверхности планеты. — Голос ее несколько изменился, приобретая командные нотки. — Мельком, будь начеку. Мы обнаружили следы тиранидов.

— Подтверждаю, — передал Пелтон по воксу в ответ. — Мы внутри жилых зданий. Ни следа людей, но зато масса личных вещей. Как будто они просто встали и ушли.

— Ищите следы боя, повреждения, — вежливо вставил я. — Если на это место напали тираниды, должны были остаться какие-то следы, возможно, есть выжившие.

Я попытался представить себе пару сотен гражданских, которые стараются оказать сколько-нибудь эффективное сопротивление наваливающемуся на них хитиновому кошмару, и сразу же отмел подобную возможность. Они все были зарезаны в считаные секунды, а их тела сожраны на месте или оттащены туда, где их разложат на биомассу для флота-улья.

— Фу-у! — внезапно вклинился голос Земельды, и ее отвращение легко можно было услышать даже в этом нечленораздельном восклицании. — Весь пол усыпан жуками. Мертвыми.

— Телоточцы, — произнес я, подтверждая свою догадку. Осознав, что она не имеет ни малейшего представления о том, что я только что сказал, я продолжил объяснением: — Патроны их оружия. Они выстреливают этими маленькими, похожими на насекомых штуками, которые проедают в тебе дыры. К счастью, они почти сразу же и умирают.

— Слизьнево, — отозвалась Земельда, что я посчитал неким выражением отвращения, которое, впрочем, было вполне понятной реакцией в подобных обстоятельствах.

— Именно так, — сухо подтвердила Эмберли. — Продолжайте поиски, оставайтесь начеку.

— Принято, — подтвердил Пелтон.

Поскольку погрузчик с палетами больше ничего не мог нам сообщить, мы снова двинулись к мануфактории. Эмберли по-прежнему шла впереди, что, по мне, было более чем приемлемо. Я же быстро шагал следом за нею, ощущая, что должен показать свою заинтересованность в происходящем, да и к тому же сознавая, что таким образом между мною и бедой, которая могла поджидать нас впереди, по крайней мере, остается ее тяжелый болтер. Юрген, как обычно, держался поблизости от меня, обводя окрестности дулом мелты, выискивая признаки угрозы моему благополучию. Ученый и шестереночка держались у нас в кильватере, при этом Мотт, не останавливаясь, болтал что-то про анатомию и физиологию тиранидов, горюя о том факте, что покрывающий все и вся налет пепла уничтожил любые следы, которые могли бы помочь ему приблизительно указать их число и подвиды, в то время как Янбель просто осматривал угрюмый ландшафт, будто удивляясь про себя, что он, почитающий Омниссию верный слуга Бога-Машины, забыл в столь неопрятном месте, как это.

Не побоюсь признать, что все то время, пока мы шли через посадочное поле, меня преследовало неуютное ощущение незащищенности, и наоборот, едва мы приблизились к главным воротам мануфактории, я испытал что-то похожее на облегчение. Сознанию моему, конечно, было ясно, что тиранидам легче скрываться в засаде внутри здания, чем здесь, на открытом месте, но примитивные задние отделы моего мозга проводили знак равенства между закрытым помещением и безопасностью. Я поспешил пройти вслед за Эмберли в настежь распахнутые металлические ворота так быстро, как только было возможно.

Воздух внутри был на удивление чист, и я размотал кушак с явным облегчением, хоть и вдохнул при этом в полную силу дурной запах, источаемый Юргеном. Обширное помещение, в котором мы оказались, окутывала ошеломляющая тишина, сложные агрегаты, которые его заполняли, были тихи и неподвижны, хотя кто мог их выключить и как нашлось время для того, чтобы прекратить работу оборудования при атаке тиранидов, я не мог понять совершенно.[55]

— Это что такое? — спросил Юрген, тыча стволом мелты в кучку металлолома.

Янбель быстро подошел к нему, — очевидно, здесь его колеса передвигались намного лучше, чем по толстому слою пыли снаружи, и к тому же он был, по-видимому, нечувствителен к миазмам моего помощника, которые постепенно становились все заметнее теперь, когда мы были избавлены в значительной степени от серной вони. Техножрец подобрал ближайший кусок покореженного металла золотистого цвета и пристально его изучил.

— Биометрическое реле. — Он подобрал еще один кусок. — Звено лимфатического управления. — Он уверенно кивнул, убедившись в своем заключении. — Это сервитор, точнее, был — до того, как кто-то выдрал из него все освященные детали.

— Или выплюнул их, — произнес я, ощущая определенную неловкость.

Что-то полностью сожрало биологические компоненты этой конструкции из живой плоти и металла, по ходу отделив неорганические детали.

— Вероятно, так оно и было. — Голос Эмберли оставался ровным, хотя, как мне показалось, я сумел уловить в нем оттенок неуверенности, который не прибавил бодрости. — Но тираниды для нас сейчас имеют второстепенное значение. Мы здесь, чтобы искать доказательства существования культа Хаоса, не забыли?

Я мрачно кивнул. Хитиновые ужасы, каким бы тревожащим ни было их присутствие, являлись уже известной величиной, в отличие от тех, кто послал на охоту за мной неподконтрольного псайкера, и мы не могли позволить, чтобы нам и дальше преподносились сюрпризы, способные подорвать нашу боеготовность. Если только здесь обнаружится хоть какая-то ниточка, ведущая к псайкеру-убийце, нащупать ее — наша первейшая необходимость.

Я включил вокс:

— Пелтон, что-нибудь обнаружили?

— Целую кучу ничего, — радостно сообщил мне бывший арбитр. — Если здесь действительно действовал культ Хаоса, то это были самые преданные Императору культисты, каких я только видел.

— Что ты хочешь сказать? — спросила Эмберли, и тон Пелтона мгновенно стал гораздо более деловым.

— Мы обыскали не менее тридцати жилых ячеек, и во всех были изображения Императора. Религиозные брошюры и жития святых более чем в половине. Если среди них и были поклонники Хаоса, должно быть, им очень нравилось жить в постоянной опасности разоблачения.

— А шахтеры обычно настолько набожны? — спросил я.

Конечно же, мне с людьми такого сорта приходилось встречаться не слишком часто, но почему-то я в их особенном благочестии сомневался. С другой стороны, обитание в таком месте, как Окраина Ада, кого хочешь заставит надеяться на милосердие Императора.

Эмберли покачала головой:

— Не знаю. Придется изучить этот вопрос.

Мы продолжили наше движение, проходя через лабиринт механизмов размерами больше «Химеры», назначение которых оставалось для меня тайной, и наши голоса, а также гулкая поступь Эмберли эхом разносились вокруг.

— Какого фрага?! — рявкнул я, застигнутый врасплох, когда мы завернули за угол очередного такого загадочного устройства, и порыв насыщенного запахом серы ветра буквально прокатился по мне.

Сначала я подумал, что кто-то просто оставил открытой дверь, но затем, когда глаза мои, наполнившиеся слезами от ужасающей вони, ударившей мне в нос, снова сфокусировались, осознал, как в действительности обстоят дела. В толстой камнебетонной стене была пробита дыра настолько большая, что в нее могла бы проехать «Саламандра», и пол под нею усеивали обломки. Я посмотрел на Эмберли.

— Полагаю, мы нашли те самые следы сражения, — оставалось лишь заметить мне.

— Да, сэр, — подтвердил Юрген со своим врожденным иммунитетом ко всякому сарказму. Он оценивающе поглядел на проем. — Кто-то приложил здесь пару тяжелых болтеров. И мелту тоже, судя по оплавленным краям.

— Не то оружие, которое обычно встретишь в гражданском поселении, — согласилась Эмберли, с лязганьем проходя вперед, чтобы поближе разглядеть пролом.

Янбель кивнул, оценивая картину улучшенными органами чувств, которые скрывались под его скромным одеянием.

— Кто-то отчаянно хотел попасть внутрь, — заметил он.

Пока он говорил, в сознании моем всплыло воспоминание об оскверненном храме Механикус в Долине Демонов на Перлии, и во рту у меня внезапно пересохло. Затем эта мысль ушла, так же внезапно, как и родилась, потому как что-то в расположении обломков помогло другой мысли выбраться из подсознания в передние отделы мозга.

— Скорее уж, отчаянно пытался выбраться, — сказал я. — Повреждения наносились с этой стороны стены.

— Вы правы, — в свою очередь кивнула Эмберли, также анализируя в уме все, что мы видели, и пытаясь уложить это в цельную картину.

Мы совершили еще целую серию зигзагов, оставаясь, насколько возможно, под прикрытием оборудования, оставляя его между собой и открытым пространством, где рой тиранидов мог бы сбиться в общую массу. В этом случае целесообразно заставить их двигаться по узким простреливаемым проходам, где они могли бы нападать на нас лишь по нескольку штук одновременно, вместо того чтобы позволить им в полной мере воспользоваться численным преимуществом и мгновенно подавить наше сопротивление. Я следовал за Эмберли без малейших возражений, хотя, надо признать, и высматривал сидящих в засаде генокрадов или что-то похожее все то время, пока мы плутали по этой скобяной лавке. Вдруг инквизитор отступила на пару шагов от еще одной зияющей дыры и указала на что-то:

— Да, точно. Глядите!

Я встал рядом с Эмберли, остальные также сгрудились возле, и все мы уставились туда, куда она указывала. Широкий открытый проход между рядами техники, оборудования, панелей управления, переплетенных труб и Император знает чего еще тянулся от того места, где мы стояли, до самых входных дверей, через которые я с облегчением заметил наш маленький челнок, терпеливо дожидающийся нас на посадочной площадке. Гораздо менее утешительным было состояние тех механизмов, что окружали открытое пространство. Обгоревшие участки были повсюду, а в некоторых местах прямо в тяжелых металлических кожухах были пробиты настоящие дыры.

— Болтеры, — сказал я, опознавая следы, оставляемые бронебойными снарядами, и Эмберли мрачно кивнула.

— А также, судя по всему, огнеметы, — сказала она, указывая на обширный опаленный участок на полу примерно в двадцати метрах от нас.

Едва я сделал шаг к ближайшему агрегату, намереваясь поближе осмотреть его, рассчитывая найти какую-нибудь подсказку относительно происшедшего здесь, как что-то захрустело под подошвами моих сапог. Я глянул вниз с дрожью недоброго предчувствия, уже уверенный в том, что увижу. Пол был усыпан бесчисленными трупиками жуков (хотя Мотт способен был выдать мне вполне достоверную справку на этот счет).

— Телоточцы, — сообщил я очевидное.

Эмберли кивнула.

— Теперь ясно, что здесь произошло, — сказала она, и мне оставалось лишь согласиться с ней.

Кто-то пытался покинуть это здание, когда обнаружил, что выход перекрыт роем наступающих гаунтов, которых было слишком много, чтобы прорваться через них с боем, даже учитывая впечатляющую огневую мощь, которая, очевидно, была в распоряжении беглецов. Таким образом, они поставили между собой и врагом временный барьер из полыхающего прометия, выиграв достаточно времени, чтобы прогрызться сквозь стену и спастись через пролом.

Снова мурашки забегали по моей спине.

— Это говорит о том, что тиранидам противостоял отряд, сравнимый с отрядом Астартес в полной экипировке! — произнес я в неподдельном изумлении. Чудовищная вероятность оформилась в вопрос. — Мог ли псайкера направлять какой-то из Предательских Легионов?

— Я в этом сомневаюсь, — успокоила меня Эмберли. — Обычно их присутствие гораздо более заметно.

— Возможно, скитарии? — предложил свою версию Янбель.

Это звучало вполне вероятно. Я кивнул, вновь вспоминая тела пехотинцев Механикус в темно-красных одеждах, устлавших секретную лабораторию на Перлии, и вновь взглянул на Эмберли.

— У Лазура при себе имелась личная охрана? — спросил я.

Невозможно было представить себе еще какую-либо легальную причину, по которой отряд скитариев находился на планете, столь далеко отстоящей от основных транспортных путей, как Периремунда.

— Мне, во всяком случае, ни о чем подобном не известно, — ответила инквизитор.

Юрген громко откашлялся и сплюнул мокроту в угол.

— И потом, — произнес он, как будто следующая мысль была очевидной, — шестереночные солдаты вооружены хеллганами, нет?

— Обычно да, — согласился я. Мне редко приходилось видеть кого-либо из них с болтером, это правда. — И для начала что им вообще делать в такой помойке?

— Это нам и предстоит выяснить, — отозвалась Эмберли. Спустя мгновение она повернулась и зашагала вглубь индустриального комплекса. — Беглецы должны были прийти с этого направления.

Конечно же, это было понятно, потому как к тому месту, где состоялась битва с тиранидами, вел лишь один широкий проход. Всякие дальнейшие предположения были бы совершенно бесплодны. Единственным способом выяснить, кем же были загадочные воины и что они делали на Окраине Ада, было найти место их дислокации. Полный самых дурных предчувствий, я покрепче сжал лазерный пистолет и отправился вслед за инквизитором, надеясь, что те ответы, которых мы жаждали, не потребуют оплаты нашей кровью.