Знаки

Глава 3

В училище Яше понравилось. Народ учился разный, с разными обычаями и молодой Коэн не сильно выделялся на общем фоне. Спальня была общая с двухярусными кроватями. Ходили слухи, что на втором году обучения курсанты получат комнаты на двоих. Немного непривычно было носить форму, но к этому парень привык довольно быстро. Вот коротко стриженая голова ощущалась словно чужой. Немного жаль было пеот, что отращивались с самого детства, но как говорится, снявши голову по волосам не плачут. Зато знания усваивались мгновенно. Словно укладывались сами в голову, рассортировывались по полочкам и оседали навсегда. Учились пока лишь теории, тренировались на муляжах и манекенах. Яков быстро выбился в лучшие ученики. Точные, быстрые и аккуратные движения плюс идеальная память сделали возможными эти достижения. К сожалению у муляжей не было знаков, так что как оно там будет при реальной практике было не понятно.

Группа потихоньку уменьшалась. Отсеялся колоритный якут со своим шаманским бубном. Подвело образование, вернее недостаток оного. Ушел здоровенный купеческий сын. Тот похоже с подачи папаши хотел пересидеть в лекарях призыв. Зато зашел в гости дядька Трофим. Боли к нему так и не вернулись и мужик казалось помолодел на десяток лет. Он повертел Яшу в разные стороны, поцокал языком на новенькую форму. Потом отвел парня в сторону и тихим голосом поведал последние слухи. По всему выходило, что полноценно доучиться им не дадут. Война на носу. Германец на нас вот вот полезет. Так что урядник советовал приналечь на учебу. Яков и приналег. Он и раньше вставал за час до подъема, выкраивал время для утренней молитвы, теперь же все свободное время проводил в библиотеке. Знания ложились в память накрепко. Что уж стало причиной отличной памяти он не знал. То ли занятия Торой с детства, то ли посещение "другого". А возможно и вливания света в знак "мозга", что юноша практиковал еще в местечке.

Наконец их отвели в прозекторскую. Там сомлело еще двое курсантов. Небольшая больница располагалась прямо на территории училища, так что далеко ходить не пришлось. Там, среди трупов, Яша испытал огромное потрясение и ужасный соблазн. На телах усопших просматривались знаки. Тусклые и выцветшие, они так и манили, просили влить в них свет и силу. Хорошо что воображение у юноши было развито в достаточной степени. Он лишь представил на мгновение оживших бездушных кадавров и содрогнулся до глубины души. Эти Яшины корчи не ускользнули от взгляда опытного преподавателя. Правда истолковал он их превратно. Он уже было направился к курсанту открывая рот, как юноша справился с чувствами и нацепил на лицо спокойное, отрешенное выражение. Преподаватель одобрительно кивнул и оставил Якова в покое.

Началась и практика в больничке при училище. Заведение было бесплатным, так что пациентов хватало. К операциям курсантов не допускали, разрешали лишь наблюдать со стороны. Здесь то Яша и оценил те сложности, что его ожидают в ближайшем будущем. В открытых ранах знаков было много. Они накладывались друг на друга, смешивались и затрудняли опознание. Нужна была практика, очень много практики. Решение было лишь одно. Испросив разрешения у благочинного, курсант устроился санитаром в больничку на полставки. Персонала не хватало и взяли его с удовольствием. Так что теперь, каждый день после обеда он работал. Мыл полы в палатах, помогал ворочать тяжелых больных, присутствовал при операциях. Примелькался и заслужил определенную репутацию. Больные его любили. Легкая рука у него, так старожилы просвещали новеньких.

Начала накапливаться статистика. Поползли шепотки. Поговаривали, что в больничке завелся святой. Кто это было неясно, но факты… Вылечился от застарелого артрита пожилой дворник Архип. Спали чудовищные опухоли на ногах и радостный мужик сплясал чечетку на глазах у изумленного доктора. И потребовал выписать его. Внезапно, в одночасье исчезли жуткие пролежни у парализованной бабки, да и сама бабка начала шевелить пальцами. Слухи ширились, а их виновник драил пол с мылом и прикидывал, как подступиться к слепой купчихе из третьей палаты. Та маялась от катаракты, смотрела на мир бельмами и жутко страдала. Пока наконец к ней не приблизилась неясная тень и не положила на глаза прохладную ладонь.

Вот тут уже скандал замолчать не удалось. Прозревшая купчиха била земные поклоны и благословляла ангела, что спустился к ней ночью и спас ее от тьмы египетской. А "ангел" сидел в подсобке и гадал, что же теперь будет. Начальство глупым не было, сопоставило факты и выяснилось, что общим фактором для всех случаев был молодой санитар. Яшу вызвали к благочинному, там уже сидел главный врач больнички.

– Ну-с молодой человек, и что вы скажете в свое оправдание? – Благочинный сидел сцепив руки на пузе и смотрел одобрительно.

– А меня в чем-то обвиняют? – Яша был спокоен и это разозлило главного врача.

– Нет вы только посмотрите на него! – Плешивый мужичок в белом халате воздел руки к небу, – подверг риску больных, пользовал их без лицензии и спокоен как удав! Почему вы скрыли, что вы мажик?

– А я и не скрывал. Благочинный Онисий знал об этом с самого моего появления в училище.

– Что?! И мне никто не сказал?

– А зачем? – Теперь в разговор вступил и хозяин кабинета, – воспитание курсантов в вашу сферу деятельности не входит. Это извините моя епархия…

– Но ведь он мог навредить!

– Навредил? Жалобы есть? Насколько я слышал одни лишь благодарности, да и те не по адресу.

– Да вы! – Главврач покраснел, – что вы такое говорите! Я вынужден уволить вашего протеже…

– Понимаю. – Отец Онисий смотрел с укором, – жалость вам чужда. Профессиональная деформация, ничего не поделаешь. Впрочем вы в своем праве, не буду спорить. Просто я найду своему "протеже" другое место для практики.

– Это какое же?

– Да мало ли больниц и госпиталей в Минске. Тем более война на носу. А кто быстрее поставит раненого на ноги, вы или мой "протеже"?

Главный врач вылетел из кабинета наружу. Дверь грохнула о косяк.

– Охо-хо, – благочинный перевел взгляд на Яшу, – ну что вьюнош садись, поговорим…

Дела навалились и закрутили так, что и вздохнуть было некогда. Яша засел на неделю в библиотеку и сдал всю теорию разом. На экзамен приперся давешний главврач, но завалить настырного курсанта не сумел. Хоть и задавал каверзные вопросы. От занятий теорией юношу освободили, зато навалилась практика. В один из дней благочинный лично отвел Якова в Императорский госпиталь. Назывался он иначе, длинно и со множеством величальных слов, но в городе его попросту звали императорским. Принял их главный хирург, господин Иремеев. Отец Онисий остался в кабинете, но в разговоре участия не принимал, уселся тихонько в уголке. А Яша с хирургом так увлеклись беседой, что и забыли о нем.

– Итак господин курсант, – господин Иремеев снял пенсне и помассировал переносицу, – растолкуйте мне в общих чертах, как вы мажите. Подробностей мне не надо. Секретов тоже.

Яша путаясь и сбиваясь принялся объяснять про знаки. Как он их видит и что они значат. Неожиданно хирург поднял ладонь.

– Достаточно. Общий принцип я понял. Теперь объясните в чем проблема. – Послушал еще и кивнул, – то есть каждый пораженный орган, а то и часть его, подает сигнал в виде знака. Задача интерпретировать и разделить эти сигналы. Вы выбрали себе не простой путь молодой человек. Похоже, вам нужна практика. Очень много практики. Так, а что с выздоравливающими? Ах вот как. Знаки легко интерпретируются. Логично. – Доктор погладил свою аккуратную бородку, – значит так. Работать будете со мной в мои смены. Присутствуете на всех, я подчеркиваю на всех операциях. Когда операций нет, пользуете прочих больных. Как вам такой план?

– Доктор я, – Яша захлебнулся от избытка чувств, – я не подведу…

– Ну-ну голубчик, спокойнее. Подождите в коридоре.

– Ну и как тебе пацан? – Пробасил из угла благочинный.

– Ох втравливаешь ты меня во что-то Онисий, ох…

– Ты док, Трофима помнишь?

– Конечно. Это же я его тогда под огнем перевязывал. Слышал он от болей страдает.

– Уже нет. Малец его исцелил. И даже следа от шрама не видно.

– Да ты что…