Змеиное царство (СИ)

Ужин с двумя нагами

— Эрик, — голос Марко остался ровным, но я уловила в нём нотки, которых не было раньше. — Ты редко выбираешься так далеко от центра.

— Решил сменить обстановку, — Эрик перевёл взгляд на меня, и его глаза — более тёмные, почти чёрные, в отличие от медовых глаз Марко — задержались на моём лице. — Доктор Таврина, вы сегодня особенно хороши.

Я почувствовала, как щёки теплеют под его взглядом. Было что-то интенсивное, почти хищное в том, как он смотрел — совсем иначе, чем Марко, но не менее магнетически.

— Спасибо, профессор Вальрас, — ответила я, стараясь сохранять профессиональный тон. — И, пожалуйста, вне офиса можно просто Лина.

— Лина, — повторил он, и моё имя в его устах, с лёгким акцентом, прозвучало почти как заклинание. — Тогда я для вас просто Эрик.

Медная змея выглянула из-под его манжеты, её глаза блеснули в свете свечей, изучая меня с не меньшим интересом, чем её хозяин.

— Вы обсуждали проект? — спросил Эрик, не сводя с меня глаз.

— Мы только начали, — ответил Марко. — И, если ты не возражаешь...

— Вообще-то, — перебил Эрик, — я пришёл сюда не только поужинать. Здесь сегодня играет превосходный джазовый ансамбль.

Как по сигналу, в ресторане заиграла музыка — медленная, чувственная, с глубоким саксофоном и приглушённым фортепиано.

— Лина, — Эрик протянул мне руку, — не окажете мне честь?

Я замерла, переводя взгляд с него на Марко. Отказать непосредственному начальнику было бы невежливо, но мы с Марко были посреди важного разговора...

— Иди, — сказал Марко с лёгкой улыбкой, хотя что-то в его глазах потемнело. — Мы ещё успеем обсудить детали проекта.

Я неуверенно приняла руку Эрика, чувствуя тепло его пальцев на своей коже. Его змея на мгновение коснулась моего запястья прохладной чешуёй, и странный электрический ток пробежал вверх по руке.

Эрик провёл меня к небольшой танцевальной площадке, где уже кружилось несколько пар, и легко привлёк к себе, положив руку на мою талию. Его прикосновение было уверенным, но не агрессивным — как и его танец, плавный и грациозный, несмотря на внушительные размеры.

— Вы танцуете лучше, чем я ожидала, — заметила я, когда мы сделали первый круг.

— А чего вы ожидали? — он улыбнулся, демонстрируя идеальные зубы. — Что все наги неуклюжи на суше?

— Нет, просто... — я поймала его поддразнивающий взгляд и рассмеялась. — Хорошо, возможно, у меня были некоторые стереотипы.

— Которые я с удовольствием разрушу, — он чуть крепче сжал мою руку. — Все стереотипы, которые у вас есть о нагах.

Мы плавно двигались в такт музыке, и я с удивлением обнаружила, как легко следовать за ним — его движения были текучими, но чёткими, направляющими, но не диктующими.

— Марко рассказал вам о нашем проекте? — спросил Эрик, наклоняясь чуть ближе. Его запах был иным, чем у Марко — не сандаловый, а более терпкий, с нотами мускуса и чего-то экзотического, пряного.

— Только в общих чертах, — ответила я, стараясь сохранять профессиональный тон, несмотря на нашу близость. — Он сказал, что вы изучаете древнюю магию нагов с нейробиологической точки зрения.

— Это только часть проекта, — Эрик сделал изящный поворот, из-за которого я невольно прижалась к нему ближе. — Мы также исследуем влияние нашей магии на межрасовые отношения. В частности, на восприятие нагов людьми — до и после контакта с нашими... способностями.

— Звучит как потенциально неэтичное исследование, — заметила я, слегка отстраняясь.

Эрик усмехнулся, но в его глазах мелькнуло что-то вроде уважения.

— Именно поэтому нам нужен специалист по этике и психологии. Кто-то, кто не побоится указать на границы, которые нельзя пересекать.

— И вы думаете, что я — этот человек? Несмотря на мой... страх?

— Не "несмотря на", а именно благодаря ему, — Эрик развернул меня в новом па, и мир на мгновение закружился. — Ваша чувствительность к нашей природе делает вас идеальным... барометром.

Его медная змея скользнула вдоль его руки, почти касаясь моего плеча, и я поразилась тому, что это не вызвало во мне привычного отвращения. Наоборот, было что-то завораживающее в её движениях, в том, как свет играл на её сверкающей чешуе.

— Вы прекрасны, когда не боитесь, — вдруг сказал Эрик, его голос снизился почти до шёпота. — Когда ваши глаза светятся любопытством, а не страхом. Это... освежающе.

Я почувствовала, как краска приливает к щекам.

— Это научное наблюдение или комплимент?

— А почему одно должно исключать другое? — он улыбнулся, но в его глазах было что-то серьёзное, почти голодное. — Учёный не перестаёт быть мужчиной, а наг — существом, ценящим красоту.

Музыка замедлилась, становясь ещё более чувственной, и я вдруг остро осознала, как близко мы стоим, как его рука на моей талии излучает тепло даже сквозь ткань платья, как его змея скользит по его предплечью, словно в танце, параллельном нашему.

Я бросила взгляд через плечо Эрика, ища глазами Марко, и обнаружила, что он наблюдает за нами от столика. Его поза была расслабленной, лицо спокойным, но что-то в его глазах, даже на расстоянии, заставило моё сердце сбиться с ритма. Он не выглядел раздражённым или ревнивым — скорее, терпеливым. Словно знал что-то, чего не знала я.

Эрик, заметив направление моего взгляда, слегка усмехнулся.

— Не беспокойтесь о Марко, — сказал он, умело направляя меня в новом повороте. — Он прекрасно понимает... ситуацию.

— Какую ситуацию? — я нахмурилась, не понимая намёка.

— Вы еще не читали исторические материалы о нагах, верно? — вместо прямого ответа спросил он. — О наших социальных структурах, традициях, отношениях?

— Нет, — признала я. — Ещё не успела.

— Это будет... познавательно, — в его голосе промелькнула нота, которая показалась мне одновременно предупреждающей и обещающей. — Особенно разделы о том, как наги формируют связи.

Музыка плавно подходила к концу, но Эрик, казалось, не спешил меня отпускать. Его рука на моей талии стала чуть настойчивее, а глаза, тёмные и глубокие, не отпускали мой взгляд.

— Для социального вида, каким являются наги, связи — это всё, — продолжил он. — Не просто отношения, но самые настоящие энергетические мосты между существами. В древние времена наши предки жили в триадах...

— Триадах? — я невольно напряглась, начиная понимать, к чему он клонит.

Медная змея скользнула чуть ближе к моему запястью, почти касаясь кожи, и я ощутила странное покалывание — не неприятное, но беспокоящее.

— Тройственных союзах, — пояснил Эрик, его голос снизился почти до шёпота. — Два нага, связанные общим партнёром. Энергетический треугольник, обеспечивающий равновесие и силу. В современном мире эта традиция сохраняется реже, но...

Музыка закончилась, оставив нас стоять посреди танцпола в полуобъятии. Я отступила на шаг, чувствуя внезапную необходимость в пространстве, в глотке воздуха.

— Боюсь, профессор Вальрас, вы переоцениваете моё желание... углубляться в нагские традиции, — произнесла я, пытаясь вернуть разговору профессиональный тон.

Эрик улыбнулся — широко, уверенно, но не агрессивно.

— Нисколько. Как учёный, вы не сможете устоять перед загадкой. Это в вашей природе — стремиться к знанию, даже если оно пугает. Особенно тогда.

Он предложил мне руку, чтобы проводить обратно к столику, и я приняла её, хотя внутри всё вибрировало от странного напряжения.

Марко встретил нас безупречно вежливой улыбкой, но его глаза при этом изучали моё лицо с необычайной внимательностью.

— Надеюсь, Эрик не утомил вас историями о древних традициях? — спросил он, пока мой танцевальный партнёр отодвигал для меня стул.

— Наоборот, — ответил за меня Эрик, — я думаю, доктор Таврина нашла их весьма... интригующими.

— Я нахожу интригующим то, что вы оба появились в одном и том же ресторане, в часе езды от города, — заметила я, внезапно осознав странность совпадения. — Это была запланированная встреча?

Марко и Эрик обменялись быстрыми взглядами.

— Не совсем, — ответил Марко. — Я действительно планировал обсудить проект только с вами. Но Эрик...

— Я решил, что трёхсторонний разговор будет более продуктивным, — закончил Эрик, садясь рядом с нами. — Учитывая... комплексность исследования.

Я переводила взгляд с одного нага на другого, пытаясь расшифровать невысказанное напряжение между ними. Между ними существовала какая-то давняя история, какие-то отношения, в которые я невольно оказалась втянута.

— Лина, — мягко произнёс Марко, и тепло его голоса заставило меня повернуться к нему, — если вас смущает присутствие Эрика, мы можем вернуться к нашему первоначальному плану. Только вы и я.

— Или, — вклинился Эрик, — мы можем дать вам более полную картину проекта, объединив наши перспективы. Я специализируюсь на физиологических аспектах нашей магии, в то время как Марко больше интересуется психологическим воздействием...

— И вы надеетесь, что я заполню пробел между физиологией и психологией? — я подняла бровь, возвращая себе некоторое подобие профессиональной уверенности.

— Именно, — кивнул Эрик. — Ваша экспертиза в межрасовых психологических механизмах бесценна. Особенно с учётом вашего... личного опыта взаимодействия с нагами.

Я отпила глоток вина, пытаясь собраться с мыслями. Всё происходящее казалось одновременно и научным обсуждением, и чем-то более сложным, многослойным, с подтекстами, которые я не вполне улавливала.

— Хорошо, — наконец произнесла я. — Расскажите мне больше о проекте. Конкретно — что вы ожидаете от меня как исследователя?

— Мы изучаем влияние нашей магии на эмоциональное состояние людей, — начал Марко. — Не гипнотические эффекты, о которых говорят мифы, а более тонкие воздействия — на уровне нейромедиаторов, гормонального фона.

— И роль змей-компаньонов в этом процессе, — добавил Эрик, и его медная змея, словно услышав о себе, выглянула из-под манжеты. — Они являются проводниками магии, своего рода усилителями, способными передавать и трансформировать энергию.

Я невольно посмотрела на серебристую Иску, которая теперь мирно лежала на столе рядом с рукой Марко, и впервые ощутила к ней не отвращение, а что-то вроде научного любопытства.

— Вы говорите об энергии и магии, но в современном мире эти понятия звучат... ненаучно, — заметила я. — Как именно вы измеряете эти эффекты?

— МРТ, ЭЭГ, анализ нейромедиаторов, — Эрик говорил теперь сугубо профессиональным тоном. — Мы можем фиксировать изменения в мозговой активности при контакте с нашей магией. А также субъективные отчёты испытуемых, конечно.

— И какие выводы вы сделали из этих данных?

— Самый интересный — это то, что восприимчивость к нашей магии напрямую связана с эмоциональным состоянием человека, — ответил Марко. — Чем сильнее эмоция — любая, будь то страх, любопытство или... — он сделал паузу, его взгляд на мгновение стал интенсивнее, — влечение — тем глубже потенциальное воздействие.

— Вот почему мы заинтересовались вами, — добавил Эрик. — Ваша эмоциональная реакция на нагов исключительно сильна. Это делает вас идеальным объектом исследования.

— Объектом? — я нахмурилась. — Я думала, я буду исследователем, а не подопытным кроликом.

— И то, и другое, — Марко осторожно коснулся моей руки, и от этого простого жеста по коже пробежала волна тепла. — Самопознание — ключевая часть любого научного исследования психики. Разве не так?

Я не отняла руку, хотя понимала, что должна бы.

— И что конкретно вы предлагаете? — спросила я, стараясь, чтобы голос звучал спокойно.

— Серию контролируемых экспериментов, — ответил Эрик. — Начиная с простых взаимодействий — таких как прикосновение змеи-компаньона — и постепенно продвигаясь к более комплексным формам магического контакта.

— Всё с вашего полного согласия, разумеется, — быстро добавил Марко. — И с возможностью остановиться в любой момент.

— И вы будете... что? Подключать меня к аппаратуре? Брать анализы? — я пыталась представить себе эту странную лабораторную обстановку.

Марко и Эрик снова обменялись взглядами, на этот раз более длительными, словно ведя безмолвный диалог.

— Не совсем, — наконец произнёс Марко. — Большая часть исследования будет... менее формальной. Мы обнаружили, что лабораторная обстановка искажает результаты. Естественное взаимодействие даёт гораздо более чистые данные.

— Естественное взаимодействие? — я приподняла бровь. — То есть, просто... общение? Как сейчас?

— Да, — кивнул Эрик. — Но также и более глубокие формы контакта. Физические. Эмоциональные. Магические.

В его словах явно крылся какой-то подтекст, и мои щёки вспыхнули от внезапного понимания. Неужели они предлагали...

— Мы не торопим события, — мягко вмешался Марко, словно прочитав мои мысли. — Первый этап — это привыкание к нашему присутствию, к нашим компаньонам.

— Как сегодня, — заметил Эрик. — Вы уже гораздо спокойнее реагируете на наших змей, чем вчера.

Я посмотрела на серебристую Иску и медного компаньона Эрика, которые теперь мирно лежали на столе, переплетясь хвостами, словно в каком-то интимном танце. Действительно, их присутствие больше не вызывало во мне панического ужаса — скорее лёгкую настороженность, смешанную с любопытством.

— И что дальше? — спросила я, понимая, что решение уже принято, что я уже согласилась на этот странный эксперимент сам факт своего присутствия здесь, между двумя нагами, чьи взгляды становились всё интенсивнее с каждой минутой.

— Дальше, — Марко провёл пальцем по краю бокала, и этот простой жест вдруг показался невероятно чувственным, — мы продолжаем узнавать друг друга. Как учёные. Как представители разных рас. И... — он поднял глаза, встречаясь со мной взглядом, — как просто существа, связанные общей целью.

— И какой же? — мой голос звучал тише, чем я намеревалась.

— Понять, — просто ответил он. — Понять другого. Нет более благородной цели, не правда ли?

В его словах была правда, с которой трудно было спорить. Разве не к этому пониманию я стремилась всю свою научную карьеру? Разве не это было сутью работы психолога — особенно специалиста по межрасовым отношениям?

— Я согласна, — произнесла я, и эти слова, казалось, повисли в воздухе, наполняя пространство между нами новым, неизведанным смыслом. — Но у меня будут условия. Полная прозрачность. Никаких скрытых мотивов. И я оставляю за собой право выйти из проекта в любой момент.

— Разумеется, — Эрик кивнул с неожиданной серьёзностью. — Это основа любого этичного исследования.

— И настоящих отношений, — добавил Марко тихо, почти шёпотом.

В этот момент серебристая Иска вдруг поднялась, скользнула по столу и осторожно, почти нежно, коснулась моей руки. Я замерла, но не отдёрнулась. Прикосновение чешуи было прохладным, но не неприятным — скорее, как лёгкое электрическое покалывание, пробуждающее каждый нерв, каждую клеточку кожи.

И в этом прикосновении, в глазах Марко, следящего за мной с затаённым дыханием, в полуулыбке Эрика, в тёплом полумраке ресторана, в джазовой мелодии, плывущей из динамиков, я почувствовала начало чего-то нового, неизведанного, пугающего — и бесконечно притягательного.

Древняя магия нагов, о которой я читала в книгах и слышала в легендах, внезапно стала не абстрактным понятием, а живой, осязаемой реальностью. И я, исследователь межрасовой психологии с иррациональным страхом нагов, оказалась в самом центре этой реальности, между двумя её воплощениями, чьи взгляды обещали раскрыть мне все её тайны — если только я осмелюсь их узнать