Зимой змеи спят

Глава 10

Вначале был длинный туннель, и он испугался, что это тот самый, который так красочно описывал в своих книжках небезызвестный доктор Моуди. Он несся по этому туннелю, не прилагая к этому усилий и не ощущая своего тела.

Потом он понял, что туннель похож не столько на сооружение, которое предназначено для доставки душ покойников на тот свет, сколько на виртуальный объект, созданный компьютерной программой рисования. Всё новые и новые витки извилистой, светящейся трубы, по которой он двигался, летели навстречу с невероятной скоростью, и каждый раз, когда надвигался очередной крутой поворот, то казалось, что именно за ним и откроется тот мир, куда он направлялся, но поворот оставался позади, а впереди простирался все тот же призрачный, как лунный свет, радужно переливающийся туннель без начала и конца…

Однако, когда он полностью уверился в том, что туннель бесконечен, как сама Вселенная, в глаза вдруг полыхнул ослепительный свет, словно впереди взорвалась звезда, а потом мир вокруг сделался черным-черным, и тогда человек сразу понял, что лежит навзничь на чем-то твердом и холодном и что в лицо веет еле ощутимый ветерок.

Это означало, что он прибыл.

Он прищурился, оглядываясь вокруг себя. Может быть, тут было светло, как днем, но после ослепительного туннеля зрение еще не успело адаптироваться к иному освещению, и пока он различал по сторонам лишь мутные, нерезкие тени зданий (это действительно — здания?) и странные, уродливые силуэты каких-то причудливых растений (если это и в самом деле растения!). Все его органы чувств работали напряженно, пытаясь как можно быстрее проанализировать окружающий мир и сделать какие-нибудь выводы о нем, но спокойно завершить эту работу ему не дали.

Совсем рядом послышались чьи-то шаги. Они явно приближались к нему, и он, повинуясь неосознанному побуждению, поднялся на ноги. И тут же вспомнил свое имя. Следом пришла мысль, точнее, это была аккуратно напечатанная строчка, которую он послушно прочитал с книжной страницы, которая возникла перед его мысленным взором: «Основным признаком разума является самосознание, и, следовательно, разумным мы можем считать такой объект, который выделяет самого себя из окружающего мира»… Прошла еще не то секунда, не то вечность, прежде чем он сумел вспомнить, откуда взялась эта строчка. Из «Введения в системологию» доктора… нет-нет, не Моуди… погоди-ка… ага… Миллерова. Правильно.

«Введение в прикладную системологию» написал Прохор Миллеров, и в том, оставшемся за спиной мире, он частенько зачитывался этим трудом, словно захватывающим детективом…

Теперь он окончательно вспомнил всё. Вот только времени на осмысление этого воспоминания у него уже не было.

Из темноты прямо в глаза ударил луч света, и командный голос крикнул, обращаясь к кому-то невидимому:

— Вот он!.. Я нашел его! — И, обращаясь к нему, застывшему так неподвижно, словно он стремился слиться с тьмой, голос приказал: — Руки за голову, лечь лицом вниз!..

Судя по властной интонации, обладатель голоса был вооружен чем-то очень солидным. Гранатометом, по крайней мере… Но ничего похожего в руках своего соперника человек, прибывший в этот мир через Туннель, не увидел. Напрягая зрение, чтобы превозмочь ослепляющий луч света, он разглядел лишь тоненькую проволочку, которой небрежно помахивал обнаруживший его человек.

Это было несерьезно.

— Я сказал — лицом вниз! — еще более страшным голосом проревел человек с проволочкой, явно собираясь хлестнуть ею неподвижно стоявшего пришельца из Туннеля.

Просто хулиганство с его стороны, подумал тот. Хулиганов же он не любил с детства. С того самого дня, когда, в возрасте десяти лет, будучи посланным родителями поздно вечером за хлебом в булочную за углом, он напоролся на знаменитого в округе хулигана по прозвищу Хатып, который вот уже третий год подряд успешно грыз основы грамоты в одном классе. Хатып был не один, а с дружками, и когда те ухватили свою добычу за руки, то вытащил перочинный, но очень острый ножичек и приблизил его к лицу мальчишки. «Деньги давай!», сказал он, дыша перегаром бражки в лицо мальчику, и тот послушно вытряс из варежки рубль одной монетой с изображением великого вождя. Потом уже, спустя всего четверть часа, он сам себе стал противен за безвольную капитуляцию, но было уже поздно, и он прекрасно осознавал это. Даже после того, как, уже летом, мальчик снова встретил Хатыпа и отлупил его всласть, невзирая на тот же самый ножик, его еще долго преследовало мерзкое ощущение отвращения к самому себе из-за минутной трусости…

И сейчас, вместо того, чтобы подчиниться приказу, он уперся поудобнее и ударил в направлении агрессора левой ногой. Судя по тому, что нога нашла в конце своей траектории что-то мягкое, и судя по возгласу неразборчивого силуэта, удар получился на редкость удачным. Силуэт скрючился, как большой полураздавленный червяк, а потом медленно завалился вбок.

К сожалению, хулиганов было, как водится, несколько, и уйти, не вступая в контакт с остальными, пришельцу из Туннеля не удалось.

Откуда ни возьмись, из-за зарослей причудливых растений — теперь он видел, что это были какой-то гибрид кустарников и деревьев — набежали другие силуэты, в руках которых тоже были источники яркого света, и они окружили человека со всех сторон, пытаясь ослепить и оттеснить от кустов на простор.

Прежде, чем вступать в драку с этим воинством, нужно было прикинуть перспективу спасения бегством, и он добросовестно сделал это. Перспектива была отнюдь не блестящей. Хулиганье перекрыло все вероятные пути отхода и явно готовилось напасть, судя по их крикам. Следовало брать инициативу в свои руки, чтобы нейтрализовать численное превосходство нападающих и остудить их наступательный пыл. Для этого требовалось давить им на психику и вообще вести себя не так, как они ожидают. Ошарашить всякими дурацкими заявлениями, чтобы подумали, что имеют дело с психом…

Стараясь не делать резких движений, он расслабился и, пятясь от осторожно окружавших его людей, естественным тоном спросил:

— Ребята, вы тут не видели, случайно, моего двойника? А то выпить ужас как хочется, а выпить не с кем!.. У вас такое бывает? Или вы только кровь сырую предпочитаете?

Никакой реакции в пределах ожидаемого спектра со стороны полуразличимых в темноте противников. Даже не переглянулись, гады… Наступают, словно роботы…

Ну, зачем же вы стараетесь своими фонариками лишить меня возможности видеть?!

Руки бы вам поотбивать, чтобы навсегда пропало желание нападать на случайных встречных по ночам!..

Одновременно он оценивал соперников. Вот тот силуэт покрупнее других будет — значит, начинать надо с него. А этот оглядывается куда-то вбок — значит, не все в порядке с нервишками. Достаточно припугнуть замахом — и он на три метра отскочит. Третий отличается длинными руками — значит, надо остерегаться захватов с его стороны, да и на удар ему лучше не попадаться…

И одновременно он продолжал нести всякую ахинею, которая лезла в голову в стиле так называемого «потока сознания», используемого писателями-авангардистами:

— Слушайте, а вы что, не узнаёте меня совсем? Мы же с вами, парни, позавчера виделись, помните? В центре Москвы… Лично я, например, сразу вас узнал… Вот тебя, который посередке, уж точно не забыл. Имя у тебя, правда, какое-то японское… не то яма, не то канава… но зато сам ты парень — просто класс!..

Продолжая молоть околесицу, он незаметно занимал намеченный ранее рубеж для контратаки — еле заметный бугорок позади себя. И когда это случилось, и он оказался чуть повыше, чем нападавшие, то испустил для отвлечения внимания внезапный тарзаний вопль и тут же нанес удар в лицо тому, кого определил в качестве неформального лидера шайки-лейки. Удар всей пятерней, растопырив пальцы — хоть один да воткнется в глаз. И он действительно воткнулся, потому что пальцы сразу стали мокрыми и липкими, а хулиган душераздирающим эхом подхватил его крик и закрыл руками лицо… Покричи, покричи, милый, много ли ты теперь навоюешь, без глаза?

Развивая свой первый успех, человек прыгнул вперед. Длиннорукому хватило удара ребром подошвы по голени ноги и короткого, но очень энергичного тычка в район печени: он по-лошадиному всхрапнул и согнулся пополам, осветив своим фонарем траву на земле. Третий силуэт отпрянул, и человек рванулся в открывшуюся брешь.

Хулиганов, однако, оказалось слишком много. Просто целая толпа хулиганов.

Совершая спурт, человек услышал за спиной топот погони. И тут же где-то в стороне взвыла сирена, и стали лихорадочно заводиться моторы. Моторизованная банда?..

Ладно, сейчас главное — не дать себя нагнать. Иначе повалят и затопчут. И обязательно вооружиться хоть чем-нибудь.

В соответствии с этой идеей, он наклонился на бегу и схватил с земли какую-то штуковину, похожую на кнут с проволочкой, — ту самую, которым пытался хлестнуть его первый нападавший. Не бог весть что, но на худой конец и это пригодится…

Он услышал, что постепенно его догоняют. Двое, не больше… Быстро пригнулся, развернулся и шагнул навстречу, на ходу замахиваясь рукой с зажатым в нем подобием кнута: «Убью, гады!»… Догонявшие отпрянули в разные стороны так, будто он был разносчиком чумы. Не очень-то они здесь смелые, мимоходом подумал он с усмешкой.

Опять пустился наутек. Теперь уже ему было видно, что все дело происходит в каком-то парке, разбитом посреди города. Измайловский или Сокольники, если это Москва?.. Трудно понять. Из-за разлапистых, как огромная герань, деревьев виднелись очертания многоэтажных зданий. В стороне, на высоте нескольких десятков метров, то и дело проносились светящиеся линии. Высотная эстакада для наземного транспорта, немного погодя сообразил он.

Он повернул туда. Может быть, стоит прорваться из лона природы к прелестям цивилизации, а значит — к более людным местам, чтобы отделаться от столь назойливых молодчиков?

Ошибка. Из зарослей растений, похожих на помесь фикусов с плющом, вывалилась наперерез целая толпа и перекрыла путь. В уши ударили отрывочные команды, искаженные мощным усилителем: «…Ять!.. ять!». Стрелять или стоять?.. Ну уж нет, никаких остановок! Только — отчаянный рывок, похожий на прорыв в регби.

Сбоку зацепили за одежду — закрутиться юлой, высвобождаясь от цепкой пятерни.

Кто-то попытался подсечь — сделать вид, что падаешь, потом, после переката — кувырок, — и дальше, дальше… Впрочем, бежать сразу не получилось: окружили со всех сторон, и лицо мгновенно одеревенело от хлесткого удара. Хорошо, что били рукой, а, скажем, не рукояткой пистолета, а еще лучше — что удар пришелся вскользь по щеке, а не напрямую в висок… Вообще, неплохой ударчик был задуман.

Даже непохоже на ночных негодяев — те обычно бить не умеют, даже по лицу, если только жертву избиения не держат за руки…

Тем не менее, он послушно упал, прокрутился на триста двадцать градусов на том, на чем обычно все остальные люди неподвижно сидят, одновременно работая ногами по коленям и лодыжкам, попадающимся в поле зрения. Улучив момент, пнул кого-то в пах, вскочил, протаранил головой оказавшегося на пути придурка — и снова в спринт…

На бегу человек лихорадочно рассчитывал пределы допустимой самообороны. Можно ли, скажем, включиться на всю мощь или не стоит превращать ночных любителей повеселиться в инвалидов? Что, если законы здесь настолько суровы, что потом придется отвечать за разбитые головы да переломанные конечности перед судом?

Согласись, это никоим образом не входит в твои интересы… В то же время, горячего желания стать жертвой уличных преступников тоже нет. Ладно, если бы ребята хотели просто ограбить тебя. В этом случае можно было бы и подчиниться, отдать всё, что есть — кстати, карманы твои все равно почти пусты, так что подвергнуться ограблению было бы не очень обидно. Но тут, судя по всему, собрались угрожать не твоему кошельку, а твоей шкуре, а это — совсем другое дело…

На пути ему попался низенький заборчик, который он перемахнул, почти не заметив.

Следующая преграда была повыше: бетонная стена метра два высотой, и человек сразу вспомнил свои курсантские времена, когда приходилось почти каждый день преодолевать разные препятствия — до обеда, после обеда, а иногда — и вместо обеда, пока не появится необходимый навык на уровне автоматизма…

Когда он уже висел на гребне стены, за ногу сзади кто-то ухватился. Ничего не оставалось делать, кроме как хлестнуть нападавшего трофейным «кнутом».

Последовавший вопль был явно неадекватен воздействию. Человек глянул через плечо — и остолбенел. От того, кто пытался поймать его, осталась лишь обугленная бесформенная груда. Ничего себе «кнутик»!.. Тем самым решилась и проблема пределов самообороны — теперь уже не имело значения, за один труп придется отвечать или за несколько.

В следующее мгновение он перевалился на другую сторону стены и спрыгнул на дорожку. Покачнулся, с трудом устояв: дорожка двигалась. Текла куда-то вдаль стремительной лентой, похожей на эскалатор, только положенный на горизонтальную плоскость. И тут же из-за ближайшего поворота вынырнули фары приземистой, но очень хищной на вид машины и понеслись прямо на него.

Пришлось покинуть чудо-дорожку и устремиться к ближайшему зданию. На вид это был обычный жилой дом, ничуть не отличающийся от многоэтажных коробок его времени.

Но отличия все-таки имелись, и, достигнув подъезда, он понял это. Вход в подъезд был недоступен, дверь не поддавалась ни на йоту, сколько бы он ее ни толкал.

Зато рядом с дверью имелась небольшая коробочка с двумя кнопками. Домофон или кодовый замок. Хотя особой разницы нет, чту именно ломать…

Он размахнулся и с силой ударил рукояткой «кнута» по коробочке с кнопками. Дверь беззвучно отошла в сторону на полметра и застыла, словно задумавшись: а стуит ли открываться дальше?

Он протиснулся в щель и побежал наверх по лестнице. На ходу отмечал, что жилища стали намного лучше, чем были раньше. В его время стекла в окнах между этажами были бы уже выбиты, что позволило бы сэкономить время на открывание, если срочно надо выпрыгнуть вниз. Да и перила бы держались кое-как. Если приспичит, ничего не стоит выбить ногой один из поддерживающих перила стальных прутьев, а это — отличное средство для обороны от полупьяных «отморозков»… А здесь всё было чисто, пристойно и не содержало никаких намеков на халатность строителей. Нечем воспользоваться… Только ступени, непроницаемо закрытые двери из прочных материалов и высоко под потолком — крохотные окна.

Внизу послышались возбужденные голоса. Смотри-ка, даже населенное место этих сволочей не отпугивает… Ну, и куда теперь?

Одна из дверей распахнулась, и на лестницу выглянуло белое лицо. Не то женоподобный мужчина, не то мужеподобная женщина.

— Что же вы не соблюдаете сценарий? — с упреком сказал человек неразличимого пола, обращаясь к Ставрову. — Вы, случайно, не забыли свою роль?..

Ставров угрожающе замахнулся «кнутом» и постарался как можно страшнее процедить:

— Впусти внутрь!.. Иначе — уб-бью!.

— Оч-чень убедительно! — хмыкнул бесполый тип. — Ладно, входите, да побыстрее!..

Дверь растворилась чуть пошире, и Георгий вбежал внутрь квартиры. «За кого он меня принял?», мелькнуло в голове. Но тут же решил: а не все ли равно?..

На жилое помещение «квартира» вовсе не походила, Ставров проскочил анфиладу каких-то помещений, уставленных странными предметами мебели и приборами. Где-то рядом то и дело раздавались восторженные голоса: «Браво, маэстро, браво!.. Вы очень нестандартно трактуете свой образ, даже великий Бриз так бы не сыграл!..

Но почему вы решили быть инкогнито? Кто вы?»… Сначала Георгий вертел головой, пытаясь обнаружить невидимых зануду, но потом догадался, что голос идет из скрытых динамиков.

Окно, ему надо было во что бы то ни стало найти окно!.. В следующей комнате оказалось много людей. Кое-кто бродил, как сомнамбула. Другие вполголоса беседовали друг с другом, не совершая лишних движений. Никто не обращал внимания на совершенно обнаженную девицу, развратно развалившуюся в кресле посреди комнаты. Так же, как никто не обратил внимания на него, застывшего на мгновение на пороге. Взгляд его впился в черный прямоугольник в противоположной стене, в котором виднелись какие-то огоньки и здания напротив. Вот оно, искомое окно, и, судя по всему, не на такой уж высоте над землей, чтобы можно было переломать себе конечности…

Он кинулся напролом через комнату, приготовив на всякий случай «кнут». К его удивлению, никто не пытался задержать его. А когда он наткнулся и попытался отшвырнуть в сторону мирно беседовавших мужчин, то обнаружил, что они бестелесны и сквозь них можно беспрепятственно проходить, как сквозь облака дыма.

Голография, всплыло в голове. Кажется, так это называется…

Добравшись до окна, он примерился и высадил одним ударом ноги стекло… Однако вместо ожидавшегося свежего ночного воздуха в лицо ему хлынул черный едкий дым, и он понял, что это вовсе не окно, а экран. Тьфу ты!..

Он беспомощно огляделся, и взгляд его упал на пол в самом углу комнаты, очерченный четким контуром. Внутри контура, как на взлетно-посадочной полосе аэродрома, светились крупные буквы: «Лифт». Стоило попробовать, тем более, что другого выхода не было, а где-то совсем рядом уже орали вламывающиеся бандиты…

Он встал в контур. Ничего не произошло. Тогда он сказал: «Ну, поехали!». В ответ тут же ехидно осведомились: «Куда именно?». «Вниз, конечно!.. На выход!», скомандовал он, и по его бокам внезапно сомкнулись непрозрачные стенки. Тело сначала стало невесомым, а потом влипло в пол, и стенки исчезли.

Он оказался перед зданием на тротуаре, и на него тут же навалились сзади, но не для того, чтобы ударить, а чтобы скрутить и задержать. Кто это был, он так и не разглядел, хотя от диковинных фонарей в виде длинных трубок, висевших между зданиями и даже между деревьями, было светло, как днем. Он только присел и отработанно ударил в промежность нападавшему. Захват ослаб. Тогда он распрямился и ударил назад, но на этот раз уже локтем. Сзади вскрикнули, и он почувствовал, что его отпустили.

Из-за угла соседнего здания выбежала группа людей в кожаных куртках с такими же «кнутами», как у него. Кто-то указал на него пальцем, и все они рванули к нему.

Он побежал к пустынному перекрестку, понимая, что на этот раз его обязательно нагонят: сил оставалось мало, а дыхания в груди — еще меньше.

Когда Георгий свернул за угол и перед ним оказалось плоское, как камбала, транспортное средство со знакомыми шашечками на боку, он поблагодарил Бога за такой щедрый подарок. Видимо, чтобы не наехать на него, таксист сбросил скорость и вильнул в сторону. Этого было достаточно. Он лихорадочно стал рвать на себя дверцу, но она не поддавалась, и сквозь зеркальные стекла он увидел, что за рулем никого нет. Это было автоматическое такси, с автопилотом в качестве водителя… Черт, как же тут открывается дверь?.. Гадать больше было некогда, и тогда он распластался на крыше машины, изо всех сил вцепившись в какой-то выступ на крыше и крикнув что было сил: «Гони!»… При этом, правда, «кнут» выпал на дорогу, но на это уже было наплевать.

Машина вновь рванулась вперед по улице со все нарастающим ускорением, и он невольно зажмурился, чтобы не видеть, во что они врежутся на такой бешеной скорости, но, к его удивлению, ничего подобного не случилось. Впрочем, ехать в таком положении с открытыми глазами все равно не получалось: сразу начинала кружиться голова, как будто сидишь в самом переднем вагончике на «американских горках» в парке Горького…

Он не знал, много ли прошло времени и далеко ли ему удалось умчаться на крыше диковинной машины, но наконец настал такой момент, когда ровный, еле слышный гул снизу прекратился, и машина замерла возле края тротуара.

Он кое-как слез со своего «автомобильного коня» и, поспешно отойдя от машины на несколько метров, огляделся. К счастью, поблизости никого не было, а то пришлось бы объяснять с прохожими, почему он избрал столь необычный способ езды. Сквозь боковые стекла вспыхивала и гасла надпись, сделанная крупными буквами: «Oplatite marshrut poezdki… Oplatite marshrut poezdki…».

Сначала он решил, что расчеты были неверными, и его занесло не в Москву, а в одну из бывших восточноевропейских стран, но потом счел, что латинские буквы в автомате рассчитано на иностранцев.

Но почему латиница используется для написания явно русских фраз?.. И почему всё вокруг написано тоже так странно: «torgovый tsentr», «юvelirnaя masterskaя», «lutchiй kofe evronatsiй s orbitalьпых vzят plantatsiй»?.. Ведь перед отправкой сюда мне никто не говорил об этом… И никто меня не предупреждал о странных «кнутах», и о лифтах внутри жилых помещений, и о такси-автоматах… Но потом он вспомнил слова инструкторов по адаптации: «Это мир, где постоянно что-то меняется, поэтому не стоит воспринимать то, что мы сейчас вам рассказываем о нем, как некую догму… Мы нарочно не забиваем вам голову подробными описаниями и объяснениями. Просто к моменту вашего прибытия там всё может коренным образом измениться, потому что использование информации, полученной нашей Ассоциацией из будущего, неизбежно ведет вначале к микроскопическим, а затем — к макроскопическим изменениям… В то же время вам не следует бояться. Попав в этот мир, вы перестанете замечать все последующие коррективы, они будут для вас естественными, потому что произойдут задолго до вашего появления в этом мире».

Инструкторы были правы.

Однако сейчас, когда он осознал, что это такое — оказаться в мире, где неожиданности подстерегают тебя на каждом шагу, ему стало вдруг так страшно, как не было страшно даже в Чечне, когда приходилось ступать по заминированным развалинам, ежесекундно рискуя взлететь на воздух…

Нужно было куда-то идти, но куда — он не знал. В таких случаях говорят: «Куда глаза глядят»… Глаза Ставрова глядели в узкие, кривые улочки, где было меньше света, и именно туда он и направился.

На ходу Георгий обдумывал сложившуюся ситуацию. В ней было два обстоятельства, одно из которых ему нравилось, а другое — нет. С одной стороны, переброска по Туннелю состоялась, причем он остался в живых и очень удачно прибыл в пункт назначения (а назначения ли? может, сейчас, и не середина двадцать первого века?) ночью, а не днем (Ставров живо представил себе, как бы ему пришлось улепетывать от погони средь бела дня, и невольно поежился) — и это не могло не радовать. Но, с другой стороны, его прибытия ждали, если навалились со всех сторон, едва он успел прийти в себя, а раз это была засада, то, значит, кто-то его предал. Предать же мог лишь тот, кто работал на Ассоциацию либо здесь, либо там…

Таким образом, пребывание Ставрова в этом полуреальном мире вовсе не обещало стать увлекательной экскурсией по ознакомлению с достижениями человечества за последние пятьдесят лет…