Зеркало затаённых желаний

Глава 32: Особое задание

Глава 32: Особое задание

В голове не укладывается…

Приключения, приятные или не очень, всегда заканчиваются, позволяя своим участникам отдохнуть в обыденности привычно текущих дней.

Во время войны такого отдыха нет.

Каждый новый день войны, не важно, хороший он или плохой, всегда истощает, ведь война ничего не создаёт, она только расходует, перемалывая старое, освобождая место и время для нового.

С этими мыслями я зашел в помещение самого приличного в Дыре салуна «Последнее пристанище».

Повезло. В полупустом зале, за одним из столиков, в компании кружки пива сидел мой лечащий врач Семён Паустовский. Заметив меня с порога, доктор зазывающее махнул рукой.

— Вот, жду пока Галиночка освободится, — разломав покрасневшую после термической обработки лапу карликового муравья, сообщил мне мужчина.

Я же, усаживаясь напротив, удивлённо изучал преобразившегося доктора. Хорошо это или плохо, но попытка закосить под «пустынного волка» явно не удалась. Врождённую интеллигентность не смогли скрыть ни потёртая кожаная куртка, ни плотные брезентовые штаны, ни лихого вида ковбойские сапоги.

— Ходить по вашему замечательному городу в деловом костюме как-то даже и неудобно… — на мой придирчивый взгляд, улыбнулся мужчина.

— Вы бывали на верхнем? — скорее для завязки разговора, поинтересовался я.

— Обычно я провожу там всё отведённое под Ракс время, — допив остатки пива, ответил доктор, после чего продолжил: — Основная моя клиентура — разваливающиеся от времени двухсотлетние «динозавры» и, надо заметить, «динозавры» чертовски богатые. Когда «косая» начинает шелушить их дряхлеющие мозги, они готовы на всё чтобы выкроить лишний десяток лет жизни. Приятно, знаешь ли, когда можно не только проводить рискованные исследования, но и побочно добывать на них деньги. Кстати, столь замечательный результат по восстановлению твоего мозга, стал возможен лишь благодаря неудачливости около сотни таких вот «дедов».

На мой заинтересованно-вопросительный взгляд, собеседник пояснил:

— Новый комплексный метод. Наномашины в сочетании с биологическими микромеханизмами на основе вирусов. Поначалу, при данном методе, выживаемость пациентов с первичным некрозом мозга была примерно пятьдесят процентов, сейчас же, после отладки на неудачниках, девяносто пять.

— А над чем вы сейчас работаете? — с интересом спросил я.

— Над «перезапуском» мозга. Пытаемся добиться сброса возрастного таймера без полной потери личности. Текущая цель, отделаться одним лишь обнулением долгосрочной памяти.

— Это же реальный шаг к бессмертию! — вырвалось у меня невольно.

Ну ещё бы, тема бессмертия — любимая тема СМИ последние пару сотен лет. На смену одного «вот-вот» периодически приходит другое. Только на моей памяти, бессмертие человечеству должны были обеспечить синие водоросли, генетическое улучшение теломеров, а после некий энзимный перезапуск. Как итог, обыватели трепливо и с предвкушением ждут, а похоронный бизнес как процветал, так и процветает.

— Хельгочка, дорогая, можно мне ещё кружечку вашего замечательного пива, — вместо ответа, крикнул в сторону стойки доктор.

«Хельгочка»?

Я внутренне замер, представляя, как будет выглядеть гнев вспыльчивой хозяйки бара. Гнева, однако, не последовало. Показывая, что одним людям дозволено то, что непозволительно другим, хозяйка лично принесла посетителю новый полный бокал, не забыв смерить меня внимательным взглядом.

— Ты ждёшь кого или заказывать будешь? — обратилась ко мне женщина.

— Жду… — ответил я, так как перед выходом из дома был накормлен Алиной до отвала.

Потеряв ко мне интерес, Хельга вернулась на кухню. Вероятнее всего завалена работой, так как выполняющие роль подай-принеси гости, либо банально свалили из Дыры, либо отсиживались в базисе до конца заварушки.

— А зачем оно нам? Это бессмертие? — отхлебнув холодного пива, хитро посмотрел на меня доктор.

— Один из важнейших ресурсов человека — время. Его всегда не хватает, — произнёс я, возможно озвучив чужую мысль.

— Хорошо, хорошо, с этим я не могу не согласиться, — закивал головой доктор. — Да вот беда, технология биомодуляции вкупе с Раксом подарила человечеству бонусные сто лет жизни. И для чего человечество их использует? Я не про отдельных людей конечно, а про некоего «среднего человека». Я скажу для чего. Верхний слой превратился в огромную «фабрику удовольствий», задача которой выжать из биологической и психической составляющих как можно больше наслаждения, а то и откровенного кайфа. И как дипломированный физиолог заявляю — это нормально. Человечество обречено стремиться к всевозрастающему счастью, но такое стремление несовместимо с бессмертием из-за целого ряда причин. Куда лучше для него строго отведённый отрезок времени. Отрезок, который одним своим существованием заставляет нас не тратить отведённое время впустую.

Блин… Чувствую себя не то что совсем идиотом, но философские темы в мою голову заходят плохо.

— То есть, бессмертие нам не светит? — упавшим голосом поинтересовался я и отчего-то тоже захотел пива.

— А зачем нам то, что у нас уже есть? — пожал плечами доктор.

— Это как? — не понял я.

Вместо ответа мой собеседник задумался и принялся болтать янтарную жидкость в бокале, хитро на меня при этом поглядывая.

— Что ты знаешь о древних тайных организациях? — наконец произнёс он.

— Признаться, ничего, — стушевался я.

За последние полгода кто только не упрекал меня в исторической серости, прямо хоть за учебник истории садись.

— В древние времена, в эпоху, которую принято называть сейчас «первым возрождением», лучшие умы человечества осознали, что мир — есть созданная высшим разумом система. Если хочешь провентилировать тему, почитай о золотом сечении. И заметь, я не говорю доказали, я говорю осознали. Да и вообще, не нужно здесь никаких доказательств, ведь в момент, когда разум выходит на определённый уровень, разумность мира осознаётся как должное.

— Удивительно слышать от такого образованного человека как вы подобную религиозную ахи… — хотел я сказать «ахинею», но запнулся.

Пожалуй, собеседник подобного неуважения не заслужил, а уважать чужую точку зрения меня учили ещё на спецкурсах.

— Порой мне кажется, что в базисе имеется строгий запрет на чудеса, — ничуть не обидевшись, парировал доктор. — Да и сам наш разум устроен таким образом, что чуда ему хватает ровно на неделю, после чего оно становится обыденностью. Например, наука вполне убедительно доказала, что приведения не более чем воздействие психики человека на так называемые энерго-шумовые природные поля. И вот приведения стали явлением научным, полностью объяснённым. И так нынче почти со всем что в древности находилось в разряде мистика. Но вот что я скажу, мы ищем не там. Настоящие чудеса маскируются под вещами до тошноты обыденными. Чем живой организм отличается от трупа? Что такое разум? Как возможно зрение? Не в смысле процесса, а в смысле интерпретации сознанием получаемых образов. Я скажу сейчас крамольную вещь, но даже весьма неглупые люди вроде меня не до конца понимают, как происходит перенос сознания в моделируемую систему. Ясно только, что мы создаём некую привлекательную «коробку», в которую предлагаем разуму «заглянуть», что он с радостью и делает. И вот мы в Раксе. После чего самые талантливые из нас садятся и придумывают для других объяснение. Заметь, не самые талантливые учёные, а самые талантливые болтологи, — хмыкнул доктор, с интересом оглядев подвисшего меня.

— Ладно, проехали, — удручённо вздохнул он, дополнив: — А вот Галиночка, эрудированная женщина, с ней не только потрахаться, но и поговорить можно… Чего? — на мой удивлённый взгляд хмыкнул собеседник. — Я такая же «хищная обезьяна с членом» как и ты, разве что иногда умело притворяюсь умным человеком… — слегка разрядил обстановку доктор.

— И всё же, я не очень понимаю при чем здесь тема бессмертия? — покачал я головой.

— Я тоже, — пожал плечами собеседник. — Однако, придерживаюсь мнения, что мы, как и тысячу лет назад, многого не понимаем и что сознание способно переходить из одного состояния в другое. А доказательства? Да вот они, вокруг, — обвёл доктор взглядом помещение салуна. — Только вся загвоздка в системе интерпретации. Разные системы, оперируя одними и теми же данными, дают диаметрально противоположные результаты.

Сложные темы хороши тем, что заставляют мозг работать. А работать мозг не любит, он, судя по имеющейся у меня информации, та ещё ленивая скотина. Вот и сейчас, начав с тем высоких и умных, мы постепенно перешли к свежим местным анекдотам. Совершенно неумным, местами пошлым и нередко очень смешным. От анекдотов этих меня наконец отвлекло полученное от Арена личное сообщение:

Гильдмастер: [Я готов тебя принять, поторопись]

Понимая, что лишнего времени у Арена сейчас нет, я, извинившись перед доктором, собственно, поторопился, попрощавшись и покинув салун.

Однако на улице процесс торопления пришлось прервать.

Первые звоночки накатывающих неприятностей поступили от пары стоявших у входа в салун зевак. Непонятные типы в пустынных плащах, судя по всему остатки спешно покидающих Дыру организаций, увлечённо что-то комментировали, поглядывая в сторону расположенной рядом с заведением стоянки.

Проследив направление их взглядов, я невольно ужаснулся. Рядом с шикарным на вид чёрным с золотом гравимотоциклом стоял раскрытый ящик с инструментом. И ковырялся в дорогущем байке не измазанный смазочными материалами владелец, а мой Дурик. Непонятно как, но юркий дрон умудрился полностью снять кожух с энергоустановки и сейчас на присыпанные песком плиты площади летели трубки и призмы эфирного преобразователя.

Увы, но нездоровая тяга моего дрона к эфиру породила новые неприятности. И они явно покруче, чем испорченное медицинское оборудование.

— А! — выпалил я, после чего растерялся.

Первая мысль была подбежать к дрону, схватить его, после чего бежать с площади сверкая пятками. Но мысль эта почти сразу была признана никуда не годной. Первое — мне надо к Арену. Второе — половина дыры уже во всю обсуждает странного дрона и его неудачливого владельца, отчего вычислить и найти меня будет несложно. А третье… Открутив и сняв защитный колпак выравнивающего рассеивание змеевика, Дурик уцепился своими лапками-манипуляторами за «чёрную пружину» и, со всей своей дури потянув, с хрустом её вырвал.

— Дурик, скотина! — выпалил я.

Повернувшись, дрон какое-то время оценивал мой шокированный вид, после чего перевёл окуляр на обломок змеевика в своих манипуляторах. Наши взгляды опять встретились, и я прочёл в его окуляре немое «упс, увлёкся…»

А после, неведомая сила оторвала меня от земли и впечатала в обшитую досками стену салуна. Держа за грудки, меня сверлил светящимися от ярости глазами плечистый видный мужчина лет сорока. И судя по той силе, которую применили к моему телу, имеющий ко мне претензии человек имел уровень далеко за стольник.

— Ты!.. — буквально прошипел он. — Ты зачем ему это приказал? — вжимая меня в стену, рявкнул мужчина.

— Это не я, он сам, — растерявшись, промямлил я.

Оторвав моё тело от стены, владелец гравибайка впечатал меня в неё опять. И в этот раз я понял, что ранее не испытал и четверти его силы. От удара воздух из лёгких выбило, в глазах потемнело. Промелькнула полуобморочная мысль, что 50+ это не о чём и что надо срочно качаться дальше. После всплыло, что доктор наказал мне минимум месячное избегание резких болевых встрясок.

Беда…

Придя в себя, я, наравне с гневом, уловил в своём мучителе какую-то непонятную мне нерешительность. Оторвав от меня взгляд, байкер в тёмном защитном костюме смотрел на свой раскуроченный гравибайк. Дурика тем временем и след простыл.

Встретившись со мной глазами, мужчина хотел что-то сказать, но не успел:

БЕМС!

С пушечным грохотом на его голову опустилась крышка кожуха из тонкого листового металла. Атаковав, Дурик потерял невидимость, отчего лист отпустил и бросился наутёк. Отлетев метров на десять, он остановился, и, зависнув, показал мужчине средний палец. Жест, за счёт наличия на манипуляторе всего четырёх несимметрично расположенных пальцев, оказался смятым, но при этом вполне понятным.

От неожиданного удара разгневанный владелец потерялся настолько, что, отпустив меня, принялся переводить свой взгляд между мной, Дуриком и упавшей на пол веранды крышкой. На крышке, кстати, несмотря на силу удара, вмятины не появилось, что намекало на сверхпрочный сплав.

— Однако… — растерянно пробормотал мужчина.

А после беспредел закончился. А может быть начался.

Разбив доски облицовки и заставив меня рефлекторно пригнуться, в стену над нашими головами ударила серия импульсов. Непонятно откуда «материализовавшись», рядом с входом с салун стоял Семён — начальник местного отряда быстрого реагирования. По бокам от него стояли несколько его бойцов, все вооружённые и в защитных костюмах. Из салуна тем временем повалили любопытные. Док так вообще вышел с непонятно каким по счёту бокалом пива.

Опустив ствол импульсной винтовки, Семён, на котором сейчас не было шлема, обратился к владельцу гравибайка:

— Цейс, а уверен, что стоит избивать члена гильдии, на территории гильдии и после объявления войны гильдии…

Я же подивился насколько быстро появилась поддержка, словно специально за углом поджидали. И ладно бы среагировала охрана штаба, так нет, стоят на своих местах, изображают регламент.

— Что? Этот молокосос член «Золотого песка»? Хм, тем паче. Ты мне тогда ответь, зачем он приказал своему дрону раскурочить мой байк? Ладно бы меня грохнули, но машину то за что?

— Сигналку надо было ставить, — напомнил Семён.

— Я поставил! — возмутился Цейс.

Все повернулись к Дурику.

Дурик, который уже успел подобрать с земли раздвижной ключ, ловко его подбросил, после чего поймал другой лапкой.

Взгляды перевели на меня.

— Я ему не приказывал, он сам… — простонал я, подумав, что скорее всего сработало пассивное умение «Появляется шанс в 50 %, что датчики автоматических боевых систем проигнорируют вашего дрона», отчего сигнализация на акт вандализма не среагировала.

Началось разбирательство. На каком-то его этапе на площади появился начальник третьего ангара Иван Петрович. Осмотрев гравимотоцикл, он сообщил, что, несмотря на то что модель эксклюзивная, выведенные из строя части стандартные и что он может приобрести их в системном магазине после чего быстро привинтить назад. И что на ремонт уйдёт не более двадцати минут. И то, десять из них потребуется на подстройку мощности.

Услышав это, и то, что мой дрон — одно большое бонусное умение, названый Цейсом, к некоторому моему удивлению, возмущаться перестал.

«Что-то здесь не так и откуда Дурик раздобыл столь подходящий инструмент?» — поглядывая на весьма непростую коробку, подивился я.

Но развить мысль мне не удалось. Семён, повернувшись ко мнущемуся чуток в стороне мне, строго произнёс:

— Ты почему заставляешь Арена ждать? Поторопись давай и дрона своего прихвати, шеф хочет на него посмотреть. Ну, давай уже, без тебя разберёмся.

В строгости этой, я уловил немалую долю наигранности.

Ладно, мне важно, что платить за порчу и запчасти похоже не придётся. А это для моего просевшего бюджета пунктик немаловажный.

— Интеллект что-то между обезьяной и собакой, при этом очень высокая самостоятельность. Не лишён некоторой вредности. Если удастся обучить языку жестов, будет прорыв, — задумчиво произнёс Арен.

Усаживаясь на диван, Стилет дополнил:

— Заметь, дрон не только нашёл тайник с энергоячейкой, но и обнаружил скрытый проход. Не говоря уже о том, что моя невидимость не стала для него проблемой.

— И при этом, что ни о чём из тобой перечисленного, он не потрудился сообщить своему хозяину, — заметил гильдмастер, после чего продолжил: — Ну да ладно, Крыса разберётся как выжать из данного помощничка максимум, да и Валентин, уверен, найдёт с ним общий язык. Сейчас обсудим другое. Как прошло с Цейсом?

— Петрович написал, что подарок на гравибайк Цейса закреплён удачно. Как я уже упоминал, комедии на блокпосте не понадобилось. Будем ждать результатов или начнём активацию сейчас? — сделав доклад, поинтересовался Стилет.

Арен, приводя мысли в порядок, заговорил:

— С момента официального старта кланвара, буферный период перезапустился. Теперь Система позволит атаковать Дыру ровно через трое суток. Точнее, через семьдесят один час. На «Разогрев» привратника нам необходимо шестьдесят пять часов, после которых достаточно будет лёгкого чиха, чтобы перевести его в режим защиты узла. При этом, чем бы пробуждение привратника не закончилось, через двенадцать часов после активации защитного режима, защитный протокол телепортирует поддерживающий узел в ближайшее подходящее место. Скорее всего в глубину адариновой жилы, то есть, километров на пять вниз.

— Эх, а ведь можно и проскочить… — мечтательно произнёс Стилет.

— Не говори ерунды, соваться вниз — самоубийство. А бредни Пророка, что узел якобы исполняет затаённое желание первого добравшегося до него человека — бред бредовый, хотя бы потому, что до узлов добирались. Не до этого, так до других. И судя по результатам, самое затаённое желание тех людей — умереть.

— Некоторые готовы рискнуть. Минимум мы получим подтверждение, — осторожно вставил Стилет.

— Мой приказ, НЕТ! — железным голосом произнёс Арен. — Мы слишком мало знаем о создателях Системы и о конечной цели происходящего. К тому же сейчас у нас имеются более приоритетные задачи.

— Значит активация через шесть часов? — с хорошо скрываемым разочарованием, поинтересовался Стилет.

— Если задумка с Цейсом выгорит, через шесть, если нет, через восемь, — тоном показывая, что принятое ранее решение неизменно, произнёс гильдмастер.

После чего, вздохнув, потребовал:

— Давай следующего. И надо ускориться. Война — войной, а сон по расписанию.

Спустившись по лестнице, я открыл дверь нашей с Алиной квартиры. Обернувшись, хотел было позвать задержавшегося Дурика, но раздумал. Надоело мне его уговаривать. И надо с ним что-то делать, а то текущая его неуправляемость рано или поздно выйдет мне боком. Первым делом подожду пока исчерпает себя оставшаяся энергоячейка, а после устрою «серьёзный разговор».

Благо хоть менять дрону энергоячейки могу только я. Открыть закрывающую их крышку может лишь хозяин и никто другой.

После палящего уличного зноя, атмосфера подземных апартаментов воспринималась на редкость приятно. Сухо и прохладно, прямо жаль покидать с таким трудом снятую квартиру. На тот момент с трудом снятую, сейчас же жилья в Дыре «пять копеек за ведро».

В гостиной Алины не оказалось. Пройдя на кухню, я обнаружил девушку колдующей у плиты.

Зрелище непривычное. Мои родители готовить не желали от слова совсем. Даже робота-помощника и того не держали ради экономии. Позже, когда в двенадцать лет у меня проклюнулись генетические проблемы, отец с матерью не захотели возиться с неизлечимо больным сыном, отчего решили сдать чадо в спец интернат. Сдачи не случилось, так как меня забрал к себе дед. Вот уж кто любил покухарить, часами не отходя от плиты и рождая при этом редкие кулинарные шедевры. Как итог, стоящая у плиты женщина вызывала у меня некий прошитый в подсознании диссонанс.

А ещё, я чувствую себя подопытным кроликом, ведь съедать большую часть приготовленного приходится именно мне. И не всё оно вкусно, но надо…

Войдя на кухню, я уселся за стол и принялся наблюдать за процессом. А именно, за стройной фигурой своей девушки.

— На что пялишься? — обернувшись, поинтересовалась стоявшая ко мне спиной Алина.

— На тебя…

— Так на меня или на мою задницу? — вернувшись к плите, уточнила девушка.

Пусть на Алине сейчас фартук и домашнее платье, её тонкая талия выгодно подчёркнута фасоном, а спина и плечи открыты взгляду.

— Это вопрос или предложение? — с деланым интересом поинтересовался я.

Честно говоря, настроение сейчас не то, но говорить женщине что она нежеланна — опасное в перспективе занятие.

Обернувшись ещё раз, девушка смерила меня внимательным взглядом.

— Выкладывай, мужчина, не томи. Полчаса нытья я выдержу, а после побежишь за новым мамонтом к ужину. И где твой своенравный помощник? — требовательно произнесла она.

— Ломает очередной гравимотоцикл, я думаю, — слегка упавшим голосом произнёс я.

До сих пор не пойму, повезло мне с Дуриком или это конец моей карьеры техника. Эх… Мне нравилась эта работа.

Повисла пауза.

— Поздравь меня, я больше не член «Золотого песка», — наконец произнёс я.

— Если тебя это расстраивает, ты человек не особо умный, — засыпав очередную порцию «магического порошка» в готовящееся на огне «зелье», заметила Алина.

— Вот и Арен так сказал. А ещё заметил, что пусть желание заработать на войне денег — нормальное желание, с моими текущими навыками и знаниями, попади я в реальную заварушку, вмиг стану обузой и первым кандидатом в трупы.

— Ну что же, мы и раньше подозревали, что Арен человек неглупый, а теперь убедились в этом воочию, — помешивая «ведьменское варево», прокомментировала девушка. — Так отчего тогда такое кислое лицо? — спросила она.

Действительно, всё правильно и предсказуемо, но я отчего-то разочарован. Наверное, в душе ожидал другого, надеясь, что «замечательного меня» как-нибудь да оставят при клане.

— Получается меня выперли из «Золотого песка» полностью, а я надеялся хотя бы попасть в дочерний клан. Короче, Арен отправляет меня в тридцатый сектор. В гильдию своего старого товарища. И гильдия, представь себе, носит «благозвучное» название «Пустынные крысы», а лидер у них некая Стальная крыса.

— И ты согласился на данный вариант? — прекратив мешать, поинтересовалась Алина.

— Зависит от тебя… — осторожно ответил я.

Убавив мощность нагревателя, Алина отошла от плиты, села за стол напротив и какое-то время изучала меня строгим взрослым взглядом. От взгляда этого мне стало не по себе. Он вызывал нервирующее ощущение чего-то незнакомого и видящего тебя насквозь.

— Дурак ты Соколовский… — «вернувшись», произнесла девушка.

— Обоснуйте пожалуйста столь грубый наезд на любимого мужчину, или я откажусь есть вашу стряпню, — пытаясь расслабиться, официальным тоном ответил я.

Изобразив на лице гримасу «мы в ответе за тех, кого приручили», Алина взялась учить меня уму разуму:

— Тебе необходимо достать кучу денег. И достать, скажем так, в ближайшие пять, максимум десять лет, ибо позже пробить законодательный заслон на клонирование нового тела будет ох как сложно. Правильно?

Я кивнул.

— Так вот, — продолжила девушка, — «Пустынные крысы» — это очень серьёзная гильдия добытчиков — контрабандистов, с улицы к ним не берут. Да и не с улицы попасть сложно. А тебе — удачливому дураку, дает рекомендацию очень уважаемый человек. И не просто даёт, он отправляет в руки своего старого друга. Тебе прыгать от счастья надо, а не рожи кислые строить. Вот закончу с супом, поедим, соберёмся и сразу уедем из города. Нечего здесь делать. Как мне известно, семнадцатый сектор уже полностью изолирован, но всех к «Золотому песку» не относящихся пропускают свободно, только парочку простых вопросов задают: не шпион ли вы и не планируете ли диверсию. И я, дубинушка ты моя ненаглядная, конечно же поеду с тобой. Арен не дурак, всё понимает и наверняка подразумевается, что и для меня найдётся место. Ведь я, в отличии от тебя, ценный специалист, которого, однако, к начальству не вызывали, просто прислали сообщение, мол война и всё такое, после чего исключили.

На мои удивлённые хлопания глазами, Алина показала мне язык и пошутила:

— Ну я же тебе говорила, что я сбежавшая дочка земного магната. И стоит мне только попросить, как «рабы» папеньки находят всю необходимую мне информацию.

— Вообще-то «рабам» твоего папеньки незачёт, — переварив услышанное, произнёс я. — Всё изменилось. На текущий момент война кланов подтверждена официально. Сегодня вечером на площади откроют ведущий в Гиридор портал, через который мы сможем переместиться в двадцатый сектор.

Алина какое-то время обдумывала новую информацию. Спустя примерно минуту она заговорила:

— Гиридор, умно. Это большой торговый город и в нём есть серьёзные, независящие от Триады и Великих силы. Вряд ли враги «Золотого песка» сумеют организовать в нём отлов и допрос новоприбывших. Значит осталось три дня. Всё равно я не вижу смысла задерживаться, — подытожила она.

Ещё немного и я перестану удивляться информированности своей половины. Или поверю в байку про «отца-магната».

— Смысл, однако, есть, — вздохнул я. — Дело в том, что мне поручили задание. Точнее предложили, а я согласился. Начиная с завтрашнего вечера, мне необходимо патрулировать город. Точнее не патрулировать и даже не мне. В общем, задача заставить Дурика искать сокрытых невидимостью диверсантов. По словам Арена, подобные личности повалят в город за сутки — двое до начала боевых действий.

Заметив, что Алина нахмурилась, я поспешил её успокоить:

— Не переживай, риски близки к нулю. Со мной будет охрана и моя задача лишь перекидывать выставленные Дуриком маркеры антидиверсионным отрядам. По мне, самое сложное в данном задании заставить Дурилу искать цели.

— И много платят? — поинтересовалась Алина.

Вот уж практичная женщина.

— Месячный оклад за каждые восемь рабочих часов и по двести тысяч премии за каждую обнаруженную цель. Если она представляет опасность, конечно. Я сначала думал, что это такая попытка дать мне денег, но Крот написал «Нормальные расценки военного времени. Проси больше».

— Хм. При таких ставках можно и задержаться, — кивнула девушка. — И не только задержаться, но и попотеть! — назидательно подняла она взятую со стола ложку. — Считай это дополнительной аттестацией, ведь если удастся кого-то обнаружить, не такой уж твой дрон и прилагающийся к нему хозяин бесполезные создания, — пояснила она, продолжив: — А как заставить твоего Дурика работать, я знаю. Это как с собаками. Надо показать ему, что это игра, что это весело и что результат вознаграждается.

Из прихожей послышалось ритмичное постукивание, кто-то жалобно «скребся в дверь». Похоже Дурик нагулялся. Точнее «наломался».

Алина, прислушиваясь, замерла, после чего, солидно меня напугав, выпалила:

— Мой суп!

И бросилась к плите.

Я же отправился запускать «блудного сына».