Глава 32. Убираем последние препятствия

Во-первых, едва успели приехать домой, как состоялся разговор с Александром. Связь ведь не только позволяет улучшить управление государством, но и передавать новости. О том, что в первый же день вторжения было объявлено о моей помолвке – тут уже знали, и готовились, каждый по-своему. Кто-то рвался поздравить великого князя, а кто-то затевал бурю в пустыне. Вот и Сашка пришел с мрачным видом и попросился уехать в Новгород, дескать, призывают его туда на стол, так как сам «великий князь» бывает там редко, и «рукой водство» его не ощущается.

– Значит, уважают тебя новгородские и сесть за стол зовут? Я могу даже их фамилии назвать: Свит, сынок Ярополка да бывший посадник псковский Ярмило. Они предложили?

Сын тяжело вздохнул, и слегка качнул головой.

– Совсем ты, сынок, с головой не дружишь! С врагами моими за моей спиной договариваешься. Я, конечно, могу тебя отпустить в Псков, но не княжить, а посадником. Ярмиловских там менять требуется, но считаю, что назначение тебе не по силам. В экономике ты дуб-дубом, извини. Учиться этому ты не слишком рвался, тебе больше игрища военные интересовали. Вот я тебя и пустил по этому направлению.

– Так я князем и прошусь.

– Для чего? Чтобы разорвать страну на части? Мы ее еще не собрали, а мой сын рвется все, что мною сделано, порушить? Так что ли?

– Я ничего рушить не собираюсь. Просто не хочу жить в одном доме с этой византийской бл-ью. – Пощечина от меня ему влетела очень неплохая.

– Ты говори, да не заговаривайся, сынок. Калисфения свою честь еще никому не отдавала, так что эта пощечина от нее. Возможно, что у тебя другие помыслы, но это собираются сделать те, кто зовет тебя туда, потому, что ты обиделся на отца, и твое настроение можно использовать в своих целях. А так, могу тебе испытание устроить. Хочешь попробовать, как я, и как хотел сделать твой дед? Я тебе дам место, где, как и возле Змеиного замка, все есть: золото, серебро, почти все металлы. Домишко построим и оградой обнесем, кузню тебе сделаем, поля раскорчуем, запас продовольствия на пару лет, собак и четырех коней дадим, деньжат выделим. И оставим одного, только с холодным оружием. Я сам в такою ситуацию попал в 15-ть лет. Ты даже старше меня тогдашнего, так что, справишься. Найдешь себе людей, подчинишь себе, и строй свое княжество. Я мешать не буду, Катерина – тем более, она этих мест не знает. Справишься – установим дипломатические отношения. Против такого создания княжества я возражать не буду. А получается совершенно по-другому: ты принял участие в трех операциях, которые финансировал и организовывал я. Согласен?

– Да, это так.

– Тебя учили руководить войсками и государством. Ты присутствовал на переговорах, командовал кораблями, затем освобождал Полоцк. А теперь говоришь мне, что ты сам хочешь править частью моего царства. Ты Уклад нашей страны читал?

– Нет еще.

– Тебя это не интересует?

– Многие против этого Уклада, говорят, что в старину так не поступали.

– Не поступали. Это – точно! Так вот, Укладе написано, что в случае моей смерти или по моему желанию, вся власть в государстве будет передана моему старшему сыну или незамужней дочери. Все остальные члены семьи считаются носящими княжеский титул, но реальную власть в стране не получают иначе, чем через назначение их на государственную должность. Ты зарплату получаешь, как командующий сухопутными войсками?

– Получаю.

– Так вот, это я тебя посадил в это кресло, хотя у тебя минимальный опыт проведения самостоятельно одной операции, без практической ее подготовки. Или ты думаешь, что у меня воевод не хватает? С опытом и весьма самостоятельных? И заметь: пока мне не привезли решение сходов и вечей о том, что Уклад и единое государство приняты большинством проживающих в стране, я ни о какой помолвке даже и не заикался. Хотя сведения о том, как проходят вече у меня были. И в Сицилию мы планировали высадиться именно после объявления страны единым государством. Так, чтобы сразу оторвать ее от Византии. В общем, так! У тебя три дня, чтобы подумать и принять решение. В любом случае, ты должен извиниться перед Катей за свои подлые и грязные мысли. Иди!

«Любят у нас на все готовенькое!» – хотелось добавить мне, но я сдержался. Окончательно порывать со старшим не стоит, а вот от обязанностей «министра обороны» его требуется освободить, в связи с переходом на другую работу. Надо его в университет отправить, хватит ему армейского опыта. Тем более, что воевать толком не с кем. Чисто теоретически – можно захватить весь мир. Но долго эта «империя» не протянет, так как одного экономического центра маловато будет. А транспортные проблемы пока никуда не исчезли! Строительство моста через Волгу только-только началось, и на это уйдет не один год. Готова «паромная переправа» в Тетюшах, по ней перебросили путеукладчик и насыпной поезд. Работа идет. Сейчас готовят к работе карьеры в Муромской области. Я, так как Уклад и предложение о создании единого государства не принимали, в первую очередь, стремился соединить воедино собственные земли. Остальное? «В очередь, сукины дети, в очередь!» По набранным темпам прокладки пути, Математик говорит, что к концу следующего года будем в Муроме, затем Переяславль-Залесский (Рязань) и Тула. Деревушки Москвы еще нет, да и возникнет ли? Этого никто не знает. А вот в Тулу нужно срочно! Без нее будет тоскливо и дорого поднимать этот необжитый край. Пока же, я проехался по почти готовому участку магистрали Самара – Владимир. Держат только мосты через крупные реки. Там переправляться приходится на лодках. Четыре «пересадки», но меньше чем за сутки доехали домой. Катя просто в восторге от поезда, она впервые проехалась в мягком спальном вагоне. До этого, как студентка, ездила на практику в общем сидячем.


Пришлось поручить Минаю присмотреть за Сашкой. И мне, и ему, было не слишком приятно и отдавать, и исполнять это приказание. Хоть и не лично. Требовалось знать: куда кинется советоваться «старшой», но он провел все это время у себя в комнате. Появился у меня в лаборатории в академии через два дня.

– Пап! – по-домашнему обратился он ко мне.

– Что хотел? – мне было некогда, я проверял изменение сопротивления по мере высыхания ферро-молекулярного клея для электродов.

– Пап, пообещай мне не трогать вашу с мамой спальню. Ты же не трогаешь спальню деда.

– Да мы и не собирались. Планируем переделать комнату Ольги, она такая же по площади. Но еще не приступали.

– Спасибо. Когда вы, оба, будете дома?

– Когда?

– Ну, сегодня, наверное.

– Давай за полчаса перед ужином. В маминой спальне мы будем тебя ждать. Там и сам попросишь Катю оставить все как есть в этой комнате. Но, после извинений.

– Надеюсь мне не надо будет сознаваться: как я ее назвал?

– Эту часть моего и твоего позора ты будешь носить сам. Никогда не думал, что у моего сына повернется язык сказать такое про девушку, которую отец выбрал в жены. Видимо что-то упустили мы с мамой, когда тебя воспитывали. Кстати, с армией пока необходимо закончить, готовься к экзаменам, будешь заканчивать университет. А то, действительно, даже посадником тебя не посадить, неуча.

– Пап?

– Вот здесь мое слово – закон! Катя, девчонка, а университет заканчивает, а ты – бездельник! Чтобы управлять, требуются знания! – сын помолчал немного, потом сказал:

– Да ты прав, я тут думал над твоими словами, про испытание. Не смогу, сделать, как ты, не смогу. Именно знаний не хватит. Кузнец из меня хороший, но не больше.

– Вот и пойдешь учиться. Всему тому, что требуется, чтобы реально управлять этой страной. Управлять, не править. «Правѝл» здесь и без тебя с избытком, а уж желающих нагрести в карман, так просто выше крыши. Ладно. Давай, до вечера, ты мне мешаешь.

– А что это?

– Клей для электродов, токопроводящий, и имеющий такое же сопротивление, как и золото. На самом деле отличается немного, нагрев идет местный. Вот и мучаемся.

– А для чего?

– Много для чего, например, для маленьких и легких радиостанций. Три года бьемся, кажется вот еще чуть-чуть и… И с двух рук! Приходится и самому из лаборатории не выползать. Это у нас самая слабая часть: связь.

– Радиостанции же сделали! Отличная вещь!

– Да, хорошая, вот только она должна быть у каждого воина в бою. Все, давай, а то я сщаз тут намерю! – я закрыл за сыном дверь, выключил напряжение, требовалось охладить образцы и проводить измерения снова. Сделать эту серию я не успел. Личные дела отвлекли.


На ужин мы опоздали, Катю пробило на воспоминания:

– Мне было семь или восемь лет, когда мне бабушка сказала, что моим мужем будет князь Муромский, самый опасный человек в мире. Знаешь, Саша, как я была напугана, когда три с половиной года назад меня, даже не спрашивая моего желания, вопреки всему тому, что мне говорили до этого, взяли и отдали ему, хотя он никаких обещаний никому, в том числе, и мне, не давал. Ему привезли деньги и меня, в качестве откупного. Меня продали или подарили. Но от меня отказались все, даже ты. Помнишь, отец тебе предлагал жениться на мне, ты отказался, и я тоже. Мы с тобой еще тогда поняли, что мы не пара друг другу. Ты меня сразу воспринял, как угрозу.

– Ты красивая и необычная. У нас девчонки другие. Плюс водилось за тобой тогда, что ты смотрела на людей, как на пустое место.

– Меня этому учили, что никогда не нужно показывать свою заинтересованность или любые другие эмоции. Требуется всем своим видом показывать, что ты – выше.

– Этого, сынок, сразу не понять, это – Византия, а семейство у Кати – далеко не самое простое. – улыбнулся я.

– Ну, вот поэтому мы и приняли тебя сразу в качестве врага: задавака и гордячка. – смущенно добавил Санек.

– Муж мой будущий такого не сделал, он не отгородился, при этом задев мое самолюбие: он меня за ровню не считал. Даже за ровню! Знаешь, как это было обидно?! Пришлось саму себя «ломать» и присматриваться: почему? Оказалось, что по сравнению с ним я практически ничего не знаю и не умею.

– По поводу знаний и умений с ним соревноваться бессмысленно. Мне позавчера он предложил пройти самостоятельно тот путь, который он проделал сам, оказавшись один в Змеином замке, а тогда это был просто домишко в старом буддийском монастыре, несколько комнат и кухня, ну и хозяйственные постройки. И ни одного человека вокруг. Представляешь, ни одного. Говорит, что с Никифором, жеребцом, беседовал, чтобы язык не забыть. Я два дня думал над его предложением, и понял, что повторить то, что он сделал, не смогу. А вот мое недовольство отцом и тобой – тут же попытались использовать не слишком хорошие люди.

– Меня тоже пугали им, там его ангелом или посланцем богов не считают, скорее, «чертом», который вначале захватил наш город в Хазарском царстве, а затем прибыл сам на странных кораблях и захватил Большой дворец, перебив всю охрану 20-ю воинами. Взял в заложники императора и его мать, моего дядю и мою бабушку. Это стоило императору трона, его тут же свергли. А князь всех удивил, несмотря на то, что пришел мстить за убийство трех княжеских родов, которое санкционировал мой покойный дед. Он вернул трон Михаилу и назначил Феодору регентшей при взрослом сыне.

– Пил он, как сапожник, и управлять ничем не мог, вот и оставил Феодору при нем. Она оказалась наиболее вменяемой. Власть к рукам пыталась захватить патриархия, что мне было совсем против шерсти. Феофил поддался давлению церкви, вот и отдал приказ уничтожить первокнязей. Ему говорили, что таким образом, без войн, он завоюет весь мир, с помощью креста. – откликнулся я.

– А мне очень понравился твой отец, и то, как устроено его княжество. Вначале мне было непонятным его условие обязательно отучиться в университете. Мне ректор, Лев Математик, объяснил, чем отличается этот университет от нашего атения. И что твой отец – гений, как и его отец, князь Александр. Два гения подряд, в одной семье! Обычно природа отдыхает на детях гения.

– Как на мне? – грустно улыбнулся Санька.

– Да ты не переживай! Еще неизвестно насколько умными будут мои дети! – заулыбалась Катя.

– Я одно время очень жалел о том, что построил замок в том виде, как он есть сейчас. А вот сейчас могу сказать вам, что это больше символ, чем просто комплекс зданий и защитных сооружений. «Мой дом – моя крепость!» И взять эту крепость можно только изнутри, Саша и Катя. На сегодня хватит воспоминаний, пойдемте ужинать. И, главное, чтобы вы поняли: насколько важен мир в семье. Нас еще не раз попытаются разделить и уничтожить, потому что мы сражаемся с самой тьмой: незнанием, нищетой, бесправием и, наоборот, с неограниченной властью, как жрецов, так и правителей.


Три, оставшихся до свадьбы, месяца прошли достаточно быстро и без особых проблем. Получили известие о том, что первое поселение на острове Свободы построено, и там развернута полноценная радиостанция. Место выбрано мною в заливе Яйо или Гуантанамо, на южном берегу острова, так, чтобы держать «под дланью» три крупнейших острова архипелага: Свободы, Гористый (Гаити) и Ямайку. На всех контролируемых островах были построены деревянные остроги, местные жители не умели «метать огонь», и таких сооружений было достаточно в случае обострения отношений. Но, по докладам Светослава, таино и лукояны довольны, что у них появились такие соседи.

Кроме того, из Дании, Швеции, Норвегии и Англии совершенно неожиданно во Владимир прибыли большие делегации на свадьбу. Я, правда, никого не приглашал, но их общий король Витсерк принял такое решение. Он, в отличие от меня, менять принцип наследования не стал, и еще при своей жизни разделил страну на пять частей по количеству оставшихся сыновей. А так как его «любимая» супруга Халльфрид Грима была беременна еще одним ребенком, то был повод спросить Витсерка: что будет, если она родит тройню мальчиков? Кстати, я ошибся всего на одного мальчишку. Она родила двойню. В результате Вит, как он сам попросил меня его называть, отменил-таки древнее уложение, оставив короля только в Исландии, связав его вассальными отношениями.

– Ты первый из Меровингов, которого признали равным императоры. Такое торжество мы пропустить не могли. Вот я и решил еще раз посетить тебя, чтобы окончательно договориться о том, что мы прижмем узурпаторов Каролингов. Карл Лысый ноту прислал, требует дать вассальную роту ему, императору Запада.

– И ты в такое время приехал ко мне? Ты рискуешь! Карл – вояка опытный, и действует стремительно.

– Да бивали мы его! Он только и может, что в крепостях каменных отсиживаться. С тобой и по этому поводу хочу поговорить.

Он явно нацелился выпросить у меня артиллерию. По дружбе, так сказать.

– Позже поговорим, брат, после торжеств.

– Слушай, а что мы едим? Что это такое?

– Да мы, понимаешь, Большое море пересекли, океан, Атлантический. Вот там набрали и привезли с собой разных растений.

– А золото?

– А зачем оно мне? У меня своего достаточно. А вот каши надоели. Вот давай я тебе вот это блюдо предложу, вот с этим маслом и с селедочкой, заломом астраханским. Масло – подсолнечным называется.

– Где берете?

– Сами выращиваем, сами жмем, холодным отжимом, а жом на корм скоту идет вместе со стеблями. Вот ты приехал у меня артиллерию просить, а ведь главное – это не артиллерия, а вот эта самая еда! Есть в государстве еда, с избытком, будет и армия, с артиллерией. Это экономикой называется. Мы с тобой по заводам моим пройдемся, которые обеспечивают мою артиллерию, вот там и поговорим обо всем. А на них люди работают, которые едят то, что вырастили, выловили и заготовили другие. У тебя такие люди тоже есть, но они все с оружием, и ничего не делают, только ложками работают, да мечами крутят. А у меня продукт производят. И оружие, которого ни у кого нет.

– Да это я понимаю, вот только: как это сделать?

– Ну, вот завтра и поездим по округе, покажу тебе: что и как. Ну и как тебе заморский продукт? Вот попробуй еще вот в таком виде. – я ему деревенский салат (греческий) предложил.

Ну, а на утро, после того, как король позавтракал, мы с ним, и только с ним, без свиты, выехали на «экскурсию». Король неграмотный, и ему можно показывать все, все равно не поймет: о чем идет речь. Уловить он должен главное: ему не под силу создать производство орудий и боеприпасов. У него нет для этого «базы», которую я за двадцать прошедших лет создал. Пусть и в одном, не слишком большом, княжестве. Отсюда она начала расширяться, и этот процесс уже не остановить. На первое место сейчас выходит контроль «утечек». Но, все внимание я отвлек на технологии недоступные при современном уровне развития общества. Мы-то получаем аммиак из воздуха по методу Габера и частично из коксовых батарей, главным продуктом которых является толуол, а не кокс, кокс пока вторичен, но и его используем для производства металлов и многих других вещей. А это 200–250 атмосфер давление и температура в 600 градусов. При этом используется тепло доменных и мартеновских печей, и реакторов «Бессемера», который еще не родился. То есть, не отапливаем атмосферу, а получаем ценный продукт. А теперь представьте себе вероятность отковки в других странах колонны для синтеза аммиака. Как вы считаете: с помощью ручного молота возможно выковать стальную бесшовную трубу, выдерживающую такое давление? Ответ совершенно очевиден. Путь, который привел Габера к этому процессу, занял у человечества несколько тысячелетий. Мне же удалось сократить этот путь до 12 лет. Но уже имея эти знания в своей голове. Я шел напрямую, от получения жидкой стали и бесшовных труб, вспомните, сколько времени мне для этого понадобилось! А после успехов в металлургии и в прокате металла, пришла пора неорганической химии, высоких давлений и температур. А тут еще и первый природный газ смогли получить и поставить его на завод. Кстати, есть еще одна интересная задумка, так как возня с детандерами и ловушками у меня закончилась получением довольно чистого гелия. А в Волчанске, непосредственно на каменноугольном месторождении, мы начали строить крупную теплоэлектростанцию, помимо двух строящихся низконапорных ГЭС на Турье. Место там замечательное! Два месторождения бокситов, крупное медное месторождение и золотоплатиновое, гораздо большей мощности, чем на Исе. Так что, второй «Владимир» будет стоять там. Назовем его Александровском, в честь деда и сына. А гелий я не просто так упомянул. Идея освоить немного воздушное пространство просто витала в воздухе. Слишком медленно у нас дороги строятся. Дирижабли – наше всё! При отсутствии у противника огнестрельного оружия. Не сразу, но через несколько лет можно будет сделать цельнометаллический дирижабль-самолет с вертикальным взлетом и посадкой. Строить взлетно-посадочные полосы здесь никто не будет. Так что, городим конвертоплан, летающий и как аппарат, легче воздуха, и как самолет. Модель я уже сделал, в зале – летает. А вот сгородить миниатюрный приемник пока не из чего. Размер передатчика меня не ограничивает. Вот и форсирую разработки полупроводниковых приборов. Клей сделан, больше этот вопрос нас не сильно волнует. Идем дальше! До самолетов шестого поколения нам не добраться, а бомбить крепости можно и с дирижаблей. Легкий газотурбинник я сам делал в прошлой жизни. Теперь придется к нему городить планетарный механизм. Сделаем! Станочный парк – это дело позволяет.


Идея была вот в чем: четыре двигателя помогают дирижаблю, который тяжелее воздуха, но ненамного, взлететь и набрать скорость. За счет подъемной силы далее машина летит, как самолет, сжигает лишний вес и превращается в аппарат легче воздуха. Часть газа откачиваем, за счет энергии двигателей, но не в атмосферу, а обратно в баллон высокого давления, уменьшая подъемную силу или увеличивая вес плавающего в воздухе тела. Посадку выполняем, как вертолет, используя как изменение объема газа, так и двигатели, развернутые вертикально. Достаточно сложная конструкция, но подходит для полетов в местных условиях. Большое количество груза, конечно, не перевезешь, но нам много и не надо! Честно говоря, сделать М-11, двигатель для По-2, сейчас сложнее. Это ж какой скачок назад надо сделать! И бензин производить. А газотурбинник работает на любой горящей жидкости.

Но это все позже, а пока демонстрирую варвару из Роскильда успехи во всех областях науки и техники. И тут же их практическое использование.

– В общем, я тебя понял, Лан. Артиллерию ты мне не дашь. Так?

– Дам, но не тебе. У тебя людей нет, которые могут ее использовать. Что касается «твоих», то дай пару десятков человек, научим их пользоваться и метать камни, и зажигательные смеси, с помощью пороков, так как это умеют делать византийцы.

– Да добыли мы требушеты у франков, а толку-то что?

– Так вы ими пользоваться не умеете. Там прицеливаться нужно, и снаряды для метания заранее готовить, а у вас: куда Один пошлет! Давай за мной! – и мы понеслись во весь опор к полигону Военной Академии. Там, чтобы попусту порох и снаряды не жечь, курсанты отрабатывали навесную стрельбу из обычных пороков, применяя их, в том числе и для стрельбы прямой наводкой.

– Вот, смотри! Из чего стреляют?

– Ну, требушет.

– Ратибор! – попросил я наставника. – Покажи королю, как ворота вышибаются!

– А чего не показать! Заряжай! – и с трех выстрелов деревянные ворота крепости-мишени выносятся им с помощью прицела и какой-то матери.

– Дело – вот в этом крюке, от него зависит точка, когда сорвется с него камень. «Снаряды» для него подбираются по весу. Мы, чаще всего, используем полые металлические шары, которые заполняем свинцом или серой. Можем снарядить их тротилом, он имеет такой же удельный вес, как и сера. А у командира или наводчика есть прицел и баллистические таблицы. Вон, видишь, за орудием флажки натыканы? Порок разворачивается по ним. Затем пристреливается, и потом начинает бить в одну и ту же точку. Масса «камней» большая, не выдерживает ни бревно, ни камень, ни кирпич. Есть таблица для метания бочонков с нафтой, греческим огнем. А поджигает его вот эта стеклянная палочка, но не в момент выстрела, а в момент падения и разрушения стенок бочонка. Если бочонок упал на что-то мягкое и не разрушился, то все равно загорится, так как вставлен запал так, что его разрушают вот эти шарики, когда полет бочонка останавливает любая преграда, даже вода.

– А что это? – Витсерк пальцем показал, что его интересует весь полигон.

– Это – полигон военной Академии. В ней учатся те, кто проявил себя в боях, прошел несколько ступеней командных должностей и почти готов командовать полком. Это что-то вроде тысячного, чуть выше. Его посылают сюда воеводы. Он сдает экзамены и учится командовать войсками от полка и выше, и как учить людей ратному делу. Воями здесь служат только что принятые на службу люди. А готовят их «академики», слушатели Академии, под руководством преподавателей.

– Такое мы практикуем, но обучением занимаются мастера.

– Мастера – это преподаватели, их задача научить своих «подмастерьев», и проверить их подготовку на уровне обучения рекрутов. В качестве примера я взял подготовку эфеба в Древней Греции. И каждый человек мужского пола в 18 лет отроду становится взрослым, проходит комиссию, и направляется на первичное обучение сюда или в полки, в которых есть такие же полигоны, только поменьше. Командовать полками могут только люди закончившие эту Академию.

– Я своих сыновей пришлю сюда.

– Тех, которые короли или которые родятся?

– Тех, которые короли и младших. Младших сразу оставлю, чтоб ты их уму разуму поучил, а старшие приедут, как только от Лысого отобьемся. Я их с собой не взял. А антиллерию свою мне подбрось. Народу у Лысого с избытком стало. Большую армию готовит, торговать со мной отказался, без роты.

– А ты ему говорил, что роту мне принес?

– Нет, мне повод был нужен, а тобой можно только пугать. Кстати, видал я твои новые кораблики, не продашь?

– Это бесполезная для тебя игрушка. Ты их снабдить и снарядить не сможешь. Доки освободятся, начнем строить подобные для торговых надобностей. В Водьской пятине закачиваю сооружать четыре слипа, оттуда и получишь через три года. Пока все верфи заняты, требуется покончить с господством арабов в Восточном Средиземноморье. Есть надобность забрать себе Крит.

– А что ты потерял в Сицилии?

– Имущество будущей супруги, и соль.

– Соль? Морскую?

– Нет, хорошую, каменную. Не горчит совсем.

– Это интересно! Мне пока соли хватает, твои купчики регулярно шлют в достаточном объеме, мы даже прекратили свою выпаривать. А вот если удастся подвинуть Каролингов, то соль понадобится. – Витсерк непременно хотел добиться от меня обещания помочь ему в борьбе с Карлом. Я, в общем-то, не возражал, но целью перед собой Витсерк считал освобождение Шлезвига, ютского герцогства, потерянного в конце прошлого века во время войны с Карлом Великим. Его интересуют три замка-крепости по ту сторону канала и вала в Даневирке, то есть возможность «закрыть ютский и саксонский вопрос», к тому же увеличить размер датского государства. Я уже писал выше, что воевать с норманнами франки научились. Бич истории теперь бил по самим норманнам. Поэтому король осторожничал, и сильно не замахивался. Западно-франкское государство практически не имело противников, из-за большого количества населения и «медных» денег. В общем, нищие и гордые. Торговать с ними было тяжеленько, так как монеты их стоимости не имели. Да и с другими товарами было тяжко. Отец Витсерка брал Париж, но толку от этого деяния не было.

В беседах о будущей кампании прошла декада, затем наступили «праздничные» дни, предваряемые днями скорби о безвременно оставившей сей мир княгини Муромской. Мы расписались в регистрационной книге города Владимир, и Калисфении официально не стало. Теперь она Екатерина Николаевна Муромская, государыня Славянского Союза, королева Сицилии и Южной Италии или «обеих Сицилий», так как общее название всех графств юга Италии – Сицилия, а остров – отдельно. Сама Катя немного удивила тем, что она выбрала для бракосочетания парадное платье пурпурно-фиолетового цвета из шелка, которое носила, больше похоже, что пару раз надевала Аса, моя мать, которое было украшено крылатым шлемом легендарного Меровея. На плечах располагались атласные ленты с гербами двух императорских фамилий, которые символично сходились на животе невесты. Вспыхивающий пурпуром темно-фиолетовый шелк и весь этот символизм привел в восторг делегацию датчан, их радостный рев активно поддержали и остальные присутствующие на празднике. Свадьба началась прямо на улицах города. Для нас эта церемония заключалась в том, что мы переходили с одной улицы на другую, где нам кричали «Горько!» и аплодировали нашим поцелуям. Затем мы уехали на карете в Змеиный замок, где собрались те, кто составлял мою «свиту» и «руководство Дании». Случилось и маленькое происшествие: посреди пира у Халльфрид Гримы начались схватки, и к вечеру пяточки двух новых сыновей Витсерка были намочены в медовухе.


На следующий день мы погрузились в свадебный поезд, следом за нами из Владимира вышел еще один пассажирский, на котором вывезли датских гостей, и мы начали свое свадебное путешествие по стране. И в каждом городе для нас организовывали пир. Так и потолстеть недолго! Вначале самарские устроили пир горой, там мы попрощались с Витсерком. Затем перебрались через Волгу, в Тетюшах уже стоял «царский поезд», на котором мы тронулись дальше: через Сурское городище, целый ряд еще поселений Муромского княжества, переименованного в область, и, меньше чем через сутки, прибыли на строящийся вокзал в Муроме. К полному восторгу его жителей: до нас сюда пассажиры не прибывали! Мосты почти везде были паромные, если для строительства моста требовалась более, чем одна опора. Нас держат стальные троса. Мелочь, казалось бы, да вот эта мелочь: тонкая стальная проволока большой длины, пока представляет огромную технологическую сложность, разрешить которую не слишком удается. Делать короткие – получается, а длинную «струну» прокатать не удается. Требуется сделать многовальковый станок с синхронизацией скорости вращения по натяжению проволоки. Сам я этим не занимаюсь, но тем не менее, из-за этого стоят на приколе плавучие краны, с помощью которых установить пролеты намного проще. Вокзал в Муроме несколько «потемкинский» из-за этого. По левому берегу Оки железная дорога пока не пойдет. У городища Кулеба дорога поворачивает на Переяславль-Залесский, а в Муром ведет отдельная ветка, которая заканчивается разъездом у паромной переправы. И будущая Рязань, и Тула находятся на правом берегу Оки. А Муром – на левом. С мостами напруг, поэтому строители стараются обходиться без форсирования крупных рек, к которым относится и Ока.

Что касается «личной жизни и температуры в постели»? Катя достаточно давно ожидала этого момента, и была неравнодушна ко мне. Но никаких «чудес» не было: полное отсутствие опыта в этих вопросах, отсутствие «свиданий», зажигательных танцев, в которых присутствует тактильный контакт с «партнером». Плюс, естественно, византийское воспитание, где на первом месте стоит первородный грех. Действовать пришлось аккуратно и издалека, но все получилось и отторжения у нее не возникло. Через пару дней ей захотелось повторить опыт, потом еще и еще, а не прошло и трех недель, как стало понятно, что с детородными функциями у нее все в порядке. В середине лета или ближе к августу следует ожидать появления шестого ребенка в семье. Ну, а так как ей была хорошо известна причина смерти Милы, то первые признаки беременности вызвали у неё вполне понятный страх, который удалось направить в нужное русло.

– Ты знаешь, в Индии и у кочевников есть удивительный способ лечения раневых ран: они собирают плесень с внутренней стороны седел и мажут этой плесенью загнившие раны. И раны заживают. Раны – это такое же повреждение покровных тканей, как и разрывы родовых путей, которые привели к смерти Милы. Плюс, вероятно, у нее не полностью отделилось детское место, что вызвало газовую гангрену. Плесень – это несовершенный грибок, который практически не образовывает плодового тела. Эту плесень можно собирать с более безопасных мест, например, с плодов апельсинов и мандаринов, с дынь, семечек подсолнуха. Надо выделить активную часть, которая подавляет рост анаэробных и других бактерий, и которая обладает низкой токсичностью для человека. Создать культуру таких грибов, оранжерей у нас – более чем достаточно, и организовать производство таких лекарств. Ран и инфекций у нас хватает, как у крестьян, так и у рабочих. Ну, а все женщины Земли будут тебе в ноги кланяться, если ты сможешь защитить их от родовой горячки.

– Плесень? Это же такая гадость? С ней же борются! Она разрушает даже конструкции оранжерей.

– А ты построй ее в стороне от других, можно даже за стеной крепости. А выращивать ее нужно в стеклянных лотках. И кормить! Грибы же живые! Это низшие растения. Кормят их отходами производства сахара, отваром овса в присутствии гидроортофосфата калия K2HPO4, гидрата калиевой соли ортофосфорной кислоты. В принципе, ты правильно заметила, что эти грибы разрушают все, так как продуцируют кислотуC8H10O4. Сама кислота вряд ли нас заинтересует, но вот ее соединения, скорее всего, будут нам полезны. Домой приедем, попробую тебе показать, как плесень воздействует на гнилостные бактерии. И эта тема станет твоей дипломной работой в университете.

– Думаешь получится?

– Не знаю, но под лежачий камень вода не течет. Попробуй! Лаборатория в Академии Наук позволяет выполнить это исследования. Требуется создать питательный раствор, в котором грибки будут быстро размножаться. Пектины и сахарозы у нас есть в большом объеме. Плюс задачу можно и расширить: научится бороться с плесневыми грибками и, одновременно, исследовать для чего можно применить их бактерицидные свойства, в том числе и фармакологические. Ты же Председатель Центра гинекологии и акушерства! Или забыла уже? Да и для самой себя, любимой, неплохо было бы потрудится, чтобы обезопасить роды.

– Да, это важно, а то мне так жутко стало сегодня ночью. Даже мысли появились: зачем мы это сделали.

– Миллионы женщин и мужчин делают это каждый день, и дети появляются на свет тоже ежедневно. У тебя все будет хорошо, но дополнительно подстраховаться нужно. Ты же специализируешься на биологии. Я – нет, мне интереснее заниматься другими вещами.

– Какими, интересно?

– Ну, в настоящее время, хочется поцеловать и успокоить испуганного ребенка, с ребенком, а во-вторых, продумываю конструкцию, позволяющую использовать бортовые кессоны дирижабля в качестве балластно-подъемных. То есть, создающих переменный объем основного подъемного корпуса.

– Поцеловать – это интересно, успокоить – ты меня уже успокоил, а переменный объем – это для меня слишком. – ответила Катя и поменяла свою позицию, встав с кресла и оказавшись у меня на коленях, приоткрыв слегка рот в ожидании моих губ. Поцеловав ее, и заставив ее неровно задышать, я предварительно подвел итог сказанному:

– У тебя замечательно получилось работа с пасленовыми, получится и с грибами. И потом у тебя есть к кому можно всегда обратиться. – но меня прервали, закрыв мне рот поцелуем. Кате было несколько не до этого. Бояться было поздно, а влечение никуда не делось. С этого дня она начала раскрываться как женщина, ее тело требовало «продолжения банкета».

Загрузка...