Зелёный змей Урала [СИ]

Глава 30. «Вы меня избегаете, государь?»

– Вы меня избегаете, государь? – спросила как-то она, застав меня выходящим из лаборатории в Академии. Стояла и ждала, когда я выйду обедать.

– Да нет, просто у меня режим работы такой. Обедать пойдешь?

– Спасибо, не откажусь. – и она подхватила меня под руку, заняв место с левой стороны. – А почему вы не живете в городе, где очень часто бываете?

– Этот замок, его цитадель, построил мой отец, когда здесь еще никого не было.

– Я в цитадели еще ни разу не была.

– Тонкий намек? Хорошо, можем пообедать там. – и мы вышли из здания Академии и пошли к воротам во второй уровень, а затем к главным воротам. Я открыл калитку своим ключом.

– Она всегда заперта?

– Да, всегда. А что?

– Там ваша сокровищница?

– Нет, казначейство мы прошли, оно было слева. – Войдя в дом, мы поздоровались с Галиной и двумя девушками, ее помощницами. Дочерей: Ланы и Лады в доме не было, они уехали в Керчь, вместе со Славиком на все лето. Слава должен был описать и составить лоцию кавказского побережья, девочки вызвались помогать ему. Лада старше Славы, и любит покомандовать, а Лана – само спокойствие. Галина прочно захватила хозяйственную часть дома и отдавать ее никому не собиралась. О ситуации с Катей она знала, но знакомы они не были. Пока накрывали на стол, Катя ходила по зданию, знакомилась с обстановкой.

– У нас дома много скульптур, есть очень старинные, а у вас скульптуры стоят в парке, а здесь нет никаких украшений. И у нас потолки все расписаны фресками. У вас нет художников?

– Не знаю, не интересовался. А вместо фресок мои родители использовали китайский шелк. Мила тоже пошла по этому пути, но немного в другом стиле.

Я открыл дверь в спальню родителей, там так никто и не жил с тех времен, и Катя увидела гобелены золотистого шелка с разноцветными павлинами и летающими драконами. Складчатый, собирающийся к центру квадратной комнаты, подвесной потолок создавал впечатление большого шатра. А наша с Милой спальня имела арку, и была обита золотистым шелком с белым рисунком, более темные шторы оттеняли нежно-золотой общий фон и подчеркивали его.

– Красиво и неожиданно! Загадочный Вы человек, государь мой. По убранству столовой мне казалось, что кроме медвежьих шкур на полатях, я ничего не увижу.

– Из этого замка открывается отличный вид, стоит только подняться повыше.

– Повыше – это где? – спросила гостья.

– Там, из обсерватории.

– Я хочу это увидеть, государь.

Пришлось подниматься наверх.

– Это лаборатория князя Александра, моего отца, кое-что переделано уже мной, но начинал все это он. Там за стенкой детские комнаты, а это выход на третий этаж и в башню обсерватории. Здесь была главная физическая лаборатория, но теперь она свободна, пока. Это большой зеркальный телескоп. Все это может вращаться, но мы выйдем на балкон. Вот сюда.

– Ой, как высоко! Да, вид отсюда просто потрясающий! А там что дымит?

– Это завод, там производят сталь и чугун, главное богатство этой части княжества. Там дальше, на горизонте дымит медный завод. Вот там, главный лесопильный завод. Там добываются золото и платина. Встречается серебро, но основной серебряный рудник с той стороны в горах. Это поля, ты их видела, за рекой еще один золотой рудник. Вон там вон добывают мрамор. Он, конечно, чуточку похуже, чем мрамор босфорский, но это очень ценный материал, который позволил быстро построить второй и третий оборонительный пояс. Вон завод, который из этого известняка делает цемент, из которого сделаны все эти стены.

– Это центральная часть твоих земель?

– Нет, это самая восточная часть страны. Вся она примерно в шесть раз больше Византии в сегодняшнем состоянии, после того как вами были потеряны территории в Африке, в Европе и в Азии. Но здесь другой климат, сейчас, видишь, жарко, а будет холодно, снега навалит по пояс и выше. Все вокруг замерзнет.

– Снег я видела один раз, в Греции на горе Олимп.

– Еще насмотришься! – тут зазвонил телефон, звонок которого заставил вздрогнуть Катю. Я снял трубку, Галина приглашала спуститься вниз, у нее все на столе. Разговора по душам не получилось, как ни старалась девочка уединиться, здесь это сделать достаточно сложно. То ли еще будет! Вопросы связи стояли настолько остро, что большую часть времени я уделял именно этим делам. Тут не до ухаживаний за симпатяшкой. Кстати, начало получаться создавать «чистые» лампы. Еще немного усилий, и… Но не будем торопить события. Начиная с этого дня, Катя взяла инициативу в свои руки, пользуясь этим испытанным приемом: обеденным перерывом. А может быть и действительно поняла, что мне некогда, от слова «совсем». Меня больше занимали флюориты и процесс соединения фтора с водородом без взрыва, и конечный результат в виде фторопласта или полимеризованного тетрафторэтилена. И не для сковородок, а в качестве фидеров. Тем более, что охлаждаемый триод ГУ-10а и «б» в конце концов заработал. Теперь требовалось безопасно и без больших потерь доставить сигнал на мачты корабля или вертикальные радиомачты. И осваивать КВ-диапазон. Для этого требовался коаксиальный кабель, главный смысл которого: строгая параллельность центральной жилы и экрана. А, заодно, можно неплохие подшипники скольжения получить для ненагруженных процессов, ну и тому подобное. Релейная связь пока остается мечтой. До ленинского плана ГОЭРЛО я, скорее всего, не доживу. Нечего передавать по высоковольтным линиям. Так что, ВЧ нам пока не светит. Прогресс наблюдается только во Владимирской области. Самарцам и муромчанам везет несколько меньше. Или больше, это же, как и с какой стороны посмотреть. Начали подготовку к большому картофельному фестивалю, но, черт возьми, отовсюду начали съезжаться бояре да посадники. Они тоже считать дни умеют. Желают посмотреть: как сгнил в нашей земле тропический «фрухт». Впрочем, с фруктами у нас все хорошо! Карбид кальция мы производим, ацетилен имеется, стекло производим, отопление в замке водяное и масляное, воды достаточно, и она в трубах под давлением. Оранжерей настроили с избытком. Летом еще десяток запустили. Так что побалуем «хозяев жизни» самым ругательным фруктом, с рябчиками, тем более, что Шампань пока еще не придумала игристое вино, так что, все будет по Маяковскому, а не по Северянину. Ананасы в этом году откровенно удались, а так как колибри мы не завезли, то за счет самоопыления и искусственной «провокации» цветения, получили плоды без семечек. Рябчики и перепелки были домашней птицей. А картофель не подвел! Даже бояре не смогли испортить народный праздник. Ну, а на их причитания: женись, князь, женись, им показали «невесту», студентку первого курса Владимирского университета.

– Я тут подумал летом, написал и отправил письма в Салоники и в Царьград. Если внучку Феодосии признают царицей Сицилии, то женюсь. Должок за Михаилом висит, отдавать он его деньгами не хочет. Племянницу его мы в университет приняли, будет первой девушкой, закончившей университет. Официально о помолвке объявим чуть позже. А свадьбу справим после окончания университета. Так что, не приставайте ко мне со смотринами. Вот: комсомолка, студентка, спортсменка и просто красавица. И она будет проводить фестиваль «Её величества Картошечки».

Честно говоря, Катерина за лето вышла из детского возраста, одолела верховую езду, помахала тяпкой на прополке и окучивании. Мышцы ее кисельные окрепли, на человека стала похожа. Фигурой и лицом ее бог не обидел, а «модных» тряпок она целый сундук привезла, так что, одеться было во что. Выглядела она очень даже ничего. Русский и славянский ей поставили, благо, что ее загодя этому учили. Акцент был, но не сильный.

Сорвать фестиваль у бояр не получилось: запираться с ними в Совете я не стал, вытащил всех на улицу, объявил два выходных дня и массовую уборку картофеля. Наняли молодых для его чистки, наделали специальных машинок для фигурной резки, привезли свежее оливковое масло, помидоры – это уже пройденный этап, все их оценили, единственное что, экономят на семенах: вместо того, чтобы покупать, сплевывают семечки и заворачивают в платочки. Не все, конечно, но такое есть и никого за это не ругают. Перцы всех сортов тоже пошли на ура. Умненькие уже подсмотрели, что Тороп начал городить парники и оранжереи возле своего дома, там уже вырос целый городок. Это он из замка утащил идею. Как только появилось бесплатное электричество, так я перевел замок с печного на масляно-водяное отопление, сделав титан для горячей воды и поставив туда циркуляционный насос. Печи и камины стали вспомогательными средствами. С появлением доменного газа, перевели отопление на него. А первые парники сделали еще до меня, я только в них отопление провел, чтобы перевести на круглогодичное их использование. То есть сделал оранжереи. Ну, и конуки индейцев всеми были оценены на высшем уровне. Испанцы, которые в нашем времени впервые увидели такой способ выращивания сельскохозяйственных культур, пришли в Новый Свет за золотом и серебром. Остальное их не интересовало. Индейцы умудрялись выживать на островах, не имеющих постоянных источников воды. При этом не голодали, не умирали от жажды и не тратили впустую воду на испарение. Испанцы экономить воду не умели, а индейцев считали дикарями и недочеловеками. Собак их мясом кормили.

У нас конуки прижились, так как в них привезли часть картофеля и с их помощью он получил распространение по области. К тому же, это позволило сохранить значительную часть семенного материала. Пустивший глазки картофель не выбрасывался, а высаживался, и в вулканическом пепле давал отличный урожай. Пепел доставили в Городец, а оттуда перевезли во Владимир. В этом заключался и самый главный «секрет» выращивания: рыхлый грунт с большим содержанием калия предпочтительнее плотного. В плотном грунте получается мелкий и деформированный клубень. Но, все это позади. Скосили ботву, часть из которой заложили на силос. И пустили картофелекопалки. При правильной высадке нож копалки идет глубже залегания, поэтому «куст» поднимается быстро и без потерь, картофель отряхивается от почвы и ссыпается в приемник. Почвы у нас золистые, калия вполне хватило. Урожай, как и ожидалось, был значительно меньшим, чем в кануко, но превышал 48 тонн с гектара. Рожь в этом году дала 5 тонн с той же площади. И это – хороший год и большой урожай. Крестьяне, а практически все вокруг были выходцами из крестьян, они тонко чувствуют это самое десятикратное увеличение урожайности. Вместо двух дней, праздники длились неделю, и были просто остановлены моим указом. Дескать, пора и честь знать, иначе весь ячмень на пиво изведете. Радовались все, даже бояре, которые остались с носом, но купили в этот раз семенной картофель, всю выпущенную технику для его культивирования. Такого урожая никто не ожидал. У нас, все-таки, не тропики. И с поливом хуже, и земля другая. Рекорды поставили поля с вулканическим пеплом, поэтому наиболее сообразительные подали челобитную: «Привези, княже, чудо-землю и для нас». Пришлось направить фрегаты на Канары. Еще одним поводом для праздника стал разгром чехов и немцев на Западной Двине и возвращение Полоцка в состав княжества. Это принесло Александру и Светославу потомственные права. Их признали престолонаследниками. Пришлось одного произвести в министры обороны, а второго сделать главнокомандующим флотом. Самодурство, конечно, они еще совсем мальчишки. Светослав так еще и совершеннолетия не достиг. Но Кавказское побережье Черного моря обследовал, и привел корабль в Керчь без аварий и потерь в личном составе. Он же привез ответ Михаила III: три города Сицилии признали Калисфению королевой, а Вселенский собор ее утвердил в этом звании. На остальной части острова хозяйничают арабы, поэтому готовим десантные корабли и объявили еще один набор в состав корпуса морской пехоты. До амира Мухаммеда не дошли мои слова. Придется применять более доходчивый язык, и задницу, вместо ушей. Заодно опробуем магазинные карабины, вместо «маузеров». Маузеры останутся только у гвардии. Карабины готовлю под «промежуточный» патрон. Проблема в том, что арабы используют слонов в качестве кавалерии. Еще со времен Ганнибала в Северной Африке разводили и обучали африканских слонов, используя для этого индийских. Африканские считаются неприручаемыми. Но действуя по примеру слонов другой породы, и они могут ходить в строю и возить лучников. Это дело поставлено там давно, со времен Пунических войн. «Карфаген пал», но дело его живет. Вполне возможно, что действовать придется не только на острове, но и в Африке. Да и дешевле карабин, большая часть которого сделана из дерева. Просто оружейное дело во Владимире начиналось тогда, когда у меня не было машин и механизмов. Изготовить короткие нарезные пистолетные стволы было проще и удобнее, чем длинные для карабинов. Да и требовалось их немного. Сейчас речь идет об экспедиционном корпусе. Волей-неволей задумаешься о стоимости этого удовольствия. Эксперименты с пистолетным патроном я не прекращал никогда, и убедился, что простым приращением длины ствола проблему не закрыть, пришлось переделывать гильзу и форму пули. Михаил, которому отобрать обратно Сицилию было не по силам, решил сплавить мне проблемное королевство.

Рукой Феодоры было приписано, что наследовать королевство смогут только дети Калисфении. Вот чертова перечница! Без тебя разберемся! Она еще надеется, что годы, проведенные в церквях, останутся у Кати в памяти. Удалив от нее бабок и теток, я эту проблему полностью и целиком решил: она даже и не вспоминает об этом. Её еще на пути сюда отучили креститься перед едой: «Сходи попроси у бога, может поделится. Но быстрее и удобнее попросить кока!» Подействовало! Эти привычки держатся на мелочах. Вот по этим мелочам я и ударил. А она еще ребенок, и впитывает все, как губка.

– Катя, тебе прислали из Царьграда вот такое вот письмо и грамоты. – Я передал ей доставленную почту. Она вначале уткнулась в пергамент, а затем фыркнула и бросила их на стол. Щеки у нее загорелись, глаза метали молнии.

– Зачем? Зачем ты их дразнишь? Ты же понимаешь, что остров потерян, там арабы уже полтора века. Они захватили там все, держатся только три города: древние Сиракузы, Тавромений и Мессина.

– Тебя и провозгласили королевой этих городов.

– Королями называют только варваров. Римлянки носят титул Василисс (базилисс). Они, бабушка и дядя, просто издеваются над нами: папе, моему отцу, присвоили титул повелителя Дамаска и Тартуса, после того, как Михаил проиграл битву под Дамаском.

– Но и твой отец не прибил свой щит на его ворота.

– Ему не дали войска.

– Ладно, успокойся! Василисса, говоришь? Решим этот вопрос в следующем году. А сама-то как? Хочешь побывать в Сиракузах?

– Если это не помешает моей учебе. – скромно потупила взор будущая королева.

Честно говоря, за год мы не успеем подготовится к этой операции, и ее придется разбивать на несколько этапов. В первую очередь: отсутствуют необходимые плавсредства. Два фрегата сейчас на Балтике, один там достраивается. Один фрегат в Черном море и три строятся, еще не на плаву. Остаются корветы, их более 30, и пять десантных кораблей. Все, что есть. Одновременно можно перебросить не более полка пехоты и два эскадрона кавалерии. Чтобы действовать более или менее свободно на острове нужно примерно 15–20 тысяч человек. А, следовательно, всем флотом требуется выполнить 10–15 рейсов, длиной в 1200–1300 миль. Прямо скажем, что задача почти неразрешимая. Почти! Но, в любом случае придется ехать к Михаилу. Без него этот вопрос неразрешим. Однако брать с собой Екатерину не стоит. Откладывать надолго эти дела я не стал, поэтому собрался и с небольшим отрядом гвардейцев убыл в Керчь. А оттуда в Царьград.

– Брат Михаил! Рад приветствовать тебя!

– Твои неожиданные визиты всегда приносят радость. Что привело тебя?

– Твой царский подарок моей невесте.

– Ты, все-таки, принял решение породниться со мной?

– Это, в некоторой степени, зависит от тебя. Дело в том, что, как ты знаешь, два с половиной года назад я обещал амиру Мухаммеду, что выгоню его из Сицилии. А судя по тем письмам, которые нам доставили из Сиракуз, амир меня не понял. Его требуется хорошенько проучить. Дела у него идут совсем плохо, как мне известно. Очень пострадал его амират от чумы, вот он и забирает все с острова, чтобы хоть как-то восстановить свои угодья. А это – грабеж, принадлежащего Калисфении, удела. Однако, по моим подсчетам, чтобы арабов одновременно прижать во всех портах, мне требуется достаточно значительное количество войск, что-то около 15–20 тысяч воинов.

– Ты пришел просить их у меня?

– Нет, что ты. Мне требуется разрешение, твое разрешение, создать на Лемносе свою временную базу. Плечо вдвое короче, там я хочу разместить около 10 тысяч человек. Я знаю, что остров считается основной житницей для Константинополя, но мы высадимся в стороне от Мудроса и Полиохни, у села Цемадрия. Там есть река, есть место для лагеря, и местность пустынная, кроме пастухов овец и коз там никого нет.

Я достал карту, уже в прямоугольной проекции, и показал Михаилу.

– Лагерь будет разбит вот здесь, на вершине этого холма. Если ты не возражаешь, то мои люди могут прибыть туда уже через несколько дней, чтобы начать подготовку к строительству лагеря. О цене, я думаю, что мы договоримся. Как только завершим освобождение Сицилии, надобности в этом лагере у меня не будет. Мои люди проверяли остров в этом году, полей и посадок в этом месте нет.

В императоре боролись два чувства: с одной стороны, он понимал, что пускать кого-то с войсками на свою территорию, да еще в такое место, как Лемнос, достаточно опасно, но с другой стороны, как только я вернулся домой, тут же пошли грузы из Китая. И с третьей стороны, я мог высадиться в любом месте без всякого разрешения: жезл пра-консула позволял мне это. Но я пришел специально спросить у него разрешить мне построить временный лагерь на его территории. Неожиданно император сказал, что остров Лемнос нам не подойдет. Во-первых, он слишком плоский, а Сицилия – гористая, во-вторых, присутствие наших войск там плохо отразится на местном населении, не слишком хорошо, последнее время, относящееся к властям Византии. Им выгоднее торговать с арабами. Поэтому он предлагает занять форт Конделлисе на Лесбосе, там казармы для двух центурий, которые пустуют.

– Спасибо за предложение! Лесбос – это красивейшее место в твоей империи. Но вынужден отказаться от предложения. Там народа много, а моим требуется научиться стрелять с закрытых позиций, через головы врагов. Распугаем там всех. А лемносцев наоборот успокоим, твердо пообещав, что арабов выметем из Средиземного моря. Крит – следующий.

– Я тебя понял, но горы есть горы, твоим людям будет тяжело в этих условиях.

– Тяжело переносятся жара и высокая влажность. Действиям в горах они учатся в Понтийских горах. С этим – вопросов не возникает. Еще раз спасибо за отличное предложение. Приму его лично, чтобы побродить по тем местам, где жил сам Аристотель. Кстати, у нас появились новые товары в результате прошлогодней экспедиции. Это овощи из-за океана. Мои купцы желают начать торговлю ими в Царьграде. Твоим поварам мной отправлены образцы, с рецептами приготовления.

Отвлечь Михаила заморскими штучками не получилось, в тот же день он мне ответа не дал, только через трое суток нам разрешили создать лагерь там, где мы планировали, и мои квартирьеры и саперы вышли из Царьграда на Лемнос. А у меня состоялся разговор с матерью Кати, Анастасией, которой я передал письма девочки. «Исправили» и императорские указы, указав в них слово «Василисса». Больше всего этому сопротивлялась царствующая бабушка, но теперь это самая западная часть империи, остальное арабы уже отобрали, да и этот остров фактически принадлежит им за исключением самых восточных районов. Высадились арабы и в самой Италии, и весь ее юг принадлежит им, почти до самого Неаполя. Чума, конечно, пошатнула амират, но не настолько, чтобы он добровольно отказался от завоеванного. Тем более, что «римский уклад» на острове значительно разрушен. На первые роли вышли пелегрины и либертины, так сказать «средний класс», греки (их в патриции не брали и гражданами они не считались, но половина Сицилии и юга Италии было заселено ими), и отпущенные грамотные рабы: управленцы, торговцы, ростовщики и ремесленники (Патрициям Риме запрещалось заниматься торговлей, как недостойным делом). Византия избавилась от этого «недостатка», здесь патрикии торговали вовсю, это не стеснялся делать даже император, хотя внешне все было благопристойно: для этого у него существовало несколько компаний, делающих свои дела под его дланью. В любом случае: Византия – это не Древний Рим. Византия – это большой базар. Республиканских замашек здесь практически не осталось. Анастасию я посвятил в предстоящую операцию, так как ничем не рисковал при этом. О том, что я собираюсь это сделать знал, в том числе, и противник. Мать Калисфении вновь родила мальчика, его жизнь была в опасности, так как наследников у Михаила по-прежнему не было. К счастью, женщина понимала: почему умерли ее сыновья. Но гонору и у нее, и у ее мужа, было с избытком! В итоге ее удалось уговорить, что в случае чего, она может укрыться в лагере, а позже переехать на Сицилию или в Каламбрию. Я, сам, вмешиваться во внутреннюю политику Византии не буду, а дочь вполне может обеспечить безопасность существования родителей. Как ни как: басилисса Сицилии или студентка 1-го курса Владимирского университета.

Уладив дела здесь, я, до морозов и ледостава, успел вернуться в Самару, где форсировал строительство десантных кораблей. От этого зависело очень многое: ударной силой флот обладал, а транспортные возможности у него были очень ограничены. Заодно решил немного позабавиться и сделать нечто подобное малым десантным кораблям проекта 106К, которые в мое время довольно успешно действовали в Средиземном море. Стальной лист я уже катал, флюс и сварка имелась, фигурный прокат – не велика проблема, и, главное, я мог собирать секции у себя во Владимире, доставлять их в Городец и оттуда в Самару для окончательной сборки. Как по льду, так и на буксире. Специалистов-клепальщиков у меня уже хватало, плазово-шаблонный метод забит в загривок еще со времен учебы. Суденышки не слишком большие, потянем! И они вдвое вместительнее, чем предыдущие МДК. Единственное «но»: лошадей они вряд ли смогут возить, да и бог с ним. Я же не остановил строительство деревометаллических кораблей.

Все равно на подготовку ушло более двух лет: требовалось построить небольшое водохранилище на Лемносе и запустить там полевую электростанцию, сумели установить и настроить радиостанции во Владимире, Керчи и на Лемносе, построить 17 кораблей типа «Свитяжь» и 12-ть типа 106 «к» и «кн» (танкеров), три фрегата и топливную станцию на Лемносе. С Балтики подошли еще четыре фрегата, и восемь корветов прошли по рекам и базируются теперь в Эгейском море. Завершили картографирование трех морей, включая Ионическое и части Адриатики. Мои моряки времени не теряли, готовились основательно. Наконец достигли вместительности в 10 000 человек в первую волну, и накопили снабжение на два года боевых действий. Из Владимира весной 875 года прибыл 4-й батальон 5-го полка морской пехоты. Вместе с ним прибыли Твердята, старый воевода Всеволод, командир гвардии Минай и министр иностранных дел Рознег. Они привезли с собой Екатерину, которой я обещал участие в этой кампании. Училась она хорошо, все сдавала на отлично, но особый талант у нее прорезался не в точной механике, а селекции и в органической химии, что в принципе не умаляет ее заслуг в области образования. То, что называется: «В связях, порочащих ее, замечена не была». Никаких тайных сборищ религиозной направленности, никаких сторонних писем кому-либо, через кого-либо. Писала только матери несколько раз. Почту люстрировали, в том числе, на тайнопись. Чисто. Ни один из достаточно многочисленных «гостей» из Византии в контакт с ней не вступал. Прилично подтянула русский язык, теперь по-гречески и на латыни говорит с легким акцентом. Подружилась с обоими дочерями и младшим сыном. Старшие, по-прежнему, к ней относятся настороженно. Но Сашка остался «за главного» на «царстве». Здесь только Славка, и тот на Лемносе. Я последние шесть месяцев провел в Керчи, организовывая весь процесс. Подход 4-го батальона ставил точку в плане развертывания. Кого не ожидал увидеть, так это Твердяту. Впрочем, как и Всеволода. Последний постарел и несколько погрузнел, но в доспехи еще влезает.

– Кого я вижу! Боярин Твердята и «сам» воевода Всеволод! Какими судьбами? Здравствуйте!

– Здравствуй и ты, государь! – ответили оба.

– Во как! Неужто приняли?

– Да, мы, как раз, с этим решением. Окромя Турова, в остальных городах сходы и вече порешили призвать царя Владимира на вечное царство, и признать Уклад государственный, как верховный закон. – Слово «конституция» было незнакомо жителям Союза, поэтому ее переименовали.

– А Туров что?

– Глаголят, что незнакомы с князем, за столько лет ни разу не был. Послы немецкие там крутятся и воду мутят. Византийцы ездить прекратили, так восточные немцы подтянулись.

– Хорошо, будем иметь в виду. Из Союза выходить не собираются?

– Таких словесов не говорили.

– Осенью схожу туда, после Сицилии. Катя! Как успехи? Оторвали тебя от учебы?

– Нет, государь! Заранее предупредили, что сессию сдавать буду в марте-апреле за весь год.

– Сдала?

– Конечно сдала, иначе бы не отпустили. Математик очень строг. Даже хворобу за повод пропустить занятие не считает.

– Не говоря уж о занятии трона? Это, вообще, не повод? – рассмеялся я.

– «„Сколариус“ не имеет права пропустить занятие» – написано в Уставе университета, и мы клятву давали, что будем чтить устав.

– Ну, там оговорено, что по медицинским показаниям, государственной надобности и, с разрешения ректора и проректора, занятия могут быть перенесены или сдвинуты по времени. Как сейчас помню, сам подписывал.

– У нас даже на свадьбу, собственную, никого не отпускают. Есть воскресенье, вот и празднуйте. Но утром быть в университете.

– И тебя не отпустили бы?

– Мне еще никто и не предлагал выйти замуж, государь. Было только предложение выйти за князя Александра, с Вашей стороны, но он отказался.

– Так никто и не предложит королеве без королевства. Это ж – сплошной убыток! Ничего, Катенька, королевство мы тебе устроим, и ты станешь лучшей невестой во всей Европе. Все прибегут.

Катерина насупилась, похоже, что я перегнул палку. Я церемонно чмокнул ее руку, и предложил всем устраиваться. Вечером ужинаем, и отходим. За это время 4-й батальон успеет погрузиться. Остальные уже на борту или поблизости. Твердята и Всеволод идут с нами. В 17.30 закончили погрузку и доложили о готовности. Я подал команду на отход и построение в три колонны походного ордера, так что отошли засветло и при малом ветре. Корабли неохотно забрали ветер, но 6.3 узла держим. Таким ходом нам телепаться трое суток до Царьграда, но в это время у берегов либо шторм, либо штиль. Торопиться некуда. Подали отличный ужин, после которого меня попыталась взять в оборот Екатерина, дескать, что за дурацкие шуточки в ее адрес?

– Мы с Вами обручены уже три года, государь, и я не давала ни единого повода кому-либо усомниться в том, что я – ваша невеста. Несмотря на всю вашу занятость, находила время, чтобы мы могли с Вами пообщаться. Старалась не ударить в грязь лицом в университете, чтобы никто не мог сказать, что у государя невеста несколько глуповата, или как любят говорить во Владимире: полная дура. Мне почти 18 лет. У моей матери к этому времени было трое детей, в том числе, и я…

Видя совершенно серьезный ее настрой, а вся операция затевалась в расчете на переход острова под управление Екатерины, я улыбнулся и поцеловал ее в губы. Она зарделась и сбилась с возмущенного тона.

– Я рад, что у тебя получилось приехать сюда. О помолвке объявим после взятия Палермо, где амир устроил свою столицу. Надеюсь, что буду первым, кто сделает тебе предложение руки и сердца.

– Даже если кто-то решится сделать это быстрее тебя, я ему откажу. Я жду только тебя, мой государь. – у нее запылали уши, и она вышла из каюты. Уже знает тонкости русской речи, здесь «вы» говорят только врагам и незнакомцам. По всем данным было понятно, что работать на бабушку она не будет. Во-первых, не слишком любит и доверяет ей, во-вторых, не хочет прощать той ее ошибку при назначении титула. Бабушка ее ровней не считает, и не собирается считать. По отношению ко мне Катя ведет себя очень ровно, но с определенной настойчивостью. Связано это дело с тем, что несостоявшихся жен отправляют обратно к родителям, где ее ждет не слишком радушный прием. Поэтому мы даже заходить в Царьград не будем, чтобы не дразнить гусей. Щипки будут очень болезненными и обидными. Тем более, что ее мать вняла нашему с ней разговору, и сейчас живет в Полиохни, на Лемносе. Но Николая на остров не отпустил император.