Завод-3: назад в СССР

Глава 14

По пути в общагу я вспомнил о том, что вообще-то обещал тете Клаве приходить с гулянок до десяти вечера. Сейчас уже опять шел двенадцатый час ночи. Пофиг, прорвемся. Я недолго думая решил пробраться в комнату незамеченным. Время позднее, тетя Клава, скорее всего, уже десятый сон видит, так что надо как-то постараться и старушку не расстраивать.

Подойдя к зданию общаги, я, прежде чем заходить внутрь, заглянул в окно — свет, как и положено, внутри тамбура первого этажа горел. Другой вопрос, что вахтёрша никогда и его не выключала, такой уж был регламент. Но при этом самой тёти Клавы я на посту не заметил. Пан или пропал? Я, стиснув зубы, медленно потянул на себя входную дверь. Она, зараза, скрипела с незапамятных пор, хотя как мы её только не смазывали. Заскрипела и сейчас, когда я, морщась и втягивая голову в плечи от этого отвратительного звука, проскользнул внутрь общаги. И буквально на цыпочках прокрался по ковру к лестнице. По пути вспомнил, что не взял с собой ключи — Валентин, когда мы уходили с футбольного поля, не мог найти свои ключи и попросил меня отдать ему мои. Я дал, потому что, в отличие от него, не спешил идти домой. Благо Валя теперь уже в комнате, а значит, проблем с этим возникнуть не должно.

Я всё так же на цыпочках и практически бесшумно прошёл половину пути незамеченным. Но не тут-то было — наша местная достопримечательность, кошка Мурка, выскочила из-за угла. И, увидев меня, начала громко мяукать и тереться головой о мою голень.

— Мурка, отвали, я тебя тоже очень люблю, но не сейчас… — зашипел я на мохнатое чудо.

И даже занёс ногу над ступенькой лестницы, когда сзади послышался скрипучий голос тети Клавы:

— Кузнецов!

— Я!

Я остановился как вкопанный, вытянувшись по струнке, медленно развернулся и увидел, как тетя Клава, будто Кракен из глубины морской пучины, поднялась из-за своего вахтёрского уголка. Вахтёрша спала, а мяуканье Мурки её разбудило, и теперь тетя Клава покосилась на настенные часы.

Я было подумал, что стоило сразу сделать вид, что я не услышал, как вахтёрша меня звала… но это только на секунду, ведь так мог сделать только тот, кто не был хорошо знаком с тетей Клавой. Она женщина такая, бросит всё и пойдёт следом, правду-матку выяснять. Точно, блин, Кракен — не спастись и не скрыться.

— Теть Клава, я думал, что вы спите, поэтому не стал вас беспокоить, — сказал я, надеясь отделаться малой кровью.

Не получилось.

— А вот не пущу в общежитие! — заявила она. — Говорила же: приходи как все нормальные люди, до десяти часов вечера!

— Теть Клав, виноват, но не мы такие, а жизнь такая. Да и сейчас почти десять, ну, там какие-то восемьдесят минут.

— Да сейчас вообще-то двадцать минут двенадцатого! — она всплеснула руками.

— Я и говорю, почти десять, — дружелюбно улыбнулся я.

Повисла немая сцена — несмотря на всю напускную строгость, вахтёрша была очень добрым человеком. Гнев у неё обычно быстро сменялся на милость, так и произошло сейчас.

— Эх, егоза ты, Егор! Я вообще с вас, молодых, поражаюсь, когда вы только со своими делами спать успеваете? — забурчала она, но уже не так грозно.

— Теть Клав, вынесите мне последнее чукотское предупреждение, — предложил я. — В следующий раз таких оплошностей постараюсь не допускать.

— Да все так говорите, пользуетесь моей добротой, вот как Николай Михайлович выйдет из больницы, так он вам покажет, что значит армейская дисциплина!

Я сразу вспомнил, кто такой Николай Михайлович. Ну конечно, сменщик тети Клавы, а я ещё думал, почему это у нас вахтёрша работает без выходных. Михалыч носил звание прапорщика и был в преклонном возрасте, вот с ним по части дисциплины действительно не забалуешь. Старик много болел и, помню, уволился через несколько месяцев после того, как я переехал в общагу в прошлой жизни.

— Иди уже с глаз моих долой, — отмахнулась вахтёрша.

— Теть Клава, доброй ночи!

— Как же, с вами о доброй ночи и речи быть не может…

Я поднялся на свой этаж и постучал в запертую дверь. Валёк обычно спал крайне крепко, поэтому когда через минуту дверь не открылась, а в комнате не послышались шаркающие шаги Валентина, я просто постучал ещё раз — сильнее, но Валек не открывал. Ладно, ударим ещё сильнее. стукнул пару раз, больше не стал.

Так-то уже половина двенадцатого ночи, и шуметь в такое время действительно нельзя. Дверь мне никто так и не открыл, соседа, похоже, не было дома. Видимо, он всё-таки не отказался поесть раков и попить пива, просто нашел себе другую компанию взамен моей.

Ничего не оставалось, как снова спускаться к тете Клаве.

— Не поняла, ты куда это намылился? — строго спросила она.

— Теть Клав, а Валентина нет? — сразу уточнил я.

— Нет, он сказал, что к тёте пошёл, а чего стряслось?

Я вздохнул. Проблема лишь в том, что никакой тёти у моего соседа в этом городе не было. Как и дяди, и остальных родственников тоже. Ну отчего-то у Валентина была скверная привычка говорить вахтёрше, что идёт он не по бабам, а к родственникам разной степени дальности.

— У тебя что, ключей нет, милок? — догадалась вахтёрша. — Оставил тебя Валентин у закрытой двери?

— Не оставил, конечно, но просто я свои ключи как раз Вальку отдал, думал, что он будет дома, — подтвердил я.

— Ну и что теперь делать будешь? На коврике под дверью спать? — нахмурилась тетя Клава. — Чего же вы все такие неорганизованные?

— Лучше у вас попрошу запасной ключ, — улыбнулся я. — Вы не будете против?

— Запасной ключ, больно ты грамотный. Я уже хотела тебя проверить, на твою морду бесстыжую посмотреть, как выкручиваться собрался! — призналась вахтерша. — Ладно, вижу, что у тебя лицо сонное, ты, наверно, с ног валишься уже. Ключи сейчас дам!

Теть Клава поднялась со стула, пошла за ключом. Ключи висели на крючках на специальном стенде, пронумерованные по комнатам. Но, открыв стенд, вахтерша увидела, что никакого запасного ключа под нужной циферкой нет.

— Приехали, а ключа-то нет! — развела она руками.

— А где же он? — уточнил я.

— Секундочку, сейчас выясним, куда он делся.

Тетя Клава с самым серьезным выражением лица открыла свой настольный журнал, провела пальцем по строкам. На второй странице журнала нашла запись и покосилась на меня.

— Ключи забрал Валентин!

Вот дает, ключи забрал, знал, что у меня запасных нет — и не вернулся, паршивец.

— Погоди, Егор, я, кажется, вспомнила, мне Валентин еще говорил, что ты ключи потерял, а он тебе свои дал! Точно, позавчера мне рассказывал, — вспомнила вахтёрша.

— Потерял, значит? Ну допустим… — теперь уж понятно, что я остался без ключей, наверняка до утра.

Валентин, как всегда, был в своем репертуаре. Скорее всего, он с успехом потерял ключи на одной из ночных гулянок. И вместо них взял запасные, но, судя по тому, что сегодня он просил у меня ключи, запасные он посеял тоже. Я полагал, что сосед немножко перевоспитался — но нет, снова онрешил все свалить на меня, чтобы не заморачиваться в моменте. Сказал бы хоть, что так получилось, так я отправил бы его ключи делать. Самое забавное, что Валёк никогда не делал такие вещи специально. И когда он вернётся, то найдёт тысячу и одно оправдание, почему в тот момент поступил именно так. Маша-растеряша, блин.

— Ты будто Валентина не знаешь, Егор, он ещё тот партизан, вечно у него что-то случается, — пожала плечами вахтёрша.

Как есть, так и есть, тут даже не поспоришь. С её выводом о соседе я был полностью согласен.

— В том-то и дело, что Валю я знаю очень хорошо… — я отмахнулся.

— Ну, извини, Егор, но я тебе ничем помочь уже не смогу. Ещё одних ключей у меня нет.

— Ладно, я что-нибудь придумаю.

Выходит, мне негде провести наступающую ночь. Нет, конечно, есть вариант попытаться вскрыть замок от комнаты, но его ведь потом надо обратно устанавливать. Так что ночевать в своей комнате мне сегодня не придётся. Если только чудесным образом не появится Валентин.

— И что делать собираешься? — спросила тетя Клава.

— Пойду скитаться, ну, в смысле — попрошусь переночевать у друзей.

— Это если они тебя еще впустят, все уже дрыхнут, небось. Сходи, конечно, попросись, но если некуда будет идти, то можешь у меня здесь на кушетке вздремнуть. Видел, какой я связала красивый плед? — вахтёрша показала мне плед, действительно шикарный, с узором. — Если что, будешь им накрываться вместо одеяла и тетю Клаву благодарить.

Я прямо сейчас поблагодарил тетю Клаву за гостеприимство, однако спать на кушетке вместо кровати все же не собирался. Такой опыт у меня по прошлой жизни уже был, наутро после сна не разогнешься, спина колом. После этой кушетки дорога прямиком в массажный салон, только его ещё найти попробуй… а завтра с утра надо быть огурчиком, всё-таки первый рабочий день в должности мастера. И я не собирался падать в грязь лицом.

Я пошёл к лестнице. Скорее всего, мои корешки уже действительно спали, но ничего страшного — придётся их поднимать, чего только не бывает по холостяцкой жизни. В подобной ситуации оказывался каждый, по крайней мере, в моей компании. Многие не единожды, и каждый раз мы друг друга выручали.

Поднявшись на второй этаж, я остановился и посмотрел на дверь комнаты Ани. Вот черт, из головы ведь совсем вылетело, что я обещал девчонке зайти. Желание наведаться к контролерше у меня никуда не делось, но время было неприлично позднее, и, скорее всего, Аня уже спала. Вообще правильно сказала тётя Клава, что в полночь все нормальные люди уже спят. Ненормальные же наутро выходят на работу с мешками под глазами и так и жужжат весь день сонными мухами. Но любопытство взяло вверх, что если Аня тоже ненормальная? Я медленно подошел к двери её комнаты, прислушался: есть ли по ту сторону звуки? И услышал, что в комнате девчонки играет радио. Спит или не спит? Чего гадать — сейчас проверю, я занёс руку на дверным полотном и тихонечко постучал. Откроет — значит, не спит, а не откроет — значит, зайду к ней в следующий раз.

— Никого дома нет, — послышался голос Ани из-за спины.

Я обернулся и увидел девчонку, которая возвращалась с кухни, держа в руках тарелку с нарезанным сыром в дырочку. На ней был домашний халат, выгодно подчёркивающий фигуру.

— Извини, совсем замотался, получилось прийти только сейчас, — я решил объясниться. — Но если не поздно, то готов напроситься тебе в гости.

— Заходи, я всё равно так рано не ложусь, — сказала Аня.

Повторять не потребовалось, я зашёл в комнату контролёрши и сразу отметил, как тут приятно пахнет. На подоконнике стояли домашние цветы, это они расцвели и благоухали.

— Нравится запах? — спросила девчонка, видимо, заметив это по моему лицу.

— Великолепно!

Судя по тому, что рядом с диваном стоял столик, Аня, несмотря ни на что, меня ждала. Все-таки молодец девчонка, всё у нее под контролем. Она поставила на стол тарелку с сыром.

— Присаживайся, Егор.

— А чего делать будем? — уточнил я, продолжая рассматривать комнату.

У Ани всё лежало по полочкам, на своих местах, и везде была идеальная чистота — ни пылинке, ни мусоринки. Куда ни глянь, идеальная хозяйка.

Что хочет Аня, я уже понял — на столе помимо тарелки с сыром стояла бутылка шампанского.

— Я хочу презентовать тебе свой новый стих, и попрошу тебя его оценить, — ответила девчонка и, покосившись на стол, добавила: — Заодно шампанского можно попробовать, бутылка уже давно у меня, но никак повода не было выпить.

— Ну, я только за, — согласился я. — Я уже подумал, что ты Новый год раньше времени собралась праздновать.

Про новый год я спросил не просто так, на стене напротив дивана висела гирлянда, сейчас выключенная. Хотел пошутить, что Аня, видимо, забыла ее убрать с прошлого года, но не стал — девчонки таких шуток не воспринимают.

— Нет, Егор, ты не понимаешь, это часть выступления, — заулыбалась Аня. — Подожди немного, сейчас все будет готово, и ты поймёшь, что я хочу.

Девчонка заметно нервничала. Подождать — подожду, я никуда не торопился, сел на диван. Контролёрша прошмыгнула в коридор, где у неё стоял шкаф. Я решил похозяйничать и, пока Аня отошла, открыл шампанского и разлил по бокалам. Сделал небольшой глоток и нашел вкус шампанского отменным.

Через несколько секунд Аня высунула свою руку из коридора и, нащупав выключатель, выключила свет.

— Ты прямо мне целое представление приготовила, — прокомментировал я.

— Я правда старалась, Егор.

Аня включила гирлянды, и темноту рассеял свет переливающихся лампочек. Я огляделся, выглядело действительно симпатично.

— Ты готов? — послышалось из коридора.

— Я — как пионер, всегда готов, — ответил я.

— Тогда закрывай глаза, тебя будет ждать сюрприз.

Я для вида зажмурился, сюрпризы я любил.

— Нормально закрывай, Егор, ладонями, я скажу, когда открыть!

— Ну ладно, — я отложил сыр, поставил бокал шампанского и закрыл ладонями глаза.

Раз Аня хочет поиграть, я с удовольствием.

— Считай до десяти, вслух! — попросила контролёрша.

Улыбаясь, я начал считать, раздумывая над тем, что там такого могла устроить мне Аня. На самом деле сюрприз мог быть совершенно любым, воображения девчонке было не занимать. Когда я досчитал до девяти и на счёт десять был готов открывать глаза, Аня попросила ещё пять секунд.

— Пожа-а-алуйста, — пропела она своим ангельским голоском.

— Понял, одиннадцать, две-е-ена-а-адцать, — я начал считать оставшиеся секунды нарочито медленно, чтобы она ещё раз не выпрашивала отсрочку.

Но на счёт тринадцать Аня шепнула:

— Можешь открывать глаза, у меня все готово…

Я открыл, проморгался и увидел перед собой Аню в необычном сценическом образе. На ней была нодета то ли простыня, то ли пододеяльник, на ткани были наклеены звёздочки, вырезанные из фольги. Она чем-то напоминала Снегурочку, которая пришла рассказывать стих своему Деду Морозу. Либо новогоднего антуража добавляли гирлянды, освещавшие ее тело с переливанием и бликами.

— Егор, позволь, я расскажу тебе немножечко предыстории об этом стихе, мне почему-то кажется, что это важно.

— Рассказывай.

— Ты как поэт поймёшь, некоторые идеи буквально летают воздухе. Ты пытаешься подойти к ним с разных сторон, но они в какую не ложатся на бумагу. И так пытаешься, и этак, — Аня вздохнула. — А потом происходит что-то, что как бы сразу расставляет всё по своим местам. И стих от этого льется как ручеек, одним сплошным потоком. Мой стих из таких, он давно уже витал в моей голове, и вот только вчера я села и сразу его написала. Послушай.

Она начала декламировать стих, краснея и смущаюсь, как будто никогда до этого не рассказывала стихов на публику. Я слушал, в который раз поражаясь её таланту. Стихи у Ани были проникновенные и брали за душу.И на какое-то мгновение у меня возникло ощущение, что это стихи посвящены мне.

Вслушивался дальше, строчка за строчкой, и понимал — я не ошибся.

— Сквозь тишину, сквозь стужу… — шептала сбивчиво Аня. — Я всё равно пойму — насколько ты мне нужен…

Закончив стих, она вдруг сбросила с себя простыню, которая упала на пол. Под тканью ничего не было. Я увидел её прекрасное тело в свете мелькающих гирлянд. Какие нежные плечи, а руки ждут момента, чтобы обвиться вокруг меня… Но она, застыв, не решалась ко мне подойти.

Я встал, шагнул сам к своей Снегурочке и нежно поцеловал её в губы. Только не как целует внучку Дедушка Мороз, а по-настоящему…