Завод-3: назад в СССР

Глава 12

Едва кончился рабочий день — и через пару минут я уже вышел через проходную. Лепота, удалось опередить основную волну рабочих, ведь все смену заканчивают в одно время. Сунув под мышку папку с фотографиями Киры, я двинулся в сторону её дома — здесь же совсем рядом. Зайду, поинтересуюсь всё ли у неё в порядке, послушаю, что она расскажет про Москву. Но если не захочет, за язык я её тянуть точно не буду, мало ли, может, это у неё секрет.

Я уже почти подошел к аллее, по которой мы шли с Кирой в прошлый раз, когда почувствовал, как кто-то вдруг взял меня под руку.

— Не помещаю? — послышался знакомый голосок.

Я покосился на Аню, которая умудрилась подкрасться ко мне незаметно.

— Отнюдь, — ответил я.

Аня довольно заулыбалась, взяла меня увереннее под руку, и мы неспешным шагом двинулись вдоль аллеи.

— Ну что, Егор, ты сходил к Вениамину?

— Сходил.

— Так рассказывай!

Я показал девчонке папку со снимками Киры. У Ани при виде фотографий аж глаза блестели.

— Как кла-а-ассно, — мечтательно протянула она. — Надо обязательно попросить нашего главного редактора устроить мне такую же съемку.

Девчонки — такие девчонки, в принципе, не знаю ни одной, которую хороший снимок оставит равнодушной. У каждой такие фотосессии вызывают трепет и желание тоже поучаствовать в съемке.

— Не знала, что Кира интересуется профессиональный съемкой, — вздохнула Аня.

— А про то, что она к Зайцеву в Москву едет, в курсе? — спросил я. — Дом манекенщиц или моды, кажется.

— К Зайцеву, Вячеслав который⁈ — искренне восхитилась Аня.

А я про себя подметил, что в её голосе нет совершенно никакой зависти, ангелочек прямо, крылышек только не хватает. Я припомнил, как видел контролёршу с крылышками на выступлении, и улыбнулся.

— Представляешь, Егор, я слышала, что про этого советского модельера написана статья во французской газете. Там говорят, что именно Зайцев одевает советских женщин, — показала девчонка свою осведомлённость в мире моды.

— Круто, наверное, — я пожал плечами.

То, что Зайцев модельер — я знал, но, конечно, не испытывал никакого волнения при упоминании его имени.

— Как бы я хотела тоже вот так… — с грустью в голосе сказала Аня.

— Так что тебе мешает? У тебя, как у Киры, для этого есть все данные. Договорись с Лютиковичем, проведи съемку, и можешь послать свои фотографии в Москву, — сказал я. — Мне кажется, что у Киры в модельном деле тоже не было никаких знакомств.

— Может быть, но мне почему-то кажется, что на меня не обратят внимание.

— Не попробуешь — не узнаешь. У Киры же получилось, так почему не должно получиться у тебя? — я покосился на девчонку.

Ей бы чуточку уверенности, а с внешностью у и так все в порядке. Если ей так же, как Кире, сделать укладку, покрасить, то как минимум Аня ничем не будет уступать Шевченко.

— Может, мы Кире вместе отнесём снимки? — спросила Аня. — Я как раз хотела с ней увидеться, мне и духи нужны, да и мы нормально не попрощались. А если она уезжает в Москву, то это надолго…

— Не против конечно, Анют, — ответил я.

Судя по всему, Аня не догадывалась о нашей с Кирой близости, иначе очень сомневаюсь, что она бы пошла со мной. Пока мы шли, успели поболтать о том о сем. Аня рассказала, что уже на следующий неделе во Дворце культуры будет проходить большой вечер поэзии, на который приедут поэты с разных краев нашей необъятной страны.

— Будут из Москвы, из Ленинграда, — самозабвенно рассказывала она. — Я, если честно, думала, что ты ходил к Вениамину обсудить свое участие на этом празднике жизни.

— Да ему не до этого было, у него очередной выпуск еженедельника горит, — сказал я.

— Вот я всегда этому поражаюсь, Вениамин начинает всё делать за день до того как! При этом и материал у него собран, и все скомпоновано, но только в рукописном варианте! — Аня коротко пожала плечиками. — Я ему даже помощь предлагала, но он всегда отказывается.

— Ясно всё, творческие люди — они такие.

— Да ладно тебе, не все такие, вон ты совершенно не похож на творческого человека, а какие проникновенные стихи пишешь! — Аня с этими словами крепче прижалась к моей руке и добавила. — Егор, если что, моё предложение остается в силе.

Я догадался, что девчонка меня догнала, как раз чтобы пригласить к себе. И я бы с удовольствием согласился, но увы, сейчас придётся ей отказать — встречу с Вальком перенести не получится.

— Спасибо за предложение, но не сегодня, сегодня меня Валентин, который мой сосед, тащит с собой, — пояснил я.

— С девчонками пойдёте знакомиться?

— Да нет, свои мужские дела.

— Мне кажется, что у Валентина нет других дел, кроме как знакомиться с девчонками, — захихикала Аня.

Мы подошли к подъезду Киры, поднялись по лестнице, и я постучал в дверь. Никто не открыл. Я постучал ещё, но ничего не изменилось, скорее всего, Киры дома не было.

— Может, она у мамы? — предположила Аня.

— Может быть, а может, и нет, — я не стал говорить контролёрше, что вчера ночью Кира укатила на шестёрке в неизвестном направлении.

Прикинув, как можно поступить со снимками, я решил оставить их у кого-нибудь из соседей. Постучал в соседнюю дверь, откуда выглянул дедок в тельняшке и вопросительно меня посмотрел.

— Можно попросить вот это вашей соседке передать — Кира которая? — я протянул старику папку со снимками.

— А ее что, дома нет? — удивился тот. — Она ж почти никогда никуда не выходит!

— Нет, никто не открывает.

— Ну давайте, передам, конечно, Кира девочка хорошая, на моих глазах выросла!

Старичок взял папку, даже не стал проверять, что в ней, только положил на тумбочке в коридоре. Все-таки в Союзе люди были куда более доверчивыми к незнакомцам. Пообещав, что всё передаст, он закрыл дверь. Я напоследок взглянул на дверь квартиры Киры. Долговато она задерживается, всё-таки сегодня вечер следующего дня.

Я проводил Аню до общаги, потому что встречаться мы с Вальком планировали в нашей же комнате. Попрощавшись с контролёршей, я снова сказал, что загляну к ней сразу, как появится свободная минутка. Другой вопрос, когда эта свободная минутка у меня появится, потому что после Валька в планах было заглянуть в отдел милиции и попытаться ещё раз поговорить со следовательницей. Но это Ане вовсе не обязательно было знать.

Я поднялся на этаж и зашёл в комнату. Валёк времени зря не терял и отрабатывал удары в бою с тенью. Выглядел он крайне устрашающе. Техника, правда, была немножечко корявая, а удары не поставленные… но с должным желанием это дело наживное.

— Ну что, мордобоец, идем? — спросил я.

— Пойдем, я готов, — Валёк демонстративно хрустнул шеей.

Мы вышли из общаги и потопали на футбольное поле.

— Может, всё-таки сначала попробуешь поговорить? — осторожно поинтересовался я. — Морду-то ты всегда успеешь ему начистить.

— Поговорю, — подтвердил Валёк с ухмылкой. — Спрошу — слева ему бить по роже или справа?

Я хмыкнул, видя, что настрой у соседа крайне серьезный и разговаривать он ни с кем не собирается. Там, конечно, по ситуации посмотрим, но пока эта самая ситуация показывала, что переговоры проводить надо мне — и, возможно, даже не с ревнивцем, а с его «секундантом».

Минут через десять мы уже были на футбольном поле, где прямо сейчас в футбол играла молодёжь. За полем стояли те самые турники, и там нас уже ждали двое. Я ожидал увидеть двух как минимум крепких мужиков (не просто же так они уверенно обещали Вале переломать кости), но немало удивился, что там переминались с ноги на ногу два каких-то дохлика весом по шестьдесят килограмм максимум.

— Это они, что ли, твои богатыри? — спросил я.

— Да хрен его знает, я их живьем никого не видел, — растерянно сказал Валёк.

— И с кем ты тут собрался драться, ты ж его за талию возьмёшь одной рукой и хребет переломишь.

Валя это не прокомментировал, но было видно, что он озадачен не меньше моего. Нет, в жизни бывает всякое, и подчас выдающиеся бойцы выглядят вне ринга вполне миролюбиво и безобидно. Достаточно вспомнить Марка Антонио Баррера, которого в народе прозвали убийцей с лицом младенца. Порой такие «младенцы» способны устроить хорошую взбучку любому, независимо от веса и уровня мастерства. Но эта парочка бойцов отнюдь не напоминала.

— Ну пойдём, что ли, с ними поговорим, — предложил я.

Валек что-то буркнул себе под нос, и боевой настрой у него как-то сразу улетучился.

— А сколько лет-то твоим девчонкам было? — спросил я.

— Ну, не знаю, восемнадцать, может, девятнадцать — молоденькие совсем. Да, учатся на третьем курсе института, — припомнил Валя.

Я спросил не просто так, этой парочке у турников было навскидку лет шестнадцать. Десятый класс, средняя школа.

— Здорово, мужики, — серьёзно поприветствовал их я.

Они мигом развернулись, один из них оказался в очках с толстыми стёклами, которые сползали ему на переносицу. Я заметил, как при виде Валька оба паренька как-то откровенно растерялись. И тут до меня дошло — ни один, ни второй живьем Валю не видели, а его голос был довольно-таки приятным и диссонировал с внешностью.

— Кто спал с моей девушкой? — безо всяких разговоров сразу начал агрессировать один из пареньков, тот, что в очках.

— Она вообще в курсе, что она твоя девушка? — хмыкнул Валя.

— Ты, что ли, спал? — прищурился очкарик, разглядывая Валю.

— Я тебе уже сказал, что у неё на лбу «занято» не написано, — прорычал Валёк.

Видя, что, несмотря на габариты соперника, паренёк не прочь начать драку, я остановил его порыв, упёршись ладонью ему в грудь.

— Погоди горячиться, давай сначала поговорим, — предложил я.

— О чем тут разговаривать⁈ Посмотрел бы я, если бы с твоей дамой сердца так произошло! — продолжил заводиться очкарик.

— Так говорит же тебе человек, что не знал, извинения принёс, было?

— Да что мне его извинения! — очкарик поправил вновь сползшие на переносицу очки.

Нет, так каши мы точно не сварим. Я внимательно посмотрел на ревнивца.

Что-то подсказывало мне, что Валя, хоть и просто дерзит, на самом деле прав — и этот паренёк не был с той девушкой, о которой шла речь. Как в юношестве бывает — такие вот герои-любовники, когда им не отвечают взаимностью, надумывают себе то, чего и нет на самом деле. А потом сами же от этого страдают. А девчонка что — девчонка даже не в курсе, что у неё, оказывается, с кем-то отношения. В любом случае, интересоваться этим я не стал, не моё дело, но моё дело теперь проследить, чтобы по глупости молодой Ромео не бросился на Валентина, а то тот одним неловким движением паренька пришибет.

— Секундочку, мужики, дай-ка мы посовещаемся, — сказал я и отвёл в сторонку Валька.

— Ты мне, положа руку на сердце, скажи, у тебя на эту девчонку есть виды? — спросил я у соседа.

— Блин, Егор, если честно, я даже не помню, как её зовут, — признался Валентин. — Я теперь даже не знаю, что делать, не буду же я этих малолеток бить! Несолидно.

— Погоди, сейчас кое-что придумаем, только ты мне подыграй.

Я вернулся к двум пацанам и отвёл в сторонку секунданта ревнивца. Посмотрел на него проникновенно и проговорил:

— Слушай, мужик, я думаю, тебе эта драка, как и мне, не тарахтела. Допустим, твоего корешка я своему другу не дам убить, но проблема в том, что я-то могу не успеть. Валентин способен сделать это с одного удара.

Секундант кивнул, подтверждая, что согласен.

— И что, какие предложения есть? — спросил он.

На футбольном поле рядом с турниками играли пацаны. Я кивнул в их сторону.

— Давай вон у тех ребят мячик ненадолго попросим и проведём между Валентином и твоим дружком соревнование? В футболе ни у кого из них преимущества не будет. Твой корешок как футбол играет?

— Никак, не играл никогда — он шахматист, — заверил секундант.

— Ну вот, а у меня друг в качалке занимается и с мячом тоже на «вы». Уболтаешь своего товарища?

— Попробую, а что он получит, если выиграет? — резонно поинтересовался друг ревнивца.

— Валёк отойдёт в сторону, и пусть твой друг разбирается со своими женщинами сам, — сказал я.

— А если проиграет?

Хороший вопрос, я его как-то не обдумал.

— Если проиграет, то уж извините — Валя сам будет решать, как поступать, но по секрету тебе скажу, что никаких видов на девушку он не имеет.

Секундант задумался и вдруг решил схитрить.

— Может тогда в шахматы сыграть?

— Чего не шашки? Нет, будет футбол, — отрезал я.

— Хорошо, будем договариваться на футбол, — чуть поколебавшись, подтвердил секундант.

Он подошел к своему другу, начал ему что-то объяснять, то и дело указывая в сторону Валентина. Понятно, что сейчас у очкарика перед глазами как пелена от обиды и ярости, и он наверняка не понимает, чем может закончиться схватка с соперником.

— Чего вы там шушукались? — спросил Валя.

— Ситуацию урегулировали, — пояснил я. — Сейчас вы с ним будете играть в футбол.

— Чего, блин?

Так, вот только его возмущений мне не хватало. Нет, ну на работе — такой серьёзный человек, а тут…

— Того, Валь, мордобой я вам устроить не дам, сесть тебе за убийство — тоже, — строго ответил я.

Тот ещё раз стрельнул раздраженным взглядом в шахматиста, но я уже понял, что он и сам со мной согласен.

— Ладно, уговорил. Не думал, когда сюда шел, что буду в футбол играть!

Товарищи тоже закончили обсуждение, и секундант объявил, что очкарик согласен на такие условия. Я пошёл просить у молодёжи футбольный мяч.

— Пацаны, можно у вас одолжить мяч на полчасика? — я с ходу закинул удочку.

— А нам что делать, дядь?

— Как чего, а вы пойдёте себе мороженого купите, — я отдал молодым два рубля, чтобы они могли себе купить сластей на всю команду.

— Полчаса, дядь, — мне вручили мячик.

— Спасибо, пацаны!

Я вернулся с мячом и предложил простые правила для игроков.

— Значит, смотрите, мужики, у каждого будет по десять ударов. Кто больше раз попадёт в штангу или перекладину — тот выигрывает. Бьем с десяти шагов.

Я отмерил десять шагов от ворот, провёл носком туфли линию и поставил мяч на землю, которая была здесь вместо газона. Тут же без разбега лупанул щечкой по мячу. Мяч ударился ровно в перекладину и прикатился обратно. Я с футболом был на «ты», в юношестве с футбольного поля не вылезал.

— Все понятно?

— Понятно все, — буркнул ревнивец.

— Ну давай попробуем, — согласился Валёк.

— Смотри, если проиграешь, я сказал, что ты от этой бабы отвалишь, — разъяснил я соседу.

— Ну-у, ладно, только без обид, я не собираюсь проигрывать очкарику, — подмигнул сосед.

Валя вызвался бить первым и подошел к точке, потирая руки. Разбежался и лупанул по мячу с пыру. В таких ударах ставка на силу, в них почти нет точности, но Вальку на этот раз повезло. Мяч угодил в перекладину, а его удару позавидовал бы и Роберто Карлос! Ворота содрогнулись, зазвенели, я уже думал, что на этом наша игра закончится, потому что мы сейчас снесём ворота. Но нет, подрожав, ворота устояли. Ревнивец со своим секундантом переглянулись, удар Валентина произвёл на пацанов впечатление и озадачил.

Но сдаваться ревнивец не собирался, взял мяч и поставил его на отчерченную линию. Долго что-то высматривал, по итогу ударил, но, в отличие от моего соседа, сделал это на технику — щечкой. Силы не рассчитал — мяч медленно покатился к створу ворот и остановился сантиметров в тридцати от штанги.

— Я ему фору даю, — уверенно прокомментировал паренёк.

Не знаю, как будет дальше, но первый раунд не впечатлил. Валёк со мной озадаченно переглянулся.

— Что-то он совсем мало каши ел, — шепнул сосед.

Не согласиться с ним было сложно. Если так дальше пойдет, то ревнивец продует в одни ворота.

— А давайте сыграем двое против двоих, а то нам тоже хочется, скучно стоять! — предложил я.

Возражать никто не стал. Я думал, что придётся поддаваться, но у секунданта шахматиста оказался хорошо поставленный удар. По итогу соревнование быстро перешло в соперничество между мной и им.

Ревнивец попал из следующих пяти ударов два раза. Мой соперник попал три раза, а я — четыре. А вот Валёк, и дальше продолживший лупить с пыру, больше не попал ни одного.

По итогу со счетом 4–5 мы уступили — я, чтобы не допустить ничьей, смазал последний удар.

— Да-а! — очкарик упал на колени и победно вскинул руки.

— Всё, Валёк, отвали от девчонки, — улыбнулся я и спросил у ревнивца. — Претензии имеются?

Тот покачал головой — ладно, вопросы регулировали. Мы пожали руки и разошлись.

— Чего ты на меня так смотришь? — заржал Валя, когда мы вернули мяч пацанам и отошли подальше от футбольного поля. — Я не знал, что так будет, слово даю!