Защитник Аркенсейла

Глава 7

Из портала вышли на лесной развилке. Во избежание лишней суматохи, Эдик старался не пользоваться переходами внутри подвластных ему поселений. А позже эту его привычку перенял и наставник. Ни к чему создавать лишний ажиотаж, и люди пугаются, хоть и привыкли к волшебным перемещениям своего лорда. Да и ехать-то всего чуть. По лесу метров триста, и ещё столько же до первых избушек менникайнов, а там уже и ворота.

Портальная вспышка ещё не потухла, а от стен замка донёсся хриплый протяжный вой сигнального рога. Стража углядела прибытие тингмара с сопровождающим его отрядом. Абсолютной уверенности в этом у них, конечно, не было, поскольку деревья и расстояние не позволяли рассмотреть детали, но наблюдатели в любом случае не зевали. Кто бы там ни появился в окрестностях замка, не замеченным он в любом случае не остался. И обитатели Альдерри имели возможность подготовиться к встрече. А гостеприимная она окажется или недоброжелательная, это уже будет зависеть от того, кого чёрт принесёт.

Второй сигнал рога прозвучал, когда отряд выехал на открытое пространство. Этот долгий и продолжительный рёв сигнальщик выдувал только, когда тингмар возвращался домой из похода. Теперь уже ни у кого не оставалось сомнений. Лязгнули открываемые засовы, створки ворот распахнулись, первыми выпуская наружу личную гвардию владетеля.

— Куннан тингмар! — грянуло со стен.

Поданные всегда встречали Эдика, как родного, и искренне радовались каждому его появлению. Вот и сейчас все, кто был не задействован на важных работах, собирались по сторонам дороги в пёструю ликующую толпу. Проявление народной любви грело душу и вселяло уверенность в правильности своих поступков. Немного самолюбованием попахивает, конечно, но это, если сильно придираться.

— Рады видеть вас, тингмар, в добром здравии! — Стор Эровар, как и всегда, выступил первым, выражая общее мнение. — Магистр, добро пожаловать домой.

Нарядно и богато одетый старейшина возглавлял компанию домочадцев и ближайшего окружения Альдеррийского лорда. Случайный человек мог подумать, что старый менникайнен специально так вырядился для торжественной встречи. Но, знавшие его ближе, не удивлялись. Гном всегда так одевался. Хоть в пир, хоть в мир, хоть в боевые действия. Стор Эровар был ко всему готов.

— Всё ли хорошо, лорд Эддард, все ли целы? — проявил вежливый интерес старейшина. — Удачным ли был поход?

Конечно, он уже давно пересчитал по головам всех приехавших, и успел сделать определённые выводы. Пытливый и острый ум старика не пропускал ни малейшей детали. Сколько убыло, столько прибыло, значит, никто не погиб. Но отряд и не увеличился в численности, поэтому насчёт успеха экспедиции оставались сомнения. И стоило ожидать самых неприятных вестей. Тем более что Стор Эровар — не последняя фигура в Альдеррийском маркграфстве, так что ему просто по статусу всё знать положено. Он даже мог не спрашивать, ему бы и без лишних вопросов рассказали, что произошло, до мельчайших подробностей. Но гном был приверженцем традиций и любителем красивых церемоний, поэтому отличался славословием и соблюдал писаные и неписаные правила этикета.

— Всё расскажу, дружище, только немного позже, — отреагировал на вопрос Эдик, после того как поздоровался с народом, — Дай отдышаться для начала. Аларок, вон, уже две ночи не спит, а у Штерка стрела в плече, ему нужна медицинская помощь.

— Ах ты батюшки, — тут же включилась в процесс отзывчивая Нилда, — чего стоите олухи, ну-ка живо помогайте!

Не сразу было понятно, кому адресовала свои слова кастелянша, но на всякий случай забегали все. Никто не рискнул навлечь на себя гнев суровой женщины. На этом торжественная встреча, можно сказать, закончилась, переходя в формат заботливой суеты. Те люди и менникайны, кто не входил непосредственно в число замковой челяди, постепенно вернулись к своим занятиям, остальные же развили кипучую деятельность. Можно было обойтись и без лишнего усердия. Но всё, что касалось маркграфа лично, Нилда воспринимала чересчур близко к сердцу, и поэтому спокойно сидеть никому не позволила. Хотя крайней необходимости в этом не было. Даже раненый Штерк чувствовал себя сносно, не испытывая больших неудобств от торчащего в плече арбалетного болта, чего уж говорить про остальных. И всё равно было очень приятно.

У спешившихся всадников приняли ездовых животных и повели тех в конюшню. Кормить, поить и обихаживать. Штерк до последнего упирался, не желая покидать тингмара, и только после того, как на него рявкнула Нилда, сдался и отправился к лекарю. Телохранители ушли в казарменное помещение. А Эдик с Алароком направились к замку в сопровождении Стор Эровара, Бласса и кастелянши.

Привычная обстановка, знакомые лица и доброжелательная атмосфера постепенно возвращали состояние душевного равновесия. Дома и стены помогают. Вот уж действительно золотые слова. Ещё бы отмыться с дороги, и вообще замечательно станет. Совершенно осуществимое желание, но учитывая, что централизованный водопровод в Аркенсейле не существует, позаботиться о принятии ванны следовало заранее.

— Нилда, распорядись, чтобы воды нагрели, и сменную одежду приготовили. А то мы уже без малого четыре дня не раздевались, — попросил кастеляншу Эдик, — воняю, как конь.

В подтверждение своих слов он понюхал у себя подмышкой и сморщился. Пахло и в самом деле не духами от известных парфюмеров. Подорвавшуюся исполнять поручение Нилду, мягко остановил старейшина. И тут же объяснил причину такого поступка.

— Так может, лучше прикажете баню истопить, — Стор Эровар с удовольствием выговорил русское слово, — заодно и опробуем.

Смог удивить старый гном. Неделя ещё не минула с тех пор, как на бумагу легли первые намётки, а уже «опробуем». Что тут сказать? Красавец. И мастеровые тоже молодцы. Если, конечно, сделали как надо. Впрочем, как раз в этом было меньше всего сомнений. Гномьи мастера уже давно себя зарекомендовали в самых различных ситуациях с самой хорошей стороны.

— Ты ещё спрашиваешь! Конечно, лучше! — воскликнул Эдик, — Когда ты только всё успеваешь?

— Сегодня закончили крышу перекрывать, и мебель расставили, — важно огладил бороду старейшина, очень довольный реакцией тингмара.

Бласс, не дожидаясь особого указания, убежал готовить баню, а остальные пошли в общую трапезную. Нужно было многое рассказать, обсудить, да и нормально поесть не мешало. Главный зал, кстати, тоже отремонтировали после последнего магического эксперимента Аларока. Получилось управиться гораздо быстрее, хоть и планировали занятий на две недели.

Камин щеголял новой кладкой и выглядел лучше, чем предыдущий. Менникайны его полностью переделали по своему вкусу. Рядом поставили два кресла, а оленью голову, вместе с отвалившейся инсталляцией, отреставрировали и закрепили на прежнем месте. Кроме того, подиум и большое кресло, предназначенное для официальных встреч, перетянули в светло-серый бархат. И повесили над ним вырезанный из дерева герб Альдеррийского лорда, что добавляло торжественности. Вкусовщина, конечно, но смотрелось здорово. На стенах появились дополнительные подсвечники, добавившие яркости освещению. А вот столовая мебель оставляла желать лучшего. Собранная из сосновых досок, она несла некий налёт «икейщины», несмотря на всю свою основательность и массивность. Особенных возражений у Эдика не было, просто прежняя выглядела лучше. И смотрелась богаче.

— Это временный вариант, — поспешил внести ясность Стор Эровар, словно смог прочитать мысли тингмара, — Столяры уже озаботились и готовят нужную древесину. Процесс сам по себе небыстрый, поэтому пока такую поставили.

— Ты просто маг и волшебник, — похвалил старейшину Эдик.

А что тут ещё скажешь. Бытовая магия в чистом виде, если не вдаваться в детали. Всё, что нужно делается само по себе и возникает ниоткуда. Эдик похлопал ладонью по столешнице, погрел руки над огнём, пылающим в обновлённом камине, опустил седалище в кресло, после чего показал старейшине оттопыренный большой палец. Здорово! А вот и ещё одна волшебница!

Нилда, незаметно потерявшаяся по дороге, вернулась с полным подносом снеди, сопровождаемая двумя служанками. Тоже не с пустыми руками. Те привычно стрельнули глазами по владетельному лорду, и занялись сервировкой стол. Пока тарелки, стаканы и бутылки занимали своё место, Эдик принялся посвящать старейшину в подробности путешествия. Аларок участие в беседе не принимал, он удобно устроился у камина и дремал, наслаждаясь теплом и комфортом.

Общение продолжили за едой, еле добудившись магистра. Эдик предпочёл бы его не трогать, но Нилда настояла. Усталость — усталостью, но поесть надо обязательно и это не подлежит обсуждению. Святое правило любой настоящей хозяйки. И женщины с большой буквы. Той женщины, которая хранительница очага, создательница всяческого уюта и благожелательной домашней атмосферы. Женщины доброй, заботливой и отзывчивой. В случае Нилды добавлялась ещё существенная вероятность физической расправы, но это только для тех, кто пытался ускользнуть от её заботы и доброты. Возможно, поэтому никто и не пробовал.

Рассказ Эдика подходил к завершению, когда в зале появился Бласс.

— Баня готова, лорд Эддард, — сообщил он, — можете идти мыться.

— Очень хорошо, — встрепенулся Эдик, — Старейшина, учитель, собирайтесь. Нилда, тебя попрошу принести через полчаса пива, желательно, чтобы холодное было, рыбы сушёной, если есть, ну и полотенца со сменой белья не помешают. Сделаешь?

— Не извольте сомневаться, Ваша Светлость, — кивнула та и упорхнула за дверь, готовить, затребованные лордом вещи.

— Давай, давай, не кисни, наставник, — поторопил учителя Эдик, накидывая на плечи плащ. — Баня — штука лечебная. Спасибо потом скажешь.

Идти пришлось далековато. Гномы построили баню за окраиной посёлка, на берегу озера. Хоть их об этом никто и не просил, но они, кроме всего прочего, сделали мостки с перилами да самой воды и вырубили во льду приличных размеров полынью. Как на самом деле будет использоваться прорубь, они, скорее всего, не догадывались, просто таким образом решили проблему водоснабжения. Этот момент Эдик уже позже смог рассмотреть. А пока он вдыхал полной грудью свежий воздух, густо сдобренный неповторимым запахом дыма. Дыма именно из банной печки. Те, кто в теме, знают, что его невозможно ни с чем перепутать. Любой другой дым пахнет иначе.

Новенький сруб, крытый тёсаными плашками деревянной черепицы, белел свежеоструганными брёвнами стен. Сооружение несколько впечатляло размерами, но баня-то маркграфская, поэтому не стоит удивляться. Запели доски крыльца под ногами, скрипнула собранная в клин дверь, пропуская посетителей внутрь. Красота! Получилось лучше, чем представлялось. Эдик потянул носом почти позабытый аромат и довольно улыбнулся. Замечательно! И принялся раздеваться.

— А вы чего стоите? — обратился он к замешкавшимся спутникам. — В баню одетыми не ходят. Давайте, нечего стесняться.

Но остальные разоблачаться не торопились. С Блассом-то всё понятно. Бывший троепольский кузнец до сих пор чувствовал себя неуютно в присутствии вельможных особ. А уж оказаться в замкнутом пространстве с самим владетельным лордом, да ещё и полностью голым… Одна мысль о таком могла довести его до обморочного состояния.

Аларок придирчиво осмотрел комнату, пощупал стол, потрогал каждую табуретку, потом прошёл в помывочную. Оттуда донеслись звуки переставляемых ушатов, плеск воды в большой бочке. Хлопнула дверь в парилку и тут же хлопнула снова. Наставник выскочил как ошпаренный с покрасневшим лицом и каплями пота на лбу.

— Плебейское развлечение, мне не нравится, — вынес он заключительный вердикт. — К себе пойду, спать. До завтра, Эддард.

— Делай, как знаешь, — слегка расстроился Эдик.

Настроение всегда портится, когда выпестованная идея не находит одобрения у ближайших соратников. Тем более для наставника такое поведение нетипично. Он обычно придерживался широких взглядов и поддерживал любые начинания ученика, а тут — «плебейское развлечение». Можно сделать скидку на то, что наставник устал и смертельно задолбался за последние дни, но всё равно приятного мало.

— Я тоже вынужден вас огорчить тингмар, — отказался от участия в оздоровительных процедурах старейшина. — Появились неотложные дела, требующие моего личного присутствия.

— Ну и идите, — окончательно обиделся Эдик, — потом жалеть будете.

Ну не силой же их загонять, в самом деле. Он ещё немного посидел на лавке, рассматривая внутреннее устройство комнаты отдыха, и уже собрался отправиться в парную, когда на улице затопали тяжёлые сапоги. Внутрь ввалился Штерк, оставив двоих телохранителей у двери.

— Тингмар, я тебя насилу нашёл, — укоризненно прогудел он и начал скидывать с себя одежду.

— Ты чего собираешься делать? — удивился Эдик.

— Как чего? Того же, чего и ты. Мыться, — резонно ответил Штерк, продолжая раздеваться.

— Я имею в виду твою рану. Тебе лекарь разрешил её мочить? — уточнил, про что он говори, Эдик.

— Я не спрашивал, — отмахнулся менникайнен. — Да не переживай ты так, ничего мне не будет, заживёт, как на собаке. Пойдём уже.

Штерк стоял совершенно голый, лишь с нашлёпкой повязки на зашитой лекарем ране, и притоптывал от нетерпения приступить к испытаниям Эдиковского нововведения. А уж в компании с тингмаром, так и вообще, сам бог велел. В случае Штерка — Айти Вуори. Глядя на него, становится понятно, почему говорят: торопится, как голый в баню.

— Ну, пошли, коли не шутишь, — Эдик решительно встал с лавки.

— Какие шутки, тингмар? Показывай, что нужно делать, — не менее решительно последовал за ним Штерк.

От такого настроя менникайнена к Эдику стали возвращаться позитивные эмоции и способность жизнерадостно улыбаться. Он первым шагнул в парную и тут же присел на корточки.

— Ох, блин, — выдохнул Эдик, прикрывая ладонями уши.

Воздух обжигал. И это при том, что раскалённая каменка ещё ни капли воды не видела. Жар абсолютно не является недостатком для парилки, но гномы, похоже, переусердствовали. И использовали при строительстве бани технологии, применяемые ими при возведении доменных печей. А что ещё остаётся думать?

— Всё нормально, тингмар? — забеспокоился Штерк.

— Нормально, лезь на полок, — Эдик потихоньку выпрямился и подал пример.

Влипнув волосами на ногах в смолянистое пятно и ойкнув от прикосновения задницей к горячему дереву, он уселся на верхнюю полку. И замер, стараясь лишний раз не двигаться. Рядом взгромоздился менникайнен. Пекло и в самом деле сверх всякой меры, но если не шевелиться, то можно было терпеть. Да и организм постепенно адаптировался. Чтобы получать удовольствие от бани, привычка нужна и регулярность посещения, так что нормально всё будет. Со временем. Эдик подмигнул Штерку.

— Как тебе?

— Не понял ещё, — честно ответил тот, рассматривая выступившие на коже капельки пота.

— Жалко, что веника нет, — посетовал на отсутствие обязательной принадлежности Эдик.

— На кой тебе веник, тингмар? Чисто ведь? — недопонял его гном.

— Эх, темнота, — рассмеялся тот, — с веником будет совсем по-другому.

И Эдик объяснил, какой веник имеется в виду, и для чего он нужен. Целая мини-лекция получилась про берёзовые, дубовые и даже пихтовые веники. Про добавки для получения особого аромата из полыни, мяты, крапивы и пижмы. Вскользь упомянул использование ветвей ольхи, липы и рябины. Эти веники ему самому не приходилось встречать, только слышал, что иной раз и такие делают. Про эвкалипт рассказывать не стал, потому его вряд ли в Аркенсейле можно найти.

Штерк с интересом слушал, а когда речь зашла о тонкостях применения, так и вообще загорелся желанием попробовать. А когда менникайнен чего-то действительно захотел, его очень трудно остановить на пути достижения цели.

— Плохо, что в конце зимы с этой идеей затеялись, — покачал головой Эдик, — сейчас в лесу веник не найти.

— Ну это мы ещё посмотрим! — прогудел Штерк, соскакивая на пол.

Менникайнен выскочил за дверь, и вскоре донёсся его неразборчивый бубнёж, что-то втолковывающий охранникам. Вернулся он через две минуты, довольный и с деревянным ковшиком в руке. Бывший воевода всерьёз решил осваивать премудрости банного процесса, и тормозить с этим делом не собирался.

— Давай парку поддадим, тингмар, — Штерк не спрашивал согласия, просто поставил в известность.

Он поддел краем ковшика дверку каменки. Тем же ковшиком сдвинул крышку с бака и до краёв зачерпнул горячей воды. Эдик и сказать ничего не успел. Но даже если бы и успел, всё равно ничего не изменилось. Штерк был неостановим, как атакующий носорог. Поток воды выплеснулся на раскалённые камни, чтобы тут же вернуться обратно тугой струёй обжигающего пара. Белёсый поток ударился в противоположную от печки стену и заполонил помещение клубящейся мутью.

— Твою мать! — просипел Эдик.

— Ага! — не стал с ним спорить менникайнен.

Или не захотел. Потому что от ядрёного пара трещали волосы в носу, а уши сворачивались в трубочку, стараясь уменьшить площадь соприкосновения с перегретым воздухом. На секунду стало интересно узнать значение температуры в парилке. По ощущениям, если бы на стене сейчас висел секторальный механический термометр, то его стрелка пошла на второй круг. Впрочем, интерес быстро пропал, вместе с возможностью терпеть адское пекло. Эдик соскочил с полки, не замечая боли от выдранных расплавленной смолой волос и ринулся на улицу.

Оставшегося на посту телохранителя чуть дверью не прибило, причём два раза. В первый, когда выскочил матерящийся как сапожник Альдеррийский лорд, и во второй, когда мимо него проскочил его непосредственный начальник и командир. Надо отдать должное Штерку, бежал он молча. Сочный сдвоенный плюх возвестил о том, что в прорубь они нырнули почти одновременно.

— Как? — шумно отфыркиваясь спросил, Эдик.

— Хор-р-рошо! — закатил от удовольствия глаза гном и снова погрузился по самую макушку.

Им пришлось плескаться минут пять, прежде чем пришло ощущение холода, и ещё немного, чтобы замёрзнуть. После чего парильщики выбрались на мосток и побежали обратно. Уже не так резво, потому что не жгло, да и поскользнуться ненароком — дело не хитрое.

Парная на этот раз встретила приятным теплом, хотя можно было со всей уверенностью заявить, что температура не упала ни на градус. Эдик с удовольствием грелся, прислушиваясь к происходящему внутри организма, и только-только кожу начало покалывать изнутри тысячами иголочек, когда в дверь постучали.

— Штерк, иди посмотри, кто это у нас там такой культурный, — попросил он гнома.

Самому идти не хотелось. Да и менникайнену не хотелось, но у него вариантов не было. Просьба начальства закон для подчинённых. Правило не писаное, но, тем не менее, непреложное. Поэтому Штерк отправился встречать непрошеных гостей, выражая ворчанием недовольство от прерванного процесса.

— Прикройся, бесстыдник, — раздался возмущённый голос Нилды, — Выставил хозяйство! Прикройся, говорю, девок мне засмущаешь!

С ней пришли Идоя и Амэда — троепольские вдовушки, в числе первых поступившие на службу к Альдеррийскому лорду. Что бы ни говорила кастелянша, а засмущать бойких женщин было трудно. Практически невозможно, обычными средствами. Они, кстати, с живым любопытством рассматривали голого менникайнена, уделяя особенный интерес тому, что обычно скрывается под штанами. И лишь появление маркграфа смогло вызвать краску на лицах, и заставить их заняться тем, ради чего они вообще здесь появились.

— Да моя ты хорошая! — не удержался от восклицания высунувшийся из помывочной Эдик.

Не похвалить кастеляншу было бы по меньшей мере, преступлением. Поскольку на столе заняли почётное место два пузатых бочонка с пивом, рядом стояли три бутылки с медовухой, поднос с горой вяленой рыбы и копчённый свиной окорок на тарелке. Про кружки, стаканы и прочие столовые приборы и упоминать не приходилось. Про них тоже не забыли. За такое отношение к досугу хозяина замка нужно сразу орден давать. Осталось только придумать какой. А Нилда, похоже, на орден и не претендовала, занимаясь пока тем, что развешивала полотенца и раскладывала комплекты сменного белья.

Но доброе слово и кошке приятно. Ушла кастелянша с крайне довольным выражением на лице. За ней последовали служанки, стрельнув напоследок глазами. Сначала на Эдика, хоть он целомудренно не стал выставлять себя на всеобщее обозрение, скрывшись наполовину за дверью. А потом на Штерка. Потому что когда ещё такое увидишь — менникайнен продолжал щеголять естеством, не испытывая и тени стеснения.

Не успели женщины удалиться, как дверь снова открылась, пропуская телохранителя. С охапкой зелёного лапника в руках. Получив распоряжение от командира, он сгонял в лес и нарезал веников. В меру своего понимания, конечно, но всё же лучше, чем совсем ничего. На всякий случай хирдман принёс несколько видов. Эдик перелопатил колючую груду, и отложив в сторону связку сосновых и еловых веток, выбрал вязанку с мягкими иголками. Может это и не пихта. но очень похоже, во всяком случае, для намеченных целей сгодится.

— Да сегодня просто праздник какой-то! — он похлопал веником по ладони, — наливай, Штерк, это дело необходимо обмыть.

— Пива?

— Пива!

Менникайнен кулаком вышиб первому бочонку дно, наполнил высокие кружки пенным напитком и поставил одну перед тингмаром. Деревянная посуда чуть не треснула, когда они чокнулись с переизбытком экспрессии. Но очень уж эмоции переполняли обоих.

— За баню!

— За баню!

Опустошённые кружки с грохотом встретились дном со столешницей, едва не треснув во второй раз, и парильщики отправились на следующий круг. К слову, париться одному и в компании — две совершенно разные вещи. В одиночестве в баню идёшь, как на оздоровительные процедуры в кабинет физиотерапии, и не более того. Вроде ничего не меняется, а всё же чего-то недостаёт. Куража не хватает. С куражом и пар в организм глубже входит и жар легче переносится. Даже вдвоём париться — совсем другое дело. А лучше втроём-вчетвером. Большее количество народа уже лишнее. Колхоз получается.

Штерк лежал на пузе и внимательно наблюдал за манипуляциями тингмара. Эдик приволок ушат из помывочной комнаты и готовил веник к использованию. Священнодействовал, так сказать. Кипяток из ковшика обдал пушистые ветки, и воздух заполнил мало с чем сравнимый запах распаренной хвои.

— Чувствуешь, красота какая? — он с наслаждением втянул аромат.

— Ага! — засопел Штерк, старательно повторяя за тингмаром.

— Ну, вроде можно, — сделал заключение Эдик, когда веник размяк, а вода в ушате приобрела зеленоватый оттенок. — Яйца спрячь, и лицо прикрой, сейчас париться будем.

— А что мы до этого делали? — немного удивился гном, тщательно выполняя сказанное.

— Разминались, — коротко ответил Эдик и шарахнул воды на камни.

Услышав раздавшиеся изнутри влажные шлепки и отчаянные вопли, охранники на всякий случай отошли от двери подальше. И правильно сделали, потому что на этот раз двери чуть не выбили напрочь. Все три. В парилку, в мойку и входную. Первым, словно лось, спасающийся от пожара, из бани выскочил Штерк. А ему осуществить такой фокус труда не составляло. При его габаритах он и стену мог вынести целиком, особо не напрягаясь. Оставалось только удивляться, почему не вынес.

По идее, первым должен быть Эдик. Парильщику всегда приходится тяжелее, чем тому, кого охаживают вениками. Тем более что средства защиты в виде прикольных шапок и рукавиц сейчас не использовались, по причине их отсутствия. Он бы и был первым, но слегка переборщил с куражом, перегревшись почти до потери сознания и чуть не ошпарив руки до волдырей. В силу чего гном хапнул избыточный заряд здоровья и обошёл своего лорда у второй двери, чуть не забив Эдик в косяк. Само собой, говорить о субординации и чинопочитании не приходится. Баня — штука такая. Крайне демократическая.

И так продолжалось до позднего вечера. Парилка чередовалась с прорубью, рыба с копчёной свининой, а пиво с задушевными беседами. Штерк был в восторге, а боевой дух Эдика поднялся на такую высоту, что он хоть сейчас мог отправиться на спасение не только Аркенсейла, но и ещё нескольких миров в придачу, случись таким подвернуться под руку. Но этим чуть позже придётся заняться. Пока нужно отмыться до скрипа рогожными мочалками, и пиво ещё во втором бочонке осталось.

И действительно, спасать мир уставшим — последнее дело, а баня оказала на героя Аркенсейла самое что ни на есть волшебное действие. По крайней мере, переживания последнего похода уже воспринимались не настолько остро. И ночь он провёл, как младенец, заснув, едва коснувшись подушки. Естественно, после того как до неё добрался.