Запретный предел

Глава 16

— Как ты себя чувствуешь в роли официального святого? — спросил Адельядо у архиепископа, когда они сели в карету.

— Тебе бы только зубоскалить, — недовольно ответил Одборг. — Меня ещё не причислили к лику святых.

— Ну да, Конклав же надо собирать, — понимающе кивнул гроссмейстер. — Подожди-ка.

Адельядо начал делать пассы руками и что-то негромко бормотать. Его и архиепископа окутала слабо светящаяся клетка.

— От лишних ушей, — пояснил он удивлённому церковнику.

— Мы же в карете. Постой, ты ведь говорил королю, что не восстановился?

— Я только что понял, что силы у меня, оказывается, есть, — Адельядо хитро улыбнулся. — Ситгарская братия, надеюсь, ценит, что их начальник пообщался с самим Единым и спас короля?

— Кто ценит, а кто, как, например, патриарх, косится. Он явно не верит в произошедшее, хотя и помалкивает. Вот и пусть молчит, иначе я его сошлю в какой-нибудь дальний монастырь.

Архиепископ помолчал, затем поглядев в глаза мага, сказал:

— Я всегда думал, что святые испытывают радость и благоговение, когда на них снисходит божья сила.

— А на самом деле?

— Это было страшно, — архиепископ зябко передёрнул плечами. — И больно. Страшно ощущать нечеловеческую энергию в себе, страшно понять, насколько ты ничтожен в сравнении с Богом. А больно было оттого, что мой организм не мог вместить божественную мощь. Я пытался сопротивляться, но мои усилия были тщетными.

Адельядо с состраданием поглядел на церковника.

— Я думаю, если бы ты не сопротивлялся мощи Единого, то король был бы исцелён сразу. Между прочим, что-то похожее испытывают маги во время восприятия элементалей. Каждое восприятие попросту убивает мага.

— Хватит ересь нести. Разве можно сравнить каких-то элементалей и Бога? Кстати, как же вы тогда выживаете?

— Маг должен принять силу, слиться с ней. Мало того, он должен отдать всего себя, и только тогда сила покорится ему. Если восприятие не удаётся, маг умирает. Видимо, Единый пощадил тебя, раз ты до сих пор жив. Но чтобы не было боли, в следующий раз попробуй не сопротивляться, а принять силу, даже если тебе покажется, что ещё один эрг, и ты умрёшь. Думаю, у тебя всё получится.

— Я больше не хочу испытывать это состояние, — буркнул архиепископ.

— Можно подумать, тебя будут спрашивать, — едко усмехнулся Адельядо. — К сожалению, помочь я тебе не могу — ты должен справиться с этим сам. Но во всём произошедшем я вижу один большой плюс — Единый всё-таки не отвернулся от Ситгара, если счёл необходимым спасти от смерти короля.

— Тогда почему боевые клирики не могут призвать Божий огонь? И молитвы о мести преступникам тоже не действуют.

— Почём мне знать? Скажи лучше, как тебе рассказ о яйце королевы драконов?

— Я потрясён, — архиепископ оживился. — Это та недостающая ниточка, которую мы никак не могли увязать в общий узел пророчества.

— Вот уж воистину узел. Намудрил Генетт.

— Но ведь он всё правильно предсказал. Теперь дело за малым: Дилль отправится в Запретный предел, сообщит драконам, что яйцо королевы у нас и заставит ящеров повиноваться. Это и есть спасение Ситгара.

— Не забывай, в пророчестве есть слова «если выживет». Он может и не добраться до драконов. Кроме того, пока что никакого яйца я не видел.

— Ты хочешь сказать, что адепт мог всё это придумать? — нахмурился архиепископ.

— Нет, слишком уж много всего. Даже буйная фантазия Дилля вряд ли способна выдумать такое, — маг помолчал и нехотя добавил: — Просто мне кажется, что он что-то скрывает. Или недоговаривает. У меня даже мелькнула мысль, что он просто хочет увести из города свою вампиршу. Опять же, дневник Адогорда самоуничтожился, и проверить правдивость слов Дилля мы не сумеем. А, может, и не самоуничтожился, а он его сам спалил.

— Сдаётся мне, ты стал излишне подозрительным.

— Станешь тут подозрительным, когда каждое слово пророчества имеет несколько смыслов. Кстати, мои опасения по поводу поля спокойствия не оправдались — Дилль интересовался им, потому что яйцо скрыто во временно́м коконе.

— Ну, вот видишь!

— С другой стороны, это не отменяет вероятности, что он откроет портал в мир демонов.

— Ты рехнулся.

— Я же не говорю, что он это сделает намеренно. Кто знает, вдруг он будет вынужден это сделать.

— Слушай, прими успокоительное. Или, давай заедем ко мне и разопьём бутылку-другую хорошего вина.

— Мне бочку нужно выпить, чтобы успокоиться, — проворчал Адельядо. — Мысли, одна глупее другой так и лезут в голову. Вот, например, знаешь о чём я сейчас подумал?

— О том, что ты начинаешь выживать из ума?

— Сам ты… Ну, ладно. Я подумал, а что, если адепт, заключив договор с драконами, захочет захватить власть?

— Ты точно спятил! — воскликнул архиепископ. — Он же при тебе отказался от предложения короля.

— Само собой, зачем ему управлять жалким огрызком королевства, если он может стать императором. При помощи драконов он за месяц подомнёт под себя весь цивилизованный мир.

Теперь уже задумался и архиепископ.

— Может быть, Генетт это и имел в виду, когда писал о гибели мира? Но и не отправлять Дилля нельзя, — Адельядо тяжко вздохнул и спросил: — Какое, говоришь, вино у тебя припасено?

Вернувшись в пажеские казармы, Дилль первым делом нашёл Тео и Илонну, благо, что они были вместе и пытались фехтовать. Точнее, пытался Тео, а Илонна особо не напрягалась. Увидев Дилля, Илонна отсалютовала Тео, обозначая конец поединка. Вампир отёр вспотевший лоб и повторил жест вежливости.

— Умаялся, — выдохнул он и протянул ему меч. — Дилль, твоя очередь.

— Сначала надо поговорить, — отказался Дилль. — Илонна, пойдём к тебе.

Когда они вошли в её комнату, Дилль сразу приступил к разговору.

— Тео, ты помнишь, что я тебе рассказывал о муарах и тайном зале? — вампир кивнул, а глаза Илонны заинтересованно сверкнули. — Так вот, я рассказал обо всём гроссмейстеру.

— Кто-то говорил, что от меня у него нет тайн, — поджав губки, сказала вампирша.

— Адельядо только что не запрыгал от радости, когда узнал о яйце королевы драконов, — Дилль не обратил на её реплику внимания. — И сразу же потащил меня к королю.

— Дилль, если ты сейчас же не скажешь, в чём дело, я тебя… я тебе… — вскипела Илонна.

— Любопытной кошке нос прищемили, — улыбнулся Дилль. — Дело в том, что муаров создал древний маг Адогорд, с которым драконы заключили договор. После этого драконы честно воевали на стороне людей, и никто — ни императоры, ни высшие маги не могли понять, почему они обязались подчиняться.

— Я это слышала, — нетерпеливо сказала Илонна.

— Недавно я узнал, что Адогорд завладел яйцом королевы драконов, из-за чего крылатые ящеры и обязались повиноваться. И спрятал он это яйцо здесь, в Тирогисе. Муары охраняют нерождённого детёныша королевы.

— А он… разве жив? Ведь столько времени прошло.

— Адогорд упаковал яйцо в поле спокойствия, и детёныш внутри в полной безопасности. Так вот, гроссмейстер и король желают, чтобы драконам стало известно о яйце. Они хотят заручиться поддержкой огнедышащих и, тем самым, спасти от гибели Ситгар.

— Хорошая мысль, — одобрила Илонна. — Драконы зададут жару и тилисцам, и мироттийцам.

— Вот почему вы должны собираться в дорогу. Как только врачеватели восстановят Тео, мы втроём должны покинуть Тирогис и направиться в Запретный предел. Там мы будем искать Тринн. Заодно вы по пути домой заглянете — я так понимаю, что пойдём как раз через ваши земли.

Лица Тео и Илонны окаменели. Дилль удивлённо посмотрел на сурово сжатые губы Тео, на прищуренные глаза Илонны и спросил:

— Что-то не так?

— Дилль, это продолжение нашего недавнего разговора? — хмуро спросил Тео. — Решил так или иначе, но добиться своего?

— Не без того, — кивнул Дилль. — Но главным образом я выбрал вас потому, что вам знакомы и земли вампирских кланов, через которые мы будем ехать, и опасности Запретного предела.

— Ты не должен ехать в Запретный предел, — безапелляционно заявила Илонна.

— Это ещё почему? — удивился Дилль.

— Потому что… — Илонна на мгновенье замялась. — Там опасно.

— А здесь разве не опасно? Тирогис осаждён — Тилис и Мироттия когда-нибудь его дожмут, если не привести помощь.

— Ты не понимаешь, — начала горячиться вампирша. — Запретный предел — это смертельно опасное место. Там на каждом шагу встречаются ожившие мертвецы и хищные зверюги. Причём, по словам тех, кто ходил в патрули, зверюги с каждым годом появляются новые, словно их кто-то специально разводит.

— По словам? — Дилль поднял бровь. — То есть, ты сама в Запретном пределе не бывала?

— Нет, конечно. Туда отправляют только самых подготовленных. Вот почему у тебя нет шансов добраться до драконов. Ящеры обитают где-то в самой сердцевине Запретного предела.

— И всё же я отправлюсь туда. Я должен найти Тринн и заключить с ней новый договор. Другого пути спасти Ситгар нет.

— Дилль, ты всё это придумал, чтобы вытащить Илонну и меня из Тирогиса, — мрачно сказал Тео. — Спасибо, конечно, за заботу о нас, но это уже слишком.

— Ах, вот оно что! — Илонна разозлилась. — Кто тебе дал право решать за меня? За нас! Думаешь, мы с Тео трусы? Я и шагу не сделаю из Тирогиса, так и знай.

— Жаль, — холодно сказал он. — Значит, я отправлюсь без вас.

Дилль, уходя, так хлопнул дверью, что от стены отскочили несколько кусочков штукатурки. Вампиры обменялись встревоженными взглядами.

— Без нас он даже до границы Запретного предела не доберётся, — сказал Тео.

— А с нами он погибнет, едва ступит на земли кланов, — тихо проговорила Илонна.

— Если бы ты не поехала, возможно, всё бы обошлось. Но Дилль тебя не оставит здесь. Он боится, что тилисцы…

— Я знаю, — ещё тише сказала Илонна. — Но ты-то прекрасно понимаешь, почему ему нельзя встречаться с нашими.

— Понимаю, — вздохнул Тео. — А что, если попробовать разделиться? Ты поедешь отдельно от нас, а я, возможно, сумею удержать его от опрометчивых заявлений. Если не заезжать в Григот, может, никто ничего не заметит.

— Он не согласится, — покачала головой Илонна. — Мы не сможем его убедить, не открывая истинных причин.

— Послушай, — оживился Тео. — Он же хочет встретиться с Тринн. А эта драконица обитает где-то ближе к югу — она оттуда в Неонин пришла. Значит, можно не заходить в земли Григот и проникнуть в Запретный предел через земли Сталгард. Ты же говорила, что Сталгард больше не существует.

— И нарваться на хиваши. Тео, что за глупость? Хиваши уничтожили целый клан, нас троих они сожрут и не подавятся. Или ты забыл, сколько у них ручных зомби?

— Но отпустить его одного? Я еду в любом случае.

— Я тоже поеду, — печально сказала Илонна. — Попробуем пройти по границе Григота и Веира, может, на нарвёмся ни на наши, ни на веирские патрули.

— А потом придётся идти по Запретному пределу, когда можно было бы двигаться по безопасной территории.

— Ладно, решим по пути, — вздохнула она. — Как я ни изворачивалась, а судьба оказалась хитрее.

Тео ничего не ответил, и они пошли искать Дилля. Нашли его у Оквальда.

— Трёх комплектов будет достаточно, — сказал Дилль. — Да, такой же набор, как мы брали в Академию.

— Доспехи? — спросил мастер Оквальд.

— Полный комплект. Мне и мастеру Криану сойдут обычные, но ещё нужен достаточно большой размер.

— Насколько большой?

— Чуть поменьше двери, — усмехнулся Дилль. — Каршарцы, знаете ли, всегда отличались габаритами.

— Придумаю что-нибудь, — нахмурился Оквальд, увидел стоящих в дверях Тео и Илонну и спросил: — А вам чего?

Дилль обернулся и помрачнел. Илонна шагнула вперёд и сказала:

— Мастер, не ищите большой комплект. С Диллем пойдём мы.

— Мне не нужны безумно храбрые спутники, — едко сказал Дилль. — Оставайтесь оборонять Тирогис.

— Перестань, — тихо проговорила Илонна. — Без нас ты не доберёшься.

— На вас свет клином не сошёлся. Мастер Криан, думаю, согласится, а Гунвальда и спрашивать не надо.

Оквальд закатил уцелевший глаз к потолку, покачал головой и сказал:

— Так, адепты, брысь отсюда. Когда выясните отношения, тогда и приходите.

— Мне нечего выяснять, — хмуро сказал Дилль. — Подбирайте три комплекта, один из них самый большой, какой только найдёте. Я пошёл к мастеру Криану.

Он, не глядя на Илонну и Тео, вышел. Оквальд посмотрел ему вслед и спросил:

— Чего вы с ним не поделили? И куда он собирается идти?

— Гроссмейстер вам всё расскажет, — сказал Тео. — Ваша мудрость, не слушайте его. Готовьте три обычных комплекта.

— Нет, вы на них посмотрите! — возмущённо воскликнул Оквальд. — Адепты помыкают мастером, как… Ну-ка, вон отсюда! Пока гроссмейстер сам не распорядится, я и пальцем не шевельну.

Тео и Илонна выскочили из комнаты Оквальда.

— Его мы сейчас не уговорим, — поморщился Тео. — Надо встретить гроссмейстера прежде, чем с ним переговорит Дилль.

Они вышли на улицу и стали ожидать возвращения Адельядо. А Дилль, переговорив с Крианом и получив его предварительное согласие, переоделся в старую мантию и отправился к ближайшему стоку в канализацию. Всё равно придётся туда лезть, так незачем откладывать.

На выходе он увидел Илонну и Тео и прошёл мимо них, старательно сделав вид, что с ними незнаком. Девушка окликнула его, но Дилль только ускорил шаг. Обида плескалась в груди — он ради неё готов схватиться с муарами, а она обвинила его в трусости. И Тео туда же.

Найдя сток, он ужом пролез в сливное отверстие. Постояв немного, чтобы глаза привыкли к темноте, Дилль убедился, что ночное зрение работает. Пару минут спустя объявился муар, и Дилль велел провести его к залу Адогорда. Разумеется, по пути он несколько раз попадал в ямы, и когда достиг зала с тайной комнатой, был мокрым с ног до головы.

Внутри комната была в том же виде, в каком Дилль её оставил. Тот же грубо сколоченный стол, дневник Адогорда и всё. Осмотрев невеликую поверхность комнаты, Дилль вышел наружу, отсчитал шагами расстояние от одного края колонны до другого — получилось четырнадцать шагов. Зайдя внутрь, он прошёлся от стены до стены — двенадцать шагов. Четырнадцать минус толщина стен — получится двенадцать. То есть, тайника в комнате нет.

Тогда Дилль принялся простукивать пол — он прыгал и прислушивался, не отличается ли звук. Стук башмаков по каменным плитам был везде одинаков. Либо под полом находится подвал во всю ширину комнаты, либо везде каменный фундамент. Скорее всего, второе.

В полном недоумении Дилль уселся на холодный пол и принялся размышлять. Муары утверждают, что яйцо по-прежнему находится здесь. И, что самое интересное, он тоже уверен в этом — откуда ему это известно, непонятно, но Дилль готов был голову прозакладывать, что яйцо в комнате. Но ведь глаза-то не обманешь — комната пуста, как кошелёк пьяницы после ночного загула. И тут Дилль поймал себя на мысли, что как раз глаза-то можно и обмануть — немедленно ему вспомнились маги-иллюзионисты, скрывшие глубокие рвы от глаз тилисцев. Вполне возможно, Адогорд применил такую же магию.

Дилль воодушевился, но тут же сник. Нет, тут никаких иллюзий. Тилисцы не видели рва, но падали в него. Они не видели торчащих кольев, но их кони рвали животы, напарываясь на острия. А Дилль ни разу не нащупал ничего похожего на яйцо — всюду пустота. Значит, дело не в иллюзиях.

Он уже по третьему кругу обошёл комнату, когда пришла мысль проверить окружающее через астрал. В астрале видны ауры магов и магических артефактов. Он не знал, относится ли поле спокойствия к этой категории, но попробовать стоило. Хотя, припомнил Дилль, он уже пытался посмотреть на колонну через астрал — ещё тогда, когда не мог проникнуть внутрь, и ничего необычного не заметил.

Без особой надежды он перенёс разум в астрал и выругался. Прямо в середине комнаты находилось нечто овальное. По его поверхности медленно растекались перламутровые разводы, плавно исчезая и появляясь вновь. Но почему он его не увидел в тот раз? Ответ пришёл сам собой — астральный горизонт Дилля был слишком мал. Он попросту не дотянулся до середины комнаты.

Дилль осмотрел яйцо — а что это ещё могло быть? — со всех сторон, но направлять на него магию не решился. Кто знает, вдруг он случайно снимет поле спокойствия? И что тогда делать с яйцом? Высиживать?

Вернувшись в реальный мир, он посмотрел туда, где должно было находиться яйцо. На его месте стоял круглый стол.

— Вот же я болван! — сказал себе Дилль.

Действительно, во время поисков ему ни разу не пришло в голову залезть под стол. Хотя, какой разумный человек будет там искать, если очевидно, что там пусто? Дилль встал на четвереньки и полез под стол. Ну, вот, теперь он нащупал что-то невидимое и скользкое. Адогорд ко всему прочему был ещё и иллюзионистом. Яйцо оказалось не таким уж и большим — если бы Дилль встал рядом, оно было бы чуть выше колена. Но, несмотря на размеры, оно могло быть очень даже увесистым. Недаром же Адогорд писал, что путешествие в Тирогис с яйцом не было делом лёгким.

Он не стал даже пробовать вытащить яйцо. Зачем? Чтобы отдать его гроссмейстеру? Адельядо, без сомнения, обеспечит полную сохранность неродившегося дракона, но тем самым Дилль отдаст ему в руки власть над драконами. Адогорд не желал драконам рабства, и Дилль тоже искренне не хотел этого. Он покусал губы, размышляя, что сказать гроссмейстеру, затем махнул рукой и вышел из комнаты.

Муары столпились около колонны, но никаких враждебных действий не предприняли. До сих пор Дилль действовал без ошибок. Но потом ему всё равно придётся с ними схлестнуться. Он был уверен, что в схватке с муарами выиграть невозможно.

— Мастер, всё в порядке? — самый крупный муар подкатился к Диллю.

— Первый?

— Да, мастер.

— А почему ты спрашиваешь? — Дилль уселся на сырой камень, куда вода не доставала.

— Твоя аура потускнела.

Дилль посмотрел на окруживших его кругляшей. Забавно, магическая нежить интересуется его состоянием. Муары ведут себя совсем как люди.

— Наверное, это из-за того, что вскоре вы все погибнете. И я тоже.

Муары зашевелились, и Первый спросил:

— Мастер, почему ты так в этом уверен?

— Потому что наверху идёт война. Город осаждён тилисцами. Враги слишком сильны и многочисленны — через месяц-другой Тирогис будет взят. И тогда тилисские и мироттийские церковники начнут искоренять магию во всех её проявлениях. Они снесут магическую Академию, а когда узнают о вас, разорят клоаку. Вас ждёт уничтожение.

— Мы сильны и будем сопротивляться. Много сотен лет никто не осмеливался пойти на нас войной.

— Первый, ты не понимаешь. Ситгарские короли не трогали вас потому, что ничего не знали о яйце королевы драконов. Да, вы убивали попавших в клоаку, зато ситгарские владыки знали, что ни один враг не проникнет к ним через подземелья. Вы были выгодны, пусть и небезопасны. А чужакам не нужна канализационная сеть, как не нужен и сам Тирогис. Они сравняют город с землёй.

Муары молчали. Дилль продолжил:

— Единственным спасением для Ситгара была бы помощь извне. Но союзников у нас нет. Тилис и Мироттия атаковали с запада и юго-запада, на юге хиваши точат клинки и вот-вот нападут, на севере гномы нарушили давнее перемирие и разоряют наши города. Несколько городков на востоке, даже если ещё не захвачены тилисцами, никакой помощи осаждённой столице не окажут. Ситгар в кольце врагов.

— Ты просишь нашей помощи в войне? Но на поверхности мы умираем.

— Будет достаточно, если вы обнаружите подкоп и уничтожите нападающих, — хмуро ответил Дилль. — Но это не спасёт ни людей, ни вас — лишь отсрочит падение Тирогиса.

— Значит, мы умрём вместе с людьми, — спокойно ответил Первый.

— Драконы могли бы переломить ход войны, — сердце Дилля заколотилось, когда он приступил к главному. — Огнедышащие ящеры одним своим видом внушают ужас врагам. Но драконы уже триста лет, как порвали договор с людьми. Возобновить договор можно только показав им яйцо королевы, которое вы охраняете. А для этого его придётся вынести на поверхность.

Несмотря на прохладу, царящую в подземелье, Дилля бросило в пот, когда он это сказал. Если он нарушил контур подчинения, то муары сейчас порвут его на мелкие клочки, как лича Гвинарда. Или даже мельче. Но муары не двигались, и Дилль тихо выдохнул. Пока обошлось.

— Как только исчезнет охраняемый предмет, мы лишимся смысла существования. Мастер, если ты попытаешься забрать яйцо, мы будем вынуждены убить тебя, — наконец сказал Первый. — Таков завет первого мастера, и мы обязаны ему подчиняться.

— Между прочим, в дневнике Адогорда написано, что теперь я вправе решать — оставить всё, как есть, или отдать яйцо драконам, — задумчиво сказал Дилль. — И в то же время он предостерегал от попытки унести яйцо из подземелья. Странно это всё, и одно с другим не вяжется.

Он вернулся в комнату, открыл дневник Адогорда и пролистал в конец.

'При создании муаров я использовал драконью магию, чтобы они чувствовали своё родство с охраняемым яйцом. Никогда не используй её против муаров — это твоя быстрая смерть.

Попытка унести яйцо из подземелья равносильна нападению на муаров. Они лишатся цели существования, что грозит им гибелью, и контур послушания разрушится. Это твоя мучительная смерть.'

— Действительно, бред какой-то, — пробормотал Дилль. — Он допускал, что я могу отдать яйцо драконам, и тут же написал, что это закончится моей смертью.

Он перечитал эти отрывки, затем ещё раз.

— Муары чувствуют родство с яйцом через драконью магию, — прошептал Дилль. — Вот оно!

Он вылетел из комнаты и спросил:

— Первый, вы чувствуете родство с драконьим яйцом?

— Да, мастер.

— А скажи-ка… — Дилль набрал воздуха, страшась узнать, что его догадка была неверной. — Если бы вдруг вместо этого яйца оказалось яйцо какого-нибудь другого дракона? Стали ли бы вы его охранять, как прежде? Не лишило бы это вас смысла существования?

— Это не противоречит завету первого мастера.

Дилль без сил опустился на порог комнаты. Победа! Значит, всё, что нужно сделать, это поменять яйцо. И муары останутся жить, и Ситгар будет спасён. В приподнятом настроении он попросил отвести его наверх. Дилль брёл по вонючей воде, и улыбался до ушей — ещё бы, он получил помилование в тот момент, когда уже совсем потерял надежду на спасение.