Замок

Глава 22

Внаглую забрал из комнаты Амалии книги, которые ранее читал, и отправился к себе, где и собирался провести весь оставшийся день.

В общем, плюнув на всё и на всех, я решил, что у меня сегодня выходной.

Открыл бутылку с остатками рома, налил себе большой стакан, разбавив алкоголь соком, и, потягивая коктейль, просидел почти весь день, читая книжку по географии и периодически пополняя бокал.

Хотя без казусов мой выходной не получился.

Эрика, увидев, что я наливаю ром и сок в один бокал, снова заинтересовалась полученным напитком. Она ходила вокруг меня, как кошка вокруг сметаны, но уже ближе к вечеру напрямую спросила, зачем смешивать такой дорогой алкоголь с обычным соком.

Я отдал девочке свой бокал, полагая, что коктейль получился не такой уж и крепкий и особого вреда не будет, а себе налил новый.

Через некоторое время заметил, что Эрика с одного бокала неплохо так наклюкалась. Щёчки её покраснели, а речь стала тяжёлой.

Алкоголь придал девочке смелости, и уже без спроса, она сделала себе ещё бокальчик коктейля из кислого сока с ромом. Причём если я смешивал этот крепкий напиток в пропорциях один к четырём, то Эрика без зазрения совести сделала себе один к двум.

Сначала я удивился, но потом решил, что ничего страшного, если она разок напьётся, а на утро помучается от похмелья. Мне даже немного весело от этого стало.

В общем, насчёт «ничего страшного» я СИЛЬНО ошибся.

Эрика напилась и начала нагло приставать, то залезая на колени, то ласкаясь об меня, как кошка. Причём периодически она пыталась меня поцеловать, но этого я не позволял.

Неожиданно раздался звонок колокольчика, и я хотел было сам подойти к двери, но Эрика сорвалась с места и шатающейся походкой потопала открывать.

За дверью была служанка, держащая что-то в руках. Увидев состояние Эрики, она сильно удивилась и с больши́м сомнением протянула той свиток, наверное, переживая за сохранность ценной вещи.

— Граф Лир просил передать Барону Шмидту вот… — договорить служанка не успела.

Эрика просто вырвала свиток из рук оторопевшей девушки и громко хлопнула дверью прямо у той перед носом. А учитывая положение служанки, мне кажется, что ей по носу дверью всё-таки попало.

— Это… ик… вот, Гспооодин. — заплетающимся языком кое-как выдавила из себя рабыня, отдавая мне свиток.

Я раскрыл его и убедился, что это документ, подтверждающий переход права владения рабыней Эрикой от Графа Лироя Лира к Барону Денису Шмидту. Внизу сияла такая же хитро переливающаяся печать, как у герцога, только с изображением другого герба, а к самому документу чем-то вроде сургучной печати крепилась тонкая полоска кожи с отпечатками десяти пальцев. Насколько я понял, это отпечатки Эрики.

Пока читал содержимое документа, девочка снова залезла ко мне на колени.

Некоторое время сомневался, учитывая текущее состояние рабыни, но всё-таки дал уже развёрнутый документ Эрике в руки.

Она непонимающе посмотрела на меня. Потом взяла пергамент и сильно прищурившись, то двигая лист ближе к себе, то, наоборот, отодвигая подальше от глаз, вчитывалась в содержимое.

В какой-то момент глаза Эрики сильно расширились и она, уронив на пол право собственности на себя же, прижалась к моей груди лицом и громко разревелась.

— Теперь ты… ик… Вы мой нов… новый хозяин? Вы такой хроший, Хозяи-и-и-ин! — вопила она, всё так же уткнувшись мне в грудь — Эрике так по… ик… по… ик… везло с ваааамиии.

Плакала она пару минут, а потом, отстранившись, смотря на меня красными глазами, начала орать во всё горло:

— СисссстЕма! Я Эрика даю клятву вечной вернсти своему хзяину! ПотвердИть! Ик.

В этот момент перед моими глазами всплыло сообщение:

{Эрика дала клятву верности Денису Шмидту. В случае нарушения клятвы жизнь Эрики будет прервана, а Денис Шмидт получит 30 % от её характеристик.

Внимание! В содержание клятвы было внесено дополнительное условие!

Вы принимаете клятву? Да/Нет}

«Вот блин, ты чего устроила, пьяное недоразумение?»

Я долго смотрел на сообщение, а Эрика в это время громко разрыдалась с воплями, что она бесполезна и господин её не хочет ни как женщину, ни как рабыню.

«Эх… Да!»

Видимо, девочке пришло подтверждение, что клятва верности всё-таки принята, потому как она тут же радостно запрыгала.

В тот момент я, как говорится, «проспал вспышку». Эрика прыжком набросилась на меня. Кресло не выдержало такого обращения и вместе с нами завалилось на пол, упав на спинку. В этот момент Эрика меня крепко поцеловала. Отстраниться я не мог, так как моя голова была прижата к спинке кресла, а та, в свою очередь, была прижата к полу.

Схватил это уже сильно нервирующее меня чудо подмышки, отодвинул от себя и зло крикнул:

— Так, всё! Мне это надоело. Живо спать!

— … А? — сначала девочка попыталась привести мысли в порядок, осознавая только что произошедшее, а после, с вылезающими из орбит глазами выдала — АААА?

— Спать, я сказал! Живо!

Чудо выпрямилось по струнке, как будто алкоголя в крови уже не осталось, по-солдатски отрапортовало «ЕСТЬ!» и юркнуло на кровать. На кровати она лежала и смотрела на меня выпученными глазками.

— Глаза закрыть!

Эрика кротко кивнула и крепко зажмурилась.

Я вернул кресло в исходное положение. Подобрал брошенный документ и положил в верхний ящик стола.

После, дождавшись, когда, наконец, услышу сопение рабыни, вышел из комнаты и направился к Амалии.

В колокольчик я звонил много раз, но мне никто не открыл.

Недолго думая, нагло пробрался в комнату. Как только дверь приоткрылась, из помещения полилась мелодия Astral Romance от Nightwish.

Быстро зайдя, я закрыл за собой дверь.

Амалия стояла перед музофоном, из которого громко играла музыка.

Я сел в кресло и молча дожидался, пока закончится композиция.

Как только песня завершилась, Амалия подошла к музофону.

— Амалия — позвал я её.

— ВАААА! — визг баронессы резанул по ушам хлеще электрогитары.

Она испуганно обернулась, схватившись за грудь, а в следующую секунду в мою голову полетел пустой накопитель, который был в этот момент в руке красавицы. Я еле увернулся.

— Ах ты мерзкий гоблин! Ты чего подкрадываешься? Почему зашёл без спроса?! — накинулась Амалия. — Напугал меня до икоты!

— Слушай, я, вообще-то, звонил в колокольчик раз десять, но ты не открывала.

— А? Да?

— Да!

— Это… Извини, я увлеклась. — выдавила из себя девушка смущённую улыбку.

— Амалия, есть разговор.

…

После я рассказал о произошедшем несколько минут назад с Эрикой и о том, что девочка принесла мне клятву верности.

— Да ладно? Она принесла клятву верности?!

— А это редкость? Вообще, почему от всех рабов не требуют приносить клятву верности? И от солдат тоже? Так есть гарантии, что они…

— А-ха-ха-ха. — меня прервал громкий смех Амалии. — Ты кое-чего не понимаешь, Денис. Нельзя заставить разумного принести такую клятву. Система её не примет. Клятва должна исходить от са́мого сердца, то есть человек должен действительно всей душой поклясться тебе в верности, иначе это не сработает.

— Ого!

— Да. Никакого раба, солдата или ещё кого-то невозможно заставить дать клятву. Это должно быть абсолютно искреннее желание. В противном случае наш мир сейчас был бы совершенно другим.

— Это точно. Слушай, а ты ведь тоже мне клятву верности дала.

В этот момент лицо Амалии снова стало жутко злобным.

— А ты ничего не попутал, гадкий гоблин?! — зашипела на меня баронесса. — Я тебе не в верности клялась, а в том, что не буду разглашать твои тайны. Это разные вещи!

— Ты, между прочим, с этим гадким гоблином спишь! — огрызнулся я, на что спина баронессы выпрямилась, губы крепко сжались, а щёки покраснели. — Слушай, давай не будем выяснять отношения. Извини, я действительно перепутал. Хорошо? И хватит уже обзываться, надоело.

— Скажи, — продолжил я — а что мне дальше-то делать? Помимо того, что она принесла клятву, так ещё и взбесила меня своим поведением. Пришлось на неё накричать… так что теперь Эрика знает, что я могу говорить. Как думаешь, она меня не сдаст Арнольду или Лиру? Или ещё кому?

Амалия на мой вопрос лишь улыбнулась.

— Просто скажи ей, чтобы она никому не говорила об этом, и всё. Она никому не расскажет.

— Почему ты в этом так уверена?

— Ты понимаешь, что такое клятва верности? — уточнила Амалия, смотря на меня. — Видимо, не совсем. Принесённая клятва верности означает абсолютную верность, во всём. Полное подчинение. Она не может тебя ослушаться. Если она это сделает, она умрёт!

— Ох них… ничего себе! — теперь уже я смотрел на баронессу выпученными глазами.

— Вот и я о том же. Она, конечно, может выполнять твои команды как-то неправильно, или ошибаться, или ещё что-то в этом роде, но это именно ошибки или недопонимания. Сознательно ослушаться тебя она теперь не может. Только ты тоже будь осторожен, ведь если дашь приказ, который для неё будет выполнить физически невозможно, то…

— Я понял. Слушай, Амалия, там в сообщении от Системы было что-то про дополнительное условие. Что это означает?

— Условие? Значит, есть что-то, что ты не можешь заставить её сделать. Но это обязательно что-то одно. А что за условие?

— Не знаю. Не было сказано.

— Ну, я не так много знаю о системных клятвах, но обычно это не что-то критичное. А что за условие, думаю, ты со временем выяснишь.

— Наверное.

Мы сидели и общались ещё довольно долго. Сегодня никто ни к кому не приставал, поэтому после чаепития и беседы я пошёл к себе.

Перед уходом Амалия попросила записать ей ещё пару песен, на что была послана со словами: «Ты наказана за обзывательства на меня. Сегодня и завтра — ни одной новой композиции!».

Сначала она извинялась, потом заигрывала и соблазняла меня, потом пыталась как-то подкупить, затем снова извинялась, но я остался непреклонен, как памятник Ленину. Правда, довольно быстро об этом пожалел, так как Амалия состроила такую печальную мордочку, что, казалось, вот-вот разревётся.

«Вот же манипуляторша!»

Чтобы не сдаться, по-быстрому ретировался из её комнаты.

Вернувшись к себе обнаружил, что юное недоразумение дрыхло, пуская слюни на мою подушку, а в комнате жутко пахло перегаром.

Я открыл окна, чтобы проветрить помещение и покурить заодно.

Выкурив трубку, скинул с себя сапоги, стянул рубашку и бросил всё прямо на пол, так как что-то раскладывать по местам мне стало лениво, кроме того, я был немного пьян.

Встал у кровати. Учитывая, что это мелкое чудо умудрилось лечь на всю огромную кровать сразу, пришлось её потревожить, отодвинув в сторону.

Но Эрика не проснулась, а лишь что-то невнятное промычала и, мёртвой хваткой вцепившись в мою подушку, повернулась набок.

Я лёг, положив себе руку под голову, и почти мгновенно уснул.

Утром проснулся сам.

Эрика всё так же спала рядом, а завтрака, который я уже привык видеть при пробуждении, в комнате не было.

Судя по тому, что стало очень светло, время было не самое раннее.

Молча встав с кровати понял, что меня мучает сушняк. Хоть и не напился вчера, но всё равно, алкоголя было выпито немало.

Подойдя к комоду, я обнаружил, что кувшин, в котором всегда находилась вода, был пуст. Видимо, кое-кто пьяный и нынче валяющийся на кровати, слюнявя мою подушку, его вечера не наполнил.

Осмотревшись, обнаружил, что кувшин с соком, который оставался с вечера, ещё наполовину полон. Я выпил ровно половину сока, остальное оставил Эрике. У неё тоже однозначно будет похмелье, хотя, судя по небольшому количеству жидкости, придётся ей бежать за добавкой.

Открыв окно, сел на подоконник и закурил.

Через минуту дверь открылась и в комнату вошла Амалия. Как всегда, без звонка. По какой-то причине я постоянно забывал закрыть дверь на замок.

Баронесса сделала несколько шагов и начала осматриваться: на столе стоит почти пустая бутылка рома, посреди комнаты разбросаны мои сапоги и сандалии Эрики, рядом валяется моя рубаха, а на кровати с задранным платьем и сверкая голым задом, в обнимку с моей подушкой, сопит рабыня.

Брови Амалии поползли вверх, и она посмотрела таким взглядом, что у меня внутри всё похолодело.

— Не не не не не, — быстро протараторил, отрицая ошибочные выводы баронессы — это только выглядит странно, но всё однозначно не так, как ты только что подумала!

— Продолжай. — голосом, лишённым каких-либо эмоций, сказала аристократка.

— Я вчера зашёл, разделся и лёг спать. А как я тебе вечером и сказал, это чудо напилось и уснуло на кровати, поэтому мы просто спали.

«Вроде успокоилась».

Я остался сидеть на подоконнике, куря трубку, а Амалия подошла к спящей рабыне и начала её расталкивать.

— Мммм. — отмахнулась Эрика.

— Это… это ещё что такое?! — громко возмутилась баронесса. — А ну быстро вставай!

— Ммм, что? — начала медленно подниматься девочка, потирая глазки. Сев на кровать, она прижала колени к груди и начала массировать виски. — Ох… го-ло-ва…

— Немедленно вставай! — крикнула Амалия.

Эрика посмотрела на неё, после чего глаза рабыни расширились, и она вскочила с кровати, как ошпаренная.

— Простите, Госпожа! — испуганно затараторила девочка, кланяясь аристократке. — Я виновата!

— Ни в чём ты не виновата. — встрял я в разговор, уже закрыв окно и перебравшись в кресло. — А ты, Амалия, могла бы и помягче. Сама с похмелья никогда не болела, что ли?

Глаза Эрики расширились ещё больше.

— Значит, мне вчера не показалось? Хозяин, Вы можете говорить? А я думала, что у меня белая горячка, как у нашего конюха от пива.

— У нашего конюха от пива белая горячка? — удивилась Амалия, а потом прошептала — Нужно срочно выяснить, как там моя Корнелия…

— Эрика, ты не ошиблась. Я действительно могу говорить. Только тебе об этом рассказывать кому-либо запрещено. Это тайна. Поняла? — рабыня кивнула. — На-ка вот!

Я подал ей кувшин, в котором оставалось немного сока. Эрика выпила его залпом, а потом начала коситься на кувшин, стоящий на комоде.

— Он пуст. Кое-кто вчера кувшин не наполнил.

— Простите. — пропищало это чудо, явно расстроившись — Я сейчас же принесу!

Я даже сказать ничего не успел, как Эрика вылетела из комнаты, на бегу схватив с комода кувшин и скрывшись в коридоре.

Амалия молча устроилась в кресле напротив меня, а уже через минуту влетела сильно запыхавшаяся Эрика с кувшином, который она тут же подала мне вместе со стаканом.

Стакан отодвинул и, взяв кувшин, начал пить прямо из горла. Напившись, заметил, что моя рабыня облизывает пересохшие губы.

Я думал, что Эрика решит эту проблему, пока будет набирать воду мне, но, видимо, она слишком торопилась исправить свою ошибку.

— На. — подал кувшин, в который девочка без лишних возражений впилась, жадно глотая воду.

— Какой хозяин, такая и рабыня. — выдала замечание баронесса, со слегка приподнятыми бровями, видимо, от наглого поведения рабыни, причём с позволения её же хозяина.

— Солнышко, только не начинай, иначе я тебе ещё пару штрафных дней пропишу. — негромко сказал я. — Понятно?

Амалия выглядела очень недовольной и абсолютно точно хотела мне высказать что-то ещё, но не решилась. В итоге отвела взгляд и очень тихо добавила:

— Понятно. Только не смей себя так со мной вести ещё перед кем-то…

«Ах, так вот что её задело? Ну да, это действительно косяк с моей стороны. Подрывать авторитет руководителей при подчинённых или посторонних нельзя. А она молодец, сдержалась чтобы меня отчитать. Видимо, сильно хочет ещё музыку послушать».

— Да, ты меня тоже прости. Что-то я не подумал. В знак извинения, штраф на сегодня снимается и с меня четыре новых композиции.

И злость, и недовольство, и расстройство Амалии как ветром сдуло, а её глазки радостно заблестели.

— Правда?

— Да, правда. Но только вечером, после тренировки. А то без маны меня там прикончат. Так, с этим разобрались…

— Теперь ты, чудо-юдо… — продолжил я, обращаясь к рабыне. — Помнишь, что вчера случилось?

Эрика тут же упала на колени.

— Простите моё поведение, Хозяин! Я всё помню, хоть вчера и не контролировала себя.

— Что ты помнишь?

— Ну… я увидела, что вы меня выкупили, поэтому не сдержалась и поцеловала Вас.

Амалия зло посмотрела в мою сторону.

— Мне кажется, что ты вчера упустил кое-какие детали произошедшего, — начала шипеть баронесса — а утром, значит, ты…

«Она ревнует?»

— Так, стоп! — я прервал речь Амалии. — Во-первых, как ты слышала, это меня поцеловали, я этого не хотел. — взгляд Эрики погрустнел. — А во-вторых, по меркам нашего мира, она, вообще, мне в дочери годится! Как ты могла подумать, что я что-то подобное мог сделать с ребёнком?

— В дочери?! — громко спросила Эрика. — Хозяин, вы всего на несколько лет старше меня. Мне, вообще-то, четырнадцать лет, а не четыре.

— На самом деле мне тридцать лет.

— Ага, он даже старше меня. — добавила баронесса.

— ЧТО? — Эрика медленно перевела взгляд с Амалии на меня, после чего долго меня рассматривала. — Как так? Но… Я… Я всё равно не сдамся!

От этих слов мы уже вдвоём с Амалией уставились на рабыню, которая всё ещё стояла на коленях. От такого внимания девушка густо покраснела.

— Кажется, я догадываюсь, что там за дополнительное условие. — саркастично сказала баронесса.

— Со всем этим будем разбираться позже. Эрика ты всё-таки помнишь всё, что вчера произошло? Ты хоть помнишь, что дала клятву?

— Да, я всё помню, Хозяин.

— И что дальше планируешь делать? Ты сделала это, находясь в пьяном бреду, а теперь придётся расплачиваться…

— Нет! — перебила меня рабыня. — Это не из-за того, что я была пьяна. Я, правда, очень благодарна Вам за всё. Если всё вернуть назад, я бы снова повторила свою клятву. — твёрдо заявила девочка.

…

На тренировку я пришёл голодный.

Мы с Амалией около двадцати минут объясняли Эрике, что можно рассказывать про меня, а что нельзя. После оставили рабыню приходить в себя от похмелья и разошлись: Амалия — в конюшню, я — на полигон.

Сегодня нам для тренировки всё-таки притащили орков, про которых говорил Гюстав.