Замок

Глава 14

— Амалия, солнышко, ты хоть знаешь, что это перед тобой?

— А? Слушай, Денис, а не слишком ли ты нагло со мной разговариваешь? Ты хоть понимаешь, что я баронесса? Обращаешься ко мне по имени, да ещё и солнышком называешь. — затараторила девушка. Она не обижалась на такое обращение, но, похоже, нужно было держать марку, — Называй меня леди Седер. Ты вообще ничего не знаешь о приличиях и о том, как обращаться к аристократам!

«Ага, Леди Седер, а не изволите ли пройти на кроватку и снять панталоны…».

Вслух подобное я сказать не решился.

— Вот не нравится мне ваш мир этими «Вашими величествами» и моими нижайшествами. Я так не привык. Кроме того, так как я считаю тебя другом, буду обращаться, как к другу. Не на публике, конечно. На публике я пока вообще ни к кому никак не обращаюсь.

— Пока? Собираешься раскрыть, что можешь говорить?

— Время покажет. Но сейчас — однозначно нет.

— Понятно.

— Ладно, ты, как хитрая женщина, соскочила с главного вопроса. Ты знаешь, что сейчас лежит перед тобой?

— Не считай меня за идиотку! — вот сейчас она действительно разозлилась. — Это трактат величайшего мага прошлого, который держал в страхе большинство государств за горами Корс. Маг просто не покидал пределы территории южного побережья, иначе бы его боялись не только те страны, но и все остальные. Хотя, на самом деле Архимага и так все боялись. Боялись, что ему вдруг станет скучно и он пойдёт путешествовать по континенту.

— Угу, а ты понимаешь, что в этом трактате написано?

— Конечно, нет. — разочаровано ответила Амалия — Этот маг зашифровал свои труды. Всего их тринадцать. Считается, что в трактатах содержатся секреты его магии. Сто пятьдесят лет назад перед смертью он отдал свои трактаты помощнице, сказав, что прочесть их сможет только человек, как выразился маг, «с родственной мне душой». Что это значит — никто не знает. Сорок лет назад этот трактат случайно попал в распоряжение Церкви Света. Где сейчас все остальные — неизвестно, но за ними ведётся серьёзная охота. Сейчас наш экземпляр перемещают в другой регион. Временно, пока не соберётся вся группа охраны этого сокровища, трактат будет тайно храниться у Господина Арнольда, но на сегодня он разрешил мне его взять… И, кстати, запомни — ты ничего не видел! Понял? А говорю я всё это тебе только потому, что ты точно не можешь оказаться шпионом другого государства.

Я перевёл взгляд на предмет, что лежал перед Амалией. Это была очень старая толстая книга в твёрдом переплёте. Листы были сделаны из тончайшей кожи, а обложка из толстой шкуры какой-то рептилии.

— Знаешь, Амалия, все вы кое в чём сильно ошибаетесь. Трактатов не тринадцать, а двадцать.

— А? Что? — кажется, она впала в ступор от моих слов — По… почему это ты так решил?

— А потому что на этой книге написано «Трактат по внесистемной магии. Двадцатый том. Контроль маны».

— Чт… Что? То-о-олько… ТОЛЬКО НЕ ГОВОРИ МНЕ, ЧТО ТЫ МОЖЕШЬ ЭТО ПРОЧЕСТЬ?

Мне аж уши заложило от её крика, вернее выразиться, визга.

— Слушай, пожалуйста, успокойся. Ты меня сейчас убьёшь своим криком.

— ТЫ ЧТО НЕСЁШЬ? ТЫ ГОВОРИШЬ, ЧТО… — видимо, у девушки случилась истерика. После очередных воплей она замолчала, отдышалась и повернула ко мне красное лицо — Ты говоришь, что можешь читать написанное в этом трактате? Ты точно ничего не перепутал?! — снова начала скатываться на крик баронесса.

— Так дело не пойдёт. Успокойся, дыши ровно и дай взглянуть.

После этих слов я отодвинул Амалию вместе с креслом от стола и встал на её место. Аккуратно открыл книгу, затем перевернул пустую страничку.

— Этого вашего великого мага звали Оскар?

— Ты уже где-то слышал это имя? — пытаясь сдерживать крик, очень напряжённым голосом сказала Амалия

— Ну вот скажи, где бы я мог слышать это имя, а? Просто на первом листе написано:

«Я, Оскар Джавакян, оставляю этот трактат, содержащий мои труды по исследованию магии и объединению магических школ разных миров. Данные строки я пишу уже в двадцатый раз, и каждая книга начинается именно с них…».

Наступила тишина, а потом баронесса сорвалась с места и рванула к двери.

Быстро сообразив, что именно она собирается сделать, тут же прыгнул ей наперехват и остановил прямо перед дверью, в ручку которой красавица уже успела вцепиться.

— Куда это ты собралась?

— Как куда? Ты можешь читать трактаты Архимага Оскара! Я должна немедленно сообщить Господину Арнольду.

— А ты не забыла о своей клятве?

В этот момент баронесса замерла и побледнела.

— То-то же. Ещё раз прошу тебя успокоиться. Сядь в кресло и давай-ка всё это обсудим.

Когда баронесса уселась в кресло, я взял свою дощечку, написал мелом «принеси нам чай» и вышел в коридор. Поймав первую попавшуюся служанку, показал ей дощечку и пальцем ткнул на дверь Амалии. Когда женщина кивнула, я вернулся в комнату к рабочему столу баронессы.

— Сделаем так. Я немного полистаю эту книжку и подумаю кое о чём, а ты пока посиди, успокой свои мысли и приди в себя. Сейчас принесут чай, за ним всё и обсудим.

Сказано — сделано.

Сел и начал читать, что написал мой почти соотечественник. На первой странице написано, что товарищ по имени Оскар Арменович Джавакян родом из Советского Союза. Родился в 1933 году. Сам он армянин, но никогда не был в Армении, а жил в Украинской ССР, в Одессе. На момент призыва он работал младшим научным сотрудником на кафедре физико-математического факультета Одесского университета. Призвали его в этот мир в 1955 году, в королевство Селия.

Оскар отдельно написал, что такое приветствие для возможных соотечественников пишет в каждой книге. Он опасался, что после его смерти книги растащат в разные места, и оставить информацию о себе только в первой будет неправильно.

Конкретно этот трактат не содержал заклинаний, методов применения магии, которые он собрал у большого количества иномирян, путешествуя по миру. Также в книге не содержится методов начертания рун, знания о самих рунах, способов написания магических формул и кругов и распева заклинаний для разного эффекта. Всё это было в предыдущих трактатах.

Эта последняя книга содержит только информацию о мане: как её накапливать, собирать, передавать и хранить. А также как эффективнее управлять маной, которая содержится в собственном теле и в окружающей среде.

Удивительными для меня оказались написанные учёным годы. Оскара Джавакяна призвали из моего мира в 1955 году, то есть, чуть более шестидесяти лет назад. Но Амалия сказала, что он умер сто пятьдесят лет назад, прожив неизвестно сколько в этом мире, умудрившись запугать все окружающие страны.

…

Чай уже давно принесли, но Амалия к нему не притронулась. Она сидела тихо, как мышка, только поглядывала на меня каждые две секунды.

Я подошёл и сел в своё кресло. Налил чай в чашку, сделал пару глотков и откинулся на спинку, закрыв глаза.

«С одной стороны, эта Церковь Света мне не очень-то нравится, особенно их псевдоблагородная политика. С другой стороны, в данный момент они мне нужны, потому что занимаются моим развитием, которое необходимо на будущее. А также, в принципе, меня кормят, поят, одевают и дают нужные знания. Но даже при этом я очень не хочу усиливать церковников…

Хорошо. Поступлю следующим образом — соглашусь на перевод книги. Но если буду встречать какую-то по-настоящему опасную, на мой взгляд, информацию или действительно сильные знания, то напишу чушь. Всё равно меня сразу не раскроют, а в ближайшем будущем я надеюсь свалить от этих святош подальше».

На удивление Амалия не побеспокоила меня ни единым шорохом, продолжая всё так же тихо сидеть напротив.

— Чего приуныла?

— О чём ты думал?

— Думал, хочу ли я раскрывать информацию о том, что могу это прочесть или нет. Скажи, если все узнают, что кто-то может перевести написанное Оскаром, что будет?

— Что будет? Не знаю… революция… или война. Да что угодно. За эти трактаты уже очень много людей погибло, даже при том, что никто не может их прочесть. Если появится информация, что кто-то смог расшифровать тайнопись Архимага Оскара, просто не представляю, что произойдёт. Тебя попытаются похитить, а если не смогут, то убить. Чтобы перевод книги уже никому не достался.

— Ну вот, а ты, как сумасшедшая, решила сорваться и орать по всему замку о том, что я могу прочесть трактат?

— Ну… я собиралась сообщить только Господину Арнольду. — смутившись, произнесла Амалия.

— Кроме того, это не тайнопись и не шифр.

— Как? Ведь там всё записано на непонятном языке. Он не соответствует ни одному из языков, это проверяли многие переводчики. Все давно убедились, что это шифр!

— Нет, это не шифр. Это мой родной язык.

— ЧТО?! То есть трактат написан на языке другого мира? Архимаг Оскар был иномирянином?

— Как видишь.

— А почему никто не знал, что он был призван из другого мира?

— Я не знаю. Но учитывая ваш нездоровый интерес к призванным разумным, я не удивлён, что Оскар сделал всё возможное, чтобы скрыть эту информацию.

— И что ты собираешься делать? Ты скроешь то, что можешь прочитать эти записи?

— Я всё ещё думаю…

Я достал трубку, набил её табаком, открыл окно и сел на подоконник, высунув ноги наружу.

— Помоги прикурить. — попросил я, протягивая баронессе прикуриватель.

— Ты не можешь запитать маной огниво? — с каким-то удивлением спросила девушка, нагрев камень.

— Хм, это огниво называется? Я его прикуривателем прозвал. — ответил аристократке, раскуривая трубку. — Амалия, а научи этим пользоваться, а? Надоело бегать по замку с просьбой дать прикурить. Чувствую себя как школьник, который стреляет сигареты у прохожих.

— Хорошо. Я как-то забыла, что ты из немагического мира. Вернее сказать, просто не задумывалась об этом, ведь такие простые вещи все умеют делать с са́мого детства.

— Угу. — промычал я, продолжая курить и пытаясь окончательно развеять сомнения, стоит ли переводить книгу, или всё-таки лучше этим не заниматься, от греха подальше.

— Слушай, а ты из богатой семьи, да? Вроде бы ты не говорил этого.

— Нет. Из нас только Лексус Курт из богатой семьи, вот только здесь это уже не имеет никакого значения. Почему ты решила, что я богат?

— Ну, ты пристрастился к табаку. Его курят только аристократы. Довольно дорогое удовольствие, знаешь ли…

«Так вот почему удивился солдат, а потом и Лир».

— Не знаю. У нас табак распространён повсеместно, а среди богачей у нас, наоборот, теперь считается, что курить немодно. Правда, табак наш значительно хуже качеством и не содержит этих ваших ароматных добавок. Местный табачок мне нравится значительно больше.

— Это… А что значит «стрелять сигареты»? Я знаю, что такое сигареты, но почему ими стреляют?

— Кх. — я аж поперхнулся дымом — …это жаргон. Не сигаретами стреляют, а сигареты стреляют. То есть просят кого-нибудь угостить сигаретой. Ладно, не вникай в это. Если будет уж совсем интересно, потом объясню.

Докурив, вытряхнул трубку, закрыл окно и вернулся в кресло.

— Ладно, Амалия, я решил, что переведу вам книгу.

В ответ раздался счастливый визг, за которым последовали крепкие обнимашки… слишком крепкие, я даже испугался на секунду, что она меня раздавит. В тот же момент Амалия снова собиралась выйти из комнаты, но я поймал её за рукав.

— Не сегодня, ладно? Завтра ты подойдёшь к Арнольду и объяснишь ему всю ситуацию. Только очень осторожно, не сболтни лишнего и помни про клятву.

Амалия кивнула и села назад в кресло.

А меня в данный момент, почему-то заинтересовал другой вопрос.

— Что ты вчера надумала?

— Хм? Ты о чём?

— Ну, наш с тобой вчерашний разговор… Про то, откуда дети берутся.

Амалия снова покраснела.

— Ты вчера придумал всё это, чтобы мозги мне запудрить?

— Я тебе сказал правду. У нас это давно изученная и доказанная информация.

— Подумав обо всём, я решила, что ты, возможно, прав, ведь у некоторых людей такое бывает. Но у нас говорят, что хорошая жена должна родить мужу сына. А если у мужчины нет наследника, то считается, что боги не дают сына, так как мужчина выбрал неправильную женщину.

— Это сложившиеся стереотипы вперемешку с религиозными бреднями. В своё время в нашем мире тоже не верили, что Земля круглая и вращается вокруг Солнца.

Баронесса внимательно на меня посмотрела, потом кивнула и после недолгой паузы сказала:

— Я действительно вчера много думала, но твои слова меня немного успокоили. Я уже не считаю себя настолько бесполезной, но это не меняет того факта, что муж от меня отрёкся, и я не могу видеться с дочерью… Ладно, не будем о грустном. — закончила Амалия, как-то резко воспрянув духом, — Лучше расскажи мне ещё что-нибудь интересное! Что ещё узнала наука твоего мира?

— Ну ни фига себе у тебя вопросы! Что ты мне предлагаешь? Пересказать всю учебную программу школы и института? Или что? Нет, подруга, так не пойдёт. Спрашивай, я буду рассказывать. Кроме того, что-то я не в духе сегодня. Давай все разговоры на завтра перенесём, а сейчас научи пользоваться этим вашим огнивом.

— Эх, ладно… Только не пользоваться огнивом учить нужно. Оно работает само по себе. Нужно научиться двигать ману. Есть много разных устройств, основанных на том же принципе, и ты никакие из них пока не можешь использовать. Ладно, расслабься, откинься на спинку кресла и закрой глаза.

Амалия подошла ко мне сзади и положила свои нежные ручки на мои плечи.

— Сейчас сконцентрируйся на своих ощущениях. На движении внутри тебя, но не сопротивляйся. Я буду вливать в тебя ману. Обычно организм такое воздействие интуитивно отталкивает, поэтому постарайся расслабиться и принять её, хоть сразу и не получится.

Я сделал всё, как сказала баронесса. Её руки стали горячими и от них по моему телу стало растекаться тепло. Это было очень приятное чувство.

— Чувствуешь что-нибудь?

— Чувствую тепло от тебя.

— Это не тепло. Сконцентрируйся. Почувствуй энергию, которая течёт внутрь тебя из меня. Запас маны ограничен у человека, поэтому когда я вливаю в тебя свою ману, твоя мана движется и частично вытесняется наружу. Это как в стакане с водой — когда он полный и ты в него наливаешь ещё, лишняя вода начинает вытекать, а та, что внутри, начинает перемешиваться. Постарайся поймать это чувство, понять, что именно в тебе движется.

По телу снова стало распространяться тепло, которое вливается в меня. Оно действительно как-то текло и перемешивалось, но уловить этот процесс мне никак не удавалось.

В итоге ушло достаточно много времени, прежде чем я смог отделить чувство распространяющегося приятного тепла от ощущения движения маны. Не знаю, сколько точно, но не меньше сорока минут.

— Кажется, я что-то чувствую.

Амалия убрала руки, а я, пока не потерялось ощущение, попробовал воспроизвести это движение маны в теле самостоятельно. Кажется, получилось.

— Ну наконец-то… Знаешь, тебя сложно назвать одарённым. Я бы даже назвала тебя глупым. — прошептала Амалия с уставшим лицом, встав передо мной. Она задрала свою рясу, чтобы оголить ноги и залезла мне на колени, уперевшись своей грудью в мою, глядя мне в лицо, — Назвала бы тебя глупым, но ты не глупый. Глупый человек не может знать столько всего интересного. А ты очень интересный. Мне любопытно, сколько ещё разных загадочных вещей ты можешь мне рассказать? — добавила красавица нежным голосом.

Наши лица были очень близко друг к другу. Я чувствовал её дыхание и ясно видел, что её щёчки начали розоветь. Амалия потянулась ко мне, чтобы поцеловать, но я её прервал.

— Подожди-ка. — в этот момент я потянулся и взял со столика огниво-прикуриватель. Сконцентрировавшись, попытался двинуть ману в теле и через пальцы влить её в огниво. Руны засветились, и одна сторона камня начала краснеть от нагрева. — О! Работает!

От возмущения Амалия аж рот открыла.

— Да как ты… — не дав девушке высказать своё недовольство, заткнул её поцелуем, взял за упругую попку и прижал к себе покрепче.

А через минуту, не разрывая поцелуя, встал прямо вместе с Амалией, всё так же прижимая её к себе и пошёл к кровати.

…

На этот раз секс был более разнообразным. Позы менялись довольно часто, а я в очередной раз убедился, что Амалия очень страстная девушка и отдаётся процессу полностью.

После окончания она вяло поднялась с кровати и вытащила из прикроватной тумбочки какой-то мешочек. Из мешочка чайной ложечкой достала и высыпала в стакан с водой порошок, который превратил воду в жуткую чёрную тягучую бурду.

Сморщившись, девушка зажала нос и залпом выпила содержимое.

— Фу… гадость! — Амалию аж передёрнуло от вкуса напитка — Это противозачаточное зелье. Осталось ещё от мужа, когда он запретил мне повторно беременеть, после рождения Лианы. — сказала девушка, не переставая морщиться от выпитого снадобья — Даже предположить не могла, что оно может понадобиться, и взяла его с собой случайно, захватив с другими лекарствами.

«Хм, а контрацептивы всё-таки существуют у них».

— Ладно, уходи. Ты и так задержался, не стоит вызывать лишних подозрений. А с Господином Арнольдом я поговорю завтра, как и договорились.

Я быстро оделся и, поцеловав девушку напоследок, пошёл к себе.

Идя по нашему коридору, я увидел, что открылась дверь в комнату Лексуса, и из неё выскочила рабыня. Это была девочка лет двенадцати. Она молча удалилась в сторону выхода из нашего крыла. Я видел, что рабыня вся в слезах, но плакала она молча, не издавая ни звука.

Посмотрев на всё ещё открытую дверь, я увидел, как Лексус, сверкнув голым задом, развернулся и закрылся в комнате.

Обернувшись и внимательно посмотрев на девочку, заметил, что по внутренней стороне бедра у неё текла кровь.

«Вот ублюдок! Лекс, скотина…»

В этот момент я с трудом гасил закипающее внутри дерьмо. Я сам не святоша и никогда им не был, а в этом мире, вообще, частично слетел с катушек, но это уже слишком. Этот ублюдок изнасиловал девушку, да к тому же ребёнка.

Мне стоило огромных трудов сдержаться, чтобы не ворваться в комнату Лекса и не размазать его по полу.

В итоге окончательно придавив бурлящую злость, всё же вернулся в свою комнату.