Законы Рода. Том 3

Интерлюдия Дела столичные

Звёзды склонились над страдающим старшим сыном покойного главы рода Берестьевых, что едва не потерял и мать. Когда врачи сообщили, что она вышла из комы и её показатели начали стабилизироваться, Владимир даже сперва не поверил.

«Скорее уж это ложь врагов и прихвостней регента, нежели правда! Всё, чтобы поиздеваться надо мной!..» — подумал он тогда сгоряча.

Быстро придя в норму, Владимир отправился из номера столичной гостиницы, что оплатил дед, в императорскую больницу в сопровождении своего надзирателя Екатерины Измайловой. И как выяснилось, новость не была шуткой. Войдя в палату, он увидел полные эмоций глаза матери, что говорили красноречивее тысячи слов,. К её лицу была приставлена кислородная маска. Обессиленная женщина волевым рывком её стянула и хриплым, не своим голосом позвала родного сына по имени.

— Матушка! — Владимир бросился к ней, благодаря всех богов, все высшие силы, всё на свете за то, что она начала поправляться. — Не снимайте маску! Вдруг вам станет хуже…

Владимир переживал, что весть о её выходе из комы распространится, как пожар, и скоро здесь будет не продохнуть от следователей. И он оказался прав. Те прибыли всего через пять минут после того, как он сам вбежал в палату.

К его удивлению, стоящая молчаливой статуей подле двери Екатерина Измайлова вмешалась, отвлекая внимание своих коллег, пусть и не из магического корпуса. Владимир с благодарностью посмотрел на девушку, выпроваживающую следователей по делу о покушении.

— Сынок, долго я так лежу?

— Уж две недели почти… Врачи говорили, что состояние ухудшается, что есть риск отказа лёгких и печени, что смерть может наступить в любой момент… Целители приходили каждый день и поддерживали в тебе жизнь. Я, честно говоря, уже и не верил в положительный исход. Дед только вчера улетел из столицы…

Не успел Владимир вспомнить о главе рода Золотарёвых, как тот объявился, звоня на телефон.

— Это правда⁈ Очнулась⁈ — первой же фразой дал граф понять, что у него в больнице есть свой человечек, что предоставил ему столь важную информацию.

— Да, деда. Я в палате. Сейчас видео включу… — тут же отреагировал внук, позволяя родственникам разделить момент радости.

К сожалению, разговор слишком быстро прервали. Екатерина зашикала, предупреждая о чрезвычайно важном визитёре, остановить которого она была не в силах.

— Я вылетаю в Москву! Внук, не отходи ни на шаг от матери, пока я лично не прибуду! Слышишь⁈ Напали раз, нападут и второй. Мои старые друзья разместятся поблизости, в паре кварталов от вас, и помогут в случае чего…

— Ваша помощь не понадобится, граф. У империи хватит сил, средств и людей, чтобы обеспечить безопасность человека, которому я самолично это гарантировала.

В один миг ситуация изменилась. Екатерина словно испарилась: её вывели имперские гвардейцы регента империи.

Берестьев крайне удивился такой скорости реакции.

«Она прибыла всего на десять минут позже, а значит, менее чем за двадцать минут с момента появления новостей… Хотя наверняка она узнала об этом даже раньше меня… Впрочем, всё равно приехала очень быстро…»

— Благодарю за заботу, ваше императорское величество Стефания Алексеевна, — раздался из телефона голос Золотарёва.

— Как вы себя чувствуете, Мария Васильевна? Можете говорить?

Женщина с едва скрываемым презрением и ненавистью посмотрела на ту, кто отдал приказы об убийстве её мужа и заточении и пытках сына. Той, из-за кого второй её ребёнок вместо обещанной спокойной и размеренной жизни был вынужден вести собственную игру на грани жизни и смерти.

— Видимо, не очень. И тем не менее я бы хотела с вами пообщаться. Молодой человек, уберите телефон, сдайте его моим сопровождающим. Сами можете остаться тут. К вам у меня тоже есть небольшой разговор, — не терпящим возражений голосом произнесла регент, стоя в окружении бойцов, силы каждого из которых было достаточно для боя с Химерой один на один.

Стефания щёлкнула пальцами, и техномагическое устройство создало непроницаемый для звуков барьер.

— Итак, теперь, когда нам с вами никто не помешает, я бы хотела внести немного ясности между нами. Я действительно рада, что вы выжили и пришли в себя. Клянусь своей силой и своим статусом, что ни мои руки, ни длинные руки имперской разведки и службы внутренней безопасности не были приложены к этому инциденту. Враг проник в империю и, увидев раскол между представителями старой власти и новым законным правителем, решил вбить клин, что лишь усугубит наше положение. Я много думала, ночами не спала, пытаясь понять, почему всё сложилось именно так и как избежать того, о чём мечтают наши враги и «дорогие сердцу» соседи.

Стефания Романова сделала паузу, внимательно смотря на реакцию собеседников. Она ведь была псиоником-эмпатом, и подобные беседы, в которых требуется войти в доверие к слушающему, — её профиль. На могущественных людей своей силой она практически не могла повлиять, но эти двое к таковым не относились. Пятый и шестой ранги для неё ничего не значат.

Своё фирменное восприятие настроения собеседников Стефания высвободила с самого начала, и после вступительной речи она ощутила, как ненависть, скрываемая глубоко внутри сына и матери, начала постепенно отступать.

«Слова не о себе, а об империи всегда неплохо влияют на таких, как они», — мысленно улыбнулась регент и, удовлетворившись первым эффектом, продолжила:

— К моему огромному разочарованию, заказчики нападения так и не были найдены, за что уже два генерала и множество офицеров были смещены со своих должностей, а некоторые даже лишились погон. Последний след привёл нас к дому в каком-то болоте, где обнаружены неидентифицируемые останки трёх человек. Кто-то очень сильный, талантливый и подготовленный обрубил все хвосты с одной единственной целью — не дать России найти общий язык между разными группами. Если у вас, Мария Васильевна, есть какие-то мысли о нападавших, сейчас самое время рассказать всё, что вы думаете. Быть может, мы ещё успеем найти тех, кто попытался сделать нас с вами врагами. А мы — не враги, что бы вы там себе не думали. Ваш супруг действительно был членом тайной ячейки и сторонником силовой смены власти в стране. Впрочем, об этом давайте поговорим в другой раз. Всё, что я могу на этот счёт добавить, так это слова благодарности Богу за то, что почивший глава рода Берестьевых не стал в это всё впутывать свою семью, своего сына. По крайней мере одного из них, — бросила короткий взгляд на Владимира. — С Максимом нам встретиться как-то, увы, не получилось… — вздохнула регент. — Итак. Поможете ли вы империи найти тех, кто попытался вас убить?

Правительница продемонстрировала полное знание и понимание ситуации, что значило прямое её участие во всех вопросах последних недель, что приключались с Берестьевыми. Она не отступила полностью, но вполне грамотно прекратила давление на остатки рода. К Владимиру у неё не было претензий, если не считать самого факта его существования.

«Яд Берестьевых слишком аномален, чтобы с ним не считаться», — так она думала.

Злость в сердце Владимира, прошедшего множество проверок и испытаний, была вполне ожидаемой реакцией, о которой регента предупреждали все специалисты. Но сейчас, встретившись с ним с глазу на глаз, Стефания Алексеевна ничего такого не почувствовала, и это её смутило. Теперь она совсем не понимала, что делать с остатками рода…

«Наказывать его буквально не за что. Оставлять с целым ворохом проблем — гарантированно нажить себе врага в будущем. Пожалуй… Дать время разобраться с чудовищем в виде бюрократических механизмов столицы, после чего приказом отправить охранять какие-нибудь далёкие и не особо перспективные уголки России — хороший выбор. Просто чтобы ни он, ни будущие члены его рода, если таковые появятся, не стали угрозой для действующей власти. Для меня и моего сына. Пусть живёт себе, монстрами занимается. Они ведь в этом всегда были хороши. Очень хороши! Только вот…»

Одно лишь смущало в этом решении Романову — безрезультатные поиски главы рода Берестьевых.

«Если он и вправду в Тибете… То добраться до него даже просто с целью удостовериться будет очень и очень сложно…»

— Да… У меня есть что сказать на этот счёт, — глубоко вздохнула Мария Золотарёва, что уже, к своему удивлению, могла говорить более-менее нормально. — И раз уж мы с вами… «жертвы» этого вероломного нападения, я ожидаю от вас действительно решительных мер как регента империи.

— Не переживайте. Все виновные рано или поздно понесут наказание за подобную наглость и дерзость! Вы — часть империи. И нападение на вас — это нападение на устои нашего государства!

— Тогда знайте же, Стефания Алексеевна. Один из нападавших, командовавший остальными, говорил на османском…

Озадаченное лицо регента замерло в момент произнесения слов пострадавшей и не двигалось более десяти секунд.

— Начальника службы внешней разведки ко мне! — тихо проговорила замогильным голосом Стефания и поднялась. — Спасибо за информацию. Это действительно полезные сведения. Что же до вас, молодой человек… Когда в столицу прибудет ваш дед, свяжитесь с моей канцелярией. Вас пригласят на приём. А теперь прошу меня простить. Меня ждут дела империи.

Регент ушла так же быстро, как и пришла. Палата вмиг опустела, и сын с матерью вздохнули с облегчением.

— Да уж… — тут же присел стоящий всё это время по стойке смирно Владимир. — вот уж кого я не хотел и не ожидал увидеть… Как думаете, матушка, она лукавила или была честна?

— Она говорила лишь то, что нужно и выгодно лично ей. И, скорее всего, здесь есть прослушка… Знаешь, пусть слушает! Ни единому её лживому слову не верю! Она предала, как регент, твой род, сынок. И мои ожидания предала. Если было что предъявить твоему отцу, пусть бы предъявила. Публично, как полагается. Но она этого не сделала… А значит, боялась проиграть и уронить репутацию. В итоге Дмитрий стал козлом отпущения, и теперь она пытается найти с нами общий язык, чтобы успокоить всех, кто сейчас в шоке от её выходки… И ещё, — стрельнула глазами женщина в сторону, — кто эта девчонка у двери? Лицо знакомое…

— Мой надзиратель… Ты её могла видеть в тюрьме.

— Ах, твой истязатель⁈ Один из многих… Следит за каждым твоим шагом и передаёт своему начальству. Смотри сынок, такие, как она, очень легко могут проникнуть в твой мозг и попытаться вызвать доверие.

И с ненавистью посмотрела на девушку мать Владимира. Та стыдливо отвела глаза, после чего вышла и закрыла дверь.

День спустя.

— Может, всё-таки снимем имение? Есть же деньги. Зачем эту вшивую гостиницу? — обратился к внуку Василий Петрович, прибывший в столицу на личном самолёте вместе с персональной гвардией и парой помощников, включая юриста.

Владимир, что сидел с ним в ресторане и скромно трапезничал, смущаясь использовать чужие деньги, лишь пожал плечами:

— Вы приехали всего на пару дней и уедите. А мне с имением что делать? Я за целую неделю практически ничего не смог сделать ни с разблокировкой счетов, ни с возвращением имущества. Только и делаю, что собираю бумажки с требованиями да предписания явиться то на одно слушание, то на другое.

Владимир потёр переносицу и вздохнул:

— Род раздевают до гола, пользуясь тем, что главы нет.

— Вот уроды… — не постеснялся высказать свои мысли Золотарёв, после чего продолжил трапезничать.

— Через два часа встреча в малом приёмном зале Императорского дворца… Как думаете, что она будет нам впаривать? В прошлый раз пыталась навязаться, словно чуть ли не подруга семьи. Говорила, мол, отец мой сам виноват и это уже дело прошлого, а нам сейчас строить будущее…

— Ну, знаешь ли… Она права в том, что понимает, как к ней после всего относятся. Хотела показать себя крутой и властной, а на деле ничего представителям боярских родов так и не предоставила. Лишь выставила себя самодуром. Но если ты, твоя мать и я примем её приглашение дружить, то другим боярам вообще нечего будет предъявить ей при случае. Ведь мы сами пойдём на уступки, а значит, признаём, что были неправы и твой отец умер заслуженно. Так что, как бы она не давила, чтобы не предлагала, какие бы угрозы ты не услышал — не поддавайся.

— Так я и не глава рода, чтобы принимать хоть какие-то решения.

Владимир поднял чашечку чая и посмотрел на подошедшую к столу официантку.

— Господа, желаете ли что-нибудь ещё?

— Стейк принесите. Средней прожарки, — подумав, ответил старик и вернулся к разговору.

Слово за слово они обсудили то, что могло бы произойти на встрече, и договорились о своей линии поведения.

— Ваш стейк… Пожалуйста, ваше сиятельство.

— Спасибо, — кивнул старик, и стоило девушке отойти, как он положил руку на живот с грустным видом: — Ох, что-то нехорошо мне… Наверное, стейк уже будет лишним. Некрасиво получилось… Придётся отказываться.

Уловка удалась, и Владимир согласился разобраться с блюдом. Он с наслаждением уплетал невероятно вкусное мясо, которое не ел уже очень давно.

Когда оба закончили есть, дед посмотрел на внука и затем перевёл взгляд на окно. Снаружи в машинах сопровождения сидели его гвардейцы, но из многочисленных бойцов на тяжёлых бронированных автомобилях выделялся один. По меркам аристократов, это была скромная недорогая машина с минимумом комфорта. Ей на вид уже десяток лет стукнул, и то, что на ней приехал Владимир, вгоняло старика в тоску. Но куда больше его заботил водитель этого автомобиля.

— Скажи мне откровенно, что там с этой девицей, Екатериной… Измайлова, кажется?

— А что с ней? — удивился внук.

— Ты с ней приезжаешь, с ней же уезжаешь… Она всегда возле тебя крутится, словно — телохранитель или жена.

— Ну… Она работает над моим делом. От всех остальных её освободили приказом главы Дворца Псиоников.

— Втирается в доверие, чтобы накопать материал?

— Тоже так думал, но… — Владимир доел стейк и отложил приборы. — Видимо, я ошибся.

— С чего такие мысли?

— Ну… Она раньше думала лишь о своей задаче и своей миссии. Пыталась сломать меня, подловить, найти какие-то зацепки, чтобы окончательно уничтожить меня и род Берестьевых. Тяжело было. А потом…

Владимир замялся, так как говорить о силе рода с тем, кто не посвящён в его законы, — не лучшая идея.

«Впрочем, дед и так знает достаточно, чтобы понимать, что у них далеко не простой яд, как все думают».

— В общем, или что-то с её техникой не так, или моя сила адаптировалась и научилась сопротивляться… Но в последние её визиты в качестве специалиста по допросам… Я её мысли теперь тоже вижу. Настоящие. Те, что она скрывает глубоко внутри, которыми ни с кем не делится. Она об этом не знает. Я научился управлять защитой и теперь кое-что могу спрятать от её сканирования. Но она уже это и не делает. Они все решили, что это бесполезная трата времени. Да так оно и есть, по сути говоря…

— Вот как⁈ Удивительно… Я никогда не слышал о способах защиты от псиоников и их мозгоправов… Что же, предлагаю и дальше держать эту информацию в тайне. И это… Спасибо, внучок, что поделился. Будет тяжело, но мы справимся.

— Само собой. Даже небеса помогают нам. Спасли вот матушку… Так что всё будет хорошо, — с бодрой улыбкой кивнул Владимир.

— Ладно, давай рассчитаемся и поедем во дворец.

Василий Петрович убрал со стола ограничивающий звуки артефакт и отключил его, после чего попросил счёт.

Владимир вышел и сел в неказистую на фоне остальных машину, несмотря на то, что дед настаивал выбрать более защищённую модель ради безопасности.

— Ну что? — потянулась сидящая за рулём Екатерина. — Теперь в центр на приём едем?

— Да, следуй за машинами рода, Катя. Далеко отсюда?

— Минут сорок, если пробок не будет. Как ресторан? Вкусная еда?

— Твоя вкуснее, — мягко произнёс Владимир, наблюдая за расцветающей улыбкой на лице девушки.

Следующая глава в ночь с воскресенья на понедельник. График прежний 5/2. Ещё раз всех с праздником Победы! До скорого!