Законы Рода. Том 3

Глава 9

Какой-то я не правильный аристократ… Суббота, глубокая ночь. Сейчас самое время таким, как я, кутить и веселиться. Пить алкоголь и предаваться плотским утехам! Похоть и разврат, эндорфины и радость от ощущения себя на вершине этого мира! Сколько молодых людей моего поколения прямо сейчас в угаре совершают всё то, о чём завтра будут стараться забыть? А может, и не забыть, а поскорее повторить?

Деньги, власть, вседозволенность… Законы защищают тех, кто защищает этот мир. Людей,. одарённых с самого рождения. Либо же получившие власть другим способом Подобные люди с валстью признаны едва ли не равными тем, кто ведёт свою кровопролитную борьбу с монстрами на передовой. Только вот эти «альтернативно властные» порой оказываются той ещё мразотой. И сегодняшняя ночь мне это показала.

Я, словно призрак, шатался по пустым улочкам, избегая внимания людей и камер, переодевшись в тёмные одежды и следуя за своей целью. Целью, к которой тот лысый беглец не имел никакого отношения. Он лишь пешка в длинной цепи того, что можно назвать несправедливостью и позором аристократического мира, как выяснилось позднее.

Я шёл по следу, ломая кости и добывая интересующую меня информацию, и с каждой минутой всё больше и больше погружался в грязь этого мира, что обычно скрыта от глаз обычных людей и правителей городов.

Своеобразный у меня, конечно, способ получить эндорфины… Я ощущаю себя лучше, когда подыхает монстр. Я ощущаю себя живым, когда зарвавшаяся мразь, что убивала, продавала в рабство, насиловала и калечила людей страдает. Когда она обещает все возможные кары на мою голову. Когда она молит о прощении. Когда она рассказывает, на кого работает…

Я вытер кровь с рук. Кровь этой лысой мрази, что профессионально занималась похищениями людей: от воровства детей до похищений юных девушек, что продавались потом в сексуальное рабство. В основном за границу.

Перед смертью амбал дал мне в руки нити, что повели меня по ночному городу к следующим ублюдкам. Тяжело сказать, удастся ли мне избежать внимания правоохранителей этой ночью, зато абсолютно уверен, что с их методами и скоростью принятия решений большая часть швали, которая вовлечена в это всё, уже через несколько дней исчезнет из города.

Приятно удивился, узнав, что это не Кармазовы. Однако на их территории хозяйничали ублюдки, живущие где-то далеко. В других городах. Зачастую даже за границей. То, чем занимались Кармазовы и их прихвостни, было своего рода защитой от подобных ублюдков, что когда-то кошмарили город намного жёстче, чем сейчас. Создавая полулегальные шайки, они занимали местность, вели свои дежурства и вахты, стараясь установить правила для всех этих асоциальных мразей, что жили в городе и искали лёгкого заработка.

Удивительный факт, но с приходом «новой власти» мафии из города исчезли тяжёлые наркотики, количество убийств и ограблений, да и всех прочих уголовных дел снизилось на шестьдесят процентов. Конечно, всё ещё хватало отморозков, но сейчас каждый из них знал: если ты перейдёшь незримую черту, установленную неофициальной властью в городе, тебя самого прирежут, как свинью. Они приняли правила игры. Приняли новый порядок и жили в установленных рамках, что были далеки от справедливых. Тем не менее они на деле оказались намного эффективнее и полезнее, чем любые другие начинания, устраиваемые городской властью.

Всё это мне поведала лысая певчая птичка, когда я пообещал заживо отдать её на съедение Жужже. Он, конечно, есть амбала не стал бы. Я против подобных методов. Но напугать находящегося на грани ублюдка… В общем, это подействовало. Бугай аж весь сжался, когда ядовитая слюна капнула и прожгла насквозь пол той конуры, в которой он засел.

В общем, он всё рассказал, а я свёл воедино факты и с новой стороны посмотрел на город, который, довольно сильно преобразился и вырос в последние пару лет. Стал более современным, чистым и ухоженным. Одно лишь то, что он с лёгкостью отразил нашествие и сумел меньше чем за сутки закрыть излом, говорило о многом.

И даже так… В этом мире слишком много швали. Не мне делать его праведным, лишённым несправедливости и всей той грязи, что живёт в человеческих душах, но… Всё же я могу сделать лучше и чище хотя бы этот город. Всего-то и надо, что навестить несколько адресов. А дальше крысы сами разбегутся.

Савельевы помогли мне. Дали шанс и возможность развернуться. Стать тем, кто я есть, и тем, кем я стану… Долг платежом красен. Фабрика — это глупое недоразумение. Сегодня я стану ночным кошмаром, что выведет из игры многих из их врагов. А ещё больше тварей я отдам им на растерзание, послав весточку Кармазовым.

Я оказался в многоквартирном доме. На девятом этаже меня встретила старая, повидавшая многое на своём веку дверь. Кто бы знал, что за ней в скромности живёт гнилая тварь, что регулярно обрекает десятки девушек на страдания.

Молча я расплавил замок, а Фома изнутри открыл цепочку, что мешала тихо войти внутрь.

Одинокая старуха, попавшая под влияние иностранной мафии, что глубоко пустила корни в нашу империю, поставляла за границу величайший дар России — Прелестных юных девушек. Именно через неё пробивался их статус. Обычно искали одиноких, молодых, красивых и низкородных. Таких если и будут искать, то не задействуя гвардию и армию.

Она была гинекологом, имела доступ к электронным базам практически всей страны. Она знала, кто из приглянувшихся мафии всё ещё девственница, а кто нет. Так проходил отсев. Ведь богачам из-за рубежа, что покупали красавиц со всего мира, была интересна в первую очередь чистота тех, кто будет прислуживать им, пока не растеряет свою молодость и красоту. Ну а что с ними будет дальше, их не заботило. Отдать кому-нибудь из слуг или охранников, да даже убить — для них это практически не имеет значения. Да и свои грязные желания на таких вот рабынях осуществлять для них лучший способ избежать огласки. Суки… Какая разница, что будет с собственностью, когда та будет более не пригодна?

В общем, именно от этого «божьего одуванчика» зависели судьбы молодых красавиц. И сколько же этих самых судеб она сломала…

Я замер над спящей тёткой, размышляя, как мне быть.

«Для таких, как ты, смерть — это спасение…» — подумал я и в тишине ночи начал рыться в её вещах, пытаясь найти улики. И нашёл! Прямо в её телефоне были сохранены сообщения от одной из этих мразей. Пойдёт в качестве презента Савельеву. Мне незачем делать всю работу. Достаточно начать катить с горы этот ком грязи, а об остальном позаботятся другие.

Тихо подкинул улики с кровью убитого похитителя и вышел из дома и вызывая с её же телефона полицию на этот адрес. Главное, чтобы до выяснения обстоятельств задержали, а уже завтра старуху возьмут в оборот слуги рода, владеющего большей частью этого славного города.

Я двинул к следующему адресу, и там пришлось пролить кровь. Немало крови… Основная база похитителей. Там же они держали своих пленниц, прежде чем вывезти их из города. В этот раз склад при заброшенной судоремонтной верфи был пуст. Лишь та самая грязь, что занималась множеством отвратительных дел дежурила на нём.

— Фома… Захвати у них все телефоны и ноутбуки, фотоаппараты и документы, какие найдёшь. Подержи у себя, пока буду наводить порядок.

Наши далёкие предки, когда видели, что лес поразила какая-то болезнь, порой поступали радикально — сжигали его. А затем на пепелище создавали поля, засеянные пшеницей, рожью или другими культурами. Так строилась человеческая цивилизация. Чтобы создать что-то, порой требуется что-то уничтожить… Уверен, городу будет всё равно, если этот заброшенный склад внезапно сгорит ко всем чертям. На его месте обязательно построят что-нибудь новое и, надеюсь, действительно нужное и полезное.

Я вошёл через парадную дверь и громогласно объявил всем сонным и не очень, пьющим и играющим в карты ушлёпкам:

— Внимание, ублюдки! Сейчас вы будете гореть! И единственный выход — дверь за моей спиной. Пройдите, если сможете!

Их было немного, всего человек десять. Это при том, что на эту группировку, которая старалась тайно действовать под носом у местных шишек, так или иначе трудилось около сорока человек.

— Мужики, — вскочил один из них, весь расписанный безвкусными тату, — это что за больной?..

— Гори и пылай, очистись от мусора… — сказал я вслух и Фома не подкачал: выбросил передо мной щит и меч.

— Поехавший?..

— Бля, маг!

— Мужики, чё там за дым в ссаном углу склада⁈

Есть ли у них пистолеты — не знаю. Да и знать не хочу. На всякий прикрылся щитом. Его ни одна пуля не прошибёт. Особенно когда он заряжен эфиром.

Сбежать — у них не получилось. Выхода из этого склада было два. Один там, где я, а второй там, где начался пожар, который вмиг распространился по сухой древесине.

Фома за это время спёр всё, что нам было нужно в качестве улик, а я уменьшил поголовье мразей на семь особей. Ещё трём, что решили сдаться и молить о пощаде, просто сломал ноги и вышвырнул вон, подальше от вспыхнувшего словно спичка склада.

— Ну что, ещё один адрес, и к рассвету домой? Там Сокол уже поди заждался…

Я быстро написал СМС, чтобы он уходил в гостиницу, так как у меня дела и ждать смыла нет, и отключил телефон.

Буйное пламя и сирены пожарных остались позади. Меня же ждала поездка за город, на «генеральские дачи», где жил один ушлый подполковник полиции, что решил подзаработать деньжат, мешая продвижению дел по похищению людей. Сколько там заявлений было потеряно? Сколько улик потерялось, отчего дела не возбуждались, из-за этой мрази? Много… Там, где на лицо похищение, дело квалифицировали как «пропавшие без вести». А иной раз и вовсе убеждали с помощью сфабрикованных записок, в которых говорилось, мол, улетаю в тёплые края или ещё куда. И всё это дело рук одного полковника и его ручной шестёрки — лейтенанта. Пускай мелочью занимаются сыскари. А рыбку покрупнее… Что же, мне будет крайне приятно выбить из этого урода признание, записать его на телефон, а затем оставить послание всем тварям, что решат кошмарить этот город.

Не знаю, почему я так рьяно это всё делаю… Быть может, это совесть моя так реагирует на то, что я сам стал, пусть и не по своей воле, на кривую дорожку с контрабандой из Сибири? Пусть с ней ущерб получают только государственные скупщики… И недополучает налоги моя дорогая и горячо любимая регентша, что пускает их на оплату своих псов, что отправляются убивать малочисленные, но опасные рода империи. С другой стороны, они же идут и на выплаты ветеранам и семьям ликвидаторов…

— Сложная штука, эта жизнь…

Сабитов Павел Аркадьевич, глава местного отделения ликвидаторов, готовился встречать и принимать гостей с раннего утра.

В городе было шумно. То полиция сновала, то скорая с пожарными чересчур активничали… Но его это мало заботило. Сегодня выходной. Он устроил званый ужин, на который разослал приглашения всем достойным и находящимся в городе и его окрестностях ликвидаторам. В первую очередь тем, что участвовали в закрытии излома.

Такая вот у него традиция — собирать наиболее отличившихся воителей и магов, что с гордостью носят печатку, после каждого закрытого излома в его зоне ответственности. И к этому мероприятию он относился очень скрупулёзно, желая лично пообщаться с теми, на ком зиждется безопасность близких и дальних городов империи. Но если говорить совсем уж откровенно, то по его мнению — всего мира.

Да, в его понимании, Сибирь с её дико богатой на флору и фауну территорией, что занимает размеры большие, чем многие крупные и успешные государства современности, — это ещё тот рассадник заразы. Уж сколько сил, пота, крови и жизней было принесено в жертву безопасности и стабильности из-за её существования…

Он сам выбрал заниматься этой напряжённой и нервной работой. Сам вызвался переехать из столицы вместе с женой и детьми сюда, чтобы стать одним из столпов безопасности этого региона империи. Крупный город Сибири по сути был тем, ради чего он боролся и сражался, активно занимаясь вопросами безопасности и подготовки новых молодых ликвидаторов. Особенно ему приглянулся один ярл.

«Миргорд Краст — человек бедный финансово, но безумно богатый на храбрость, целеустремлённость и таланты», — так оценил его Павел Аркадьевич.

«Выжить месяц в сибирской глуши, найти там пропащих девиц и вытащить из пекла одного из сильнейших архимагов империи, будучи при этом обычным Ветераном и магом Новичком… Либо он скрывает свои силы, либо он безумно удачлив. Впрочем, на дуэли парнишка продемонстрировал выдержку и хладнокровие. Таланты битвы и острый ум, позволили ему облапошить Сашитовых и поставить их в крайне затруднительное положение. Да и они давно напрашивались… Деньги есть, воители есть, а толку от их существования для Центра никакого…»

В личном рейтинге уважения графа Сабитова род Сашитовых плёлся в самом конце.

— Наташа, я хочу, чтобы ты составила мне компанию на приёме, — позвал Павел Аркадьевич свою внучку, прекрасно зная, как она не любит эти шумные встречи.

— Ну деда… — сразу стала отнекиваться пятнадцатилетняя девчонка. — Там опять будет скучно! Понаприедут твои мужланы и мужланки…

— Ната-а-аша, не надо так говорить о тех, кто и ради тебя сражается. К тому же в этот раз среди гостей будет молодой парень примерно твоего возраста. Три года — это ерунда.

— Ну деда-а-а!.. Я уже Аньке обещала в торговый центр сходить, сумочку посмотреть… — продолжала отнекиваться та.

— Аньку твою выпороть надо. Шопоголичка малолетняя… — буркнул граф. — Ещё и сама начинаешь себя так же вести. Смотри мне, Ната, будешь такой же, как она, я терпеть подобное не стану. Мигом тебя приструню!

— Ну можно не идти?

— Сама решай, важен тебе дед или нет… — расставил ловушку Павел, понимая, что внучка его точно явится вечером на встречу, ведь в противном случае…

Они уже не раз проходили этот момент, и альтернативы для юной девчонки были слишком печальными: учёба, блокировка банковской карты, отправка к отцу в военный городок под Новгородом…

Девушка закатила глаза и, порыкивая, вышла из гостиной, где они завтракали.

— Ты кое-что забыла, — негромко произнёс ей вдогонку дед.

Девушка вернулась.

— Спасибо за завтрак, Таисия Хаджибаевна! — поблагодарила повара и по совместительству помощницу графа, что занималась большей частью рутинных дел в доме.

— Ну всё, беги. Отдыхай, золотце, — лучезарно улыбнулась женщина, и стоило двери закрыться, как уже намного более серьёзным голосом она обратилась к графу: — Балуете вы её, Павел Аркадьевич…

— Дети такие дети… Я даже боюсь ей сказать, что в следующем году придётся пару для неё подбирать. Она вообще никакого интереса к нормальным парням не проявляет. То музыканты, то скейтеры, то, прости господи, ток-тикеры!.. В кого не плюнь — мудаки мудаками! — сокрушался граф, понимая, что, несмотря на пристальный надзор и довольно строгое воспитание, гормоны и вкусы девочки заставляют его нервничать всё больше и больше.

— А о ком вы там говорили, что придёт ровесник её? Чей-то сын? Графа или князя какого?

Оставшись наедине, женщина могла общаться с графом, как с родным человеком, отчего из голоса её пропали нотки чинопочитания.

«Пилюм-пилюм»

«Пилюм-пилюм»

— Секунду… — Граф поднял телефон, на экране которого высветилось лицо графа Савельева. — Здравия вам, Александр Михайлович! Слушаю!

Граф услышал в ответ слова приветствия и странный вопрос, никак его не касающийся.

— Нет, не смотрел ещё. Занят другими делами. Что-то серьёзное? Ого! Прям сгорели? Печально… Кто повесился? Нет, не знаком с ним… И к чему вы это? Это же не мой профиль…

В ответ на его вопрос, Савельев несколько минут рассказывал, как ему на стол глава службы разведки рода принёс десятки предметов техники, документы и много чего ещё, что указывало на разгром целой мафиозной структуры, которая занималась похищениями и не только под носом у правителей города.

— ЧЕГО⁈ — От удивления Сабитов даже со стула поднялся. — Вы уверены, что это кто-то из ликвидаторов? Да даже если и он, то вас послушать, так это уровень какого-то архимага! Чтобы всё за одну ночь провернуть, да ещё и тайно… Да ещё и перекинуть в кабинет службы разведки горы улик и информации, чтобы никто не видел! Думаете, если бы такой ликвидатор был здесь, я бы этого не знал⁈

Оба мужчины замерли каждый со своими мыслями и целых десять секунд молча размышляли.

Савельев, что был в другой части города, задумчиво бросил очередной взгляд на распечатанное фото «призрака» всего в муке, что атаковал вместе с каким-то непонятным мутантом его фабрику, и затем на нечёткую фотографию этого же «призрака» во время драки у одного из ночных клубов этой ночью.

— Ладно, Сабитов. Есть у меня ещё кое-какая информация… Но только между нами! Этот «призрак», что всё это устроил, передал мне записку с извинениями за фабрику. Мы ищем его, но безуспешно… Фотографий и видео всего несколько, но лицо совершенно нечёткое. Понятно лишь, что это мужчина. Если появятся соображения о том, кто это может быть, сообщи, будь добр. Очень уж хочу с ним пообщаться…