Закон родства

Глава 16

Пока мы слушали рассказ, вечер опустился на мир фей, и всё вокруг окрасилось в мягкие золотистые и розовые оттенки. Солнце здесь не садилось, а словно растворялось в воде, оставляя за собой бесчисленные переливы света на листьях и тропинках.

— Сегодня вы наши почётные гости, — с улыбкой произнесла королева фей. — Мы приготовили для вас всё, что только может пожелать душа.

Она сделала грациозный жест рукой, и перед нами раздвинулись двери в соседнюю комнату. Там был накрыт огромный стол, на котором, казалось, уместился весь мир еды. Блюда из светящихся фруктов, сверкающих, как драгоценности, лепёшки с золотистым мёдом, тонкие кусочки мяса, от которых исходил аромат лесных трав. Напитки в хрустальных бокалах переливались всеми цветами радуги, источая лёгкий, сладкий запах.

— Вкусно пахнет, мяо, — протянул Нек, его глаза блеснули от предвкушения. — Но я пока не доверяю еде, которая светится, мяо.

— Перестань, боишься, что эти милые и невинные феи нас отравят? — бросил я, подходя к столу. — Тем более мы согласились их спасти от злой феи, неужели они бы попытались убить своих героев? — усмехнулся я.

Я сел за стол, и почти сразу ко мне подошла одна из фей, поставив передо мной бокал с чем-то похожим на вино, но прозрачным, как чистая вода.

— Это амброзия, — сказала она; её голос звучал, как мелодия. — Она укрепляет тело и освежает разум.

Нек взял один из фруктов, размером с его лапу, и осторожно откусил. Его глаза расширились.

— Ничего себе, мяо! Это вкуснее, чем вся готовка Ханны, мяо!

Я усмехнулся, пробуя кусочек жареного мяса. Вкус был насыщенным, с лёгким оттенком пряностей и сладости. Но еда была лишь началом.

После ужина феи проводили нас в сад, который оказался похож на живую сказку. Вокруг пели птицы с золотыми перьями; их мелодии сливались в удивительный хор. Кристальные ручьи пересекали сад, а мосты через них были украшены резьбой, изображающей древние легенды. На открытой площадке феи устроили танцы. Они кружились в воздухе, их движения были лёгкими, как порыв ветра. Крылья фей переливались, отбрасывая блики на стены дворца и гладь воды.

— Ха, танцы, мяо, — Нек фыркнул, но я заметил, как его хвост слегка дёрнулся в такт музыке.

Фея, светящаяся мягким голубым светом, подошла ко мне, наклонив голову.

— Не хотите присоединиться? — спросила она.

— Я предпочитаю немного другие танцы, в которых больше красных оттенков, — мягко отказал я.

Она лишь улыбнулась и отступила, но вскоре к нам подошла королева. Её шаги были грациозны, а улыбка мягка, но в глазах читалась хитрость.

— Мы хотим, чтобы вы почувствовали себя как дома, — сказала она. — Здесь вы можете чувствовать себя в безопасности, а наш мир — ваш мир.

— Вы нас щедро одариваете, — заметил я, глядя ей прямо в глаза. — Слишком щедро, хотя мы ещё ничего не сделали.

Её улыбка стала шире.

— Это наша благодарность за ваше согласие. Мы понимаем, что путь в пещере будет непростым. Но разве воин не заслуживает немного отдыха перед подвигом?

— Это больше похоже на то, что вы нас умасливаете, мяо, — вставил Нек, облизывая лапу после очередного блюда.

— Назовите это как хотите, — ответила она, не теряя самообладания. — Но мы надеемся, что вы найдёте здесь не только отдых для тела, но и для души.

Она сделала шаг назад, позволяя нам наслаждаться вечером. Нек, наконец, расслабился, свернувшись клубком на одной из мягких подушек, которые оказались здесь словно по волшебству. Я же молча сидел, смотря на танцы фей и слушая их пение. Это место казалось слишком идеальным.

Устав от созерцания танцев, я решил отправиться спать в выделенные нам комнаты.

— Хватит на сегодня, — тихо сказал я, вставая с мягких подушек. Нек, дремавший неподалёку, лениво поднял голову.

— Устал, мяо? — протянул он, потягиваясь.

Мы направились в сторону отведённого нам помещения. Мои шаги звучали глухо на мягкой траве, освещённой золотистым светом. Вокруг всё ещё слышались звонкие голоса фей, их смех и мелодичные песни.

Когда я пересёк порог, дверь закрылась за мной беззвучно. Комната, предоставленная мне, была уютной, словно созданной специально для отдыха. Стены светились мягким серебристым светом, от которого не уставали глаза, а кровать была покрыта тонкой тканью, переливающейся, как вода. Но моё одиночество в этой тишине длилось недолго.

Я обернулся и увидел, как в комнату тихо вошли три феи, те самые, которых мы спасли. Теперь в мире фей их рост был чуть ниже моей груди, а не крошечным, как раньше. Их фигуры были изящными, и в их движениях сквозила грация, которая явно не принадлежала смертным существам. Их крылья, переливающиеся, как утренний туман, мягко шевелились за спинами, а глаза светились загадочным светом.

— Мы подумали, что тебе будет слишком одиноко, — произнесла одна из них; её голос был мелодичным, словно шелест листьев на ветру.

— Мы хотели поблагодарить тебя, — добавила другая, подходя ближе.

— Благодарить? — с лёгкой иронией повторил я, скрестив руки на груди. — И как же интересно?

— Ты спас нас. Ты сильный и добрый. И мы очень, ценим твой поступок, — сказала третья, её тон был чуть более уверенным.

Феи подошли ближе; каждая из них двигалась так грациозно, что казалось, будто они скользят по воздуху. Их руки коснулись моих плеч и рук, словно изучая.

— У вас странное представление о благодарности, — наконец сказал я, глядя в глаза одной из них.

Она улыбнулась, её крылья за спиной засветились чуть ярче.

— Мы это делаем не только ради благодарности, но и из симпатии.

Она провела рукой по моей щеке, и её прикосновение было тёплым и лёгким, словно ветер.

— Если ты не хочешь, мы уйдём, — сказала другая; её голос звучал искренне.

Я вздохнул; посмотрев на них, каждая из них ожидала моего решения, но не проявляла давления. Их светящиеся глаза сияли доверчивостью, а тонкие пальцы замерли, словно боясь напугать меня.

— Хорошо, — наконец сказал я, опустив руки. — Позаботьтесь о своём герое как следует.

Феи рассмеялись, их смех наполнил комнату. Они осторожно увели меня к кровати. Я позволил себе немного расслабиться. Их прикосновения были мягкими, но уверенными; они словно вплетали меня в свет своей магии. Их пальцы легко скользили по моей коже, а крылья порой мягко касались меня, словно пушистые облака.

Они устроились рядом со мной, обнимая меня, будто плели невидимое покрывало из тепла и уюта. Их разговоры затихли, уступив место тишине, наполненной лишь их дыханием, стонами и тихим мерцанием света. В этот момент я почувствовал, как мало ещё знаю о мире, и сколько невероятных открытий меня ещё ждёт.

Комната, казалось, погрузилась в сказочный свет, скрывая от посторонних взглядов всё, что происходило внутри.Начало формы

На следующий день

Мы покинули дворец фей ранним утром. Нек дремал на моём плече, его хвост лениво покачивался, пока вокруг нас разливался мягкий свет их мира. Проводником — вызвалась одна из фей; она вела нас через густой лес, где каждое дерево, казалось, было живым. Она порхала впереди, а её крылья оставляли за собой светящиеся следы, которые исчезали в воздухе.

— Здесь всё ещё так мирно, мяо, — пробормотал Нек, зевая. — Сложно представить, что этот мир находится на грани разрушения.

— Редко всё бывает таким, каким кажется, — отозвался я, внимательно оглядываясь.

По мере нашего движения лес становился всё более странным. Деревья утратили свои яркие краски, их стволы выглядели изогнутыми, как будто они страдали. Воздух стал густым, а вокруг послышались странные звуки: шорохи, скрипы и шёпот, который невозможно было разобрать.

— Здесь начинается её влияние, — произнесла фея. Её голос звучал обеспокоенно. — Ноктюрна находит способ проникнуть даже сюда.

Нек напрягся, его золотые глаза внимательно изучали лес.

— Если это только начало, мяо, то что же ждёт нас в пещере?

Спустя несколько часов мы достигли подножия огромной горы. Её вершина скрывалась в густом мраке, который напоминал тяжёлые грозовые облака. Путь наверх был извилистым, а камни, покрытые паутиной, казались слизкими. От горы исходил гул, словно где-то в её недрах билось огромное сердце.

— Вот она, — сказала проводник, остановившись. — Здесь начинается территория заточения Ноктюрны. Дальше я не пойду.

Я кивнул.

— Спасибо за помощь, — сказал я с тёплой улыбкой.

Фея задержалась на мгновение, но затем развернулась и исчезла в лесу, а её крылья оставили последний проблеск света.

— Ну что, вперёд? — спросил Нек.

— Вперёд, — ответил я, проверяя меч. Его чёрное лезвие блеснуло, отражая слабый свет мрачного неба.

Мы начали подниматься по тропе. С каждой пройденной минутой атмосфера становилась всё мрачнее. Паутина, изначально встречающаяся лишь в трещинах камней, теперь покрывала всё. Она свисала со скал, как рваные занавески, и была липкой, как кровь.

Первое нападение произошло внезапно. Из теней выползли пауки размером с волка. Их глаза блестели, как раскалённые угли, а с клыков капала вязкая чёрная жидкость.

— Эти твари даже хуже, чем я ожидал, мяо, — заметил Нек, вздыбив шерсть.

— Что, боишься этих милых паучков? — бросил я, направляя меч на ближайшего паука. — Смотри, какие они милашки, разве не вызывают у тебя желание их погладить?

Нек ничего не ответил, но я почувствовал, как от моих слов его слегка передёрнуло.

Первый из них бросился на меня, его лапы пробивали паутину под ногами. Я увернулся в последний момент, ударив мечом снизу вверх. Лезвие прошло через его брюхо, перерубая его конечности, и из раны хлынула густая зелёная кровь.

Нек прыгнул на второго, его когти разорвали хитин на голове монстра. Он ловко увернулся от удара лапы, а затем вонзил клыки в шею паука.

Когда паук затих, Нек начал старательно отплёвываться, соскочив с туши побеждённого врага. Он подскочил к ближайшей пожухлой траве и начал её жевать с таким энтузиазмом, будто это самое вкусное мясо, которое он когда-либо пробовал.

— Что за чудесное утро, мяо! — выкрикнул он, отплёвывая прожёванную траву.

— И как паук на вкус? — спросил я с издевательской улыбкой.

Он посмотрел на меня, состроив сердитую мордочку.

— Тебе интересно? Может, тогда сам и попробуешь? Там ещё много осталось, — указал он лапкой на тушу паука.

— Пожалуй, откажусь. Я же всё-таки не кото-гурман. И всё-таки какой был вкус?

Он цыкнул, но всё же ответил.

— Вкус был словно пробуешь гнилое мясо, засолённое в крови огра. Ужасно приторный, с едким привкусом болотной грязи и затхлой рыбы, который не отпускал даже когда я пытался зажевать его травой. Доволен?

— Вполне, — ответил я, улыбаясь. — Да ладно тебе, закончим здесь и навернём ещё светящихся фруктов.

Некросс только фыркнул, но было заметно, что мысль о них подняла ему настроение.

Мы продолжили путь, пробираясь через всё более густую паутину и отбиваясь от всё большего количества пауков.

— Такими темпами и до завтра до цели не доберёмся, — сказал я, разрубая очередную лапу монстра.

— Ну уж нет, я не собираюсь ночевать под пузиком какого-то паука, мяо, — фыркнул Нек, уворачиваясь от атаки ещё одного паука. — Ты, хотя бы, не обрастаешь паутиной, как я, мяо!

Мельком посмотрев на него, я не выдержал и рассмеялся. Он весь был покрыт паутиной, и из чёрного кота скоро станет белым.

Мы прорвались к входу в пещеру, но на пороге нас встретил неожиданный вид. Вход был завален трупами самых разных животных, чьи тела были изуродованы, словно все соки из них были выпиты. Огромные ворота из камня были открыты, а изнутри доносился зловещий гул, похожий на тихую песню.

— Это она? — прошептал Нек, его голос был серьёзным. — Ноктюрна?

— Скорее всего. Что ж, пора зайти к ней в гости, — усмехнулся я, сжимая меч крепче.

Нек только фыркнул, и мы вошли внутрь.

Внутри пещеры царила зловещая тишина, нарушаемая лишь отдалённым эхом капающей воды и еле слышным голосом, поющим песню, слова которой не разобрать. Стены были покрыты плотной паутиной, которая местами светилась тусклым зеленоватым светом, словно предостерегая нас, что её лучше не трогать. Воздух был тяжёлым, будто и он наполнен паутиной, и с каждым вдохом я ощущал, как это чувство проникает глубже в лёгкие.

— Прекрасное место для прогулки, мяо, — пробормотал Нек, оглядываясь с насторожённостью. Его хвост двигался из стороны в сторону, словно готовился к атаке.

— И правда, как насчёт пикника, Нек? — ответил я.

Нек снова фыркнул.

Первое препятствие обнаружилось неожиданно. Как только мы сделали несколько шагов вперёд, из паутины вытянулись тонкие нити, сплетаясь в узоры прямо перед нами. Они замерцали тёмным фиолетовым светом, издавая неприятный высокий звук.

— Магия, мяо, — заметил Нек, его глаза сузились. — Это может быть проблема.

Я поднял меч, касаясь нити, но она внезапно ожила, словно змея, и попыталась схватить меня за руку. Нек бросился вперёд, его когти вспыхнули магическим светом, и он разорвал нити, которые начали обвивать меня.

— Тебе никогда не говорили, что не стоит в подозрительных пещерах трогать всё подряд, мяо? — пробормотал он, оглядываясь.

Я притворно задумался.

— Так мне говорили не совать руки в пасть дракону, — начал я загибать пальцы. — Ещё мне говорили не совать руки к замужним дамам, а вот про пещеру с паутиной не припомню, — издевательски улыбнулся я.

— Ты… Хах, ты сегодня какой-то чрезмерно игривый. Неужели ночь с феями так на тебя повлияла, мяо?

Увидев мой недоумённый взгляд, он усмехнулся и продолжил:

— Вообще-то, нас поселили рядом, а стены у них очень хорошо проводят звук, мяо. Так будто я сам там находился. Мне пришлось выбирать: сделать себя глухим или пойти спать на улицу, мяо. И поскольку я всё ещё слышу твои глупые шутки, ты понимаешь, какой выбор я сделал, мяо.

Я поднял, примерно, руки.

— Ладно, ладно, больше никаких шуток над тобой сегодня.

Продвигаясь дальше, мы столкнулись с ещё одной ловушкой. Пол внезапно затрещал, и под ногами открылся провал. Я успел схватить край, прежде чем упасть в бездонную яму, где из темноты тянулись лапы пауков, ожидавших добычу. Нека я тоже успел поймать за хвост, на что услышал, как он матерится, как дворф, закинув его на верх, я подтянулся, выбираясь из провала.

— Сомневаюсь, что пауки додумались бы до такой ловушки, — сказал я, отряхивая запылившуюся одежду.

— Ты их недооцениваешь, мяо! Суть паучьей охоты именно в ловушках, мяо, а не в прямых нападениях, мяо, — фыркнул он, отряхивая лапы.

С каждым шагом пауки становились всё больше. Одно из существ, которое напало на нас, было размером с телегу. Его хитиновые пластины переливались, а глаза горели жутким красным светом. Когда оно прыгнуло на меня, я едва успел увернуться. Нек, с ловкостью молнии, прыгнул на его спину, вонзая когти в хитин, но даже это, казалось, не причиняло твари большого вреда.

— Режь суставы, мяо! — выкрикнул он, удерживаясь на враге.

Я бросился вперёд, разрубая лапы паука одну за одной. Его визг заполнил пещеру, но он продолжал атаковать, пытаясь задеть меня даже без конечностей. Нек вонзал когти в его глаза, разрывая их, а я подскочил, погружая клинок глубоко в паучье тело. Чудовище рухнуло.

— Они с каждым разом всё сильнее, мяо, — пробормотал он, тяжело дыша.

— Значит, мы близки, — ответил я, смахивая кровь с меча.

Мы достигли следующей ловушки спустя несколько десятков пауков. Стены были покрыты паутинными шишками. Они пульсировали, как живой орган, а изнутри доносились странные звуки, словно там бились сердца.

— Это не просто паутина, мяо, — тихо сказал Нек, его глаза расширились. — Это что-то… живое.

Я подошёл ближе, но, как только я приблизился достаточно близко к стене, из неё вырвались тонкие щупальца, образуя липкую сеть. Я отпрыгнул, уворачиваясь перекатом.

— Нужно быстро проскочить этот участок, — сказал я, беря Нека под мышку.

Напрягая всё тело, я выстрелил собой словно стрелой, пробегая мимо ловушек; они выстреливали паучьей сетью, но меня уже не было.

Дальше было только хуже. Пол начал вибрировать, словно реагируя на наши шаги. Внезапно из тени перед нами выскочил ещё один паук, но этот был в два раза меньше предыдущего. Его тело светилось, а глаза переливались фиолетовым.

— Черт, мяо… Это их альфа, мяо, — прошипел Нек, прижимая уши к голове.

— Альфа или нет, но он ведь тоже из плоти, — сказал я, бросаясь в атаку.

Сражение было жестоким. Я раз за разом наносил удары, но его хитин был прочнее стали. Нек пытался отвлечь его, прыгая с лапы на лапу, но паук был невероятно быстрым. Наконец, мне всё это надоело, и я отбросил меч в сторону, хватая паука голыми руками и ударяя ладонью прямо в мягкий сегмент под хитиновыми пластинами.

Чудовище изогнулось в агонии, его лапы затрепетали, а из раны хлынула густая жидкость. В следующую секунду я разорвал его на части.

— Зачем тебе вообще меч, мяо? — спросил Нек, садясь на землю.

— Ну, я же всё-таки не варвар, чтобы сражаться голыми руками, — ответил я.

На что Нек только смеясь фыркнул.

Мы двинулись дальше, пока не достигли самой глубокой части пещеры. Огромные ворота, украшенные рунными надписями, стояли перед нами, излучая слабое голубое сияние. За ними слышался женский голос, который, казалось, пел странную, затягивающую песню.

Всё глубже, всё ниже, под каменный свод,

Здесь свет умирает, и время течёт.

Моё сердце в оковах, но песня жива,

И шепчет бездне — кто прав, кто не прав.

Танцуй, мой паук, в паутине теней,

Здесь нет правосудья, лишь боль и страх зверей.

Пой, мой зов, сквозь трещины стен,

Кто зашёл слишком близко, не выйдет совсем.

Забвение здесь — как холодный поток,

Меня заперли в вечности, словно цветок.

Но корни мои прорастают сквозь мрак,

И песни мои — это их первый шаг.

Танцуй, мой паук, в паутине теней,

Здесь нет правосудия, лишь боль и страх зверей.

Пой, мой зов, сквозь трещины стен,

Кто зашёл слишком близко, не выйдет совсем.

Мой голос — отрава, мой шёпот — кинжал,

Я знаю, что слышишь, кто бы ты ни стал.

В плену мне не жить, но и смерть не возьмёт,

Я корни пустила, что мир разорвёт.

Так пой, мой паук, танцуй для меня,

Пусть мир поглотит ледяная петля.

Сквозь годы и стоны, сквозь горький туман,

Я вырвусь из клети и верну этот храм.

Хм, а у неё неплохой голос, я, честно говоря, ещё бы послушал, но нужно идти.

— Вот и всё, — сказал я, крепче сжимая меч. — Она внутри.

— Надеюсь, она сама не превратилась в огромного паука, мяо, — пробормотал Нек, выпрямляя хвост.

Я толкнул ворота, и они с гулом распахнулись, открывая перед нами путь к нашей цели.