Закон родства

Глава 10

После того, как мы с Кроуэль разделались с телами, она отправилась обратно в трактир, где намеревалась отдохнуть, а я с Неком направился домой. Снег тихо хрустел под ногами, а холодный ветер трепал шёрстку Нека. Дом Ханны, как всегда, выглядел уютно, создавая тёплый ореол вокруг.

Когда я открыл дверь, меня встретил аромат свежего хлеба и варёного мяса, рот мгновенно наполнился слюной. Ханна выглянула из кухни, её лицо сразу озарилось радостью.

— Ты вернулся, ня! — воскликнула она, бросаясь ко мне. Её тёплые объятия и звонкий смех мгновенно заставили меня забыть о недавних трупах.

— Да, вернулся, — сказал я, обнимая её в ответ. — Нек, ты следующий. Иди, принимай свою долю любви.

— Спасибо, но я, пожалуй, откажусь, мяо, — фыркнул Нек, спрыгивая с моего плеча и усаживаясь на подлокотник кресла у камина.

— Ужин почти готов, ня. Садитесь, скоро всё будет на столе, ня, — сказала Ханна, её голос звучал радостно, но взгляд задержался на моём лице чуть дольше обычного.

Я снял куртку и сел в кресло, наслаждаясь теплом. Нек уютно устроился рядом, а Ханна хлопотала на кухне, время от времени бросая на меня быстрые взгляды.

После ужина, когда мы все собрались у камина, она наконец решилась спросить:

— Ты выглядишь задумчивым, ня… Что-то случилось, ня?

Я посмотрел на неё. Интересно, кем теперь после проведённой ночи и признания она нас считает? И стоит ли давать нашим отношениям ярлык. Хоть я и не испытывал к ней таких же глубоких чувств, как она ко мне, но она определённо мне нравилась, с ней я чувствую себя немного человечнее и не кажусь себе таким чужим в этом мире. Поэтому я решил: Ханна, ты определённо будешь моей самой любимой игрушкой, и не важно, куда я уйду или кем стану, я заберу тебя с собой. А любой, кто покусится на тебя… смерть, это лучшее, на что они смогут надеяться. Я знал, что предстоящий разговор её расстроит, но молчать не имело смысла.

— У меня есть ещё одно задание, — сказал я тихо, не отводя глаз.

— Задание, ня? — её голос стал тише. — И ты… опять уйдёшь, ня?

Я кивнул.

— Кроуэль попросила помочь с одним делом. Это важно.

Она опустила взгляд, её пальцы нервно скользили по краю пледа. Было видно, как при упоминании Кроуэль она прикусила губу: ревность вот, что она сейчас испытывала, но и закатывать скандал она не желала.

— Я понимаю, ня, — сказала она, но в её голосе слышались нотки грусти. — Ты должен делать то, что должен, ня.

— Ханна, — я протянул руку, коснувшись её пальцев. Она посмотрела на меня. — Как только я вернусь, мы пойдём на свидание. Ты выберешь место, и весь день будет посвящён только нам двоим.

Её глаза загорелись мягким светом, и слабая улыбка тронула её губы.

— Обещаешь, ня?

— Обещаю, — сказал я, слегка наклоняясь и касаясь её губ лёгким поцелуем.

Вечер прошёл в тихом, почти семейном уюте. Камин трещал, распространяя мягкое тепло. Нек лежал, свернувшись клубком у меня на коленях, а Ханна сидела рядом со мной, её голова покоилась на моём плече.

— Нек, тебе тут нравится? — вдруг спросила Ханна, её голос звучал с улыбкой.

— Очень, мяо, — пробормотал он, не открывая глаз. — Здесь тепло, уютно, и кормят хорошо, мяо.

— Рада слышать, ня, — засмеялась она. — А тебе, Сноу, ня? Тебе здесь уютно, ня?

Я посмотрел на неё; я знал, какие слова сделают её счастливой.

— Знаешь… Это единственное место, где я могу расслабиться и по-настоящему почувствовать себя дома. Даже во время путешествий я с теплотой вспоминаю о доме и о тебе.

— Подтверждаю, он много рассказывал о доме и о девушке, что его ждёт, мяо, — подал голос кот.

— Эй, не сдавай меня, — усмехнулся я, погладив Нека по мягкой шерсти.

Ханна счастливо вздохнула, она закрыла глаза и посильнее прижалась ко мне.

— Нек, что ты думаешь о других обычных животных, ня? — любопытно спросила Ханна.

— Настоящие животные слишком примитивны, мяо. Я — высший представитель своей категории, мяо! — гордо проговорил Нек.

— То есть ты не ладишь с обычными кошками? И некогда не пробовал завести романчик с одной?

Нек недовольно прошипел.

— Прекрати, Сноу, мяо, это то же самое, если бы ты захотел завести романчик с коровой, мяо. Она может показаться симпатичной и даже даёт молоко, но она всё равно останется неразумным животным, мяо. А сама мысль об этом претит мне, мяо. Не скажу, что не задумывался о поиске кого-то и избавлении от одиночества, мяо, но варианты меня совсем не устроили, и я просто смирился, мяо, — его бушующее негодование под конец сменилось грустью.

Похоже, это для него больная тема. Нужно будет на досуге поразмыслить над этим, то, на что не подымится сделать лапа Нека, моя рука поднимется спокойно.

Я, ничего не комментируя, просто положил руку ему на голову и нежно погладил. Через пару минут он тяжело вздохнул и лёг обратно.

Перед тем как сменить тему, я задал последний вопрос.

— Скажи, а сколько ты уже в этом теле? — спросил я, продолжая его гладить.

— Больше ста лет, мяо. Я давно перестал считать, мяо. Будь я обычным котом, давно бы уже умер, мяо. Но поскольку моё тело было призвано из другого измерения, я даже не представляю, сколько проживу. Возможно, я и вовсе бессмертен, мяо, — усмехнулся Нек.

— А поэтому при заключении договора ты сказал, что договор будет длиться до моей смерти?

— Да, всё именно так, мяо.

Я усмехнулся и задал новый вопрос, чтобы сменить тему на что-то более весёлое.

— Нек, Ханна, если бы вы могли есть только одно блюдо каждый день, чтобы это было?

— Мясо, мяо, — не задумываясь ответил Нек.

А вот Ханна глубоко задумалась.

— Наверное рыбку, ня, — ответила она, смотря мне в глаза. — А ты, Сноу, что бы ты ел каждый день?

— Пожалуй, что-нибудь сладенькое, — я взял Ханну за подбородок, — Например, тебя, моя сладенькая.

Ханна залилась краской и спрятала лицо с широкой улыбкой в ладонях, а Нек, смотря за всю слащавость момента, поморщился и отвернулся к огню.

Так, за разговорами, мы просидели до поздней ночи. Камин потрескивал, освещая комнату мягким светом, а за окнами беззвучно падал снег. Это был простой, но тёплый момент.

На следующий день.

Взяв с собой Нека, Линну и Кроуэль, мы направились в сторону восточных гор. Через несколько дней пути мы, наконец, пришли к своей цели. Деревня тёмных эльфов выглядела так, будто время здесь остановилось века назад. Узкие улочки, вымощенные древними камнями, покрытые мхом, деревянные дома и незнакомые вырезанные символы на дверях. Единственное освещение исходило от тусклых магических кристаллов, закреплённых на деревянных столбах; их свет танцевал в густом тумане, создавая ощущение зловещности.

Некросс сидел у меня на плече, его хвост нервно подёргивался. Он тихо прошептал:

— Это не деревня, мяо. От неё… разит кровью, мяо, как бы нас не съели на ужин, мяо.

Я усмехнулся.

— Сомневаюсь, что им придётся по вкусу кошатина.

Линна шла сзади, сжимая кинжал. Её взгляд был сосредоточен, но насторожённость читалась в каждом её движении.

Кроуэль же была в своей стихии, передвигалась абсолютно бесшумно, изящно и смертоносно.

Мы двигались скрытно, обходя главные улицы. В одном из окон я заметил, как тёмный эльф с лицом, испещрённым болезнью, точит топор, напевая мрачную мелодию:

Разрежь тишину, как плоть ножом,

В лунную ночь мы пируем вдвоём.

С ветром поют мёртвые друзья,

Их голоса мне сладки, как семья.

Кость обглодай, оставь на потом,

Осколки их судеб лежат за столом.

Сердце проглочу — горячо и живо,

Пейте за здравие, и кричите: "Спасибо!"

Внутри дома на столе лежали кости — явно человеческие, судя по форме.

Об этих старых традициях говорила Кроуэль? О людоедстве? Гадость, ужинать точно у них не буду.

Некросс шепнул:

— Сноу, смотри, они готовятся к чему-то… традиционному, мяо. Может, к пиршеству, мяо? Или к жертвоприношению, мяо?

— Отлично, — произнёс я тихо. — Давай убедимся, что они станут главным блюдом на своём собственном пиру.

Мы продолжили движение, пока не добрались до центральной площади. Она была покрыта различными символами, выложенными из костей и веток. В центре возвышалась массивная статуя, посвящённая какому-то эльфу, а вокруг неё были сложены черепа. Рядом стоял высокий эльф с длинными седыми волосами и ярко-голубыми глазами. Его голос эхом разносился по площади, когда он произносил свою речь:

Братья и сёстры!

Сегодня, под взором наших предков, в дыме костров и в тени деревьев, мы вновь подтверждаем свою верность пути! Пути, что был завещан нам в крови и славе!

Мы — истинные! Мы — хранители заветов, что ведут нас сквозь века! Мы — те, кто никогда не забудет, что делает нас великими! Не забывайте, что кровь, что течёт в наших жилах, древнее самой земли. Она не смешивается с грязью. Она чиста, как тьма ночи, и яростна, как первый крик новорождённого под нашим куполом звёзд!

Но вокруг нас! — о, мои братья и сёстры, — вокруг нас мир гниёт. Неверные! Слабаки! Приспешники светлых, растленные их ложными мечтами! Они живут, как насекомые, гнездясь в грязи своих жалких убеждений! Они смеют отрекаться от наших традиций, от наших законов! Они отвернулись от наследия, дарованного нам самим Вир'Калеором, Тёмным Клинком, первым из нас, кто взошёл на божественный пьедестал!

Вир'Калеор, чья рука разила и небеса, и землю, чьё сердце никогда не знало слабости! Он показал нам, что истинная сила достигается лишь через кровь, лишь через испытания, лишь через принесение жертв! Сегодня, как и тогда, его дух среди нас. Его око следит за нами, его клинок готов разить тех, кто усомнится в нашей правоте!

Покуда мы остаёмся верными ему, мы — его дети, его последователи. И каждый, кто предал наш путь, кто отвернулся от истины, кто запятнал себя чуждой кровью или отверг наши законы, должен стать частью пира для Вир'Калеора! Его тело будет жертвой, его кровь — нашей силой, его кости — нашим основанием. Такова наша воля! Такова наша суть!

Наша чистота — это наше оружие! Пусть светлые дрожат, пусть неверные молят о пощаде. Их мольбы пусты, как их души. Их слабость — наша сила. Они — лишь топливо для огня, что горит в наших сердцах!

Вир'Калеор вознёсся, и мы последуем за ним. Через кровь, через тьму, через огонь — мы станем бессмертными, как и он! Древний дух великого героя оберегает нас. Ему мы обязаны всем! Сегодня мы снова принесём жертву в его честь, и его благословение вновь прольётся на нас!

Так поднимите свои клинки, поднимите свои голоса! Омывайте руки в крови слабых, очищайте землю от скверны! Мы — дети тьмы, и ни свет, ни время не сломят нас!

Слава Вир'Калеору! Слава нашему пути! Слава тьме, что ведёт нас вперёд!

Рядом с ним толпились другие тёмные эльфы, их лица были искажены от мрачного возбуждения.

— Это тот момент, когда ты понимаешь, что они сами просятся в нашу мясорубку, мяо, — пробормотал Нек.

— Прям с языка снял, — прошептал я Неку. — Эй, Кроуэль, ты действуй сама по себе в тени, тебе явно будет удобнее, а вот мы, пожалуй, насладимся взглядами публики.

Не теряя времени, я поднял кусок камня и метнул его в ближайшего тёмного эльфа, целя прямо в голову. Камень с глухим звуком пробил череп, эльф рухнул замертво. Остальные мгновенно обратили внимание на нас. Их глаза сузились, а оружие блеснуло в тусклом свете.

— Добрый вечер, — усмехнулся я. — У вас тут вечеринка, не против, если я присоединюсь? Хотя от хлеба, пожалуй, откажусь, останусь сытым от зрелища.

Один из эльфов бросился на меня, но я перехватил его движение, схватив за шею, и с силой врезал его головой о землю. Хруст раздался, когда череп встретился с камнями.

По какой-то причине во всей деревне совершенно не было снега, будто сейчас осень.

Второй атаковал сзади, но Нек перепрыгнул на него, раздирая его горло когтями и вцепляясь зубами.

— Нек, осторожнее, главное не глотай, а то придётся приобщиться к их вере, — произнёс я, когда кот ловко приземлился рядом, сплёвывая кусок отгрызенной плоти.

Жрец поднял руку, и магия огня обрушилась на нас. Я пригнулся, схватив ближайшее тело эльфа, и метнул его в поток магии. Его тело вспыхнуло, превращаясь в угли.

— Боже мой, — усмехнулся я. — Они горят лучше, чем дрова, может, захватим с собой парочку?

Пока жрец пытался достать нас своей магией, мы методично уменьшали численность его приспешников.

Мы уничтожали нападающих. Мои руки врезались в их тела, ломая кости и разрывая плоть. Кровь брызгала фонтанами, заливая площадь. Нек мелькал между ног, как чёрная молния, разрывая горла и оставляя за собой мёртвые тела; Линна тоже не отставала и убивала эльфов без сомнений.

Жрец взревел, видя всю бесполезность своих попыток и смерть своих агнцев, призывая магическую бурю. Взяв из чащи чьё-то сердце, он быстро съел его. Тело начало изгибаться и трансформироваться: кожа покрылась густой чёрной шерстью, как уголь, а руки превратились в когтистые лапы. Он, поднявшись, открыл зубастую пасть и пронзительно угрожающе завыл.

Да он же оборотень, а я как-то не прихватил свой серебряный меч; придётся справляться руками, как обычно.

— Ты пожалеешь, что встал на нашем пути! — его голос напоминал звериный рык.

— Серьёзно? Я бы угостил тебя косточкой, но ты был плохой собачкой. — Я ухмыльнулся, размяв пальцы.

Мы бросились в схватку. Его удары были быстрыми и мощными, но я ловко уклонялся, отвечая серией атак. Одним мощным прыжком я приблизился к нему в плотную и схватил его за руку, оторвав её с силой. Кровь хлынула, окатив меня горячим потоком, но я лишь улыбнулся.

— О, смотри-ка, у тебя что-то отвалилось.

Некросс тем временем активировал сферу, которая высасывала души убитых нами жителей из окружающего пространства. Сфера засветилась, и в ней снова появилось движение, а жрец, заметив это, завыл от ярости и бросился к Неку.

— Ну уж нет, — сказал я, перехватывая его по пути и запрыгивая ему на спину.

Несколько мощных ударов посыпались на позвонки оборотня, пока не послышался хруст, и его лапы подогнулись, и жрец рухнул на землю, обращаясь обратно в эльфа.

— Нек, да ты настоящий мастер по созданию хаоса, — прокомментировал я.

— Каков хозяин, таков и питомец, мяо, — усмехнулся кот.

Я подошёл к сфере и поднёс её к глазам.

— И сколько там душ? — из интереса спросил я.

— Пятьдесят шесть, мяо, очень даже неплохой улов, мяо.

— А я-то всё думал, зачем ты сказал прихватить её с собой. Какой же, ты плохой, котик, — язвительно заметил я.

— Я котик, который заботится о своём хозяине, и вот такая штучка будет незаменима при кризисной ситуации, мяо. — Серьёзно ответил Нек.

Вдруг наш разговор прервал болезненный хрип жреца.

— Вы уничтожили всё, что мы поддерживали на протяжении многих веков, но раз уж нам суждено отправиться в небытие, вы отправитесь вместе с нами, — сказал он хрипучим голосом, раздув черный амулет в руке и испустив последний вздох, умер с улыбкой на лице.

Сначала ничего не происходило, как вдруг земля под ногами затряслась,

По периметру всей деревни из земли выскочили каменные столбы с светящимися символами, и когда все поднялись в полный рост, просто взорвались каменными осколками. Кроуэль вскрикнула, когда один из осколков пробил ей бок.

Так вот где она была? То-то оттуда враги на нас совсем не шли.

Всё на пару мгновений затихло, пока рука в когтистой перчатке не вылезла из земли. Упёршись ей в землю, появилась вторая, и, упёршись второй, он вылез из земли полностью.

Это был тёмный эльф под два метра ростом в красивой диэдрической броне, его кожа была тёмной, но не черной, как у обычных тёмных эльфов, а скорее тёмно-серой, мертвенно бледной, а безжизненные глаза холодно смотрели на нас.

Не нужно быть гением, чтобы понять, что это их герой, которому они поклонялись — Вир'Калеор.

Если не ошибаюсь, но для краткости буду звать его просто Вир или воин, но тот жрец говорил, что он вознёсся и стал богом? Что-то не похож он на бога, если только на бога червей или на бога тухленького мясца.

Видимо, жрец нехило так вешал лапшу своим братьям и сестрам.

Воин осмотрел побоище, что мы устроили, после чего обратился к нам:

— Хорошо, что вы избавились от этого мусора, — его голос был глубоким и скрипучим, — они извратили всё, во что я когда-то верил.

Он посмотрел мне прямо в глаза.

— Воин, у меня есть к тебе пара просьб; для начала выслушаешь мою историю?

Немного поразмыслив, я уселся на ближайший порог дома и махнул ладонью в согласии его выслушать.

Ну а что? С меня не убудет немного послушать, да и интересно узнать о нём. Нравился он мне чем-то, хоть и был древним трупом, но кто без недостатков?

— Четыреста лет назад началась великая война между светлыми и тёмными эльфами, — начал он. Я тогда ещё был мальчишкой, но уже хотел отправиться на войну за свой народ и отправился. Вначале я был лишь мальчиком на побегушках, но после первой битвы, где я самолично убил одного из офицеров вражеской армии, меня признали и назначили командовать десятком. Но я не желал останавливаться на этом, мне нужно было больше силы и за короткий срок.

Он остановился, его взгляд стал тяжёлым.

— Я встретил колдуна, и он набил мне особое магическое тату. Теперь, сразив врага, я должен был пожрать его сердце, и тогда его сила станет моей. И так я становился всё сильнее после каждой битвы. Не успел я опомниться, как уже командовал тысячами. После очередной выигранной битвы я вернулся на время в родную деревню, где и позорно умер от руки своей же возлюбленной. Пока я был на войне, она спала с моим братом,

Но они слишком боялись, что я об этом узнаю и убью их, поэтому она отравила меня, а мой родной брат проткнул кинжалом моё сердце. Такова история Вир'Калеора «великого» воина, которому поклонялись эти фанатики.

Он сделал паузу, затем продолжил:

— Спасибо, что выслушал меня. Моя вторая просьба — это умереть в бою с сильным воином вроде тебя. Удовлетворишь мою эгоистичную последнюю просьбу?

Ну что тут сказать, не повезло? Нет, просто он был слишком наивен. Если бы он не был так слеп, то заметил бы странности и убил бы их быстрее, чем они бы даже подумали. Так что и жалеть его я не стану, но не скажу, что он мне не по душе.

— Может, вместо смерти будешь служить мне? — серьёзно спросил я у него.

На что он лишь отрицательно покачал головой.

— Извини, но нет. Будь я жив, я бы непременно присоединился к тебе, но теперь я просто желаю наконец уйти дальше, сбросив эти цепи со своей души.

— Жаль, но хорошо, я убью тебя в битве один на один, и сдерживаться я не стану, — хищно усмехнулся я.

— На большее я и не надеюсь, — улыбнулся он уголками губ.

Вир'Калеор сделал шаг вперёд, его тяжёлые сапоги оставляли глубокие отпечатки в пропитанной кровью земле. Каждый шаг отдавался глухим эхом, будто сама смерть приветствовала своего наместника. Из-за спины он достал бастардный меч. Его клинок из чёрного металла словно пожирал свет, а тусклый серебряный отблеск рун на лезвии напоминал мерцающий пульс живого сердца.

— Красивый у тебя клинок. Не против если я заберу его себе? — усмехнулся я, вытаскивая свой кинжал.

Вир'Калеор не ответил, его взгляд был холодным и бесстрастным. Он встал в боевую стойку, каждая мышца напряжена, готовая к смертельному танцу.

Он ринулся вперёд быстрее, чем я ожидал. Его массивный меч описал смертоносную дугу, нацеленную прямо мне в грудь. Я едва успел перекатиться в сторону, и удар его оружия разнёс каменную дорожку в щебень. Осколки разлетелись, звеня об оружие и доспехи.

— Быстрый для своей комплекции. Это будет, интересно, — произнёс я, облизнув губы.

Мой кинжал взметнулся, клинок блеснул в тусклом свете, но Вир'Калеор отразил удар с такой силой, что в воздухе раздался звонкий металлический гул. Мой кинжал затрясся в руке, а по лезвию пробежала глубокая трещина.

Его контратака была молниеносной. Едва успев уклониться, я почувствовал, как его клинок разрезает воздух в миллиметре от моего лица. Каждая ошибка в этой схватке могла стать последней.

Мы кружили друг вокруг друга, как два хищника, выискивая уязвимости. Каждый удар Вир'Калеора был смертельно точен. Его движения, несмотря на тяжёлую броню, оставались быстрыми и выверенными, как и положено закалённому воину.

Я использовал свою скорость и ловкость, увернувшись от очередного замаха, и нанёс резкий удар по щели между его наплечником и нагрудником. Защитный кожаный слой треснул, а мой кинжал вонзился в его плоть. Но ни капли крови не вытекло из раны.

— Хм, без крови не так интересно, — усмехнулся я, отскочив назад.

Его глаза сузились, и он перехватил меч двумя руками. Его атаки стали ещё быстрее и яростнее. Один из ударов прошёл слишком близко, оставив глубокую царапину на моём носу.

Вир'Калеор резко отступил на шаг и поднял руку. Руны на его броне вспыхнули ярким светом, а вокруг него поднялся вихрь тёмной магии. Земля под ногами задрожала, как будто мир пытался вырваться из его хватки.

— Ты не только воин, но ещё и маг? — сказал я, сжимая рукоять кинжала. — Да ты не перестаёшь меня удивлять.

Из вихря потянулись щупальца тьмы, пытаясь обвиться вокруг меня, словно змеи. Одно из них ударило в землю рядом, взорвав её осколками и пылью. Один из обломков ударил в плечо, заставив меня пошатнуться.

— Довольно грязный стиль, но не могу сказать, что я не впечатлён, — произнёс я, перепрыгивая через поток магии и бросаясь вперёд.

Я прорвался сквозь вихрь, мой клинок прочертил дугу, ударив по доспеху Вир'Калеора. Одна из рун на его броне треснула, магия затрещала и погасла. Он лишь шагнул назад, не показывая страха, а я вновь занял боевую стойку.

Мы снова сошлись, удары сыпались как ураган, каждый из нас выкладывался на пределе возможностей. Мои мышцы горели, дыхание становилось рваным. Это был чистый кураж.

Вир'Калеор сделал мощный выпад, его меч прошёл слишком близко к моему боку, оставив глубокий порез. Боль вспыхнула, но я лишь оскалился, использовав этот момент, чтобы нанести свой удар. Я метнулся под его защиту, мой кинжал вонзился в щель под его подмышкой, пробивая сердце. С громким треском лезвие раскололось, оставляя лишь рукоять.

Он замер, его глаза всё ещё пылали холодным светом.

— Отличный удар… — выдохнул он, медленно опускаясь на колени.

Его меч выпал из рук, вонзившись в землю. Тело Вир'Калеора начало высыхать оставляя после себя скелет.

— Спасибо… за достойный бой… — прошептал он перед тем, как его лицо рассыпалось в вихре праха, все его кости превращались в серый писок, который тут же подхватил ветер.

Я откинул рукоять сломанного кинжала в сторону, тяжело дыша. Некросс подошёл ко мне, его жёлтые глаза были полны тревоги.

— Ты в порядке, мяо? — спросил он.

Я посмотрел на кровь, что уже начала высыхать на моём боку, а рана уже полностью затянулась будто её и не было.

— Да, в полном. Это был весёлый бой, — ответил я, подняв меч Вир'Калеора с земли.

Деревня была превращена в руины, тела тёмных эльфов валялись повсюду, их традиции умерли вместе с ними. Кроуэль вышла из-за дома, держась за перевязанный бок.

— Всё закончилось? — её голос был напряжённым.

— Да, — ответил я. — Сколько убила?

— Девять, — коротко сказала она.

— Неплохо, — усмехнулся я. — Линна?

— Восемь, господин, — тихо произнесла она, её взгляд внимательно следил за моей реакцией.

— А я — десятерых, мяо, — гордо объявил Некросс, устраиваясь у меня на плече.

А я пожалуй скромно промолчу, ведь не знаю скольких я убил, не считал, а зачем спрашивается?

Мы собрали всё ценное, что смогли найти, и подожгли остатки деревни. Огни пожара поглощали всё, оставляя только выжженную землю.

Вот и всё. История одной деревни, погрязшей в фанатизме, подошла к концу, и не будет тех, кто её вспомнит, — подумал я, глядя на огонь. — Но имя Вир'Калеора я запомню. Ведь он заслужил моё уважение.

С этими мыслями мы покинули место, которое стало памятником его последней битве.