Якудза из другого мира. Том XII. Часть вторая

Глава 20

«Полководец — это ум, беспристрастность, гуманность, мужество, строгость»

Сунь Цзы

После легкого завтрака мы начали заниматься физическими упражнениями. Вот тут уже я оказался на высоте. Пусть мои способности использовать наноиды были близки к нолю, но вот что касалось бега, прыжков, подтягивания и упражнения с тяжестями, тут только Гиря могла выдать что-то похожее.

Гиря оказалась на втором месте по спортивной подготовке. Она прямо-таки дышала мне в затылок, но отставала в подтягиваниях и беге. Зато поднимала вес больше, чем мог поднять я. Да, фермерская жизнь сказывалась.

Паук запретил пользоваться хроносалютемами и гонял до вечера. Мои однокашники падали, высунули языки и закинули их на спины, а мы с Гирей ещё держались на ногах.

Подмастерье одобрительно поглядывал на нас и вещал, пока десять человек отжимались перед ним:

— Хроносалютемы главное ваше оружие, но не стоит забывать и о физической подготовке. В первую очередь — вы Воины Чести! А воин — это не только умение водить пальцами по хроносалютему, но и умение противостоять физически. В бою против мутантов может так получиться, что ваш хроносалютем будет поврежден. В этом случае вам останется надеяться только на себя. Только ваши мускулы, ваша боевая подготовка, ваши отточенные реакции могут выручить и сохранить жизнь в трудной ситуации.

Я отжимался, радуясь физической нагрузке. Мышцы благодарно отвечали, сокращаясь и удлиняясь. Пусть я и не умею обращаться с наноидами, но вот в бою не оплошаю. Раз за разом прижимался грудью к полу и возвращался обратно. Поглядывал на остальных. Жалкое зрелище…

Больше половины группы упало на пол. Они уже не могли подняться, вяло трепыхаясь и изображая выброшенных на берег карасей. Мне же было нормально. Я даже немного радовался, видя соклановцев, которые гораздо лучше владеют наноидами, но гораздо хуже подготовлены к тяжелой жизни.

— Вот! — Паук мотнул головой, и перед ним возникла в воздухе единица. — Смотрите! Это физическая готовность. Если вы обладаете ею, то придет опыт.

К единице присоединилась цифра «ноль». Получилась десятка.

— Вот это ваша десятка — люди с опытом. Если прибавить способность управлять наноидами, то получится вот такая цифра.

К десятке прибавился ещё нолик, и теперь перед Пауком заплясала цифра «сто».

— Это тоже вы, но превосходящий обычного человека в сто раз. А если добавить боевой дух, то тогда вы будете превосходить обычного человека в тысячу раз. Но если не будет всего одной цифры…

Паук дернул пальцем по хроносалютему. Единичка перед ним растаяла. В воздухе остались три ноля.

— Если у вас не будет физической подготовки, то вы будете не Воином Чести, а обычным человеком с минимумом способностей. Ничего не будете стоить перед мордами мутантов… Обычная закуска… Поэтому, поднимайтесь и ещё десять отжиманий! Кто не сможет, тот сегодня ляжет голодным! Потом перейдем к бегу! Раз-два! Раз-два!

Я отжимался, отжималась Гиря. Да, разницы между мужчинами и женщинами не делали. Паук не делал полового различия. Он сразу сказал — все мы рискуем одним и тем же — жизнью мирного населения. И мы не должны его подвести!

Паук гонял нас до самого вечера. Нашу форму можно было выжимать. Признаться, даже я немного подустал, хотя и делал вид, что бодр и полон сил. Я уже понял, что чем меньше показываешь слабость, а больше показываешь рвение, тем больше на тебя обращают внимания в положительном ключе.

Как это ни странно, но самым первым сдался Желудь. Он упал на пробежке и только мотал головой, когда мы пытались его поднять. Паук приказал отнести Желудя к стенке зала и оставить до конца тренировки. Вскоре к нему присоединились ещё три человека. Они прислонились спинами к коричневым камням и следили за нами из приоткрытых век.

Уверен, что у других ребят возникли мысли присоединиться к этой четверке, но, глядя на меня, они продолжали бег. А я старался не подвести. Старался держаться прямо, хотя пот и выедал глаза. Гиря держалась следом. Тяжело дышала, но не отставала.

— Что же, на сегодня можно закончить, — проговорил Паук, взглянув на хроносалютем. — Пусть сегодня тренировка и слабенькая, но это первые дни. Дальше будет хуже. Можете отправляться на ужин… И помните — те, кто сдался, остался сегодня без ужина. Нужно биться до конца, до последнего вздоха, а не сдаваться так просто. Вы меня сегодня разочаровали… Впервые попадаются такие слабые ученики. Стоп!

После этого он направился прочь.

Я не упал лишь потому, что не хотел показаться слабым. Гиря и то рухнула позади на колено. Остальные повалились кое-как на пол.

— Добейте меня, — простонал блеклоглазый сокурсник. — Я сейчас сдохну.

— Да ну, всего лишь легкая тренировка. Подумаешь, — выдохнул я, стер ладонью пот со лба и сбросил влагу на потемневшие камни пола.

— Понторез, — проговорил Желудь. — Посмотрим, каким ты будешь в работе с наноидами.

Да уж, нашел, чем уколоть. Я пока старался об этом не думать. Когда придет время, тогда и что-нибудь придумаю. Помог встать Гире и дружной полуживой толпой отправились в обеденную залу.

— Желудь, а как же мы? — спросил один из сидящих у стены.

— А что мы? Не отправят же нас голодными спать. В конце концов им нужны крепкие воины, а не полудохлые заморыши, — ответил Желудь.

Лучшие ученики только загадочно улыбнулись, выходя из зала. И Удав, и Скорпион занимались вместе с нами. Были даже впереди меня, но от нас их отличал бодрый вид, как будто не было шести часов изнуряющих тренировок.

— Идем и всё тут, — хорохорился Желудь. — Если не попробуем, то в любом случае останемся голодными!

Ну что же, сказано — сделано. Мы дружной толпой направились в обеденную залу, и вот тут нас ожидал сюрприз. Сначала мы не обратили внимания на ребят из других кланов, которые столпились неподалеку от входа.

Сначала… Но потом я пригляделся. Кена среди стоящих не было, Филина и Лисы тоже, зато, опустив голову, стоял Хомяк.

— Хомяк, привет! Ты чего тут? — окликнул я его.

— Я сдался на тренировке, — проговорил он.

— И что? Пойдем, поужинаем!

— Да вы идите-идите. Сейчас сами всё увидите, — ответил вместо него парень в желто-красной форме клана «Пылающая Стрела».

Я пожал плечами и прошел в обеденную залу. Внутри сидело чуть больше половины учеников других кланов. Они спокойно обедали. На нашем столе тоже стояло восемь тарелок — две лучших учеников, а шесть для тех, кто выдержал тренировку.

Те, кто не сдался и удержался на ногах, спокойно прошли за мной, а вот четверых невидимая стена отбросила назад. Желудь удивленно остановился, повертел головой по сторонам и двинулся вновь, выставив руку. Его рука уперлась в преграду.

— Да что это за херня⁈ — выкрикнул он. — Мы тоже хотим есть!

— Еду заслужили те, кто не сдался! — холодно ответил Паук. — Вас предупреждали!

— Но так нельзя! Мы тоже живые и хотим есть!

Паук покачал головой и тронул хроносалютем. Дверь в обеденную залу с захлопнулась с гулким стуком. Она закрыла от нас неудачников… С другой стороны раздался резкий удар и тут же послышался вскрик.

— С приложенной силой возвратится удар… — проговорил Паук. — Ученики клана «Черный Вепрь», ужинайте! Сегодня вы заслужили свою порцию.

Мои соклановцы тут же ринулись занимать места за столом, накрытым черной скатертью. Я взглянул на столы других кланов. Кен неторопливо жевал, глядя на меня. Лиса и Филин склонились над тарелками, уминая ужин. Другие ребята поглядывали на нас, но жевали активно, словно боялись, что у них отнимут заслуженное.

Мой желудок заурчал, когда я унюхал запах еды. Да, жрать хотелось дико, но… За дверью стояли те, кому сегодня немного не повезло. Они оказались слабее меня и сдались. Но это не повод бросать их.

— Шин, какие-то проблемы? — буркнул Паук.

— Да. Есть одна проблема. Скажите, могу я разделить свою пищу с ребятами снаружи?

Остальные ученики уставились на меня удивленно. Только уголки губ Кена дернулись чуть вверх. Он меня понял: тот, кто оставался порой голодным, знает, каково это другим.

Кен тут же поднял вверх руку:

— Уважаемый подмастерье клана «Разящий Ветер» Гром, позвольте и мне поделиться пищей с теми, кто остался снаружи.

— Порция ужина выделена на одного. Вы понимаете, что сами останетесь наполовину голодными? — буркнул Гром.

— Да! Я и мой брат понимаем это и готовы разделить еду с теми, кто остался снаружи, — ответил Кен.

— Но это их наказание. Они должны быть более усердными!

— Завтра они наверстают! — с горячностью воскликнул я. — Завтра они будут быстрее и сильнее! Но если сегодня не поедят, то ослабнут и сдадутся раньше.

Паук хранил непроницаемое выражение лица, но я видел, как уголок его правого глаза чуть подергивается. Он словно пытался одобрительно подмигнуть, но сдерживал себя.

После небольшой паузы Паук встал и грозно оглядел сидящих за столом:

— Кто ещё хочет поделиться своей заработанной потом и мышечной болью едой? Кто согласен подкормить слабых? Кто хочет отдать часть своей силы тем, кто даже не удосужился выложиться на полную?

Ребята понемногу склоняли головы над своими тарелками. Только одна рука поднялась над нашим столом. Мощная рука, мускулистая.

— Я поделюсь, — отозвалась Гиря. — Всё равно собиралась немного похудеть, так что…

— Что же, тогда отнесите, — пожал плечами Паук.

Я взял свою тарелку, полную гречневой кашей с мясом, вилку и хлеб. Пошел к выходу. Гиря шла рядом, справа подходил Кен. В этот момент раздавшееся дзиньканье привлекло наше внимание.

Что? Неужели опять минусы упали?

Но нет! Колбы на стене увеличили своё вещество на единицу у «Разящего Ветра» и две единицы у «Черного Вепря».

Мы недоуменно оглянулись. Что это было?

На лицах подмастерьев играли улыбки. Паук даже подбоченился от гордости:

— Возвращайтесь! Ребята, вы странные. Вот честное слово, вы очень странные. То загоняете кланы в минус, то находите плюсы на ровном месте. Чего глазами лупаете? Вы прошли тест на человечность. Давненько никто не вызывался отнести еду тем, кто не смог добежать. Но и в этом заключается часть сущности Воинов Чести — в том, чтобы защищать слабых и беззащитных.

— Это снова тест? — спросил Кен.

— Мы тоже хотим! Я тоже поделюсь! — тут же раздались голоса с других столов.

— А ну, заткнуться всем! Это одноразовая акция и она действует только на первый ужин. Распространяется на тех, кто сам… Отмечу — САМ!!! По доброй воле согласился поделиться с товарищами едой. А вы сейчас стараетесь показаться хорошими. Нет, ребята, вы прохлопали свой шанс. Сидите на попе ровно. Что там у нас? Гром, похоже, что начинаем соревнование с чистого листа?

Гром хмуро кивнул и коснулся пальцами хроносалютема. От его прикосновения дверь в обеденную залу распахнулась.

— Эй, сдавшиеся! Сегодня с вас снимается запрет на ужин. Благодарите своих сокурсников. Завтра такого уже не будет. И если сдадитесь, то отправитесь спать голодными.

Вошедшие сначала недоверчиво посмотрели на нас, но, когда увидели плывущие со стороны кухни тарелки, то улыбки расплылись на озадаченных лицах.

Паук всё-таки не смог удержаться и подмигнул мне. Я ощутил в груди небольшое жжение. Такое бывает, когда сделал хорошее дело и тебя хвалят перед толпой людей. Да, не было аплодисментов, но я почувствовал, что сделал хорошее дело.

И это дело принесло плюсик нашей команде. Даже два плюсика. Я наткнулся на взгляд Гири и чуть не подавился — её глаза горели хлеще, чем у мутанта-костолома. Моргнул и понял, что это неудачно упало освещение.

Но всё равно — чего она так на меня пялится? И мощная грудь так бурно вздымается, как будто продолжает бег.

Я с трудом отвел глаза.

— Действительно, странные ребята! — произнес Родник, глядя на нас.

В ответ я только улыбнулся. Но когда увидел обескураженную рожу Листа, то расплылся ещё сильнее. Нет ничего лучше, чем видеть, как труп врага проплывает по реке, а ты просто удишь рыбу…

Ужин, сдобренный такой приправой, оказался невероятно вкусным. Я пытался поймать взгляд Кена, но тот уткнулся в свою тарелку и не отрывался от неё вплоть до самого окончания ужина. Как будто гречневая каша была важнее братского взгляда.

Зато вечером, в свободное время, я нагрянул к брату в комнату. Над обычной дверью значилось, что «Кен находится внутри». Я стукнул два раза и вошел. Его келья ничем не отличался от моей. Только у него одеяло было желто-голубым. Сам Кен лежал на кровати и пялился на экран, выходящий из хроносалютема. Его глаза уставились на меня:

— Чего ты тут забыл?

— Хотел сказать привет Норобу. Ты же можешь его вызвать?

— Могу. Но зачем?

— Хочу рассказать о наших приключениях. Ты мутантов разглядываешь? Изучаешь?

Кен громко хмыкнул и кивнул. Экран с изображениями мутантов исчез, а вместо него появилась голова Норобу.

— Здорово, Воины Чести! Как у вас дела?

— У нас всё хорошо, только Шин соскучился.

— Привет, Норобу! Скажи, Лилия не появлялась? — влез я тут же.

— Нет, Шин, не было… Как сквозь землю провалилась. Ищем. А на что она вам сдалась?

Не хотел я говорить про фамильяр. Чем меньше народа про него знает, тем лучше. Поэтому пожал плечами и ответил:

— Да вроде как мы её привели. Чувствуем ответственность за девчонку.

— Может быть снова амнезия по башке шарахнула и ушла куда-то вдаль. Разве найдешь её так быстро. А как у вас дела?

— Сначала похулиганили немного, но потом всё выправили, — ответил Кен.

— Кен? Ты похулиганил? Вот если Шин один бы такое сделал, тогда да, а ты… Похоже, что обучение Воинов Чести расслабляет, — хмыкнул Норобу. — Тут все наши ребята просили вам приветы передать. Если получится выбраться на каникулы, то мы ждем. А также ждем не дождемся ваших показательных боев. Надо же посмотреть — чему вы научились за это время.

— Скажи, Норобу, а что за запись была на наших покрывалах? — неожиданно вырвалось у меня. — Что-то про нашу смерть? Или ничего не было?

Только что Норобу улыбался, а в следующий момент улыбки, как и не бывало. Он нахмурился и ответил:

— Я не понимаю, о чем это ты. Там были только ваши имена. Можете убедиться в этом сами, когда вернетесь… Ладно, мне сейчас некогда. Надо малышей укладывать. Я передам им привет от вас. Не скучайте и не сдавайтесь, Воины Чести!

После этих слов связь оборвалась.

— Ну и глупый же ты, Шин… Если он раньше не сказал, то сейчас и подавно не скажет, — покачал головой Кен.

— Но я хотя бы попытался.

— А я попытался найти покрывала. И не смог… Ладно, вали спать. Неизвестно — что нам завтра эти изверги приготовят…

Кен попытался вытолкать меня ногой с кровати, но я был сильнее. Тогда он коснулся хроносалютема. Появившимся вихрем меня выкинуло за дверь и хорошо приложило о стену. Дверь Шина захлопнулась.

— Трус! Я тебе ещё накостыляю! — крикнул я двери, но она хранила молчание.

Пришлось возвращаться в свою комнату в рассеянных чувствах. Вроде бы и спросил, но ничего не узнал. И зачем только спрашивал?