Ягор Дайч

Глава 18

Везет нам, действительно, как утопленникам: наркотики, оружие, так еще и золото в придачу. Хоть оно и любит меня, как дед говорит, но вот в этот раз, как бы эта любовь нам боком не вышла.

Гриша, после первой своей находки, торопливо распотрошил и все остальные вьюки, результат — восемь кожаных крепко завязанных мешочков с золотым шлихом в них: вперемешку и песок, и чешуйки, и мелкие самородки.

— Килограмма по три где-то, — прикинул я вес каждого мешочка по отдельности, после чего озвучил общий результат: — Полтора пуда выходит.

Глянув на замерших братьев, которые пока еще не определились: радоваться им или наоборот — переживать начинать.

— Мы встряли, да? — спросил Гриша виновато, ведь это он первым предложил посмотреть, кто тут воюет.

Вот и посмотрели.

Вроде бы и добыча немалая, да только что с ней делать-то теперь? Братья мои годами хоть и очень молоды, но соображалки хватает, чтобы понять, такое количество золота искать будут тщательно и долго, всю округу перевернут, под каждое упавшее дерево заглянут. И стоит ему только где-нибудь всплыть, как тут же и «гости» заявятся с вопросом: «Откуда дровишки?». То же самое и с оружием, что есть оно, что нет, использовать его не получится, как и даурам отдать, этим мы их только подставим. Уже говорил же, что в наших краях я таких стволов еще не встречал, значит там, где они засветятся, и пропавшее золото искать будут.

В том числе и из-за этих проблем я в свое время отказался от охоты на караваны. Неизвестно когда его найдешь, какой груз попадется и что с ним потом делать, вот как сейчас.

Окинув взглядом поле боя, посмотрел на распотрошенные вьюки с оружием, наркотой, лежавшие на земле мешочки с золотом, прислушался к себе, после чего…

— Выдыхай, — усмехнувшись, я посмотрел на озадаченно-напряженные лица братьев. — Пока еще мы никуда не встряли. Чужих взглядов я не ощущаю, так что никто не знает и, надеюсь, не узнает, что мы здесь были. И чтобы этого не произошло, мы сейчас грузим все трофеи в мой «комод» и в темпе драпаем отсюда. Поход наш временно откладывается. Нужно как можно быстрее дома оказаться, да там показаться чужим на глаза. Соседи наши должны быть уверены, что мы никуда не отлучались в эти дни, дома сидели. Так что… работаем.

И работа закипела.

Открыв один из пустых ящиков «комода», принялись его трофеями заполнять. Всеми трофеями, не только контрабандное оружие, но и то, которое контрабандисты и напавшие на них использовали.

— А опиум? — закончив с оружием, спросил у меня Андрей.

— Оставляем его! Пусть хозяева груза голову ломают. Ведь если опиум не взяли, значит напавшие на караван только за золотом охотились, которое, похоже, даже в тайне от самих контрабандистов перевозили. Не зря же его равномерно и малыми партиями по грузу распределили, чтобы незаметно было. Вот пусть среди своих осведомленных и ищут, кто там и кому информацию о нем слил.

— Тогда — все? — еще раз оглядев поле боя, спросил Андрюха. — Уходим?

— Еще не все, — мотнул я отрицательно головой. — Помните, кого подстрелили? Эти трупы тоже с собой забираем, если ранение не сквозное.

— Чтобы по пулям оружие не опознали, а по нему потом и нас не вычислили? — первым догадался Гриша.

Я молча кивнул, подтверждая правильность его догадки, закрыл ящик, подхватил «комод» и направился к первому мной подстреленному, так и сидевшему у дерева. Пуля ему в голову вошла, но не вышла, так что забираем тело, потом, подальше отсюда закопаем. Как раз лопаты наши новые пригодятся, недолго они не пользованными пролежали, быстро пригодились.

— Вот теперь все, — окончательно закрыв «комод», куда мы с трудом запихали почти всех нами подстреленных.

Все же слабоват боеприпас у Винчестера, пули насквозь никого не пробили, только у подстреленного Гришей в ногу хунхуза сквозная рана была, его единственного мы с собой и не взяли.

— Уходим.

— А лошади? Они не клейменые, я смотрел… — замолчал Гриша на полуслове, видя, как я отрицательно мотнул головой.

— Клейменые или нет — это не важно! Все равно есть шанс, пусть и малый, что их узнают. Но даже не это главное. Они сдерживать нас будут, а нам нужно как можно быстрее дома оказаться. Так что… шуганите их к выходу из распадка, чтобы они от места бойни подальше ушли, глядишь и выживут, дождутся тех, кто на поиски каравана придет. Ну или, если не первый раз по этому маршруту идут, то может и до конечной точки сами дойдут.

Пока парни, срезав с лошадей все ремни, в том числе и уздечки, чтобы они ими ни за что не зацепились, погнали их вниз по распадку, откуда мы не так давно пришли. Я, медленно следуя за ними… пребывал в полнейшем шоке.

В моем прошлом мире у меня было три основных умения: «маскировочный покров», «пространственный шаг» и «духовный взор» — это и был мой секрет успешного охотника, из-за чего меня Дайчем, по-местному — Счастливчиком, и прозвали. Хотя немалая доля везения в жизни всегда присутствовала, но именно эти три умения позволяли мне в одиночку выживать там, где многие другие одиночки и группы с концами пропадали. Они же позволяли мне браться за самые сложные заказы, которые я практически всегда успешно выполнял.

В этот мир со мной только «покров» полноценно переместился, остальные… «шаг» разделился на два отдельных умения: на короткий, который благодаря «господину казаку» восстановился до того, каким был прежде — мгновенное перемещение; и на длинный — он уже требовал концентрации. «Духовный взор» же практически вообще не работал, запускался кратковременно только в момент длинного… пусть будет «прыжка». А ведь раньше я на сотню шагов в передней полусфере от себя постоянно и плотно все контролировал.

Это можно сравнить с тем, как выйдя в чистое поле и глядя перед собой, но ни на чем конкретно не концентрируясь, контролируешь всю обстановку, попадающую в поле зрения глаз. При нужде мгновенно фокусируя внимание на заинтересовавшем тебя месте или объекте, начиная к нему внимательно присматриваться.

«Духовный взор» позволял все то же самое проделывать, но не опираясь только на глаза, на семьдесят метров вокруг себя я все подмечал. При нужде же, не сходя с места я в любой момент мог, как с помощью лупы, максимально близко рассмотреть заинтересовавшую меня травинку на этом расстоянии. Но для этого уже нужно было в ту сторону глазами посмотреть, после чего уже «сфокусировать внимание на травинке». Главное перед этим не забыть остановиться. Так как в моменты «дальнего взора» я не видел, что у меня под ногами происходит, из-за чего мог споткнуться и на месте растянуться. Ну или мгновенно переместиться на то место, до которого «духовный взор» дотягивался.

Раньше так мог.

Сейчас же, вспыхнувшая было надежда, тут же погасла. Или это временные ограничения тела, или я что-то не понимаю и теперь постоянно так будет, но попытка «прыгнуть» без концентрации на дальнюю дистанцию и сейчас у меня не удалась.

Но не получилось и ладно, ничего страшного, хорошо хоть так работает.

Была у этого умения еще одна грань: если я сталкивался с ментально-активным монстром, то «духовный взор» мгновенно сворачивался в маленькую сферу, наподобие каски защищая меня от ментальных атак таких тварей. И вот сейчас… просто нет слов.

Пока парни с лошадей ремни срезали, я неподвижно стоял на открытом всем взорам месте и тщательно прислушивался к себе, стараясь уловить малейшее внимание, на меня направленное. И как-то так получилось, что я непроизвольно легко и просто (как в былые времена) активировал «духовный взор». На меня навалилась просто огромадная куча информации: кое-где шевелится еще не опавшая листва на деревьях… вот слева от меня один такой листок ветерком сорвало, и он спланировал вниз; чуть дальше, в том же направлении, птица надумала вернуться, чтобы посмотреть, что это тут недавно так страшно грохотало. По дну распадка, весело журча, продолжал течь ручеек… это я видел все и сразу, при этом не испытывая никакого дискомфорта, одно наслаждение. Как будто какое-то время был слабовидящим, и тут все стало как раньше, я наконец опять прозрел.

Прозрел в том числе и в понимании, почему «духовный взор» на время исчез. В этот раз он меня не от внешней ментальной атаки защищал, а от внутренней. Именно это мое умение, сжавшись в маленькую сферу, заблокировало память третьего претендента на тело, чем в свое время спасло меня, как минимум, от распада личности. Ведь не особо развитый мозг Егора в тот момент не готов был принять еще один большой массив памяти. Ну а потом уже я, от незнания, продолжал нарываться, своими каждодневными тренировками пытаясь восстановить «духовный взор», плюс частыми магическими практиками, где тоже ментально напрягаться приходилось, нарушал целостность сферы, из-за чего части памяти Григория Ковача ко мне и просачивались понемногу. Но теперь, после последних событий, меня больше ничего не ограничивало — я снова стал зрячим.

Так растрогался, что чуть не прослезился.

— Уходим, — скомандовал я парням, стоило нам из распадка выйти.

В этом месте наши с лошадками пути в разные стороны расходятся: им на запад, нам на восток идти. И пройти придется немало, как бы не вдвое больше, чем уже прошли, так как в обратную мы не напрямки пойдем, а хорошенько следы путая.

Но путать потом начнем, сейчас же мы старались вообще их не оставлять, я шел последним и внимательно следил за этим. И лишь убедившись, что мы достаточно удалились от места боестолкновения, позволил себе несколько расслабиться и… с этого момента мы существенно ускорились, начали наматывать круги между сопками, а то и через них переваливая, резко меняя направление движения.

Вроде и не должны нас отследить, но подстраховаться не лишним будет.

Ближе к вечеру, закопав прихваченные с собой трупы хунхузов, отошли в сторону от места захоронения, обустроили стоянку, поужинали, достали из «комода» теплые вещи и сразу завалились спать. Завтра нас ждет марш-бросок, и снова не сразу домой направимся. Посовещавшись с парнями, решили, что пойдем сначала к Суйфуну, вдоль него поднимемся до обычного нашего пути возвращения от дауров и только тогда уже домой потопаем. Это все на всякий случай, если кто и заметит нас, то внимания не обратит, так как привычное дело нам тут шляться.

Рано утром, после легкого завтрака, стоило только чуть развиднеться, мы уже топали по тайге.

И как топали — это просто сказка какая-то.

Мы и раньше по тайге передвигались лучше даже чем господа по мощенным камнями дорожкам городов, но сейчас скорость передвижения возросла чуть ли не в два раза от обычного нашего. Все из-за того, что мне теперь, как ведущему группы, не приходилось периодически замирать на месте, прислушиваться, принюхиваться и внимательно осматриваться, выискивая в округе малейший след опасности. Сейчас я действительно чувствовал себя будто на прогулке, так как в этом мире нет монстров и разумных способных спрятаться от «духовного взора», вот смысла осторожничать и не было. На сто шагов от меня тайга была как открытая книга, не особо концентрируясь, можно сказать — в фоновом режиме я все подмечал, на ходу оценивал, опасности не замечал, из-за чего движение наше существенно и ускорилось.

Так что мы даже быстрее дома окажемся, чем планировали…

«Сглазил!» — дал я себе мысленный подзатыльник.

И в прошлом мире не знаю сколько раз бывало, что вот так же обжигался, расслаблялся на последнем, на вроде как уже полностью безопасном участке. И все равно, когда раз за разом все происходит нормально, поневоле начинаешь отстраненно о всяком разном размышлять, планы строить, будто уже дома находишься… тут-то и следует наказание.

Вот и сейчас, еще не наказание, но задержка в пути стопроцентная образовалась. Выйдя к Суйфуну на пару километров ниже нашего обычного маршрута передвижения от и к даурам, мы наткнулись на группу, которая как раз через реку переправлялась.

— Эти китаезы что, совсем страх потеряли, бродить тут? — лежа рядом со мной, пробормотал себе под нос Гриша, наблюдая за китайцами в оптический прицел Винчестера. — Интересно, куда они направляются?

Ну да, вопрос из вопросов. Тут переправляются, значит не хотят, чтобы их вблизи Никольского увидели. Но, если бы хотели это поселение обойти, то по тому берегу и обходили бы, а не сюда переправлялись. Значит интересы у них на этом берегу имеются. Какие?

— К нам они направляются?

— Егор? — бросил на меня обеспокоенный взгляд враз подобравшийся Андрюха, да и Гриша от него не отставал, напрягся, будто хищник перед атакой.

— Ты уверен?

Некогда объяснять, уверен я или нет, последняя тройка из их десятка уже в воду входила. Сейчас переправятся, оденутся и… нам их лучше вблизи от реки перехватить, чтобы они в разные стороны не разбежались. Лови да выслеживай их потом, нет у нас на это времени.

— Разговорники в телефонный режим переводим, — принялся я командовать. — Охватываем их полукругом и… парни, действуем осторожно. Это уже не зачуханные хунхузы, которых мы недавно завалили. Сами видите, все высокие, жилистые, а не изможденные от голода, держатся вроде и расслабленно, но в тоже время постоянно готовы к бою, вон как глазами по сторонам зыркают. Опытные бойцы. Так что… — чуть подумав, выдал я план на бой: — Я их на себя отвлекаю, буду при нужде «прыгать». Вы же стреляете только тогда, когда я огонь веду, и только в спины, чтобы они вас раньше времени не засекли. Стреляете наверняка: один выстрел, один труп, и никак иначе. И еще, видите худого бородатого, единственного из них не китайца, его нам надо обязательно живым взять. Вопросы?

Вопросов у парней было куча, особенно у Гриши, который на указанного мной типа пристальный взгляд бросил, но сейчас они понимали, что не время их задавать, так что синхронно головами мотнули отрицательно.

— Ну что же, тогда — действуем! Андрюха, ты здесь оставайся, обзор отсюда более-менее нормальный. Гриша, чуть левее переместись, твоя задача их по центру в тайгу не пропустить, если они вдруг надумают на прорыв пойти. Стрелять начинаете сразу после моего первого выстрела, когда они вам спины и бока покажут.

Все это я говорил, шустро скручивая глушитель с Винчестера. Отвлекать так отвлекать. Убрав его в подсумок, снял и оптический прицел, так как действовать собираюсь на малых дистанциях, и он мне только мешать будет. Прибрав и его, глянул на спокойно-сосредоточенных братьев, никакого волнения перед боем не выказывающих, улыбнулся им.

— По местам, — кивнув подбадривающе… концентрация, для парней я просто растворился в воздухе, «прыгнул» чуть назад и вбок.

Потом еще несколько «прыжков» совершил, последний уже под «покровом», и вот я уже нахожусь в противоположной стороне от Андрея, недалеко от берега Суйфуна. При этом расположился так, чтобы даже случайно не оказаться на линии дружественного огня, да и сам отсюда парней не подстрелю.

— Гриша?

— Я на месте, — так же тихо отозвался брат.

— Отлично! Как только тройка голозадых начнут штаны натягивать, я начну работать.

— Понял!

— Понял! — отозвались парни.

Пришлось чуть подождать, пока только что выбравшиеся из воды «голозадые», держа в руках узлы с одеждой и оружием, забегут в заросли, к поджидающей их там остальной группе. Чуть попрыгав, стряхивая с себя воду, они принялись одеваться. Накинув на себя длинные рубахи, взялись за подштанники… и как только последний из них их до колен натянул, я перестал на этой тройке внимание концентрировать.

Первая моя цель — это китаец, что с «не китайцем» общается.

Ддух! — неожиданно для неприятеля прозвучал выстрел в тишине тайги.

Разговорчивый китаец, крутнувшись вокруг своей оси, упал под ноги «не китайцу».

— Эка вы, шустрые, — выругался я зло, попытавшись поймать еще кого-нибудь на прицел.

Без толку, сразу же после первого не приглушенного глушителем выстрела, остальные китайцы и не совсем оные мгновенно по сторонам рассыпались, за стволами деревьев укрылись. Некоторым даже не до конца натянутые подштанники не помешали это все проделать.

— Ладно, черт с вами, — не теряя времени, я принялся на подавление работать.

Ддух! Качнул рычагом — перезарядка. Ддух! Рычаг. Ддух! Рычаг…

— Вашу китайскую мать, — торопливо я укрылся за деревом. — Чуть не попали.

Действительно опытные. Укрылись, уйдя из-под огня, определили мое местоположение и не все сразу, а по очереди уже сами в ответ на подавление работать начали.

По моему дереву застучали пули, не давая высунуться.

«Ну, это вы зря».

Поняв, что с этой позиции я больше ничего не сделаю, набросил на себя «покров» и «прыгнул» на запасную позицию, которую заранее приметил.

«Оп-па, ну точно не простые бандюки».

Китайцы на месте отсиживаться не собирались, прикрываясь деревьями, довольно быстро сближались с местом, где они думали я все еще сижу.

Ддух! — удачно подловил я одного во время перебежки.

Рычаг, перезарядка… целей нет, остальные снова порскнули в разные стороны.

Ддух! Перезарядка — Ддух! Перезарядка — Ддух! Перезарядка — Ддух! — продолжал я создавать шумовую завесу, при этом не забывая выстрелы считать, контролируя расход боеприпасов.

Судя по тому, как с каждым мгновением уменьшаются ответные по мне выстрелы, братья ушами не хлопают, вполне удачно уничтожают неприятеля. При этом работают неспеша и наверняка, раз их до сих пор не обнаружили.

А вот мне пришлось еще раз в сторону «прыгать», а то эти непростые китаезы, упорно пытающиеся со мной сблизиться, уже почти это проделали. Чуть ли не с пяти метров кто-то выстрелил, не давая мне высунуться, пока еще двое, громко крича, на рывок пошли… и никого не нашли.

И тут они начали умирать, при этом я не стрелял… выстрелов вообще не было слышно. Последний выживший, оглянулся, осознал случившееся… паника накрыла даже этого опытного бойца. Впрочем, ею и меня бы накрыло, в такой-то ситуации. Осознав, что он один живой остался, китаец рванул куда глаза глядят… на три шага его только и хватило, кто-то из братьев его срезал.

Все?

Еще не все, остался «не китаец»: увидев, как последний из его группы замертво упал, он и сам попытался на рывок пойти.

Не повезло ему, в реку он не решился броситься, понимал, что в воде его легко достанут, вот он и рванул в тайгу… в сторону Гришиной позиции.

Ну а тот и рад стараться: будто из-под земли появился на пути беглеца. Стрелять не стал, чтобы и этот не помер раньше времени, взмахнул рукой раз, два, три и «не китаец» к его ногам упал.

— Лежать! — прозвучала команда, когда беглец надумал было пошевелиться, подкрепленная очередным взмахом руки.

Ну да, нагайка — это хороший аргумент, особенно в рукопашной.

Мы все более или менее научились с ней управляться, но открыто ее только Гриша носит. Он то казачий сын, ему еще позволено, а вот нам, мужикам сиволапым… короче, дед нам запретил, чтобы казаков лишний раз не провоцировать. Особенно молодых, им только дай повод придраться и подраться.

Пока Гриша сторожил «не китайца», а Андрюха по сторонам посматривал, я прошел и проконтролировал китайцев, очень уж они серьезными бойцами оказались. В очередной раз нам скорострельное и тихое оружие помогло, иначе столь легко бы не справились с ними.

Добив одного найденного подранка, который и так уже отходил, но даже такого я за спиной не собирался оставлять.

— Я закончил тут! Андрюха, к Грише подтягивайся, — в полный голос произнес я в разговорник.

После чего, переведя оный в импульсный режим, чтобы он в пустую не дублировал наши разговоры. Еще раз осмотрелся по сторонам, в том числе и «духовным взором», ничего и никого тут не пропустил, обысками же тел позже займемся. Потопал к брату, на ходу дозаряжая оружие.

Андрюха первым к Грише прибежал, и теперь они вдвоем пленному руки за спиной вязали.

— Ну, здравствуй, Маркел, — присел я перед «не китайцем» на корточки, когда его, уже связанного, приподняли и спиной к дереву усадили.

Именно этот казак, когда меня «подрядили» похищенных девочек искать, после боя с похитителями пытался повесить на меня смерть Назара, или «Господина казака», как я его мысленно называл, который тогда под шумок хотел меня на тот свет отправить.

— Чтоб ты сдох, тварь… — попытался он плюнуть мне в лицо.

Но у него ничего не получилось, словил подачу от Гриши и набок завалился, продолжая ругаться.

— Сдохну, Маркел! Все мы помрем, только вот я когда-то в будущем, а ты уже сегодня. И от тебя зависит, как именно: мучительно и долго или быстро и безболезненно.

Парни снова усадили Маркела, тот, часто дыша, с буквально обжигающей ненавистью смотрел на меня, но хоть ругаться перестал. Видимо услышал меня и теперь ждет, что я еще скажу.

— Зачем в наши края заявился?

— Поквитаться хотел с вашей ублюдочной семейкой за Назара. Пацанов под нож, а сестер твоих в бордели сплавить…

— Стоп! — тормознул я дернувшихся было братьев.

— Хорошая попытка, Маркел! Но вот почему я тебе не верю, а? Нет, — не дал я ему снова высказаться, — в то, что за дружка своего посчитаться хотел, в это верю, честно. Но в то, что вы конкретно ради этого сюда приперлись — в этом вот сомневаюсь. Почему? Так тут все просто. Вон те… — я мотнул головой в сторону перебитых нами китайцев, — не твоего полета бойцы. Непростые, дорогие, не по твоему карману. И уж точно таких не нанимают, чтобы с семьей простого охотника поквитаться, тут бы больше хунхузы подошли.

Пристально наблюдая за Маркелом, видел, что мои слова точно в цель попадают, отчего он все больше и больше злится: зубами скрипит и глазами сверкает.

— Так зачем вы в наши края заявились?

Но и в этот раз ответа мы не услышали: одни ругательства из его рта изливались. Когда же он снова, своим поганым языком, попытался по сестренкам нашим пройтись, я Гришу сдерживать не стал.

Свистнула нагайка и на морде Маркела вспух рубец: от левого глаза (чуть не высадил его ему Гриша), наискосок по лицу. Заткнулся казак, ведь трудно изрыгать проклятия, когда кровь из разорванной губы рот заливает.

— По делу говори, а не то так изувечу, что предки твои тебя на том свете за своего не признают.

— Уууу, тв.ри, как же я в. с нен.вижу, — захлебываясь кровью, завывал упавший набок Маркел.

Стоило ему замолчать, как братья снова его подняли, спиной к дереву прислонили.

— Говори, Маркел, и уйдешь на тот свет быстро, без мучений. Иначе, сам, наверное, умеешь у человека нужное вызнавать, так что понимаешь, что дальше будет.

Не услышав ничего в ответ, в том числе и проклятий, еще раз попытался его разговорить.

— Кем тебе Назар приходился?

— Побратим мой, — неожиданно услышал я ответ. — Муж сестры моей младшей. А ты его…

— На смертном одре твоем клянусь, не убивал я его.

Маркел чуть взглядом меня не проткнул, пытаясь понять, вру я или нет.

— Перекрестись.

— Смысл? Я в бога вашего не верую, духов предков своих почитаю. Вот их памятью клянусь, что не убивал его. Наоборот, он меня пытался, видимо наказ такой от унтер-офицера Анисима получил. Когда гнался за мной, я в сторону отвернул, а он на группу китайцев выскочил чуть ли не лицом к лицу. Так все и было, хочешь верь, хочешь нет, твое дело, но чем все закончилось, ты сам видел. Назар одного успел подстрелить, оставшиеся тут же в ответ его стрельнули, потом раненого ножом добили. Ну а так как он до этого пытался меня убить, я вмешиваться в это дело не стал.

Братья, от услышанного, глаза распахнули на пол лица, об этом я им не рассказывал. Да оно как-то к слову не пришлось, а потом не до того стало, забылось. Зато теперь, чувствую, придется вспоминать и более подробнее все им рассказать. Но то потом.

Маркел, закрыв глаза и откинувшись головой на ствол дерева, замер, о чем-то думая. Я его не торопил, пусть решение принимает, но больше уговоров не будет: или добровольно рассказывает, или все нужное мы сами у него вызнаем.

— Купец Варханов меня нанял, — или поверил мне, или просто решил не доводить дело до пыток, после продолжительной паузы он все же решил на вопросы ответить, при этом обращаясь только ко мне, полностью игнорируя братьев. — Велел, по возможности, всех твоих сестер скрасть, ну или скольких там получится.

— О как, — удивился я, переглянувшись с не менее удивленными братьями.

Быстро купчина действовать начал. Вроде совсем недавно приезжал, угрозами сыпал, и тут на тебе, еще пыль толком не осела после его отъезда, а он уже группу к нам направил.

— А еще что он велел?

— Ничего, — мотнул головой Маркел. — Только девок скрасть, при этом ни в коем случае никого не убивать. На это особенно упирал: мол, если без крови сестер твоих схватить не получиться, то лучше отступиться, другого момента ждать. Что-то ему от твоей семейки очень нужно, но уверен он в том, что пролив кровь, этого не получит. Вот и предостерегал несколько раз на этот счет.

Ну тут понятно, что ему нужно… надо же было так ошибиться, на торгу же тогда несколько купцов присутствовало, но именно этого дед выбрал, типа самого честного. Даже представлять не хочется, как с другими, не совсем честными, краями бы расходились в такой же ситуации.

Зацепившись мыслью за других купцов, она скакнула на хунхузов, на побитых только что китайцев… я даже оглянулся в ту сторону. После чего повернулся к Маркелу.

— А ведь ты нам не все сказал… точно, скрываешь что-то, — уверился я в этом, видя, как чуть не высаженный Гришей глаз Маркела нервно дернулся. — Давай, раз уж начал говорить, так продолжай. Что вы еще должны были сделать?

— Что касается твоей семейки, я все сказал.

— А не моей? — придавил я его взглядом.

— Ты сейчас лезешь в чужие дела, где не только свою голову, но и… — какая-то мысль к нему пришла, что аж глаза лихорадочно заблестели от предвкушения. Растянув губы в ухмылке, обнажив окровавленные зубы, он выдохнул: — Ха! Я все тебе расскажу, Ович. Абсолютно все! Но знай, ты и только ты будешь виноват в том, что вся ваша поганая семейка голов лишится.

С этого момента его было не заткнуть, он уже сам без понукания заговорил.

— Ты знаешь чьих детей тогда с нами помогал спасать?

— Племянниц жены кого-то из высокородных, — припомнил я, как урядник Захар Корниенко проговорился, кого они там в ссылку сопровождают.

— Ха! Племянниц? Высокородных? — Маркел довольно рассмеялся.

Да такое выдал, что я и вправду засомневался: а надо ли мне было настаивать, чтобы он поделился этой информацией?