Ягор Дайч

Глава 17

Только ближе к вечеру девочки, девушки и единственная в нашей семье женщина наконец-то меня от себя отпустили. Так что, выйдя из дому во двор и, полной грудью вдохнув чистый воздух, я смог с братьями уединиться, чтобы поговорить нормально.

Но прежде…

— Костер на холме можно прекращать жечь, — увидел я поднимающийся вертикально вверх дымок в той стороне. — Толку от него уже не будет, морозы начинаются, мох же тот холода не любит, так что скоро весь пожухнет и в «спячку» до тепла впадет, больше мы из него ничего не выжмем. Нужно будет его в подпол убрать… но то потом. Кто?

Вопрос задал, когда уже присел на лавку под крышей крытого двора, а парни рядом расселись. Уточнять, что именно хочу узнать, не пришлось, братья давно этот мой вопрос ждали, переглянулись между собой и, Хрисан ответил:

— Чжэн Бон.

— Толстый Чжэн?

Увидев подтверждающие кивки Хрисана и Гриши, я удивился не на шутку

— И где же это я ему дорогу перешел?.. — и замолчал.

В голове, как сверхновая — бах, сам ответ сложился.

Когда украденных девочек с казаками ходили освобождать, то похитители, они особо и не петляли оказывается, не к озеру Ханка направлялись, а шли прямиком к приграничному поселку Дуннин, что на реке Суйфун с китайской стороны стоит.

Именно там Толстый Чжэн и обитает.

Известный в определенных кругах человек. Сам вроде ничем таким не занимается, простой купле-продажей, выдает себя за честного и скромного торговца. Ага, честный и богатый торговец, необъятных размеров, из-за скромности в глуши сидящий. Ходят слухи, что именно он является одним из тех, кто стоит за постройкой разбойничьей крепости на озере Ханка. Ну и, помимо того, что он контрабандой промышляет, еще вроде как выступает посредником при заказных убийствах. Ну а где убийства, там и похищения, видимо тоже посредником выступил.

Именно это Хрисан с Гришей и подтвердили, они стрелка тогда догнали и хорошенько его расспросили. Впрочем, тот особо и не упрямился, смерти и боли совсем не боялся, сам все рассказал, уверенный, что меня он убил, а братья мои Толстого Чжэня в отместку обязательно накажут, были у него к тому претензии.

— Их трое братьев было, именно они тогда похищение детей и организовали, да в итоге только один из них в живых остался.

У меня перед глазами тут же встала та троица, из восьмерых китайцев, на которых я наткнулся, тикая от «господина казака», желавшего меня пристрелить. Почему-то уверен, что о них речь.

— Как вы похитителей выследили, так двое только сбежать и сумели…

И это помню из доклада вахмистра Харлана Сухарева подпоручику.

— … но недалеко, второй вскоре от полученных ран загнулся. Так что остался в живых только один из братьев, и как бы он ни боялся, но все же к Толстому Чжэню на доклад отправился. Ну а того не волновала причина неудачи, навесил на стрелка немалый долг и велел покарать тех, кто виновен в неудаче похищения.

— И, конечно, самый виновный — это именно я?

— Ну, — развел руками в стороны Хрисан, — в чем-то он прав. Без твоей помощи казаки никого тогда бы не нагнали. Он говорил, что следы они хорошо обрубили и фору себе приличную обеспечили. А тут, мало того, что вы их выследили, так он еще и братьев потерял, и чуть ли не в рабство угодил из-за непомерной суммы навешенного на него долга. Так что и без приказа Чжэня он собирался с тобой посчитаться.

— Понятно, — протянул я задумчиво.

— Егор, тут еще вот какое дело… — замялся Хрисан.

Я, посмотрев на него и только бровями вопросительно шевельнул, не торопя его, сам скажет, раз начал уже говорить.

— Бабушка с дедушкой велели молчать, — признался он виновато.

— А то этот скаженный тут же помчится из купца душу вытряхивать, — не успел Хрисан замолчать, спародировал дедушку Степан.

Да так похоже спародировал, что мы не удержались, дружно рассмеялись. Впрочем, смех быстро стих, особенно после последующих слов Степана:

— Купец Варханов, собственной персоной, к нам приезжал, пока ты без сознания лежал.

Тут-то мне совсем не до смеха стало.

— Он как-то узнал, что мы тогда Датзеру «Абалейский мед» привезли, — продолжил Гриша.

— Точное его количество, и что он в глиняных бутылках разлит был — все знал, — кивком подтвердил сказанное Хрисан. — Хулил деда почем зря, чуть драться на него не бросился. Если бы Гриша, — кивнул он в сторону того, — под ноги ему не выстрелил и не осадил резко, то точно до рукоприкладства дело бы дошло. А так, оружием с его сопровождением друг в друга потыкали, словесно поугрожали… уезжая, он велел, чтобы все имеющееся у нас запасы вина, а также способ его изготовления ему доставили. Не забыл он и про остальные наши товары, немцу переданные. Ими он тоже заинтересовался и сказал, чтобы в будущем только через него все сбывали, иначе грозился всех нас уничтожить.

— Иначе уничтожит нас, говоришь? — после небольшой паузы, протянул я, переваривая услышанное. — Это он зря.

Как только я появился в этом мире и заявился на хутор с детским табором за спиной, пришлось срочно думать о том, как всех нас прокормить. Вот тогда я ничего лучшего и не придумал, чем предложить «Абалейский мед» купцу Варханову. Здоровенный, как медведь, с виду добродушный, но руку при нужде откусит… ошибся я в нем, он и голову вознамерился нам откусить, когда до него дошло, что к нему в руки попало. Еле отбрехались тогда, что это старые запасы, еще с Забайкалья привезенные, столетней выдержки мед. И если бы не случившаяся сейчас нужда, ничего не стали бы продавать, так как секрет изготовления давно утерян и запасы эти невосполнимые теперь. Вроде бы поверил, хотя нервов он нам тогда и помотал изрядно, пытаясь то уговорить, то запугать, то подкупить благами невиданными. Да и подсылы его потом еще несколько лет вокруг шныряли, все слухи о нас собирали, да пытались трудности разные нам организовать, чтобы мы снова в нужду скатились.

Правда после того, как особо ретивые в тайге бесследно сгинули, он вроде бы успокоился, больше никого не подсылал. Хотя, при встречах на торгу не раз еще разговоры на эту тему заводил. Но просто разговоры, уже не давил, именно тогда я и понадеялся, что мы с ним краями разошлись… наивный вьюнош.

Не разошлись. Все это время он ждал, и вот дождался подтверждения, что нужный ему товар у нас имеется. Какая-то падла сдала…

— Наведаемся и к нему в гости! Раз он по-хорошему не понимает, поговорим на его языке, может тогда поймет.

Не хотелось мне его убивать, все же в трудные для нас времена он не скупился, за то вино с избытком рассчитался, хоть потом и возжелал еще большего с нас получить.

— Вряд ли он поймет.

— Ну а если не поймет, — бросил я взгляд на Андрюху-неверующего, — то окончательно с ним вопрос решим, благо он дома не сидит и по округе часто разъезжает. Но это после того, как к Толстому Чжэню в гости наведаемся.

— И когда пойдем? — тут же задал вопрос Гриша, готовый хоть прямо сейчас «в гости» отправляться, очень уж он злой на Толстого был.

Ответить я ему не успел, как и парни, сам чуть не подпрыгнул от неожиданно раздавшегося голоса, вышедшей из-за угла…

— Куда это вы уже собрались?

— Бабушка?

Не зря она жена охотника, так тихо подошла, что до последнего ее не почуяли. Даже то, что я взгляды чужие ощущаю не помогло, так как она об этом прекрасно знает и так глупо себя не выдает, если хочет к нам подобраться и подслушать, о чем мы болтаем. Да и расслаблен я сейчас был полностью, еще не отошел окончательно от «болезни», вот и проворонил опасность.

— Я спрашиваю, куда ты уже идти собрался, а? — теперь она уже конкретно ко мне обращалась, уперев руки в бока.

Вот… слов цензурных нет. Хотел перед самым выходом их с дедом в известность поставить, чтобы они ни себе, ни нам нервы не мотали. Это к бабушке больше относится, дед бы переживал, конечно, но нас бы понял и, думаю, поддержал. Он как ногу потерял, а потом и сына последнего, тоже далекий от всепрощения стал. Переживать переживает, но все наши действия по защите семьи одобряет.

Что ж, раз попались, придется раньше запланированного ответ держать.

Но ответа как-такового бабушке и не требовалось. Ее прорвало, все мне припомнила, в том числе и то, что воюю со всеми подряд постоянно, из-за этого беду домой привел… вот это меня всерьез задело.

— Беду в дом я не приводил, — поймав паузу в ее лившихся потоком упреках, я встал с лавки и тихим голосом, от еле сдерживаемой, даже не злости — обиды на несправедливые обвинения, принялся отвечать. — Если вы, бабушка, забыли, сейчас в меня стреляли не из-за моих «дурных дел», а из-за того, что мы девочек маленьких у похитителей отбили. И пусть я не по своей воле на это пошел, если бы казаки тогда сразу сказали, для чего им проводник нужен, ни мгновения не сомневался, сам добровольно бы их повел. Потому что таких тварей сразу давить надо, чтобы потом уже наших девочек, ваших, бабушка, внучек, не воровали. И не моя вина в том, что тот, кто похищение организовал, меня виновным в провале назначил. И раз с первого раза у него задуманное не получилось, а вскоре до него дойдет слух об этом, он снова кого-нибудь пошлет, благо исполнителей ему найти совсем не трудно будет. И что вы предлагаете? Надеяться на авось? Запереться в доме за стенами и носа наружу не всовывать? Нет, бабушка, такие вопросы нужно сразу раз и навсегда закрывать, чтобы потом горькие слезы по близким не лить. — Глубоко вдохнул-выдохнул, успокаиваясь после столь длинного монолога, я уже спокойным тоном закончил: — И мы этот вопрос закроем.

Подошедший к бабушке со спины дед, постоял, послушал, дав мне договорить, а потом не дал жене своей и слова мне в ответ сказать.

— Милава! Иди в дом.

И таким голосом это было сказано, что бабушка возразить не посмела, да она и сама уже поняла, что погорячилась, такими обвинениями мне в лицо бросаясь, так что, бросив взгляд на деда, на меня, молча развернулась и ушла.

— Когда идти собираетесь? — проводив ее взглядом, спросил у нас дед, присаживаясь на мое место на лавку.

— Через неделю где-то, — все еще не отошедший от предыдущего разговора, прошелся я туда-сюда перед ним. — Сначала в себя приду окончательно, тогда и пойдем в гости. Благо знаем куда идти, с даурами туда не раз ходили за товаром.

— К Варханову, я так понял, вы тоже собираетесь в «гости» сходить? — скосив взгляд на не спешивших с ним встречаться глазами парней, уточнил дед.

Ведь просил же он их ничего мне не говорить, теперь те виноватыми себя чувствуют. Но я считаю, что правильно они все сделали.

— С ним тоже вопрос закрывать надо, слишком долго это все тянется! И если не поймет по-хорошему, то закроем по-плохому.

— Кхе! На свадьбу свою не боишься опоздать с такими планами?

Все, раз дед закхекал, то серьезный разговор закончен: нас он услышал, не возразил, значит полностью поддерживает. А с бабушкой, с ней он сам разберется, хоть нервы она нам и помотает еще, в этом я не сомневался.

— Да ну, полтора месяца до свадьбы еще, успеем…

Десять дней мне понадобилось, чтобы окончательно в себя прийти. Больше не простреливала резкой болью голова, когда очередные знания свое место занимали, органично встраиваясь в мои собственные. Активные тренировки помогли пошатнувшуюся было координацию движений восстановить. Парни все шутили, кто бы их так ранил, чтобы тоже так поваляться, бока отлеживая, а тело в это время еще больше, чем было, окрепло, мускулатурой покрылось. Да и в рост я пошел, пока еще немного, но чувствую, что скоро одежду придется перешивать.

С магией тоже разобрался, Дарью я догнал по силам, но не перегнал, такое ощущение, что мой организм ее уровень за эталон взял, сравнял наши потенциалы. Так что теперь я не слабосилок, не придется мне больше надрываться, досуха себя выжимать. Ну и на контроль тоже пришлось приналечь, а то поначалу даже «комод» свой открыть с первого раза не смог, стыдобище. Впрочем, десяти дней хватило и на «комод», и «покров» теперь снова без проблем на себя набрасываю, ну и «пространственные прыжки», что короткие, что длинные, снова мог совершать. Первые рефлекторно, вторые — концентрируясь, тут все без изменений, разве что количество этих самых «прыжков» существенно возросло.

— Стоп!

Но парни и без моей команды уже по сторонам рассыпались и за деревьями схоронились. Слева от нашего маршрута стрельба раздалась. Ничего бы и не услышали, сопки высокие по бокам, они все звуки хорошо глушат, но тут мы как раз к своеобразному перекрестку подходили, боковой распадок с нашим пересекался. Вот оттуда до нас звуки боя и донеслись, который и не думал стихать, наоборот, перестрелка только набирала обороты.

— Глянем, кто там воюет? — убедившись, что на нас никто не спешит нападать, подал голос Гриша.

Вчера во второй половине дня мы втроем — я, Гриша и Андрей в дорогу отправились. Рассчитали все так, чтобы, не особо торопясь, завтра к вечеру до Дуннина добраться, там в тайге переночевать и уже послезавтра с утра начинать с Чжэнем в его вотчине разбираться. Я мог бы конечно и сам прогуляться, но парни не поняли бы такого моего демарша. Они уже вполне состоявшиеся охотники, в том числе и на людей. И пусть до моего уровня им никогда не дорасти, опыт и умения наши просто несопоставимы, но для местных реалий они вполне себе серьезные бойцы. Поэтому я даже заикаться не стал про одиночный поход, наоборот, решил, пусть они сами накажут зарвавшегося Чжэня, под моим присмотром, конечно. Так что сейчас я как простой статист выступаю, Гриша командует.

— Ты меня спрашиваешь? — посмотрел я на него удивленно.

Забыл парень, что он сейчас главный, первая же нестандартная ситуация и тут же по привычке ждет от меня указаний.

— Ну, Егор… — что Гриша, что Андрюха на меня выжидательно уставились.

Если так разобраться, то стычка эта от нашего хутора далеко происходит, и нас вообще не должно волновать, кто там и с кем повоевать решил. Наоборот, встревать в чужие разборки — это большой шанс заиметь себе новых проблем, а мы и со старыми еще не разобрались. Но… понимаю парней, и самого любопытство гложет. Дело в том, что здесь в приграничье достаточно дикие места, да и граница — она, наверное, только на бумаге отмечена, никто ее толком не контролирует. Но не об этом разговор, а о том, что в этих местах множество контрабандных троп. Бродят по ним все кому не лень, много чего туда-сюда таскают. Так что, если подсуетиться сейчас, вполне можно такой караван перехватить. Контрабандисты, если они сейчас отобьются, количественно существенно уменьшатся, если же не отобьются, то нападающих все равно проредят. Вот и есть у нас возможность выживших добить и груз себе отжать. Ведь нам, в преддверии скорого переселения на новое место жительства, любая копейка в тему будет. Специально бы на караваны не охотились, хотя и мелькала у меня такая мысль раньше, но я от нее отказался. Но сейчас, раз такой случай представился…

— Вы вдвоем на правую сопку поднимаетесь, — решил я сначала оценить ситуацию, может там вовсе и не караванщики воюют. — Я на левую. Движемся не спеша, внимательно осматриваемся, чтобы не напороться ни на кого, одновременно держим под контролем распадок, — мотнул я головой на оный, откуда продолжалась доноситься перестрелка. — Идем, смотрим, если там караван… смотрим сначала, потом принимаем решение. Связь в телефонный режим переводим, — обычно она в импульсном, чтобы уменьшить разряд энергоячейки, но сейчас не до экономии. — Вопросы?

— Нет вопросов, — расплылись в улыбках довольные парни, уже привычным движением настраивая разговорники. — Если что…

— Сначала смотрим, потом принимаем решение, — прервал я Гришу. — Потопали, раз вопросов нет. И аккуратней там.

Напутствовав их напоследок, перехватив поудобнее оружие, полез на склон левой сопки. Что совсем непросто было сделать, очень уж он кустарником зарос с этой стороны. Чтобы не шуметь излишне, приходилось постараться, где на карачках, а где и ползком под зарослями пробираться. Помогало то, что шли мы налегке, только самое необходимое по подсумкам разместили, остальное все в мой «комод» спрятали, в том числе и верхнюю теплую одежду. Днем она не нужна, погода замечательная стоит, так что ничего не сковывало движения.

— Егор, — в наушнике прозвучал Гришин голос. — Видим двоих, сидят чуть ниже нас по склону в секрете, распадок караулят. По внешнему виду, хунхузы не из самых удачливых, в лохмотья одетые.

Оп-па, — замер я на полушаге, еще раз внимательно прислушиваясь и осматриваясь по сторонам.

С моей стороны никого, но я на всякий случай…

— Наблюдайте.

…еще на полсотни метров продвинулся и снова осмотрелся.

— Секрет только с вашей стороны, с моей никого не наблюдаю, — еле слышно прошептал я.

Но, еле слышно — это так, вслух, чувствительный горловой микрофон гарнитуры вполне справлялся со своей задачей, так что парни мой шепот прекрасно слышат, как и я их.

— Что думаете делать?

— Ну… оставлять их за спиной, не вариант.

Совсем не вариант, с этим я согласен. И в который уже раз порадовался, что успел к сегодняшнему дню все задуманное сделать: связь, глушители, прицелы и защиту.

«Вот сейчас и испытаем новинки не на тренировках, а в самом настоящем бою», — принял я решение воевать, пригодится парням такой опыт, перед посещением Чжэня.

— Без шума их снять сможете?

— Да они в нашу строну и не смотрят, — уже уверенней ответил Гриша. — Все внимание вглубь распадка, на перестрелку.

— Кончайте их…

Не успел скомандовать, как в наушнике прозвучали еле слышимые хлопки выстрелов из оружия парней. Видимо на прицеле секрет держали, вот и отработали быстро.

— Готово.

— Продолжаем движение! Конец связи.

Решив не рисковать зря, набросил на себя «покров» и только тогда дальше двинулся.

Когда я, изредка с парнями перекликаясь, чтобы понимать, где кто находится, добрался до нужного места, там стрельба уже стихла. Так что, чуть спустившись вниз, чтобы заросли не закрывали обзор, присел за большим валуном и в бинокль принялся рассматривать место недавнего боестолкновения.

Напали действительно на контрабандистов, ну и всякие сомнения, будем воевать или тихо, как и пришли, уйдем, отпали сами собой. Так как…

— А-а-а, — до меня донесся крик.

…эти твари немногочисленных выживших пытали. И пытали не для того, чтобы что-то там узнать, просто так, для удовольствия, ведь даже баулы на лошадках потрошить еще не начали, столпились вокруг выживших и что-то там радостно лопочут.

Судя по внешнему виду — действительно хунхузы, тут парни правильно нападавших определили, как и то, что они не из самых успешных. В такие лохмотья одеты, зиму они вряд ли бы пережили, вымерзли бы. Но теперь не вымерзнут — некоторые, самые хитрожопые, уже отвлеклись от наблюдения за пытками, начали трупы раздевать и сразу на себя ту одежду напяливать.

«А вот почему…», — задать этот вопрос себе не успел, ответ сам нарисовался.

— Движение по распадку, — парни тоже новых действующих лиц срисовали и тут же мне доложились.

— Вижу.

Еще четверо хунхузов, и эти своим внешним видом на подзаборных бродяг уже не походили, относительно нормально одеты. Или предводители этого сброда, или наниматели. Наниматель и три его охранника, скорее так. Вот они, не обращая внимания на развлечения остальных, сразу же к лошадям направились, грубо отогнав подошедших было к ним двоих бродяг.

Теперь понятно, почему остальные грузом не заинтересовались, им запретили к нему приближаться.

— Наблюдаю восемнадцать человек, — прошептал я в разговорник.

— Подтверждаю, восемнадцать, — тут же отозвался Гриша.

— Тоже восемнадцать насчитал, — следом и Андрюха доложился.

Убрав бинокль в футляр, взялся за Винчестер, уже в четырехкратный прицел осмотрел предстоящее поле боя.

— Гриша, — принялся я распоряжаться, — сдвинься чуть выше по распадку и там позицию займи. Если кто рванет в ту сторону, чтобы ты сумел его перехватить. Андрей, ты чуть назад вернись, с той же целью. Я по центру. Делаем треугольник, чтобы непростреливаемых участков не осталось. Займете позиции — доложитесь.

Выслушав подтверждение принятия команды, снова на себя скинутый было «покров» набросил и еще ниже спустился, к очередному валуну. Отсюда я практически всех хунхузов мог достать…

— На позиции, — первым Андрей доложился.

Еще через пару минут и Гриша…

— Позицию занял.

— Принял! Теперь, Гриша, работаем мы вдвоем с Андреем, ты за своим флангом наблюдаешь и изредка нас поддерживаешь.

— Думаешь там тоже секрет есть?

— Вряд ли, — ответил я уверенно… почти. — Ту сторону, скорее всего главные их пасли, но подстраховаться не помешает.

Все это время, переговариваясь с братьями, я ждал момента. И наконец дождался. Пленные кончились, и бродяги, увидев, что самые расторопные из них уже следующие тела раздевать начали, зло загалдели и тоже поспешили трофеями заняться. В это же время, четверка главных распотрошив и рассмотрев содержимое одного из вьюков, подступились к следующей лошади…

— Андрей, работаем по крайним, ты со своей стороны, я со своей. Стараемся первыми отстреливать тех, кто вне внимания остальных находятся.

— Принял!

— По готовности! Конец связи.

Первую цель я себе уже выбрал. Один их самых шустрых, пока другие на пытки отвлекались, раздев одно тело, торопливо взялся за второе. Но дораздеть второго мертвого он не успел, только обувь с него стащил и, получив по морде, отбежал в сторону. Утерев рукавом юшку под носом, он убедился, что на его добычу никто не претендует, отошел еще дальше в сторону и присел у дерева, принялся торопливо переобуваться.

Выдохнув, успокоив сердцебиение, я подвел перекрестье прицела к затылку цели и плавно нажал на спусковой крючок. Винчестер ткнулся прикладом в плечо, глушитель исправно отработал, звука практически не было слышно. Цель моя, как сидела, так и осталась сидеть, только голову грустно повесила. Но на него я внимания уже не обращал, качнув рычагом — перезарядил Винчестер и перевел прицел на следующую цель. Очередной хунхуз, так дернул за штаны, стаскивая их с трупа, что не удержался на ногах — упал плашмя, да так и остался лежать. Это дело увидел его сосед, попытался было рассмеяться, да только и успел воздух в себя втянуть, как, дернув головой, также плашмя рухнул.

Отлично! И этих двоих я достал, но, похоже, на этом наша незаметность подошла к концу. Сначала один хунхуз завопил, потом еще громче все остальные, когда на их глазах еще трое (Гриша, как первый вопить начал, присоединился к нашему веселью), где стояли, там же как подрубленные безжизненно рухнули.

Многозарядность, отсюда скорострельность, бесшумность и незаметность из-за отсутствия огненной вспышки и дымного следа — это просто супероружие по теперешним временам. Мы уже половину их отряда вынесли, а они еще толком и не поняли, что происходит. В панике заметались, не зная откуда опасность исходит, куда бежать. Несколько человек наобум выстрелили, только уж очень в сторону от моей и братьев позиций.

Кхтш — приглушил звук глушитель и один из четверки главарей упал под копыта пошедшей боком лошадки.

Кхтш — к нему присоединился еще один, повернувший голову на вопли бандитов и пытающийся понять, что происходит.

Третий было дернулся, но только шаг успел сделать, как и его подстрелили.

— Гриша, этого желательно живьем взять, — успел я сказать в разговорник, проводив взглядом последнего и самого главного из четверки «нанимателей», что в забег сорвался по распадку в Гришину сторону.

— Сейчас… Готово! Я его стреножил.

— Наблюдай за ним, мы тут сами с Андреем закончим.

— Понял.

Проблем с закончить никаких не случилось, хоть оставшиеся хунхузы и попытались залечь и спрятаться, но мы с Андрюхой их прекрасно видели, каждый со своей стороны. Так что никаких шансов никому не дали, только и успевай рычагом дергать, оружие перезаряжать, да прицел на цель наводить.

Последние, окончательно запаниковав, попытались было убежать, но…

— Кончились, вроде, — несколько неуверенно произнес Андрей.

И я его понимаю, сам слегка в шоке, насколько легко у нас все получилось. С прошлым нашим оружием такого результата мы бы в жизни не добились. Победить, может быть, и победили бы, но всех завалить не получилось бы, какое-то количество точно убежало бы. Ну или нам отступить бы пришлось, так как умереть хунхузы совсем не боятся, жизнь у них совсем не сахар, так что на смерть они легко идут. И сейчас, если бы они знали где мы спрятались, толпой на нас бы ломанулись, кто-то да успел бы добежать. Но они до последнего так и не поняли почему умирают и что вообще происходит. Не знают тут еще бесшумного и бездымного оружия.

— Гриша, что у тебя?

— Тихо! Беглец под упавшее дерево заполз и там замер, но я его прекрасно вижу. Других никого не наблюдаю.

— Перезаряжаем оружие и, вы посматривайте по сторонам, я же выхожу на контроль. Как поняли?

— Понял.

— Понял.

— Конец связи.

Собрав использованные и отлетевшие чуть вбок гильзы, убрал их в подсумок для последующего переснаряжения. Из другого подсумка вытащил коробок, принялся из него патроны доставать и Винчестер заряжать. Как закончил, еще раз по сторонам осмотрелся, уже не скрываясь поднялся на ноги, чуть постоял, но чужих взглядов на себе не ощутил, направился вниз.

— Да как так-то?

Гришин «стреноженный» не просто так затих под упавшим деревом, он там помер, так что остались мы без языка.

— Я же его в ногу с внешней стороны подстрелил, не должен он был умереть, — все не мог поверить в случившееся брат.

Ну да, сквозная рана в бедре с внешней стороны, крови подстреленный не столь и много потерял, кость тоже цела. Умереть не должен был, но умер.

— Это уже не важно, — в темпе обыскав труп и ничего интересного у него не обнаружив, выпрямился я. — Может быть сердце у него не выдержало, может еще что, бессмысленно гадать, пошли груз смотреть.

Пройдясь по месту боестолкновения, я не только «наши трупы» проконтролировал, вообще всех. А было их тут немало. Как и говорил уже, смерти хунхузы не боятся, или от отчаяния, или под наркотой были, но использовав не столь и многочисленные свои огнестрельные запасы, в рукопашную с караванщиками сошлись. Поэтому, наверное, пытками после и занялись, страх и злобу вымещали из-за больших потерь.

— Егор, — окликнул меня Андрюха, первый подошедший к уже распотрошенному хунхузами вьюку.

— О-хо-хо, — присел я рядом с ним, осмотрел содержимое, перевел взгляд на остальных лошадок. — Проверяем все.

В раскрытом вьюке оказалось оружие. И оружие хорошее, под унитарный патрон центрального боя. Обычно купцы таким хунхузов не снабжали, так как оно против них самих могло быть повернуто. Тот же Датзер до конца сомневался, продавать нам или нет Шарпсы с Винчестерами, хотя дед мой на хунхуза совсем не похож был. И только собрав информацию по нашему семейству, узнал, что мы точно не бандиты, а наоборот — бывает истребляем их, тогда уже решился исполнить наш заказ. А тут, караван из двенадцати лошадей и семь из них груженные практически одинаковыми по форме вьюками.

— М-да, — протянул я, не зная, что и думать.

Вскрыв первую половину вьюков, мы обнаружили в них шестьдесят винтовок и сто сорок карабинов Верндля. К ним шесть тысяч унитарных патронов калибра 11.15×58. И что тут можно подумать? Это уже не контрабанда, это, мать ее, смердящая политика. Так как вооруженная таким количеством и таким оружием банда, у нас тут всю округу на уши может поставить, и натворить таких дел, что… думать об этом не хочется. Как и о том, кто позарился на этот караван. Ведь даже не перебей мы напавших, они все равно смертники, их легко бы нашли, так как такого оружия в наших краях я еще не встречал.

— Егор! — снова меня Андрюха окликнул.

Пока я зависал над оружием и думы думал, он с Гришей продолжил потрошить оставшиеся вьюки. И, видимо, что-то еще нашли, теперь сами не поймут, радоваться им или нет

— Что там? — спросил я, подходя к ним.

— Четыре лошадки опиум везли, пятая продуктами нагружена, — ответил Андрей, стоило только мне подойти к ним. — Но тут вот еще…

Гриша не удовлетворился поверхностным обыском и один из вьюков с опиумом хорошенько распотрошил.

Чуйка его не подвела.

Ну а я понял, почему нам в плен главного из напавших живым взять не удалось. У него, наверное, и вправду сердечко не выдержало, от ужаса помер, когда подумал, что это хозяева каравана решили подстраховаться и теперь вот на них напали.

— Ох-хо-хо! Что ж нам везет-то так, а?