Я (не) твоя пара, двуликий! или Игры со временем

Глава 7

Затащив меня в машину, бессовестный оборотень мягко застегнул на мне ремень безопасности, дернул, проверяя крепление, и сел за руль. Напоследок жестом попрощался с Адрианом, завел мотор, выгоняя тачку на дорогу. Мою ласточку, как понимаю, потом пригонит кто-то из его команды, главное, чтобы к этому вечеру, впрочем, на крайний случай папину возьму. Молчим. Правда, недолго.

— Снеж, что с тобой происходит? — тихо спрашивает у меня.

— А что происходит? — смотрю в окно. — Ничего не происходит, кроме твоего отвратительного ко мне отношения.

Краем глаза замечаю, как Картен мрачно поджимает губы.

— Ты не права, я хорошо к тебе отношусь и даже больше.

— Ну, да, конечно, — бурчу язвительно. — По-твоему, выставлять меня истеричной малолетней неразумной идиоткой — это хорошее отношение? Интересно.

— Я не имел никогда цели обидеть тебя, мне жаль, если я когда-то задел твои чувства.

Хмуро кошусь на оборотня.

— Что я сделал не так? Почему твоё ко мне отношение изменилось?

Вдоль позвоночника холодок.

— Ещё полгода назад мы тепло общались, вместе отдыхали. Когда всё пошло по… не так?

А вот про наше время упоминать не следовало. В глазах защипало, в груди щемит. Когда? Может быть, тогда, когда я увидела виснущих на тебе баб! Обвешивался ими, как игрушками на елку, и довольный ходил. Фу. Аж тошнит.

Ничего такого говорить не стала, вот ещё, подумает: ревную тут его, только жалости мне не хватало для полного счастья.

— Снеж… — его широкая ладонь поверх моей, переплетает наши пальцы, а я уже в таком состоянии, что просто вот сейчас сорвусь и разрыдаюсь.

— Не трогай меня, ладно? — зло скидываю наглую конечность. — Не надо.

Картен прикрывает длинные ресницы, дергается кадык, он медленно кивает.

— Хорошо, будь по-твоему. Если захочешь поговорить, ты знаешь мой номер.

Между строк: когда повзрослеешь для нормального разговора. Гад.

— Только прошу, Снежана, не вздумай творить глупости. По-хорошему прошу. По-плохому тебе не понравится.

От всплеска адского адреналина меня аж подбрасывает. Такого он никогда мне не говорил. Никогда. Потрясенно гляжу на убийственно спокойного оборотня и понимаю: по-плохому мне… понравится. Сглатываю и отворачиваюсь вновь к окну, в отражении ловя кривую усмешку Картена. Гад. И всё-таки он у меня гад. И жаль, что не предначертанный. Если бы мы были парой, до дома бы не доехали или опоздали как минимум на несколько часов, потому что этот оборотень показывал бы своей своенравной паре, что такое… по-плохому. И почему меня это так заводит? Вот точно позорище.

Ноздри Картена трепещут, лицо принимает хищное выражение, меня снова подбрасывает, колет всё тело и особенно низ живота иголочками и тянет истомой. Я понимаю, что дёргаю опасного хищника за усы, но это физиология, с которой ничего не поделаешь.

…Мы въезжаем в наш частный сектор.

— Как же ты сладко пахнешь, моя Снежа… — от хрипа меня уже не подкидывает, а трясет. Впиваюсь когтями в сидение. Испортила обивку? Да насрать. — Как жаль, что ты… не моя.

Что такое — взлететь к небесам и одномоментно рухнуть наземь? Это очень больно. Так больно, что просто сдохнуть, и я сдыхала, морально умирала под скулеж собственного зверя. Ей тоже больно, хотя она искренне не понимает, за что.

— Да.ДядяДин. Не твоя. И никогда не буду. Мне пора. Веселись, — бормочу не совсем связно и выпрыгиваю из машины. Весело машу вышедшей за калитку маме. — Ну, пока.

Хлопаю дверцей под треск оплетки руля.