Я (не) твоя пара, двуликий! или Игры со временем

Глава 43

Вывалились из спальни мы, только когда за нами явилась данки, пригласив на «семейный» обед. СейРан и Мончик уже вовсю трапезничали в столовой, и если последний выглядел, как обычно, беззаботно и уплетал с огромным аппетитом за обе щеки стейк с кровью, то демонша была мрачна и чем-то озабочена. Завидев нас, она проворчала:

— Ну, наконец-то, явились. Слушайте, я всё понимаю, но, может, вы не будете в своей похоти раздербанивать мой дом? Из-за ваших игрищ у меня побелка с потолков сыплется и стены скоро таким образом сложатся пополам.

— Мы не нарочно, — примирительно улыбнулась, с благодарностью покосившись на своего мужчину, что с независимым видом накладывал мне в тарелку гору всяких вкусностей и даже стейк с кровью положил, уведя его из-под носа недовольно фыркнувшего РаМона. Сглотнула голодную слюну, раньше не замечала за собой любви к полусырому мясу, несмотря на звериное происхождение. А тут прям аж захотелось.

— Кушай, — чмокнул меня в макушку Дин и принялся накладывать снедь и себе.

С удовольствием наколов на вилку целый кусок, без зазрения совести смачно откусила, застонав от наслаждения.

— Щенок, то есть, ребенок берет своё, — одобрительно хмыкнула СейРан. — Кстати, как надолго вы у меня задержитесь? Я думала, свалите сразу же, как братец тебя оприходует, когда же сие счастье случится? И не смотри на меня так уничижительно, брат, ты знаешь, я терпеть не могу, когда мой дом превращается в проходной двор. Если ещё этого, — тыкнула она на РаМона, — я могу терпеть, то вы мне здесь как кость в горле.

Мончик возмущенно глянул на сестру, но той до чувств брата не было никакого дела, впрочем, возмущение шута РаМона было наигранным. У меня вообще складывалось впечатление на его счет, что он далеко не такой, как хочет казаться, и вся эта легкость и смешливость напускная. Родной брат и такой же полукровка, как мой Дин, не может так сильно отличаться от брата и сестры, гены не водица.

— Тебе придется засунуть свою нелюбовь к проходному двору себе глубоко в задницу и терпеть, СейРан, потому что мы никуда не собираемся, по крайней мере, пока моя пара не разродится.

— Что? — взвизгнула демонша, яростно тряхнув лиловыми волосами. Подарила хватающей воздух родственнице невинную улыбку и пожала плечами.

— Так уж сложилась.

У демонши дернулась щека. Скрипнув зубами, она мотнула головой.

— Ладно, Диндарион, я готова вас двоих перетерпеть, у тебя за мной должок, своим гостеприимством я тебе его и отдам, но не рассчитывай, что я этому рада.

Дин невозмутимо ел, казалось, он вообще пропускал слова сестры мимо ушей, а у той едва ли пар из ушей не валил. Вот только мне отчего-то казалось: дело не только в нас, что-то случилось у демонши этим утром.

— Ну, и чем вы двое планируете заниматься в ДемонТаре? Нахлебников я не потерплю, ты меня, Диндарион, знаешь.

На лице Дина крупными буквами: уж лучше бы не знал. Говорю, отношения в этой семье просто наивысочайшие.

— Думаю над этим.

— Не волнуйся, СейРан, нахлебниками мы точно не станем, — говорю уверенно. Лиловая ворчит себе под нос, но я её не слушаю, у меня тут мясо стынет.

После обеда вернулись в те самые облюбованные комнаты. Села на постель.

— Кстати, а чем мы с тобой эти месяцы всё-таки станем заниматься?

— Ты — отдыхать и заниматься выращиванием нашего ребенка. А я планирую наведаться в гардер Гаалы, это гильдия наемников, если переводить на палонесский.

Нахмурилась. Так, и что это у нас намечается, первая ссора, как-никак.

— То есть, ты собираешься заняться привычным и, что уж там, любимым делом, а я должна сидеть в четырех стенах?

Мне достался ровный, безликий и тем и страшный взгляд хладнокровного убийцы, вот только мне от него не было ни холодно ни жарко. Вскинула бровь: мол, и что ты мне скажешь?

— Снежа…

Дин не договорил, резко запахло озоном, и посреди спальни начала закручиваться знакомая воронка, в которой возникло тревожное лицо Ульяны. Заметив нас, она облегченно улыбнулась.

— Ура. Дозвонилась. Я же говорила! — крикнула кому-то, и воронка немного расширилась, позволяя увидеть… родное лицо.

— Папа! — вскрикнула, подлетая к одностороннему окну портала и резко попадая в крепкие лапы своего волко-демона. Дин проворчал: «Не приближайся, это может быть опасно». Слышала его краем уха, жадно разглядывая смягчившиеся черты родного лица с печатью усталости и обеспокоенности. — Я так рада тебя видеть! Как мама?

— Снежана, — выдохнул Айсар Фрост и завел за спину руки, ой, ой, а вот это нехороший знак. — Сначала ты скажи, как себя чувствуешь?

— Полный порядок, — улыбнулась, прижимаясь к Дину. — Как видишь. У нас всё хорошо. А мама? Мама как?

— Мама в порядке, только скучает и волнуется о тебе. К сожалению, на «звонок» она не попала, мы целое утро пытались дозваться вас, получилось только сейчас, на время её планового посещения клиники.

— О, ну… ничего, уверена, у нас ещё не раз получится связаться, — покосилась на Ульяну, та несмело кивнула. — Тебе… Вам уже известно, о… Ну…

— Твоей беременности? — холодный взгляд на Дина. Впрочем, того не проняло, он тоже умеет так и ещё и не так. — Да, уже просветили.

Мы обоюдно покосились на ведьму. Ульяна нервно хихикнула, неловко постучала ногтями об указательные пальцы и пролепетала:

— Э-э-э, у вас тут семейный разговор, да, я это… лишняя буду. Ну, я отлучусь, пописать, да. Что-то остро захотелось, — и сбежала, напоследок крикнув: — У вас две минуты!

Папа тяжко вздохнул, помянув ведьмологии. Закрыв ладонью рот, хихикнула.

— В общем, так. Я рад, дочь, что с тобой всё хорошо и ты под надежной защитой, — грозный взгляд на Дина. — И ты не думай, мы с мамой безмерно рады скорому прибавлению в нашей семье, — полный нежности — на мой животик. — Завтра утром постараемся с мамой ещё раз с вами связаться или вечером, она очень хотела тебя видеть.

Сердце сжалось.

— Я тоже. Я вас очень сильно люблю. И жду возвращения с нетерпением.

Папа кивнул, осторожно положил ладонь на стенку окна, точнее, просто поднял, не прикасаясь. Как завороженная, выпуталась из лап Дина и подошла ближе, вскинув свою, существенно меньшую в сравнении с отцовской, ладонь. Тепло улыбнулась, ощущая, как щекам становится мокро, шепнула: «Буду скучать, крепко», и… окно исчезло, рассыпавшись на множество неосязаемых осколков, превратившихся в полете в дымок. Из груди вырвался всхлип. И меня тотчас прижали к груди, в которой размеренно билось сильное сердце, вторящее маленькому сердечку котенка внутри меня.

— Время пролетит быстрее, чем ты думаешь, Снеж, — тихое.

— Я знаю, — цепляюсь за холодную скользкую ткань пальцами. — Знаю. Поцелуй меня, Дин… — с мольбой вскидываю к любимому лицо, и тотчас мои губы оказываются в плену твердых губ, рук, а затем наслаждаюсь острым и очень медленным проникновением.