Я не играю!

Глава 33 Игра Онлайн

Проснулся от того, что кто-то очень настойчивый пытался с помощью дверного звонка перебудить всех в подъезде. Устало посмотрел на телефон в надежде узнать, который час, но увы, тот по-прежнему демонстрировал только разбитый экран. Чертыхнулся, убрал телефон в инвентарь и побрёл открывать.

Из открытой двери на меня хмуро смотрел высоченный и не то чтобы здоровенный мужчина в самом расцвете сил. Лет тридцать пять — сорок. Холёный, в серо-синем костюме-тройке, при галстуке, с запонками и прищепкой, удерживающей язычок коричневой полоски ткани на груди.

— Марьянов А. Ф? — сонно осведомился я. — который капитан ФСБ?

— Да. Одинцов Денис, полагаю?

— Ага.

— И записку ты видел. — констатирует чиновник. — Почему не позвонил сразу, как приехал?

Молча достаю телефон и демонстрирую оперативнику. Или кто он там.

— Ты вроде бы покупал новый…

— Ага, это новый. — зевок, сделавший бы честь тираннозавру разорвал моё сонное хлебало. — Вы войдёте или это мне придётся проехать с вами?

— А ты оказывать сопротивление будешь? — мужчина настороженно переложил лэптоп, который принёс с собой из левой руки в правую.

— Представителям власти точно нет. — уже более бодро ответил я. — Вы же наверняка позаботились о прикрытии, или как у вас это называется?

— Так и называется. И да, позаботился.

— Есть кофемашина, кипяток и мясной пирог в морозилке. Разморозится примерно минут за пять. Так я вниз или вы внутрь?

— Пожалуй, всё-таки войду. Не успел с утра даже кофе попить. — усмехнулся ФСБ-шник.

Я благодарно кивнул и отправился на кухню.

— А ты откуда телефон достал? — донеслось мне в след из прихожей.

Замер и осмотрел себя. Из одежды на мне были только труселя и домашние тапочки. Фыркнул и проверил инвентарь. Две доступные ячейки. Одна с телефоном и одна пустая. Остальные вещи тоже никуда не делись, но оставались в заблокированных слотах. Странно, но удивляться неохота вообще. Пытаться строить теории о том, как работает игра в условиях полной неопределённости просто надоело. Начать хотя бы с того, как он вообще умудрился расколоться⁈

— Из инвентаря. — отвечаю я, задавая программу кофемашине.

— Ясно. — сотрудник просто кивнул, будто игроков каждый день по двадцать раз видит.

Я указал ему рукой на стул, тот поставил свой лэптоп на стол и уселся на предложенное место. Поскольку чашкам, чтобы наполниться требовалось ещё какое-то время, то я, предупредив капитана, отправился найти себе одежду и сбрызнуть лицо. А через пять минут мы уже сидели друг напротив друга и пили кофе.

— Знаешь, зачем я к тебе пришёл?

— Думаю, вы мне об этом сейчас расскажете.

— Вообще не волнуешься, да?

— Так ведь смысла уже нет, так?

— Как знать… — капитан отставил кружку и пристально посмотрел на меня. — Где ты видел в последний раз своего одноклассника Синицына Николая Александровича.

— М… а что случилось? — больше, чем уверен, что мои слова сейчас записываются. И почти наверняка уверен в том, что в признании нет никакого смысла, но всё равно прямым текстом говорить, что неделю назад самолично размозжил тупую тыкву золотого мальчика посчитал… опрометчивым.

— Ну… — почему-то моя реакция позабавила капитана. — Дело в том, что он и его товарищи попали в ДТП. После вашей с ними ссоры из-за девушек, как установило следствие, парни поехали в магазин спорттоваров, где купили четыре бейсбольные биты, затем их путь лежал в «Пей-Наливай» Откуда молодые люди выгребли неприличное количество алкоголя. И… в три часа ночи их машину нашли намотанной на столб. Был взрыв и пожар, никто не выбрался. Следствие считает, что всему виной пьяная езда.

Мужчина сделал несколько щелчков по клавиатуре и развернул ко мне экран, на котором оказались фотографии сгоревшей машины.

— Знаете, учитывая то, что он наговорил незадолго до этого, физически не могу ему посочувствовать.

— Да, я понимаю. С вашими девушками, их родителями и вашим другом Алексеем уже успели побеседовать и восстановили всю ту безобразную картину. — Как мне показалось, довольно искренне огорчился капитан. — Молодёжь, испорченная избытком денег, порой, склонна вести себя…

На экране ноутбука возникло видео из той самой подворотни.

— Будто бы они бессмертны. — фраза капитана оборвалась как раз в тот момент, когда я на видео опустил моргенштерн и с ужасом оглядел дело рук своих.

Тем не менее я теперешний, увидев произошедшее под другим углом, а главное, услышав ещё раз то, что Синица посмел выдать своим поганым ртом… Ещё сильнее уверился в неизбежности своих импульсивных действий. В мозгу вновь вспыхнули отголоски того самого праведного гнева.

— Знаете, Денис, я думаю, что склонен принять версию следствия, как основную и прекратить дальнейшее расследование. Учитывая то, как вели себя эти молодые люди с вами и… ваше сотрудничество…

— Разумеется. — перебил я капитана. — Всё, что в моих силах. Можем даже поговорить о том, ради чего вы действительно пришли сюда сами, а не вынесли меня из дома на щитах ОМОНа. Вы ведь из-за Игры со мной сейчас миндальничаете?

Мы всё же проехали в отделение. И несмотря на мой не очень приятный предыдущий опыт пребывания, в этот раз со мной были более чем дружелюбны. Для начала на два часа заперли с психологом, да не с простым, а с таким, который работает с ветеранами боевых действий. Как я это понял? Мужик не ел мне мозг попытками залезть мне под черепушку, только задавал наводящие вопросы, на которые я, кстати, мог не отвечать. Ибо такой ответ для него тоже был ответом. С ним мы разговаривали непосредственно о самих данжах и решениях, которые я принимал под воздействием обстановки.

Ну и по мелочи. Было установлено, что за месяц мои волосы не выросли ни на миллиметр, а про то, чтобы стричь ногти я вообще забыл. У меня пропали родинки. Все. Да и чувствительность к боли стала значительно меньше, что бы мне Игра в самом начале не обещала. Кстати, попытались с компьютера психолога найти тот форум, на котором я месяц назад и срался за ЛитРПГ… Разумеется, тема была давно снесена, если вообще когда-либо существовала в этой реальности, так что этот след был утерян и, скорее всего, даже безвозвратно.

После мозгоправа меня вновь забрал ФСБ-шник. К тому времени он уже выпотрошил мой разбитый телефон и разговор пошёл уже более предметно, так как на нём была целая куча фотографий Одинокой Крепости, Лии, Чаши, монстров и всякого прочего.

— Ну а почему всё-таки «Игра»? — в который раз потерев гудящие виски спросил Марьянов.

— Не знаю, так с самого начала пошло. Сначала пришло сообщение, что я теперь «проклятый игрок» и что я буду страдать, затем пошло-поехало. Окно статуса, характеристики, уровни…

— Уровни? И какой ты сейчас уровень? — тут же оживился

— Сорок шестой. Это много или мало? — поинтересовался я в ответ.

— Понятия не имею.

— В смысле? А что говорят другие игроки? — удивился я. — Ведь не может же такого быть, что я единственный со всей страны, что пошёл на сотрудничество?

Или всё-таки может? Или в игре всё же предусмотрены санкции за длинный язык?..

— Нет, не единственный… — сник Артём Филиппович — Но на данный момент, единственный, продержавшийся в живых так долго.

Затем капитан вкратце описал ситуацию так, как она выглядела в масштабе страны и мне стало очень-очень больно. Потому что видеть стороны видеть статистику прохождения данжей в реальном времени, а с другой стороны — действительно осознавать, что процент прохождения, то есть выживаемости игроков составляет меньше двадцати процентов на самом деле.

Иными словами, игроки действительно мрут в этой игре пачками. А раз пережив этот кошмар — бегут за помощью хоть к кому-нибудь. В полицию, в скорую, в дурку… в криминал… но дальнейшая судьба последних чаще всего мало чем отличается от остальных, ведь никто не в силах им помочь. Так что три или четыре дня на осознание того, что ты снова окажешься в аду и смерть в когтях давно умершей твари, как закономерный и неизбежный итог. В лучшем случае удаётся пережить два или три данжа, после чего разорванное или разрубленное тело находят там, где несчастный ушёл в Угасающие миры в последний раз. И да, их пробовали вооружать огнестрельным оружием. Самые изуродованные трупы получались именно из таких.

— Вот это реально плохая идея. — Поморщился, вспомнив, как испытал на своей шкуре отголосок игровой системы анти-чит, которая больше похожа на систему «антиогнестрел».

И да. В свете таких новостей я сейчас у конторы единственный лояльный персонаж. Ну по крайней мере Марьянов о других просто не знает. Так что сейчас у всех, кто задействован в наблюдении за игроками в приоритете две методички: первая — выявить и нейтрализовать с минимальными потерями озверевшего психа-игрока, а вторая — создать алгоритм действий, что поможет адекватным людям пройти через кошмар угасающих миров и выбраться оттуда живым до следующего раза.

После обеда пришёл психолог и объявил, что в штабе, используя мою информацию, наконец, добили психологический портрет геймера. Люди от шестнадцати до тридцати шести, без социальных связей, эмпатии и кровных родственников. Потенциальные суицидники, которых в этом мире не держит ничего, кроме собственной жизни. Возможно, было что-то ещё, но отсутствие связи с миром было чуть ли не ключевым фактором. ФСБ-шник на этих словах очень внимательно посмотрел на меня.

— Всё так.

— Но у тебя есть друзья, девушки, деньги…

— И что? Друг у меня только один, а с девчонками я познакомился уже после первого данжа, — горько усмехнулся. — Да я вообще только став игроком жить полноценно начал… Хоть какие-то эмоции пришли. Знаете, как жить хочется после того, как своими руками убил босса⁈

Две пары глаз, размером с юбилейную десятирублёвую монету устремляются на меня.

— В смысле «Убил босса»⁈ — воскликнул Марьянов.

— А их что, можно не убивать⁈ — не меньше ФСБ-шников опешил я.

В ходе дальнейшей беседы выяснилось следующее. Игроки, пробывшие в локации какое-то время каким-то образом, получали возможность не зачищать локацию и действительно не убивать боссов. А один из выживших умудрялся прятаться несколько данжей подряд и был искренне уверен, что смысл игры был пройти по «стелсу». И… я не удивлюсь, что для него это действительно было так. В конце концов игра каждый раз передо мной ставила определённую цель и выпускала назад только по достижении результата. Не удивлюсь, если людям действительно попадаются задачи из разряда «покинь зону как можно скорее», или «дойди до такой-то комнаты». Последнее выпадало и мне, но к тому времени у меня уже были средства самообороны и какое-то своё понимание логики происходящего. Иное дело, что мои цели всегда лежали позади комнаты босса локации.

А вот ФСБ-шник вообще не сразу дошёл до понимания того, что в этой игре есть элитные цели для устранения. Всё-таки ктулхоид, Сидонис и пауки остались на том телефоне, а те фотографии, что были на новой трубке… мягко скажем, недостаточно отображали масштабы проблемы. Точнее, игроки говорили ему о совсем уж пугающих монстрах, но… скажем так, им на запоминающиеся встречи везло куда больше, чем мне.

— И как ты с ними справляешься? — задумчиво поинтересовался капитан, наблюдая на своём лэптопе фото полностью закованного в доспехи очередного босса-коменданта.

— В основном, горючей смесью и подручными средствами. — пожимаю плечами. — Этот, кстати, был далеко не самым проблемным.

— Ага, — скривился Артём Филиппович — Этого ты честно забил булавой.

— Моргенштерном. — задушнил я.

— Тем самым?

— Да, очень хорошее и крепкое оружие. Не хотелось бы с ним расставаться.

— Ну, может, хоть покажешь?

— Нет, я не взял его с собой. — поморщился и признался. — Вообще оружия не брал, боялся, что снова захочу за него схватиться в самый неподходящий момент.

— Разумно, во всех смыслах. — хмыкнул ФСБ-шник, видимо, записав на мой счёт ещё и умение прятать орудия убийства. Ну или просто не поверив. — И скольких боссов ты уже завалил?

— Тут сложно. Если считать аренами, то семь, а если трупами… Пауков было двое, а древний мимик вроде как вообще был необязательным. Нам с ним просто не повезло пересечься на довольно специфическом уровне. А, точно! Ещё был вроде как обычный зомби, но он гонял меня по всем горам и в конце с него выпал тот чёрный двуручник, что вы конфисковали у меня из квартиры вместе со щитом. Вы мне их когда-нибудь вернёте? А то за конфискованные арбалеты до сих пор не заплатили, хотя, обещали…

В общем, проговорили долго, плодотворно и до самой ночи. ФСБ-шники записывали на видео каждое моё слово, а зацепивший термин выписывали отдельно и потом уточняли дополнительно. Своих требований я никаких не выдвигал. Да и не заходила речь о каком-то наказании. Мне не грозили, в обед накормили шаурмой из ближайшей закусочной, а под самый комендантский час капитан лично вывел меня из застенков под недовольные взгляды сотрудников полиции и окучиваемого ими контингента.

— И всё-таки. — уже стоя на стоянке автотранспорта у моей машины, на которой мы и приехали в отделение, — я столько нового сегодня про вас, игроков узнал, но так и не понял, зачем вам убивать здесь.

— Прокачка. — хмуро ответил я, понимая, что за такой ответ в меня можно сразу начинать стрелять. — Убивая тварей там, мы зарабатываем волю. За каждый упокоенный труп мне начисляется от ста очков Воли, которую я потом перевожу в статы.

— Во что?

— В силу, в ловкость, в здоровье и так далее.

— Но то ведь монстры — там. — не понял службист.

— Да я и сам только неделю назад допетрил. — скривился я. — С давно умерших трупов мы получаем оставшиеся крохи. Когда как с живых людей нам достаётся весь торт целиком.

— Насколько больше этот «торт»? — мигом изменился в лице капитан.

— Примерно в десять раз. Жалкую душонку Синицына Игра оценила в три с половиной тысячи, когда самый элитный трешь в игре на моей памяти стоил чуть больше восьми сотен, а совсем гниль идёт от ста до четырёхсот.

— Бля-а-а-а… — протянул капитан, хватаясь за голову. Но тут же изменился в лице и с нажимом произнёс: — А теперь честно. Ты их заманил?

— Неа. — не сдерживаю я тяжкий вздох. — Я этого не хотел, они сами нарвались. Но именно их смерти и открыли мне глаза.

— И что думаешь?

— Во-первых, я уже как-то незаметно перерос этап, когда мне действительно помогла бы такая прокачка. Во-вторых, в данжах есть боссы, за которых разово платят по двадцать штук, что для меня выравнивает баланс. Так что верите или нет, в городе по ночам шакалят другие игроки.

— Я тебе верю, — проскрипел Марьянов. — Но если ты ещё раз вот так вот сорвёшься… Я узнаю и второго шанса у тебя не будет. Ты либо звонишь мне, либо ждёшь спецназ по твою душу, понял?

— Это нормально.

— А ещё с этого дня ты работаешь на меня. Вот, не теряй. — мужчина достал из нагрудного кармана противоударный сотовый телефон. — О каждом посещении другого мира докладывать будешь заблаговременно. Понял?

— Вполне. Завтра во сколько продолжим?

— После обеда приедут научники, будем тебя штангенциркулем измерять и на вещества иголками тыкать, раз ты такой на всё согласный.

— Будто бы у меня выбор есть.

— Нет у тебя выбора. Если бы не те четверо, мы бы тебя мягче принимали, но даже в том случае твои данные слишком ценны и нужны были ещё месяц назад.

— Понимаю.

— Тогда скажи, а сам-то на что рассчитывал, когда возвращался обратно?

Я усмехнулся.

— Надеялся, что сумею доказать свою экономическую рентабельность, — и протянул капитану мешочек золотых монет. Тех самых, что по двадцать грамм и три девятки каждая. — А уж для местных властей, которые станут меня покрывать, или для государственного бюджета — это уже дело десятое.

— Не патриотично. — усмехнулся службист.

— Зато практично. Но через госбюджет как-то даже спокойнее. Того и гляди оформят меня, как самозанятого сталкера, буду сдавать хабар официальному скупщику, платить налоги и спать спокойно. Зря что ли я весь инвентарь золотом и антиквариатом с утра забил?

— В смысле? Ты что, целый день ходишь с золотом, распиханным по карманам и ни одна рамка не пикнула?

— Ага. При мне сейчас кубометр материальных ценностей. Без учёта пустот.

— А чего раньше молчал?

— Не молчал. Мы разговаривали целый день, — резонно возразил я.

Капитан помолчал ещё какое-то время, видимо представляя, что у меня могло быть при себе вместо ценного барахла. Прижал ладони к лицу и с силой потёр.

— Приходи с утра. Будем опись составлять. И расскажешь об этой «механике» всё, что знаешь сам. И больше никаких новых вводных на сегодня, а то отправлю спать в изолятор!

— Ладно-ладно! Что вы сразу изолятор-то. К тому же больше двух дней вы меня там всё равно не продержите…

ФСБ-шник на это замечание только скрипнул зубами.

— Завтра в семь утра. Как штык.

И строевым шагом отправился в сторону отделения. Я же уселся за руль и несколько минут просто смотрел перед собой, не веря, что удалось отделаться настолько легко! Быть на крючке у правительства? Пфх! Да пусть! Пусть ставят на учёт, берут кровь, сколько смогут откачать! Пусть выкупают у меня барахло по самым выгодным для себя ценам! Главное, что я могу вернуться и не ждать по эту сторону роту автоматчиков! Потому что рассказал я Марьянову чистую правду: вместе с Игрой в мой маленький мир вернулась и сама жизнь! И я пипец, как не хотел потерять её снова!