Я не играю!

Глава 28 Интерлюдия. Глава 28 Вне Игры

28 Интерлюдия.

— Сергеич, добренького вечерочка.

— Рудольфыч? Ты по поводу ломбарда?

— Лом… а, да, и его тоже. Узнали что-нибудь? Перечень ценностей вам уже передали?

На том конце связи тяжело вздохнули.

— Да. Похитили в основном деньги, кое-какой электроинструмент, велосипед и антикварную катану.

— И что, даже золото не взяли? — подивился ювелир.

— Скорее всего не успели вскрыть сейф. Только кассу. Мы предполагаем, что наличность у взломщика была в приоритете.

— Я тебя понял. А почему ГБР так долго ехала, не уточнишь?

— Свободных машин не было. Все в разъездах, ты же знаешь. Как освободились, так сразу и приехали, но сам понимаешь… Лучше расскажи, почему на камерах ничего нет? Ты же умный человек, Рудольфыч. Зачем на таком экономишь?

— Да человечек там уж больно надёжным казался. Живёт в ломбарде, ни детей, ни плетей. Всё на нём было, и он не жаловался. А тут такое… Нашли его, кстати?

— Нашли. В двух кварталах от места. В мусорном баке с проломленной головой. На опознание кого-нибудь пришлёшь?

— Жаль. Очень жаль… — погоревал ювелир. — Пришлю, конечно. Я же с тобой сотрудничаю.

— А что ещё хотел?

— Да так… Ты Одинцову помнишь? Вроде бы даже у вас с ней что-то было.

— Было-было, но не срослось. А тебе-то что с неё?

— Да с сыном её недавно пересёкся. Не поверишь! Возмужал! Да так, что мне немного страшновато стало.

— Знаю. — удивил пожилого мужчину неожиданно переменившийся тон начальника полиции. — Даже не думай на него давить.

— Даже так? — иронично усмехнулся Сильвестр Рудольфович, но вспомнил тот краткий миг, когда ему реально стало страшно находиться с парнем наедине.

— Только так. У вас с ним какие-то дела, да? Вот и веди их и потише. Не дай бог спугнёшь.

— Ос-с-с-поди! Да во что же он впутался в конце-то концов! Он говорит, что его убить в любой момент могут, ты говоришь не давить…

Мужчина на том конце глубоко и очень устало вздохнул.

— Рудольфыч, давай я тебе только раз скажу и повторять больше не буду, хорошо? Так вот: парнишка опасен! Но адекватен и по закону его притянуть не за что, а мы просто не можем его вызвать и расспросить. Не после прошлого раза. Потому что с большой вероятностью он от нас совсем закроется и тогда мы не только ему не поможем, но ещё и черт-те сколько таких детей на смерть обречём! Так что смело покупай у него всё, что он к тебе притащит и неси к нам. Всё компенсируем по середине рынка. Так на самом верху решили.

От таких слов престарелый, но ещё совсем не дряхлый мужчина аж поперхнулся.

— Даже так?

— Только так.

— Это касается того беспредела, что сейчас по миру творится?

— Мы не знаем. Вполне возможно, что ещё какая-то напасть.

— Вот уж чего ещё не хватало… — проворчал в ответ еврей и не смог отказать себе в едком замечании. — А ведь я говорил тебе, не ломай мальчишку. Горе у него. А ты всех волкодавов на него спустил. Вот теперь готовь денежку. А я после обеда подскачу.

— Не береди, когда я узнал, что за него грубо взялись, всё уже было сделано. Идиотов везде хватает, тебе ли не знать?

— Тут твоя правда.

— Так сколько готовить?

— Два с половиной миллиона. Парнишка не мелочится.

— Ух ё! Это согласовывать надо.

— И контракт заключить!

Глава 28

— А ты кабанеешь! — восхитился не видевший меня две недели Лёха. Сам он тоже после учебки смотрелся более чем убедительно. Будто всё то время, что отсутствовал, потреблял исключительно анаболики.

— Естественная реакция на внешние раздражители. — горюю я под ехидными взглядами Эльзы и Марины.

Отчасти это и послужило поводом к нашему сегодняшнему собранию. После дай бог не последней прокачки я, отъевшись и восстановившись заметил, что довольно сильно раздался в плечах и вещи из моего гардероба отреагировали на это соответственно. Стрейчевые майки натянулись как изделие номер два, а когда я попытался надеть рубашку, то у меня это, конечно, получилось, но вот застегнуть пуговицы, не разорвав ткань на спине — уже нет. Джинсы просто не налезли на задницу, а широкие штаны «карго» вдруг перестали быть широкими и смотрелись как обычные, если не считать того, что в некоторых местах тоже почти расходились по шву. А, да. Ещё я с каких-то пирогов перевалил планку сто восемьдесят сантиметров.

И ещё мне нужна новая обувь. Потому что прямо сейчас из всего того запаса, что я набрал для походов в данжи, на мою лапу налезают только вьетнамские пенопластовые сланцы. Ну и рыцарские сабатоны, которые, казалось, будучи игровым предметом, росли вместе со мной. Или изначально были рассчитаны на вырост.

Самого Лёху я ещё не перерос. На самом деле, не больно-то мне и хотелось э… увеличиваться, но рост и телосложение — не то, что я могу контролировать при прокачке некоторых характеристик, как оказалось. Алексею, кстати, было норм. Он просто восстановил форму, в которой был в армии. Поэтому он сейчас вышагивал гордо расправив плечи и сияя во все тридцать два. А рядом с ним шёл непонятный гопарь в чёрной толстовке с капюшоном, сутулящийся и то и дело оглядывающийся назад в страхе от того, что шов на заднице вдруг разойдётся как Пангея в эпоху разделения континентов.

— «Хмурость» и «Занудность» тоже прокачал? — осведомилась Эльза.

Девушки обрамляли наш дуэт, собирая на себе и на нас многочисленные взгляды толпы. Концентрация которой резко возросла за счёт уменьшения времени работы комплекса.

— Нет у меня таких статов, — отмахнулся от девушки. — Это природный дар.

Местом действия был выбран единственный в городе торгово-развлекательный центр, который так и назывался «Центр». У нас вообще в городе с этим было просто: едешь в «парк» — и все понимают, что за парк. Едешь в «Центр» — и опять всё становится понятно. И если кто-то вдруг спросит про бассейн или стадион, то тоже да. В смысле «Бассейн» и «Стадион». Наверное, была бы даже уместна шутка про суровых советских маркетологов. Но в оправдание таких вот маркетинговых решений хочу заметить, что для городка со стотысячным населением все вышеперечисленные здания были в просто шикарном состоянии. И представляли из себя полноценные комплексы, которые предлагают на больших площадях кучу разных активностей.

Так в «Центре» помимо магазинов на трёх этажах наличествовали и зал с игровыми автоматами и фудкорт и несколько залов кинотеатра. В общем — было где потратить день. И даже новое расписание жизни, включающее в себя чуть ли не военное положение практически не повлияло на эти места. Разве что из кинотеатра убрали ночные показы.

Несмотря на то, что в торговый центр всю компанию привёз я на крутом внедорожнике, это не мешало мне выглядеть гопником из девяностых на фоне двух красоток и подтянутого Лёхи. От того ещё больше хотелось ссутулиться и накинуть капюшон худи, чтобы вообще скрыть лицо и притвориться, что иду не с ними. Покупать одежду я не любил в принципе, а тут ещё у девушек, которых «на выгул» вытащил с собой мой компанейский товарищ, было слишком хорошее настроение. Судя по их оговоркам и недвусмысленным замечаниям, они всерьёз собрались играть в нечто вроде «одень Кена». К счастью, мою судьбу в этом плане разделил и товарищ, так что море стыда, время от времени разражалось воплями двоих утопающих. Не привыкли мы переодеваться на потеху девушкам, подтаскивающим нам всё новые и новые шмотки.

Через какое-то время забив две трети моего инвентаря и ещё несколько пакетов сверху, мы поменялись ролями уже в отделах с товаром для женской аудитории. С местью, так или иначе ничего не получилось. К выбору одежды нас не допустили, к нашему с Лёхой общему искреннему облегчению, но устроили импровизированный показ мод.

Клянусь, я никогда не видел и не перебирал так много одежды.

Но хочу заметить, что девочки выбранные для себя шмотки оплатили сами. На подарки не намекали, да и на бренды не велись. Показывали нам только то, что им шло и мнение спрашивали только для того, чтобы лицезреть нашу реакцию. А реакция, честно признаться, была даже у меня. Что блондинка, что шатенка обладали неким магнетизмом, заставляющим глаза окружающих подолгу смотреть им вслед, а мысли виться вокруг точёных фигурок…

— Б-р-р-р! — Потряс я головой во время очередной смены нарядов.

— Жрать хочу. — удивил меня товарищ. Я вот, тоже есть хотел, но напрочь забыл об этом у порога женской примерочной. Либо он по жизни кремень, либо часто практикуется, либо я чего-то о нём не знаю.

— Чего-то ты какой-то непробиваемый. В учебке замотивировали?

— Да нет… — мотнул головой парень. — Рассказали кое-чего. Такое, что нарочно не придумаешь. И вот теперь не знаю, чему верить.

— Про них или про меня? — хохотнул я. Но друг сарказма не услышал.

— Про Эльку и Маринку. Не от теперешнего беспредела они из Ёбурга свалили.

Ну… собственно, это было ожидаемо. Девочки нам достались откровенно странные, так что тут друг меня не удивил.

— Расскажешь?

— Потом. Как одни будем.

— Как скажешь.

Настроение друга передалось и мне, и это не укрылось от неплохо чувствовавших атмосферу девушек. Импровизированный показ мод был благополучно свёрнут, а действие плавно переехало в фудкорт. Свежая пицца и сладкая шипучка немного разрядили атмосферу. На лицах вновь появились улыбки, снова пошли разговоры на отвлечённые темы. На этом моменте я катнул по столу ключи Лёхе, а сам отправился в туалет. Машину другу я доверять не боялся, а вот шанс того, что обратно я выйду через стену тумана уже следующим утром, отметать не стал.

Благо, всё обошлось. С уборной. А вот с возвращением — не очень.

— Ба! Какие люди! — встретил меня голос Синицына К голосу прилагался сам парень, высокий хлыщ с ног до головы обмазанный брендовыми шмотками, три мордоворота из его свиты, оттеснившие вроде бы в шутку Алексея и бледные как мел девушки, сидящие за столом и дрожащие, как кролики пред удавом. — Ну чо, как сам? Как здоровье, как матушка… ах да, забыл…

И да, Синицын — из того типа самых охрене(вших)ных людей, которым все по жизни должны. Тоже одноклассничек. И в парке с нами он из арбалета стрелял и на приветственной вечеринке у девушек дома, скорее всего, был. Только там он не делал ничего выходящего за рамки. Просто корчил из себя самого-самого, на что никто уже не обращал внимания.

В школе мы друг друга старались… не замечать. Поначалу он, вроде как пытался подкатить ко мне, как к равному, мол тоже золотой мальчик, должны держаться вместе, но мне его понты всегда были до фонаря и я тусовался с «задротами» и Лёхой. Дальше, на время института наши дорожки разошлись. Он, вроде как в другой город уехал. Чуть ли не в Москву. И чего ему там не сиделось?

— Твоими молитвами. А ты, я погляжу, с охраной, — жать руку этому типу сегодня было особенно неприятно.

— Да, знаешь, времена нынче неспокойные. — осклабился тот своей фирменной неприятной улыбочкой. — Но ты не переживай, мы уже уходим. Правда, девочки? Собирайтесь.

И девочки. Наши, прошу заметить, девочки, действительно начали вставать со своих мест. Пустые обречённые взгляды, которыми они при этом обменялись описать было… сложно. А ещё мне при этом не понравилось то, что мой друг при этом даже не дёрнулся, не то, чтобы что-то возразить. Раньше… я бы, наверное, тоже поджал хвост. Но сейчас у меня было достаточно сил и опыта, чтобы не опустить… ся…

— Это ты, конечно, Синица, круто придумал. — почему-то мысль о мирном решении возникшей ситуации сдохла едва зародившись. — А ты самих девочек спросить не забыл?

— А шлюх, Дениска, не спрашивают, их пользуют. Знаешь, какие они у себя в Ёбурге концерты давали, а? Я, вот, узнал. Там такие истории — закачаешься! А сюда приехали и скромниц корчат.

— В самом деле? — деланно удивляюсь я.

— О! Не сомневайся! — смотрю на уже смирившихся со своей судьбой Эльзу и Марину. Честно признаться, Элькино «Там не всё так просто», брошенное в полутьме коридора, и до этого намекало на неприятную историю. Но прямо сейчас я, великий физиономист (нет! Ни разу!), во взглядах своих подруг я не видел вины, сожаления или чего-то подобного, только отчаяние и обречённость.

— Знаешь, тут проблемка. Из дома их забрал я, — как можно более безразлично пожимаю плечами. — А значит, мне их родителям и возвращать.

— Не вопрос! Давай я тебе позвоню, как мы закончим? — Синица заржал. Его подстилки ему вторили. — А то, может, и вы с нами. Что скажете, девочки, как насчёт сверхурочной работы?

На нас уже стали оглядываться. Урод орал чуть ли не на весь этаж.

— Серёжа, давай ты сейчас свою кодлу подберёшь и тихо укатишь восвояси, а? Мне и без тебя проблем хватает.

Через эскалатор от нас возникла кучка охранников и направилась в нашу сторону.

— Одинец, ты что, никак бицепс накачал? — рука можорчика ложится мне на плечо.

Ты, тварь, даже не представляешь…

Мягко беру его предплечье в свою ладонь и начинаю сжимать, наблюдая небольшой расход стамины. Парень сначала ничего не понимает, а потом выпучивает глаза из орбит и с криком падает передо мной на колени, не в силах высвободить свою конечность.

Мордовороты было подрываются на помощь, но вежливые взрослые мужчины в дешёвых, но однотипных костюмах-троечках уже тут как тут.

— Молодые люди, у вас проблемы? — вежливо осведомляется сорокалетний здоровяк с рацией в руке.

— Да, — вежливо улыбаюсь я подошедшим мужчинам, поднимая руки вверх. — Эти хамы мешают нам наслаждаться отдыхом после покупок.

— Я тебе эту граблю отрублю, мутант грёбаный! — хнычет Синица снизу.

— Нам вызвать полицию? — переводит на меня взгляд охранник, благо ситуация в толковании не нуждается. — Это серьёзная угроза.

— Думаю, если ребята не пожелают уйти сами, то так и придётся сделать.

Мужчина-охранник задумался, затем кивнул себе.

— Вам лучше уйти. И не нужно ждать никого на парковке. Она всё ещё под нашей ответственностью.

Нежелательные гости ушли, охрана тоже поспешила на свои места, да и я вернулся за стол, за которым всё так же сидели белые, как мел Эльза и Марина. Ну и поджавший губы Лёха.

— Я так понимаю, ты тоже что-то такое услышал и хотел потом об этом со мной поговорить, да? — спросил я у парня. Тот в ответ только хмуро кивнул, косясь на девушек.

Я тоже на них посмотрел. В ответ получил колючий взгляд загнанных в угол кроликов.

— Свою версию расскажете?

— А толку? — всхлипнула Элька, обведя глазами смотрящих на наш столик зевак. — Если это уже все знают, то нам здесь жизни больше нет. И вам о своей репутации подумать стоит. Денис, спасибо, но, похоже, смысла в нашей договорённости больше нет.

— О репутации надо думать тем, у кого она есть, а мне нужна та правда, которую расскажете мне вы.

— Хорошо. — подала голос Марина. — Только давай уйдём отсюда?

— В другое место, или ко мне?

— Давай к тебе, а потом мы уедем, — после краткой перестрелки глазами согласилась Эльза.

— Лёх, ты с нами?

— Да. Я тоже хочу услышать их версию.

У главного входа один из охранников подошёл ко мне и сообщил, что хулиганы уехали. Даже дал приметы машины и их номер. В ответ я предложил им символическое вознаграждение, за беспокойство, но получил вежливый отказ. Парни были бы и не против добавить пару тысяч к не такой уж и большой зарплате, но не дай бог об этом узнает начальство. А оно обязательно узнает. Ну нет — так нет, взамен попросил книгу жалоб и предложений в которой несколькими словами и эпитетами похвалил службу безопасности за оперативность и понимание.

Дальнейший путь до квартиры проделали в гробовом молчании. Девочки немного успокоились и пришли в себя. Я смотрел на дорогу, друг — в окно и зеркала, каждый думал о своём. У входа в подъезд в кои-то веки было пусто, лифт приехал без заминок.

Наконец, мы разместились в зале на креслах, и Марина начала рассказывать о…

Да слов у меня нет, как описать ситуацию, на самом деле.

А дело было так:

Жили себе не тужили две девочки из хороших семей. И всё у них было хорошо. У одной папа архитектор, у другой подполковник в полиции. И всё у них было хорошо. Росли они умницами и красавицами, и оценками родителей радовали и активностями всякими в школе занимались. И друзей у них было куча. Примерно до десятого класса. Парней, правда, у них не было. Не нашли они себе никого по интересам, ни в классе, ни за его пределами. Обсуждать — обсуждали, гулять — гуляли, изредка, в компаниях. А вот чтобы прям любовь-любовь, то такого не было.

И шла об этих девочках слава, как о неприступных и недостижимых. Даже некий венценосный ореол был. И гордыня была, чего уж скрывать. До вечеринки на окончание десятого класса.

Идти девочки на эту вечеринку не то, чтобы и хотели, но их убедили подруги. Алкоголь тоже впервые предложили подруги. А когда стало туманиться в глазах, Марина только и успела, что по телефону номер отца набрать, да пролепетать что-то невнятное.

Прибывшая на место действия группа зелёных человечков разнесла дом, разогнала пьяных школяров и… Отца Марины еле удержали, чтобы тот на месте не убил насильников, которых было… много. Но мало в итоге не показалось никому. Потом начались разборки, выяснения и страшные открытия. Оказывается, на красавиц точили зуб очень и очень многие сверстники. А «подруги» их буквально продали. Из зависти. По итогам суда совершеннолетние отъехали на зону на большие срока. Несовершеннолетние — в лагеря для подростков, с последующим переводом туда, где таким самое место. Самих же Эльзу и Марину ждали месяцы лечения и почти год реабилитации.

Потом девочки попытались вернуться к нормальной жизни, но от той уже ничего не осталось… Те, кого пенитенциарная система посчитала непричастными, стремясь отмазаться в глазах общественности и родни, набросали на них такого дерьма, что в какую компанию они бы не попали в городе-миллионнике, все слышали об их легендарной доступности и несправедливо погубленных несчастных мальчиках… И чем больше они пытались оправдываться — тем сильнее крепла вера в обратном. Их даже пытались по телевидению показать, но отец Марины вовремя поговорил с нужными людьми и историю замяли. Но слухи жили. А так, как бороться с ними не было никаких сил, девочки сначала ушли в мир виртуального эскапизма, а через ещё какое-то время отец Эльзы закончил свой контракт в городе и договорился о переезде туда, где потише. Такие дела.

— Я слышал сильно другую версию… — протянул Лёха.

— Да уж не сомневаюсь! — рыкнула немка так, что даже мне стало понятно, что свой шанс парень, если тот его ещё вообще интересовал, упустил окончательно и бесповоротно. — А, похер! Верьте чему хотите.

Эльза обессилено упала на спинку кресла. Взамен растерянности к ней пришла злость.

А я-то, дурак, думал, что у меня из-за Игры настоящие проблемы, а тут оказывается, и никакой системы с порталами не нужно.

— Последнее, что я в этой жизни сделаю — это поверю Синице. — Попытался я придать своему голосу как можно больше успокаивающих оттенков. Если всё на самом деле так, как рассказали они, то пробить историю в интернете проблем не составит, но я сомневаюсь, что нормальный человек способен придумать про себя такой треш.

— Отвезёшь нас домой? — спросила Марина.

— Конечно.

Дорога снова была полна тяжёлых дум и приглушённого шума резины. Сначала я действительно довёз девушек до их дома. Затем настала очередь друга. Тот всю дорогу смотрел строго перед собой и даже не смог выдавить из себя слова, выходя из машины.

Сегодня я увидел его с неожиданной стороны. Раньше мы с ним не попадали в ситуации, когда у нас вот так внаглую пытаются забрать девчонок. Не важно какого качества, но всё же… Он промолчал. А я вдруг начал думать, когда он в следующий раз промолчит?

Из тяжких дум меня вырвал блик центрального зеркала. Сзади кто-то усиленно «моргал» мне прямо в бампер дальним светом. Пригляделся, ба, знакомые все лица! Машина в точности соответствовала описанию, которое дал мне охранник «Центра». Даже номер совпал. Ну что ж, Синица обиделся, Синица вышел на тропу мести! Где у нас здесь ближайший тихий тупичок?

Таких в нашем городе было предостаточно. На выезде из частного сектора, между баней и глухой стеной дома, старый проезд под газовой трубой — самое то в поздний вечер. Ни души, до комендантского часа времени почти не осталось. Заехал поглубже, двигатель не глушил, вышел из машины, подошел к задней дверце и стал ждать, когда на свет выйдут четверо уже виденных сегодня утырков. Все с битами. Крутые. Хозяева города.

— Ну чо, герой? Спас шлюшек, да? — гыгыкнул кто-то. Не Синица.

— Да он мамашу свою вспомнил. Та такая же была! — а вот это уже Синица. На руке бинт, но свою биту держит крепко. Пассаж про маму я проигнорировал. Больше, чем уже эта тварь меня не взбесит. — Хана тебе, Одинец! И нет здесь рядом охранников!

Я отлип от дверцы «Тойоты». Синица ринулся на меня, замахиваясь битой. Руку привычно оттянул моргенштерн.

+2821

+3736

+3811

+4011

Закончив своё грязное дело, я не испытывал ничего, кроме удовлетворения. Урод так долго и упорно рвался на тот свет, что практически не оставил мне выбора, а я… затолкал тела в «мерседес» его владельца, дёрнул зажигание и заставил машину сдавать назад до тех пор, пока она не въехала в стену бурого тумана, возникшую аккурат на выезде. Сам благополучно покинул чужое транспортное средство, сел в свой внедорожник и поехал домой, обогнув здание.

Причина по которой игроки убивают в этом мире открылась мне во всём своём великолепии…