Я не играю!

Глава 30 Выбор Игры. Интерлюдия

Этой ночью мне не хватило очков «воли» для поднятия даже одного стата, а беспокойный, полный кошмаров, сон в спальнике на голых камнях не принёс желанного восстановления здоровья, так что с утра пораньше я все же использовал ещё один янтарик. Зато я, наконец-таки разгрёбся с принесёнными ранее вещами. Раскладушка и стол из Икеи переехали на ярус ниже, в караулку под башню. Там же обустроил и продуктовый склад. Развесил по зубцам оставшиеся солнечные элементы и попытался присоединить к ним аккумуляторы. Вроде бы даже пошла зарядка, но не то чтобы активно. Уже хорошо. Я-то думал, что все панели украл недавний вторженец, ан нет, парочка завалялась.

Сходил к машине ещё раз и принёс-таки генератор. Зачем он мне теперь нужен — вопрос вторичный, но раз уж купил по случаю, то пусть будет. Бензина в нём плескалось на донышке, но этого хватило, чтобы проверить уровень шума и работоспособность. Склад оружия, немного подумав, оставил на верху, так сказать, под открытым небом, чтобы было не так далеко идти перед выходом в очередной данж. Свалил в нём оставшиеся арбалетные болты, канистру с уже разведённым коктейлем Молотова, составил бутылки с когда-то добытым в мире ктулхоида морским ромом и оставшуюся стеклянную тару. Про копья, мечи и топоры, собранные в странствиях уже и не говорю, свалил всё в общую кучу под неодобрительный взгляд герцогини. Разве что золото и серебро отнёс вниз, под присмотр дворянки. Да и просто, чтобы лишни раз настроение своим видом не портили.

Кстати, насчёт Лии. Тут всё прямо-таки о-о-о-о-ч-ень сложно. Но именно, что в моём восприятии неё. С одной стороны меня одолевает «Зловещая долина» — это такой эффект, когда всё так настолько, что что-то не так. И от этого мозг, не нашедший очевидного изъяна, изводит себя подозрениями, противоречиями и всякими теориями, в ожидании подвоха. Мягкий, хорошо поставленный голос, жесты, идеальное личико, точёная фигурка… Сознание буквально разрывает от мысли, что таких людей не бывает. С другой — её не такие уж и редкие «ошибки». Или то, как она старается не показать своих недостатков — порой вызывало желание заржать. «Постель», которую она мне «приготовила» — оказалась моей же раскладушкой, на которой она уже успела поспать несколько ночей. Другой у меня не было, так что воспитание не позволило мне отправить девушку спать на камни. Так что, выдержав не такую уж и отчаянную битву за чужой комфорт я отправился наверх, захватив с собой простенький спальник.

С ней мы говорили прямо очень много. Я засыпал девушку вопросами касательно её лора. Она рассказывала, что сделала «Великая Слеза Солнца» и напрочь проигнорировала мои поползновения в сторону того, как оказалась привязана к столбу на куче хвороста. Что ж, не уверен, что хочу знать её грехи, да и времени прошло с тех пор столько, что сам мир в труху превратился. Хотя… за что-то её туда всё-таки приковали? Это знание вполне могло повлиять на дальнейшее прохождение её сюжетной линии… Вот только одну женскую исповедь я недавно уже слышал и… мне определённо нужно больше времени, чтобы перестать злиться при одном только воспоминании об услышанном. Так что побережём свои нервы до более подходящего момента. А там авось и сама расскажет, когда придёт время.

Ну а про то, что мне не надо проходить данжи с «Небесного Атласа» дворянка немного перегнула палку. Везде я рано или поздно побываю, и в каждом из них мне попытаются оторвать задницу, но! Чтобы этих самых данжей стало больше на моём небосводе, моя собственная точка привязки к Угасающим Мирам должна становиться «ярче». И вот за то, как это сделать, как раз и отвечает цепочка квестов госпожи Тир Аман. Своеобразная основная кампания, заключающаяся в поиске таких вот огромных янтарей. Сколько их — Лия и сама не знала, но к следующему прямо сейчас отправиться не получится. Во-первых, твари там будут куда злее тех же орков-надсмотрщиков, а во-вторых, сколько я в жаровню не пялился — больше меня никуда не уносило. Да и сама дворянка иносказательно пояснила, что заспидранить основной контент не получится. А значит, мне снова надо выбрать себе созвездие, как я делал это до нашего знакомства, иначе Луна не откроет мне путь домой… Туда, где меня, скорее всего арестуют или пристрелят, как очередного поехавшего от дармовой воли игрока… М-да…

А, стоп, тут открыто! Точно, я же секретный ивент пережил… м-да…

Поговорили и об этом. Лия была великолепным слушателем. Не восклицала, не уточняла, но ловила каждое слово с вниманием дипломированного психолога. Впрочем, посоветовать тоже ничего не смогла. Спросила лишь, смог бы я удержать себя в рамках закона, если бы ещё раз оказался в том проезде в тот же час ситуации. Я задумался. В текущем состоянии — точно нет, во мне даже сейчас не до конца утих гнев. Значит, в следующий мой выход в реальный мир, всё оружие придётся оставить. Боюсь не сдержаться и шарахнуть какого-нибудь полицейского при задержании, которое точно будет. Правду говорят люди: когда в руках молоток, всё вокруг слишком похоже на гвозди. И если я сам не могу сдерживать свои порывы, придётся себя ограничивать дополнительно. В конце концов, я уже и так прокачан достаточно, чтобы решить большинство возникших проблем голыми руками.

Откуда я знаю, что задержание будет? Тут всё просто. В Угасающих Мирах нет еды, кроме той, что я принёс собой. А этих запасов двоим хватит максимум на неделю. Что у меня тут есть? Несколько упаковок ИРП, копчёности, овощи, крупы, это ладно, но вода? Две палетки минералки, пара бутылок сладкой шипучки и всё. А помыться? Там куда я хожу не пахнет розами.

Ладно, погоревали и хватит. Где моя «знаменитая» механическая отстранённость?

Ещё какое-то время поразмышляв над ситуацией, в которой оказался, я вдруг понял, что всё это время свободно манипулировал Туманными Вратами. Захотел — открыл, захотел — трупы спрятал (С машиной!), потом ещё раз открыл, уже в другом месте, а как старые себя повели — даже и не чухнул, просто уехал и всё. А ведь вышел я примерно там же, где и должен был в прошлый раз! И вот гадаю теперь — всегда так мог, или просто уже достаточно раскачался для таких вот манипуляций? Казалось бы — с чего вдруг? Вера — всё так же единичка, интеллект тоже заблокирован на четырнадцати пунктах. Увы, «ЧАВО» на этот счёт новых записей так и не проявило. Просто «Туманные Врата», которые используются для перехода в Угасающие миры. И заслуженная возможность проходить через них в одну сторону в любое время. Билет обратно, как водится, уже придётся заслужить в данже или ПВП. Ну или как я, сейчас.

Так или иначе, дела в Забытой Крепости у меня закончились к исходу второго дня, взамен пришла скука и неловкость. Так что, немного подумав, я взял щит, булаву, пару огненных коктейлей и с тоской посмотрел на небо, чувствуя, как звёзды уносят меня на ту скалистую тропу, на которой я уже однажды повстречал неагрессивную непись. Вдруг мне удастся увидеть его снова, они с Лией, вроде как, были знакомы. Других намёков на сюжет всё равно нет.

Интерлюдия

Запись закончилась и на мониторе возник логотип проигрывателя. Трое мужчин отлипли от монитора коротко переглянулись. В кабинете повисло тяжёлое молчание.

На только что окончившемся видеофайле была запечатлена расправа. Быстрая, жёсткая и бескомпромиссная. Четверо рослых парней с бейсбольными битами на перевес, вышли из «Мерседеса», явно намереваясь хорошенько избить, а то и убить пятого, который вылез из внедорожника. И, который, вроде бы даже сам их в этот переулок заманил. Пара грязных обвинений в сторону Одинцова и четвёрка кинулась на парня, но потом охотники и жертва резко поменялись местами. Парень знал куда бить, был быстрее и с самого начала был готов убивать. Откуда он взял шипастую булаву — разговор отдельный. Когда он вылазил из внедорожника, при нём не было. Оператор из «наружки», присланный из самой Москвы, своё дело знал.

Дальнейшее случилось так же быстро. Денис без каких-либо проволочек и видимых усилий засунул тела в машину. Дальше началась фантастика. Проезд заполонил неизвестно откуда взявшийся дым или туман, а ещё через две минуты «Тойота» Одинцова, проехав через двор, выехала с другой стороны многоэтажки. А когда туман рассеялся, в том самом проезде не осталось ничего, кроме следов и пары пятен крови. Ну а сам молодой человек заехал в продуктовый магазин, в котором скупил, наверное, всё, что увидел, вернулся домой, забрав оттуда компьютер и так же, как и тела двумя часами ранее, растворился в облаке серого тумана.

Начальник полиции Ромодановска, в чьём кабинете и состоялся этот интереснейший кинопоказ поморщился. Парня он знал. Не то чтобы хорошо, но… как-то пару раз ходил на свидания с его ныне покойной матерью и, даже как-то поутру пил приготовленный им кофе. Агрессии тогда Денис не проявлял. Он уже был достаточно взрослым, чтобы не устраивать сцен ревности или наоборот пытаться шутить на тему «мне теперь звать вас „папа“?».

История со смертью его матери и попытки излишне ретивых идиотов попытаться повесить на него убийство ради наследства — это отдельная история, к которой он, начальник, не имел никакого отношения. Присёк всё сразу, как только смог, но травму уже нанесли. С тех пор они не виделись, но тот парень явно отличался от того убийцы, что разделался со щенятами в той треклятой подворотне. С тех пор прошло четыре дня и обстоятельств в деле поприбавилось, заставив посмотреть на ситуацию под другим углом.

Так, например, машина Синицына нашлась через три часа, намотанная на столб в трёх кварталах от места преступления. Тела внутри, как и положено не пристёгнутым при столкновении на высокой скорости, будто блендером перемололо. В выгоревшем салоне нашлись и биты, и выгоревшие фрагменты бутылок от элитного алкоголя. Ну а то, что незадолго до расправы у этой компании произошла ссора с Одинцовым в торговом центре — это никто и не пытался скрывать. Все выжившие участники того инцидента были опрошены уже на следующий день. Включая охрану торгового центра и девушек, послуживших причиной раздора. Записи с камер видеонаблюдения торгового центра тоже прилагались. Да и, что девушки, что его друг Алексей, дали подробнейшие показания, но куда мог деться Денис не знал никто. На связь он больше не выходил, а телефон с тех пор оставался вне зоны действия сети.

Роман Сергеевич откинулся на спинку своего кресла и оглядел своих… коллег, составлявших ему компанию за этим интереснейшим киносеансом. Первый был капитан ФСБ, прибывший из Москвы. Именно его группа осуществляла наружное наблюдение за Одинцовым. Высокий, лет на пятнадцать моложе самого хозяина кабинета, в строгом синем костюме и серьёзный, как и вся его контора. Вторым был майор ОМОНа из Екатеринбурга. Как раз отец одной из девочек, причастных к случившемуся. Она-то его и вызвала, как только поняла всю серьёзность ситуации. Не следователь, заинтересованное лицо, по всем законам, его в этом кабинете сейчас быть не должно, но то по законам. Да и ФСБ-шник был не против его присутствия.

А ещё два часа назад из кабинета пробкой вылете Синицын-старший, который предлагал любые деньги, лишь бы ему достали голову того ублюдка, что убил его кровиночку. Большой человек! Думал, что может в любой кабинет с пинка зайти. Очень обиделся на предложение сотрудника ФСБ уделить больше времени воспитанию оставшихся детей, а не тратить его на месть неизвестно кому неизвестно за что.

— Так что делать-то? — не выдержал Роман Сергеевич, глядя на капитана.

— Надо дождаться возвращения Одинцова и попытаться убедить его пойти на сотрудничество. Не важно, через Алексея или Марину. Но сначала поговорю с ним сам. Пытаться задерживать его не будем.

— Артём Филиппович, он вообще-то хладнокровно убил четверых, чему есть свидетельства. — посетовал хозяин кабинета.

— И кто об этом знает, кроме нас троих и моей группы наблюдения?

— Никто, но…

— Вот пусть всё так и остаётся до тех пор, пока парень не откажется сотрудничать. — подвёл черту ФСБ-шник. — Кирилл Петрович, я не могу вас заставить, но хотел бы порекомендовать вам не препятствовать общению вашей дочери и этого молодого человека. В разумных пределах.

— Я поговорю с ней. Думаю, ей будет проще общаться с таким убийцей, чем с… подобными порядочными сук… гражданами.

— Майор, одумайтесь, — попытался воззвать к разуму ОМОНовца начальник полиции. — Не рискуйте дочерью! Кто знает, скольких он ещё убил и спрятал так? Я настаиваю на задержании.

— Это не вам решать.

— В моём городе — мне!

— Ромодановск — не ваша вотчина, а субъект Российской Федерации, — в ответ на повышенный тон капитан тоже повысил голос. — Или если вы переживаете, что один «висяк» испортит вам статистику в этом месяце, то смею вас утешить: на общем фоне этот город — оплот спокойствия и безмятежности. Вот, Кирилл Петрович, поделитесь, что у нас происходит в славном Екатеринбурге?

— Да ***ец там происходит. Зашиваемся. Мало нам этих, — кивок в сторону записи, — так на их фоне, такое ощущение, что вообще все решили свои вопросы порешать. А там и этнические и с девяностых ворьё всё к нам из центра посбегало…

— Как же вас отпустили? — ехидно осведомился Роман Сергеевич.

— А никак, я в самоволке, сорвался, когда узнал, что дочь снова в беде. — проскрежетал зубами здоровяк. — Спасибо, Артёму Филипповичу, прикрыл.

— Пустое, думаю, пока вы здесь мы ещё не раз поможем друг другу. Табельное с собой?

— Нет, охотничье.

— Не хорошо… с одной стороны, — помассировал подбородок капитан. — Ладно, думаю, и с этим решим.

Повернулся к хозяину кабинета.

— О чём, бишь, я, Роман Сергеевич. — Артём Филиппович прочистил горло. — У вас сейчас, наверное, в городе всё плохо, но так везде! Во всём мире, понимаете? Москва захлёбывается в крови! Вы даже не представляете, что творится в среде нелегалов! Сейчас у нас не только площадь красная. Роман Сергеевич, вы видели рынки красные? Вот чтоб идёшь, хлюпаешь, в резиновых сапогах, а вся прилегающая территория на солнышке блестит… Я видел. И нюхал. А устроили это дело десять человек, которых не останавливала даже автоматная пуля. Ранить их нельзя, только убить. Задержать их нельзя. Два дня в камере промаринуются и пропадают в таком вот тумане. А возвращаются зачастую уже трупы разной степени расчленённости. Вы не подумайте, адекватные тоже были. Рассказывали всякие небылицы про иные миры, про систему с прокачкой. Пытались сотрудничать. Но результат один: три дня и труп! Максимум у нас один парнишка прожил три цикла. Девять дней от нормального адекватного состояния до безумия. И смерть!

— А Одинцов тут при чём⁈

— А при том, что он так живёт уже третью неделю и умирать или съезжать с катушек не собирается. И нашему ведомству очень-очень интересно почему! А вот этот самый Синицын его, можно сказать, вынудил!

— Во-во. Самоубийца. Этот ваш Денис просто успел раньше меня. — прогудел майор ОМОНа.

— Не важно! Он убил четверых.

— Пока мы с ним не поговорим, он никого не убивал! Вам ясно, товарищ полковник⁈ — рявкнул капитан. — Так что пока готовьте версию с ДТП по пьяной лавочке. А там видно будет.

— Эк у вас всё просто! Готовь так, а мы потом переиграем! Мне семьям убитых что говорить прикажете? Запись убийства есть, даже если вы скажете, что её нету. Это ладно. Но попытка скрыться с места преступления есть! Факт бегства есть! Кровь в том тупике опять же есть!

— Это вы за каким-то лешим всё переусложняете. Информацию об убийстве можно придержать. Если вам будет угодно, при отказе Одинцова от сотрудничества, спустите на него всех собак. Расскажете прессе, какой он был коварный и жестокий, повесите на него ещё десяток нераскрытых дел, как умеете. Но до тех пор — ни звука ни пика.

— Да в чём с ним такая проблема-то⁈

— Да в том, что таких, как он, возможно, миллионы! И мы понятия не имеем, чем они являются! Тут речь вообще вплоть до инопланетного вторжения может дойти! А пока нам надо начать хоть как-то вербовать этих людей. Как китайцы!

— Так попросите поделиться опытом! Они же наши союзники!

— Это они нам союзники. А мы им грязные лаоваи, с газом и ядерной дубиной, которые по какой-то непонятной причине до сих пор живут на их исконной Сибири! Понимаете? А ведь у нас на глобусе не только Китай есть!

На минуту за столом воцарилось тягостное молчание.

— И что, он правда, такой на всю страну один?

— Из тех, в ком мы уверены и кто ещё не попытался начать массовую бойню для своей «прокачки» — да.

— Дела… — протянул ОМОНовец и горько усмехнулся.

— Знаете, что меня в этой ситуации больше всего убеждает в том, что парень будет сотрудничать? — неожиданно усмехнулся сотрудник конторы глубокого бурения.

— И что же? — кисло осведомился Роман Сергеевич.

— То, что он попытался спрятать тела. Это значит, что он всё ещё надеется на нормальную жизнь, избежав наказания. Сомневаюсь, что он пытался инсценировать ДТП. Тут, скорее всего, случайность.

— Случайность? Машина была чёрт знает где целых три часа!

— И про машину и про «Чёрт знает где» мы его тоже расспросим.