Я – Совесть злодея

Глава 9. Ингредиенты

Я понятия не имела, где достать все те редкости, которые были указаны в книге. Информатора поблизости тоже не найти, поэтому я выбрала иной способ разузнать о нужных мне ингредиентах – вышла в город. Полох начал держаться на расстоянии сразу после моего предложения пойти рядом, что значительно снизило уровень моего раздражения.

Был вариант расспросить Залу, но она могла не ответить или доложить владыке, а с этим и страж отлично справится. Множественные доклады о том, что я пытаюсь разыскать кое-что редкое, точно заставят Владиса подозревать меня в чем-то ужасном или хуже – в работе над ритуалом обратного призыва.

– Какая вкусная человечка, – облизнулась огромная голова на ножках, чем-то напоминающая Майка Вазовски из “Корпорации монстров”, только у этого демона было два небольших глаза вместо одного огромного.

– Налитой бочок. М-м-м! Так бы и освежевала, – проскрежетала нечисть, очень похожая на гарпий из греческих мифов.

Мне понадобилось все самообладание, чтобы не шарахнуться от ее длинных когтей и не припустить обратно во дворец. Умом я понимала, что жители Полуночного меня не станут трогать, но вот болтать что вздумается им никто не запрещал. И тут нечисть и нежить отрывалась вовсю. Даже шагающий позади Полох с постной миной не мог их остановить. И если большинство просто чесало языком, то свиноподобное нечто неопределенного пола, с вызывающим макияжем, куцей бородкой, бигуди из костей на пяти волосинах и в синем шелковом халате не ограничилось словами, а сцапало мою ладонь в свои копыта.

– Какие пальчики! Конфетки, а не фаланги! Хочу такие! – заныла свинья, притягивая мою руку к своей щеке и потираясь о нее.

– П-пустите… – Я совершенно растерялась и не знала, что делать. Полох и вовсе не шелохнулся.

И вот что это значит? Мне ничего не грозит или парочка откушенных пальцев пойдет мне и владыке к лицу?

– О, не тушуйся, детка. Я не собираюсь отрывать эти прелестные суставчики. – И свиноподобное нечто нежно провело копытом по каждой костяшке. – Мне всего-то нужен слепок, чтобы я могла воссоздать нечто подобное в своих блюдах. Дамские пальчики всегда нарасхват в Полуночном городе, а людишек не хватает для удовлетворения спроса, вот и леплю их из потрохов и кожи. Получаются как настоящие!

– Что? – я совсем потерялась в рассказе нечисти.

– Я Эдит – повар, творю искусство из пищи. Мне очень нужны слепки твоих прелестных пальцев, особенно безымянного, – чуть подробнее пояснила свинья. – Заходи скорее.

И меня просто затянули внутрь домика, что по виду напоминал таверну. Множество деревянных столов и стульев, кровавые картины на стенах и букеты из костей и зубов – пугающее убранство.

– Стойте! Я ни на что не соглашалась! – Я вырвалась из хватки копыт и тут же спрятала руки за спину. – И почему именно безымянные?

Каюсь, Эдит меня заинтриговала. Настолько, что я не удержалась от вопроса. Казалось бы, уходи и не возвращайся, а я спрашиваю про безымянные пальцы. Это город так влияет на мировоззрение, делая его слегка безумным, или это я безумная, а город мне соответствует?

– О, они самые ценные! Монстрам доставляет особое удовольствие поедать пальчики, на которых еще нет обручального кольца. Это как деликатес, – пояснила Эдит, постукивая копытами друг о друга в нетерпении и поглядывая мне за спину.

– Значит, монстры любят девственные пальчики? Какие, однако, у вас фетиши интересные, – я рассуждала вслух.

– Самые обычные! Нет ничего слаще, чем сожаление о несостоявшемся замужестве. Оно делает деликатес терпко-горьким и невероятно притягательным, – пояснила свинья. – Так что, одолжишь свои пальчики?

А слюни так и текут по подбородку, и маленькие поросячьи глазки бегают.

– И что мне за это будет? – Я решила, что уйти всегда успею. Тем более за окном стоит Полох и следит за каждым моим движением.

– Смоляные? Сколько? – Нечисть сразу подумала о местных деньгах.

– Информация. Точная, – выдвинула свои требования я, игнорируя поступившее предложение.

– Отлично! Эдит самая разумная, самая изящная и талантливая в этом городе. Если чего-то не знает Эдит, значит, этого не знает никто! – расхваливала себя повариха, поглаживая бородку и почему-то говоря о себе в третьем лице. – Только давай я буду отвечать в процессе.

И слишком проворные для такой туши копытца вновь захватили в плен мои ладони. Эдит не теряла времени, тут же утаскивая меня через кухню в мастерскую, где сильно пахло маслами и мелом, и принялась топить мои пальцы в серой клейкой массе.

– Спрашивай, не стесняйся, – лепетала возбужденно нечисть, аккуратно устраивая мои руки так, чтобы каждый слепок получился идеальным.

Я наклонилась поближе к голове свиньи и прошептала, опасаясь, что нас может услышать Полох.

– Где можно достать коготь единорога?

Свинья резко отшатнулась от меня, но вот руки из копыт не выпустила, продолжая удерживать их в необходимой позиции.

– Это ты, девонька, зашла с козырей. Нет чтоб о крыле беззубой лисицы сперва узнать или о губчатом грибе посмертнике. – Впервые за все время общения нечисть недовольно скривилась. – Где ж я тебе найду коготь единорога?

– Нет когтя – нет пальцев. – И я потянула ладони прочь из тисков застывающего гипса. Эдит тут же усилила хватку и изменилась в лице.

– Стой-стой! Ишь, какая прыткая. Я не сказала, что не знаю, как его достать. Только то, что его не найти, – пояснила нечисть, осторожно поправляя на моих пальцах то, что я про себя обозвала гипсом.

– И в чем разница? – Я все еще не понимала, знает эта свинья хоть что-то или просто водит меня за нос.

– В том, дорогуша, что сейчас нет ни одного единорога с когтями. Все с копытами. Пока, – мягко произнесла повариха, поглаживая мои запястья. И как только у нее получалось так нежно это копытами делать?

Был огромный минус в моем полном невежестве касательно этого мира. Мне могли наврать с три короба, а я бы и поверила. Проверить-то никак нельзя. Того, кому бы я могла в этом городе верить безоговорочно, нет. Ужасное положение. Это как приехать в чужую страну с совершенно отличным от родного языком и попытаться там выжить без гроша в кармане в криминальном районе. Так себе перспектива на удачу. Скорее большие шансы из этого криминального района больше не выйти.

– И что теперь делать? Ждать рождения единорога с когтями? А они вообще часто плодятся? – от нервозности я начала сыпать вопросами. Хорошо, что мои руки все еще находились в тисках, иначе я давно бы испортила все заготовки, активно жестикулируя во все стороны.

– Ну почему ждать? Можно самим создать, – тише обычного и как-то заговорщицки сказала повариха, наклонившись ко мне поближе. Стоило мне сделать то же самое, как она зашептала:

– Единороги с когтями не рождаются в природе, они могут их обрести только после смерти, если кто-то сделает из них нежить. Однако это очень сложный процесс, не говоря о том, что убийство единорога карается проклятием богов. – Нечисть копытом указала в потолок, имея в виду тех самых богов.

– А обязательно убивать? Может, есть один старенький, больной и убогий, который сам скоро помрет? – с надеждой уточнила, ожидая ответа.

Мне и обычного живого единорога хотелось увидеть, ведь у нас они миф, не говоря уже о единороге, восставшем из мертвых. Этот мир начал не только пугать и бесить, но и интриговать. Хотелось бы видеть лицо отца, когда я ему через зеркало покажу свою ожившую детскую мечту.

– Больной единорог? – переспросила Эдит, а потом громко расхохоталась, что больше было похоже на поросячий визг. – Эти заболеют, как же! Не умирают они от старости и ничем не хворают. Они же сами ходячее лекарство.

– Их рог и у вас лечебный? – Удивительно, что легенда совпадает в обоих мирах.

– Не знаю, как рог, а вот кровь точно. Оттого и мало их. Отлавливают, сливают кровь и выбрасывают туши в леса. Если повезет, то какой-нибудь некромант или темная энергия вернут животное к жизни. Вот тогда браконьерам не жить. Только незавидная судьба у подобной нежити: на магические артефакты растащат или начнет люд убивать сотнями, пока не упокоят. – Эдит грустно вздохнула.

– Бли-и-ин… – Так хотелось схватиться за голову руками, но те все еще были в плену у местного гипса, поэтому ограничилась стоном.

Убивать единорога я точно не собиралась, даже если бы повстречала одного. Нанимать для этого браконьеров и подавно. И даже если бы у меня был труп животного, чего не предвидится в ближайшем будущем, я не знала, как его воскресить. В результате один ингредиент оставался для меня недоступен, и этого, похоже, было никак не изменить. Ритуал летел к чертям, как и возможность вернуться домой.

– А часто у вас появляются воскрешенные единороги?

Ну а вдруг? Всегда есть люди, желающие излечиться от смертельных болезней.

– Черные единороги – их так называют из-за потемневшего от крови и магии окраса – это редкость. Хорошо, если из десяти убитых хоть один нежитью станет. Статистика в этом плане не на нашей стороне. – Видно было, что даже нечисти жалко этих светлых животных. А ведь они порождения бога Света, насколько я знала.

***

Раз с когтем единорога не выгорело, то я решила расспросить о других необходимых ингредиентах. Пористый гриб посмертиник и крыло беззубой лисицы тоже входили в этот список. К моему удивлению, почти все необходимые составляющие зелья были определенными частями нежити и нечисти. И как же тогда служители Света умудрялись по несколько раз проводить ритуалы вызова? Каким образом им удавалось достать столь редкие и специфические ингредиенты?

– Вот это все можешь купить в лавке Кроля, а чешуйку трехглазой змеи и жало семихвостого скорпиона у Марьяны. Это через три лавки от меня. Она продает чудесную косметику! Советую прикупить белила, маскирующие мази и крем от трупных пятен. Варит она их из лучшего сырья. Скрывает даже бородавки! – расхваливала магазинчик подруги Эдит, подчеркивая углем на листочке те вещи, что я могу купить у неизвестной Марьяны. Явно скидку там получает за каждого приведенного клиента.

– Держи! – Нечисть торжественно вручила мне свернутый трубочкой список, после чего погладила свою бородку. – Не забудь, что ты обещала еще два раза прийти на заливку форм по твоим чудесным пальчикам.

Эдит не могла не скосить свои маленькие поросячьи глазки на мои руки. Да так голодно она на них смотрела, что я снова не удержалась и спрятала ладони за спину от греха подальше.

– Всенепременно. Как только владыка отпустит на прогулку, так сразу. – Я улыбнулась во все тридцать два и попятилась к выходу. Почему-то поворачиваться к представителю темных спиной мне не хотелось даже после того, как он мне помог.

Так хотелось сказать, что Владис никогда меня не отпустит и вообще запрет безвылазно во дворце, но тогда вряд ли Эдит позволила бы мне так легко уйти. Застряла бы я в ее ресторанчике не меньше чем на сутки, ведь здесь не отличить день от ночи и часы нигде не висят. Прям как в казино, даже страшно от этого немного.

Первым делом я обогнула дугой салон Марьяны, направилась в конец улицы Хромого зомби Писка и потом на соседнюю, Гниющего упыря с кривым клыком, прямо в лавку Кроля. Кто это, я понятия не имела, а вот названия улиц позабавили.

– Полох, – я тихо позвала стража. Знала, что тот точно услышит.

– Да, госпожа Совесть, – как черт из табакерки появился воин. Я даже вздрогнула, но не подала вида.

– А почему у улиц такие неприя… хм, такие странные названия?

– Улицу называли в честь первого поселившегося на ней. На прошлой первым горожанином был хромой зомби Писк. Из-за выбитой челюсти он только и мог, что попискивать, чем раздражал всех вокруг. Вот они и выгнали его на тогда еще окраину Полуночного, – абсолютно монотонно рассказал Полох, замолкая, когда вся необходимая для понимания ситуации информация из него вылилась.

– А на этой первым был гниющий упырь с кривым клыком? – Предположение должно было быть верным, если следовать логике темных. Должно было…

– Нет. Здесь поселились сразу трое: Кроль, Барсучелло и Клаудия. Они так долго спорили, в честь кого будет зваться улица, что владыка предложил им компромисс – назвать придуманной нечистью. Каждый предложил по слову, и градоначальник одно от себя добавил. Так и появился упырь, который в принципе гнить не может, да еще с кривым клыком.

– А что с клыком не так? – я немного потеряла связь.

– У вампиров не бывает кривых клыков. Они же после обращения становятся идеальными версиями себя. – Страж скосил на меня глаза, как на ребенка, который сказал глупость. – Куда мы идем?

Ого! Неужели Полох не смог нас подслушать? На ресторанчике Эдит стоит какая-то магическая заглушка? Или этот замороженный мне врет?

– В лавку.

– В какую?

– Не знаю.

Это сильно озадачило мужчину. Он даже слегка отстал от меня, так задумался.

Ну или ему надоело мое общество. А ведь я действительно не знала, как называется лавка Кроля. Меня просто послали к какому-то странному темному за львиной долей ингредиентов. Кажется, у меня были все шансы вычеркнуть сегодня все пункты из списка, кроме когтя единорога.

– Полох, а ты единорогов когда-нибудь… – Тут я заметила тележку с бутылками и какой-то жидкостью. Сразу захотелось пить.

Я и сама не заметила, как мозг вместо “видел” выдал:

– Пил?

Когда я поняла, что мне никто не спешит отвечать, то обернулась. Нужно было видеть лицо стража. Кажется, он побелел до состояния вымоченной в синьке простыни. Воин стоял посреди улицы с круглыми глазами и прикрывал свое горло ладонью, нервно поглаживая его.

– Ты чего? Это же простой вопрос. – Или я сегодня странная, или все остальные кукухой поехали.

– А зачем вы спрашиваете? – осторожно уточнил мужчина, делая неуверенный шаг ко мне. Удивительно, но я уже минут пять как не слышала выкриков со стороны горожан. То ли они успокоились, поняв, что я не реагирую, то ли я привыкла и перестала замечать. Так мы и стояли в двух метрах друг от друга посреди улицы, а вся нечисть и нежить обходила нас стороной.

Неужто так сильно боятся правой руки владыки?

– Тоже хотела бы, – честно призналась.

Плох прижал руку к горлу сильнее.

– Не знаешь, как их можно увидеть, где найти? Может, у них есть определенные места обитания? – продолжила интересоваться я.

Полох сделал полшажка назад.

– Не знаю, – резко бросил страж.

– Жаль. А мне так хотелось. – Я тяжело вздохнула и перешла к насущной проблеме: – Не знаешь, что здесь можно попить? Меня жутко мучает жажда.

Взгляд сам собой упал на горло воина. Все же жест довольно похож на тот, что делают, когда хотят пить или не хватает воздуха.

Полох сглотнул и сделал три шага от меня.

Что-то он сегодня совсем не свой. Может, болит чего или день плохой?

– Моя кровь ужасна на вкус, – хрипло выдохнул страж, схватил шарф из ближайшего ларька с тканями и обмотал его вокруг шеи три раза. Потом замер, подумал и добавил еще одну петлю.

– Что? – Вот теперь я окончательно поняла, что ничего не понимаю. – Я просто пить хочу.

– Это я уже понял. Вон у Вольфыча кровь питательная. Может отдавать псиной, но не критично. Тем более он из вас беляш хотел сделать, – затараторил без продыху Полох, подтягивая к себе мимо проходящего оборотня. Бедный волк ничего не успел понять, как оказался стоящим передо мной.

– Вот сюда можно кусать. – И страж силой склонил голову Вольфыча набок да так и удерживал нечисть.

– Да что ж это творится, нечисть добрая! Средь темной ночи человечка кусает волка! Совесть владыки жаждет нашей темной кровушки! Бежим! Бежим! – голосили очень знакомым пронзительным голосом. Я почти сразу узнала Манну в этом визге, а потом и увидела гаргулью на крыше одного из ближайших зданий.

– Да что тут творится! – Неужели я надышалась ядовитыми парами города и у меня галлюцинации?

Все замерли: кто с ножом над тушей, кто с тканями на шести руках, кто в окне таверны повис, демонстрируя сильную стадию опьянения. Вольфыч же обнажил свои клыки в подобии неуверенной улыбки и хрипло выдал:

– Беляш? Отдам за полцены. – И улыбнулся еще шире.

***

Мне пришлось очень долго объяснять, что никого я кусать не собираюсь и кровь ни у кого пить не хочу. Несмотря на демонстративно выпитую пинту сидра из ближайшей таверны, Полох так и не снял оранжевый в зеленый горошек шарф с шеи, а Манна так и не заткнулась. Все кричала о том, что я просто испугалась огласки и стольких глаз, а иначе Вольфычу было бы не жить.

Да они вообще этого оборотня видели? Он в два раза выше и шире меня. Заглотит целиком, как волк Красную Шапочку, и даже не икнет!

– Пойдем, – позвала я стража, еле сдерживаясь от того, чтобы не начать швырять в излишне громкую гаргулью камнями и всем, что попадется под руку. Кто же знал, что ее паранойя на самом деле такая сильная.

Лавка Кроля оказалась в переулке, но легко просматривалась с улицы. Однако это не спасало ситуацию, поскольку окна были завешены черной тканью. Вроде и переулок не страшный, но вот что происходит внутри самого магазина, никто не видит.

– Зачем тебе ритуальные товары? – озадачился Полох. Он остался стоять на улице, не заходя в переулок.

– Помянуть свою прошлую жизнь хочу, – отшутилась я, наконец узнав, какой магазин держит Кроль. Теперь понятно, почему основная часть ингредиентов должна быть у него.

Стаж не горел желанием заходить со мной в лавку, тем более такую изолированную от жизни города. Кажется, он все еще опасался, что я хочу испить именно его крови, хоть у меня не было ни одной догадки, с чего он это взял. Что-то он после случая с “рядом” и гаргульей стал каким-то слишком чувствительным.

– Я могу пойти одна. – Тем более что мне так выгоднее. – Вряд ли какой-то Кроль сделает мне что-то.

Полох опустил голову, потоптался на месте, а потом еле заметно кивнул. Если бы не смотрела прямо на него, то и вовсе пропустила бы этот момент. Недолго думая я открыла абсолютно черную дверь и зашла внутрь. Сразу в нос ударил запах жженой серы, какой появляется, когда только зажжешь спичку. На самом деле он мне нравился всегда, поэтому отторжения не вызвал. А вот ориентироваться внутри было сложно. Не из-за освещения, с этим все было хорошо: множество свеч по всему периметру давали отличный обзор. Вот только этот самый обзор закрывали всевозможные тумбы, стеллажи с непонятными склянками, статуэтками, тряпками и прочим. С потолка свисала паутина, какие-то растения, цепи и ткани. Это место больше напоминало сувенирный магазин или лавку эзотерики и оккультных практик, что, в принципе, недалеко ушло от того, что я искала.

– Извините! Кто-нибудь есть здесь?

Я не понимала, где находилась стойка и была ли она вообще, поэтому решила не суетиться понапрасну, а сразу обозначить свое присутствие. Глядишь, кто и ответит.

И вправду ответили. Сперва я почувствовала движение где-то позади, а потом передо мной легла большая тень, загородив свет от доброй половины свеч.

– Я есть здесь, – грозным басом произнес кто-то над моей головой.

Что-то оборачиваться расхотелось, но выбора не было. Я сглотнула, сделала несколько шагов вперед и только потом развернулась на носках, оказываясь лицом к лицу с огромным, мускулистым, с пробитыми ухом и губой кроликом. Он стоял в шортах, которые, судя по рваным штанинам, ранее были штанами, смотрел на меня своими прищуренными глазами-бусинами и непроизвольно дергал носом. И я бы даже испугалась и попятилась назад, если бы не одно но. Кроль оказался совершенно, по-девчачьи розовым!

– Добрый вечер… Или день… Или ночь, – растерялась я, не понимая, то ли мне хотелось расхохотаться, то ли убежать. Мышцы и взгляд у кролика были устрашающими, как и размер, поэтому смех я все же подавила.

– Чего надо? – И это чудо подняло зажатую в ладони морковку, откусило и начало совершенно не грозно ее жевать. Прям милота, прелесть и дергающийся носик.

Тут я поняла, что пялюсь на Кроля слишком очевидно, и поспешила отвести взгляд.

– Вот это. – Я достала из-за пояса список и развернула его, поднимая к лицу хозяина лавки. Еле до глаз дотянулась, таким внушительным он был.

– А-а, от Эдит пришла. – Кролик окончательно расслабился и начал активнее жевать морковку, попутно собирая все из списка, изредка приседая и заглядывая в него для сверки. Больше держать его высоко я не могла, поэтому опустила.

– А откуда вы узнали? По почерку? – Даже стало интересно, как меня вычислили. Неужели и вправду Эдит имеет с клиентов какие-то привилегии у коллег?

– Не, хрум-хрум! Только она на скальпах своих бывших списки пишет, хрум!

У меня затряслись руки, в которых я до сего момента держала бумагу, а теперь чей-то кусок кожи, и это далеко не от усталости.

– Ва-а-а! – заорала на всю лавку я, отшвыривая чей-то скальп от себя. – Фу-у-у!

– Какая-то ты нервная, – заметил проходящий мимо кролик. Он и поднял список. – Морковку?

– Спасибо, обойдусь…

– Зря. – Кроль взял морковь обеими руками и начал ее скручивать, становясь все злее и страшнее с каждым последующим словом. – Очень помогает не разорвать к чертям всех тех придурков, что дразнят меня каждый день с самого моего рождения!

Я была наслышана про людей со вспышками агрессии, но не думала, что нечисть, которая может тебя переломить одной левой, тоже будет страдать таким же недугом. Это устрашало.

– Отойди от нее.

Холодом повеяло. Это Полох держал лезвие меча у шеи Кроля. Наверное, услышал, как я кричала.

– Господин Полох, рад вас видеть! – Лицо хозяина лавки тут же преобразилось, став радостным. Розовый качок как ни в чем не бывало улыбнулся и продолжил жевать несчастную морковь. – Морковки?

– Нет, – отрезал страж и убрал меч в ножны.

Кроль уже собирался пройти мимо за очередной вещью из списка, как его поймал за локоть Полох. Я сделала вид, что очень заинтересована какой-то страшной статуэткой, при этом навострила ушки на максимум.

– Ты это… Осторожнее. Не поворачивайся к ней спиной. И шею прикрывай. – На этом он стянул тряпицу, что свисала с потолка, и обмотал вокруг шеи кролика.

Нет, ну это уже ни в какие рамки!

– Да не пью я кровь!

Эти двое тут же отшатнулись от меня, а кролик даже выплюнул морковку изо рта. Я устало вздохнула.

И вот как их убедить?

– Я правда не пью кровь. Я никогда ее не пила, – попыталась снова я.

– Конечно, госпожа. Я вам верю, – произнес кролик, нервно дергая носом и ушами… А потом быстро намотал ткань плотнее вокруг шеи и только после этого продолжил собирать ингредиенты мне в узелок.

Такими темпами я стану законодательницей мод в Полуночном.

***

Из лавки мы вышли где-то через полчаса. Узелок получился внушительным и тяжелым, поэтому я передала его в руки стража. Тот не возражал. Может, и хотел, но не стал. Когда речь зашла об оплате, я спокойно заявила, что за все платит Владис и Кролю стоит стребовать все с него в конце месяца.

– А вы уверены, что владыка давал вам свое дозволение распоряжаться его средствами? – настороженно спросил Полох, выглядывая поверх узла, который почему-то предпочел нести перед собой, вместо того чтобы закинуть на плечо.

– От меня зависит его жизнь, из-за чего меня хотят убить. Должна же я хоть какую-то выгоду иметь с этого, – здраво рассуждала я, пытаясь обойти толпу.

На дороге образовалось самое настоящее столпотворение. Вся нечисть и нежить стояла в очереди в магазинчик тканей и перегораживала улицу.

– У них что, привоз? – Я окинула толпу быстрым взглядом, после чего протиснулась мимо.

– Наверняка, – как-то неуверенно он это произнес, но я не стала заострять внимание.

– А кто такой Кроль? Что он за нечисть такая… Странная? – хотелось сказать «розовая», но не стала.

Хозяин лавки ритуальных услуг совсем не был похож на местное темное общество и сильно выделялся.

– Он нежить.

Я остановилась и хотела дождаться, когда страж поравняется что мной, но этого не произошло. Мужчина просто встал в метре от меня. Пришлось самой возвращаться.

– То есть в этом мире существуют говорящие розовые кролики-акселераты, а этот просто мертвый и воскрешенный? – Нужно было видеть мои глаза. В отражении на поверхности лужи они были просто огромными и сияющими диким интересом.

– Нет. Он был человеком, – спокойно ответил Полох, взял поудобнее узел и пошел вперед.

Смотрите-ка, даже больше не боится за свою шею. Хотя даже если бы я захотела его укусить, пробиться через плотный и толстый слой ткани никак бы не смогла.

– Тогда как живой человек превратился в мертвого кролика? – Хоть убей, я не могла понять такого странного преображения.

– Не все в этом городе выглядят так же, как при жизни. – Чувствовалось, что тема для стража неприятная. – Кроль был девятилетним мальчиком с отклонениями. Он не мог помогать своей семье и только висел на них бременем. Его отец и мать разводили кроликов в одной людской деревеньке. Кроль сильно любил этих животных и ухаживал за ними с удовольствием. У него появился любимчик, который вскоре заменил больному ребенку весь мир. Когда родители готовили очередной помет на продажу, мальчик слезно просил оставить ему его друга, однако отцу и матери было плевать на привязанность сына. Тогда Кроль достал из компостной ямы очистки от свеклы и натер ими кролика, из-за чего белая шерстка окрасилась в розовый. Такую живность никто бы не купил, и родители это понимали, но и идти на поводу у полоумного сына не хотели. Отец решил преподать ему урок и просто зарезал кролика к ужину. Когда Кроль увидел мертвого друга, то накинулся на отца при всей деревне, за что был бит в ответ тоже всеми как блаженный. При очередном толчке он неудачно упал и разбил голову о камень. Никто не собирался звать ему лекаря, ведь это дорого. Просто оттащили ребенка к сараю и оставили, чтобы оклемался.

– Не оклемался, – прошептала я, догадавшись.

– Нет, не оклемался. Затаил злобу. Ее было столько, что после смерти ребенок обратился большим сильным розовым кроликом. Сила нужна была для того, чтобы его никто больше не мог обидеть. Его кролик был единственным счастливым моментом в жизни. Думаю, именно поэтому он и принял такой облик.

– Он отомстил?

Я слышала что-то о том, что мертвые могут возвращаться, чтобы завершить свои дела, которые не успели при жизни, или отомстить своим убийцам.

– Он хотел, но владыка его остановил. Единственное, что Кроль успел, – это разрушить сарай и выпустить всех кроликов. Они разбежались по деревне и наделали много шума, однако никто не посмел их обидеть или зарезать. Все животные благополучно сбежали в лес.

Становилось понятно, почему Кроль был таким милым и при этом медлительным. Наверняка его тугодумие осталось с ним, пусть и не такое критичное. Хозяин лавки действительно напоминал большого ребенка, у которого сознание не поспевало за телом. Даже предположить не могла, что у этой нежити такая тяжелая история.

– А почему Владис отговорил его мстить? Я думала, он ненавидит людей.

– Чтобы ненавидеть их так яро, сперва нужно было их любить не меньше, – очень мудро высказался Полох. – Владыка не хотел, чтобы у несчастной души был такой груз, как отцеубийство. Ведь даже нежить хочет переродиться когда-нибудь, а не рассеяться в темную энергию.

Получается, не вся нежить и нечисть хочет вредить людям. Это добавляло немного светлых оттенков неоднозначности в мое темное представление о жителях Полуночного.

– Он милый, – заметила я, робко улыбаясь сама себе. Однако стоило посмотреть на стража, как снова столкнулась с шоком на его лице.

Кажется, профессия у меня такая – шокировать правую руку Владиса.

– Еще никто в здравом уме не называл владыку милым, – еле шевеля губами, прошептал страж.

Я уже открыла рот, чтобы опровергнуть его нелепое предположение, но вовремя передумала. Во-первых, вряд ли он мне поверит, как с питьем крови, и во-вторых, пусть мучается от когнитивного диссонанса. Достал!

– Идем! У нас на очереди салон Марьяны.