Я – Совесть злодея

Глава 15. Феминизм или традиционализм?

Как оказалось, Вольфыч был знаком с этой местностью. Мы находились где-то в двух тысячах километров от места проведения ритуала, что сильно меня удивило. Не думала, что нас перенесет настолько далеко. К тому же до сих пор не было ясно, почему это вообще произошло. Возможно ли, что из-за путаницы с владельцем вещи одного вытянуло из его мира, а вторую переместило в пространстве того же мира из-за того, что ритуал уже не мог вытолкнуть меня домой? Будто мы столкнулись в процессе перемещения и вывалились там, где пересеклись координаты.

– Ты говоришь, что знаешь эту местность, – я обратилась к оборотню. Уже более получаса мы шли по долине, и я села на шею волка, как только начали затекать конечности.

– Знаю.

– А что это была за крепость, где нас… Приземлило? – не знала, как еще это назвать.

– Это храм бога света. Древний, давно заброшенный. Возможно, самый старый из всех, – пояснил оборотень, украдкой посматривая на Ситцева, что отставал от нас на несколько шагов. Намеренно или нет, было не ясно.

– Это дом ночнушек! – Я чуть не свалилась с закорок нечисти. – Эти чертовы святоши призвали меня. Именно из-за них все и началось, – пояснила я майору, громко возмущаясь и жестикулируя в процессе.

– Так, может, именно поэтому нас сюда потянуло? – сказал военный. В его словах была логика.

– Ваш ритуал пошел наперекосяк, а, как известно, если происходит сбой, все возвращается к истоку, – заумно произнес Вольфыч.

Вот не пойму я этого волка: выглядит то как умалишенный дурак, то как мудрец. И нет у него золотой середины. Хотя глупо и не соответствующе он себя ведет исключительно в стрессовых ситуациях. Эту особенность я тоже отметила для себя.

– То есть ты говоришь, что если система обнаружила ошибку и не может действовать дальше, то возвращается к первичным настройкам и все заново? – уточнил у оборотня Ситцев.

А этот откуда такой умный выискался? Я-то думала, что он, как и все военные, которые строят карьеру, закостенелый и узкомыслящий. Наверное, я слишком удивленно смотрела на майора, и он догадался, о чем я думала.

– Я не грубый солдафон, Федя. У меня техническое образование и курсы IT за спиной, – с усмешкой произнес мужчина. – До твоих трех дипломов, конечно, далеко, но я тоже не лыком шит.

Хм, как-то у меня было совсем другое представление о начальстве. Ситцев всегда казался мне грубым, черствым и узколобым, но это было далеко от правды. С самого начала нашего пути мужчина не отдавал приказы, не требовал соблюдать субординацию и совершенно не тупил, разве что подвисал, но это больше от шока, нежели от глупости. И из этого водоворота мыслей мой мозг выбрал воспроизвести самую нелепую:

– Вы назвали меня Федей. – Я смотрела на мужчину как на восьмое чудо света. Почему я раньше не знала, что с ним есть о чем поговорить, а не только смотреть на мыски его сапог во время отжиманий или моих вызовов в кабинет начальства? Мы могли бы подружиться.

– Разве? – он ответил не сразу, к тому же неловко поправил воротник перед своей репликой. – Просто вырвалось.

– Это впервые. – Видно было, что он хочет замять тему, но вот я хотела прямо противоположного. – Мне нравится.

– Правда? – Он недоверчиво посмотрел на меня, теперь слегка оттягивая ворот с одной стороны.

– А почему мне не должно нравиться собственное имя?

– Да нет, просто… – Видно было, что он растерялся. – Я думал, тебе нравится более официальное обращение, когда мы не на службе.

– Я, наоборот, всегда была за свободное общение, – опровергла его предположение я.

– Хм, что ж, – было очевидно, что ему все еще неловко, хоть я и не понимала причину этого, – тогда можешь звать меня Максим.

О-о-о, да это прогресс! Неужели наше общение станет проще с этих пор? Я была рада, а то устав и официоз сильно надоели.

– А я Вульф, – неожиданно вклинился в разговор волк.

– Погоди, что? – Я немного запуталась. Кажется, так волка называл иногда владыка. Раньше я этому не придавала особого значения.

– Вульф – меня так звали люди… Когда-то, – немного скомкано сказал оборотень.

– Ты жил среди людей? – Это было для меня открытием.

Ответа я не получила, но он и так был очевиден. Получалось, что Вольфыч был таким же, как и Кроль. Он не родился оборотнем, а превратился в оного из-за какого-то события. Плохого события.

– Подходим к деревне. Там можно будет найти еду. – Он ссадил меня со своей шеи и выпрямился. – Таверна ближе к центру, идите, а я посижу тут. – Он указал лапой на покосившийся и вросший глубоко в землю домик, что стоял за деревьями в стороне от тропы.

На основную дорогу Вольфыч так и не решился выйти, будто боялся, что его сразу заметят люди и посадят на вилы. Возможно, это было именно так. Я не стала расспрашивать, слишком хотела есть. Волк любезно одолжил нам деньги из мира людей, так что на скромный обед должно было хватить. Я надеялась застать хоть какие-то блюда, ведь уже давно перевалило за полдень. Местные могли все умять, и пришлось бы ждать до ужина. На вопрос, откуда у нечисти деньги, Вудьф ответил честно. Лучше бы не отвечал. Оказывается, это все деньги пленных, которые попали когда-то в Полуночный. Так как в городе темных другая валюта, человеческие монеты они просто коллекционировали.

От рассказа стало не по себе, но выбора все равно не было. Пришлось заказывать себе обед на деньги мертвых. Чувство вины и неправильности происходящего – так себе аперитив перед трапезой.

– Откуда ж вы такие пришли, молодые люди? – спросила невзначай официантка, когда расставляла перед нами блюда: суп из щавеля и тарелку с… беляшами!

– С гор спустились, – холодно бросил майор, надеясь, что любопытная женщина отстанет от нас. Не тут-то было.

– Одежды странные, да и негоже девушке в штанах разгуливать. – Она слегка наклонилась в мою сторону и уже тише добавила: – Местные могут не так понять.

По ее мимике и бегающим глазкам я сразу сообразила, что она имеет в виду: распутница, возможно, жрица любви. Стало сразу понятно, почему на наш столик было обращено столько мужского внимания.

– Вы б смотрели, во что жена рядится. А то, пока с вами, никто не тронет, а вот одной ей не стоит по улицам хаживать. Ничего потом не докажете, – с какой-то затаенной болью завершила разговор официантка. Опыт у нее, кажется, был не из приятных. Судя по внешности, ей было не меньше тридцати, но могло быть и больше.

– Нужно поесть и быстро вернуться к краю деревни, – между ложками супа поторопил меня майор.

Я была с ним согласна. Социум не всегда есть хорошо. Сейчас он был против нас. Традиционное гендерное распределение ролей и представление о семейной паре в обществе сыграло с нами злую шутку. Я не соответствовала этим самым установленным представлениям, из-за чего невольно привлекла слишком много внимания.

– Беляши берем с собой, незачем оставаться дольше, – протараторила я и шустро завернула их в импровизированный мешочек из тканевой салфетки, на которую положили любимое блюдо Вольфыча.

– Все, уходим, – скомандовал майор и помог подняться мне. – А то минимум два столика уже начали планировать расправу над тобой.

– Ну что за пещерные люди? Как можно из-за каких-то штанов наказывать женщину? Это же варварство! У мужчин и женщин должны быть равные права, – не на шутку разошлась я на пути к окраине деревни.

– Это что за ярая феминистка в тебе проснулась, Федя? – фыркнул майор. – Может, еще прочитаешь им лекцию о разной зарплате, сексуализации женщин и навязывании традиционных устоев?

Я уже хотела разразиться возмущенной речью, но вовремя остановила себя. Незачем заводиться, лучше отбить удар в этой словесной баталии.

– Что-то подсказывает мне, что не я тут феминистка. – Я захихикала, когда мужчина повернул ко мне возмущенное лицо с явным румянцем на щеках.

– Просто об этом говорят слишком много и везде, – попытался оправдаться Ситцев.

– Конечно-конечно, особенно в армии. – Он аж задержал дыхание от моих слов, а я вот не могла сдерживаться больше и громко рассмеялась.

– Ох, Нежданая, я давно говорил, что ты станешь причиной моего увольнения, но не думал, что причиной бесславной смерти, – его голос звучал напряженно, и я поняла, что шутки кончились.

Нас преследовали. И их было больше.