Warm. Генезис

Глава 14

Глава 14

Подул ветер, поднимая волну. Александр выравнивал плот, чтобы он не стал боком к ним. Набегающая волна ударяла в корму и растекалась по доскам. Ветер принес туман, ограничив видимость метров до тридцати.

— Может, остановимся? — тревожно спросил Гурьян. — Ничего не видно, как бы не угодить в неприятность какую-нибудь.

— Так проще держаться на воде. Без движения нас будет сильнее болтать, — Александр не знал этого наверняка, но был уверен, что так и случится.

Пока у плота имелась тяга и правильный вектор движения, он был неподвластен стихии. Без движения плот превратился бы в игрушку для волн.

— Устал? — спросил Александр у напарника. — Давай подменю.

Гурьян безропотно согласился. Прежде, чем взяться за весло, набрал воды через щели досок, умыл покрытое бисеринками пота лицо и намочил волосы.

— Тур де Франс, мать его, — он сел на колени у самого носа плота и выровнял его поперек волны. — Плот надо усовершенствовать, сделать несколько передач. Тяжеловато грести на одной.

Александр был согласен с ним. Крутить педали на плоту оказалось значительно тяжелее, чем на велосипеде. Цепь как будто даже вытянулась под нагрузкой, хотя это могло быть результатом смещения ведущей шестерни или оси колеса. Механизмы требовали усовершенствования надежности и облегчения использования. Плоту не помешал бы руль, который можно было бы поставить на корме. Тогда управлять плотом мог один человек, а второй был бы свободен для любых дел. Например, для отстреливания врагов или приготовления еды.

Вдруг, Гурьян поднял руку вверх, в предупреждающем сигнале.

— Александр, стоп, — выкрикнул он.

Александр остановил колесо и сделал несколько оборотов в обратную сторону.

— Что случилось, Гурьян? — спросил он и привстал, чтобы разглядеть причину беспокойства напарника.

— Волны пошли другие. Я решил, что впереди что-то поменялось. Подумал, что началось мелководье или уже берег скоро.

Для Александра, на первый взгляд, ничего не поменялось. Волны были серьезными и накатывали на плот с прежним усердием. Он решил, что Гурьяну померещилось из-за тумана или внутренних переживаний и страхов. Все-таки ситуация была непростой и неожидаемой для кого угодно. Огромное озеро, появившееся посреди равнины, для таких неподготовленных моряков, как Александр и Гурьян вызывало ощущение собственной незначительности в руках стихии. Оно забавлялось беспомощностью людей и в любой момент с легкостью могло лишить их жизни. Достаточно было подсунуть на пути какую-нибудь ловушку. Судя по густому туману, это оно и собиралось сделать. Гурьян был просто уверен в этом.

Неожиданно плот налетел правой стороной на что-то твердое под водой. Борт вздыбился, скрипя деревом под нагрузкой, изрядно напугав людей. Гурьян упал на спину, потеряв равновесие. Александр удержался в седле, но испытал не меньший шок от внезапного происшествия.

— Я же сказал! — Гурьян сделал несколько мощных гребков, чтобы выровнять плот. — Здесь мель какая-то. Сбавляй ход.

Александр сделал это раньше, чем его попросил напарник. Теперь и ему казалось, что волны вокруг другие. Он увидел барашки на поверхности и даже будто бы выступающие над водой темные силуэты, едва просвечивающие сквозь туман. На мгновение ему показалось, что озеро заловило их в ловушку, из которой живыми не выбраться.

Гурьян смотрел в воду и вместо того, чтобы грести, проверял им дно под плотом. Вид его напряженной деятельности тревожил Александра. По дну плота пугающе заскребло. Он задергался и потерял ход. Александр крутанул колесо, чтобы освободиться. Скребущий звук прошелся по всей длине. Гурьян помог веслом. Плот соскочил с препятствия и снова заскользил по воде.

— Александр, надо остановиться, — Гурьян настаивал на своем. — Разобьем плот и сами потонем.

— Я уже и не кручу педали, ветром гонит, — Александр приподнял вверх обе ноги.

Порыв ветра пригнал высокую волну, перекинув ее через всю палубу плота, и немного рассеял туман перед ним. Из мглы выступил темный треугольный силуэт, похожий на двускатную крышу дома.

— Правь к нему, — попросил Александр Гурьяна.

— Может, не надо, — в глазах напарника застыл суеверный страх.

— Надо. Чего ты как молодой бычок, которого в первый раз из клетки пытаются выгнать? Надо подплыть ближе и убедиться, стоит бояться эти миражи или нет.

— Уууф, как скажете, — недовольно согласился Гурьян. — Если что, я вас отговаривал.

Александр крутанул педали. Напарник направил плот к треугольному силуэту. С каждым метром все отчетливее проявлялись очертания крыши. Однозначно, это был дом, затопленный после опускания земли. Смотрелся он в сумраке тумана по-кладбищенски, как склеп, поставленный посреди моря.

Гурьян выставил весло вперед и дал плоту мягко причалить. Крыша дома была покрыта металлическим профлистом под черепицу. Судя по ее сохранности, дом не пострадал от пожара, а судя по тому, что он возвышался над водой, то и землетрясение перенес достойно. Металл крыши покрылся ржавчиной, как и любая деталь из железа испытавшая на себе последствия катастрофы. Горячая вода с большим количеством солей в первые дни пекла буквально разъедала любой металл.

Гурьян стукнул по крыше веслом и проделал в ней большую дыру.

— Сгнила, — заключил он.

— Следовало ожидать.

Александр взял край каната, сплетенного из нескольких джутовых веревок, и прицелился закрепить его за выступающий край стропила.

— А мы что, остаемся? — удивился Гурьян.

— А мы куда-то спешим?

— Нет, но что здесь может быть интересного? Дом же затоплен под самую крышу.

— Для нас это одни плюсы. В дом никто не лазил с момента катастрофы.

— А если завал?

— Гурьян, мы же не на свадьбе в конкурсах тамады участвуем, чтобы совсем без риска. Я сам нырну, а ты подстрахуешь.

— Рисковый Вы человек, Александр, даже безрассудный. Не дай Бог, погибнете, оставите молодую жену вдовой, а ребенка сиротой.

Александр смерил Гурьяна подозрительным взглядом.

— Про ребенка, это ты себя имел ввиду что ли? Останешься один сиротой на плоту?

Гурьян смутился.

— Я же… Фекла сказала, что Аглая… нет, вы не знали? — он покраснел, как рак. — А я подумал, что вы тогда почти признались.

— Чтооо? Ты серьезно? — Александра словно током шарахнуло.

— Простите, я же был уверен, что это никакая не тайна от Вас. Черт, — Гурьян притопнул ногой, аж доски хрустнули.

— Ты осторожнее, я не в обиде на тебя. За что обижаться-то, — Александр растерянно уставился на ржавую поверхность крыши. — Ясно, не хотела говорить, чтобы не передумал. Знаешь, она и в семейных отношениях старается быть администратором, у неё всё по полочкам, никакой спонтанности. Другая бы баба за коленки хватала, не отпускала, а эта решила, что отец ребенка должен рисковать собой во славу городища. Вернется с добычей — герой, нет, что ж, так вышло.

— Александр, не накручивай себя. Я знаю Аглаю давно, она классная и вряд ли не созналась из холодного расчета. Это же бабы мелят меж собой, три дня задержки, всё — беременна. А может это с голодухи задержка.

— Эх, ну ты меня сбил с настроя, — Александр сел на мокрые доски плота. — А я был бы рад стать отцом. Пусть старый будет батя, как дед, но и мне тянуться придется, не раскисать, чтобы его поднять. Забота, семейные дела всякие, Новый Год, дни рождения, подарки.

— Я вам куклу классную выточу из дерева, — пообещал Гурьян.

— Не надо куклу, у меня пацан будет. Или у тебя уже результат УЗИ есть? — усмехнулся Александр.

Гурьян искренне рассмеялся.

— Я просто считаю, что у красивых родителей рождаются девочки.

— Тогда пятьдесят на пятьдесят. Какой уж я красавец.

Александр поднялся и примотал канат к стропилу. Осмотрел крышу внимательнее и что-то решил для себя.

— Это место затопило раньше, чем его сожгло пеклом, — уверенно произнес он.

— Откуда знаете? — Гурьян тоже присмотрелся к крыше дома, но ничего, указывающего на выводы Александра не заметил.

— Смотри на доску. Здесь четкая граница температурного воздействия.

Гурьян присмотрелся. На нижней части стропила видна была полоса, отделяющая темную часть дерева, находящуюся выше, от светлой.

— А если это из-за воды? Просто смыло за целый год весь нагар.

— Возможно, но что-то мне подсказывает, что это не так. Любая пластиковая вещь из дома послужит нам подтверждением или опровержением моей теории. Я готов нырять. — Александр заглянул через борт в непрозрачную воду. — Интересно, с какой стороны в этом доме кухня?

Он осмотрел крышу и увидел дыру, которая могла остаться от печной или каминной трубы. Прокрутил в уме варианты планировки, попытался вычислить на какую сторону выходит фасад и в итоге пришел к выводу, что дом стоит обогнуть.

— Этот дом человек строил сам, видишь, какой капитальный получился, наверняка и к планировке так же отнесся. Камин у него в гостиной, а она соединена с кухней, как сейчас принято. Окна гостиной должны выходить на солнечную сторону, туда, — Александр указал в наиболее яркую часть тумана, — соответственно кухня должна выходить на зады, и еще иметь второй выход на них. Если я прав, то кухня, как основной источник припасов под нами.

Александр остановил плот.

— Мудро, — согласился Гурьян. — А я подумал, что если и магазины затопило сразу, то там вообще Клондайк должен быть. Уж консервы то точно год могут пролежать в воде. А крупы в полиэтиленовых пачках наверняка тоже.

— Я об этом не подумал, — признался Александр. — Как мы его найдем только?

— Этого я не знаю. Надо дождаться, когда развеется туман.

— Хорошо, пока он развеивается, я попробую поэксплуатировать синицу в руках. Я под водой буду считать до ста, а потом подниматься.

— Давайте по очереди, чтобы честно было, и вы потом не рассказывали нашим, как вы добывали, а я трусливо отсиживался на плоту, — предложил Гурьян.

— Совершенно не против, но я бы не стал хвастаться все равно. Это твой выбор, хочешь ныряй, хочешь страхуй.

— По очереди.

— Идет.

Александр скинул с себя одежду, оставшись в старых выцветших трусах, едва державшихся на его тощем заде. Он не стал прыгать наудачу, сел на край плота и осторожно спустился в воду.

— У-у-у-х, — передернул Александр плечами. — Холодненькая.

Он набрал в легкие воздуха и нырнул. Глаза закрывать не стал, надо было увидеть окна и двери, чтобы не терять время на ощупывание руками. Окно с раздавленной рамой ощерившееся осколками стекла показалось сразу. Александр был уверен, что это второй этаж дома, если не третий.

Он нырнул глубже. Вода темнела с каждым метром. На фоне темной воды, показался еще более темный силуэт. Александр подплыл к нему. Им оказался навес над дверью. Его крыша от прикосновения подозрительно зашаталась. Стараясь больше его не задевать, он поднырнул под него. Вот и дверь в дом. Она тоже была стеклянной, и от нее осталась только рама.

Счет подходил к восьмидесяти, но Александр понял, что до ста не выдержит и решил всплывать. Путь до поверхности занял времени гораздо больше, чем он думал. Очутившись над водой, он громко выдохнул и часто задышал.

— Фух, вы меня напугали, — признался Гурьян. — Я досчитал до ста пятидесяти, а вас нет.

— Это… это всё теория относительности… под водой время идет медленнее… я досчитал до восьмидесяти, — пытаясь отдышаться, пошутил Александр. — Правее и вниз дверь открытая. Думаю, на кухню. Не теряя времени можно успеть и прошвырнуться по ней.

— Понял. Насколько правее?

— Метра три возьми, только не наткнись на навес, он шаткий какой-то.

Гурьян скинул с себя одежду, проверил пальцем ноги температуру воды, поморщился и смело прыгнул с плота. Отплыл в сторону на три метра и нырнул. Александр начал отсчет. Он досчитал до ста, напарник не появился. Отсчитал не спеша еще двадцать, Гурьян не показывался. Александр начал беспокоиться и терзаться мыслями о глупости начатого предприятия.

Когда он уже решил нырять, чтобы спасти напарника, над водой показались пузыри и через мгновение голова Гурьяна. Он выдохнул и громко вдохнул.

— Вот… чёрт… чуть не нахлебался.

Он поднял руку вверх, в которой был зажат какой-то предмет.

— Я почти до двухсот досчитал, — упрекнул его Александр.

— Я сбился на сорока и плюнул на это дело, — он протянул предмет Александру. — Улов.

Александр взял его в одну руку, а другой помог Гурьяну взобраться на плот.

— Одевайся, на ветру зябко стоять, — он протянул напарнику одежду.

Тот быстро запрыгнул в свои вещи. Губы у него за две минуты под водой приобрели синюшный оттенок.

— На что похоже? — спросил Гурьян у Александра, рассматривающего выловленный предмет.

— На миксер, — Александр потер пластик, чтобы очистить его от темного налета. На чистом месте проступило название фирмы, сделавшей прибор. — Я был прав, дом затопило до пекла, иначе мы бы не увидели эту надпись, да и вообще пластик деформировался бы, раскрошился или сгорел. А тут даже провод на вид как новый, — он провел пальцами по всей длине, очищая его от налета.

Чистый кабель выглядел без всяких намеков на температурное воздействие.

— Так это что, продукты там могли сохраниться? — обрадовался Гурьян.

— Только в банках. Не думаю, что жильцы этого дома грешили консервированной пищей.

— Я так хочу есть, — признался Гурьян, — что не уплыву отсюда, пока не проверю это.

— Сейчас моя очередь, — напомнил Александр. — Ты в дом заходил через дверь?

— Да. Там все на полу валяется, но я понял, что слева стоял гарнитур, а справа от входа стол. Так что, сразу, как заплывете, берите левее.

— Покойников нет? — на всякий случай поинтересовался Александр.

— Не щупал. Я думаю, что в доме никто не остался. Если в поселок пошла вода, они скорее всего, успели что-нибудь предпринять.

— Надеюсь, — Александр подошел к краю плоту, и уже не опасаясь сюрпризов, нырнул в воду «щучкой».

Это сэкономило ему много времени. Инерции хватило, чтобы доплыть до навеса. Далее он помог себе руками и осторожно заплыл в дом. Тьма в нем казалась кромешной. Александр взял левее, нащупывая руками пространство перед собой. На полу валялся хлам, упавший со стен. Он быстро перебирал его, стараясь сразу определить, что находится под руками. На ощупь, больше всего было битой посуды.

Александр взял чуть правее, предположив, что припасы могли находиться в другой стороне кухонной мебели. Точно, руки наткнулись на коробочки и баночки, валяющиеся по полу, вперемешку с предметами, которые трудно было определить. Александр проплыл вперед, к стене, чтобы проверить шкафы, стоявшие на полу. Припасы круп, сахара и соли хозяева не стали бы хранить в навесных шкафах из-за большого веса. Обычно люди держали там небольшое количество, пересыпанное в красивые банки для быстрого доступа и эстетического удовольствия.

Оказалось, что завал из упавших верхних шкафов мешает пробраться к ним. Нехватка воздуха поджимала. Александр сделал рывок, растолкав завал, и направился к светлеющему в темноте прямоугольнику дверного проема. Он еле выдержал до поверхности. Всплыл и долго дышал под вопросительным взглядом Гурьяна.

— Сейчас… отдышусь.

Александр взобрался на плот. Он не чувствовал ни холода, ни частого сердцебиения, ничего, кроме недостатка кислорода в крови. Голова кружилась, а легкая гипоксия создала ощущения опьянения и некоторой отстраненности от мира. Отдышавшись, он рассказал о своих действиях в доме и посоветовал Гурьяну добраться до шкафов. Тот с готовностью, и даже невероятным желанием, прыгнул в воду. Осознание того факта, что в пяти метрах лежит еда, которую надо всего лишь достать, придавало сил.

Александр накинул на себя одежду. На ветру мокрое тело быстро озябло. Волны стучали в дом. Ветер свистел в дырах. Туман начал рассеиваться. Теплый круг солнца проступил сквозь белую дымку. Силуэты, похожие на остатки домов проступали со всех сторон.

Гурьян вынырнул из воды с победным кличем. В руках у него была зажата банка, отсвечивающая желтым металлом. Покрасневшие глаза напарника сияли восторгом.

— Там еще есть! Надо с сумкой нырять, чтобы не по одной банке вытаскивать.

Александр с благоговением взял её в руки, забыв помочь Гурьяну взобраться на плот. Частичка прежнего мира, ностальгия и спасение в одном предмете.

— Что это? — Гурьян поднялся на плот и осмотрел банку.

Надписей на ней не осталось. Александр потряс ею перед ухом.

— Не рыба и не тушенка. Кукуруза, горошек или фасоль, — предположил он. — На фрукты тоже не похоже.

— Я бы за тушенку душу продал, — Гурьян немного расстроился. — Откроем?

— Не, рано. Я сейчас если поем, то меня в сон начнет клонить, — Александр полез в ящик с припасами и вынул из него пустую походную котомку с фирменным вензелем «Зарянка». — Подниму еще, тогда и отпразднуем.

— Много не берите, а то не даст подняться, — предупредил Гурьян.

— Понял, не дурак, — Александр повесил котомку через шею, как почтовую сумку и нырнул.

Дорогу до цели преодолел на автомате. Заплыл в дверь и сразу же направился в темный угол. Нащупал столешницу и по ней добрался до открытого шкафа. Пошарил рукой и нащупал банки, штук пять или шесть. Оттопырил котомку и закинул их в нее. Медлить, чтобы проверить соседние шкафы он не стал, боясь, что ноша помешает ему всплыть. И оказался прав. Путь до поверхности дался ему с трудом.

Он видел темный прямоугольник плота над собой, который никак не хотел приближаться. Организм находился на грани самопроизвольного вдоха, когда наконец-то удалось всплыть. Гурьян схватил Александра за руку и вытянул на плот.

— Я так и знал, Сергеич, что вы не удержитесь и возьмете всё, что есть, — укорил он его.

— Не думал…, что пять банок… будут так тянуть, — Александр лежал на спине и часто дышал.

— Шесть. Вы взяли шесть банок. Около двух килограмм, и еще котомка в воде потяжелела. Все вместе, как ружьишко весит. А бывали случаи… в кино видел.

— Это все жадность, — Александр сел. — Всего и сразу. Проверил?

— Во всех как будто одно и тоже, — Гурьян потряс по очереди каждой банкой. — Горошек, — уверенно заключил он.

— Там, в других шкафчиках могут быть и другие продукты. Надо будет проверить.

— Может, перекусим? — Гурьян умолял взглядом.

— Давай. Только остальные банки не тронем, отвезем в Зарянку.

— Конечно, Александр, даже и думать забуду, чтобы покуситься на такое добро.

— Лады. Открывай, только осторожно, сок не пролей.

— Что-что, а руками я владею хорошо, — Гурьян выбрал из всех банок самую неказистую на вид, мятую и подпорченную окислами. — Посуда нужна, сок слить.

Александр подал ему деревянную кружку из инвентарного ящика. Гурьян приставил нож к торцу банки и коротким ударом ладони вогнал его на сантиметр в железо. Провернул, чтобы получилось отверстие, и сделал еще одну такую же дырочку с противоположной стороны этого же торца. Затем слил мутную желтоватую жидкость в кружку.

— По глотку, — протянул он кружку Александру.

Тот взял ее в руки и принюхался. Желудок предательски заурчал. Жидкость не пахла ничем подозрительным. Александр попробовал ее на вкус. Это был маринад для кукурузы, сладковатый и с явным запахом консервированного злака. Он сделал глоток и зажмурил глаза.

— Что, прокис? — испугался Гурьян.

— Ни грамма, как вчера сделанный, — Александр протянул кружку, нетерпеливо ерзающему Гурьяну.

Тот сразу сделал глоток, доверившись авторитетному мнению бывшего начальника. Задержал маринад во рту, погонял его и сглотнул.

— Вкус прошлого, — заключил он.

— Которого не вернуть, — добавил Александр. — Понравилось?

— Чего спрашивать, конечно, понравилось. Это вам не червей дождевых трескать.

— Это точно, с червями не сравнить.

Гурьян снова отдал кружку Александру. Он взял ее и сделал глоток.

— Допивай, — протянул назад.

Гурьян выпил одним махом, после чего вскрыл банку. Чуть больше половины ее объема занимали золотые зерна кукурузы, мягкие, ароматные и невообразимо вкусные. Мужчины достали ложки и в полной тишине приступили к трапезе. Меньше, чем через минуту они застучали ложками по дну банки. Еда из прошлого закончилась слишком быстро.

— Умели же раньше делать, — Гурьян утер губы рукавом.

— И мы научимся постепенно, — Александр откинулся на инвентарный ящик и понял, как сильно устал, и как ему не хочется шевелиться. — Лет через десять тоже будем консервировать какие-нибудь растения на зиму или для… салатов.

Он зевнул и сонно заморгал. Гурьян выглядел таким же уставшим, едва сдерживающим позывы занять горизонтальное положение.

— Надо сделать перекур перед второй частью погружений, — предложил он.

— Полностью поддерживаю, — Александр сложил руки на животе и закрыл глаза.

Под ритмичный стук воды, гипнотически действующий на сознание, он уснул, как младенец.

Проснулись они почти одновременно. Вечерело. Туман рассеялся полностью, открыв взору невероятную картину. Над поверхностью воды возвышались развалины, а иногда и целые здания, нагнувшиеся фонарные и электрические столбы, вышка сотовой связи и самое удивительное, большое количество сохранившихся деревьев, погибших, но не сгоревших. И все это правильными рядами, улицами и перекрестками. В лучах закатного солнца погибший поселок выглядел фантастически, как на картине художника, пишущего апокалиптические сюжеты в реалистичной манере.

Александр понял, что пока отсюда никуда плыть не стоит. Место могло оказаться самой настоящей кормушкой для Зарянки. Удивительно, что люди из плавучего домика ничего не сказали об этом затопленном поселке. Александр посмотрел на банку, их подарок, и ему вдруг стало ясно, что она, скорее всего, была добыта здесь. Возник вопрос, а почему они не находились у самого поселка, занимаясь чисткой домов, как своей работой. Трудно представить в современных условиях, чтобы кто-то решил, что добытой еды будет достаточно.

Гурьян зашевелился и открыл глаза.

— Ух, ты! — вылетел у него возглас удивления и восхищения. — Да здесь целый затопленный город.

— Ну, для города маловат, поселок какой-то или большая деревня. Карту бы, понять, где мы есть.

В изменившемся мире существовала целая проблема с ориентацией.

— Не поможет, — решил Гурьян. — Надо свои рисовать.

— Я понятия не имею, как это делается, — признался Александр. — На уровне ребенка из детского сада, тут озеро, тут речка, дорога. Надо учиться этому с нуля, включать логику и пробовать.

— Я придумал, как это можно сделать, — довольным тоном произнес Гурьян.

— И как?

— Надо будет рядом с Зарянкой нарисовать прямо на земле большую выдуманную карту с горами, реками, озерами и представить себя на ней маленькими путешественниками.

— А зачем?

— Смотрите, вы будете глядеть на это дело сверху, чего нам не хватает сейчас. Мы же не видим размеров озера и не представляем себе очертания его береговой линии. Если бы мы поднялись в воздух, то увидели бы и поняли, что нам надо, чтобы перенести его на карту в точности.

— Это, наверное, хорошая идея, Гурьян. Надо будет ею, как следует заняться по возвращении. — Александр присел на край плота и пощупал руками воду. — У нас есть еще время понырять.

Гурьян зябко передернул плечами.

— Холодновато как-то.

— Вот, ты сыт и желание добывать еду у тебя сразу пропало, — укорил его Александр.

— Если надо, я готов, — оправдался напарник. — Но если не надо, то можно и до завтра потерпеть. Давайте лучше объедем поселок, может, найдем что-то более стоящее, магазин, например.

Предложение Гурьяна имело больший смысл. Александр благоразумно согласился с ним. Ветер под вечер стих, и на огромном озере установился штиль. Не будь появление водоема вызвано катастрофой, можно было бы считать его чудом природы. Свербящая мысль в голове, напоминающая о тысячах покойников, вызванных его появлением, настойчиво мешала наслаждаться видами.

Уместно предположив, что самой плодотворной на поиски должна стать главная улица поселка, обозначенная фонарными столбами, решили направить плот вдоль нее. Потемневшие «ковши» уличных фонарей уныло нависали над водой. В некоторых еще остались целыми на вид большие белые газоразрядные лампы. Гурьян направил плот к ближайшему столбу, наклонившемуся к самой воде, и со скрипом выкрутил из него лампу.

— Целая как будто, — осмотрел он ее.

— А что с ней делать? — спросил Александр, не представляя практической ценности находки. — В музей?

— Не знаю, не придумал еще, но я возьму, может, ночник сделаю, — Гурьян бережно уложил лампу в ящик. — Не всё же добыча, что можно съесть.

— Это верно, — согласился Александр.

Домов на этой улице, возвышающихся над водой, было мало. У мужчин сложилось мнение, что казенная застройка в центре города выдержала удар стихии гораздо хуже, чем частная, что уменьшало шансы найти хорошо сохранившийся магазин. Идея отыскать его разжигала воображение, рисующее возвращение в родную Зарянку на плоту набитом съестными припасами, в сполохах фейерверков и под звуки духового оркестра.

— Если бы я был сельским предпринимателем, где бы я поставил свой магазин? — Александр задал себе вопрос вслух.

— Тут вариантов много. Всяко, где народа больше бывает, где-нибудь поближе к базару, — решил Гурьян. — У моих деда с бабкой в районе было так. Вся торговая жизнь шла от базара к периферии.

— Ты говоришь про базар, который как торговая площадь, с лотками и рядами машин?

— Типа того. В последнее время, конечно, там все стало намного цивильнее.

— Есть какие-нибудь явные признаки такого базара? — поинтересовался Александр, разглядывая окрестности.

— Обычно, это были ворота главного входа с вывеской над ними. Они могли бы устоять во время землетрясения.

— Вон на те, похоже, — Александр указал Гурьяну на торчавшую над водой конструкцию из арматуры.

По простоватому замыслу дизайнера, она должна была выглядеть изящно в девятнадцатом веке или еще раньше. Сейчас она была похожа на врата кладбищенской ограды.

— Похоже. Да сто процентов, что это вход на базар, — обрадовался Гурьян и развернул плот в направлении ворот.

Поиски удачного места отняли много времени. Темнело, и мужчины решили отложить поиски «рыбного» места до следующего дня. При удачном исходе путешествие можно было заканчивать и возвращаться назад, чтобы снова вернуться и пополнить припасы.

На ночевку встали, привязав плот к столбу. Поужинали червями, с аппетитом глядя на банки с кукурузой. Едва солнце ушло за горизонт, на озеро легла непроглядная тьма. Только самые яркие звезды пробивались мерцающим светом сквозь густую атмосферу планеты, насыщенную влагой и мусором. Александр укрылся тряпкой и сразу заснул. Гурьян пытался послушать ночь, но в ней слышались всплески воды, бьющей в развалины, да редкие посвистывания порывов ветра в них. С чувством вселенского одиночества он тоже спрятался под кусок тряпки. Пригревшись под ней, тоже вскоре заснул.

Ночь прошла спокойно. К утру похолодало, ветер сменился и подул с севера, разгоняя поднимающийся от воды туман. Развалины поселка, проступающие теперь не из воды, а из белой дымки, воспринимались иначе, как простые развалины заброшенного поселка, в который занесло не то поздней осенью, не то ранней весной, из-за голых веток деревьев.

Александр отвязал веревку и направил плот к ближайшей кроне. Ему стало интересно, не осталось ли сил в дереве, чтобы расти в воде, смогло ли оно пережить катастрофу смягченную затоплением.

Гурьян зашевелился, почуяв движение, но не проснулся. Плот прошел вскользь мимо кроны, сухие ветки заскребли по плоту, окончательно разбудив спящего напарника Александра.

— Где мы? — открыл глаза Гурьян и сел.

— Все там же. Решил побыть натуралистом, проверить, осталась ли жизнь в деревьях. Это ведь возможно, если ствол не сгорел. Что ты думаешь, как человек, который на «ты» с деревом?

— Так ведь я на «ты» с мертвым деревом, я же краснодеревщик, а не Мичурин. Пес его знает, — он протянул руку к ветке и отломил ее. — Сухое.

— Сухое сверху, а ниже ветки могли и выжить.

— А что мы, больше нырянием за продуктами не интересуемся? — Гурьян сунул ладонь в воду. — Тепленькая.

В сравнении с холодным утренним воздухом, она действительно казалась теплее.

— Ты спал, я решил не тратить время зря. Подумал, что земля под нами хранит большое количество семян растений, не тронутых жарой, потом про деревья, кустарники, траву. Мне кажется, что это место намного важнее для нас, чем просто источник пополнения продуктов. Под нами лежат консервы иного рода.

— В смысле? — высокопарная речь сбила с толку Гурьяна.

— Здесь законсервирован генофонд будущего. Нам надо его поднять со дна, пока он не погиб.

— Ну, вы, Александр, мастер говорить речи, как президент в ежегодном обращении к народу. Вроде все по уму, а что делать-то надо, не совсем понятно.

— Земли накопать из разных мест, провялить и забрать в Зарянку, посмотреть, что из нее можно выбрать. А еще веток нарезать с деревьев, которые под водой, чем черт не шутит, вдруг примутся.

— Ясно, значит, мы решили дальше не плыть?

— Не вижу смысла. Здесь работы непочатый край, — Александр тоже отломил веточку и провел ею под носом, обнюхивая, как дорогую сигару. — Ммм, ааа, пахнет походом и ночевками в палатке.

— Для меня дерево пахнет работой, любимой работой.

Гурьян сел на колени у самого края плота, набрал пригоршню воды и умыл ею лицо. Затем нагнулся и набрал в рот воды прямо из водоема, пополоскал его, горло и выплюнул.

— Вода не кажется химической, на вкус почти как раньше, — заметил он после процедур.

Александр набрал в кружку воды и сделал глоток. Действительно, вода была похожа на питьевую. Вероятно, большая часть водоема имела артезианское происхождение, никак не связанное с водой, выпадающей осадками после катастрофы. Это обстоятельство тоже могло сыграть положительную роль для ценности водоема.

Неожиданно ему пришла интересная мысль.

— Гурьян, я тут подумал, а что, если в окрестностях поселка была река.

— Ага и что? — перебил его напарник.

— Ну, рыба ведь могла и выжить. Не думаю, что озеро разогрелось до кипятка. А здесь могли быть глубины не в пять, а в пятьдесят метров, не затронутые влиянием пекла. К тому же родники, образующие это озеро, должны быть холодными и бить до сих пор.

— Верно, — согласился Гурьян. — Я бы не догадался до такого. Только несколько лет придется подождать, пока рыба освоит такие размеры озера.

— Да и черт с ними, подождем! — Александр впал в дикий восторг от своей гипотезы. — Так и придется строить речной флот.

— Оба-на! — Гурьян привстал и посмотрел за спину Александра. — А кто-то догадался до этого раньше нас.

Александр обернулся. К ним приближалось нечто, отдалено похожее на плавающий автомобиль, помещенный на широкую платформу. Судя по доносящимся издалека звукам, у него работал двигатель.

— Гурьян, какие мы с тобой тупые, под нами же куча машин с полными баками бензина.