Выжившие

Глава 5 Пушка

Женя

Не без труда, но дозвонился до Ани. Долго говорить она не могла, поэтому побеседовали быстро. В больнице бардак. Свою смену Аня уже отработала, но уйти домой ей не позволили. Менты постоянно привозят новых «буйных» или укушенных.

По моей спине пробежал холодок. Начинается…как пить дать, начинается…

Я попытался было уговорить ее просто свалить, но Аня не согласилась, и когда я начал настаивать, заявила, что ее зовут и нужно бежать, после чего бросила трубку.

В целом, ожидаемо. Она ведь упрямая, как…как я.

Я тяжело вздохнул. Аньку сейчас из больницы за уши не вытянешь. Ну и что с ней прикажете делать?

Насильно вытаскивать? Похоже на то. Но это надо делать вдвоем.

Кстати! Чего там Вовка?

Тут же набрал его.

У Вовки, как оказалось, уже имелась своя история, которую я выслушал, а затем поделился тем, что было на сервисе.

В конце нашего разговора Вовка попросил узнать, что с пострадавшими из супермаркета, где и произошло нападение, свидетелем которого он являлся. А еще попросил узнать про бухгалтершу из своего офиса — ее утром цапнули.

Я сразу сообразил, что у него появились какие-то догадки. Интересно потом будет выслушать его и поделиться своими, но сначала…

Снова набрал Аню, попросил пробить людей по тем фамилиям, что Вова дал.

Тут Аня не отказала. Она перезвонила буквально через несколько минут.

Интере-е-есно получается…

Бухгалтершу куснули утром, и она уже отдала богу душу.

В маркете укусили двоих. Мужик спокойно домой пошел, а тетке поплохело. Кусал их один и тот же «бешенный». Укусы, как я понял, не особо серьезные. Во всяком случае, Анька так сказала. Так почему же кому-то хоть бы хны, а кто-то в реанимацию укатывает?

Черт! Опять одни вопросы и ни одного ответа…

Пока Анька не бросила трубку, снова попытался убедить ее уйти с работы. Пытался даже как-то аргументировать это. Не получилось — теперь она просто бросила трубку, даже не пытаясь оправдаться.

Вот ведь дура, а…

Далее вновь набрал Вову и пересказал ему все, что узнал от Аньки.

Судя по тому, как он замолчал, выслушав все, я прямо почувствовал, как у него тоже в голове шестеренки активно шевелились, и он судорожно соображать начал. Ну, точно какая-то теория у него наклевывается!

Пока мы с Вовой разговаривали, к сервису подъехали менты — видел проблесковые огни за воротами. Так что разговор я быстро закончил.

Но, вопреки сказанному Вове, к ментам идти не спешил — передумал.

На территорию сервиса зашли двое, молча стояли, выслушивая Дилика, активно жестикулирующего. Затем забрали нашего «друга» и уехали.

Лишь после этого я вылез из машины и подошел к нему.

— Ну, чего там? — поинтересовался я.

Самому к ментам идти не хотелось. Еще напрягут, как Вову, протокол подписывать, показания давать. Ну на фиг!

— А ничего, — отмахнулся Дилик, — менты уже с самого утра устали. Говорят, таких, как этот, — он кивнул под навес, где пленник был, — уже несколько было. Все кусаются, все дикие…

— Отлично просто, — вздохнул я.

Похоже, вечером надо все же заглянуть к Олегу. Наверняка много чего интересного расскажет о сегодняшнем дне.

Но это вечером, а сейчас у меня есть дело. Вова дал наводку, и я был в растерянности, с кого начать — Пешего или же сервисника, о котором Вова напомнил. Кому из них позвонить сначала?

Начать решил все же с более надежного или, скорее уж, знакомого варианта — Пешего.

Вот только трубку он не брал. Я уже решил, что нет смысла продолжать звонить, когда на том конце нашарили трубку и хриплым, злым голосом ответили:

— Кто б ты ни был — гори в аду, сволочь! Чтоб тебя там черти жа…

— Пеший, в следующий раз поедешь домой на такси!

— А, Джей… Чего тебе, блин, надо? В такую рань то…

— Да какая рань? Темнеть уже скоро будет, — хмыкнул я.

— Ну тем более! Ночь на дворе, а он вызванивает… — проворчал Пеший.

— Так, Пеший, дело есть. Серьезное дело!

— А может, не сегодня? — страдальчески простонал Пеший. — Давай завтра, а? А лучше послезавтра!

— Сейчас надо, Пеший. И ты, я там слышу, приболел?

— Ну да.

— Скоро буду. Лекарства привезу тебе… — пообещал я.

— Минералочки! Минералочки привези! — тут же оживился он.

Я молча нажал отбой. Насчет минералки и так было понятно. А еще в силу того, что Пешего я знал неплохо, надо брать сигареты и пиво.

Судя по голосу, Пеший вчера насиделся от души. А раз так, то будет грустным, ленивым, и будет всеми силами сейчас стараться от меня отделаться, получив «лекарство».

Но «лекарство» отдавать я не буду, во всяком случае, пока он не подключит мозг и я не получу от него то, что хочу.

Прощаясь с Диликом, я прикидывал, а не завербовать ли его в свою группу «выживальщиков»? Нет…не настолько мы с ним хорошие знакомые, чтобы он мне поверил и уж тем более сорвался черт знает куда, не пойми с кем только потому, что этот кто-то верит в конец света… Да и вообще — Дилик ведь не один. Жена, дети, родственники… Он в любом случае останется со своими.

Но все же я не удержался и попытался объяснить ему, что будет в обозримом будущем. Пусть знает. А так как он далеко не дурак, увидит несколько признаков того, о чем я ему тут талдычу — глядишь, призадумается и это может спасти ему жизнь. Или жизнь его родным.

Эх, а хотелось бы в команду опытного автомеханика. Автомеханик, врач, стоматолог…кого еще? Химика, снайпера, супермена… Многого хочу.

Я покинул сервис Дилика и покатил по своим делам. Совесть моя была чиста — чем мог Дилику помог и подсказал.

В первую очередь посетил заправку, залившись под пробку, а затем остановился возле магазинчика у дороги, где взял пару упаковок простого светлого и темного пива «Приморское», пару бутылок минералки, максимально газированной, ну и пачку сигарет. Пеший курил в первую очередь сигареты марки «Цузие», ну, которые «не свои». И по большому счету ему было плевать даже, с фильтром они или без. А тратить на него свои, чтобы потом долго и нудно искать их, я не хотел.

Пока катил по трассе, спохватился и проверил время. Нормально, еще обеденное. Конечно, до сумерек и темноты не так уж и далеко, но по идее я должен успеть вернуться в город засветло. До Пешего не так уж и далеко ехать вообще-то, но дорога там…

Съезд в «недопоселок», где жил Пеший, представлял собой размокшее глиняное болото весной, пыльную грунтовку летом, обычную дорогу осенью до дождей и мокрое глиняное месиво зимой, когда осадки превращали ее в непроходимое препятствие для всех, кроме высоких джипов и пикапов.

С одной стороны это была изрядная проблема — по раскисшей трассе зимой в поселок не могли проехать экстренные службы, доставки и тому подобные ребята.

Впрочем, постоянных жителей там было немного, они о себе могли и сами позаботиться. Да и соответствующие тачки для того, чтобы выехать из поселка, у них имелись.

Ну а в сезон, начиная с апреля и по ноябрь, там народонаселения прибавлялось. Это туристы в большинстве своем, причем самая «бюджетная» их категория. Ну, которым пофигу, где снимать «загон туристический», лишь бы ценник был дешевый. А тут для таких было идеально. В конце концов, минимальные удобства — туалет, душ, интернет имелись. Чего еще надо?

Я к чему о чертовой дороге думаю? Потому что мой «Гранд» тут едет с некоторым натягом, уж больно скользко. И есть у меня ощущение, что начнись глобальная жопа — этот поселок может стать неплохим вариантом для обустройства базы. Сюда неудобно ехать, еще хуже идти.

Никого нет — до сезона еще месяц. И вокруг тишина…

При этом сто пудов, если пошарить по поселку, найдется уйма полезностей для выживания, ремонта, строительства. А местные…с ними реально проще договориться. Все они изрядные социофобы, терпящие общество друг друга, и то не всегда.

Вспомнилось, как летом я повелся на обещание «вот такенных офигенных» шашлыков, и после одной из игр доставил Пешего домой, остался у него же.

Он моментально позвал своих соседей, с которыми типа приятельствовал. Пришло четверо, кажется, и все они были угрюмыми мужиками около 50, явно тяготившимися обществом кого-то «нового». Правда, алкоголь несколько сбавил градус напряженности, и я тогда даже интересно поболтал с одним из них — бывшим местным егерем, сейчас владельцем большой конюшни. Он рассказал несколько баек, а главное — приглашал покататься на лошадях.

К слову, в условиях надвигающегося «БП» лошади могут очень пригодиться…

Тем временем шины моего джипа прошуршали по свеженасыпанному в деревне гравию, и я свернул направо, к дому Пешего.

Участок был окружен забором, а во дворе жил Кефирчик.

Кефирчик — это кавказ-переросток, милейшее существо за пределами своего забора.

На нем катались верхом малыши в деревне летом, он валялся кверху пузом и давал себя чесать. Никогда не гавкнет или тем более не зарычит. Не пес, а мягкая игрушка прямо…

Но таким он был, только если это происходило вне пределов участка Пешего. Дом для Кефирчика был святым храмом, осквернять который мог только тот, кому дал разрешение его «папа». На всех прочих же кавказец устраивал самую настоящую засаду.

Вот и сейчас, когда я, заглушив мотор, вылез из машины и подошел к приоткрытой калитке, внутри раздался негромкий хруст камешков, сменившийся полнейшей тишиной.

Человек незнающий толкнул бы сейчас калитку, сделал роковые три шага по тропинке в сторону дома, и на него тут же справа, от кучи песка напрыгнуло бы сто килограмм мышц и меха, сбило бы с ног и стояло бы над ним, крайне довольное собой, ожидая команды от хозяина.

Уйти, отползти, отпихнуть себя пес не позволил бы. Только после того, как «добычу» увидит Пеший и скажет, что с ней делать — отпустить или сожрать.

Откуда я так много знаю? А я уже как-то вот так был свален на землю и лежал, боясь пошевелиться, в то время как надо мной нависали здоровенные клыки этой твари, а гад Пеший минут пять не выходил из дома, словно специально. Так что я успел вдоволь насмотреться на довольную морду и клыкастую пасть Кефирчика.

Собственно, поэтому второй раз на эту удочку я не попадусь, на фиг такие приключения! На двери висит звонок, вот его и использую. И пусть кому-то будет там плохо, раз ждал гостя и не догадался Кефирчика в вольере закрыть…

Пеший вылез из дверей через пару минут. Я слышал, как он долго топчется на крыльце, обуваясь, слышал, как он рявкнул псу: «Место!», и до меня донесся разочарованный вздох, с которым кавказец потрусил в свою будку.

Пеший открыл калитку и дал себя разглядеть. Выглядел он ровно так, как звучал его голос, то есть крайне паршиво. На меня уставились два красных глаза, и хриплый голос пробурчал:

— Минералочку привез?

— Угу. На!

— Хорошо! — Пеший тут же выхватил у меня из рук бутылку, скрутил крышку и сделал один большой глоток, чуть ли не ополовинив бутылку, после чего довольно ухнул и заявил: — Дай сигарету, будь человеком!

Я, заранее зная весь этот сценарий, достал из кармана пачку и протянул ему. Пеший немедленно вскрыл ее и с наслаждением закурив, вопросительно уставился на меня.

— Колись, чего надо? Ясно, что что-то незаконное, иначе хрен бы ты приперся сюда с водичкой и куревом!

— Ты прямо это, мысли читаешь, — усмехнулся я. — Ну, во-первых, здравствуй.

— Да-да, здравствуй, — нетерпеливо закивал он, — давай уже ближе к делу!

— Во-вторых, — неторопливо, решив немного поиграть ему на нервах, сказал я, — да, я по делу. Но, может, все-таки зайдем? Не хочу на улице трепаться.

— Да господи, кому какое дело? — уже докурив сигарету в пару тяг, Пеший отправил ее щелчком в ближайшую лужу. — Ты ж знаешь, никого из соседей нет.

— И все же, — настаивал я.

— Ну сейчас, покурим еще по одной и заходи! — сдался Пеший.

Пока мой визави докуривал вторую сигарету, я достал из машины пиво. Вот тут Пеший прямо оживился.

Посмотрев на его несчастно-умоляющее, страдальческое лицо, я милостиво извлек одну жестянку и кинул ему. Минералка была немедленно забыта, и он присосался к банке.

Опустошив емкость меньше чем за минуту, Пеший облегченно выдохнул, и с его мордой произошла чудеснейшая метаморфоза — за пару минут на лицо вернулись краски, ушла одутловатость, и передо мной предстал тот человек, которого я знал, а не его блеклая, страдающая похмельем тень.

— Вот теперь хорошо-о-о! — протянул он и заржал своим нелепым смехом, от которого не по себе всем вокруг становилось, а малознакомые люди и вовсе от него шарахались. — Так! Тебе точно нужно что-то очень важное, и очень незаконное. Ну пойдем, погутарим. Ради человека, притащившего страждущему эликсир здоровья, я готов расстараться.

В доме остались явные следы недавней суровой мужской пьянки и стоял стойкий аромат сигаретных окурков и перегара. Мне пришлось немедленно озаботиться собственным спасением, и я открыл окна.

Фу-у-ух… хоть дышать теперь можно…

Пеший же, воспользовавшись моментом, незаметно упер у меня вторую банку и рухнул на диван возле столика, закурив очередную сигарету. Отхлебывая из банки и потягивая сигарету, он наблюдал, как я настойчиво дергаю створки, пытаясь их открыть, а затем спросил:

— Ну, тут то ты уже не боишься прослушки? Что тебе надо? Афродизиаки? Наркотики? Тачку за полцены?

— Эм-м-м… — я честно подохренел от такого ассортимента, и в тот момент даже не понял, шутит он или нет, но виду решил не подавать, и заявил сходу:

— Мне нужна пушка. Без истории на ней. Сейчас.

— Оба-на! — Пеший, расслабленно развалившийся на диване, удивленно уставился на меня.

— Ну ты ж орал, что ты все достать можешь, что у тебя в конторе связей немерено, — пожал я плечами.

— Да как бы…ну да, но пушку… Где я тебе ее возьму прямо сейчас? Недельки через 3–4 могу, так что потерпи…

— Не-е-е! — скривился я. — Через 3–4 будет поздно, и за это время я разрешение могу сделать и ружье купить.

— Что за спешка то? — удивился Пеший. — Завалить кого надумал, что ли? Боишься, что уйдет?

— Нет, — покачал я головой.

— Тогда почему прямо сейчас?

— Для самообороны, блин, — проворчал я. — Пеший! Оно тебе надо — зачем и почему? Просто пушка надо. Сейчас. Деньги — не проблема.

— Тьфу ты! Блин, Жек! Ну вот как тебе объяснить? — нахмурился он. — Такие вещи не делаются вот так вот, по щелчку. Даже «грязную» пушку с десятком трупов на ней достать не так просто. А уж чистую — это целая, понимаешь, операция.

— Да ладно. Кто-то ж торгует пушками? У него хоть что-то должно быть. Иначе смысл…

— Кто-то может и торгует, — кивнул Пеший, — но я таких не знаю. У меня другие края. Так что нет, быстро не достану.

— Бли-и-ин…прямо совсем ничего? — сказать, что я был расстроен — не сказать ничего.

Пеший задумался. Думал он до конца сигареты, а потом вдруг подскочил, напугав меня своей резкостью, и вышел из комнаты.

Я, честно сказать, несколько офигел от такого поведения. Он, конечно, экстравагантное хамло, но не настолько же.

Минут через пять Пеший вернулся, таща в руках какую-то грязную тряпку. Он без лишних слов протянул ее мне. На глазок там было нечто тяжелое.

— Э-э-э…а это что? — насторожился я.

— Ну…это единственное, что я тебе могу предложить сейчас, — пожал плечами Пеший.

В тряпку оказался завернут…револьвер — здоровый такой, черный.

— Пеший, это что, шутка такая? Это ж травмат! Ты меня за идиота держишь? Или думаешь, я не знаю, как…

— Успокойся! Травмат это и есть, но…не совсем. Чуть модифицированный. В барабан посмотри.

Я заглянул в барабан. Патроны как патроны, на торцах вон написано что-то типа 9×18 мм. Стоп! 9×18 — это ж от Макарова патрон. Ого, «модифицированный»!

— И сколько же такой будет стоить?

На лице Пешего проскочила вся гамма чувств — от жадности до раскаяния, и от желания соврать до гнева. Кажется, он спорил сам с собой.

— За десятку отдам, — выдохнул он.

— Ого! Откуда такая щедрость? — прямо-таки поразился я. Уж чем-чем, а благотворительностью Пеший никогда не занимался, в меценатах не числился, и щедрость никогда не проявлял. Как раз наоборот.

Пеший, уже явно окосевший от пива, упавшего на старые дрожжи, помялся, но все же честно ответил:

— Потому что говно редкостное. Тебе срочно надо — поэтому предлагаю. Но так как ты все же человек не левый — честно предупреждаю. Да даже левому бы сказал — на хрена мне проблемы потом? Короче, пушка почти что одноразовая. Ну не совсем, конечно…но больше трех десятков выстрелов из нее делать категорически не советую, можешь остаться без глаз или пальцев. Отсюда и цена. Кроме тебя, скорее всего, никто не возьмет. А мне она без надобности…

— Э-э-э…Пеший, тебе никто не говорил, что продавец из тебя не очень? — хмыкнул я.

— Нет, не говорили, — усмехнулся он, — потому что обычно я вру. Но тут особый случай, так что решай: берешь, не берешь?

Я подвис. С одной стороны вот она, пушка. Три десятка выстрелов… А вот много это или мало? Сегодня утром или на сервисе это было бы даже много, куда больше, чем надо. А еще лучше что-то, чем вообще ничего. Но с другой стороны… А если серьезный замес?

Внутренний голос честно сказал — а если серьезный замес, то тебя и так, и так сожрут или убьют. Но с револьвером все же какие-никакие, а шансы имеются. А еще, вполне возможно, что благодаря этой штуке удастся разжиться чем-то посерьезнее, ну или хотя бы понадежнее.

Короче говоря, внутренний голос называл только плюсы. Минус, конечно, есть, и он очень весомый — шанс после очередного выстрела остаться без пальцев или глаз. Но это всяко лучше, чем быть сожранным заживо.

Придется, наверное, послушать его, голос этот. Прав он, как ни крути.

— Эх, ладно, беру! — решительно заявил я. — Патронов хоть насыплешь мне? Эти самые три десятка?

— Нет, — покачал головой Пеший. — Мне не жалко, просто столько нет. У меня есть пачка картонная и вон, шесть в барабане. Все.

— А пачка — это сколько? — спросил я.

Пеший посмотрел на меня, как на говорящий табурет, но все же ответил, подпустив в голос толику презрения:

— Как всегда, 16 в пачке, в цинке таких пачек 80.

— Пеший! Ну ты чего через зубы цедишь? Ну не знаю я! Откуда мне это знать?

— Из интернетов, — буркнул Пеший.

— Да вот просто делать мне нечего, кроме как лазать по инету и смотреть, сколько пуль в одном цинке.

От слова «пуль» он поморщился, как будто лимон сожрал.

— Не пуль, а патронов.

— Угу. Патронов, — легко согласился я. — Так откуда мне это знать? Я обычный человек. Знаю, что в рожке «Калаша» их 30, а в обойме ПМ — 8.

Пешего от каждого слова прямо корежило, будто он нежить какая, а я обряд экзорцизма провожу и молитву для его изгнания читаю.

— Жень, — взмолился он, — ты меня добить решил с утра пораньше?

— Чего? — искренне растерялся я.

— Рожки, обоймы… — вздохнул Пеший. — Рожок, блин, у мороженки есть. У оружия — магазин. Что у пистолета, что у автомата. Обойма у СКС. Все!

— Ой, ну тебя, заклепочник! — отмахнулся я. — Какая разница, как называть? Лишь бы стреляло, когда на курок жмешь.

У Пешего аж глаз дернулся.

— Все. Давай деньги и иди отсюда!

Я с ним рассчитался и мы вышли из дома, направились к калитке.

Все это время я мучительно думал, предупредить ли мне Пешего или нет. Все как и прежде: расскажешь правду — сочтут поехавшим, начнешь врать — или подловят, или не поверят.

Так ничего и не решив, мы дошли до калитки, и когда Пеший собрался было открыть рот, чтобы попрощаться, я все же решился.

— Ты б это…сидел у себя тут. В городе какая-то хрень сегодня началась…

— Какая хрень? — насторожился Пеший, и явно заметив, как я мнусь, прямо потребовал: — Говори уже!

— Да не знаю я. Странные дела творятся. Люди сходят с ума. Я уже двух психов видел. Кусаться лезут, ведут себя неадекватно… Одного на набережной, второго у Дилика на сервисе. Короче, будь осторожнее и не давай себя кусать.

— Кусаются? Психи? — подозрительно уставился на меня Пеший. — Темнишь ты что-то.

— Ну…я сам пока ни хрена не понял и ни в чем не уверен, — тут я даже не соврал.

— Ладно, понял, — кивнул Пеший и протянул руку для прощания. — Давай там, осторожнее!

— Ты тоже, — я пожал протянутую руку.

Отъезжая, в зеркало заднего вида я увидел, что Пеший, задумчиво поглядев мне вслед, ушел обратно во двор, заперев за собой калитку.

Принял ли он мои слова всерьез или нет — я не знал. Впрочем, уверен, что понял — должен факты сопоставить. Я говорю про странности, пушку вдруг ни с того ни с сего купил…

Наверняка включит радио или пороется в интернете, и сам все узнает. А далее…его спасение уже его проблема.

У меня теперь совсем иные дела. Благо одно вроде как решил. Ну как решил…так себе, конечно, приобретение, но все же…

Пока машина медленно ползла по грязи, я выудил из кармана револьвер и внимательно его осмотрел.

Все же для травмата увесистая игрушка. Таким если по башке навернуть — мало не покажется.

И в руке сидит удобно.

Ну, в любом случае, если встретится кто-то вроде того мужика, что был у Дилика на сервисе, мне есть чем его угостить…