Выжившие

Глава 11 Больница

Обе наши машины вновь летели по улицам, в этот раз к больнице.

Как я и думал, Аня звонила не просто так — у нее были серьезные неприятности.

Один из ее коллег, с которыми она заперлась, вдруг заявил, что он устал и плевать хотел на все, а потому идет домой. Как его ни пытались остановить коллеги, но у парня, похоже, совсем сдали нервы, он взял и открыл двери радиологии.

Вот только за дверьми стояли, со слов самой Ани, двое чудовищ, перемазанных кровью и в форме сотрудников полиции. Обезумевшие «копы» вытащили опешившего врача и принялись просто рвать зубами и руками его плоть.

Пока они были заняты, Аня и остальные тут же двери захлопнули. Благо жуткие полицейские были заняты своей добычей, на это не обратили ровным счетом никакого внимания.

Один из коллег Ани наблюдал за происходящим в глазок (установленный в дверь непонятно кем и с какой целью), пока не пришел еще один монстр, но другой, выглядевший еще более страшно. Он отогнал этих двоих и утащил тело уже мертвого врача дальше по коридору.

Наблюдатель рассказал о нем остальным и те испугались не на шутку, решили запереться в комнатке для проявки снимков.

Однако это был далеко не «сейф», и единственное, что отделяло их от страшных существ, — это две тонкие металлические двери…

Тут надо сказать несколько слов о нашей местной больнице.

Здание было построено чуть больше полувека назад и представляло собой четырехэтажную постройку в форме буквы «П» из серого бетона, нижняя часть которой была развернута в сторону улицы.

Въезд перекрывала громадная арка со стальными воротищами, обычно открывавшимися только для карет скорой помощи. Справа от ворот была смонтирована калитка, снабженная мощным электромагнитным замком.

Сама арка была забрана стальной решеткой с прутьями в мой большой палец толщиной. Больше всего я опасался, что все окажется заперто. Как вскрывать эту хрень — я не имел ни малейшего представления. Решетки на окнах тоже были тех же годов, сделанные на совесть, и вырвать их, например, своим «Чероки» я бы не сумел.

Даже странно, на кой черт подобное делать? В конце концов, не золотовалютный фонд, а обычная больница. Чего там можно украсть? Ну и не психушка это, не тюрьма, в конце концов, чтобы исключать любую вероятность побега пациентов.

Короче говоря, как всегда в нашей стране на то, что надо, денег не выделят, зато на не пойми что сливают сотни тысяч…

Въезд в больницу был заставлен машинами чуть больше чем полностью. Там и в обычное то время днем было приткнутся откровенно сложно, а к вечеру нереально, но сегодня…

Легковушки, джипы, микроавтобусы — они заполонили все пространство перед больницей, машины стояли на газонах, даже по обе стороны улицы, проходящей мимо, все было забито.

И людей, к слову, тоже хватало. Тут и там стояли группки по три-четыре человека.

Так понимаю, это те, кто либо уже вернулся из больницы, либо только туда собирается.

Бросать машины прямо посреди улицы я не хотел и, понадеявшись на умения и возможности своего верного зверя, заехал в ворота. Уж я точно найду, где его приткнуть. А вот Вове, следующему за мной, возможно, придется помучиться…

На крутом повороте, уже на территории больницы я едва не влетел в одну из двух заниженных «Приор», брошенных прямо на тротуаре, стоящих так, что разминуться с ними было той еще задачкой.

На таких тут в основном раскатывала местная гопота и приблатненные юноши из «дружественных соседних стран». Это что же, им тоже досталось, раз приперлись в больницу?

А чуть дальше, ближе к главному входу стояли сразу два полицейских «Патриота» с включенными проблесковыми огнями. И вот это меня очень сильно напрягло.

В нашем городке ментов всего-то было раз-два и обчелся — начальник отделения и дюжина ППСников.

Кстати, как раз этой зимой классические «Козлы» пепсам с помпой и шумом поменяли на новенькие «Патриоты», о чем трубил единственный местный телеканал и обе радиостанции.

А сейчас целых два экипажа были тут. Короче говоря, как минимум треть нашей доблестной полиции.

Оба экипажа здесь, причем Аня говорила о двух трупах в полицейской форме. Значит, минимум один экипаж уже почил. Что со вторым? Как бы с ними не произошло то же самое…

А что могло укокошить четверых-шестерых ментов, причем в брониках, с автоматами и так далее? Как понимаю, это случилось еще вчера, раз они уже поднялись в виде трупов (все же мы с Вовой пришли к выводу, что зомби встают далеко не сразу после смерти жертвы, на это нужно несколько часов).

Ладно бы ментов завалили просто зомби, но нет. Аня упоминала и о здоровенной твари, которая дохлых ментов распугала. Уж не она ли их всех положила?

И если это так — не сожрет ли она нас, всех из себя таких стойких и пафосных выживальщиков?

Однако при всех этих правильных рассуждениях и опасениях меня прямо сверлила одна мыслишка: «А сколько же всего полезного можно натрофеить с этих самых машинок, а еще подобрать с дохлых ментов?».

И никак эта мыслишка не хотела меня отпускать. Автоматы, магазины к ним, пистолеты, может, еще чего полезного… Да те же тачки — получше, чем мой расплющенный тварью джипик и Вовкина низкопузая подержанная «кореянка».

Но все-таки было стремно. Практически на центральной улице лазать по ментовским машинам — это, знаете ли…

Если честно, я ожидал увидеть больницу в руинах, с толпами ходячих мертвецов, но я, видимо, торопил события. Вполне возможно, что описанная мной картина будет, но позже. Вернее однозначно будет.

Возле главного входа в амбулаторию толпились люди. У самих дверей стояли менты, живые и здоровые, что-то пытались втолковать беснующимся людям.

Я протолкался вперед, желая понять что там происходит, и оценить, можно ли тут проскользнуть внутрь больницы.

— Сохраняйте спокойствие! — говорил один из «полисменов». — Я все понимаю, всем нужно…но там и так не протолкнуться. Мы будем запускать всех желающих небольшими группами. Прошу сохранять спокойствие и набраться терпения.

— Да у меня жену тварь какая-то за руку цапнула! Она кровью истечет! — возмутился мужик, стоящий неподалеку от меня.

Я бросил на него быстрый взгляд, затем на бледную женщину рядом с ним, которая правой рукой придерживала левую, замотанную бинтами, а через них все равно проступала кровь.

— Сейчас выйдет доктор, скажет, кого примет в первую очередь, — заученно и уже явно не в первый раз повторил полицейский, — не стоит…

— Да ты совсем охренел? Она же умрет!

— Никто не умрет! Сейчас выйдет доктор…

Так, понятно, тут нам не проскочить. Менты эти никого не пустят. Видно, в амбулатории такая толпа, что сами врачи попросили придержать остальных.

Так…что же делать? Как же нам попасть внутрь? Я вышел из толпы и в этот момент зазвонил телефон.

— Жень! Ты где там? — спросила Аня, едва я снял трубку.

— Уже неподалеку, — ответил я. — Вы там как?

— Пока нормально. Монстры к нам не ломятся. Но я чего звоню — в коридоре точно что-то происходит. Там совсем недавно кто-то орал и бежал, а потом стреляли. Кажется, из ружья.

— Хорошо. Будем осторожны, — заявил я, — а вы не высовывайтесь, нас ждите. И если что — звони!

— Хорошо…

— Ань! Подожди!

— А?

— Тут на входе такая толпа, что не прорваться. В амбулатории, чувствую, будет так же. Как к вам еще можно попасть?

— Через стационар. Но там охранник, и вы вряд ли…

— Ага, понял… Все, жди.

Я положил трубку.

Та-а-ак… Через стационар… Что-то мне это совершенно не нравится. Тех, кого покусали вчера, как раз там и держали. Очень мне не хочется через стационар пробираться…

— Чего завис? — поторопил меня подошедший Вова, а с ним и Аська. — Идем или как?

— Ну-у-у… — я все еще осматривал больничный двор на предмет других путей.

— Гну! Пошли уже! Торчим тут, как три тополя на Плющихе, — поторопил меня Вова.

— Да видишь же, толпа какая, — я кивнул на крыльцо, — хрен мы прорвемся…

— Пошли. Как-нибудь прорвемся, — Вова сунул мне мою «лопату», которую заботливо обвязал пакетами из супермаркета, чтобы она не бросалась в глаза. Такая же осталась у него.

После он развернулся и направился к входу.

Что ж, надеюсь, Вова понимает, что делает.

Вова, уже начавший ввинчиваться в стоящую у крыльца толпу, сделал приглашающий жест, мол, пошли, не тормози.

Что ж, ну и пойду. Я протиснулся мимо двух пожилых мужиков, последовал за Вовой…

— Пропустите! Дайте дорогу!

— Да с какого хрена? — возмутился кто-то, кого Вова нагло оттолкнул.

— Мы тут работаем, нас вызвали, — заявил он, — пропустите!

Я восхитился наглости Вовы. Хотя с другой стороны — это цинично и несколько подло… Не знаю, как объяснить. Люди ищут помощи, а мы вот так пытаемся проскользнуть… С другой стороны — никакой помощи они не получат, и та женщина, которую муж пытался завести внутрь, уже обречена. Она мертва, но еще не понимает этого. А сам мужик…быть может, если останется снаружи — уцелеет. В больнице, если верить словам Ани, уже начался кровавый пир, и лишь чудом он не добрался до коридора, в котором полно людей. Или добрался? Нет…мы бы услышали.

— Э! Куда⁈ — мент попытался остановить Вову.

— Главврач с выходного вызвал. Работаем мы тут, — заявил Вова.

— Врач, что ли?

— Медбрат. И вон еще двое наших, — он указал на меня и Аську.

— Да они без очереди лезут! Смотри, какие хитрожопые! — возмутился тот самый мужик с укушенной женой.

Вот ведь сученок!

— Успокойся! Мы работаем тут, — заявил ему Вова.

— Да, конечно! Наверняка ведь…

— Чем быстрее мы зайдем, тем быстрее сможем принять кого-то из вас. Твоей жене помощь нужна или нет? — Вова вдруг подтянул к себе бледную женщину и тут же заявил менту. — Ее срочно внутрь. Вот-вот сознание потеряет.

— Проходите, — кивнул полицейский мужику.

— Спасибо, — бросил тот Вове, и тут же поволок женщину вперед, к дверям.

Следом за ним пошли и мы трое.

Как я и ожидал, прямо в вестибюле было полно людей. Далее по коридору, по обе стены которого были двери, ведущие в кабинеты, было людей столько, что протиснуться нечего было и думать. Насколько я помню, там метров сто длина, а то и больше, пробираться мы будем долго и нудно. А главное — в конце, как понимаю, закрытые двери, причем надежно. Иначе мертвяки бы уже прорвались сюда.

А в том, что мертвяков в больнице полно, я не сомневался.

— Туда, — я указал на лестницу, ведущую на второй этаж. Именно там находился стационар.

Мы поднялись по ступенькам, на которых сидели люди, и сразу же уткнулись в закрытую дверь и кабинку с прозрачными стеклами, за которой сидел охранник.

— Сюда не… — начал было он, когда Вова потянулся к дверной ручке.

— Открывай! — заявил Вова. — Нас главврач вызвал. Мы из бюро экспериментальных экспериментов. Ординаторская где? И заведующий?

Вова даже приложил к стеклу карточку — пропуск на одну из контор, которую он обслуживал.

Охранник бегло поглядел на пропуск, на котором была и фамилия, и фотография Вовы, разблокировал нам дверь.

Так мы попали в стационар.

— Экспериментальных экспериментов? — весело переспросила Аська Вову, отойдя от кабинки метров на пять.

— Бюро, — дополнил он ее, — сокращенно БЭЭ…

— Ну ты и наглый! — хмыкнул я.

— Хочешь жить — умей вертеться, — пожал плечами Вова. — Так…куда теперь? Я тут, к счастью, ни разу не был…

— Туда вон. К запасной лестнице, там приемник скорой, и оттуда сможем добраться до лаборатории.

— Ну, идем…

Черт, как же тут тихо, словно в склепе. И это мне совершенно не нравится.

Револьвер в левой, пистолет Олега в правой, вдох-выдох, успокоить трясучку в руках, погнал вперед. Носки ботинок вверх, чтобы меньше шуршать. Все как учил инструктор по огневой подготовке, у которого наша команда целых три месяца занималась в рамках подготовки по страйкболу. Дядька о страйкболе не имел ни малейшего понятия, зато умел воевать в городской застройке. Ну и нас в меру нашего раздолбайства научил. А потом уехал на контракт в пустыню какую-то. Пару раз прислал в групповой чат фотки на фоне раздолбанных тачек каких-то местных бабаев, и пропал. Видимо, отвоевался. Но науку его сейчас я вспомнил моментально, и лишний раз помянул инструктора добрым словом.

Действительно, если высоко задирать носки ботинок — идешь тихо, как мышь. Даже если под ногами будет гравий, куски битого стекла или еще что, что способно издавать громкий звук, ничего не будет. Ну, может, что-то и пошуршит, но точно не так, как если ты, топая, как носорог, раздавишь стекло. Треск будет такой, что со всего этажа к тебе сбегутся.

Сзади почти сразу же раздались шарканье и звонкие удары каблуком ботинка о видавшую виды плитку, которая тут не менялась последние лет тридцать — это шел боевой носорог Вова в своих новых модных подкрадулях. Мне оставалось только поморщиться и, уже не пытаясь делать что-либо тихо, быстро пересечь оставшуюся часть коридора.

У дверей я тормознул и прислушался.

На площадке за ними тихо.

Я аккуратно заглянул внутрь, огляделся. Свет в потолочных панелях был откровенно тускловат, но даже его хватало, чтобы понять, что в больнице беда. На полу прямо у входа разводы крови.

Мы спустились на этаж ниже, там прямо напротив дверей с табличкой «Приемная» стояли две покрытые кровью каталки, еще одна была вставлена обрезиненной рукоятью в ручку одной из соседних дверей. Так понимаю, это была дверь одного из кабинетов, куда затаскивали клиентов «неотложки». Каталка стояла так, что блокировала возможность ручку на двери нажать и открыть саму дверь.

Но я и не собирался этого делать. Не было у меня ни малейшего желания проверять, зачем кто-то это сделал…

Коридор расходился направо и налево, ведя к двум лестничным маршам. Я это отлично помнил, потому что бывал тут и пару раз ошибочно уходил влево, после чего приходилось плутать по этажам — сквозного прохода на 3-й этаж, где располагалась травматология и, соответственно, место работы Аньки, с той лестницы не было. Двери тупо стояли запертыми. Почему? Да черт его знает, Анька была не в курсе, «тут так принято», прямо как в старом анекдоте про обезьян.

Так что нам надо было направо. И это самое направление не нравилось мне, вот совсем.

Предстояло пройти узкий коридор, в котором было полно дверей, ведущих во всякие подсобки, кабинеты, другие коридоры и так далее.

Здесь же еще имелась неприметная металлическая дверь с надписью «Только для персонала», за которой был длинный прямой коридор.

Коридор этот тянулся в обход всех озвученных выше помещений прямо к лестнице, по которой мы можем добраться до лаборатории.

Правда…та-да-дам — в коридоре этом был вход в подвал, по совместительству в морг, и даже мимо него идти мне категорически не хотелось — страшно было.

Зато в голове засвербело…закрытая дверь, героический герой очередного боевика просто приставляет ствол дробовика к замку и шмаляет туда, замок вместе с кусками дверного полотна улетает внутрь, и он такой с ноги в дверь н-н-на, и она нараспашку! И все, бежим к лестнице, не надо пробираться через все эти раздевалки и узкие пожарные коридорчики, где, по моему скромному мнению и опыту, подсмотренному в боевичках про зомби, нас уже дожидаются голодные и мертвые «встречающие».

И эта мысль стала настолько неприятной, что я вновь задумался — может, действительно сбить замок и проскочить по-быстрому? Дробовик же есть, точнее обрез. И в коридоре том намного светлее, нет никаких закоулков, он широкий, и в нем не должно быть кровожадных покойников.

Однозначно, так и сделаем.

Показываю Вовке с Асей рукой, мол, за мной, и плавненько так, неторопливо вхожу, держа оружие теперь направленным в разные стороны.

— Боб, держи спину, а то мало ли, что вылезет.

Вовка просто молча кивнул. Хороший из него напарник, вылитый молчаливый Боб, когда надо.

— А мне куда? — вопрос от Аси застал меня врасплох.

А я откуда знаю? В тактической боевке и в страйкболе лучников нет. А на ролевках я их всегда считал отвлекающим балластом. Ладно, пусть со мной идет, авось ее палка с веревкой на что-то сгодится.

— За мной держись, — приказал я.

Я оказался прав — на нас никто не выскочил, не вылез и не подкараулил. Мы просто прошли по коридору и вышли к лестнице. Я начал подниматься первым, Ася держится чуть позади и, что странно, лук не натягивает, идет спокойно, опустив его вниз.

Хотя…логично же! Я ж читал, да и как бы понимал, что тяжело и бесполезно держать лук постоянно натянутым. Еще и опасно — сломать банально можно.

А если что, то профи-лучник способен вскинуть оружие, натянуть тетиву и пустить стрелу быстрее, чем я это описал.

Ну…надеюсь, что она профи.

Первый пролет пуст. Лишь на полу валяется пластиковый поднос из столовой, перевернутая тарелка с кашей, лужа разлитого сока. Я сдуру в него наступил, теперь вот иду и чвакаю ботинком.

Второй пролет.

О! Первый след случившегося зомби апокалипсиса, ну, или как минимум случившегося бедствия, катастрофы.

На ступенях чьи-то раздавленные очки и кровавый след ладони на штукатурке, но никого живого или мертвого нет.

Третий пролет — все в порядке, все тихо, разве что на перилах и стене еще несколько кровавых следов. Похоже, чувака, тащившего поднос (я почему-то решил, что все следы на лестнице принадлежат одному человеку), нехило так кусанули. Вон, салфетка кровавая валяется — наверное, рану зажимал чем только можно. Хм…

Держа оружие наготове, я распахнул дверь, ведущую с лестничной площадки в коридор.

Черт, сколько же в больнице всяких помещений. Зачем им столько? Что в этом коридоре за кабинеты, на кой черт они нужны?

Хотя нет, тут я вроде еще понимаю, что к чему: это все крыло — станция или подстанция скорой помощи.

Слева я услышал голоса, и прежде чем успел как-то на них отреагировать, двери с грохотом распахнулись, и из них появились сразу несколько человек.

Один (похоже, врач или фельдшер скорой помощи, судя по одежде), пытался отбиться от молодого чернявого паренька в черной водолазке и кожанке.

Двое таких же, в черной же одежде, с практически идентичными прическами и черными бородами, пытались своего товарища от врача оттащить.

Все они громко орали — врач требовал его отпустить, а двое, что пытались оторвать своего приятеля от врача, отвечали на каком-то южном наречии.

Ну а паренек, вцепившийся во врача, не орал, он рычал и пытался дотянуться зубами до шеи доктора.

Судя по бешеным глазам, от которых по спине тут же пробежали мурашки, был он мертв. Вернее человек, которым это было раньше, умер, а то, что осталось в его шкуре, всеми силами пыталось дотянуться до свежего «мяса».

Рука, сжимающая пистолет, сама собой поднялась, мушка нацелилась прямо в лоб страждущему плоти зомбарю.

— Женя, Женя! Стой! — услышал я Вову, но было поздно.

Грохнул выстрел, и мертвяк наконец-то упокоился окончательно, повис на руках своих дружков.

Врач, вырвавшись, рухнул на пол, а затем, мгновенно вскочив, кинулся наутек.

Двое же «братков», все еще держа почившего за руки, словно бы еще не поняли, что произошло, а затем один из них, осознав, что произошло, отпустил тело и заорал во все горло:

— Вагаз! Брат! НЕ-Е-Е-ЕТ!!!

А затем перевел полный злости взгляд на меня.

— Э! Урод! Ты чэго тварышь⁈

Из кабинета выскочило еще двое. Одеты в спортивные костюмы, что больше походило на местный мелкий криминалитет, которых кличут тут «воронами». В основном это выходцы из ближнего зарубежья, в далекие девяностые осевшие здесь, ну, или же потомки тех, кто осел.

Черт! Вот с ними как раз сталкиваться совершенно сейчас не хочется. Тем более еще и при таких условиях.

Все четверо вооружены, но так, несерьезно. У двоих ножи, без которых приличный «ворон» в принципе на улицы не выходит. У одного из подтянувшихся «спортивных» ружье-вертикалка. У того, что орал, револьвер — родной брат моего.

Черт, Пеший, сука, ведь стопудово ты снабдил!