Выжечь огнем

Март 1923 года э.р.

Мелкая деталь. Мы оба космопехотинцы. Однажды космопехотинец - всегда космопехотинец. Мы обязательно отлично поладим.

Курьерский катер "Чарлз Дэвенпорт"

Система Гальтон

Курьерский катер с полосным приводом неуклонно снижал скорость по направлению к сердцу системы Гальтон.

Первичная звезда была типа K5v с шестью планетами и двумя поясами астероидов. Три самые внутренние планеты ни для кого не представляли особого интереса, но Гальтон-IV, известная своим обитателям как Чермак, была похожим на Землю миром. Ее поверхностная гравитация была примерно на двадцать процентов больше, чем у Старой Земли, что создавало атмосферу немного более плотную, чем на месте рождения человечества, и она находилась всего в шести световых минутах от первичной звезды, что давало ей год длиной всего в половину стандартного. С другой стороны, ее размер и низкая скорость вращения создавали "день" продолжительностью более шестидесяти семи часов. Это было... неудобно долго, поэтому чермакиане разделили его на две несколько более управляемые тридцатитрехчасовые "дневные половины", разделенные семидесятисемиминутным перерывом.

Сочетание этого долгого дня и сильной гравитации объясняло, почему многие жители системы предпочитали жить в других местах, хотя на Чермаке действительно были впечатляющие пейзажи, а серфинг и парусный спорт, которые можно было найти на островах Сэнгер в Атлантическом океане, нужно было испытать на себе, чтобы поверить.

Конечно, девяносто девяти процентам всех жителей Чермака было запрещено когда-либо ступать на эти острова... за исключением должностей прислуги и под пристальным наблюдением.

Внутренний пояс астероидов, между Гальтоном-IV и Гальтоном-V, находился в пределах гиперграницы системы, удаленной на 15,4 световой минуты от звезды, но не был особенно богат ресурсами. Внешний пояс, однако, был совсем другим делом. Когда-то давным-давно Гальтон мог похвастаться девятью планетами, но это было до того, как появилась его нынешняя самая удаленная планета, Гальтон-VI. В промежутке между ними Гальтон-V и газовый гигант-"кочевник" - суперюпитер, настолько массивный, что лишь немного не дотягивал до статуса коричневой звезды, - посеяли хаос на самых отдаленных планетах системы. Астрографические модели того, что произошло, были... сбиты с толку, но все они сходились на том, что прибытие кочевника сбило предыдущую крайнюю планету со своей орбиты. Что именно произошло тогда, было менее ясно, но свидетельства предполагали столкновение - или, по крайней мере, очень, очень близкое к касанию - между перемещенной планетой и следующей планетой. После этого все ставки были отменены. Все согласились, что это, должно быть, было чертовски оживленно, по крайней мере, в масштабе звездной системы, но все это произошло достаточно давно, чтобы сломанные кости разбитых планет давно образовали стабильный, необычайно широкий и еще более необычайно ценный пояс астероидов.

Бенджамин Детвейлер сидел в небольшом, но роскошном главном салоне корабля, наблюдая на обзорном экране, как более яркая и неуклонно растущая точка блеска Гальтона появилась из звездного поля. По большому счету, это был не первый его визит сюда, хотя лишь горстка людей в системе знала, кем он был на самом деле. И, как всегда, подход "Чарлза Дэвенпорта" мог бы послужить любому словарю примером "крайней осторожности", потому что Гальтон не был гостеприимной звездной системой.

Курьерский катер вынырнул далеко за пределами гиперграницы, по вектору наименьшего времени для Чермака. На таком расстоянии даже супердредноут не мог бы представлять угрозу для системы, но команда миниатюрного курьера была слишком хорошо осведомлена о множестве избыточных сенсорных платформ, наблюдающих за их приближением. И рядов модулей многодвигательных ракет, готовых уничтожить их, если эти сенсорные платформы увидят что-то, что им не понравится.

По стандартам Великого Альянса, сенсорная сеть была большой и неуклюжей, потому что технология сверхсветовой связи Соответствия все еще сильно отставала от своих противников ... и потому, что переоборудование оружия только что заняло первое место, и существовало не так много вещей, которые даже такая система, как Гальтон, могла модернизировать одновременно. В результате нынешняя сеть сверхсветовой связи Гальтона требовала гораздо больших размеров передатчиков и гораздо более высокой мощности сигнала, что увеличивало размер платформы, на которой она была установлена, и ее пропускная способность была намного уже. Но она работала, и это было то, что действительно имело значение. А технология скрытности "Соответствия" была, по крайней мере, не хуже, чем у "Великого Альянса", что делало сами пассивные сенсорные платформы - и "вискерные"лазеры, которые соединяли их с платформами управления, - почти невозможными для обнаружения.

Платформы управления, с другой стороны, было почти невозможно скрыть, как только они подключали свои сверхсветовые передатчики; неспособность Соответствия генерировать направленные гравитационные импульсы была еще одним аспектом, в котором его возможности отставали от возможностей Великого Альянса. Вот почему каждый кластер сенсорных платформ был связан в общей сложности с тремя широко разнесенными платформами управления. Только одна из них одновременно передавала данные на Чермак и огромные обиталища на орбите вокруг него. Две других обеспечивали резервирование, стоя наготове, чтобы заменить первую, если врагу удастся локализовать и уничтожить ее.

Многодвигательные ракеты Гальтона также были большими и немного грубоватыми по стандартам Великого Альянса. Компоновка по-прежнему не могла соответствовать возможностям даже МДР текущего поколения флота республики Хевен, не говоря уже об управляемых на сверхсветовых скоростях Mарк 23 королевского флота Мантикоры. С другой стороны, Соответствие смогло уменьшить свою гразерную головку до чего-то, что можно было бы запихнуть в действительно, действительно большую МДР. Эти "гразерные головки" не могли сравниться по дальнобойности с обычной лазерной головкой, но каждое попадание, которого они добивались, было разрушительным.

И вся эта концентрированная смертоносность была готова стереть "Чарлза Дэвенпорта" с лица космоса, если он отклонится хоть на километр от заданного вектора.

Впрочем, Детвейлер не особенно беспокоился по этому поводу. Работа команды "Дэвенпорта" заключалась в том, чтобы тщательно продумать детали их подхода, и код распознавания курьера был передан и подтвержден почти два часа назад.

Нет, что беспокоило Детвейлера, так это причина, по которой он пришел, и сообщение, которое он должен был передать. Это, а также тот факт, что он собирался признать - и извиниться за - редкую и потенциально болезненную ошибку. Ошибку, цена которой действительно может быть высокой. Он не горел желанием совершать ни то, ни другое, но и не уклонялся от выполнения этой задачи. Избегать подобных вещей на самом деле никогда не было вариантом ни для него, ни для его братьев-клонов, и теперь это стало еще более правдивым. Со смертью их родителей руководство всем Соответствием перешло на плечи Бенджамина Детвейлера, и он не стал бы уклоняться от своих обязанностей... или подводить память Альбрехта или Эвелины Детвейлеров.

Звездная станция "Фрэнсис Крик"

Орбита Чермака

Система Гальтон

Следуя за гауптманом Чоу по лабиринту внутри крупнейшего орбитального обиталища Гальтона, Детвейлер забавлялся, представляя, какие хлебные крошки ему пришлось бы оставить, чтобы снова найти выход. Конечно, на самом деле ему не нужно было бы делать ничего подобного, даже если бы у него не было офицера, показывающего ему дорогу. Именно для этого и были предназначены мониторы местоположения и приложения унилинка. Тем не менее, это было сложное умственное упражнение.

И это помогло ему еще немного отвлечься от истинной причины его визита.

Он думал, что запомнил каждый изгиб, поворот, шахту лифта и внутренний шлюз. Как и у всех клонов Детвейлера, у него была почти фотографическая память. Но он не хотел бы ставить на это свою жизнь, потому что "Крик" был огромен. Правда, это было маловато по стандартам мест обитания для таких систем, как Сол или Беовульф. Если уж на то пошло, это была далеко не самая большая платформа на орбите Чермака. Несколько других мест обитания были значительно больше, а орбитальные промышленные платформы делали эту станцию карликом. Но при массе где-то свыше 48 000 000 тонн это, безусловно, была самая большая когда-либо построенная мобильная конструкция.

С другой стороны, "Фрэнсис Крик" вообще не строился как промышленный узел или для обеспечения пространства для расширения населения, как это было в других местах обитания. О, в системе Гальтона было около двух миллиардов человек, считая как ее орбитальные места обитания, так и генетических рабов, которые жили на Чермаке, на дне гравитационного колодца планеты, и правда, что почти миллион из этих людей действительно жили на борту "Крика". Но истинная причина, по которой станция была такой огромной, заключалась в том, что на самом деле это была крепость, а вовсе не то, что люди обычно подразумевают под термином "среда обитания".

Существовало много способов защитить судно или сооружение. Броня, очевидно, а также оборонительное оружие, такое как противоракеты, лазеры точечной защиты, энергетическое оружие, гравитационные боковины, оснащение даже чего-то размером с "Крик" импеллерами для создания клина...Список был длинным. Но одним из самых надежных способов укрепить что-либо был и, вероятно, всегда будет самый простой метод: сделать это массивным. Была старая поговорка, что количество само по себе имеет качество. Это было не совсем так верно для крепостей, как для других вещей, учитывая разрушительную силу современного оружия, но все же это было достаточно верно, чтобы продолжать.

И другой способ защитить судно или установку состоял также в том, чтобы снабдить его максимально мощным наступательным оружием. Чтобы снабдить его такой ужасающей огневой мощью, которая уничтожила бы любого противника прежде, чем он достиг бы зоны действия своего оружия.

Орбитальные обиталища вообще редко устанавливали оружие. Поскольку лучший способ гарантировать, что в кого-то будут стрелять, - это иметь возможность стрелять в кого-то другого, проектировщики среды обитания обычно включали только защитные системы такого рода, которые вряд ли превратят их творение в магниты для встречного огня. Однако Гальтон не был похож на другие звездные системы, и конструкторы "Крика" внедрили оба подхода не только в "Крик", но и во многие другие платформы. Хотя мало кто из этих конструкторов знал, что каждый человек, каждая орбитальная оружейная платформа, каждая верфь здесь, в Гальтоне, были собственной защитой для чего-то совершенно другого.

Каждый раз, посещая систему, Детвейлер думал об особой логике, которая привела к созданию Гальтона. Нет, не к его созданию, а к его... перепрофилированию. Это была одновременно самая грубая - и в то же время, возможно, самая хитрая - из стратегий Соответствия. Постройте одну из самых мощно укрепленных звездных систем в оккупированной людьми галактике, сделайте ее основным промышленным и командным узлом Соответствия за пределами самой системы Мезы, центральным для всех его целей и предназначения...

И все это с конечной целью - если понадобится - быть принесенной в жертву.

Хотелось бы надеяться, что до этого никогда не дойдет. Но, в конце концов, Гальтон стал маскировкой - иллюзией. Его брат Колин называл это маскировкой судьбы, но Колин, несмотря на свой прагматичный склад ума как глава разведки Соответствия, время от времени прибегал к тому, что их непочтительный младший брат Жерве называл "вычурно-фартовым" языком. И это не было так, как если бы это всегда было целью Гальтона. Но если настанет день, когда Соответствие когда-либо окажется прижатым спиной к стене, Гальтон возьмет вину на себя, чтобы скрыть существование истинного последнего редута Соответствия.

Когда Гальтон был впервые выбран в качестве конечной оперативной базы Соответствия за пределами Мезы, никто даже не рассматривал такого рода требование. План Детвейлера всегда предусматривал тайную колонизацию и массовую индустриализацию собственной звездной системы Соответствия по множеству причин. Одним из важных соображений была неизбежная потребность в такого рода базе, которая могла бы построить и укомплектовать экипажами тот уровень огневой мощи, который в конечном итоге потребуется плану. А другой был как лазейка, аварийный люк, через который Соответствие могло исчезнуть в случае, если оно было вынуждено покинуть систему Мезы.

Открытие Гальтона было счастливой и неожиданной случайностью. Плотность звезд в регионе системы была низкой, и большинство этих звезд были типичными бесполезными красными карликами. Наблюдения с большого расстояния показали, что K5v, указанный как ACR-1773-16, может обладать как значительными астероидами, так и планетой в зоне жидкой воды. Однако шансы были в лучшем случае незначительными, и двести шестьдесят лет назад на экспансию в регион направлялось очень мало усилий. Действительно, даже сегодня было мало причин для этого... хотя это отчасти было связано с вмешательством Соответствия.

Но, несмотря на отсутствие давления те два с половиной стандартных столетия назад, Консорциум Кейсрани, малоприбыльная исследовательская группа, базирующаяся на Ларкане в системе Иштван, все равно решила взглянуть на нее, поскольку одно из ее судов должно было пройти в пределах полудюжины световых лет по пути для исследования гораздо более многообещающей звезды. Капитан "Эйнуши Кэшани" никак не ожидала наткнуться на систему ACR-1773-16, в которой есть как обитаемая планета, так и орбитальный рог изобилия поясов астероидов. Внешний пояс особенно сделал бы ее исключительно ценной для любой промышленной базы, даже без мира, который в конечном итоге стал Чермаком. Действительно, вся звездная система оказалась бы своего рода сокровищницей, которая могла бы однажды появиться в корпоративной жизни такого трудолюбивого консорциума, как Кейсрани ... за исключением того, что он никогда не узнал об этом.

Кейсрани был одним из десятка - на самом деле десятков - небольших независимых грузовых и разведочных концернов, которые служили местными перевозчиками и агентами "Джессик Комбайн", крупнейшей судоходной компании системы Меза. Репутация "Джессик" была не лучше, чем у большинства мезанских трансзвездных корпораций, но и не хуже, а ее тайные связи с "Рабсилой" были хорошо скрытым секретом. Но сеть ее контактов не раз оказывалась бесценной для Соответствия, и Гальтон был ярким тому примером. Действительно, это и система, известная как Дарий, были жемчужинами короны подарков "Джессик".

Капитан "Эйнуши Кэшани", одна из шкиперов Консорциума Кейсрани, которая в прошлом вела дела непосредственно с "Джессик", в течение многих лет продавала "Джессик" на сторону данные исследований. Большая их часть была довольно дешевой, учитывая тот факт, что Кейсрани едва ли стояла на вершине геологоразведочной отрасли. Но она сильно подозревала, что за такого рода систему "Джессик" сможет - и захочет - заплатить ей гораздо больше, чем комиссия за поиск, выплачиваемая по ее контракту с Кейсрани. Тот факт, что Кейсрани на законных основаниях владела любыми данными исследований, которые обнаружила "Эйнуши Кэшани", был небольшой проблемой для этого плана, но она убедила остальную часть своей команды из девяти человек (чья доля в комиссии искателей была бы еще меньше, чем ее собственная) скрывать данные, пока у них не будет шанс... обсудить это с агентом "Джессик" в Иштване.

К счастью для Соответствия, агент, о котором идет речь, увидел интересные возможности, несмотря на удаленное расположение системы. Он согласился заплатить капитану Зардари и ее команде в десять раз больше, чем заплатил бы им Кейсрани... и мог взять эту сумму из денег на мелкие расходы. Взамен они представили официальный отчет об исследовании, в котором не было указано ни одной пригодной для жизни планеты и существенно занижено количество - и, особенно, богатство - поясов астероидов ACR-1773-16. Существовало множество других, более удобно расположенных систем с ресурсными базами, по крайней мере, такими же богатыми, как та, о которой сообщил "Эйнуши Кэшани", поэтому агент ожидал, что фальсифицированный отчет приостановит любой интерес к системе, пока "Джессик" не решит, что захочет с ней делать.

К несчастью для него, его отчет в вышестоящий офис попал к старшему менеджеру, который, как оказалось, занимал достаточно высокое положение в Соответствии... и который решил, что "Джессик" тоже не нужно об этом знать. Вместо этого он передал его руководству Соответствия, которое точно знало, что оно хочет с ним сделать, и предприняло шаги, чтобы убедиться, что это возможно.

"Эйнуши Кэшани", к сожалению, не вернулся из своей следующей исследовательской миссии. И, что не менее трагично, агент "Джессик" в Иштване попал в авиакатастрофу со смертельным исходом примерно в то время, когда должен был вернуться корабль, что устранило всех, кто мог бы оспорить отчет об обследовании, поданный Зардари.

Теперь Детвейлер думал, что это была идеальная ловкость рук. Одна из потенциальных проблем для любой "секретной колонии" заключалась в том, что звезды с пригодными для жизни планетами могли привлечь надеющиеся на удачу исследовательские команды или даже целые колониальные экспедиции, не знающие, что эти звезды уже принадлежат кому-то другому, и которые затем должны были бы "исчезнуть", чтобы секрет был потерян. Но ACR-1773-16 уже была обследована - официальная запись обследования была в файле, чтобы доказать это ... и подтвердила, что у кого-либо еще не было никаких причин посещать ее.

Так появился на свет Гальтон.

Хотя было верно, что Гальтон находился далеко от Мезы - фактически чуть более девятисот световых лет, - на самом деле это было огромным аргументом в его пользу. Тем более, что до него можно было добраться менее чем за тридцать восемь дней на военном корабле или курьерском катере и чуть более чем за сотню даже на грузовом судне, благодаря гипермостам Меза-Вестгот и Уорнер-Маннергейм. Однако прямое путешествие через гипер потребовало бы десятимесячного путешествия для того же грузового корабля, что вывело бы его далеко-далеко за пределы астрографического района Мезы.

Первоначальное население Гальтона было гораздо больше, чем в большинстве недавно колонизированных звездных систем, потому что было возможно импортировать начальную рабочую силу, состоящую из лучших продуктов "Рабсилы Инкорпорейтед". И было удивительно, как быстро можно было создать дополнительную популяцию на месте, используя технологию клонирования, которую "Рабсила" - и Соответствие - усовершенствовали до пика эффективности. Первоначальная стоимость запуска была немного превышена, но она также вполне укладывалась в возможности компании, и необходимость в привлечении работников продлилась всего пару десятилетий. Как только была создана скромная промышленная база, "Гальтон" превратился в самоподдерживающееся, самовоспроизводящееся предприятие, которому больше не требовалось много внешнего финансирования или импортируемого населения или запчастей.

Конечно, в то время никто в Соответствии не ожидал обнаружить ранее неизвестный туннель в системе Феликс, в двенадцати световых годах от Маннергейма, менее чем через тридцать лет. Туннель, о котором идет речь, соединял Феликс с системой Дарий, расположенной примерно в трехстах пятидесяти световых годах от Гальтона. Он тоже находился на другом конце моста Уорнер-Маннергейм, но благодаря мосту Феликс-Дарий он был более чем на двести световых лет - и на три месяца для грузового корабля - "ближе" к Мезе.

Это было что-то вроде конфуза из-за богатства, но возможности для максимального сокрытия были слишком хороши, чтобы упускать их. Вместо этого была некоторая мысль о переносе проекта Гальтона в Дарий, но с самого начала план Детвейлера мыслился в терминах концентрической безопасности. И поэтому Соответствие запустило вторую секретную колониальную систему, со своей собственной промышленной инфраструктурой и собственными верфями, но без какой-либо известной связи с Гальтоном.

Гальтон стал именно тем, чем он изначально был задуман: личным промышленным комплексом и частной верфью Мезанского Соответствия, а также основным пунктом связи, через который руководство системы Meзa общалось с ее внесистемной инфраструктурой.

Однако, несмотря на все свои многочисленные достоинства, Гальтон был плохо приспособлен для быстрой связи с остальной частью населенной людьми галактики. С точки зрения сокрытия, это было хорошо. С точки зрения координации сетей агентов и многочисленных полевых операций, это было... менее желательно. Это было причиной - насколько знал Гальтон - по которой высшие эшелоны Соответствия предпочли остаться на месте, спрятавшись на Мезе, вместо того, чтобы просто переместиться в Гальтон.

Во всяком случае, так считал Гальтон... и это было в значительной степени правдой.

Просто это была не единственная правда.

Существовала целая скрытая сеть баз Соответствия, разбросанных по всей галактике. Большинство действовало тайно, в обитаемых звездных системах, граждане которых никогда не подозревали о присутствии Соответствия, хотя другие находились в необитаемых системах, выбранных в качестве стратегически расположенных баз поддержки для тайных операций Соответствия. И все они действительно управлялись через Гальтон. Его неудобное расположение означало, что всегда имелась возможность прямой передачи приказов и директив из Мезы в ситуациях, зависящих от времени, но они были редки и всегда сопровождались определенной степенью риска. Важнейшие стратегические решения всегда принимались на Meзе, но большинство оперативных планов по реализации этих решений исходило из Гальтона, и любой трафик сообщений, который не был критичным по времени, отправлялся из Meзы по единственному защищенному каналу в Гальтон, который следил за тем, чтобы он был распределен среди получателей.

Из-за своего расположения и функций в Гальтоне также размещался эквивалент колледжа генерального штаба, а также офисы - и штабы - начальника штаба армии и его флотского коллеги. Управление стратегического планирования, ответственное за надзор за всеми операциями Плана Детвейлера на ежедневной основе, также находилось в Гальтоне, хотя, как и флотом и армией, в конечном счете им руководили из Мезы.

Короче говоря, Гальтон был самим сердцем - и душой - этого Соответствия. Он просто не был мозгом Соответствия. Или, по крайней мере, не всем его мозгом. Да, височная, теменная и затылочная доли, и ствол мозга тоже. Но не лобная доля, где находились распорядительные функции. Это осталось на Мезе, хотя и сообщалось с остальным телом Соответствия через Гальтон.

Но что знала лишь крошечная горстка людей в Гальтоне, так это то, что, хотя все это было правдой, одновременно это была ложь. Только они знали, что существовала система под названием Дарий. Только они знали, что каждая отдельная запись, каждый отдельный фрагмент исследования, каждый отдельный план, созданный в Гальтоне, также передавался в Дарий, где он был спрятан в настоящих секретных архивах Соответствия. Только они знали, что другие исследователи, другие военные планировщики проводили свои собственные программы исследований и разработок и прорабатывали свои собственные оперативные планы, основанные на тех, что исходили из Гальтона, и интегрированные с ними, но отдельно от них. И только они знали о секретных каналах связи, которые позволяли Дарию вносить свой собственный вклад в исследовательские программы Гальтона и оперативное планирование.

И только эта крошечная горстка знала, что Гальтон был королевой Соответствия, а не его королем.

Что было к лучшему, потому что это означало, что только эта крошечная горстка понимала, что Соответствие готово, если потребуется, пожертвовать своей королевой, чтобы избежать шаха и мата.

Никто на самом деле не ожидал, что потребуется делать что-либо подобное, но Соответствие не продержалось бы так долго, готовясь только к тем проблемам, которые, как оно ожидало, возникнут.

Конечно, иногда одна из этих неожиданных проблем все равно кусала его за задницу, кисло размышлял Детвейлер. Некоторые из них могли причинить серьезный вред, и это было особенно верно в отношении непреднамеренных последствий его собственных действий. Что касалось последствий войны, Соответствие сделало все, что было в его силах, чтобы выжить в конфликте между Мантикорой и Хевеном. Оружейные технологии, разработанные соперниками, в конечном счете, лежали в основе нынешнего... шаткого положения Соответствия. И потому, что их угроза вынудила Соответствие действовать опрометчиво - и гораздо более открыто, чем это было обычно - в попытке нейтрализовать Мантикору, и потому, что эти действия косвенно привели к образованию Великого Альянса. И это привело не просто к вторжению и завоеванию системы Мезы, но и к полному и позорному поражению хваленой Солнечной лиги всего за долю времени, которое допускала стратегия Соответствия... и от которого зависела.

На самом деле, план Детвейлера работал хорошо и лишь сейчас сошел с рельсов, по которым он так гладко следовал на протяжении стольких столетий. Ситуация не была непоправимой, но это потребовало бы большого переосмысления... что, в конечном счете, и привело его сюда сегодня.

Им требовалось время - минимум двадцать или тридцать стандартных лет, а предпочтительно, по крайней мере, вдвое больше, - чтобы возместить свои потери и зарыться так глубоко, чтобы даже эти зловредные мантикорцы и хевениты решили бы, что Соответствия больше не существует.

Двадцать или тридцать стандартных лет, которые могут оказаться очень дорогими.

К счастью, Гальтон был настоящим сокровищем.

- Вот мы и на месте, сэр, - сказал гауптман Чоу, когда они достигли люка командной палубы.

Как и в Андерманской империи, военная система Гальтона произошла от древней немецкой модели, а не от англо-французской системы, принятой Солнечной лигой, и вооруженные силы большинства звездных наций произошли от нее.

Это тоже было частью обмана.

Военные Дария использовали более привычную систему. Как и в Мезе. Использование Гальтоном немецкого варианта было просто еще одним из многих обманных маневров Соответствия. Древние русские называли такие маневры маскировкой - переодеванием. Детвейлеру это всегда казалось уместным, поскольку большая часть генетической линии его семьи имела русское происхождение. Иногда он задавался вопросом, не поэтому ли они были такими мастерами в искусстве маскировки.

Базовая структура Гальтона была намеренно создана так, чтобы максимально отличаться от структуры Дария. Или, возможно, точнее было бы сказать, что Дарий, младший ребенок, был намеренно создан так, чтобы отличаться от Гальтона. И как часть этой преднамеренной дифференциации, Гальтон был более суровым, упрямым и гораздо более воинственным по характеру, чем когда-либо был Дарий. Это также было причиной того, что, хотя клонированную рабочую силу Гальтона нельзя было назвать рабами, они все еще были наемными слугами - работниками, заключившими контракт на всю жизнь и, в лучшем случае, на ступень ниже сесси Мезы. Гальтон никогда не обращался с ними с жестокостью "Рабсилы", их физический уровень жизни был на самом деле довольно хорошим, и извращения, обычно практикуемые в отношении "рабов удовольствий", были строго запрещены, но они оставались негражданами, не имеющими права голоса в управлении, своей работе, месте, где они жили...

Клонированная рабочая сила Дария никогда не была рабами, никогда не была связана контрактом. Как и у каждого дарийца, их жизнь была более регламентированной, чем могла бы быть в другом месте, но это было из-за великого дела, в которое они, как и любой член альфа- или бета-линии Соответствия, были полностью вовлечены. И это тоже было частью плана.

В конечном счете, и Гальтон, и Дарий должны выйти из тени, и не будет никакого способа скрыть тот факт, что обе системы были тайно колонизированы с Мезы, обе глубоко привержены отмене запретов Кодекса Беовульфа на целенаправленное генетическое усовершенствование. Но если только крошечная горстка гальтонцев знала о Дарии, то число дарийцев, знавших о существовании Гальтона, было почти столь же мало.

Не совсем столь малым, но почти, и для этого тоже была причина, потому что Дарий был колонизирован фракцией внутри Соответствия, которая узнала о Гальтоне и была в ужасе от этого.

Когда придет время выйти на свет, Гальтон станет логовом темного, безжалостного воина Плана Детвейлера, в то время как Дарий станет убежищем сострадательного, заботливого сердца мезанского Соответствия, которому никогда бы и в голову не пришло навязывать свои взгляды галактике силой. Действительно, исторический отчет, представленный Дарием галактике - отчет, который состоял из документов того времени, достоверность которых могла быть окончательно подтверждена внутренней датировкой, - доказал бы, что его основатели подписались на план Детвейлера, но были глубоко обеспокоены уровнем воинственности - и, особенно, "Рабсилой" с ее полным отказом в правах своим клонированным работникам - как подразумевалось в ранних планах колонии Гальтон.

Они поняли, что никогда не смогут достичь своих целей - мирных, благотворных целей - действуя в полусекретном режиме на Мезе или в воинственной, авторитарной среде, которой должен был стать Гальтон. И поэтому они взяли страницу из того же сборника пьес, но отвергли готовность этой книги навязывать свои взгляды другим силой. Их ответ был возможен только благодаря счастливому открытию Дария. Фракция в Гальтоне, которой стало известно о темных нитях, вплетающихся в сияющую мечту Леонарда Детвейлера, сумела скрыть это открытие от кого-либо еще в Гальтоне и отправила данные обследования домой в Мезу. И члены Соответствия, возмущенные тем, кем становился Гальтон, с готовностью ухватились за это.

Время было выбрано удачно. Учитывая более позднюю дату открытия Дария, было просто создать надлежащий бумажный след с самого начала, без необходимости возвращаться и исправлять существующие записи. Было даже достаточно рано, чтобы начать подталкивать Гальтон к гораздо большей воинственности, чем предполагалось в первоначальных планах колонии, усиливая разногласия между бывшими падчерицами Леонарда Детвейлера. И когда придет время, жители Дария придут в ужас от бесчинств, совершенных Гальтоном, точно так же, как этого опасались основатели их собственной колонии. Но тот факт, что Гальтон прибегнул к такой преступной, злобной тактике, не повлиял бы на приверженность жителей Дария цели, ради которой была заселена их собственная звездная система - генетическому подъему всего человечества.

Будем надеяться, что все по-прежнему сложится именно так.

Но если бы это было не так...

Два охранника стояли по бокам люка, ведущего на командную палубу "Крика". "Командная палуба" в данном случае занимала гораздо большую территорию, чем обычно подразумевается под этим термином, поскольку в этой секции станции находился не только тактический командный центр "Крика", но и, двумя палубами выше, основной центральный узел управления всей системой. Этот казус повторялся на борту двух других орбитальных крепостей, но тот, что находился на борту "Крика", был единственным, который действительно имел значение.

Тот, где были надежно спрятаны секреты, которые никому другому в Гальтоне не было позволено знать.

Часовые, стоявшие по бокам люка, были начеку. Они также не были склонны срезать углы, поэтому Детвейлеру потребовалось больше минуты, чтобы пройти проверку их службы безопасности.

Он нашел это немного забавным. Каждый раз, когда он посещал Гальтон, он задавался вопросом, будут ли они настаивать на взятии образцов мочи и крови в дополнение ко всем другим методам, которые они использовали, чтобы убедиться, что он действительно тот, за кого себя выдает. До сих пор они этого не сделали - и это было к счастью, поскольку он отказался бы давать им какой-либо генетический материал.

Была некоторая информация, которую Соответствие не выпускало ни в какую базу данных, даже к той, что в "Крике". И первым и главным среди этой информации был тот факт, что геном Детвейлера все еще сохранился. Гальтонцы понимали, что оперативная безопасность - бог, во имя которого была создана вся их звездная система - означала, что личности ее руководства на Мезе должны быть и оставаться невероятно тщательно хранимым секретом. Бенджамин бывал здесь много раз, но все, что знали в Гальтоне - ну, почти все в Гальтоне знали - это то, что он был старшим курьером руководства, базирующегося в Мезе.

Однако снова хватило его идентификатора уровня Иридий, который действительно содержал биометрические данные, соответствующие файлу безопасности, присвоенному (ложному) имени, которое он носил. Хотя охранники, к их чести, похоже, не были особо впечатлены высоким уровнем, на который указывало удостоверение личности Иридий. Детвейлер ни капельки не возражал против этого. Культура Гальтона была намеренно сформирована так, чтобы быть как можно более милитаристской. Вряд ли можно было бы жаловаться, если бы люди, на превращение которых в пруссаков ушло два столетия, настаивали на том, чтобы вести себя как пруссаки.

Атмосфера немного разрядилась, как только он вошел в командную рубку. Большинство офицеров, размещенных там, были частью предпоследнего ядра луковицы. Только двое из них были частью истинного центра, того, что он считал территорией Детвейлера. Таким образом, большинство из них не знали о возможной окончательной судьбе Гальтона. Но они знали почти все остальное, касающееся целей, стратегий и методов Соответствия.

Очень высокая женщина в форме со знаками различия полковника подошла к нему, протягивая руку.

- Добро пожаловать на борт, Бенджамин, - сказала она, когда они пожали друг другу руки.

- Чунтао. Приятно видеть тебя снова.

Полковник Сюй Чунтао указала на люк на другой стороне отсека.

- Генерал-фельдмаршал Адебайо ждет вас, - сказала она. - Вместе с гросс-адмиралом Монтальваном.

Эта пара была двумя - единственными двумя - постоянно проживающими в системе Гальтон, которые попадали на территорию Детвейлера, и Адебайо, должно быть, сделала вывод, что он пришел не с обычным визитом. Обычно она и Монтальван держались на определенном расстоянии друг от друга - не из-за каких-либо реальных трений между ними, а из-за общественных разногласий между конкурирующими потребностями их служб - в качестве простой меры предосторожности. Последним средством предполагалось автоматическое срабатывание плана "чрезвычайная ситуация Аламо", но даже самые лучшие автоматические планы могут потерпеть неудачу, и было бы гораздо лучше, чтобы по крайней мере один из них отвечал за все до конца.

Следуя за полковником через помещение, Детвейлер напомнил себе, что не следует использовать термин "Территория Детвейлера" в присутствии двух людей, с которыми он собирался встретиться. Это был всего лишь ярлык, который он и его братья использовали наедине. Линия Детвейлера была окончательным авторитетом в Соответствии, это правда - и так было, начиная с самого начала. Но было около дюжины других линий, которые также были очень влиятельными... включая линии Адебайо и Монтальван.

Со стороны кто-то мог бы охарактеризовать структуру власти Соответствия как династическое правление. Но это было не так, по крайней мере... не совсем.

Того же стороннего наблюдателя можно было бы извинить, если бы ему позволили копнуть немного глубже, за то, что он решил, что система Соответствия очень похожа на ту, что использовалась на Эревоне, и там были определенные сходства. В некотором смысле, как шутили между собой Детвейлер и его братья, можно утверждать, что Детвейлеры (как группа, а не по отдельности) были капо ди тутти капи центральных генетических линий Соответствия, но их власть простиралась глубже этого.

И Соответствие, и система Эревона были строго, даже сурово, меритократическими, но эревонской системе не хватало научной точности, которая характеризовала Соответствие. Эревонцы не обращали внимания на чью-либо генетическую предысторию; они просто использовали крайне прагматичный метод "поймай как можно больше".

Для них человек был просто таким, каким он был. Соответствие понимало, что под ним скрывается последовательная эволюционная логика... для руководства которой было создано Соответствие.

К чему приведет этот процесс со временем, никто - за пределами Соответствия - пока не знал. Но в этом и был весь смысл плана Детвейлера. Эволюция была слишком важна, слишком фундаментальна для человеческого состояния, чтобы ее можно было оставить на волю случая. О, всегда будут случайные мутации, незапланированные генетические комбинации, и разнообразие, которое они привнесут, будет иметь неоценимую ценность для конечного процесса. Но это были бы вариации на центральную тему, и эта тема находилась бы под твердым контролем дирижеров, которые понимали партитуру.

Проводники, наиболее подходящие как для эволюции, так и для обучения, чтобы обеспечить необходимое руководство, решить, какую случайную мутацию следует сохранить, к каким линиям ее следует адаптировать и какие мутации следует сократить. И именно поэтому линия Детвейлера была не просто "первой среди равных". Другими центральными звеньями могут быть советники, стратеги, аналитики. Во многих отношениях они были людьми, которые обучали и воспитывали каждое поколение Детвейлеров, которые сформировали истинное сердце коллективной памяти Соответствия. Но они были пэрами королевства, а не его принцами. Все их линии занимали стулья вокруг Круглого стола, который был создан истинными наследниками Леонарда Детвейлера задолго до этого, но только на одной из этих линий был изображен Экскалибур.

Первоначальная цель плана Детвейлера была в чем-то действительно схожа с замыслом Платона в "Республике": эволюция коллективной версии его королей-философов. Но с течением времени и углублением понимания стало очевидно, что требуется нечто более... фундаментальное. Что создание коллективной версии какой-либо одной идеальной человеческой расы, даже одной из королей-философов, было неоптимальным результатом.

Нет, что было необходимо, так это другое видообразование человечества - на этот раз такое, которое было спланировано и скоординировано и приводило к появлению группы близкородственных видов. В конце концов, специализация имела большие преимущества. У каждого вида были бы свои собственные сильные стороны и способности, а также свое надлежащее место в структуре разумной жизни.

С одним видом, который будет править ими всеми, конечно.

Было очень жаль, что он не доживет до окончательного результата. Даже самые оптимистичные прогнозы не предвидели окончательного триумфа плана Детвейлера еще на несколько столетий. И хотя Детвейлеры были долгожителями, даже по стандартам пролонга, никто не был настолько долгоживущим.

Пока.

Полковник Сюй подвела Детвейлера к люку рабочего кабинета генерал-фельдмаршала Каролин Адебайо и легонько нажала на кнопку входа. Дверь скользнула в сторону почти мгновенно, и полковник вытянулась по стойке смирно, кивнула ему и удалилась, как только он переступил порог.

- Добро пожаловать, Бенджамин, - сказала Адебайо, поднимаясь с кресла и кивком приглашая его присоединиться к ней и гросс-адмиралу Монтальвану в уютно обставленном уголке для бесед в офисе. - Проходите, присаживайтесь. Дайте отдых своим усталым костям.

Учитывая воинственный характер Гальтона, было неизбежно, что его губернатором станет военный офицер, и Адебайо стала очень хорошим губернатором. Она была поразительной фигурой не только из-за своего роста, но и из-за сочетания ее очень темной кожи с орлиным носом и светло-зелеными глазами. Контраст с Гюнтером Монтальваном был настолько велик, что казался почти комичным. Он был невысоким и коренастым - мускулистым, а не толстым - с очень светлыми глазами, волосами и кожей.

Детвейлер улыбнулся и опустился в кресло напротив.

- Я не такой уж и скрипучий, Каролин, - запротестовал он, когда она откинулась на спинку своего стула и слегка фыркнула.

- Если ваши кости не устали от мышечного напряжения, у меня найдется несколько резких слов для моих орбитальных командиров. Любой, кто проходит через такие испытания, через которые вам пришлось пройти, чтобы попасть сюда, должен быть чертовски измотан. Духом, если не телом.

- Итак, в чем дело, Бенджамин? - спросил Монтальван. - Мы не ожидали увидеть тебя снова так скоро.

- В основном... - Он сделал медленный, глубокий вдох. - По сути, я прибыл извиниться. Ну, и чтобы дать вам успокоиться.

Позы Адебайо и Монтальвана отразили их напряжение. Они посмотрели друг на друга, затем снова на Детвейлера, приподняв брови.

- Извиниться за что? - спросила Адебайо.

- Теперь, когда прошло некоторое время, мои братья и я пришли к пониманию того, что мы облажались с ударом по Беовульфу. - Он неловко поерзал на стуле. - Боюсь, что мы позволили нашему темпераменту взять над нами верх. Вы знаете, мы были очень близки с нашими родителями. И мы потеряли их, когда Альбрехт взорвал остров, потому что проклятый Великий Альянс прибыл раньше.

- Ах.

Адебайо откинулась на спинку своего стула с понимающим кивком.

По самоочевидным причинам она и Монтальван с самого начала знали организационную структуру "Гудини". И почти восемьдесят процентов всех, кого извлек "Гудини", оказались в Гальтоне, так что тот факт, что "Гудини" был активирован, был здесь, в системе, общеизвестен.

Что еще не стало общеизвестным, так это финальная игра "Гудини". Помимо Адебайо и Монтальвана, не более полудюжины человек знали, сколько людей из Соответствия погибло на заключительном этапе операции, и из этой полудюжины только Адебайо и Монтальван знали о существовании генома Детвейлера... или о том, что родители Бенджамина пожертвовали собой, чтобы прикрыть действие "Гудини".

- Вот именно. - Ноздри Бенджамина раздулись. - Мы позволили нашему гневу - и нашей боли, но гнев был подлинной движущей силой - диктовать наши планы, а не логику. Не... рациональное мышление.

- И вы думаете, что мы слишком сильно проявили себя, - сказала Адебайо.

- Более чем немного, и это был не единственный... просчет, который мы допустили, - мрачно ответил Детвейлер. - Мы вообще не должны были отдавать приказ, мы не должны были поддерживать его технологиями, которых не было у Солнечной лиги, и мы должны были прервать его, когда провалилась первоначальная атака, а не продолжать. И, - его ноздри раздулись, - мы должны были видеть, к чему приведет такое количество жертв.

Она кивнула и согнула пальцы в молчаливом приглашении продолжать.

- Поддержка, которую мы оказали, могла быть приписана солли, - сказал им Детвейлер. - То есть если бы эта сука Харрингтон не захватила станцию Ганимед и не прибрала к рукам все до единого технические файлы флота Солнечной лиги и научно-исследовательские программы. - Он пожал плечами. - Мы не ожидали, что это произойдет. Как только это произошло, никто ни за что не смог бы поверить, что за этим стоят солли - во всяком случае, без чертовски большой помощи извне.

- И - он посмотрел на них прямо, - нам следовало быть достаточно умными, чтобы дать указание нашему агенту в системе прервать операцию, если солли были отогнаны к тому времени, когда он был на позиции, чтобы передать команду на подрыв.

- Именно общие потери в первую очередь заставили Альянс отправить Харрингтон в Солнечную систему. Вся наша разведка указывает на то, что она - и Элизабет, Причарт и Мэйхью - все знали, кто на самом деле организовал это. - Он поморщился. - По правде говоря, мы хотели "отправить сообщение". Вот почему мы упорядочили взрывы так, как мы это сделали. Что было сердито - и невероятно глупо - с нашей стороны. Я думаю, это довольно очевидно из того, что произошло с Лигой. Великий Альянс знал, что солли на самом деле не устанавливали эти бомбы, но на самом деле им было все равно. Они знали, что мы использовали Лигу в качестве приманки, даже если они понятия не имели, почему мы вообще втянули ее в конфликт, и они решили покончить с этим. Это было... достаточно прискорбно, но одна из причин, по которой они решили это, заключалась в том, чтобы высвободить себе руки для поисков нас. И то, как мы это сделали, вероятно, придаст больше доверия, чем нам хотелось бы, их настойчивым заявлениям для остальной части галактики о том, что вся война была делом рук какого-то давнего, глубоко скрытого заговора.

Монтальван пожал плечами.

- Я бы не стал слишком беспокоиться об этом, Бенджамин. После того, что произошло за последний стандартный год, в том, что все еще считается Солнечной лигой, так много путаницы и слухов, что Удар Беовульфа довольно быстро исчезнет из поля зрения, по крайней мере, для общественности солли. О, они будут помнить, что потери были ужасающими, но вы знаете, это произошло во время войны. И они так заняты, пытаясь оставить настоящую войну позади, что любое влияние, которое число погибших могло оказать на мышление солли, достаточно скоро исчезнет. Конечно, на Беовульфе этого не произойдет. Или в Великом Альянсе. Но те уже поверили худшему о нас.

- И я думаю, что вы, возможно, упускаете из виду выгоду, - добавила Адебайо.

- Выгоду?

Детвейлер приподнял обе брови, глядя на нее, и она тонко улыбнулась.

- Вы не живете здесь, в Гальтоне, как мы с Гюнтером. Иногда, я думаю, даже ты не до конца осознаешь разницу между Гальтоном и Дарием. Гальтон - это общество воинов, Бенджамин. Когда стало известно, что были уничтожены три крупнейших орбитальных поселения Беовульфа, по всей системе прошли торжества. Почти такие же большие, как те, что после "Устричной бухты"!

Она покачала головой.

- Никто в Гальтоне не знает, как на самом деле была поставлена "Устричная бухта", но они думают, что знают, и они видят, что Беовульф понес такой же удар.

Детвейлер кивнул. Удар "Устричная бухта" по системе Мантикоры был, по необходимости, нанесен с Дария, а не с Гальтона, потому что Гальтон не знал о двигателе "паук". Это было результатом исследований и разработок, проведенных здесь, в Гальтоне, но он был реализован в Дарии. В результате у космического флота Гальтона не было эквивалента "гразерной" торпеды или "Акул", которые использовали их для удара. Но промышленная база Гальтона отправила более тысячи своих МДР с гразерными боеголовками задолго до "Устричной бухты", и файлы Адебайо - файлы, которые были скопированы на резервных командных станциях, а не хранились исключительно на "Крике" - содержали оперативный план развертывания этих МДР "обычным", но очень скрытным способом - на грузовых судах для атаки. И были такие же официальные файлы с подробным описанием оценок ущерба после удара... и того, как специализированные гразерные платформы, которые прокладывали дорогу для Удара Беовульфа, были развернуты с Гальтона, а не с Дария. Преобразования МДР, описанные в файлах Гальтона (а также созданные и отправленные), были гораздо менее эффективными, чем платформы, которые фактически использовались, но поскольку эти платформы уничтожили себя в момент запуска, никто никогда не узнает об этом.

Но если бы у них когда-нибудь был шанс захватить файлы Адебайо, они бы знали, что ни один удар не был нанесен Дарием.

- Я понимаю это, - сказал он. - Это просто...

- Не беспокойтесь об этом, - сказала она ему еще более твердо. - Да, здесь может быть и обратная сторона. Я это понимаю. Я просто говорю, что здесь, в Гальтоне, тоже есть огромный плюс с точки зрения морального духа и целеустремленности. Мы с Гюнтером не смогли бы помешать этим торжествам, даже если бы попытались.

- Чего мы не сделали, - сказал Монтальван. - Каролин права насчет того, как отреагировали наши люди здесь, и она права насчет долгосрочных преимуществ, по крайней мере здесь, в Гальтоне. Будут ли негативные последствия в будущем? Может быть. Но мы этого не знаем... И нет смысла навлекать неприятности, пока они не пришли сами по себе. - Он криво улыбнулся Детвейлеру. - Слушайте, давайте будем откровенны в этом, Бенджамин. Причина, по которой вы пришли извиниться, заключалась в том, что вы думаете, что, вероятно, приблизили "чрезвычайную ситуацию Аламо", и это заставляет вас чувствовать себя виноватым. Ну, может быть, вы и сделали это, но, может быть, и нет. И если окажется, что вы это сделали, ну и что? Мы с Каролин знали - и приняли - такую возможность, когда взялись за это задание. Я не скажу, что с нетерпением жду этого, но если это произойдет, то оно произойдет. Меня это устраивает.

- Я тоже в этом разбираюсь, Бенджамин. - Адебайо встала и направилась к боковому столику. - Извинения приняты - и теперь, когда формальности закончены, что бы вы хотели выпить?

Жилая башня Хадклифф

Город Мендель

Планета Меза

Система Meзa

Молодая женщина, открывшая дверь, была знакома Антону Зилвицки. Не потому, что он когда-либо встречал ее раньше, а потому, что в последнее время он изучал ее на расстоянии.

Она была похожа на своего старшего брата Джека, подумал он, учитывая, что была женщиной на десять лет моложе и... с другим цветом волос. Волосы Джека были рыжими, у нее - светлыми. Но у нее были те же голубые глаза и более женственная версия того же подбородка в сочетании со стройной и спортивной фигурой. Симпатичная, в некотором роде сдержанная.

Во всяком случае, учитывая хмурое выражение ее лица.

- Мисс Макбрайд? - сказал он. - Меня зовут...

- Я знаю, кто ты, Зилвицки. Чего ты хочешь?

- Я хотел спросить, не могли бы вы уделить мне немного вашего времени. Есть кое-что, что я хотел бы обсудить с...

- Нет.

Она начала закрывать дверь, но Зилвицки остановил ее, положив на нее ладонь.

- Прекрасно! - отрезала она, потянувшись к чему-то на внутренней стороне дверного косяка. Зилвицки не мог этого видеть, но был совершенно уверен, что это панель управления. Как только она прикоснется к ней, даже кто-то с его силой не сможет удержать дверь открытой. И если бы он попытался прорваться силой, дверь пригвоздила бы его к месту, позволив ей вызвать полицию.

Он опустил руку, и дверь начала закрываться.

- Я знаю, что случилось с вашими братьями, мисс Макбрайд, - сказал он через сокращающийся промежуток. Дверь полностью закрылась сразу после "братьев".

Три секунды спустя она снова открылась.

- Обоих, - добавил он. - Я точно знаю, что случилось с Джеком, и у меня есть общее представление о том, что случилось с Заком.

Ее лицо было заметно бледнее, чем когда она открыла дверь. Хмурый взгляд тоже исчез.

- Откуда ты знаешь? - спросила она. Это был почти шепот.

- Я был на связи с Джеком, когда он умер, и я смог отследить, куда отправился Зак после того, как покинул Мезу - по крайней мере, до определенного момента.

- Зак все еще жив? - это было сказано шепотом.

- Возможно, - сказал Зилвицки. - Я не могу быть уверен, но он был в последней точке, где я его отследил, - это было через несколько дней после того, как он должен был быть убит в результате так называемого террористического инцидента.

Она положила руку на дверной косяк, прислонилась к ней головой и закрыла глаза.

- Почему я должна верить, что ты говоришь правду? Вы - все вы - клевещете на нас с тех пор, как завоевали Мезу. Кроме того, служба безопасности планеты сообщила нам, что Джека убил Баллрум. И что ты и твой друг Каша были ответственны за это!

Она открыла глаза, не убирая головы с руки, и бросила на него обвиняющий взгляд.

- Виктор и я были на Мезе, когда умер Джек, - подтвердил Зилвицки. - Однако, если вы подумаете об этом, те же самые люди, которые сказали, что мы несем ответственность за его смерть, несомненно, являются людьми, которые объявили, что мы были взорваны в результате ядерного взрыва, произведенного нами самими. Чего, очевидно, с нами не случилось. Поэтому я думаю, можно утверждать, что то, что они вам сказали, может быть немного неточным.

Ее обвиняющие глаза слегка сузились, и он пожал плечами.

- Что касается вашего другого замечания, о людях, клевещущих на Соответствие, я пришел к выводу, что в этом вы правы. Хотя все... немного сложнее, потому что до недавнего времени мы не думали, что клевещем. На вас, я имею в виду. И у нас были свои причины называть людей, которые действительно вызвали все это, "Мезанским Соответствием". Если уж на то пошло, мы все еще называем их так.

Он сделал паузу на мгновение, отвечая на ее пристальный взгляд спокойным вниманием.

- Мисс Макбрайд, я действительно думаю, что вам следует поговорить со мной. - Двигаясь немного медленно, чтобы не встревожить ее, он вытащил из кармана чип. - Это последняя запись, которую мы нашли о местонахождении Зака. Здесь также запись моей последней встречи с Джеком, которая произошла незадолго до его смерти.

Она выпрямилась и, казалось, собралась с духом. Ее плечи расправились, руки по швам.

- Так он встречался с тобой? Ты хочешь сказать мне, что он был предателем?

- Соответствие, безусловно, так бы и подумало. Не ваши люди, но то, что я думаю - сейчас - это другое Соответствие. То, которое использовало вас точно так же, как использовало многих людей на протяжении многих лет. Включая Звездную империю, республику Хевен и всю Солнечную лигу.

- Ты сумасшедший, - сказала она категорически.

- Нет, это не так. - Зилвицки покачал головой. - И Джек действительно работал на службу безопасности Соответствия, а не на безопасность планеты. Это была просто его "дневная работа".

- Конечно, он работал на службу безопасности Соответствия! Мы все это знали. Но если бы вы обратили хоть какое-то внимание на то, что мы говорили вам с тех пор, как вы попали сюда, вы бы знали, что вся работа службы безопасности Соответствия заключалась только в том, чтобы помочь нам оставаться вне поля зрения! Джек работал с безопасностью планеты, потому что это давало ему инструменты и доступ, необходимые для этого, а не для какой-то ужасной, зловещей выдумки вашего собственного больного воображения.

- Нет, - мягко сказал Зилвицки. - О, была служба безопасности Соответствия, которая занималась именно этим, и Джек был ее членом. Но то другое Соответствие, о котором я говорю, использовало "службу безопасности" вашего Соответствия точно так же, как оно использовало всех остальных вас. Как прикрытие и маску. Мисс Макбрайд, безопасность планеты знала все о вашей ориентации. Так что для другого Соответствия имело смысл внедрить своих людей в безопасность планеты под прикрытием работы на безобидную идеалистическую организацию. Особенно таких людей, как Джек, которые были очень, очень хороши в своей работе. На самом деле, он был настолько хорош, что никто из вас - никто из людей, которые любили его и которых он любил, потому что, поверьте мне, он действительно любил вас - никогда не подозревал правду больше, чем безопасность планеты.

Она уставилась на него, ее губы дрожали, и он покачал головой.

- Он обманул вас, потому что это была его работа. Его ответственность. И чтобы все вы были в безопасности, потому что он знал, на какие ставки играет. Он не хотел, чтобы эта сторона его жизни выплеснулась на вас, подвергла опасности. Но он действительно работал на это другое Соответствие... пока по-настоящему не понял, к чему это ведет. Именно тогда он понял, что больше не может этого делать. Мисс Макбрайд, вот почему он связался со мной... и почему именно он устроил взрыв, уничтоживший башню Андрокл.

Теперь ее лицо было почти таким же бледным, как пресловутая простыня. Разрушение башни Андрокл было первым взрывом "террористической атаки" Грин Пайнс.

- З-зачем ему было это делать?

- Потому что он был одним из самых храбрых людей, которых я когда-либо встречал, - тихо сказал Зилвицки. - Потому что он был обнаружен тем другим Соответствием, когда попытался тайно вывезти ученого-диссидента с планеты, и у него не было возможности сбежать. Поэтому вместо того, чтобы сдаться, что в любом случае было бы равносильно смертному приговору - эти люди совершенно безжалостны, - он решил забрать многих из них с собой. Это также имело эффект прикрытия побега ученого - его друга. И моего побега тоже, так как я помогал ему.

Арианна некоторое время молчала, глядя на него.

- Но почему Андрокл? - Она покачала головой. - Я никогда этого не понимала. В этом было не больше смысла, чем во взрыве в башне Буэнавентура!

- Взрыв произошел не в башне Андрокл; он был под ней, в чем-то, называемом Гамма-центром.

- Гамма-центр, - повторила она почти онемевшим голосом, и Зилвицки кивнул.

- Насколько нам удалось выяснить, это была центральная база безопасности Соответствия - о, на данный момент, давайте назовем их "Злонамеренным Соответствием". - Он снова покачал головой. Это было минимальное покачивание головой. - Лично я считаю вашего брата героем, и думаю, что вся галактика согласится со мной, как только правда выйдет наружу. "Предавать" Злонамеренное Соответствие - все равно что обвинять кого-то в предательстве сатаны. Хорошо для него.

Ее плечи поникли. Но она также отступила от двери, широко открыв ее.

- Входи. Я выслушаю то, что ты хочешь сказать.

После того, как закончились записи чипа - она проигрывала их на умной стене в своей гостиной - руки Арианны были крепко сжаты на коленях.

- Откуда мне знать, что эти записи не подделаны? У тебя репутация - я не знаю, заслуживаешь ли ты ее, но она у тебя есть - мастера, когда дело доходит до манипулирования электронными данными.

- У меня действительно есть определенная репутация, - признал Зилвицки. - И, конечно, я мог бы создать все до единой вещи, которые я вам только что показал. Но простое создание образов может завести вас так далеко.

- Объясни, - сказала она, и он указал на ставший темным экран.

- Во-первых, у меня уже должны были быть обширные записи твоих братьев. Теперь, по общему признанию, на данный момент у меня есть доступ к большей части планетной базы данных, так что да. Я мог бы заполучить эти записи в свои руки - прямо сейчас. Но даже самый лучший интерфейс будет содержать крошечные недостатки, которые можно выявить в нем при достаточно тщательном анализе. Особенно, если он был создан путем объединения изображений из разных источников. Я не говорю, что это было бы легко, но это, безусловно, было бы возможно с помощью технологий прямо здесь, на Мезе.

- Более того, я никогда не встречался с Заком, и я не встречался с Джеком задолго до того, как была сделана эта запись о нем. Вы их сестра. Вы знаете их манеры. То, как они говорят, какие слова они выбирают, их выражения. Их язык тела. Я ни за что не смог бы создать "Джека", который обманул бы вас, если бы вы смотрели на него так подозрительно, как, я знаю, вы только что посмотрели на это. Там были бы дыры, фальшивые ноты.

- Что касается Зака, то это изображение было взято из оригинальной базы данных Службы управления движением. Оно все еще там, если вы захотите на него взглянуть. Как и сотрудники СУД, которые владели этой базой данных, когда мы их спасли. База данных, содержащая все исходные встроенные коды безопасности и метки даты / времени, и вы можете самостоятельно изучить исходные файлы. Или чтобы любой, кого вы пожелаете назначить, оценил их за вас.

- Действительно? - Настала ее очередь помахать неактивному экрану. - Может быть, все это правда, а может быть, и нет. И, возможно, я воспользуюсь вашим предложением изучить исходные файлы. Но что бы это ни говорило о Заке, это ничего не говорит об оригинальном образе Джека.

- Нет, это не так. Боюсь, вам придется поверить мне на слово, потому что я записал его после того, как Джек впервые обратился к нам.

- Обратился к вам где?

- В закусочной в непрестижном районе. Я был там официантом. Я был там с... ах, моим партнером...

- Почему бы тебе просто не назвать его Виктор Каша, чтобы мы могли пропустить это дерьмо? Ты думаешь, я не видела программу, которая транслировалась на том мантикорском так называемом "новостном дискуссионном шоу"? И если ты изучал меня так интенсивно, как предполагаешь, то ты знаешь, что я была одним из старших научных советников генерального директора Уорда в старом Генеральном совете. Ты думаешь, у меня не было чертовски высокого допуска секретности?

- Да, с Виктором. Мы были здесь, чтобы расследовать "Рабсилу", когда Джек заметил меня на перехваченной записи с камер наблюдения и подошел к нам.

Она снова закрыла глаза. Затем она покачала головой. Это был резкий, отрывистый жест, как будто она пыталась стряхнуть воду со своих волос. Или грязь.

- Хорошо, - сказала она. - Полагаю, ты не предложил бы мне возможность взглянуть на исходные файлы данных, если бы они не сказали мне то, что рассказал ты. И ты прав насчет индивидуальных особенностей тоже. Мне не хватает Зака, чтобы распознать какие-либо из его личных причуд, но это Джек. Я узнаю его. Я не могла бы сказать тебе точно, как, но я знаю. Так что я верю, что ты ничего из этого не подделывал. И все же...

Она отвела взгляд. Она сидела, уставившись в окно, которое занимало всю стену квартиры и выходило на город, но Зилвицки не думал, что она на самом деле на что-то смотрела. Ее глаза наполнились слезами.

Она сидела так несколько секунд. А затем, внезапно, она подняла руку, вытерла лицо и посмотрела на Зилвицки.

- Что насчет Зака? Из того, что я поняла из твоих слов, он все еще верен... - Она сердито махнула рукой. - Кем бы ни были эти гребаные люди.

Зилвицки открыл рот, но прежде чем он смог ответить...

- И не называй их "Соответствием"! - Ее тон был таким же сердитым, как и жест. - Соответствие - настоящее Соответствие - это то, к чему принадлежу я.

Он развел руками.

- Мисс Макбрайд...

- Зови меня Арианна. "Мисс Макбрайд" для этого - идиотизм.

- Арианна. Послушайте, я сам пришел к выводу, что здесь мы имеем дело с двумя разными "Соответствиями". Как и многие другие люди.

- Кто?

- Виктор Каша, например. Кэтрин Монтень, во-вторых. Теперь она действующая глава либеральной партии Мантикоры. А еще есть "королева Берри" от Факела.

- Ну, конечно. - Арианна фыркнула. - Каша - твой партнер, Монтень - твоя девушка, а королева Берри - твоя дочь. У тебя даже лучше связи, чем у меня.

Зилвицки положил руки обратно на подлокотники своего кресла и улыбнулся.

- Это не просто Берри. Практически все правительство Факела - во всяком случае, высший эшелон - пришло к такому же выводу. Веб Дю Гавел, генерал Палэйн и Джереми Экс - все они.

Это заставило ее глаза снова расшириться.

- Джереми Экс так думает?

- Этот человек совсем не глуп, Арианна. Да, Джереми так думает.

Она снова посмотрела в окно. На этот раз ее глаза, казалось, были сосредоточены. Зилвицки показалось, что она смотрит в направлении башни Хэнкок. Она не могла этого видеть, потому что более высокие здания закрыли бы ей обзор - и в любом случае смотреть было бы не на что, кроме обломков.

- А как насчет Юргена Дусека? Других боссов сесси?

- Этого я не знаю. Но я был бы удивлен, если Дусек не придет в себя, как только я выложу ему это.

- Выложишь что?

- Ну, начнем с того, что каждый отдельный член... Доброкачественного Соответствия, с которым мы разговаривали, с негодованием отрицал членство в организации, которая делала бы то, что, как мы знаем, сделало наше Соответствие. И причина, по которой это важно, заключается в том, что они сделали это перед древесными котами.

- Древесные коты. Ты хочешь сказать, что древесные коты действительно могут читать мысли? - скептически спросила Арианна.

- Нет. Они телепаты, но только между собой. То, что они могут прочитать, - это человеческие эмоции ... включая триггеры, которые указывают, лжет кто-то или нет. - Зилвицки пожал плечами. - Это не совсем то, что мы хотим обсуждать с остальной галактикой прямо сейчас, но, поверьте мне, это имеет большой вес для мантикорцев и Великого Альянса в целом.

- Но в игру вступают и некоторые другие факторы. Для начала...

Зилвицки потребовалось несколько минут, чтобы объяснить свои рассуждения. После того, как он закончил, выражение лица Арианны сменилось с сердитого скептицизма на такое, в котором сочетались печаль и... что-то еще. Он подумал, что она была потрясена.

- Так ты говоришь мне, что одна из причин, по которой ты доверяешь моему Соответствию, заключается в том, что так много из нас погибло из-за этого твоего другого Соответствия?

- Один из способов выразить это, - кивнул Зилвицки. - Конечно, другой аспект заключается в том, что, несмотря на общие потери, понесенные в результате Доброкачественным Соответствием, среди них было очень мало ваших старших руководящих кадров. Если ваше Соответствие было главной движущей силой во всем, что делало Злонамеренное Соответствие, то, по логике вещей, именно ваше высшее руководство должно было покинуть планету, но этого не произошло. С другой стороны, если мы правы в наших подозрениях, что Злонамеренное Соответствие использовало вашу организацию в качестве прикрытия, прячась за ней, тогда это объясняет, почему исчезло так много известных ученых, технократов всех мастей, политических и гражданских деятелей, связанных с вашей организацией, но не занимавших официальных руководящих должностей. И, - выражение его лица стало мрачным, - причина, по которой так много ваших друзей и родственников действительно были убиты, Арианна. Потому что Злонамеренное Соответствие не могло оставить так много незаконченных концов. Не могло позволить себе, чтобы так много умных, способных людей пытались выяснить, что, черт возьми, произошло. И потому, что они были полностью готовы убить столько мезанцев - столько вас, - сколько им потребовалось, чтобы исчезнуть в кроличьей норе.

Она посмотрела на него, ее глаза потемнели. Затем встала и направилась к себе на кухню.

- Я собираюсь сварить немного кофе. Хочешь немного?

- Пожалуйста. Совсем слабый.

Она запрограммировала робота. Как и много раз прежде, Зилвицки обнаружил, что его забавляет упорство, с которым люди сохраняют устаревшую терминологию. "Приготовить кофе" теперь означало приказать роботу сделать это; "робот" представлял собой сложную консоль, готовящую всевозможные блюда и напитки; и ниша, в которой это делалось, по-прежнему называлась "кухней", хотя количество людей, которые действительно готовили сами, было небольшим.

Фанатики гурманов, как называл их Каша, со своим обычным отвращением к тому, что он считал глупостью - особенно глупостью, которая требовала большого богатства. Более недавно заселенные планеты склонялись к более базовым удобствам, по крайней мере, до тех пор, пока планетные технологии и уровень благосостояния не сравнялись с остальной галактикой, и кухни там, как правило, были полностью функциональными местами, где настоящие люди готовили еду. В более развитых мирах ремонт "кухни" в квартире, чтобы она действительно стала кухней, был дорогостоящим. Иногда очень дорогим.

Вы никогда не видели, чтобы хевенитский супер-шпион взлетал так высоко!

Арианна вернулась с кофе сама. Многие люди позволили бы выполнить эту задачу другому роботу. Зилвицки не был уверен, но он подумал, что этот личный жест был признаком того, что она избавилась от своей прежней враждебности. По крайней мере, части ее.

Она протянула ему чашку, откинулась на спинку стула и подняла свою чашку, чтобы сделать глоток. Затем она опустила ее на несколько сантиметров, пристально глядя на него сквозь тонкий завиток пара.

- Зачем ты пришел сюда? - спросила она. - И не утруждай себя заверениями в том, что ты хотел утешить скорбящую сестру.

- В любом случае, не слишком утешительно, - сказал Зилвицки. - Один брат наверняка мертв, другой исчез с неизвестной судьбой. И это на самом деле "неизвестная" судьба, Арианна. Есть некоторые свидетельства того, что не все люди, которых отправили с планеты, были, как вы могли бы сказать, полностью готовы.

Он сделал глоток своего кофе. Он был таким хорошим, как он и ожидал.

- Я скажу, что, по-моему, мы были обязаны рассказать правду о Джеке, и что я обязан ему рассказать ее вам. Он, несомненно, одна из причин, по которой я все еще жив прямо сейчас, и, в конечном счете, мы обязаны ему практически всем, что узнали или подозреваем о Злонамеренном Соответствии... включая сам факт его существования. Но нет, вы правы. Это не главная причина, по которой я пришел сюда. По правде говоря, я пришел в надежде завербовать вас.

- Вербуешь меня? Для чего? Или я должна спросить, для кого?

- Чего, на данный момент. - Он поставил чашку. - Арианна, я думаю, вы уже поверили мне, что существует еще одно "Соответствие", которое использует вас и ваше Соответствие как... Ну, не как кошачьи лапы, поскольку я не думаю, что вы на самом деле что-то сделали для ублюдков. Однако вы были для них завесой. И я бы подумал, что вы должны быть чертовски злы при мысли о том, сколько ваших друзей, сколько членов вашей организации было убито только для того, чтобы скрыть уход другого Соответствия. Им было все равно, скольких из вас они убили. Черт возьми, они были готовы убить каждого из своих, из-за того, что не смогли вовремя покинуть планету! Но именно так они и действуют. Они мастера искусства маскировки, и одна из техник, которые они часто используют, - это маскировка самих себя, точно так же, как они это делали, прячась в вашем окружении и за ним. А потом они надевают поверх этого еще один плащ, еще одну маску. А потом еще один. И еще один. Герцогиня Харрингтон называет то, что мы делаем, "чисткой луковицы", и, по правде говоря, это довольно хорошая аналогия. Итак, причина, по которой я здесь, заключается в том, что я хотел бы, чтобы вы помогли мне - помогли нам - выследить их. Помогли нам очистить этот лук до самой сердцевины.

- Кто такие "мы"? Неважно. Мы можем заняться этим позже. - Она отпила из своей чашки. На этот раз пауза была довольно длинной. Когда она поставила чашку, ее голос был очень тихим, почти мягким.

- Слово "Злая" даже близко не описывает то, что я чувствую, капитан Зилвицки. Я не уверена, что есть какое-нибудь слово, которое это делает. "Ярость", может быть, но для этого слишком холодно.

- Вы знакомы с древней мифологией?

- Да, так уж получилось. Я была очарована этим предметом в течение нескольких лет.

- Ты помнишь Эриний?

- Греческие фурии? О, да. Их было трое...Я пытаюсь вспомнить... Подожди. - Она подняла свой унилинк. - Имена греческих фурий, - сказала она.

- Алекто, Мегейра и Тисифона, - ответил унилинк. - Алекто олицетворяет бесконечный гнев, Мегейра - ревнивую ярость, а Тисифона...

- Это мстительное разрушение, - сказала она. - Да, теперь я вспомнила.

Она опустила унилинк и посмотрела на Зилвицки.

- Эта, я думаю. К чему бы мне ревновать? И у меня нет никакого интереса к бесконечной охоте. Но мстительное разрушение, теперь...

Зилвицки улыбнулся и снова взял свою кофейную чашку.

- Могу я называть вас сокращенно "Тиси"? - спросил он, и она рассмеялась.

- Да, можешь.

Объединенный командный центр обмена и распределения разведданных

Башня Смит

Город Старый Чикаго

Старая Земля

Солнечная система

- Это просто... неправильно. - Глаза Дауда ибн Мамуна аль-Фанудахи были кислыми, когда он оглядывал огромные башни - множество огромных башен, - которые их окружали. - Я чувствую себя здесь голым. Вот здесь. Мы должны быть тайной организацией, помнишь?

Подполковник Нацуко Окику посмотрела на своего гораздо более высокого спутника и покачала головой. Они стояли вместе у перил смотровой площадки, с которой открывался захватывающий вид на столицу Солнечной лиги с четыреста пятьдесят второго этажа башни Смит. В отличие от аль-Фанудахи, на лице Окику была улыбка.

- Посмотри на это с другой стороны, Дауд. Могло быть и хуже. Бригадир Гэддис мог бы предложить нам обосноваться в Джордже Бентоне, когда он разместил там свой собственный штаб.

Башня Джордж Бентон была штаб-квартирой и личным королевством "мандаринов", высших чиновников Солнечной лиги. Это были люди - неизбранные люди, - которые действительно правили Лигой, если не в теории, то на практике.

Во всяком случае, чуть меньше двух месяцев назад.

Теперь мандарины были заперты в другом месте - фактически, в мантикорской тюрьме - в ожидании суда за целый ряд военных преступлений, включая нарушение собственного Эриданского эдикта Лиги против нападений с массовыми жертвами и массового убийства гражданских лиц. Можно было бы ожидать, что этот суд уже начался, но Великий Альянс постановил иначе. Их будут судить только после того, как будет утверждена новая Конституция Лиги и ее новое правительство сможет непосредственно участвовать в этом расследовании и судебном процессе. "Мы ничего не будем делать в темноте", - заявила императрица Элизабет, выступая от имени Великого Альянса, и аль-Фанудахи вынужден был признать, что это было очень мудро с их стороны. В отличие от слишком многих солариан, он знал, что сделали мандарины, как они систематически лгали своей собственной звездной нации. Если позволить новому правительству Солнечной системы найти доказательства этого в своих собственных архивах, это может значительно ослабить реваншистские настроения Солнечной системы.

Что не сделало его более счастливым по поводу предмета их текущего обсуждения.

- Разместил свою штаб-квартиру, - проворчал он. - Хороший термин для этого. Как "он поставил свой сапог им на шеи".

Пожатие плеч Окику подчеркнуло ее хрупкое телосложение. С ее кожей цвета сандалового дерева, миндалевидными глазами, темно-черными волосами и миниатюрным ростом - чуть меньше ста пятидесяти шести сантиметров и всего сорока двух килограммов - полковник являла собой стереотипный образ хрупкой восточной девушки. И она действительно была достаточно молода для общества пролонга - чуть за сорок, что делало ее похожей на подростка до пролонга, - чтобы хорошо вписаться в кадр. Конечно, форма жандармерии и очень короткая стрижка в военном стиле могли бы подсказать проницательному наблюдателю, что поверхностное впечатление может быть обманчивым.

Каким бы оно и было. Очень, очень вводящим в заблуждение. "Хрупкая восточная девушка", о которой шла речь, на самом деле была одним из самых способных, цепких и безжалостных следователей управления уголовных расследований. Была причина, по которой она была личной протеже бригадира Симеона Гэддиса. Командир управления считал - и продолжал считать - ее одной из полудюжины своих лучших подчиненных, и никто из тех, кто когда-либо работал с ней, не стал бы оспаривать его суждение.

- Ты точно знаешь, почему бригадир сделал это, Дауд, - упрекнула она, все еще улыбаясь. - Запугивание - это тонкое искусство.

- И кого же ему нужно запугать? - спросил аль-Фанудахи. - Мандарины в тюрьме, флот Великого Альянса все еще на орбите, а "Временное правительство" не собирается превращаться в очередное упражнение в строительстве империи!

- Соглашусь со всем этим, - сказала Окику. - Но Временная Ассамблея просто сейчас немного занята всей этой историей с Конституционным съездом. Кроме того, есть старая поговорка о том, что дух желает, а плоть слаба. - Она покачала головой. - Думаю, что большинство членов Временной Ассамблеи достаточно честны, по крайней мере, по стандартам соларианских политиков, но мандаринов не стало всего два месяца назад - черт возьми, не совсем два месяца. На самом деле они выдумывают все это по ходу дела, и ни у кого из них нет большого опыта работы в подлинно представительном правительстве. По крайней мере, не на федеральном уровне. Это не то, что мы часто видели здесь, на Старой Земле, в последнее время, если ты помнишь.

Она выгнула бровь и держала ее так, пока аль-Фанудахи не кивнул.

- Нам чертовски повезло, что, что бы ни происходило на федеральном уровне, по крайней мере, у Ассамблеи хватило здравого смысла выбрать делегатов, которые имели большой политический опыт в своих родных звездных системах, когда они создали Временное правительство и выбрали Ен Сон Чжина исполняющим обязанности премьер-министра! Это не означает, что у него или любого другого "действующего" министра - или Временной Ассамблеи - нет множества дел, которые они должны делать на бегу, включая то, как справиться с бюрократией, которая работала без чего-либо отдаленно похожего на законодательный надзор буквально столетиями. И вдобавок ко всему, они действительно озабочены организацией Конституционного съезда. Что имеет смысл. Курьерские катера даже не добрались до нескольких систем Лиги, чтобы сообщить им, что здесь произошло или что будет Конституционный съезд. Пройдут еще месяцы, прежде чем делегаты съезда смогут быть отобраны и на самом деле соберутся здесь, но с этим проклятым флотом на орбите, который смотрит им через плечо, сейчас не самое подходящее время, чтобы позволить траве расти у них под ногами.

- И, просто чтобы добавить к этому, практически все бюрократы и аппаратчики низшего звена во всех тех регулирующих органах, которые они пытаются обуздать - и, я мог бы добавить, ваш собственный, любимый военный флот, а также гражданская администрация - все еще на месте. Они должны быть, потому что никто другой не знает, как управлять рассматриваемой бюрократией, и если эта бюрократия просто внезапно остановится, колеса действительно оторвутся. Но многие из них, особенно высокопоставленные, были так же коррумпированы, как и мандарины, хотя и в меньших масштабах, так что им приходится беспокоиться о своем... будущем на государственной службе, скажем так. И любой из них, у кого уже были секретные банковские счета - а их, по-вашему, не может быть больше, чем, о, у девяноста семи процентов? - беспокоятся о том, что произойдет, когда новое руководство действительно вступит в права и они будут проходить аудит. Так что кучке из них приходится думать о том, сколько еще они могут... приобрести, прежде чем исчезнут где-нибудь в Пограничье. И, вдобавок ко всему, всегда найдутся карьерные политики, охотящиеся за личной выгодой, аппаратчики, слишком глупые, чтобы понять, что старые времена строительства империи действительно ушли в прошлое, и любое количество амбициозных аутсайдеров, возмущенных "патриотов", сторонников теории заговора, революционеров, анархистов и разных политических психов. - Она сделала паузу. - Я кого-нибудь пропустила?

- Полагаю, только тех оперативников, которые все еще работают на "других парней", о которых мы понятия не имеем, где их найти.

Тон Аль-Фанудахи был еще более кислым, чем раньше.

- Ну, вот они! - Окику развела руки в жесте, который охватил весь город вокруг них. - Я бы сказала, что есть довольно много людей, которых нужно запугать. И бригадир прав насчет того, что это прекрасное искусство - особенно сейчас.

- Последнее, что кто-либо из нас может допустить, чтобы это реализовалось, или позволить Великому Альянсу бояться, что это может стать, - это военная диктатура. - Ее собственный тон теперь был смертельно серьезен. - Великий Альянс не потерпит этого ни на мгновение, и если они решат, что это то, что делают бригадир и адмирал Кингсфорд, они... объявят о своем недовольстве. Твердо.

- И если граждане Солнечной системы - или, что еще хуже, Лиги в целом - решат, что какая бы новая конституция ни была написана, она была навязана им какой-то хунтой, установить ее легитимность будет намного сложнее. Вероятно, даже для многих людей, которые должны признать, что Великий Альянс был прав насчет того, в какую настоящую бурю дерьма превратилось предполагаемое правительство Лиги. Вот истинная причина, по которой бригадир и адмирал отказались от мест в кабинете премьер-министра Ена. - Она внезапно улыбнулась. - Я не знаю о Кингсфорде, но я знаю, что бригадир в последнее время потратил много времени на изучение Томаса Тейсмана и того, как он восстановил старую конституцию Хевена.

- Но если они не могут позволить себе выглядеть как военная диктатура, они все равно должны быть в состоянии... зловеще вырисовываться на заднем плане. Бригадир любит цитировать какого-нибудь докосмического политика. Он говорит, что им нужно ходить тихо, но носить большую палку.

- Прямо сейчас никто во флоте даже не подумает о том, чтобы бросить вызов авторитету Кингсфорда, который превращает то, что осталось от флота и космопехоты, в свою большую палку. Что касается бригадира, каждый честный полицейский в жандармерии - и, вопреки распространенному мнению до завоевания, это, вероятно, составляло добрых семьдесят или даже восемьдесят процентов от общего числа сотрудников, по крайней мере, здесь, в Солнечной системе - признал его самым честным полицейским в жандармерии. Он был тем парнем, который был готов расправиться с любым, кто не мог доказать, что он был чистым, даже до войны, и они это знают. Это дает ему довольно большую собственную палку. Когда генерал Мэбли "досрочно ушла в отставку", он был единственным реальным кандидатом на замену ей в качестве командующего жандармерией, даже если его должность все еще официально "исполняющий обязанности", и он не получил повышения, которое обычно сопутствует работе. И он также тот, кто лично арестовал мандаринов.

- Нет, он этого не делал. Это сделала ты, - указал аль-Фанудахи с видом человека, настроенного собирать гниды. - Ты и Брайс.

- О, ради бога, Дауд! - Окику закатила глаза, но она также усмехнулась. - Хорошо, признаю, что мы с Брайсом действительно надели наручники - на самом деле, это были очень сложные, довольно удобные браслеты, но ей больше нравились наручники - но бригадир был офицером, ответственным за арест. Он пользовался полной поддержкой адмирала Кингсфорда, и он знал это, но они двое действовали только по указанию генерального прокурора Рорендаал - ну, в то время заместителя генерального прокурора - с ордером, должным образом выданным судьей прямо здесь, в Старом Чикаго. Конечно, судья пригласила бригадира, меня и трех других вооруженных жандармов в свой кабинет, когда Рорендаал пришла, чтобы, э-э, обсудить соответствующий ордер, но она подписала его, и это означает, что арест мандаринов был полностью законным.

- И в чем смысл всего этого? - спросил аль-Фанудахи, хотя его более смиренный тон предполагал, что он точно знал, к чему она клонит.

- Дело в том, что и бригадир, и адмирал должны быть... очень заметными, но не переусердствуя в этом. Им нужно, чтобы все знали, что они полностью поддерживают Временное правительство и что они в состоянии вмешаться так быстро и жестко, как это необходимо, если какая-либо из этих различных фракций решит облажаться. Это лучший способ убедиться, что никто из них этого не сделает. Но в то же время им нужно, чтобы все знали, что последнее, чем они являются, - это военная диктатура.

- Это единственная причина, по которой они получили этот ордер, чтобы доказать, что это не просто какой-то государственный переворот. Но именно поэтому у бригадира есть свой офис в Джордже Бентоне. Он виден, он прямо там, если Временная Ассамблея захочет "проконсультироваться" с ним, и все во всей звездной системе знают, что он готов арестовать любого, кого ему нужно арестовать, чтобы поддерживать общественный порядок и продвигать весь этот процесс написания конституции как для Великого Альянса, так и для внутреннего удовлетворение общественного мнения.

- Но действительно ли мы должны быть частью его "палки"? - спросил аль-Фанудахи почти жалобно.

Он засунул руки в карманы, которые были вместительными, учитывая куртку, которую он носил. Это был мягкий день... для первой недели марта в Старом Чикаго. Но это было "мягко" только по меркам озера Мичиган. Аль-Фанудахи был любителем истории, что делало его одним из очень немногих людей во вселенной, которые знали, что древнее прозвище "Город ветров" на самом деле было отсылкой к печально известному многословием городскому совету Чикаго. Первоначально он назывался Белым городом из-за его отличительной архитектуры и - для того времени - широкого использования уличного освещения.

Ничто из этого не меняло того факта, что в это время года в Чикаго все еще слишком часто было холодно и ветрено, особенно когда вы стояли на открытом месте в полутора километрах над уровнем моря.

Он снова огляделся, все еще немного недовольный.

- Черт возьми, Нацуко, я провел годы, игнорируемый моим свинячьим невежественным начальством, и работал так далеко от других глаз, как только мог. Я скучаю по нашим старым пристанищам в подвале Хиллари Энкатешвара!

- О, да ладно. Это было не в подвале башни. Хотя согласна с тобой, что найти офис было... довольно трудно.

- С таким же успехом это могло быть в подвале. Мне нравилось находиться посреди склада с вещами, которые никому не были нужны. Просто наша собственная маленькая мошенническая операция. Никаких официальных организационных схем. С глаз долой, из сердца вон. Мило, тихо, никаких некомпетентных начальников, сующих свой нос в наши дела, никто, вероятно, не придет с целью убить нас...Я был довольной мышкой в мире котов-аппаратчиков. Теперь...

Он мотнул головой, указывая на башню, на балконе которой они стояли.

- Теперь у нас есть офис. Нет, куча офисов, причем больших - прямо в официальной штаб-квартире Объединенного командного центра по обмену и распределению разведданных. Что, я мог бы добавить, является еще одной вещью, которую они вдвоем состряпали из ниоткуда!

- Чертовски точно и чертовски вовремя, и ты это знаешь, - парировала она. - Я имею в виду этот Объединенный командный центр. Ты только что закончил указывать на то, как твое начальство игнорировало тебя каждый раз, когда ты предупреждал их, что манти и хевениты собирались снять наши головы, и ничего из этого не произошло бы, если бы они послушали вас. Так что, да, я думаю, что создание новой команды, в которой люди твоего уровня - нашего уровня - делятся информацией, а люди наверху должны читать - или, по крайней мере, расписываться в получении - наших результатов, - это чертовски хорошая идея. По крайней мере, ублюдки знают, что их пристрелят на рассвете, с профессиональной точки зрения, если они все равно проигнорируют информацию, по которой мы были правы.

- Да, но зачем включать нас - охотников за привидениями - в нечто настолько публичное? - Конечно, это не было ни в малейшей степени "публичным", за исключением соларианского разведывательного сообщества, но она поняла его, возможно, несколько раздражительную точку зрения. - Ты только что указала, что на свободе все еще много аппаратчиков, и большинству из них мы не очень нравимся. Особенно с тех пор, как мы совершили непростительный грех, оказавшись правыми, когда все они были неправы. А еще есть "другие парни". Я гарантирую тебе, что некоторые из этих все еще действующих аппаратчиков действительно работали на них в течение не одного года... по меньшей мере. Пока мы прятались в Энкатешваре, они не могли найти нас, чтобы что-то с нами сделать... даже если бы они вообще поняли, что мы обмениваемся записями. Но теперь... - Он снова нахмурился. - Теперь они знают о нас... и нам не хватает только направленных на нас прожекторов!

- Кого это волнует? В наши дни, на случай, если ты не заметил, это у нас есть клыки и когти, а вокруг нас ходят на цыпочках бывшие кошачьи бюрократы и аппаратчики. Не говоря уже о...

- Время! - раздался голос позади них.

Это был именно тот голос, который можно было ожидать от чрезмерно крупного мужчины-космопехотинца, который ни капли не стеснялся прибегать к запугиванию, когда это казалось самым удобным способом выйти из тупика. Или приложить руку или две.

Конечно, майор Брайс Тарковски был личным другом, очень умным и очень, очень милым парнем.

Как правило.

- И вот мы начинаем, - пробормотал аль-Фанудахи.

Все было именно так плохо, как и опасался аль-Фанудахи. На самом деле, все было еще хуже. Намного хуже. Потому что, похоже, в конце концов, их не назначали сидеть за партами в Объединенном командном центре обмена и распределения разведданных. О, нет! Только не их!

Бригадир Гэддис изложил свое предложение спокойным, разумным и совершенно непреклонным тоном. Когда он закончил, все в комнате - ну, кроме Брайса Тарковски, конечно, - выглядели встревоженными. Аль-Фанудахи действительно очень нравился Тарковски, хотя временами он думал, что майор с таким же успехом мог бы сделать татуировку "Рожденный, чтобы взбаламутить ад" на своих бицепсах. Но на этот раз даже обычно невозмутимая уверенность Окику в себе выглядела немного шаткой.

Итак, теперь они были полевыми агентами. Гэддис даже предположил, что это своего рода продвижение по службе - или, по крайней мере, признание оказанных услуг.

Аль-Фанудахи был совершенно уверен, что это была правда, восходящая к доисторическим временам. Ни одно доброе дело не останется безнаказанным.

Он старался не смотреть сердито на Тарковски и Окику. По крайней мере, они оба раньше выполняли множество полевых заданий! Просто еще одна зарубка на их оружии для них. Но он был аналитиком, черт возьми. Он был тем, кому давали информацию полевые агенты, а не тем парнем, который отправился туда, чтобы в первую очередь собирать данные! Что он знал о...?

Его внутреннее негодование утихло, когда он увидел выражение лица Айрин Тиг. На самом деле, ему пришлось приложить немало усилий, чтобы не рассмеяться. Тиг была на двадцать лет моложе его, ей еще не перевалило за тридцать, и она была пролонгом в третьем поколении, что делало ее еще моложе. На самом деле, в данный момент она выглядела как десятилетний интроверт, которому только что сказали, что ее пригласили сыграть в "Короле Лире" Шекспира... неблагодарную роль Корделии. Также известную как выход трупа.

- Я? - она не совсем пискнула.

В отличие от аль-Фанудахи, который был офицером Боевого флота, Тиг была офицером Пограничного флота. Вплоть до недавних неприятностей с Великим Альянсом Боевой флот очень мало участвовал в боевых действиях, в то время как Пограничный флот почти постоянно участвовал в активных операциях того или иного рода, охраняя границы Солнечной Лиги ... и слишком часто помогая Пограничной безопасности ломать головы (и шеи) на планетах, граждане которых стали "наглыми". Но Тиг провела всю свою карьеру в разведке, все, кроме двух лет, прямо здесь, на Старой Земле. И два года, которые она провела за пределами материнского мира, были на узловой базе Пограничного флота на планете Бергузия в давно заселенной системе Кенниак, всего в восьмидесяти двух световых годах от Солнца. Планета была названа в честь кельтской богини процветания, что вполне соответствовало ее описанию.

- Я? - повторила она. Ее карие глаза обежали комнату. Было неясно, искали ли они рифму, причину или путь к отступлению. - Почему я? Я всего лишь аналитик.

- Это именно то, что нам нужно на Мезе. - Гэддис выпрямился в своем кресле, что, учитывая его почти двухметровый рост, делало его нависающим как хмурое божество над столом заседаний - и Тиг. - Особенно потому, что вы, как и капитан аль-Фанудахи, занимались оперативным анализом в управлении разведки флота в течение многих лет. Нам понадобится этот опыт. Кроме того, он - из Боевого флота, вы - из Пограничного флота. Это может придать нам некоторый баланс в глазах Великого Альянса.

Аль-Фанудахи фыркнул.

- Как будто им есть до этого дело, сэр, - сказал он. - Полагаю, что к настоящему времени оценка Великим Альянсом любого из разведывательных подразделений флота Солнечной Лиги - Боевого или Пограничного флота - примерно так же различима, как грязь, топь и трясина.

Гэддис сердито посмотрел на него, но Тарковски заговорил прежде, чем сердитый взгляд бригадира успел перейти в полную силу 10-го статуса.

- Ты можешь быть удивлен, Дауд. Единственное, чем не являются сотрудники их собственной разведки, - это тупыми. Они знают, что высшие офицеры военного флота были примерно так же чутки к переменам, как сытые динозавры. Но они также понимают, что где-то в недрах такой огромной военной организации, как флот Солнечной лиги, должно было быть по крайней мере несколько диссидентов, которые обращали внимание на реальную вселенную. Я имею в виду, не могли же мы все быть такими глупыми, как адмирал Ченг! - Глаза Аль-Фанудахи закатились при упоминании его, к счастью, бывшего коллеги, а Тарковски пожал плечами. - Ну, прямо сейчас у них есть все основания желать связаться с такими людьми, как мы, в надежде, что нас можно убедить в том, что гипотезы Великого Альянса о Соответствии верны.

- Мы не пришли ни к какому подобному выводу, - решительно заявила Тиг.

Тарковски и Гэддис устремили одинаковые ястребиные взгляды на светловолосую капитана Пограничного флота, но аль-Фанудахи решил прийти на помощь. У него было достаточно времени, чтобы впитать другую, новую реальность. Нравилось это ему или Айрин или нет, но они все равно будут переведены в Мезу.

- Да, мы не "пришли к такому выводу", - согласился он. - Но на данный момент это только потому, что хорошие аналитики требуют строгих стандартов для доказательств, прежде чем они "сделают вывод" о чем-либо, и вы это знаете. О, пока война не закончится, мы никогда не получим окончательных доказательств, и мы не сможем просмотреть архивы другой стороны, но нам, по крайней мере, нужен явный перевес доказательств, прежде чем мы примем какие-либо предположения в качестве фактов. И даже тогда мы квалифицируем их. Но, сказав это, - он обвел взглядом стол, - в этой комнате нет никого, включая; нет, даже особенно тебя, Айрин, кто не совсем уверен, что "другие парни" где-то там и замышляют что-то нехорошее. Мы все еще можем сомневаться в том, является ли гипотеза Соответствия Великого Альянса той, которая наилучшим образом соответствует всем требованиям, и все равно потребуется масса доказательств, чтобы убедить меня, что это действительно так. Но кто-то там есть; они настолько хитрые и порочные, какими их считают манти и хевениты; и мы должны их найти. Потому что, если они делают это удаленно так долго, как кажется, они не остановятся, пока кто-нибудь их не остановит, а мы не можем этого сделать, когда мы даже не знаем, кто они, черт возьми, такие.

Он сделал глубокий вдох и медленно выдохнул.

- Кроме того, - сказал он ей, - присутствие тебя на Мезе было бы для меня утешением.

- Ну... - Она сама сделала глубокий вдох. - Ну, ладно. Я думаю. Но Гулам и дети...

- О, перестань! Твой любимый муж уже много лет жалуется, что ты никогда никуда не ездишь из-за своей проклятой работы. Что касается ваших детей - мы говорим о Джордже и Тахмине, верно? Им это понравится.

- Меза? Злая планета работорговцев, с обломками ядерных ударов, разбросанными по всему земному шару? Мои дети...

Она сделала паузу, затем поморщилась.

- Ну, да. Они будут прыгать вверх-вниз от радости, когда я им скажу. Особенно Джордж. Что это за увлечение восьмилетних мальчиков пиратами и гангстерами?

Гэддис снова принял свою обычную сидячую позу. Он по-прежнему производил впечатление - мужчина был действительно высоким, - но больше не выглядел юпитерианином.

- Тогда ладно. Мы все согласны. Мы отправим делегацию на Мезу - для начала неофициальную, - которая попытается убедить Великий Альянс разрешить нам участвовать в расследовании того, что на самом деле произошло после того, как флот адмирала Золотой Пик захватил систему.

Он тоже оглядел всех сидящих за столом. - Два человека из анализа операций, одна из Боевого флота и один из Пограничного флота; Нацуко, представляющая отдел уголовного розыска жандармерии; и Брайс от космопехоты.

Вен Чжин-хван прочистила горло. Как и Окику, она была подполковником жандармерии, но нашивка на ее плече указывала на то, что она принадлежала к разведке, а не к управлении уголовных расследований.

- Я совсем не возражаю против того, чтобы поехал Брайс, сэр. Но мне любопытно. Почему кто-то из разведки космопехоты?

- Думайте обо мне как о после доброй воли, - сказал Тарковски.

Взгляд, брошенный на него Вен, был для "скептицизма" тем же, чем ледник для "ледяного".

- Я серьезно! - настаивал он. - Манти и хевениты могут иметь смутное мнение о флоте Солнечной лиги, но это не распространяется на соларианских космопехотинцев. О, нет, вовсе нет. Они знают, какую чушь нам время от времени приказывали делать, - выражение его лица на мгновение потускнело, - но они также знают, что это была не наша идея... и мы все равно делали это чертовски хорошо. Обычно с как можно меньшей жестокостью. И это высокое мнение, конечно, не было снижено недавними событиями на Мезе, где - он полировал ногти о свою тунику и подул на них - блестяще спланированное и возглавляемое восстание сесси имело своим военным командиром некую Танди Палэйн, ранее служившую в корпусе космопехоты Солнечной системы.

Его улыбка превратилась в откровенный оскал.

- Можно сказать, что мы старые друзья.

- Ты никогда в жизни не встречал эту женщину, Брайс! - обвинила Вен, и он пожал плечами.

- Мелкая деталь. Мы оба космопехотинцы. Однажды космопехотинец - всегда космопехотинец. Мы обязательно отлично поладим.

Капитан Дауд аль-Фанудахи держал при себе несколько незначительных оговорок по этому поводу, но ничего не сказал. Что тут было сказать? Впервые в своей карьере он собирался стать полевым агентом, расследующим то, что, вероятно, было самой злобной силой в заселенной людьми галактике. И он собирался сделать это на том, что, вероятно, было самой печально известной планетой в заселенной людьми галактике... и была такой еще до того, как она была разорена войной и неизбирательными бомбардировками. Миссия, которая будет зависеть, по крайней мере частично, от завоевания доброй воли женщины, которая только что возглавляла то, что уже было признано военными аналитиками шедевром оборонительной тактики. Жестоко эффективной, в придачу.

И в качестве своего посла доброй воли они полагались на офицера космопехоты, который однажды похитил коллегу-офицера, которого он подозревал в правонарушении. Затем он подверг парня допросу, который, возможно, и не соответствовал стандартам Торквемады, но все же был далеко за пределами любого официального способа... и был достаточным, чтобы в результате допрашиваемый упал замертво. Конечно, из-за имплантированного нанотехнологического протокола самоубийства, не от того, что Брайс сделал с ним.

Еще...

Внезапно, впервые за этот день, Дауд ибн Мамун аль-Фанудахи почувствовал себя довольно бодрым.

Офис командующего флотом

Здание Адмиралтейства

Город Старый Чикаго

Солнечная система

Доктор Чарлз Э. Гэннон откинулся на спинку кресла и скрестил ноги, когда сиденье перестроилось так, чтобы поддерживать его тело с идеальным комфортом. Это было исключительно со вкусом подобранное - и дорогое - кресло. Как и следовало ожидать от предмета мебели в святая святых командующего флотом Солнечной лиги.

Устроившись поудобнее, Гэннон сделал жест указательным пальцем так, как он привлекал внимание аудитории на протяжении десятилетий университетского обучения.

- У меня есть теория на этот счет, - сказал он.

- Конечно, же. - Адмирал Уинстон Кингсфорд улыбнулся. - Чак, у тебя есть теория обо всем.

- Я ранен! И в любом случае обвинение ложное. Думаю, что я довольно сдержан в своих предположениях. Я, например, взял за правило никогда не развивать никаких теорий о моей жене.

- Это не сдержанность. - Кингсфорд фыркнул. - Это простой инстинкт самосохранения. Ни один муж в здравом уме не строит гипотез о своей супруге. Я тоже не разрабатываю никаких теорий относительно Саманты. Во всяком случае, не вслух.

- Ладно, точка. Кстати, как Сэм? Я не видел ее с тех пор, как... - Гэннон нахмурил брови. - Восемь месяцев? С того "торжественного мероприятия", - он вздрогнул, - в новом институте искусств?

- Боюсь, в данный момент я ее немного раздражаю. В этом месяце мы должны были быть в отпуске. - Кингсфорд покрутил указательным пальцем в манере, которая указывала... практически на все во вселенной. - Помешала сложившаяся ситуация.

- Конечно, она не винит тебя во всем, что произошло в последнее время? Незначительные вещи, такие как иностранное вторжение и оккупация, будут иметь тенденцию нарушать личные планы, особенно когда вы являетесь командующим флотом. Противно с их стороны, я знаю, но так оно и есть.

- Нет, конечно, она этого не делает. Но она действительно с нетерпением ждала возможности отдохнуть на пляже Гранд-Анс в Гренаде. Как и я, если уж на то пошло.

Адмирал криво и коротко улыбнулся, затем наклонился вперед, положив руки на большой стол перед собой.

- Хорошо. Давай послушаем твою новую гипотезу о резне в Мезе.

- Это так они теперь это называют?

- Ты что, не следишь за новостями?

- Как можно меньше. По большей части это пустая болтовня.

- Ну, - Кингсфорд вздохнул и вытер лицо одной рукой, - да, так они это называют. Глупый оборот речи. "Резня" - это то, что имеет непосредственный и личный характер. И обычно это нацелено на какую-то определенную группу. То, что произошло на Мезе после того, как Золотой Пик прибыла в систему, было слишком неразборчивым, чтобы заслужить этот термин.

Гэннон пристально посмотрел на него на мгновение, все следы юмора исчезли с его лица.

- На самом деле, - сказал он, - это гипотеза, которую я собирался вам представить. Я пришел к выводу, что бойня на Мезе вовсе не была беспорядочной. И это не было резней. Это было хладнокровное убийство первой степени, и у него действительно были четкие и конкретные цели.

- Миллионы целей?

Тон Кингсфорда был сомневающимся, и светло-карие глаза Гэннона, обычно близкие по цвету к его волосам, казалось, потемнели. Конечно, это была оптическая иллюзия, вызванная его теперь уже мрачным выражением лица. В отличие от стиля, который в настоящее время предпочитает большинство ученых-мужчин, Гэннон был чисто выбрит, так что невозможно было не заметить плотно сжатую челюсть.

- Нападение не было "неизбирательным", Уинстон. Вы даже не можете назвать это сопутствующим ущербом. Это массовое убийство было спланировано и преднамеренно.

- Ты серьезно.

- Как смерть. - Гэннон мрачно кивнул. - Вы знаете, как внимательно я следил за развитием событий на Мезе. Чего вы, возможно, не знаете, так это того, что у меня есть свой собственный канал связи с мантикорской разведкой. - Он пренебрежительно махнул рукой: - Не спрашивайте, не скажу. Я, конечно, не понимаю всего, но я получил достаточно, чтобы знать параметры убийств, и в этой так называемой бомбардировке не было абсолютно никакой логической или последовательной схемы. Это просто выглядит безумием.

- Безумие? - Кингсфорд фыркнул. - Думаю, ты мог бы назвать так сброс ядерной бомбы на необитаемый остров!

- Нелепостей было больше, чем просто один остров, - махнул рукой Гэннон. - Думаю, нам пришлось бы согласиться, ради аргументации, что если мезанская версия произошедшего хотя бы отдаленно точна, то Великий Альянс осуществил эту "неизбирательную бомбардировку", как только оказался на орбите, и что это, вероятно, было в поддержку "террористической кампании", которую он разжигал до прибытия Золотого Пика. Правильно? Имею в виду, что нахожу весь этот аргумент смехотворным, но такова была официальная линия.

Кингсфорд посмотрел скептически. Очевидно, "официальная линия" показалась ему такой же маловероятной, как и Гэннону, но он кивнул.

- Как я уже сказал, - продолжил профессор, - я нашел этот аргумент... подозрительным, скажем так. Но чем больше я на это смотрел, тем больше приходил к выводу, что, как бы нелепо это ни выглядело на первый взгляд, "террористическая кампания" и "неизбирательные бомбардировки" на самом деле были связаны и действительно были частью согласованной стратегии.

- Она просто не входила в стратегию Великого Альянса.

Скептическое выражение лица Кингсфорда усилилось, и Гэннон фыркнул.

- Позвольте мне изложить свои соображения, прежде чем вы возразите, - сказал он, и Кингсфорд снова откинулся на спинку кресла, еще раз кивнув. Это был не совсем тот кивок, которым обычно потешаются над сумасшедшим, но это было только из-за того, как долго он знал Гэннона.

Профессор коротко ухмыльнулся в сторону командующего, но затем посерьезнел.

- Сначала, - сказал он, подняв указательный палец, - давайте посмотрим на "террористические" цели. Особенно на четыре из них: двух парках развлечений и двух спортивных стадионах, все они были атакованы оружием массового поражения в течение одного и того же двухдневного периода, за несколько недель до прибытия Золотого Пика.

- Похоже, это именно те цели, которые искали бы террористы, - отметил Кингсфорд.

- Не логичные, если то, что они искали, было просто подсчетом трупов, что, по-видимому, было целью террориста, по крайней мере, по мнению властей системы Меза. Эти четыре взрыва произошли в середине дня, во вторник и четверг, соответственно, Уинстон. В рабочие дни и дни занятий в школах. Это означает, что парки развлечений были заняты намного меньше, и то же самое можно было сказать о спортивных стадионах. Если бы они хотели просто собрать тела, они бы нанесли удар по крупным городским центрам, поймали бы всех этих людей дома, или на работе... или в школе. Они бы, по крайней мере, дождались вечерней толпы. Они этого не сделали. Почему?

Кингсфорд нахмурился и провел пальцами правой руки по своим темным волосам.

- У меня начинает болеть голова, Чак. Я не вижу большой разницы между убийством большого количества людей на работе или дома и убийством их в парках развлечений и спортивных центрах.

- Ах, но есть разница. Большая. Потому что легко установить, кто был в школе или на своем рабочем месте, когда прогремели взрывы. Для этого есть множество записей. В то время как любой мог бы сказать, что собирается в парк развлечений или на спортивное мероприятие. - Он наклонился вперед, его лицо было сосредоточенным. - И как бы вы узнали, сделали они это или нет? Никто не ведет учет таких вещей. Там могут быть записи с камер у ворот прибытия или камер наблюдения на территории, но если вы собираетесь взорвать и их тоже...

- Но почему? - Ох.

- Да. О. Ядерные взрывы и топливно-воздушные бомбы устраняют улики. Урсула Неизвестная сообщает своим друзьям, семье или коллегам, что берет выходной, чтобы пойти в парк развлечений, на спортивное мероприятие или в любое другое увеселительное заведение. Ее тело, конечно, так и не нашли, потому что оно испарилось. Но была ли она там на самом деле?

Гэннон поднял средний палец.

- Еще одна "террористическая атака" уничтожила большой парк на краю плато, на котором расположен Мендель. Это был эквивалент пляжа. Вы не умели плавать, но вы могли летать на параплане, кататься на гравитационных лыжах и загорать. То же самое. "Я думаю, что сегодня пойду в Оверлук-парк". Откуда вы знаете, сделали они это или нет? Бомба "просто случайно" оказалась непосредственно рядом с офисами администрации парка... что означает архив всех изображений с его камер безопасности. И взрыв был настолько мощным, что обрушился огромный участок скалы. Люди были похоронены, а также испарились.

Он опустил руку.

- Одна и та же картина возникает снова и снова, когда вы смотрите на нападения, приписываемые террористам. Концерты. Деловые и профессиональные симпозиумы. Места, где люди логично собирались бы, но никто не вел бы официальных записей о том, кто был там на самом деле, в отличие от тех, кто просто сказал, что они будут там. И каждый раз все камеры слежения, охватывающие это место, архивировали свои данные тут же. Некоторые из них в конце концов отправляли их на центральный сервер, но даже у таких снимки, по крайней мере, последних нескольких дней были бы только на их локальных серверах, а они также были разрушены во время взрыва. Очень многое из этого могло быть простым совпадением, особенно учитывая мощность взрывов, но не все же?

Он покачал головой.

- Сначала тот факт, что все они были публичными собраниями или общественными местами, склонил меня к мысли, что это могли быть террористические атаки. Вы понимаете, некоторая информация из того мантикорского канала, о котором я вам упоминал, говорила мне прямо противоположное, но дезинформация - это древний и уважаемый инструмент разведки, и даже хорошие парни, как известно, используют ее для... формирования позиций своих союзников. Тем не менее, мне показалось странным, что террористы, которые могли установить свои устройства на позицию для подобных атак, не смогли установить их на позицию для реальных атак с большими жертвами.

- А потом была "неизбирательная бомбардировка Великого Альянса". Бомбардировка, уничтожившая необитаемые острова. Курортные города посреди гор, вдали от любого крупного населенного пункта или промышленного центра. Совершенно пустые места посреди прерии. Орбитальные платформы - некоторые обиталища с сотнями тысяч граждан; некоторые грузовые платформы с не более чем несколькими десятками сотрудников на борту. Но бомбардировка, которая каким-то образом не затронула основные промышленные платформы; орбитальные плавильные заводы; оставшуюся инфраструктуру мезанских военных, планетную или орбитальную; городские и промышленные центры на планете. Как я уже сказал, в этом не было никакого смысла. В военном отношении эти цели были бессмысленными с любой тактической или стратегической точки зрения. С точки зрения "террористического удара" в них было еще меньше смысла, учитывая, как легко было бы довести общее число жертв до сотен миллионов, если бы это было то, чего они хотели.

- На самом деле, в этом было так же мало смысла, как и в нападении террористов до того, как туда попала Золотой Пик.

В кабинете Кингсфорда было очень тихо, и Гэннон поудобнее устроился в своем удобном кресле.

- Поскольку обе серии взрывов казались одинаково... иррациональными, я решил взглянуть на них так, как если бы они на самом деле были частью единого набора событий, но не событий, приведенных в движение Великим Альянсом или Баллрум. И что я обнаружил, так это то, что только за двумя исключениями населенные пункты, пострадавшие от "бомбардировки", были не только очень маленькими по стандартам чего-то вроде Менделя, но и скорее напоминали те стадионы и парки развлечений. Это были курортные города, в которых обычно проживало значительное количество плавающих людей. Места, где двоюродные братья Урсулы Неизвестной могли сказать людям, что они собираются на несколько дней, а возможно, и на неделю или две. Я не мог придумать никакой причины для взрыва необитаемых островов или пустых мест в прерии... если, конечно, острова не были необитаемыми и эти конкретные участки прерии не были пустыми.

- Я уже понял, что непропорциональный - совершенно непропорциональный - процент "террористических" мест с массовыми жертвами был местами, где нельзя было проверить записи о том, кто присутствовал или не присутствовал на самом деле. Когда я объединил это с относительно немногочисленными местами массовых жертв "бомбардировки", я понял, почему это было так. Я убежден, что схема террористических ударов была разработана для того, чтобы скрыть как можно больше выживших - и сделать это посреди такой чудовищной бойни, чтобы никому не пришло в голову, что ее истинной целью было сохранить жизнь некоторым людям. Нужных людей - чтобы они могли исчезнуть без следа.

- Подожди минутку. - Настала очередь Кингсфорда помахать рукой. - Как, черт возьми, ты пришел к такому выводу из-за объектов, на которые обрушилась бомбардировка? Террористические атаки, хорошо. Я приведу тебе это, по крайней мере, в качестве рабочей гипотезы. Но никто не сбежал ни с одного из мест бомбардировок, Чак, и никто не покинул планету после взрывов тоже. Во всяком случае, не без того, чтобы быть полностью задокументированным Великим Альянсом!

- Все верно. Но подумайте вот о чем - одна простая вещь, которая больше, чем любая другая, не ставит под сомнение утверждение Великого Альянса о том, что Соответствие, о котором они говорят, было ответственно за "бомбардировку". Если их "Соответствие" сделало это, оно должно было убить тысячи, может быть, даже миллионы, своих собственных людей. Какая возможная причина могла быть у него, чтобы сделать что-то подобное? Если я прав насчет причины, по которой так бесследно "исчезло" так много людей, то это потому, что оно уже использовало "террористов" в качестве прикрытия для извлечения ключевых людей с планеты и из системы. Я думаю, что оно все еще находилось в процессе этого. Что оно сосредоточило дополнительных эвакуированных в тех курортных городах, которые были разрушены "бомбардировкой". И прибытие этого Золотого Пика застало его врасплох.

- Итак, оно выполнило свой запасной план.

- Боже мой, Чак. - Кингсфорд уставился на него. - Ты понимаешь, что ты говоришь?

- Конечно, понимаю. - Выражение лица Гэннона было мрачнее, чем когда-либо. - Уинстон, ваши собственные аналитики говорят вам, что по крайней мере дюжина мест "бомбардировки", где они смогли ознакомиться с имеющимися доказательствами, были, очевидно, взрывами на поверхности. И это были ядерные заряды, а не кинетические удары. Этого достаточно, чтобы исключить ответственность Десятого флота, прямо здесь, насколько я могу судить! Но когда я собрал все остальное воедино, я понял, что за тем, что произошло, должно было стоять это Соответствие Великого Альянса - независимо от того, действительно ли это то, что они думают, или нет. Что это вытягивало людей с планеты. И что оно собрало других людей, в которых нуждалось - или которые могли бы быть хлебными крошками, ведущими к этим людям, - в отдельных, концентрированных местах. Местах, из которых они могли бы быть эвакуированы под прикрытием новых "террористических" нападений, или...

- Или устранены, если их невозможно было вытащить, - резко закончил Кингсфорд, и Гэннон кивнул.

- Боже мой, - снова сказал адмирал. Он сидел так несколько секунд, задумчиво нахмурившись. - Предполагая, что кто-то достаточно хладнокровен и порочен, чтобы придерживаться подобной стратегии, твой аргумент имеет смысл. Это отвратительно и пугающе, и хотя это может быть целенаправленно, это действительно безумие, если подумать о том, что за этим стоит. Но...

- Но как они могли вывезти с планеты столько людей, не оставив записей о подозрительных пассажирах и вылетах? - Гэннон тонко и довольно свирепо улыбнулся. - Ну, знаешь что? Одной из орбитальных целей, уничтоженных "бомбардировкой", была...

- Станция Дельта! - Кингсфорд хлопнул большой, сильной рукой по своему столу. - Штаб-квартира управления движением системы Меза.

- Вместе со всеми текущими записями о путешествиях на кораблях, - кивнул Гэннон. - По крайней мере, за предыдущие восемь или девять стандартных месяцев. Они бы сделали резервные копии записей на планете в конце текущего квартала... при условии, конечно, что сначала вся станция не была уничтожена другой "террористической бомбой". Вы видите, как хорошо это согласуется с моей гипотезой? Все, что касается этих террористических атак и предполагаемой бомбардировки, имеет смысл, если посмотреть на это под тем углом, который я предлагаю.

- Не необитаемый остров - и это был один из самых больших взрывов, если я правильно помню.

- Да, это было так. Но я готов поспорить, что этот остров был не таким, каким о нем говорили. Я чертовски уверен, что на нем была какая-то установка - и настолько важная, что они использовали мощный взрыв, чтобы уничтожить все ее следы.

Кингсфорд постучал по своему рабочему столу, и дорогая на вид "деревянная" поверхность стала полупрозрачной. Он снова постучал по одному из появившихся сенсорных экранов и ввел короткую команду. Затем он встал.

- Подойди сюда, - пригласил он, когда одна стена его кабинета исчезла за трехмерной голограммой.

Гэннон поднялся со своего стула и подошел к нему. К тому времени, как он добрался туда, ситуация стабилизировалась, и он скрестил руки на груди, глядя на изображение заселенной людьми части галактики, которая казалась более величественной, чем была на самом деле. Даже спустя два тысячелетия после начала Диаспоры люди все еще не проникли так далеко в необъятность, называемую Млечным Путем. Звездные системы, которые человечество заселило - или даже посетило - были пузырем с неровной каймой не более тысячи трехсот световых лет в поперечнике в рукаве Ориона... который насчитывал десять тысяч световых лет в длину и тридцать пять сотен в ширину. А сам рукав Ориона был всего лишь небольшим спиральным рукавом, затмеваемым рукавами Персея и Скутума-Центавра.

Этот небольшой участок рукава можно было бы отобразить в достаточно большом масштабе, чтобы места расположения основных политических подразделений человечества можно было обозначить комбинацией цветовой кодировки и контуров. Конечно, Солнечная лига была намного больше, чем любое другое образование. Но Гэннону было интересно увидеть, что Кингсфорд запрограммировал дисплей так, чтобы он выделял подразделения Лиги, чья лояльность становилась, можно сказать, шаткой.

По-видимому, степень шаткости была представлена по шкале от зеленого до желтого, до различных, стабильно более глубоких оттенков оранжевого.

А еще была горстка отдельных звездных систем - таких, как Беовульф, - которые пылали ярким, кроваво-красным светом. И столь же алые звезды недавно объявленного Автономного регионального сектора Майя. Какой подходящий цвет для объекта с аббревиатурой МАРС, подумал он. Красный, как пресловутая "красная планета". Он задавался вопросом, думал ли об этом Орэвил Баррегос, когда выбирал название для первого сектора Управления пограничной безопасности, когда-либо объявившего о своей независимости от Солнечной лиги. Неужели он намеренно назвал его в честь древнего бога войны?

В офисе не было места для голографического бака, который можно было бы найти на мостике корабля, поэтому было невозможно обойти голографию, чтобы рассмотреть ее под разными углами. Но другая команда от Кингсфорда, введенная на его унилинк, заставила ее медленно вращаться.

- В одном предложении расскажи мне, что ты видишь, - сказал он.

- Очень внушительная Солнечная лига, которая находится в процессе распада, - ответил Гэннон.

- Ну, это было, конечно, кратко. Теперь уточни.

- Хорошо. - Гэннон развернул одну руку и указал на дисплей. - Беовульф был только первой основной системой, которая отделилась. Будут и другие - например, Гипатия, не совсем основная система, но все же член Лиги. Беовульф, очевидно, собирается рассмотреть какой-то политический союз со Звездной империей; они уже объединены экономически, коммерчески и кровно, благодаря мантикорскому туннелю, так что это неизбежно. Я ожидаю, что довольно много других бывших солнечных систем также будут стремиться к членству в Звездной империи, предполагая, что они достаточно близки, чтобы сделать это практичным. Многие другие одиночные звездные системы, особенно на Окраине и внутреннем Пограничье, просто объявят о своей независимости и начнут действовать самостоятельно. Но есть и другие, которые... более интересны. Как МАРС.

Его указательный палец указал на кровавый значок системы Майя и паутину таких же красных звездных систем, расходящихся от нее. Их было почти дюжина.

- Мне кажется, что МАРС привлечет по меньшей мере еще полдюжины местных звездных систем, - сказал он. - Решение Эревона подписать договор с Баррегосом делает это еще более вероятным, учитывая, как это повысит их промышленный потенциал и даст им эревонский узел туннелей. - Он медленно покачал головой. - Имея такую базу, на которую можно опереться при, по крайней мере, дружеских отношениях с Великим Альянсом, и с кем-то вроде Баррегоса во главе, МАРС выстоит, Уинстон. Мы смотрим на другую независимую мультисистемную звездную нацию. И ту, которая будет респектабельно большой, когда наконец осядет пыль.

- Согласен, - кивнул Кингсфорд. - И только между нами, я на самом деле не виню Баррегоса или Розака. Имейте в виду, немного неловко признавать, что они так хорошо сыграли с нами, но думаю, что они серьезно относятся к своим обязанностям перед своими гражданами. Я даже думаю, что это было главной причиной того, почему они играли с нами. Не вижу никакого способа, которым они вернутся в Лигу, но мы уже получаем от них предложения о поддержании экономических и военных связей.

- На самом деле лучше, чем я ожидал, - сказал Гэннон.

- Во всяком случае, при условии, что это произойдет, - фыркнул Кингсфорд. Затем - Что еще, о мудрец?

- Ну, здесь внизу есть этот раздел.

Палец Гэннона переместился более чем на пятьсот световых лет "вниз" от Майи к системе Маннергейма, центру десятизвездного "Фактора Возрождения". Системы Фактора никогда не принадлежали Лиге, и они образовали пузырь протяженностью в двести световых лет из удивительно богатых суверенных систем на Окраине. Все они были независимыми государствами, но хаос и неопределенность войны Лиги с Великим Альянсом объединили их в оборонительную ассоциацию, которая была занята преобразованием в настоящую звездную нацию.

- Вы можете попрощаться по крайней мере еще с дюжиной или около того звездных систем с Фактором Возрождения в течение следующих двух-пяти лет, - продолжил он. - Тогда...

Его палец потянулся к другой части дисплея, но Кингсфорд остановил его.

- Неважно, - сказал адмирал. - Вы доказали мне мою точку зрения.

Он направился обратно к своему столу, на ходу махнув Гэннону, чтобы тот возвращался в свое кресло.

- И что я доказал на этот раз? - спросил профессор со смешком, возвращаясь на свое место.

Кингсфорд ответил не сразу. Вместо этого он наклонился над столом и снова уперся локтями, затем поднял руки шпилем вверх, прикрывая рот кончиками пальцев.

Шутливое настроение Гэннона мгновенно испарилось. Он узнал эту позу, и это была не поза старого друга. Это был способ, которым командующий флотом Солнечной лиги делал паузу, прежде чем принять весомое решение.

Прошло мгновение. Затем Кингсфорд опустил сложенные домиком руки достаточно, чтобы стал виден его рот.

- Я хочу, чтобы ты ушел со своего поста в университете, - сказал он.

Брови Гэннона поползли вверх. Недалеко. Может быть, на полсантиметра.

- И что делать вместо этого? - спросил он. - Я не настолько стар, чтобы уходить на пенсию.

- Вряд ли. - Адмирал улыбнулся. - Что я хочу от тебя, так это чтобы ты стал директором Управления разведки флота.

Брови Гэннона поползли вверх еще выше. Совсем немного дальше.

- Ты хочешь, чтобы я возглавил разведку флота? Ты, должно быть, шутишь.

- Нет. - Кингсфорд опустил руки, чтобы опереться на палубу, все еще держась за шпиль. - Я не шучу. Чак, мне нужен кто-то посторонний, чтобы вмешаться и потрясти эту чертову дремлющую бюрократию за шиворот, пока она не проснется и, наконец, не вытащит голову из задницы.

- Уинстон, сонный или нет - и я, конечно, не буду спорить, что это не так, - это все еще военная бюрократия. На случай, если ты не заметил, это, - он провел пальцами по куртке, которая была на нем, - не униформа. Это потому, что я тот, кого люди называют "гражданским лицом".

- Ты служил на флоте.

- Да, когда-то. Десятилетия назад, когда я зарегистрировался, чтобы сбежать из дома, как только достиг совершеннолетия. Я все еще был ребенком, Уинстон. Я прослужил всего десять лет или около того, и всегда не выше старшины. Старшины, которого дважды разжаловали, прежде чем он продолжил служить. - Он улыбнулся. - Я всегда испытывал определенную извращенную гордость по этому поводу. Дважды разжаловали - но они также дважды повышали меня снова до старшины. Я был чертовски хорош в своей работе, если я сам так говорю. Просто... ах, молодой. Мне было всего тридцать четыре, когда я ушел со службы.

- Значит, ты был еще младенцем, когда дезертировал на гражданскую сторону, - сказал Кингсфорд. - Ты все же служил на флоте. Этого вполне достаточно для меня, чтобы обойти любого соперника. И тот факт, что ты был старшиной, работает в твою пользу, насколько я понимаю. Особенно потому, что я знаю, за что тебя разжаловали. Это не было обычной самоволкой или пьяным хулиганством. Тебя разжаловали - оба раза - потому что ты не удержался с вышестоящими офицерами и сказал им, что они тупицы, которые не знают, что делают.

- Они были тупицами. - Гэннон покачал головой. Этот жест был не столько выражением несогласия или отрицания, сколько простым недоверием. - Ты, должно быть, шутишь, - повторил он. - Ради бога, Уинстон, я не просто университетский профессор, я преподаю интеллектуальную историю. Это примерно так же важно для разведки флота, как... как... черт, я не знаю. Может быть, как ценитель музыки.

- Прекрати это. Ты эрудит, и ты знаешь это так же хорошо, как и я. Ты преподаешь так называемую "интеллектуальную историю", потому что это общий термин, который позволяет тебе преподавать все, что ты хочешь. С тех пор как ты получил премию Банерджи, университет даже больше не спорит с тобой.

Он разжал руки и откинулся назад. Его руки теперь твердо лежали на подлокотниках кресла, как у рулевого на своем посту.

- Ты нужен мне, Чак. Мне нужен кто-то, кто может думать. И - что не менее важно - кто без колебаний скажет мне, что он думает. Последний раз, когда тебе было наплевать, согласен кто-то с тобой или нет, был, когда ты спорил со своей матерью по поводу работы по дому. И, как ты сказал, ты сбежал в тот день, когда тебе исполнилось восемнадцать.

Гэннон посмотрел на него, затем глубоко вздохнул.

- Это не совсем так, - сказал он. - Мне не наплевать, что думает Андреа, и я не думаю, что ей это хоть капельку понравится.

- Будет прибавка к жалованью.

- Большое дело. Денег Банерджи нам обоим хватило бы на полвека. Во всяком случае, она зарабатывает в два раза больше, чем я. Это не деньги, это... - Он вздохнул. - Это обострение. Ты знаешь, я могу капризничать, и часть этого обязательно выплеснется на нее. Даже в башне из слоновой кости я время от времени раздражаюсь. Как глава разведки флота? О, дорогой Господь.

- Мне нужен ответ, Чак. И мне это нужно сейчас. На случай, если ты не заметил, весь ад вырвался на свободу.

- Немного преувеличиваешь, Уинстон. Он перестал "вырываться" в тот момент, когда Харрингтон пересекла гиперграницу. Теперь все просто разваливается на части.

- Да или нет?

- Да, черт бы тебя побрал. - Гэннон свирепо посмотрел на адмирала. - Ты знал, что я соглашусь, не так ли?

- Ага. Я знаю тебя очень давно. С того дня, как ты сказал старшине, что он полон дерьма и не отличает свою задницу от локтя.

- И ты был единственным офицером, который не арестовал меня. - Гэннон неохотно улыбнулся. - Ты даже слушал. - Он покачал головой. - Ладно, может быть, это сработает.

Зал заседаний Генерального совета директоров

Башня Мэдисон Грант

Город Мендель

Планета Меза

Система Meзa

Стол был овальной формы, с расчетом на двадцать пять человек с местами позади них для стульев, чтобы усадить любого сотрудника, которого они могли бы привести на встречу. Он также был роскошно обставлен, как и следовало ожидать для места проведения заседаний Генерального совета системы Meзa.

В данный момент, однако, большую часть мест Генерального совета занимали другие люди, и капитан Синтия Лектер почувствовала сочетание глубокого удовлетворения и трепета, когда оглядела почти полностью заполненный стол. Остальная часть конференц-зала была пуста. Собрание, которое она собиралась вести, было не из тех, на которых желательно присутствие лишних участников.

Генерал Сьюзан Хибсон, присутствовавшая в качестве главы военной администрации Мезы, сидела справа от Лектер. Во многих отношениях она лучше подходила для председательствования на этом совещании, но вместо этого для выполнения этой роли Мишель Хенке предпочла отправить начальника штаба Десятого флота. Десятый флот был фактической властью в системе Мезы, и должность Лектер в качестве начальника штаба Хенке предоставляла ей все полномочия, необходимые для их сегодняшних целей - главной из которых было начать процесс перехода от военной администрации к гражданскому правительству Мезы. Очевидно, что Хибсон должна была участвовать в этом разговоре, но были определенные аргументы в пользу того, чтобы им руководил кто-то другой.

Остальные за этим столом...

Присутствовали только двое из того, что когда-то было Генеральным советом: Брианна Пирсон, бывший вице-президент по мезанским операциям "Технодайн Индастриз", и вице-президент по исследованиям и разработкам генетической консалтинговой компании Meзы, человек по имени Джексон Чичерин.

Чичерин по-прежнему занимал свою должность в Мезанской генетической компании, которая была местной фирмой. Лектер не знала, сохранила ли Пирсон свои отношения с "Технодайн". Возможно, сама Пирсон еще даже не знает, осталась ли она их сотрудницей. Трансзвездные корпорации были печально известны тем, что перерезали глотки (говоря в переносном смысле... как правило) руководителей, которые наткнулись на подводные камни.

Однако на данный момент не имело значения, была ли Пирсон все еще сотрудником "Технодайн" или нет. Она была такой, что сделало ее видным членом Генерального совета. Что, в свою очередь, означало, что она все еще пользовалась определенной степенью авторитета среди полноправных граждан Мезы. И, что, возможно, более важно, она была одной из небольшого числа бывших членов Правления, которых - очень неохотно - приняли сесси и бывшие рабы Мезы.

Крошечное число, всего двоих: ее и Чичерина. Любому другому бывшему члену Генерального совета было бы категорически отказано, и многие из них опасались бы за свое выживание, если бы осмелились появиться.

Никто из других людей, присутствовавших на встрече, на самом деле не одобрял ни Пирсон, ни Чичерина. Но все они понимали необходимость включения некоторых видных представителей бывших полноправных граждан Мезы в процесс формирования нового правительства, и это были единственные двое, которых все они - на самом деле, любой из них - могли переварить. Чичерин всегда был далеко на заднем плане, и было известно, что Пирсон несколько раз возражала против жестокой тактики предыдущего правительства в отношении сесси и бывших рабов.

Командующая миротворческими силами планеты генерал Джиллиан Дрешер тоже была там. Без нее было бы невозможно провести встречу, поскольку она командовала единственными более или менее сохранившимися вооруженными силами на планете, не считая оккупационных войск, поддерживающих военную администрацию Хибсон.

Безусловно, лучше всего за столом были представлены сесси. Наряду с Юргеном Дусеком, признанным "Главным боссом" боссов сесси в Мезе, там также присутствовали шесть других боссов: Андреа Нур из района Потоси; Хиндрик Аббас из района Джуэл; Анибал Айзенберг из района Келли; Джейселин Амстердам из Уотсона; Теодора Моро из Крик-Сити; и Као Ли-Цян из Франклина. В городах Уотсон, Крик-Сити и Франклин было самое большое население сесси на Мезе после самого Менделя. Столица, конечно, была намного больше любого другого города и единственной, где сесси были организованы боссами в районы.

Семь сесси из двадцати одного человека, итого - из девятнадцати, если вычесть из уравнения Лектер и Хибсон. Сесси составляли всего десять процентов населения Мезы, но на данный момент они занимали более тридцати шести процентов должностей в том, что составляло временное правительство. Конечно, очень условно, но все же это был орган, из которого должно было появиться новое правительство планеты.

Бывшие полноправные граждане, с другой стороны, занимали немногим более двадцати процентов мест, несмотря на то, что составляли тридцать процентов населения. А что касается большинства жителей Мезы, бывших рабов...

Что ж, это была проблема. За исключением Одюбон Баллрум, у рабов Мезы вообще не было политических или даже социальных организаций, кроме религиозных - и большинство конфессий, допускаемых властями Месы, приняли форму пиетизма, которая подчеркивала личные, индивидуальные отношения с Богом, чувство долга и порядок ... но определенно не социальную активность. По крайней мере, на данный момент религиозные организации бывших рабов не очень подходили для того, чтобы играть роль в становлении политического движения. И тех на планете, кто был членами Баллрум, было немного. Что еще более важно, из-за их подпольного существования они были неизвестны всем, кроме нескольких бывших рабов, что давало им нулевую узнаваемость имен, и в любом случае у них было мало политического опыта.

Учитывая этот материал, как представители бывших рабов Мезы могли за одну ночь катапультироваться на важные посты в новом правительстве?

Ответ заключался в том, что они не могли - по крайней мере, сейчас. Бывших рабов - по крайней мере, бывших рабов, родом с Мезы, - способных выполнять эту роль, просто еще не существовало. Таким образом, волей-неволей бывшие рабы, составлявшие шестьдесят процентов населения Мезы, были "представлены" за столом людьми, которые либо сделали себе имя в Баллрум за пределами Мезы, либо занимали высокий статус среди бывших рабов по другим причинам. Из этих восьми человек только двое когда-либо жили на Мезе - Лакшми Экс и Сабуро Экс - и ни один из них не родился здесь. Подобно Сабуро и Лакшми, Джереми Экс, Дональд Туссен и Веб Дю Гавел родились в рабстве, но за пределами планеты. Трое "представителей бывших рабов" вообще никогда не были рабами, как и никто из их предков. Королева Берри с Факела, Танди Палэйн из Ндебеле и Кэтрин Монтень - которая была здесь как видная фигура Лиги борьбы с рабством, а не как мантикорский политик, - и можно было ожидать, что они будут говорить от имени бывших рабов, но они едва ли были мезанцами.

Чтобы еще больше усложнить ситуацию, все они, за исключением Танди Палэйн, прибыли на Мезу незадолго до этого - Дональд Туссен и Лакшми Экс приземлились всего за день до этого - и все, кроме троих, покинут Мезу, некоторые раньше, чем другие.

Берри и Веб Дю Гавел действительно должны были как можно скорее отправиться в шестинедельное обратное путешествие в Конго, поскольку они были сердцем правительства системы. Однако это было бы не так. По крайней мере, не сразу. Их проницательность и советы - особенно Дю Гавела - были бы слишком ценны для Мезы. И Берри Зилвицки, королева Факела, планеты, где жертвы генетического рабства наконец обрели голос и собственное место, была слишком ценна как знак того, чего могут достичь рабы и бывшие рабы. Так что, да, они должны были скоро уехать... и нет, они не уедут.

Кэтрин Монтень, с другой стороны, действительно должна была вскоре отбыть, потому что система Меза была не единственной, кто создавал новое правительство для себя. Она была обязана и полна решимости прибыть на Терру до официального начала Конституционного съезда, который должен был создать новое правительство Солнечной лиги. Сборка этого Конституционного съезда занимала буквально месяцы, хотя бы из-за времени в пути, так что на самом деле ей не нужно было мчаться прямо в Старый Чикаго, но она также была полна решимости по пути завернуть как на Мантикору, так и на Беовульф. Мантикору, потому что как лидеру мантикорской либеральной партии ей нужно было сначала проконсультироваться с премьер-министром Грантвиллем. Как бы то ни было, она будет рассматриваться как официальный представитель императрицы Элизабет, так что, вероятно, было бы неплохо узнать последние взгляды правительства Грантвилля. И Беовульф, потому что ей нужно было проконсультироваться с центральным комитетом Лиги борьбы с рабством, поскольку Лига планировала самый широкий созыв в своей истории.

Который просто случайно произошел бы в Старом Чикаго.

Джереми Экс и Танди Палэйн пробудут на Мезе даже дольше, чем Берри и Дю Гавел, хотя пока никто точно не знал, сколько еще. Они не могли оставаться здесь бесконечно, поскольку были лидерами вооруженных сил Факела. Но, учитывая, что Факел только что выиграл объявленную войну с Мезой, опустив руки - конечно, на самом деле это сделал Великий Альянс - все согласились, что для них было бы важнее помочь стабилизировать ситуацию на Мезе до своего возвращения. На данный момент военным силам Факела нечем было заняться, кроме как тренироваться.

Таким образом, остался последний человек, сидящий за столом, чей статус был... сложным. Кевин Олонга был - вернее, раньше был - полноправным гражданином Мезы, но он не занимал никакой государственной должности и никогда не был заметной фигурой. По крайней мере, не для населения в целом. Он был там, потому что он был членом центрального комитета Мезанского Соответствия... и единственным, кто был готов принять предложение об участии.

Он получил приглашение только по настоянию адмирала Золотой Пик. - Мы должны пригласить одного из них за стол, - сказала она. - Это единственный способ, которым мы сможем начать распутывать путаницу в том, кто является, а кто нет частью "Соответствия".

Как много раз говорил Веб Дю Гавел: - Никто никогда не говорил, что у восстаний рабов не было много проблем.

Первый час прошел достаточно гладко. Но напряженность быстро возросла, когда был поднят вопрос о создании новых полицейских агентств для Мезы.

На самом деле, это произошло в тот момент, когда был поднят этот вопрос.

- Ты что, с ума сошел? - возмутилась Брианна Пирсон еще до того, как Веб Дю Гавел закончил свое предложение.

- Вы хотите - тут она пристально посмотрела на Сабуро, - поставить известного террориста во главе полицейских ведомств Мезы? Ни в коем случае!

- Извините меня, мисс Пирсон, - сказала Сьюзан Хибсон, прежде чем Лектер смогла заговорить. - Откуда взялось впечатление, что у вас есть выбор по этому поводу?

Две женщины встретились взглядами. Хибсон была намного меньше, но, несмотря на ее нынешний высокий ранг, она держалась с натренированной мускулистой грацией древесной кошки. Ее волосы и цвет лица были темнее, чем у светловолосой мезанки... и ее глаза были намного, намного жестче.

Пирсон собралась отвечать, но генерал Дрешер подняла руку, прежде чем она успела это сделать.

- Брианна, ты ведешь себя глупо, - сказала она. - Генерал Хибсон права. У вас - у нас - нет никакого выбора в этом вопросе.

Глаза Пирсон повернулись к ней, что могло быть предательством, но Дрешер смотрела на Лектер.

- Выбора нет, не так ли, капитан? - Это был не настоящий вопрос; это был способ утереть Пирсон нос в реальности.

- Нет, конечно, - сказала Лектер. - Это вопрос, который адмирал Золотой Пик подробно обсудила с заинтересованными сторонами, и она приняла твердое решение. Причины...

- Думаю, что понимаю причины, - перебила Дрешер. - Что мне действительно нужно знать, с моей точки зрения, так это то, намерены ли вы также передать вооруженные силы Мезы под командование Баллрум.

- Нет. Вы останетесь командующей миротворческими силами планеты - в подчинении генерала Хибсон, - Лектер мотнула головой в сторону Хибсон, - точно так же, как вы подчинялись военной администрации. Миротворцы не исчезнут завтра. Нет, пока мы не убедимся, что это новое соглашение будет работоспособным. - Она позволила себе окинуть взглядом бывших полноправных граждан за столом. - В итоге, Великий Альянс знает, что он будет здесь какое-то время, несмотря ни на что. И войска генерала Хибсон являются окончательной гарантией для всех сторон, что никому не будет позволено становиться жертвой кого-либо другого. Но нам нужно отодвинуть военную администрацию как можно дальше на задний план - в реальности, а не только внешне, - и сделать это как можно быстрее, не дестабилизируя ситуацию. И часть того, как мы собираемся это сделать, состоит в том, чтобы позволить всем увидеть, как ваш народ и новое временное правительство приступают к выполнению своих обязанностей как мезанцы. Единственное, что нам может понадобиться меньше, чем видимость того, что вы наши марионетки, - это чтобы мы думали, что можем сделать вас нашими марионетками.

- Капитан Лектер - и адмирал Золотой Пик - правы в этом, генерал. - На этот раз это был Джереми. - И армия сильно отличается от полиции, о которой мы здесь говорим. Конечно, генералу Хибсон придется поддерживать надзор до тех пор, пока все заинтересованные стороны не убедятся, что этот переход сработал, но я уверен, что она будет держать при себе бразды правления лишь легкой рукой. При условии, конечно, что миротворческие силы планеты остаются в политическом плане строго беспартийными. С какой целью...

С очень тонкой улыбкой он указал на другого человека, сидящего за столом.

- Могу я представить вас Доналду Туссену? До недавнего времени он был полковником вооруженных сил Факела, но подал в отставку со своей должности, чтобы стать гражданином Мезы и служить вашим народным комиссаром. Если вы не знакомы с названием, это...

- Я знаю, что это значит. - Дрешер мгновение изучала Туссена с причудливой полуулыбкой. - Права ли я, предполагая, что в предыдущей фамилии комиссара Туссена была только одна буква? - спросила она, и Джереми ухмыльнулся.

- Вы очень проницательны - как, конечно, и следовало ожидать от верховного командующего армией.

- А как насчет моего персонала? Вы планируете уволить их и заменить... другими, давайте назовем их?

- Это было бы чрезвычайно глупо, - ответил Веб Дю Гавел. - Демобилизация армии - сложное дело при любых обстоятельствах. Даже если вы делаете это только для того, чтобы вернуть войска к мирной жизни после победы в войне, вы внезапно сделали множество людей безработными там, где может не хватить рабочих мест, чтобы их поглотить. Если вы делаете это в разгар периода политических потрясений или - особенно - в обществе, которое только что проиграло войну, вы усугубляете проблему на порядок. В этом случае у вас на руках много тысяч - возможно, миллионов - разгневанных и, очень возможно, отчаявшихся людей, которые все знакомы с оружием военного класса. Это то, что мы, политологи, называем пренебрежение демобилизацией. После слишком большого количества выпивки на факультетской вечеринке это приводит к гребаному добровольческому корпусу.

Напряжение в плечах Дрешер немного спало.

- Хорошо, - сказала она. - А как насчет новых рекрутов?

- Любой гражданин Мезы имеет право записаться в миротворческие силы, при условии, что он совершеннолетний и соответствует минимальным физическим и образовательным требованиям, - ответил Дю Гавел. - Независимо от их предыдущего статуса. Мы ожидаем, что ряд бывших рабов и сесси сделают это.

Он не добавил, и мы, черт возьми, проследим за тем, чтобы это произошло, но Дрешер была кем угодно, только не тупицей.

- Многим из моих нынешних солдат будет трудно это принять, - сказала она, хотя ее тон указывал на то, что это было просто наблюдение, а не протест.

- Конечно, так и будет, - кивнул Дю Гавел. - Действительно, мы ожидаем, что большое количество существующего персонала миротворческих сил довольно быстро уйдет в отставку. Но это будет результатом их выбора, а не того, что было навязано им новым правительством. Это имеет большое значение.

- Вы все еще говорите о множестве очень несчастных людей.

- Так и есть, - согласилась Сьюзан Хибсон. Ее тон был намного теплее, чем тот, который она использовала с Пирсон. - И с этим ничего не поделаешь. Но ваши люди, которые не уйдут в отставку, просто должны будут убедиться, что они действуют не из-за этого несчастья. Поверьте мне, последнее, чего мы хотим, - это чтобы это пришлось делать моим людям. Если они это сделают...

Она пожала плечами, и Джереми кивнул.

- Да, вы будете. И они уже очень недовольны, генерал, - сказал он. - Как обычно поступают рабовладельцы, когда рабы нарушают порядок вещей.

- Большинство из нас не были рабовладельцами! - запротестовала Пирсон, но Джереми только пожал плечами.

- За несколькими исключениями, вы все стояли в стороне и не предпринимали серьезных усилий для отмены рабства - и пожинали побочные выгоды, как полноправные граждане Мезы. С моей точки зрения, это не такая уж большая разница. Но я не пытаюсь затевать здесь драку. - Он наклонился вперед с легким пренебрежительным жестом.

- Мисс Пирсон, - сказал Дю Гавел, - пожалуйста, примите наше суждение по этому вопросу. Я потратил десятилетия на изучение этой проблемы - наряду со всеми другими, связанными с отменой рабства. И не только генетического рабства. Я рассматривал институт рабства, начиная с африканского рабства за последние три столетия до Диаспоры и заканчивая временами древней Римской империи и даже раньше. И я также уделил немало внимания тому, как государства и общества восстанавливают себя - или не восстанавливают - после сокрушительных военных поражений. Так что поверьте мне, когда я говорю вам, что если мы не будем продолжать разжигать вражду, большинство полноправных граждан попытаются договориться с новым режимом. Независимо от их политических взглядов, у людей есть своя жизнь, с которой нужно жить дальше. Всем бывшим полноправным гражданам придется внести коррективы. Они не будут особенно сочувствовать солдату, который уволился по собственной воле, потому что ему была невыносима мысль о том, чтобы носить ту же униформу, что и бывшие рабы и сесси. Для большинства бывших полноправных граждан отношение будет примерно таким: смиритесь с этим. Всем приходится нелегко.

- Просто брось это, Брианна, - посоветовала Дрешер. - Думаю, что они, вероятно, правы. Кроме того, я думаю, что довольно хорошо справлялась под командованием генерала Хибсон. Я почти уверена, что смогу справиться и при новом устройстве. - Она посмотрела на Дональда Туссена. - Смотря с кем.

- Мы отлично поладим, генерал, - сказал он с усмешкой, и Пирсон нахмурилась.

- Отлично. Я оставлю этот вопрос. Но как насчет этой чепухи о том, что он, - она ткнула подбородком в сторону Сабуро, - станет новым главой всех полицейских ведомств? Говорите о создании объединенной оппозиции!

- Вы прервали Веба прежде, чем он смог закончить, - сказал Сабуро. - Он ничего не сказал о том, что я беру на себя все полицейские силы на Мезе. Это было ваше предположение. Это было бы невозможно хотя бы по практическим соображениям. Веб собирался сказать, что мы распустим Управление общественной безопасности и заменим его новым полицейским агентством, которому конкретно поручено поддерживать общественный порядок. Это то, к чему я буду стремиться.

- Но... - Она уставилась на него, затем перевела взгляд на Дю Гавела. - Но вы только что сказали, что расформирование армии было бы плохой идеей.

- Это относится к военной силе. - Дю Гавел покачал головой. - Во-первых, Управление общественной безопасности никогда не было по-настоящему военной силой. В лучшем случае это была военизированная сила со всеми пороками, которые слишком часто присущи таким силам. Но что еще более важно, ни у него, ни у его главного подразделения, Мезанского управления внутренней безопасности, никогда не было никакой цели существования, кроме как подчинять рабов и сесси планеты. Как, по-вашему, мы могли бы их не распустить? Мы не хотим демобилизовывать миротворческие силы именно потому, что не хотим спровоцировать восстание среди бывших полноправных граждан. Как вы думаете, что, черт возьми, произошло бы, если бы мы сохранили Управление внутренней безопасности в неприкосновенности? Было бы еще более масштабное и свирепое восстание - со стороны бывших рабов и сесси.

- Можешь поспорить на свою сладкую задницу, - прошипела Джейселин Амстердам. - Мы уже распространили слух, что любой безопасник или мисти, который приходит в Уотсон, выходит в мешке для трупов. Это если от них останется достаточно, чтобы возиться с упаковкой.

- То же самое для Крик-Сити, - сказала Теодора Моро.

- И Франклина, - добавил Као Ли-Цян, и Юрген Дусек хлопнул мясистой ладонью по столу.

- И то же самое касается каждого района сесси в Менделе. Забудьте об этом, Пирсон. УВБ и Мисти отправлены в мусорное ведро истории. Они ушли - и мы более чем готовы обновить это до "ушли мертвыми", если это то, что они предпочитают.

- А я всегда думал, Брианна, что ты умнее, чем Риган Снайдер. - Джексон Чичерин заговорил впервые с начала встречи. - Что, черт возьми, на тебя нашло? Роспуск УВБ был данностью. Я с самого начала принимал это как должное. Что меня беспокоило, так это возможность массовых репрессий и судебных процессов по "военным преступлениям" против этих так называемых "агентов закона" после того, как они были распущены.

- О, поверьте мне, мы с удовольствием судили бы некоторых из этих ублюдков - и повесили бы их, - категорично заявила Сьюзан Хибсон. - И если бы это зависело от меня, они бы украсили множество фонарных столбов в центре Менделя. К сожалению, то, что они сделали, подпадало под то, что считалось законами, касающимися рабов и сесси. - Она показала свои зубы. - Таким образом, они получают пропуск... за прошлые действия. Однако вы, возможно, заметили, что случилось с горсткой из них, достаточно глупых, чтобы попытаться что-либо предпринять после того, как мои люди вышли на улицы.

- И одним из условий перехода к временному правительству является обязательство продолжать эту политику, - сказала Лектер, твердо кивнув. - Таким образом, любая попытка самосуда будет строго пресекаться... и наказываться мезанской полицией и судами.

- Это достаточно справедливо, - сказал Чичерин. - На самом деле лучше, чем я ожидал.

Пирсон пристально посмотрела на него, но он проигнорировал ее и вместо этого посмотрел на Сабуро.

- Если я правильно понимаю, что вы говорите, вы намерены оставить существующие местные полицейские силы на месте. И то же самое с Управлением расследований.

- Да, за исключением того, что эти полицейские агентства будут частью консолидированной иерархии, а мои люди будут смотреть через их плечи. Мы будем центральным координатором в том, что касается политики и подотчетности, так что им придется с этим смириться. Что касается того, что они делают - их функций, - я внесу как можно меньше изменений. В конце концов, стабильность - это то, что нам здесь нужно. Но, тем не менее, все существующие силы должны будут начать принимать кандидатов, не являющихся полноправными гражданами. Бывшими полноправными гражданами, я бы сказал. Мало того, что им придется принимать кандидатами бывших рабов и сесси, но я позабочусь о том, чтобы эти кандидаты получили приоритет.

Чичерин поморщился.

- Думаю... заставить местные полицейские силы согласиться...

- Меня не волнуют уличные копы, - сказал Сабуро. - Во всяком случае, не сейчас; это изменится в будущем, но мы можем облегчить это. Однако, что я, черт возьми, сейчас увижу, так это то, что Управление расследований наполняется бывшими рабами и сесси. Это произойдет быстро. Очень быстро. Я ни за что на свете не позволю полиции планеты Меза оставаться прерогативой бывших полноправных граждан.

- Ах. - Чичерин облегченно вздохнул и откинулся на спинку стула. - Это... хорошо.

Дю Гавел наблюдал за Пирсон на протяжении всего этого обмена репликами.

- Вы должны посмотреть правде в глаза, мисс Пирсон, - сказал он сейчас. - Еще совсем недавно более половины жителей Мезы были рабами. Единственное, что успокоит их и поможет избежать насилия, - это знание того, что Управление внутренней безопасности было ликвидировано и что признанным высшим правоохранительным органом на планете теперь руководит бывший сотрудник Баллрум. Это будет иметь большое значение для успокоения их страхов.

- Не страхи полноправных - бывших полноправных - граждан! - рявкнула Пирсон.

- На самом деле, думаю, что ты ошибаешься на этот счет, - сказала Дрешер. - Если бывшие полноправные граждане также увидят, что я все еще командую миротворческими силами и что УВБ было распущено, какая вооруженная сила может угрожать им - даже если предположить, что генерал Хибсон все еще не будет здесь, чтобы вмешаться? Это чертовски лучше, чем видеть, как оперативники под новым руководством действуют против них, ты так не думаешь? И не забывай, что если на этот раз они подвергнутся нападению, то именно они будут пользоваться всеми преимуществами защиты изнутри огромных керамокритовых башен. - Она поморщилась. - Я могу сказать по своему опыту, что это чертовски выгодная оборонительная позиция. Итак, кто же на самом деле может прийти за ними? Управление расследований на самом деле является полицейским учреждением. Это не военное или полувоенное подразделение.

Пирсон огляделась, затем выдохнула и немного откинулась на спинку стула. Через несколько секунд она кивнула.

- Хорошо, - сказала она. - Я оставлю это в покое.

- Тогда ладно, - сказала капитан Лектер. - Теперь, когда мы рассмотрели этот вопрос, я хочу перейти к реконструкции. Босс Дусек, почему бы вам не начать дискуссию?

- Всего минуту до того, как ты это сделаешь, Юрген, - прервал его Сабуро, слегка подняв руку. - Я думаю, что на данный момент я должен сделать объявление.

- Да, конечно, - проворчал Дусек. - Что это?

- Я опускаю свою фамилию на "X", как уже сделал Доналд, - он кивнул в сторону сидящего рядом с ним Туссена. - Это была традиция Баллрум - ну, совсем недавняя традиция - чтобы новая фамилия была выбрана в честь какого-нибудь исторического защитника рабов. Следовательно, в его случае - Туссен.

- Но я решил поступить иначе. - Он улыбнулся. В выражении его лица не было ни капли юмора. - Отныне и вовеки меня зовут Сабуро Лара.

Джексон Чичерин взял за правило разговаривать в перерыве с Берри. Как почти каждый другой человек, который сталкивался с ней, он находил молодую монархиню Факела дружелюбным и успокаивающим человеком.

Они начали с сердечной, праздной болтовни. Затем Чичерин сказал: - Должен сказать, что испытываю облегчение от того, что Сабуро решил сменить свою фамилию. - Он пожал плечами. - Я был немного удивлен, когда он выбрал именно этот момент для объявления, но думаю, что это обнадежит довольно многих бывших полноправных граждан. Это разрыв с его прошлым в Баллрум... и "Лара" звучит гораздо менее резко, чем "X."

Губы Берри сжались.

- Это так... и это не так. И он не просто так выбрал именно этот момент, чтобы объявить об этом. Лара - это имя женщины, которую он любил. Она умерла, спасая меня от попытки убийства, предпринятой Соответствием. Так что, да, вы можете немного успокоиться, узнав новую фамилию Сабуро. Но на вашем месте я бы не заходила слишком далеко.

Позже в перерыве Чичерин бочком подошел к Кевину Олонге.

- Мы должны начать называть себя как-то по-другому, - тихо сказал он.

- Что? - Олонга нахмурился. - Мы воспользовались названием Соответствия для...

- Все кончено, Кевин. И это имя - альбатрос на нашей шее.

- Что такое альбатрос? Какое-то ожерелье?

Кузница Один

Орбита Санктуария

Система Убежище

Соня Хемпхилл прислонилась плечом к переборке и подняла кофейную чашку обеими руками, чтобы вдохнуть ее насыщенный, глубокий аромат. На Мантикоре она никогда особо не любила кофе. Вообще-то, она предпочла бы чай. Но это было до того, как она встретила хевенитское кофе. Она не знала, что случилось с кофейными деревьями, завезенными первыми поселенцами Хевена, но что бы это ни было, оно придало кофе, сваренному из их зерен, более глубокий, насыщенный и мягкий вкус, и она подумала о женщине, которая познакомила ее с ним, когда смотрела через кристаллопласт смотрового окна ее офиса от палубы до потолка.

Она ожидала, что будет уважать адмирала Шеннон Форейкер, когда они наконец встретятся. Как она могла не уважать женщину, которая была ее собственным коллегой во флоте республики Хевен? И кто придумал так много прагматичных, иногда грубых, но почти всегда работоспособных средств противодействия мантикорскому оружию, которое не смогла воспроизвести ее менее способная промышленная база?

Чего Хемпхилл не ожидала, так это того, как сильно они понравятся друг другу. Несмотря на все различия между ними, они также были очень похожи, и каждый из них признавал в другом родственную душу - сестру под кожей.

Древесный кот удобно растянулся на палубе рядом с ней, разделяя ее вид на планету под названием Санктуарий, перевернулся на спину и потянулся всеми шестью конечностями с огромным зевком. Хантсворт был ее самоназначенным телохранителем против нанотехнологий Мезанского Соответствия, а не ее связанным компаньоном, но он также стал самым близким другом, который у нее когда-либо был. На самом деле, ближе, чем она когда-либо мечтала. И все же у него иногда случались... неэлегантные моменты, подумала она, с улыбкой глядя на него сверху вниз. И были времена, когда было даже легче, чем обычно, понять, почему Стефани Харрингтон назвала его вид "древесными котами", когда она впервые столкнулась с ними много веков назад. На самом деле, в данный момент он выглядел примерно так же нелепо, как любой кот Старой Земли.

Хантсворт молча в последний раз потянулся, выгнув спину дугой, затем принял сидячее положение, и его истинные руки подали ей знаки.

<Нет ничего плохого в том, чтобы чувствовать себя комфортно>, - сказал он ей. <И двуногие выглядят гораздо глупее, чем Люди.>

Она усмехнулась, когда его сложенные чашечкой истинные руки выразительно разошлись в стороны в знаке "много". Не то чтобы он не был прав. Иногда, по крайней мере.

- Мудрость древесных котов не стоит презирать, - торжественно сказала она ему и снова засмеялась, громче, когда он кивнул в бесспорно самодовольном согласии.

Она оторвала одну руку от своей чашки, наклонилась и потрепала его за ушами с кисточками. Он замурлыкал и прислонился головой к ее колену, когда она снова перевела взгляд на планету под ними.

Санктуарий. Возможно, самое подходящее название для планеты, которое она когда-либо слышала, и в то же время какое горькое, какая горькая ирония. Это было не что иное, как чудо, когда кораблю поколений "Надежда Кэлвина" каким-то образом удалось - никто никогда не узнает как, потому что эти записи исчезли - достичь этой прохладной звезды К8, почти в десяти световых годах от их первоначального пункта назначения. И планета, которую его команда обнаружила здесь, скрытая от остальной галактики высокой концентрацией пыли, укрывавшей систему KCR-126-06, была великолепным изумрудно-сапфировым камнем. Возможно, немного холодноватой, особенно для чувствительных людей типа Хемпхилл. Она выросла в столичном мире Звездного королевства, а Мантикора была самой теплой из всех обитаемых планет Звездного королевства, поэтому даже разгар лета в Санктуарии казался ей прохладным. Но восемьдесят три процента его поверхности занимала вода, и он имел очень небольшой осевой наклон, что в совокупности приводило к необычайно мягким сезонным колебаниям. Если он был прохладнее, чем Мантикора, то зато намного теплее, чем Сфинкс, и его климат мог казаться специально разработанным как антитеза бурному Грифону.

Ее настроение стало еще более мрачным, когда она подумала о том, что, должно быть, чувствовали пассажиры "Надежды Кэлвина", как они, должно быть, отреагировали, когда нашли эту прекрасную, совершенную жемчужину в конце своего невозможного путешествия. Радость, с которой они, должно быть, разобрали свой корабль, высадили себя и своих детей на поверхность, поселились в богатой горной долине, которую они окрестили Райской долиной, и построили поселение, которое они назвали Домом, на берегах реки, которую они назвали Хоуп.

Только для того, чтобы обнаружить, что эта прекрасная, плодородная долина была устьем самого Ада, когда заснеженная гора над Райской долиной - заснеженный вулкан - изверглась с яростью, которая затмила Кракатау Старой Терры. Действительно, это извержение приблизилось к извержению Теры, самому разрушительному извержению и землетрясению в истории человечества Старой Терры. Пыль и лава уничтожили Дом, уничтожили импортированные колонистами технологии и вернули перепуганных выживших на уровень почти охотников-собирателей. То, как они выживали, сохранили все земные пищевые растения, которые привезли с собой, сумели не просто выжить, но и пробиться обратно к технологическому уровню паровой эпохи, за тринадцать столетий между этим катаклизмом и их открытием Народной республикой Хевен, было более чем она могла начать представлять. Но они это сделали.

Каким-то образом они это сделали.

Конечно, помогло то, что во многих отношениях Санктуарий действительно был таким гостеприимным убежищем, каким казался. Как бы в качестве частичной компенсации за высокий уровень тектонической и вулканической активности, мягкий климат и плодородная почва обеспечивали эффективный круглогодичный вегетационный период, а физиология человека была невосприимчива ко всем болезням, присущим его экологии. Его население увеличилось почти до двух миллиардов к тому времени, когда они были обнаружены, и с тех пор это число неуклонно росло - и резко - в течение сорока стандартных лет. Единственное, что законодатели Народной республики Хевен сделали правильно - Хемпхилл не могла придумать ничего другого, не сразу, - это привнесли на Санктуарий современную медицину, включая пролонг.

Что ж, они также обучили жителей Санктуария. На самом деле, до гораздо более высокого уровня, чем своих собственных долистов. Но не по доброте душевной.

Однажды, и не так уж далеко в будущем, эта малоизвестная звездная система, о которой большая часть галактики абсолютно ничего не знала, станет более богатой и промышленно развитой, чем девяносто процентов основных миров Солнечной Лиги. Это было самое лучшее, что можно было ожидать от планеты, основная система которой могла похвастаться не менее чем пятью массивными поясами астероидов... и которая находилась в пределах пятнадцати световых часов от шести дополнительных поясов астероидов. Пояс Эпсилон, расположенный в пятнадцати световых минутах от гиперграницы Убежища, был особенно богат ресурсами, это были сломанные кости целой разрушенной планеты, разорванной на части, когда центральный компонент системы класса А захватил Убежище и добавил его к своей первоначальной паре компаньонов - красных карликов.

Промышленные возможности Убежища не остались незамеченными законодателями, которые превратили Убежище в сверхсекретный судостроительный комплекс под кодовым названием "Болтхол". Этот процесс стартовал еще до начала военных действий между Народной республикой и Звездным королевством. Хемпхилл предположила, что во многих отношениях "Болтхол" был хевенитским эквивалентом проекта Роджера Винтона "Грамм". Что делало еще более ироничным тот факт, что именно здесь в конечном счете оказалась Соня Хемпхилл, выросшая на проекте "Грамм".

Она смотрела вниз на планету, наблюдая, как линия терминатора неуклонно ползет к ней по мере того, как Кузница номер один приближалась к рассвету. Тьма густо покрывала поверхность планеты непосредственно под геостационарной промышленной платформой, но она видела красное сияние огненных облаков, освещенных снизу, когда один из вулканов в цепи Эйваршал излил лаву в море Восточного ветра. Она задавалась вопросом, какую площадь это извержение прибавит к островам. Не то чтобы кто-то собирался поселиться там в ближайшее время. Цепь Эйваршал была самой активной из нескольких вулканических цепей Санктуария. Она задавалась вопросом, если...

Тихий музыкальный перезвон прервал ее мысли, и она отвернулась от экрана, подошла к своему столу и нажала кнопку связи.

- Да, Рейф?

- Доброе утро, миледи. - Голос принадлежал главстаршине Рафаэлю Биггсу, который железной рукой управлял офисом Хемпхилл. - Здесь адмирал Форейкер.

- О, это она, не так ли? - Хемпхилл покачала головой с еще одной, более широкой улыбкой.

- Да, миледи. И с ней коммандер Гарсул.

Брови Хемпхилл слегка приподнялись при этих словах. Одной из самых милых черт Шеннон Форейкер была ее... забывчивость, возможно, это было не совсем точное слово, но оно близко характеризовало ее отношение ко всему протоколу - тому, что Хэмиш Александер-Харрингтон любил называть "суетой и перьями", - соответствовавшему ее высокому званию. Хемпхилл подозревала, что вне рамок управления исследованиями и разработками и материально-техническим обеспечением своей должности Форейкер все еще считала себя командиром военного флота, которым она была до того, как Томас Тейсман сверг Комитет общественной безопасности. Также она не осознавала, как тот факт, что она искренне не понимала, почему кто-то может считать ее в каком-то смысле "особенной", вызвал такую почти идолопоклонническую преданность со стороны ее сотрудников.

И это также было причиной того, что она так часто забывала использовать "каналы", когда ей нужно было поговорить с Хемпхилл.

С другой стороны, обычно она не брала с собой Гарсула, если только у нее не было чего-то серьезного на уме, и улыбка Хемпхилл исчезла, когда она задумалась, чем на этот раз может быть это "что-то серьезное". У них было запланировано их обычное совместное утреннее совещание менее чем через три часа - Кузница номер один синхронизировала свои часы с городом Маунтин Форт, столицей Санктуария, почти прямо под своей экваториальной орбитой - так почему Форейкер не подождала? По общему признанию, хевенитка была ночной птицей, которая, по-видимому, спала примерно треть того времени, которое требуется нормальному человеку, но даже для нее это было рано.

- Что ж, - сказала Хемпхилл, - в таком случае, главстаршина, пожалуйста, попросите их войти в мое логово.

- Конечно, миледи.

Хемпхилл повернулась к люку, когда он скользнул в сторону, и через него шагнула стройная адмирал в серо-зеленой форме военного флота республики Хевен, такая же светловолосая, как и сама Хемпхилл.

- Доброе утро, адмирал. - В свете присутствия Гарсула Хемпхилл приветствовала ее немного более официально, чем это было принято у них. Она держала свой кофе в левой руке и протянула правую. - Я не ожидала увидеть тебя так ярко и рано.

- О, черт. - Форейкер поморщилась, пожимая протянутую руку. - Я забыла сказать тебе, что приду. Снова.

- Ты командир "Болтхола", - указала Хемпхилл с мягкой улыбкой. - Таким образом, думаю, что ты в значительной степени можешь приходить и уходить по своему собственному расписанию. По крайней мере, ты не разбудила меня посреди ночи, чтобы обсудить наш последний проект.

- Ты имеешь в виду, что я еще не будила тебя посреди ночи, - сказала Форейкер с кривой улыбкой. - Возможно, ты захочешь спросить Пятого о том, когда я в последний раз делала это с ним.

- Уверена, что у тебя была очень веская причина, - успокаивающе сказала Хемпхилл, и Форейкер усмехнулась.

- Доброе утро, Гарсул, - продолжила Хемпхилл, улыбаясь Гарсулу.

- Адмирал.

Как во всем Санктуарии, коммандер пользовался одним-единственным именем. Их культура знала комбинированное отчество и матронимическую "фамилию", но только в юридических целях и в чрезвычайно официальных случаях. У него было поразительное сочетание смуглой кожи, темных волос и очень светлых глаз, характерных для уроженцев Санктуария. В его случае они были зелеными, а не более распространенными лазурными или васильково-голубыми, и он был довольно высоким.

Как и каждому жителю Санктуария, достаточно молодому, чтобы получить его, ему дали пролонг в третьем поколении, но в его случае он был почти так же молод, как выглядел. Для этого была причина.

Ни Законодатели, ни Комитет общественной безопасности не рассматривали жителей Санктуария гражданами Народной республики. Их звездная система могла называться Убежищем, но Народная республика рассматривала ее как имперское владение, а ее жителей - как подданных владения, но не граждан. Им жилось лучше, чем многим планетам, которыми "управляло" Управление пограничной безопасности Солнечной лиги, но это не так уж много говорило. И поскольку они не были гражданами, они не имели права служить в Народном флоте... несмотря на то, сколько из них работало на борту промышленных платформ, предназначенных для строительства Народного флота.

Они все еще не были гражданами Республики, хотя Хемпхилл была уверена, что это изменится в не столь отдаленном будущем. Но с момента первого визита Элоизы Причарт в Убежище, даже до того, как Томас Тейсман прикончил последнего из полевых командиров Государственной безопасности, Убежище было союзником восстановленной республики Хевен. Оно больше не было имперским владением, и как союзники, его граждане имели право на службу во флоте республики Хевен. Действительно, политика Причарт и Тейсмана заключалась в том, чтобы интегрировать как можно больше жителей Санктуария во флот республики Хевен, чтобы сделать эти новые отношения кристально ясными для всех заинтересованных сторон.

Относительно высокий ранг Гарсула, всего семь стандартных лет спустя, мог бы заставить некоторых сделать вывод, что своим быстрым продвижением по службе он обязан "позитивным действиям". Они были бы неправы. Даже если бы Тейсман или Причарт были готовы срезать углы (чего они не сделали), Шеннон Форейкер никогда бы не выбрала Гарсула своим старшим аналитиком разведки, если бы он полностью не продемонстрировал свою пригодность для этой должности.

- Могу я заинтересовать кого-нибудь из вас чашечкой кофе? - продолжила Хемпхилл, слегка приподняв свою чашку.

- Конечно, можешь, - ответила Форейкер, затем фыркнула. - На самом деле...

- Я поняла, - сухо сказала Хемпхилл и снова нажала клавишу связи.

- Да, миледи?

- Если я не ошибаюсь в своих предположениях, главстаршина, - сказала Хемпхилл, не сводя насмешливого взгляда с Форейкер, - адмирал снова забыла позавтракать.

- Круассаны, тарелка с сыром, свежие фрукты и кофе уже доставлены, миледи, - ответил главстаршина Биггс.

- Спасибо. - Хемпхилл отпустила клавишу и указала на удобные кресла за маленьким столом для совещаний в углу своего кабинета. - Похоже, это хорошее место, чтобы присесть, - сказала она.

- Неужели я действительно настолько предсказуема? - немного жалобно спросила Форейкер, когда они втроем подошли к столу.

- Только в определенных аспектах твоей жизни, Шеннон, - заверила ее Хемпхилл, и Хантсворт тихо рассмеялся, легко запрыгнув на один из стульев. - И, честно говоря, у меня был небольшой намек на то, что ты, вероятно, забыла о таких незначительных мелочах, как еда. У тебя опять этот взгляд "О-о-о, блестяще!".

Гарсул поднял руку, чтобы скрыть улыбку, и даже губы Форейкер дрогнули. Но затем она покачала головой, усаживаясь на свое собственное кресло.

- Нужно быть одним, чтобы знать другого, - сказала она, и Хемпхилл подняла руку, признавая попадание.

Они действительно были слишком похожи, подумала она.

Дверь кабинета снова открылась, и вошел главстаршина Биггс с тележкой на колесиках, нагруженной едой, тарелками и столовыми приборами. Он пододвинул его к столу для совещаний, остановил и налил кофе в чашку. На одной стороне ее был номер платформы Кузницы один, а на другой - имя Форейкер, и Хемпхилл, пряча улыбку, протянула ее адмиралу. Биггс держал эту чашку в ящике своего стола для подобных случаев. Он узнал Форейкер так же хорошо, как и Хемпхилл, и, как и ее хевенитские подчиненные, относился к ней с нежным уважением, которого заслуживала любая волшебница.

- Спасибо, Рейф, - сказала Форейкер и кивнула головой.

- С удовольствием, адмирал.

Он предложил чашку Гарсулу, но санктуариец покачал головой.

- Я уже поел, главстаршина, - сказал он с легкой улыбкой.

Что-то подозрительно похожее на смешок донеслось со стороны Форейкер, и Биггс взглянул на Хемпхилл, приподняв брови, но она покачала головой.

- Я в порядке, - сказала она. - Спасибо.

- Конечно, миледи.

Он на мгновение вытянулся по стойке смирно, затем удалился, а Форейкер потянулась к тарелке за одним из обжигающе горячих круассанов.

- Итак, - сказала Хемпхилл, когда хевенитка положила на свою тарелку копченого лосося, несколько ломтиков чеддера и небольшую гроздь винограда, - чему я обязана таким удовольствием?

- Просто кое-что, о чем я хотела поговорить с тобой перед утренним брифингом, - ответила Форейкер. - Взгляни. Что ты можешь из этого сделать?

Она вытащила из кармана чип и вставила его в порт передачи данных на подлокотнике кресла, и офисная смарт-стена ожила. На ней была изображена звездная карта, окруженная двумя совершенно разными дисплеями, и Хемпхилл поджала губы, рассматривая их.

Звездная карта была достаточно простой, хотя она понятия не имела, почему были выделены четыре звездные системы. Конго и двойная система Мантикоры светились зеленым, но системы Сол и Йилдун были ярко-кроваво-красными.

Она отложила это в сторону и повернулась к следующему дисплею. На нем было показано сравнение двух разных - очень незначительно отличающихся - версий одной и той же ракеты. Хемпхилл узнала Катафракт флота Солнечной лиги, его ответ (своего рода) на многодвигательные ракеты Великого Альянса, но она бы не заметила различий, если бы они не были визуально выделены для нее. Даже с такой помощью ей потребовалось больше трех минут, чтобы определить различия между ними, потому что они были почти идентичны.

Как только она убедилась, что разобралась в различиях, ее взгляд переместился на третий дисплей. Это был сложный хронологический график - это было очевидно, - но цифры ничего не значили для нее с самого начала.

- Хорошо, я вижу их, - сказала она. - Не могу сказать, что они так уж много значат для меня прямо сейчас. Какой-то контекст?

Форейкер скорчила гримасу, набив рот круассаном. Она сделала быстрый глоток кофе и указала чашкой на Гарсула.

- Здесь есть удивительное несоответствие - один Гарсул заметил, - сказала она.

- Действительно? - Хемпхилл откинулась на спинку стула со своим кофе. - Объясните мне это, коммандер.

- Конечно, миледи.

Обитатели Убежища гораздо больше привыкли к понятию наследственной аристократии, чем большинство хевенитов, и официальное обращение давалось ему легче, чем некоторым другим подчиненным Форейкер. Не то чтобы для Хемпхилл это имело какое-то значение. Если бы ей действительно нужно было тратить время на беспокойство о несущественных вещах, она могла бы придумать по крайней мере дюжину более неотложных.

- Во-первых, это ракеты, - продолжил Гарсул, указывая световой палочкой на схему. - Та, что слева, является примером Катафрактов, предоставленных Народному флоту в изгнании для нападения на Факел. Та, что справа, была захвачена у флота Солнечной лиги после нападения адмирала Филареты на систему Мантикора. Как вы можете видеть, они почти - не совсем, но почти - идентичны.

- Не думаю, что это слишком удивительно, - сказала Хемпхилл. - На самом деле, я вообще не уверена, стоит ли называть это "несоответствием". Совершенно очевидно, что они все еще дорабатывали дизайн, когда Меза решила атаковать Факел. Если уж на то пошло, они все еще совершенствовали его вплоть до конца войны! Так что не так уж странно, что у Филареты была более поздняя отметка через восемь месяцев после операции "Феррет".

- Я бы склонен был согласиться, если бы это было так, миледи, - сказал Гарсул. - Но несоответствие в том, что Катафракт НФИ на самом деле является более поздней модификацией, чем та, которую Филарета взял на Мантикору.

- Извините? - Хемпхилл выпрямилась, и Гарсул кивнул.

- Как я уже сказал, разница очень незначительна, но мы сравнили оба этих изображения с самыми последними моделями Катафракта, и нет особых сомнений в том, где они находятся в последовательном развитии. Конечно, Филарета находился в пути более двух месяцев, так что промежуток между отбытием НФИ в Конго и его отправкой на Мантикору немного короче, чем указывают фактические даты нападений. Но оба комплекта ракет должны были откуда-то взяться, и именно их происхождение действительно ставит нас в тупик, миледи.

Палочка высветила одну из дат на хронологическом дисплее.

- Это даты, которые мы смогли восстановить как для движения НФИ к Конго, так и для развертывания Филареты из Тасмании для нападения на Мантикору. И когда мы посмотрели на них, мы поняли кое-что странное.

- У "Технодайн" никогда не было производственного предприятия на Мезе, поэтому Катафракты, использованные при нападении на Конго, должны были быть произведены где-то в другом месте, а затем доставлены Народному флоту в изгнании. Но согласно захваченным данным, которые герцогиня Харрингтон привезла с операции "Немезида", все производство Катафрактов для флота Лиги осуществлялось на мощностях Йилдуна или "Технодайна" в Соле. Это нас особенно не беспокоило, пока мы не поняли, что ракеты НФИ на самом деле были более поздней версией. Они никак не могли добраться до этого флота из Йилдуна или Сола до нападения на Конго. Время просто не позволяет этого сделать.

Хемпхилл села прямо, ее глаза пробежались по датам, затем вернулись к звездной карте, в то время как адмирал оценивала время перехода.

- Я понимаю твою точку зрения, - медленно сказала она затем. - Но если они пришли не с Солнца и не с Йилдуна, то откуда они пришли?

- У нас нет ни малейшего представления, - сказала Форейкер. - Вот что вдохновило на этот момент "о-о-о, блестяще".

- Определенно, похоже, что у "Технодайна" должно быть третье производственное предприятие, о котором мы никогда не знали, - размышляла Хемпхилл.

- Технодайн или... кто-то еще, - сказала Форейкер. Хемпхилл посмотрела на нее, и она поморщилась. - Корабли, которые нанесли удар по Явате, и гразерные платформы, которые проложили дорогу для атаки Беовульфа, должны были откуда-то появиться, Соня. Согласно всем данным, которые герцогиня Харрингтон захватила на Ганимеде, это "где-то" не принадлежит "Технодайну", и оно не расположено нигде на территории Солнечной лиги. Таким образом, Соответствие должно иметь свой собственный Болтхол, спрятанный в заднем кармане. И тот факт, что у НФИ в изгнании был модернизированный Катафракт, когда он попал в Конго, может просто дать нам максимальный объем, в котором это "где-то" должно попасть.

- Это должно добраться до Мантикоры и Нового Парижа как можно быстрее, - сказала Хемпхилл.

- Согласна, - кивнула Форейкер. - Я просто хотела столкнуть тебя с этой идеей, прежде чем отправлю курьерские корабли. Я бы хотела, чтобы ты прочитала отчет Гарсула, посмотрела, есть ли что-нибудь, что, по твоему мнению, нуждается в изменении, прежде чем они уйдут.

- Конечно. - Настала очередь Хемпхилл кивнуть. - И думаю, что одновременно нам, вероятно, нужно передать это адмиралу Золотой Пик и капитану Зилвицки на Мезу.

Станция "Увертюр"

Орбита планеты Факел

Система Конго

Рут Винтон откинулась на спинку стула и потерла лицо обеими руками, затем сильно потянулась. Она уже несколько часов сидела за своим пультом на борту станции "Увертюр", основной орбитальной станции системы Конго, и у нее начала немного побаливать спина. Ее задница болела даже немного сильнее, хотя она допускала, что эта боль, вероятно, была психосоматической. Стул был рассчитан на ее зад и на самом деле был довольно удобным.

Настоящая проблема заключалась в том, что вся ее жизнь была занозой в заднице.

Она опустила руки и нажала на следующий экран с данными.

- Боже упаси, чтобы с головы принцессы Рут Винтон упал хотя бы один волос, - пробормотала она. - Злодеев повсюду предостаточно, и династии приходится проявлять бдительность, чтобы я не потерпела ни малейшего несчастья от безрассудных - или не-очень-безрассудных - приключений.

Она пристально посмотрела на данные перед собой. Никто физически не мог прочитать горы собранных данных, которые она в настоящее время анализировала, но и она не могла полагаться даже на свои алгоритмы, чтобы распознать значимость каждой обнаруженной ими корреляции. Они были очень хороши в выявлении корреляций в пределах параметров, которые она предоставила, но определение параметров было основной частью проблемы. На самом деле это была одна из причин, по которой склонность "мыслить нестандартно" делала ее такой хорошей в своем деле. Для нее вся вселенная была одним огромным набором данных, и - обычно - она получала почти чувственное удовольствие, проводя мысленными пальцами по всем этим чудесным данным. И, по ее признанию, ей нравилось разгадывать секреты. Что, вероятно, говорило интересные вещи о ее основной личности.

- Однако не понимаю, из-за чего весь сыр-бор, - пробормотала она, глядя на результат перед собой. Она весьма сомневалась, что тщательный анализ потребления гидропоники на экологическом блоке тяжелого крейсера класса "Марс" даст какие-либо ошеломляющие откровения. - Я - что, всего лишь четвертая в очереди на трон. О, подождите - нет! Я вообще не нахожусь в линии наследования, потому что мой биологический папа был масадским маньяком. Но слушает ли кто-нибудь, когда я указываю на это? Нет, конечно, они этого не делают!

Она нахмурилась, глядя на совершенно бесполезный анализ, лежащий перед ней. Несмотря на ее увлечение выведыванием секретов из огромных массивов данных, она дошла до того, что почти - не совсем, но почти - пожелала, чтобы адмирал Розак просто уничтожил флот НФИ, когда тот атаковал Конго. Если бы он просто выбросил их из космоса, флот Факела не смог бы спасти так много их записей.

Здесь ничего нет. Двигайся дальше, подумала она и открыла следующий экран с, несомненно, захватывающими данными.

- Скучно, скучно, скучно. Сколько новых слов можно составить из этих букв? Давай посмотрим... Кучно. Сукно. Сочно, нет, это уже слишком. Сучок тоже подходит...

Перед ней всплыл свежий анализ, и она подавила стон. Отчеты о логистике боеприпасов были более захватывающими, чем отчеты об экологических установках. Однако она не могла придумать ничего другого, что могло бы быть более скучным.

- Могу ли я отделаться "прескучно"? Нет, это было бы жульничеством. Хотя, если изменять по одной букве, то лучше. Кучка... подойдет. Кучность? Нет... я так не думаю. Тучка - или, может быть, точно. Точен - Я думаю, что это...

Она замолчала, нахмурившись при виде единственной строки данных.

- Что за черт? Итак, почему было так много расхождений...?

Она ввела дополнительный запрос, подтверждая исходные данные, и нахмурилась еще сильнее. Обладание Народным флотом в изгнании разработанным "Технодайном" Катафрактом дорого обошлось обороняющейся оперативной группе адмирала Луиса Розака, но она не осознавала, что усовершенствованные ракеты были доставлены гражданину коммандеру Лаффу так поздно в игре, как это было. Или, скорее, она знала, когда были доставлены Катафракты. Чего она не заметила - и что компьютеры только что отметили для нее - так это то, насколько раньше были доставлены все остальные боеприпасы Лаффа. На самом деле, такое большое расхождение предполагало...

Она откинулась назад, напрягая мозги, ее скука исчезла, когда она выискала нужное воспоминание. Где она хранила?..

Ага! Она торжествующе усмехнулась и ввела строку поиска, которая вывела данные астрогации, собранные вместе со всем остальным в базе данных НФИ. Люди Лаффа были скрупулезны в том, куда они ходили, но прискорбно небрежны в записях, почему они ходили в некоторые места, где они были, ожидая своих приказов для операции "Феррет". Можно было бы подумать, что они не были заинтересованы в том, чтобы помочь кому-то вроде, о, Рут Винтон, выяснить, чем они занимались. Возможно, они были антисоциальны, но, с другой стороны, они были сторонниками невозрождаемой Госбезопасности, работавшими на Мезу и "Рабсилу" и стремившимися к геноциду планеты.

Она фыркнула при этой мысли, но затем ее глаза сузились, когда она нашла то, что искала.

- Будь я проклята, - пробормотала она себе под нос. - Зачем им было доставлять туда свои Катафракты? Я имею в виду, там ничего нет. Во всяком случае, я так думаю.

Она открыла другое окно, вызвала астрографические карты "Увертюр" и ввела координаты из базы данных НФИ, затем ухмыльнулась, когда карта мигнула ей подтверждением.

- Нет, - пробормотала она гораздо более жизнерадостным тоном Рут, которой нужно решить головоломку. - В этом вообще нет никакого смысла. О, молодец!

- Ты опять разговариваешь сама с собой, Рут? - спросил голос у нее за спиной. - Лучше будь осторожна, иначе люди начнут думать, что ты ненормальна.

- Это не проблема. - Она не отрывала глаз от дисплея. - Когда ты принцесса Рут, и твоя семья так чертовски богата, как моя, правильнее говорить термин "эксцентричный", а не "чокнутый". Кроме того, я лучший собеседник, которого я могу найти.

Она еще мгновение смотрела на звездную карту, постукивая указательным пальцем по кончику носа, чтобы собраться с мыслями, затем повернула голову, когда говорившая подошла и встала рядом с ней. Даже сидя, голова Рут была не ниже плеча молодой женщины. Синтия Экс была такой невысокой, что в сочетании с ее приземистым торсом она напоминала Рут мини-Антона Зилвицки в женском издании. Может быть, Антония Зилвицки?

Многие бывшие участники Баллрум к настоящему времени сменили свои фамилии, но Синтия этого не сделала и, вероятно, никогда не сделает. Ее опыт в руках "Рабсилы" был хуже, чем у большинства генетических рабов - что было очень низкой планкой для начала. После побега она стала одной из самых опытных нападающих Баллрум, как они себя называли. ("Рабсила" - и весь истеблишмент Мезы - предпочитала такие термины, как "убийцы" и "террористы".)

Она никогда не говорила об этом так многословно, но Рут к этому времени узнала ее достаточно хорошо, чтобы понять, что Синтия почти сожалела о том, что "Рабсила" в конце концов потерпела неудачу. Она больше не сможет убивать "скорпионов". Было много тех, кто пережил недавние неприятности, но Джереми Экс наложил запрет на убийства из мести.

Нечасто кто-нибудь навешивал ярлыки вроде "портящий настроение" на самого смертоносного убийцу галактики.

Но какой бы смертоносной ни была Синтия и как бы ни была разочарована молодая женщина тем, что ей пришлось сдать свою охотничью лицензию, она также была очень умна и обладала природной способностью к анализу разведданных. Вот почему за последние несколько месяцев она стала чем-то вроде дублерши Рут.

- Я хочу, чтобы ты кое на что посмотрела. - Рут встала и жестом пригласила Синтию занять ее кресло. - Начни с... - Она наклонилась и привела анализ логистики, который изначально вызвал у нее интерес. - Это тут.

- Что я ищу? - Синтия оглянулась через плечо на Рут, затем усмехнулась взгляду, которым одарила ее принцесса. - Ладно, ладно! Я найду это, - сказала она и начала просматривать данные. Затем она нахмурилась.

- Я чувствую, что жульничаю. Если бы ты не смотрела на звездные карты, мне потребовалось бы гораздо больше времени, чтобы найти. Но, - ее глаза сузились, - "вообще никакого смысла" - это мягко сказано. Новая Зеландия-127-06? В этой системе нет пригодной для жизни планеты. Ничего даже близкого.

- Нет. - Рут покачала головой. - Не может быть. Это звезда M4V, обе ее планеты маленькие и настолько близки, что их прилив привязан к светилу, и, согласно базе астроданных, она выдает даже больше солнечных вспышек, чем большинство красных карликов. Так почему же...

- НФИ получил свои Катафракты в этой системе? - закончила Синтия.

- Вот именно, - кивнула Рут. - Я имею в виду, часть ответа очевидна. Они должны были встретиться с тем, кто доставил им ракеты, и NZ-127-06 стал удобным навигационным маяком. Тем, где нет обитаемых планет, чтобы заметить, кто может высаживать или забирать груз. Но что действительно интересно для меня, так это то, что...

- ...это далеко не Меза, Сол или Йилдун, - сказала Синтия, и Рут еще раз кивнула ей.

- Точно, - повторила она. - Мы все предполагали, что они должны были прибыть из Сола или Йилдуна, хотя они могли быть перевезены через Мезу. Но как далеко отсюда? - Она покачала головой. - Есть куча одинаково бесполезных звезд, которые были бы более удобно размещены для груза, прибывающего из любой из этих трех звездных систем.

Синтия развернула кресло так, чтобы смотреть прямо на Рут.

- Капитану Зилвицки нужна эта информация, - сказала она.

- Как и Мантикоре и Новому Парижу, - согласилась Рут. - Но ты права в том, что Антона и Виктора нужно ввести в курс дела как можно быстрее. Так что думаю, может быть, мне следует...

- Забудь об этом, принцесса. Если ты хочешь попасть на этот курьерский катер, тебе придется пробиваться на борт - а я на это не подписывалась.

Рут свирепо посмотрела на нее. Затем взглянула на дисплей. Затем, на вселенную. По крайней мере, столько, сколько она могла видеть.

Что было не так уж много, оказавшись в ловушке на борту орбитальной среды обитания.