Выбор за нами

Глава 21

22 сентября румыны начали наступление в Добрудже и одновременно стали переправляться через Дунай на направлении болгарской столицы. Румынскую переправу через Дунай по наплавным мостам болгары «прекратили», когда на правый болгарский берег переправилось около трех дивизий. Специально, наверно, отсчитывали. Не помогли агрессору и речные мониторы. Развернуться, как следует, на плацдарме румынам тоже не позволили. А окопы рыть те даже и не начинали несмотря на настояния германских советников. Мамалыжники ведь на Софию наступать собирались. Какие окопы на правом берегу Дуная? А потом стало поздно. Немцы и мадьяры хоть и подбросили румынам артиллерии вместе со своими артиллеристами, но у болгар стволов в месте переправы все равно оказалось намного больше, и они были лучше организованы. Сказывался недавний боевой опыт. Дальнейшие попытки переправы румын под огнем с левого берега на правый маломерными судами сначала болгарами пресекались довольно вяло. Если мамалыжники хотят, пусть лезут в котел. А вот попытки восстановить понтоный мост или задействовать крупные суда для переправы пресекались решительно и жестко.

Артподготовка болгар в первый день болгарского контрнаступления, казалось, не дала ожидаемых результатов несмотря на немалые потери среди румынских войск. Такое подозрение, что румыны просто еще не осознали, сколько они потеряли. Но ко второму дню румыны начали ломаться и на третий сломались окончательно. И начали сдаваться целыми ротами и батальонами. В итоге обратно на левый берег успели эвакуироваться лишь высокопоставленные офицер и немногочисленные прочие по блату. Все остальные к пятому дню болгарского контрнаступления были либо уничтожены, либо взяты в плен. Да и какое-то количество потерь румыны поимели на своем берегу напротив переправы от болгарского артогня и во время оной. На этом собственно румынское наступление через Дунай на Софию выдыхлось. Да и средства форсирования Дуная у румын кончились.

В Добрудже, имея более чем двойной перевес в живой силе, румыны наступали, а болгары ожесточенно оборонялись, отходя и цепляясь за каждую удобную позицию. Темп наступления у румын получался 2–4 версты в день. Это в среднем. А были дни, когда болгары вообще не отходили, а стояли насмерть. За полторы недели наступления румыны продвинулись примерно на 30 верст вглубь болгарской территории, подойдя к городу Добрич, и на этом откровенно выдыхлись. Да и потери у них были раз в пять больше, чем у обороняющихся. Все ж пулеметы против наступающей пехоты — это серьезно. Правда, пулеметов у болгар было не так много, как могло бы быть. Все-таки пулеметы денег стоят, как и патроны, а на пулеметчика даже болгарского горожанина приходится обучать не менее полугода.

Все бы ничего, но болгарам сильно нагадила румынская кавалерия, переправившейся через Дунай в нескольких местах и просочившаяся в болгарские тылы первый же день румынского наступления между еще не плотными болгарскими боевыми порядками. Она ходила по болгарским тылам от 7 до 10 дней и дел наделала. А «поймать» её болгарам фактически было нечем. С кавалерией у болгар было даже хуже, чем год назад. Только на выходе через линию боесоприкосновения в Добрудже румынским конникам здорово досталось на орехи от болгарской артиллерии и пулеметчиков.

А потом болгары подвезли подкрепление в Добруджу и одновременно высадили в тылу у румын тактический десант при поддержке «болгарского» флота. Всего высадили полк пехоты в примерно 30 верстах от линии боесоприкосновения. Причем прям в прибрежный румынский городок Мангалия. И несмотря на выдвинутые для блокирования болгарского десанта части, как-то румыны себя очень неуютно почувствовали с болгарским десантом в своем тылу. При первой же серьезной атаке болгар с фронта на ограниченном участке румыны дрогнули и начали отходить. Отход постепенно ускорился, но в бегство так и не превратился. А поскольку румыны отступали еще и от моря, где наступление поддерживал «болгарский» флот, то к третьему дню на прибрежном участке болгары без особых проблем соединились со своим увеличившимся десантом в Мангалии и продолжали «сворачивать» линию фронта все дальше и дальше от морского побережья.

Перед румынами встала проблема. Болгары продвигаются вперед, сворачивая фронт от побережья вглубь материка, а впереди то у болгар главный морской порт Румынии — Констанца. Не так чтоб совсем рукой подать, но и недалеко. Переброска дополнительных румынских войск в Констанцу прошла довольно быстро. В отличии от Мангалии по Констанце и по ее нефтяному терминалу «болгарский» флот в составе крейсера, канонерки и трех эсминцев пострелял хорошо. Ну, а что? Все претензии к болгарскому флоту, а не к русским морским офицерам и канонирам, которые и составляли основу этого «болгарского флота». Так Роял Датч Шелл и французские Ротшильды начали расплачиваться за авантюры своих правительств. Нет, если б в Петербурге знали, чем закончится эта война, наверное, капитанам кораблей бы посоветовали не открывать огонь по Констанце. Но и так получилось неплохо.

Если «болгары» румынам разрушили нефтяной терминал в Констанце, то румыны болгарам уничтожили пороховой завод в придунайском городе Русе. А вот нечего пороховые заводы прям на границах устраивать! Румыны в первый же день войны со своего берега двумя батареями гаубиц по нему и отстрелялись. Большую часть добра и персонал завода болгары успели вывезти, но не все. Так что горожанам пришлось провести пару веселых дней рядом с горящим заводом.

В южной Македонии греки начали войну с болгарами в тот же день, что и румыны. Но в первый же или на второй день уперлись в подготовленные болгарами позиции и встали. В отличии от своих политиков греческая армия как-то не очень рвалась воевать со вчерашними союзниками. Да и психологическое преимущество было на стороне болгар. Они теперь защищали свою страну, а греки выступали в роли агрессора. На четвертый день войны греческий флот подверг обстрелу болгарский порт Дедеагач. А вот Кавалу, в которой стояла русская Средиземноморская эскадра, греки пока старались как бы не замечать.

В Европе ожидали, когда же войну Болгарии объявит Оттоманская империя. Но Стамбул в кои-то веки оказался в положении, когда он может посмотреть на происходящее со стороны и вступить в войну последним. И младотурки этим шансом воспользовались. Этих конкретных младотурок хоть и называли прогерманскими, но свой интерес блюли в первую и главную очередь, а потому время шло, Стамбул совершал какие-то перемещения войск, но войну болгарам не объявлял. Ну а что? Румынам уже от болгар досталось. Греки как-то не слишком торопятся наступать. Что, разве туркам больше всех нужно?

Нет, конечно, туркам было нужно. Весьма нужно, но и весьма боязно. Учитывая не слишком хорошие дела прочих временных союзников, младотурки тянули с решением. Стамбулу приходилось учитывать слишком много аргументов против их вмешательства. Петербург, получив в кои-то веки двух подконтрольных союзников на Балканах, вряд ли будет спокойно смотреть, как их у него на глазах изничтожают. Сначала одного, потом второго. Да и Греция в качестве союзника Стамбула — это тот еще подарок. В итоге все может закончиться Большой войной. А Большая война — это сейчас был бы для турок полный кошмар. Оружия с учетом его потерь в 1-й Балканской войне хватит только на половину армии. Берлин хоть и считается союзником, и кредиты дает, но цены на оружие выставляет вполне себе коммерческие, а не союзнические. Да и сколько еще времени потребуется, чтоб восстановить запасы? Опять же после Большой войны все в первую очередь будут думать о собственных интересах. И в первую очередь о себе будут думать Великие державы. А в интересах некоторых из них значится раздел Оттоманской империи. Так, вместо возвращения европейских земель можно лишиться еще и азиатских, так и не завершив модернизацию страны.

Потом пришло сообщение, что к болгаро-турецкой границе начали пребывать сербские войска. Становиться главной атакующей силой в войне, которая понесет главные потери, турки не желали. Людей то в Стамбуле не особо жалели, но вот деньги… Сербы переброской войск подтвердили, что легкой прогулки для османов на болгарской земле не будет. Это, а заодно и пугающие маневры русского Черноморского флота на горизонте, придавало туркам нерешительность. Выгадать можно было Адрианополь, а вот потерять можно было не только Стамбул. Ведь совсем не факт, что русские в очередной раз позволят сохраниться Стамбулу, а не переименуют его в свой Царьград. Нельзя слишком долго и часто испытывать терпение русских. А даже если Стамбул и не станет Царьградом, не факт, что для правоверных мусульман «нейтрализация Проливов» мировыми державами будет сильно лучше русской оккупации. Чем заканчивается британская временная оккупация турецких земель в Стамбуле прекрасно знали. Там также прекрасно знали о многочисленных британских попытках разделить их Империю между прочими европейскими хищниками. Поэтому тут еще вопрос, кто лучше для осман в Проливах — русские или британцы. Лучше, конечно, правоверные, но этого ответа при данном выборе не предполагается.

Оттоманской империей сейчас реально управлял младотурецкий триумвират: Энвер-паша, Талаат-паша и Джемаль-паша. Самым яростным сторонником немедленного вступления Оттоманской Империи в войну был Энвер-паша. Но именно эту фамилию среди всех остальных помнил князь Агренев как главного виновника вступления Турции в Первую Мировую войну в иной реальности. Правда, больше Александр не помнил об этом кадре ничего, как и о всех прочих младотурках. Так что тот ли это Энвер или какой-то другой, оставалось только догадываться. Но, похоже, что тот. В 1909 году сей Энвер-паша был назначен военным атташе в Берлине и провел в Германии два года. За это время Энвер стал убеждённым германофилом. Особенно его восхищала немецкая армия: её дисциплинированность, уровень подготовки и вооружение. Впрочем, это как раз неудивительно. После османского разгильдяйства и головотяпства Энвер-паше объективно было чем восхищаться у немцев. И вот против этого Энвер-паши еще летом князь Агренев предложил провести спецоперацию. Не сам, конечно, а через Ивана Ивановича Купельникова. План и суть операции спецам из ГРУ понравился. Тем более, что русская разведка в ней должна была выполнять лишь контролирующие функции.

30 сентября на Энвер-пашу было совершено покушение в Стамбуле. Но покушение вышло неудачным. Впрочем, так оно и было задумано изначально. Первый выстрел наемного убийцы закончился осечкой пистолета, а второй делала уже рука мертвеца. Охрана важного лица свое дело знала. Проведенное по горячим следам расследование выявило, что нападавший был албанцем и имел напарника. А кроме того нашлись несколько улик, ведущие в Белград. Однако тщательное расследование показывало, что уж больно все эти улики какие-то нарочитые. А вот когда следствие пошло по следам скрывшегося напарника нападавшего, то в руки следствия попала очень важная улика, ведущая не в Белград, а в Вену! Причем эта улика объясняла все прочие несуразности и то, почему в качестве исполнителя покушения использовался албанец. Окончательные выводы, доложенные Энвер-паше, наверняка ему не очень понравились. Чем не угодил прогермански настроенный глава младотурок Вене, в Стамбуле естественно не знали. Но от фактов отмахнуться не могли, да и веры посулам Берлина и Вены это явно не прибавляло. И вот как раз это и было главной целью спецоперации ГРУ, исполненной сербской разведкой, наряду с посевом у самого Энвер-паши всяческих сомнений.

Чтобы не терять времени, младотурки решили поторговаться с болгарами и узнать, сколько те дадут за то, что Оттоманская империя не вступит в войну. Сначала то Стамбул хотел много и запросил возврат Эдирне(Адрианополь), но переговоры только начались. Поэтому никто не готов был решать дело сразу. Однако отсутствие реальных успехов у румын и греков привело к тому, что болгары себя начинали чувствовать все более уверено, и туркам вроде бы становилось невыгодно затягивать переговоры во избежании быстрого сокращения предлагаемого.

И тут в войну вступила Сербия. Сербская армия дождалась определения основных направлений действия румынских войск и 2 октября высадила десант на левом берегу Дуная на самом западе Румынии.

Наступали сербы со своей территории и с болгарской из под города Видина, где сербов поддерживала одна болгарская дивизия. Румыны больших войск в тех местах не держали, поэтому сербское наступление развивалось успешно. В первый же день сербы захватили город Турну-Северин и перерезали железную дорогу в Австро-Венгрию. Вообще-то она была не единственной к австрийским союзникам, но на станции Турну-Северина был захвачен эшелон с боеприпасами из Германии. А это нарушение объявленного нейтралитета сторонними странами во время войны и все такое. Не сказать, чтобы это кого-то сейчас особо волновало, но как еще один аргумент в споре Великих держав — вполне.

Стратегически ход у сербов получился сильным. А вот аргументация вступления Сербии в войну не страдала оригинальностью. Белград обосновал свое выступление нападением на члена Балканского союза. Да, был такой пункт в договоре об образовании Союза, и все про это знали. И если Париж прижал сербских политиков насчет выступления против греков, то воевать против румын сербам никто не запрещал. К этому времени в Европе уже поняли, что использованный пункт договора легко может быть применен и против Оттоманской Империи. А может и против Греции. Причем против Стамбула то точно. Мимо сербских войск на юге Болгарии туркам было никак не пройти. Причем с началом наступления сербов в Румынии собственно торговлю между болгарами и турками можно было заканчивать. Младотуркам теперь предстояло выбрать, либо они берут без торговли то, что предлагает София, либо им нужно вступать в войну главной действующей силой, поскольку у других их союзников как-то не очень получается.

Младотурки долго сомневалась, но выбрали синицу в руках, хотя Берлин обещал им кредит на войну, а Лондон кучу других пряников. По этому варианту Болгария лишалась порта Родосто в Мраморном море, а граница должна была пройти по прямой линии от черноморской Мидии до эгейского Энеза. Правда, саму Мидию болгары не отдали, решив устроить в этом городке пограничный морской пост.

При вступлении в войну Сербии Петербург известил Вену о том, что если в двуединой опять надумают провести частичную мобилизацию, то Россия задержит увольнение в запас отслуживших свое нижних чинов. Причем сделает это без всякого дополнительного извещения. А вот какие извещения могут последовать относительно действий по Киевского и Варшавского военных округов, Россия пока распространяться не будет.

В Вене вступление в войну Сербии вызвало настоящую истерику. И причин тому была масса. Раз Сербия вступила в войну, значит основа Балканского блока сохранена, и сейчас сербско-болгарское братство по оружию начнет закаляться. При наличии союза Болгарии и Сербии как либо подчинить или запугать Сербию уже точно не удастся. А без этого о спокойствии в австрийских провинциях на Балканах, населенных сербами и прочими славянами, можно забыть. Поддержка Белграда и Софии Россией не дает возможности запугать славян ультиматумами и заставить отказаться от долгосрочных планов. А бросок сербской армии через Дунай в Румынию грозит не только румынам и не только поражением. Он грозит и самой Австро-Венгрии. Однако объявить войну Сербии нельзя — это автоматически приводит к Большой войне в Европе.

Вену лихорадило несколько дней. На второй день после вступления в войну Сербии австрийский МИД родил требование к Белграду об отводе сербских войск на свой берег. Требование выглядело довольно грозно, если б не одно «но». Оно не было ультиматумом с точным сроком окончания действия. Видимо, в Вене не знали, что им делать. Русских не запугать. Они сразу заявили, что будут делать. И к австрийском сожалению обычно делали то, о чем заявляли. А консультации с Берлином у Вены затянулись надолго. Но слава Богу мобилизацию Австро-Венгрия объявлять не стала. Зато к этому времени в рядах румынской армии в различных качествах временно прикомандированных состояло немало австрийских румын и мадьяр: офицеры и специалисты. Да и немцев в качестве советников у румын к этому времени было немало. Но как-то их присутствие пока не слишком помогало румынам. По крайней мере вот так сходу.

После провала наступления на Софию румыны решили, прикрыв границу с Болгарией по Дунаю, сосредоточить основные свои усилия в Добрудже с дальней целью захватить Варну. И туда же в Добруджу перебрасывали все свободные войска. Но сербский бросок через Дунай, через несколько дней поддержанный на соседнем участке болгарами, определенно смешал румынам все карты. На гневные ноты Вены по поводу вступления в войну Белграда, сербы внимания не обратили. Ну, вернее, сделали вид, что не обратили. Как потом выяснилось, австрийцы всю остальную войну строили коварные планы как бы напасть на Сербию так, чтоб им за это ничего не было.

Целый ковш дегтя в бочку меда в данной ситуации добавили греки и британцы. Не иначе как британская субмарина, просто больше некому было, торпедировала на рейде Кавалы русский крейсер «Богатырь». На «мягкую» отмель его пришлось затаскивать портовым буксиром, поскольку крейсер на стоянке держал горячими всего два котла. На то, чтоб дать ход этого все равно не хватало, а времени на растопку других просто не было. На англичан подумали сразу и однозначно, хоть подлодка и не всплывала. Да и кому еще это нужно, и у кого рядом еще есть подлодки и флот? Британцы эскадрой в Эгейском море присутствовали, и периодически один из их крейсеров показывался неподалеку от северного побережья Эгейского моря. Это была первая гадость. А второй было то, что греческое командование, замучившись ожидать успехов от армии, высадило десант в болгарском Дедеагаче. Причем высадило удачно. Болгарский батальон, охранявший город и порт Дедеагач, сопротивляться полку греческой морской пехоты и кораблям поддержки десанта не смог и вынужден был отойти на восток от города. Тем самым греки отрезали Кавалу и ее окрестности от железнодорожного сообщения со своей страной.

Ситуация во 2-й Балканской войне сразу поменялась с благоприятной на неопределенную. Воспрепятствовать греческим десантам на побережье Эгейского моря болгары не могли. Нечем было. И хоть Болгария теперь имеет выход аж к трем морям, противопоставить что-либо греческому флоту она не могла. Атака русского крейсера неизвестной подводной лодкой отчасти развязывала руки России. Оставалось придумать, как и чем можно ответить. Но вот если подлодка была в действительности не английская, а, скажем, австрийская, то далее у России могли случиться большие неприятности в случае адекватного ответа.

В этот момент болгары устроили иммитацию наступления на Салоники с севера по линии железной дороги Скопье-Салоники. Именно иммитацию, поскольку по-хорошему болгарам наступать там было особо нечем. У них и войск в этом районе было минимум на четверть меньше, чем у греков. Но совсем неожиданно наступлению сопутствовала удача. Греки в первый день на основном направлении удара упираться не стали и отошли на 10–12 км. И только на следующий день, повинуясь жестким приказам своего командующего, начали закрепляться. Последовавшая с утра новая болгарская атака на греческие позиции никаких успехов не принесла, одни только потери, после чего болгары тоже начали закрепляться на новых позициях.

Через неделю переброшенная к Дедеагачу усиленная артиллерией болгарская бригада в 4 дня вытеснила греческий десант из города на запад. Таким образом сам город и порт болгары от греков освободили, но железную дорогу к Кавале греки все равно продолжали блокировать. А стороны тем временем продолжили усиливать свои силы под Дедеагачем.

В ответ на болгарские действия греки устроили серьезное наступление на направлении Кавалы. В результате болгары отступили ближе к порту в среднем на 7-10 км, но тем не менее оборону удержали, хотя положение там было близко к критическому. Не хватало людей и боеприпасов. Дело дошло до того, что с русской Средиземноморской эскадры в качестве безвозмездной помощи по темноте сгрузили и передали болгарам все горные пушки обр. 1904 года, использовавшиеся на кораблях в качестве десантных, и весь возимый боекомплект к ним. Вообще-то эти пушки с собой флот больше не возил, но для Средиземноморской эскадры было сделано исключение. Всякое может случиться, вот и… Болгарам с кораблей также была выдана большая часть имевшихся ручных пулеметов Браунинга.

В это же время турками была устроена крупная провокация у Чорлу. Турки пытались понять, будут ли стоящие здесь сербы воевать, или они тут просто изображают из себя защитников земли болгарской. Ценой потерь, доходящих до 50 человек Стамбул в итоге убедился, что сербские дивизии стоят тут не просто так. Стрелять они умеют и любят. Особенно любят стрелять по туркам. Да и застоялись сербы, как добрые кони, а тут им целей привалило… Впрочем, выявилась и приятная для турок особенность. Сербы переходить границу в противоположном направлении не стали, а ограничились выдворением за нее осман. Ну, тех, кто успел отступить. И постреляли шрапнелью вслед отступающим через границу. После этого болгары естественно выдвинули в Стамбуле туркам претензию, а турки отбрехивались в том плане, что командир дивизии неправильно понял сообщение из Стамбула и преждевременно направил личный состав на спрямление границы в соответствии с новыми оговоренными границами. По этому поводу русский посол в Стамбуле потом долго третировал турецкий МИД, говоря при каждом удобном случае, что на границе Российской и Оттоманской империй довольно много неспрямленных участков, и русские давно не прочь их того самого…

За наступлением греков на Кавалу последовало и крупное наступление на север от Салоников с основным направлением на Скопье. Правда, в итоге почти весь напор греков вышел в свисток. В напряженной ситуации победителем в битве греков и болгар стал… русский МИД. Греков банально взяли на испуг. Русский посланник в Афинах в ходе наступления греков на север обратил внимание министра иностранных дел Греции, что ситуация на глазах приближается к тому часу, когда сербы смогут выступить на стороне болгар. И что никакая Франция не сможет удержать своего должника от этого шага. И что Россия ждет — не дождется этого часа. При этом русский посланник ни разу не соврал, а только…гхм… несколько сместил акценты. А дальше дипломатам в нескольких столицах удалось отыграть спектакль для греков прямо на загляденье. В общем, греки сначала было не поверили, но потом перетрухали и от греха подальше отвели свои наступавшие войска на те позиции, которые они занимали до начала 2-й Балканской войны. И было с чего. Сербский Генштаб отдал приказ двум дивизиям, распологавшимся в районе Скопье, начать передислокацию из сербской оккупационной зоны на юг в болгарскую. Греческая ретирада в южной Македонии сопровождалась активными попытками гречески дипломатов как-то выяснить, что же там за условия вступления сербов войну такие. Но время шло, а истина никак не прояснялась. Греческое правительство начало понимать в чем дело… Но удачный момент для наступления ушел.

Тем временем в Добрудже началось второе наступление румын на юг. Продолжалось оно 13 дней, но закончилось фактически на тех же позициях, что румыны достигли при первом наступлении к моменту высадки болгарского десанта в Мангалии. Только местами румынам удалось продвинуться дальше на 3–5 км. А вот потерь у румын в этот раз было больше раза в полтора. Все-таки задействованные силы с обоих сторон были больше, а упорство, с которым защищались болгары, еще больше усилилось. Увеличились русские поставки болгарам минометов и пулеметов вместе с боекомплектами, а иногда даже вместе с русскими добровольцами. И все это происходило на фоне летающих по Балканам взаимных обвинений в предательстве интересов и так далее. Вена и Берлин все пытались задействовать в войне турок, но турки наоборот начали еще больше упираться и показывать на границу с Болгарией, говоря, что там вообще-то кроме болгар имеются еще и сербы. Пусть их кто-нибудь отвлечет, вот тогда… Сербов турки, конечно, не боялись, но не учитывать в своих расчетах сербскую армию никак не могли. Однако отвлечь сербов по-хорошему было нечем и некем. Устроенное впопыхах и явно австрийцами албанское выступление в сербских Митровице и Приштине сербская армия раздавила походя, пообещав устроить местным албанцам после войны небо в алмазах. Крики Вены и Будапешта о зверствах Белграда при подавлении албанского восстания никого в Европе кроме Лондона особо не заинтересовали. Но Лондон вечно чем-то озабочен, поэтому на фоне 2-й Балканской войны его озабоченности почти никто не успел заметить.

А потом турки еще одну новость подкинули. Стамбул потребовал убрать греков от Дедеагача. Это ведь прям рядом с турецким Энезом. Вот только это было невозможно, поскольку греков контролировали Лондон и Париж, а не Берлин. А в вопросе о Дарданеллах Тройственный союз и Британия имели противоположные мнения.

По сообщениям из Белграда воевать против румын и держать оборону против турок на болгаро-турецкой границе Париж не мешал. Французы трезво оценивали свои дипломатические возможности и понимали, что переусердствовать с нажимом на Белград нельзя, иначе сербы окончательно расплюются с Францией и полностью перейдут под контроль Петербурга. А финансы… Ну, что финансы? Ну, устроит Белград свой технический дефолт. Таковые уже в Европе были, и никто от этого не умирал.

Наступление сербов на самом западе Румынии, отчасти поддержанное болгарами принесло результат. Сербы отгрызли у румын территорию местами по реку Жуи и остановились, не переходя на левый берег реки. Видимо, их вполне устраивали эти достижения. Попытки румын выбить сербов за Дунай приводили только к немалым потерям.

Какие б великие силы не бросали в бой румыны и болгары друг против друга, основная часть румынских войск грозно стояла по Дунаю и изображала… ну, наверно, каких-то былинных героев, нерушимо охранявших родную сторонку. У болгар была другая ситуация. Им требовалось побыстрее закончить войну. Все-таки боевые действия на протяжении года — это для страны слишком много и очень дорого. Поэтому болгары рискнули и вложились в свое второе ответное контрнаступление в Добрудже. Хорошо так вложились. По Дунаю остались второстепенные части, плюс две дивизии страховали направление на Софию, а остальные боевые части были отправлены в Добруджу. Ну кроме тех, что держали оборону на юге против греков и турок. А также одной пехотной дивизии, переправившейся через Дунай вместе с сербами на западе Румынии.

14 ноября болгарская армия в Добрудже после массированной артподготовки перешла в наступление на фронте шириной в 22 км. Не организованная еще оборона румын была прорвана за один день. К четвертому дню наступления болгары продвинулись вперед на 25–30 км, расширяя зону прорыва, и в этот момент был высажен болгарский десант прямо в Констанцу.

Румыны почему-то считали, что после единожды обстрелянного с моря нефтяного терминала Констанце ничего не грозит. Но это было совсем не так. Более того, железная дорога к моменту высадки десанта между Чернаводэ на Дунае и Констанцой на Черном море оказалась взорвана сразу в четырех местах. И все они были мостами. То есть о быстрой переброске подкреплений в Констанцу из-за линии Дуная румынам оставалось теперь только мечтать. А вот болгары в ходе десанта в Констанцу смогли воспользоваться кроме собственных судов еще и специализированными десантными средствами Черноморского Флота России, правда, только в темноте.

Высадка болгарского десанта оказала на румын шокирующее впечатление. Они тут резво отступают, а там в Констанце выброшен болгарский десант. Это отступление на пятый день превратилось в откровенный драп. А болгары продолжали расширять участок наступления, одновременно продвигаясь вперед. Заткнуть своевременно прорыв румынам оказалось нечем. Они, конечно, начали переброску войск с рубежа Дуная, но пропускная способность румынских железных дорог наряду с наличием достаточного количества погрузочно-разгрузочных площадок на местах прежнего сосредоточения войск оставляли желать лучшего. Более того, то, что пребывало в Добруджу из разных мест Румынии было максимум отдельными батальономи. А вот о цельных полках и тем более дивизиях румынам оставалось только мечтать. Да, австрийские и германские офицеры несколько цементировали эту массу, но все равно это были не сколоченные дивизии.

На 9-й день наступления болгары вышли к Констанце и соединились со своим десантом, который пополнялся каждый день и каждую ночь. Болгарским войскам во фланг угрожала к этому времени некоторая масса румынских войск, собранная из всякого разного. Румыны не могли не попытаться ударить. Они и ударили. К этому моменту румыны сумели собрать под Чернаводэ около трех сборных дивизий. Полевое сражение продолжалось два дня и закончилось отходом румынских частей. Однако после этого сражения болгары на время полностью утратили наступательные возможности в Добрудже. Впрочем, и румынам тоже больше было не до наступлений. Однако у болгар имелось еще две дивизии, простоявшие неподалеку под Силистрой всю войну. Вот они то и отличились под конец боевых действий. Но и их хватило только на 40–45 км наступления вниз по течению вдоль Дуная.

Во время болгарского наступления в Добрудже румыны также попытались организовать отвлекающий удар: переправу и десант на правый берег Дуная под болгарским городом Русе, но не слишком преуспели в этом. В десанте принимала участие румынская дивизия с усилением, но в течении недели она была сброшена в Дунай с немалыми потерями для румын.

29 ноября по просьбе румынской стороны и с согласия болгарской было объявлено перемирие. А на следующий день такое же перемирие объявлено между Грецией и Болгарией. Стороны конфликта убедились, что в таком составе без участия Оттоманской империи они ничего с Болгарией сделать не могут. А война — дело дорогое! Более того, румынам самим сильно досталось от болгар и сербов. К тому же и те и другие захватили у румын куски территории.

Попытка уладить спор по нулевому варианту не нашла никакого понимания ни в Болгарии, ни в Сербии. Да и турки тоже были против. Они то уже себе выторгововали кусок территории у болгар. И чего теперь это отдавать? Вена и Берлин попытались нажать на Софию и Белград, но были невежливо посланы в сад. Аналогично случилось и с попыткой созвать международную конференцию по этому поводу. Румынам и грекам выставили счет затрат Болгарии и Сербии за 2-ю Балканскую войну. Ни у тех, ни у других естественно таких денег не было. А Великие державы, поддерживавшие соответственно Румынию и Грецию, вдруг заболели слепотой, глухотой, потерей памяти и острым дифицитом наличности. В общем, никто денег на выплату репараций давать румынам не хотел. Ну, по крайней мере за просто так. В общем, да. Неудачников никто не любит. Зато в Европе было много желающих выдворить болгар из Констанцы и сербов западных районов Румынии. Но за болгар и сербов стояла Россия и логика событий. Румыны напали, болгары защищались. Какие еще вопросы? Ну, а то, что болгары оказались сильнее, так судьба такая. Сербы им только «немного помогли» как союзнику.

Несмотря на давление Великих держав малые страны Балкан послушание Великим державам утратили окончательно и не соглашались очистить занятые румынские территории от собственного присутствия. Великие все-таки попытались созвать конференцию в Вене, но все окончилось пшиком. На конференцию отказались ехать дипломаты Петербурга и Парижа. Причины у них были разные, и тем не менее. А на троих Лондону, Берлине и Вене решать что-либо по Балканцам смысла не имело.

Лондон, видя такое, решил таки силой прекратить болгарское непослушание и продемонстрировать мускулы. Поэтому направил свою эскадру к Дедеагачу. Выгнать болгарские войска из города обстрелом из главного калибра британцы сумели. Но через пару дней дипломатам все равно пришлось договариваться. Русская Средиземноморская эскадра по приказу из Петербурга переместилась в главную бухту острова Лемнос. Остров хоть и находился формально под греческим контролем, но еще не был официально «присужден» грекам Великими державами, хотя там оставалась сущая формальность. А отличная Мудросская бухта острова Лемнос — это намного более удобное и перспективное место, чем открытый рейд Кавалы. Дарданеллы тут рядышком, если что. А заодно грекам выставили счет на ремонт крейсера «Богатырь». Почему грекам? Ну так больше никто в округе не воюет флотом, и ни у кого больше нет подводной лодки. Да, рядом еще есть турки и англичане, но они не воюют. Так что… Именно так грекам и объясняли суть претензии. А Мудросская бухта… Ну так ведь зиму русской эскадре еще предстояло где-то провести. Так почему бы не на Лемносе?

Но главное, что пытались сделать британцы — это вытурить болгар из Констанцы. Но таких же «аргументов» как в Средиземном море, в Черном у британцев не было. Французы пытались нажать дипломатически, но тоже без особого успеха. Берлин кормил Бухарест обещаниями, но толку от него было мало, как и от Вены. В итоге англичанам и французским Ротшильдам пришлось таки договариваться с болгарами об освобождении Констанцы и железной дороги Констанца-Чорнаводэ от болгарского присутствия. Вышло это им не дёшево. Впрочем, кредиторы вряд ли прогадали. По слухам Бухаресту за кредит, который сразу транзитом ушел в Софию в качестве репараций, пришлось уступить немалое количество потенциально нефтеносных земель у Плоешти. Вот и думай… Кому война, а кому мать родная!

Бухаресту и румынскому Каролю затеи Тройственного союза и Сердечного согласия обошлись в кругленькую сумму, проигрыш войны и немалые людские потери. Болгары освободили за частичные репарации Констанцу и железную дорогу Чернаводэ-Констанца, по которой перевозились нефтепродукты. А вот кусок левого берега на западе Румынии так и остался в руках сербов и болгар. Правда, болгарам из захваченного досталось буквально 7 верст левого берега Дуная. Остальное пришлось уступить сербам. Тем самым и сербы и болгары получили возможность перекрывать Дунай, противодействуя Австро-Венгрии и Румынии в случае необходимости. Вена серьезно билась, пытаясь это предотвратить. Но болгары на пару с сербами выставили австрийцам такой ценник за свой уход с левого берега Дуная, что венским политикам приходилось только скрежетать зубами в бессилии и насылать на поганцев все католические кары Господни.

В очередной раз в войне больше всех получил тот, кто в ней не участвовал. В их числе как ни странно оказался Стамбул. Турки за неучастие в войне вернули себе порт Родосто в Мраморном море и кусок территории. Кусок не слишком велик, но все же. Между прочим он в основном населен этническими турками. Заодно османы отодвинули границу от Стамбула еще на один дневной переход. Может даже на полтора. После некоторого обсуждения в петербургских кабинетах власти русскому послу в Стамбуле и консулам в других турецких городах в приказном порядке рекомендовано восхвалять мудрость того, кто не позволил Оттоманской империи влезть в войну. Ведь гляди ж ты! Не участвовали в войне, а сколько прибыли зараз получили. А ведь Вена частенько себя так ведет. Так не стоит ли эту практику и дальше продолжить? А если еще с русскими отношения наладить, глядишь, и воевать не нужно будет ни с кем. С младотурками скорее всего это не пройдет, но ситуацию стоило обязательно обыграть со всех сторон и постараться закрепить её у новых османских властей в сознании.

Греки от войны получили только расходы, потери и крупную ссору с соседями и Россией. А эта крупная ссора могла очень нехорошо аукнуться для греков в будущем. Болгары, к сожалению, больше потеряли, чем приобрели, но они были главной целью и, можно сказать, дешево отделались. Сербы получили еще кусок территории, некоторый рычаг воздействия на Австро-Венгрию и Румынию, благодарность болгар, за которыми остался должок, и повод жестко разобраться с албанцами в Старой Сербии.

Россия… Вот тут получилось грустно! Британия, Германия и Австро-Венгрия быстренько договорились и объявили России санкции. А Франция и САСШ к ним присоединились. Поводом для санкций была указана непосредственная русская поддержка Болгарии во 2-й Балканской войне. Можно подумать Берлин и Вена непосредственно не поддерживали Бухарест во время войны? Впрочем, было б кому, а уж за что объявить санкции Великие державы Европы найдут. Санкции были направлены на мирные и военные отрасли промышленности Российский Империи. Запрет на продажу олова, никеля, ферросплавов, молибдена, графита, специализированного оборудования и так далее. Зато броню или пушки можно было заказать хоть в Германии, хоть в Британии. Можно было и линкоры целиком заказать. Вот такие санкции, мать их…

Оставалось надеяться, что долгосрочные результаты поддержки братушек многократно перекроют негатив от полученных за них санкций. Вот относительно этого как раз сомнений хватало. Эти братушки вечно Россию подставляли, руководствуясь при этом собственными интересами. Да, сейчас вроде бы Россия все сделала по уму, но успокаиваться ни в коем случае нельзя. Западники тоже не успокоятся и будут расшатывать основу Балканского союза. А взаимоотношения Болгарии и Сербии даже сейчас после 2-й Балканской войны особой дружбой нельзя назвать. Взаимная выгода — это да. Так что за обеими странами предстоит бдить и бдить. Певческий мост уже какой-то долгосрочный проект по этому поводу составил. А вообще дел там не только одному русскому МИДу…