Выбор девы войны

Глава двадцать восьмая

- Что она сделала?

Мэр Ялит Тамилтфресса, не веря своим глазам, переводила взгляд с пятисотницы Балкарты Иваналфрессы на молодую рыжеволосую женщину в своем кабинете. Балкарта на мгновение оглянулась на нее, затем перевела взгляд на свою младшую спутницу.

- Предупреждала же, что она плохо это воспримет, - сухо сказала она.

- Воспринять это хорошо?! - Ошеломление Ялит быстро превращалось во что-то другое, когда первоначальный шок прошел, и она впилась взглядом в пятисотницу. - Лиллинара, Балкарта! Это все, что ты можешь сказать?!

- Честно? - Балкарта пожала плечами. - Нет. Боюсь, моя первоначальная реакция была очень похожа на твою, но у меня было немного больше времени, о, минут двадцать? Возможно, целых полчаса? - подумать об этом.

- У тебя было, не так ли? - Ялит бросила на нее неприязненный взгляд. - В таком случае, я была бы вне себя от радости услышать, к каким выводам ты пришла!

- Ну, в принципе, их два, - ответила Балкарта. - Во-первых, Лиана имеет право, такое же право, как и каждая дева войны, решать самой, что делать со своей жизнью. И, во-вторых, никто, черт возьми, ничего не может сделать, чтобы изменить что-либо из случившегося. - Она снова пожала плечами, криво улыбаясь. - В таком случае я решила, что нет никакого смысла так волноваться из-за этого.

- О, это невероятно полезно! - язвительно сказала Ялит и повернулась к Лиане. - Боги, девочка, разве ты не совершила достаточно безумных поступков в своей жизни, чтобы не сваливать это на нас?! У тебя есть хоть какое-нибудь представление о том, как отреагирует кто-то вроде Трайсу или других консерваторов жесткой линии? О, и давайте не будем забывать барона Кассана!

- Так вот, это несправедливо, Ялит, - сказала Балкарта довольно твердым тоном, строго глядя на свою старую подругу.

- Несправедливо? Несправедливо? - Ялит уставилась на нее. - Кто сказал, что это справедливо? Это нечестно. Я никогда не говорила, что это так! Но это не меняет ни одного из последствий, которые обрушатся на нас, как только настроенные против дев войны фанатики услышат об этом! - Она оглянулась на Лиану, выражение ее лица стало чуть менее грозным, и покачала головой. - Балкарта права, твои решения - это твои собственные, но ты знаешь, что они распространятся на всех нас, не так ли? Достаточно плохо, что мы "позволили" дочери одного из баронов королевства сбежать, чтобы присоединиться к нам, когда ей не было даже пятнадцати лет. Но теперь, теперь, когда мы закончили "развращать" ее и учить ее погрязать в одним богам известных извращениях, она решила завести любовника из градани?

- И в придачу стать всадником ветра, - услужливо добавила Балкарта.

- Не надо! - Ялит повернулась обратно к Балкарте, чтобы потрясти указательным пальцем у нее перед носом. Пятисотница посмотрела на него сверху вниз, намеренно скосив глаза в процессе, и Ялит впилась в нее взглядом. - Балкарта, ты ни на йоту не улучшаешь ситуацию! - огрызнулась она.

- Конечно, это так, - спокойно ответила Балкарта. - Кто-то должен внести нотку спокойствия или, по крайней мере, легкомыслия в процесс, Ялит, а Лиана слишком молода, чтобы душить мэра только потому, что та брызжет слюной и шипит, как сумасшедший чайник.

У Ялит отвисла челюсть. Она уставилась на пятисотницу, словно не веря собственным ушам, и Балкарта фыркнула.

- Уже лучше, - сказала она и мягко покачала головой своей старой подруге. - Теперь сделай глубокий вдох, Ялит, и сядь обратно. Я признаю, что Лиана, Гейрфресса и - Лиллинара помоги нам всем - Базел... поставили нас в неловкое положение, скажем так? Но предполагается, что девы войны привыкли справляться с неловкими ситуациями, не так ли? И единственное, чего никто из нас не может себе позволить, - это хоть на мгновение показать, что у нас есть какие-то сомнения по поводу права Лианы делать именно то, что она сделала. И, - добавила она чуть более строго, когда мэр медленно опустилась обратно в кресло за ее столом, - у нее есть право делать именно то, что она сделала, и ты это знаешь.

Ялит несколько секунд смотрела на нее в ответ. Затем она встряхнулась, медленно опустилась обратно в кресло, сделала глубокий вдох, как велела ей Балкарта, и снова посмотрела на Лиану.

- Она права.

Было бы крайне неточно охарактеризовать тон мэра как отдаленно веселый. Действительно, слово, которое легче всего приходило на ум, было "смирилась", подумала Лиана. Но Ялит только ущипнула себя за переносицу и покачала головой.

- Она права, - повторила мэр, - но я тоже права, Лиана. Я даже представить себе не могу, какими будут все последствия этого, но ты же знаешь, что их будет много, не так ли?

- Конечно, знаю, - твердо ответила Лиана. - И, полагаю, я никогда не предполагала, что все выйдет так... из-под контроля, как получилось. Или "выплеснется" на Кэйлату. - Она покачала головой, выражение ее лица исказилось. - Честно говоря, мэр Ялит, я действительно не ожидала, что кто-то, кроме, возможно, моих самых близких друзей, вообще что-то об этом узнает! Но тогда, что ж...

Она вытянула левое запястье, и удивление сменилось раздраженным беспокойством в глазах Ялит, когда сверкнул свадебный браслет. Серебристое свечение сначала было мягким, но быстро усилилось, распространяясь вверх по руке Лианы, излучаясь в тени офиса, посылая рябь лунного света по потолку и стенам, и мэр сделала еще один, еще более глубокий вдох.

- Кто я такая, чтобы спорить с самой Матерью? - пробормотала она, и Балкарта мягко усмехнулась.

- Моя собственная мысль, когда Лиана показала его мне. И, если быть честной, это одна из причин, по которой я воспринимаю это так спокойно, как есть. - Пятисотница сложила руки на груди и передернула плечами. - Если Лиллинара и Томанак оба решили явиться и объявить Лиану и Базела мужем и женой, кто мы такие, чтобы спорить с ними? Дело не в том, что говорится или не говорится в уставе, Ялит, больше нет. Нет, если сами боги решат изменить правила!

- И кто поверит, что это действительно то, что произошло? - Ялит откинулась на спинку стула, к ее глазам вернулась обычная проницательность. - Я не говорю, что ты не права, Балкарта, но ты, я и, в конечном счете, полагаю, все здесь, в Кэйлате, видели или увидят браслет Лианы. Это почти целых шесть тысяч человек! - Она поморщилась. - Ты знаешь, мы даже не самый большой город дев войны, не говоря уже о том, что большинство людей считают большим городом. Как ты думаешь, сколько остальных подданных королевства будут готовы поверить на слово кучке дев войны в чем-то подобном, не увидев этот браслет своими собственными глазами?

- Примерно столько же, кто готов поверить деве войны на слово в чем угодно, - парировала Балкарта. - Дай мне минуту, чтобы снять ботинки, и я подсчитаю для тебя точный итог.

- Вот именно, - кивнула Ялит. - А теперь ко всему остальному мы добавим Гейрфрессу. - Она покачала головой. - Признаю, что мою первоначальную реакцию вряд ли можно было бы назвать спокойной и рассудительной, Лиана, но ты же понимаешь, что слухи, преувеличения и откровенная ложь, особенно от людей, которым все равно не нравятся "девы войны", будут распространяться как гроза, не так ли? И что никто, кто не видел этот браслет или тебя на спине Гейрфрессы своими, черт побери, собственными глазами, ни на мгновение не поверит, что боги действительно одобрили все это. На самом деле, большинство из тех людей, которым не нравятся "девы войны", а это, напомню вам, почти все во всем королевстве, будут абсолютно убеждены, что мы выдумали всю эту кощунственную ложь, чтобы оправдать твои противоестественные отношения с градани, даже если они увидят доказательства своими собственными глазами. Не говоря уже о том, что люди, которые думают, что все девы войны в глубине души шлюхи, воспримут тот факт, что ты на самом деле спишь с градани, как доказательство того, насколько мы все порочны и дегенеративны!

- Я знаю, - вздохнула Лиана. - Но, во многих отношениях, мэр Ялит, это просто мое первоначальное решение снова стать девой войны, на самом деле, не так ли? - Она поморщилась. - Я действительно кажусь большим громоотводом, чем кто-либо другой, и должна признать, что мне немного страшно, когда я думаю об этом. Я имею в виду, посмотрите на все, что уже случилось с Базелом! Я не слишком уверена, что Норфресса выживет, добавив к его способности притягивать случайные молнии мою собственную!

- В любом случае, на это определенно будет интересно посмотреть, - сухо сказала Балкарта. - По крайней мере, с безопасного расстояния. Не то чтобы я не думала, что ты права, - продолжила она, когда Лиана и Ялит обе посмотрели на нее. - С другой стороны, я сомневаюсь, что боги наугад выбрали вас двоих для тех "шальных молний", Лиана.

- Возможно, ты права, - признала Лиана, думая о полуночных глазах в сосновой роще за краем мира и сверкающей золотой и сапфировой веточке барвинка, спрятанной в седельной сумке Гейрфрессы. - Не то, чтобы это сделало опыт менее... захватывающим.

- И не только для тебя, - кисло сказала Ялит. Затем она рассмеялась. - Но в словах Балкарты тоже есть смысл. Я могу желать, чтобы ты этого не делала, я могу чертовски нервничать из-за того, чем все это закончится, но в одном я не настолько глупа, чтобы спорить с самими богами. Они, очевидно, одобряют твой выбор, Лиана, и, честно говоря, говоря за себя, не как мэр Кэйлаты, судя по тому, что я видела в принце Базеле, я тоже одобряю. - Она улыбнулась. - Признаю, что мне потребовалось бы некоторое время, чтобы привыкнуть к его ушам, но градани он или нет, я не думаю, что на всей Равнине Ветров мог быть лучший человек.

- Спасибо, - тихо сказала Лиана.

- Добро пожаловать в капризном, измученном, раздраженном, озабоченном, встревоженном виде.

Мэр одарила ее еще одной улыбкой, затем встряхнулась.

- Хорошо, Балкарта. У тебя было время подумать о том, что это значит для обязанностей Лианы в страже?

- Не совсем, - призналась Балкарта. - Конечно, это, очевидно, изменит их. Возможно, я не могу услышать голос Гейрфрессы, когда она разговаривает с Лианой, но, поверь мне, хватило одного взгляда на язык ее тела, и я поняла, что лучше даже не упоминать тот факт, что нет такой вещи, как кавалерия дев войны! Я сомневаюсь, что во всем королевстве у нас больше пары сотен конных дев войны, и, кроме тридцати или сорока из них, служащих в страже Куэйсара, большинство из них курьеры, а не кавалеристы. Мне придется придумать какой-нибудь способ обойти это. Тем не менее, - она задумчиво посмотрела на Лиану, - помимо этой ее слегка раздражающей склонности убегать и выходить замуж за градани, приводить с собой домой скакунов и иным образом ставить все королевство на уши, никому не говоря о своих планах, у Лианы, командира семидесяти пяти, казалось, голова всегда была включена должным образом. Уверена, мы что-нибудь придумаем.

- Удачи, - с чувством сказала Ялит и оглянулась на Лиану. - Я даже не хочу думать о том, какие... жилищные условия тебе придется устроить для Гейрфрессы. Ни у кого в Кэйлате нет таких конюшен, какие мог бы предоставить барон Теллиан, во всяком случае, это я знаю точно!

- Я уже думала об этом, мэр, - ответила Лиана. - Честно говоря, Гейрфресса на самом деле не очень любит конюшни. Мы с ней обсудили это, и мы думаем, что лучшим решением будет переселить меня в старый гостевой дом, при условии, что вы и Балкарта-пятисотница одобрите. - Она скорчила гримасу. - Я знаю, что он огромен для одинокой воительницы, но мне пришлось бы потратить столько времени на заделку дыр в крыше и полу, что я сомневаюсь, будто кто-то подумает об этом как об особой поблажке, и он примыкает к окраине города и всем этим открытым полям вплоть до реки. И я могла бы подлатать старую конюшню, чтобы кобыла могла укрыться в ней от непогоды. Если уж на то пошло, как только я приведу ее в полуобжитое состояние, я бы, вероятно, перевела туда Бутса из городской конюшни.

- Так ты и его оставляешь?

- Конечно, это так. И я тоже собираюсь регулярно ездить на нем верхом. - Лиана улыбнулась. - Гейрфресса настояла бы на этом, даже если бы я этого не хотела.

- Это приятно знать, - сказала Ялит. Она подумала об этом несколько мгновений, а затем пожала плечами. - В любом случае, никто не пользуется этой старой развалюхой. На самом деле, я подумывала о том, чтобы снести его до того, как он рухнет под собственным весом. Так что, если вы с Гейрфрессой хотите этого, я не вижу никаких проблем. Балкарта?

- Всегда существовало положение, согласно которому офицеры стражи, находящиеся на действительной службе, при особых обстоятельствах могли жить вне поста. - Балкарта пожала плечами в ответ. - Я тоже не вижу проблемы. И я скорее подозреваю, что взвод Лианы семидесяти пяти вполне может посчитать нужным помочь ей с тем ремонтом, о котором она говорила.

- Мэм, я не хочу...

- О, тише, Лиана! Никто ничего не говорил о том, чтобы приказать им это сделать! Проблема возникла бы, если бы я попыталась помешать им сделать это, и ты это знаешь.

Лиана успокоилась, и Балкарта удовлетворенно кивнула.

- Хорошо, думаю, мы можем считать это улаженным. Мэр?

- Насколько я понимаю, ты можешь, - заверила ее Ялит. - Конечно, это, вероятно, единственная часть, которая хоть сколько-нибудь близка к "улаженной"!

- Один день за раз, - философски заметила Балкарта. - Один день за раз.

Она постояла еще мгновение, склонив голову набок и все еще скрестив руки на груди, поджав губы, очевидно, пробегая мысленный контрольный список. Затем, внезапно, она громко рассмеялась.

- Что теперь? - осторожно спросила Ялит, и Балкарта широко улыбнулась.

- О, я просто подумала. Вероятно, ты права насчет того, как пойдут слухи и как наши критики отреагируют на все это, и это не пустая болтовня! - но не по сравнению с тем, с чем Лиане придется иметь дело прямо здесь, в самой Кэйлате.

- Прошу прощения? - тон Лианы был еще более настороженным, чем у мэра, и Балкарта рассмеялась.

- О, да, Лиана! Обещаю тебе, что тоже намерена быть рядом, чтобы увидеть это, когда это произойдет!

- Когда что произойдет? - потребовала Лиана.

- Когда тебе придется объяснять это Гарлане, и она начнет выкачивать из тебя все пикантные подробности о Базеле! - рассмеялась Балкарта. - После всех тех лет, когда ты огорчала ее из-за ее, э-э... энергичной личной жизни, в то время как ты ни с кем не спала? - Пятисотница фыркнула. - Поверь мне, девочка, ты никогда не переживешь этого, когда дело касается ее!

Брейас Дэггерэкс признавал, что в том, чтобы быть ходоком по ветру, были свои преимущества.

Во-первых, когда приходило время, он мог быстро избавиться от всех изысканно вежливых, ядовитых злословий и придворных интриг.

Он стоял на восточной башне Сотокарнаса, оглядываясь на город Сотофэйлас и голубую ленту реки Пардан, направляющуюся к далекой Спиар. Движение барж стало более плотным, чем в начале года, подумал он, и его губы криво сложились, когда он подумал о том, насколько плотнее оно, вероятно, станет в ближайшие несколько лет, если дела пойдут так, как он был уверен, должны были пойти. По крайней мере, эти "вещи" должны были стать очень... интересными, а сотойи по своей природе были консервативны. "Интересный" никогда не было их любимым словом, из-за его следствий перемен и непредсказуемости, которые, в конце концов, были причиной того, что люди, подобные Теллиану Боумастеру, заставляли многих их соседей чувствовать себя так неловко.

Он фыркнул от резкого веселья при этой мысли и сделал глубокий, очищающий вдох. Лето неуклонно приближалось к осени, и было жарко даже здесь, на высоте Равнины Ветров. Этим днем едва ли было дуновение ветерка, чтобы ослабить жару, во всяком случае, здесь, внизу, на его нынешнем уровне, и он прислушивался к крикам птиц, почти неподвижно парящих в восходящих потоках над могучей крепостью. Эти крики были далекими, но кристально чистыми на фоне менее отчетливого шума города.

Топот лошадей и оруженосцев, собравшихся в главном дворе Сотокарнаса, был довольно близок, и до него донесся резкий скрежет команд, когда сэр Фрадар Суордшэнк, личный оруженосец короля Мархоса и капитан отряда королевской стражи из сорока человек, руководил последними приготовлениями своих оруженосцев. Брейас знал, что другие глаза, по крайней мере, сотни их, наблюдали за той же сценой. Едва ли стоило признавать это, но он скорее подозревал, что обладатели большинства этих глаз уже приказали своим собственным сопровождающим собраться, как только король будет достаточно добр, чтобы убраться с дороги. Во всяком случае, не нужно было быть магом, чтобы признать ощутимую ауру нетерпения, витающую, как туман, над Сотокарнасом, и Брейас подумал, что, возможно, просто возможно, каким бы недостойным это ни было, его величество намеренно немного медлил, чтобы подправить нетерпение своих верных придворных. Мархос Силверэкс был не из тех, кто закатывает истерики. Действительно, были те, кто считал его довольно холодным и спокойным для настоящего короля Сотойи. Большинство людей думали, что это лучше, чем кто-то, чей вспыльчивый характер приводил его к ошибкам, как неоднократно демонстрировал его дед, но за последние несколько лет Брейас мог наблюдать за ним с более близкого расстояния, чем большинство. Под поверхностью короля скрывался гораздо более острый характер, чем он считал нужным показывать большинству людей... и он был гораздо более тонким в этом, чем могли когда-либо догадаться те же самые люди.

Он, вероятно, намеренно заставляет их всех ждать, подумал теперь маг. Он точно знает, как все они приплясывают от нетерпения поскорее вернуться домой, в свои поместья, к своим делам. Конечно, ему никогда не следовало говорить об этом открыто, так же как никому из них никогда не следовало бы признаваться в этом, но он знает. И он ни за что не упустит эту возможность ударить их, заставив притвориться, что они не грызут удила... во всяком случае, если он хотя бы наполовину так устал от всех этих ссор, резкостей и завуалированных намеков, как я. И боги знают, что ему пришлось вынести еще больше этого, чем мне. С другой стороны, он не маг. Ему не нужно держать свои личные щиты каждую минуту дня только для того, чтобы эти идиоты не сводили его с ума своей непрекращающейся болтовней, расчетливостью, манипулированием, нечестностью, своекорыстием, коварством...

Он оборвал список прилагательных и снова вдохнул, еще глубже, чем раньше. Слава Семкирку, мысленная речь не была одним из его главных талантов! Просто эмоциональная аура, сопровождавшая неуклонно усиливающуюся борьбу за власть, была достаточно плоха и без того, чтобы реальные мысли участников проникли в его мозг!

Будь милым, сказал он себе. Это не так, как если бы они намеренно направляли на тебя весь этот мусор. На самом деле, Семкирк знает, что они были бы просто безумно счастливы видеть тебя где-нибудь совсем в другом месте! Простая мысль о том, что ты, возможно, сидишь где-нибудь в уголке и изучаешь содержимое их маленьких мутных мозгов, является одной из причин, по которой они становятся такими... встревоженными всякий раз, когда замечают, как ты проходишь мимо. И, признал он более неохотно, ты знаешь, это неизбежно, что люди, у которых нет талантов мага, будут беспокоиться о назойливом внимании любого, у кого они есть.

Конечно, так оно и было. И тот факт, что все знали, как король в значительной степени полагался на магов в качестве королевских агентов и следователей, только заставлял любого хорошего, хитроумного заговорщика нервничать еще больше. И боги знали, что этим летом они были более хитрыми, чем обычно!

Он фыркнул при этой мысли, положил предплечья на одну из зубчатых стен и уставил на них подбородок, мрачно глядя вниз на собирающихся оруженосцев и размышляя о том, что это значит для его собственной семьи и Норт-Райдинга в целом.

Неудивительно, что его мысли не были радостными.

Едва ли было удивительно, что его двоюродный брат Борандас предпочел послать своего наследника представлять его на летней сессии Великого совета, а не присутствовать лично. Фактически, он делал это в течение последних двух или трех лет, и по-настоящему важные решения обычно принимались на осенней сессии. Борандас всегда присутствовал на этой сессии лично, и отправка Торандаса заниматься обычно более рутинными делами летней сессии, несомненно, была для него хорошей тренировкой, не говоря уже о том, чтобы убедиться, что наследник Норт-Райдинга точно знает, что происходит в столице, если он внезапно унаследует титул. Но эта сессия была гораздо менее "рутинной", чем обычно, и Брейас скорее пожалел, что в этом году Борандас делегировал ее своему сыну. А может, и нет. Брейас любил своего кузена и уважал его и как барона, и как мужчину, но не было смысла притворяться, что Борандас из Халтана столь же остер умом, как Теллиан из Балтара или Кассан из Фрамана. Конечно, он также не был таким хитрым, амбициозным и беспринципным, как Кассан. Это должно было считаться плюсом для тех, кто жил под его управлением в Норт-Райдинге, хотя немного больше хитрости с его стороны в подобный момент могло бы сослужить королевству в целом гораздо лучшую службу.

Брейасу на самом деле не нравилось признавать это, но это было правдой. И хотя в целом он приветствовал решимость своего кузена сохранять нейтралитет в борьбе между Теллианом и Кассаном, готовность Борандаса делегировать полномочия Торандасу начала его беспокоить. Он должен был согласиться, что Торандас лучше, чем его отец, подходил как по характеру, так и по склонностям, для того, чтобы оставаться самим собой в змеиной яме фракций здесь, в Сотофэйласе. К сожалению, либо Борандас изменил свою политику в отношении нейтралитета Норт-Райдинга, не упомянув об этом Брейасу, либо Торандас начал менять ее за него.

Ты не знаешь, какие послания мог послать ему Борандас, Брейас Дэггерэкс, строго сказал он себе. И ни один закон или обычай не требует, чтобы Борандас информировал тебя о своей политике, после того, как ты принес клятву мага, и особенно после того, как его величество назначил тебя одним из своих придворных магов. Вполне возможно, что он стал больше беспокоиться о растущем влиянии Теллиана, чем он упоминал тебе, и кто мог бы винить его, если бы он это сделал? Никому из других баронов не может быть комфортно размышлять о том, как этот новый торговый путь будет лить кормаки в кошелек Теллиана, как воду. Если уж на то пошло, этого достаточно, чтобы заставить тебя нервничать... и тебе действительно нравится Теллиан!

Все это было достаточно правдиво, но Брейас знал глубокое недоверие своего кузена к Кассану Эксхаммеру. Борандас мог быть обеспокоен расширением власти Теллиана, но Брейас скорее сомневался, что он хоть на мгновение поверил, что у Теллиана были какие-либо планы по захвату прямого контроля над политикой королевства, в то время как любой, кто когда-либо встречался с Кассаном, точно знал, что у него на уме.

Проблема заключалась в том, что страх перед Теллианом, не говоря уже о глубоком, въевшемся в кости консерватизме сотойи в целом, подтолкнул тех, кто боялся его нового торгового пути, его новой близости к империи Топора и Килтандакнартасу из Серебряной пещеры, и (прежде всего) его дружбы с ненавистными и внушающими страх градани, к еще большему громогласному противодействию ему. Слухи о растущей враждебности со стороны Пурпурных лордов также не помогли в том, что касалось критиков Теллиана. И несмотря на многовековой союз с империей Топора, не один аристократ сотойи опасался, что планы Теллиана слишком сильно свяжут королевство с людьми Топора, превратят их в своего рода несчастный придаток империи и подчинят их интересы интересам их "друзей" - людей Топора.

Так что, да, существовал огромный простор для вполне обоснованного беспокойства по поводу планов и амбиций Теллиана. Брейас понимал это, даже сочувствовал этому, но Торандас явно ловил рыбу в этих неспокойных водах, и это беспокоило мага. На самом деле, это его очень беспокоило.

Без сомнения, Торандас искал все преимущества, которые он мог найти для Норт-Райдинга, и Брейас верил в его преданность короне, но нельзя было отрицать, что его предубеждения против градани породили тлеющую враждебность к усилиям Теллиана еще до того, как был предложен весь проект канала Дерм. И это дело с просьбой руки Шейрнейт Эксхаммер... это беспокоило Брейаса. Это была идеально подходящая партия почти во всех отношениях, действительно, Торандасу было бы трудно найти столь же подходящую, учитывая рождение девушки и его собственное положение, и сам факт брачной связи автоматически не обещал также союз политиков. Однако это не помешало бы ему создать видимость такового, и это неизбежно сделало бы Торандаса более... восприимчивым к советам Кассана.

Брейас тоже был не единственным, кому приходили в голову эти мысли. Он видел это у многих лордов-правителей, а также у более проницательных членов Мэнтэйлира. Все знали, что истинная власть в королевстве принадлежит Великому совету, но ни один монарх не мог просто игнорировать Крейтэйлир или Мэнтэйлир, и если мелкая знать и простолюдины, заседающие в этих органах, решат, что Кассан восстанавливает свое влияние в Великом совете или, что еще хуже, успешно заключает союз, который объединяет все три другие Райдинга против Уэст-Райдинга, последствия этого могут быть глубокими. Конечно, Борандас должен был знать об опасностях, связанных с таким поведением! Если уж на то пошло, Брейас знал, что Борандас это понимал, во всяком случае, когда они обсуждали это в последний раз. Так что же могло им овладеть, чтобы позволить Торандасу сделать предложение о руке девушки?

Маг тяжело вздохнул, чувствуя горячее солнце на своих плечах, слушая этих птиц и волнуясь. Однако он также пришел к решению. Он намеренно решил прекратить обсуждать политику Борандаса с ним самим, когда король Мархос призвал его служить при дворе, но ему пришлось нарушить это решение. По крайней мере, он должен был убедиться в том, что Борандас был точно проинформирован о том, что происходило здесь, в Сотофэйласе. Ему не хотелось даже рассматривать возможность того, что Торандас мог... скрывать свои собственные послания отцу, но он видел слишком много болезненных примеров того, к чему могут привести амбиции или политическая целесообразность, чтобы просто отбросить эту мысль.

По крайней мере, у нас есть немного времени, ободряюще сказал он себе, когда прозвучала труба и король, наконец, широкими шагами пересек двор к своему ожидающему коню. Что бы ни задумали Кассан и Йерагор, они не смогут многого добиться на самом деле, если Совет, Конклав и Мэнтэйлир прервутся на лето! И как только его величество исчезнет по дороге в Чергор, каждый из этих советников, лордов-правителей и делегатов исчезнет в облаках собственной пыли. Кассан будет из кожи вон лезть, пытаясь скоординировать что-нибудь сложное в течение оставшейся части лета, и это должно дать мне по крайней мере месяц или два, чтобы точно выяснить, какова реальная политика Борандаса.

Он наблюдал, как Маркос забирается в седло. Затем зазвучал горн, и его воины окружили его, Теллиан из Балтара ехал слева от него, а сэр Джерхас Мэйсбирер - справа, и все выехали из ворот Сотокарнаса под стук подкованных копыт. Брейас выпрямился и удовлетворенно кивнул, когда последний оруженосец проехал под огромной каменной аркой в темное отверстие туннеля врат. С отъездом короля из Сотокарнаса он был официально освобожден от собственного присутствия здесь, при дворе, и именно здесь вступили в свои права преимущества того, чтобы быть ходящим по ветру,.

Он закрыл глаза, повернув лицо к солнцу, видя его красноту сквозь веки, и искал свой собственный центр. Он нашел его быстро, с легкостью долгих тренировок и многолетней практики, и им овладело чувство спокойной целеустремленности и сосредоточенности. Это волшебным образом не стерло его опасения по поводу кузена и королевства, но отодвинуло их в сторону, поместило в своего рода мысленную ячейку до тех пор, пока они ему снова не понадобятся, чтобы освободить свой разум для других вещей.

Его ноздри раздулись, когда он представил знакомые башни и стены замка Стартауэр, высокие и гордые, стоящие на страже города Халтан. Он вырос в этих башнях, в этих стенах, и улыбнулся, почувствовав, как они зовут его, манят домой.

Он зафиксировал этот образ в своем сознании, запирая его там, пока он не стал более реальным, чем птичьи крики, доносящиеся сверху, или солнце на его лице, или далекий, бормочущий на тысячу языков многоголосый Сотофэйлас. Он мысленно ухватил этот образ и услышал, как за спиной поднялся ветер. Ветер, который только он мог слышать, только он мог чувствовать, вызванный его талантом, проносящийся вокруг него невидимым, безмолвным циклоном. Он обвился вокруг него, теребя его волосы и одежду тысячью крошечных смеющихся ручек, и он снова улыбнулся, отпустил Сотокарнас и шагнул из повседневной реальности в смех ветра.