Вторжение в Ойкумену (СИ)

Глава 11. Молодой граф Фалькштейн

Разложив вещи, Света и Влада, стараясь не выдавать своего волнения, спустились на первый этаж, где Ганс уже командовал на кухне, ругаясь как сапожник, на нерасторопных поварят.

— Любезнейший, — вежливо спросил его Владислав. — А не подскажете, что это за гора?

Он ткнул в сторону окна, где белел пик горы, на которую указывали гномы. Хозяин подошёл к окну и подслеповато вгляделся, куда Влад показывал.

— А! Гномья гора, — кивнул он. — Только вам туда не надо.

— Почему? — удивился Влад.

— Вы же кинжал Оттона ищете, — почесал затылок Ганс. — А там эта… его там быть не могло никак. Это же…

Он замялся, подбирая слова.

— Битва была в другой стороне. А там только положили отряд гномов, во время восстания пуритов.

— Может быть, пуритан? — уточнила Света.

Ганс задумался, на лице его отразилась тяжёлая работа мысли.

— Нет. Пуритов, — наконец определился он. — Да и опасно.

— Чем опасно? — спросил Влад.

— Горы, — пожал плечами хозяин гостиницы, так как будто это всё объясняло. — Само по себе там… ну и всякое опять же. Огры, орки беглые, да и виверн, говорят, видали. Не надо вам туда.

— А мы подумали, раз кинжал этот и так все ищут и никак не найдут, то просто прогуляться в горы, — пожал плечами Влад.

— Зачем? — взгляд Ганса выражал искреннее непонимание. — Да и как без проводника и охраны?

Влад и Света не нашлись что ответить. Ведь в мировоззрение содержателя гостиницы такая вещь, как экстремальный туризм, не укладывалась вообще от слова совсем. Нет, он понимал, когда знатные господа едут в столицу. За развлечениями. В Седалоуку дворяне ездили в поисках тишины, а маги, разыскивая кинжал Оттона. Зачем их, дворян и магов, может понести в опасное место, он искренне не понимал. Там только контрабандисты, аль разбойники шастали. Но они люди рисковые, ремесло у них такое.

— Не беспокойся Ганс, — раздался уже знакомый им голос Леопольда фон Фалькштейна. — Я составлю им компанию. Сам на той горе бывал и не раз, а мои слуги вооружены карабинами с байонетами. Да и молодые — хоть ученики магов, но наверняка что-то умеют.

Ганс покивал, но с сомнением, однако возражать не стал, решив, что господская блажь — это не его дело, и вернулся к своим обязанностям на кухне, снова начав ругать поварёнка за какую-то ошибку.

Оставшись втроём, молодые люди переглянулись. Владислав не знал, что ему сейчас говорить, то ли благодарить, то ли составлять план путешествия. Фалькштейн избавил его от раздумий.

— Тогда выдвигаемся завтра в восемь утра? — предложил граф.

Студентам ничего и не оставалось, как согласиться.

— Странный он, — проговорил Влад, — когда ученики вернулись в комнаты.

Сам Фалькштейн отбыл в свой дом, который у него, как и у многих аристократов Империи имелся в этом медвежьем уголке.

Предварительно они обговорили, на сколько дней отправятся в горы, какие припасы возьмут. В обсуждении участвовал и Ганс, с удовольствием продавший им немного запасов копчёностей.

— Может быть, ему просто скучно, и он хочет развеяться?

— Ну-ну, — больше Влад ничего не сказал.

Как и собирались на Гномью гору они выдвинулись на следующий день, с утра. Граф Фалькштейн был в сопровождении двух дюжих молодцов, которые были вооружены, но и по внешнему виду было видно, что они не дураки сойтись и в кулачной схватке.

Владислав и Светлана, хмуро переглянувшись, присоединились к ним, и процессия из пяти всадников и шести коней выехала в сторону Гномьей горы.

— До самой горы сутки конного перехода, — пояснял Фалькштейн. — Ну и там пробудем два дня, не больше. С лихвой хватит, чтобы объездить и всё осмотреть. Вообще, знаменательное место, там сошлись в битве при Седалоуке войска Каролюса Великого, с остатками пуритов. Император тогда перенёс престол патриарха Лацийского в Виндбону, но многие были не согласны с таким решением, считая отходом от веры…

И молодой граф поведал им историю возникновения секты пуритов, их войны за чистоту веры. Владу было слушать крайне интересно, он вообще любил историю, но за год они изучали только то, что творилось в стране, где им предстояло жить. Иногда касались каких-то вопросов, связанных с другими державами, но мельком, и насколько это касалось основной ветви. Поэтому про Каролюса Пятого им говорили, но там всё было так запутанно, что становилось ясно без подробного изучения Святой Западной Империи, туман так и не рассеется.

А вот Светлану явно утомили экскурсы в историю, к тому же граф Фалькштейн регулярно упоминал участие своих предков в тех событиях, что она сочла за глупое хвастовство.

К счастью, к вечеру, когда они разбили лагерь в подножии горы, граф перешёл на более насущные проблемы. А именно, к готовящейся начаться со дня на день войне Второго альянса против нейстрийцев, ведомых Алурией.

— А почему вы так медлите? — удивилась Света.

Да и Влад, в общем-то, был уверен, что после вторжения в Эртурию Святая империя Запада объявит войну Алурии. Но, как и многие, он ошибся. Оказалось, что император Оттон X ждёт, когда Феодор III, отправит свою армию поближе к границе алеманнской империи с владениями Алурии.

— К тому же, — отогнул палец Фалькштейн. — Ваши дипломаты сейчас ведут переговоры с султаном Сулейманом IV, чтобы он выпустил Южный флот из Киммерийского моря. Но это ещё не всё. Слушайте самое интересное. Нам стало известно, что Алурия планирует поход в Тамерию, желая отрезать Магнаальбию, от их колоний, а если говорить точнее — затруднить им доставку товаров.

— Как я слышал, — заметил Влад. — Сулейман IV договорился с Алурией, желая, чтобы она усмирила непокорных его воле тамерийских мамлюков.

Фалькштейн усмехнулся.

— Султан Сулейман человек себе на уме. Он хочет использовать Алурию, чтобы та измотала мамлюков, а потом вторгнуться в Тамерию и вернуть её под свой скипетр. А это будет несколько затруднительно, если там будет стоять нейстрийские корпуса. Поэтому он и торгуется сейчас со склавинами, как заправский торговец, — презрительно фыркнул граф. — Пусть с Алурией воюем мы, склавины, альбийцы, но он придёт и возьмёт беззащитную Тамерию.

— Логично, — подала голос Светлана. — Это не его война.

— Только боком это выйдет, — зло сказал Фалькштейн. — Надеюсь, что когда мы покончим с Алурией, то как в старые времена две империи объединятся и выгонят турсманов из Моэнии, а может освобоят Корнелиополь.

Он помолчал, глядя на то, как охранники разводят огонь, а потом повернулся к будущим магам.

— Ну а вы, вы что думаете о Втором альянсе? — резко спросил он.

Светлана аж ойкнула, так резко граф сменил тон, но Влад удержал лицо, и спокойно щёлкнув пальцами, так что на собранный слугами сухостой осыпались искры, ответил.

— Ничего хорошего из этого не выйдет. Ингваров великий полководец, но он недооценивает силу Алурии и её приспешников.

— Не говорите ерунду! — вспылил Леопольд. — Второй альянс это не просто склавинская и алеманнская армия, возглавляемая выдающимся полководцем нашего времени, но ещё и альбийцы со своим флотом. Да, маги у Алурии сильны, видно, нахватались в Терранове каких-то тайных знаний, но не всемогущи же!

— Посмотрим, — развёл руками Владислав. — Чего только в жизни не бывает.

Леопольд фон Фалькштейн сощурился, а потом коротко кивнул.

— Извините друзья, за мою горячность. Просто до ваших границ нейстрийцам далеко, а у нас они под боком. Вот я и воспринимаю всю эту ситуацию слишком близко к сердцу.

— Ничего, — почесал голову Влад. — Мы понимаем.

Граф вызывал у него всё больше и больше подозрений. Шелта им, конечно, говорили про отсутствие спецслужб в этом мире, но они ведь не всезнающие? Владислав в этом убедился, что кое-какие политические нюансы этого мира духи стихий упускают.

— И да, можете называть меня по-простому — Лео. Давайте обойдёмся без этих придворных церемоний, тем более мы в горах, а не на балу.

Владислав и Светлана вернули ему любезность, разрешив называть уменьшительными именами, и на какое-то время всё успокоилось. И хотя за ужином они возобновили разговор о политике, но всё ограничилось обсуждением восточных дел, и что делать с очень наглыми турсманами, следует освободить Эгалион и так далее. Светлана заснула сразу, а вот Влад ещё сидел какое-то время у костра, как будто внимательно во что-то вслушиваясь, но потом его сменил один слуг графа и он уснул.

Наутро они продолжили путь. Вот только разговора и об истории и о политике не получилось. Следовало держать ухо востро. Здесь где-то ещё пошаливали огры, хотя империя вела последовательную политику зачистки гор от нелюдей. Но огры им не попались. Зато на них налетела молодая виверна и пришлось быстро спешиться и залечь на каменную поверхность горы, пока охранники графа отгоняли наглую тварь, выстрелами из мушкета. Магия на этих созданий не действовала, к сожалению. Вернее, почти не действовала. Опытные маги могли совладать с этим созданием, но эффективнее всего оказывались арбалетные болты или пули.

— Ушла! — расстроено бросил Фалькштейн, который засев в укрытии сделал последний выстрел, ранив волшебную тварь в крыло.

Виверна пронзительно заверещала и, заложив вираж, скрылась вдалеке.

— Эх, какой трофей бы вышел! — расстроено сообщил Леопольд своим спутникам.

— Птеродактиль какой-то, — проворчал Владислав, выбираясь из-за камня.

— Ой, что это! — вскрикнула Света.

Владислав и Леопольд опрометью ринулись туда, где в небольшой ложбине пряталась девушка со своей лошадью. Та растерянно сидела и оттирала с камней вековую пыль и грязь.

— Это гномьи руны, — прищурившись сообщил Леопольд. — Ммм. К сожалению, в университете я не очень интересовался ими. Вот только могу опознать три или четыре руны.

Владислав, не слушая его, быстрыми движениями расчистил всю надпись и застыл, изучая её.

С самого первого дня пребывания их в мире Ойкумены шелта обучали всех переместившихся, языкам народов мира. Но не всем, а самым основным — лацийскому, староэгалионскому, имперскому диалекту алеманнского, нейстрийскому, альбийскому и турсманскому. Ещё им добавили язык эльфов и гномов, на всякий случай.

Учили не методом зубрёжки, а внушением, а если точнее, комбинируя магию и несколько школ мнемоники. Так что к концу года шестеро призванных более или менее могли сносно объясняться на основных языках этого мира, не считая склавинский, который они получили бонусом к магическим способностям.

Но если человеческие языки они выучили сносно, то с эльфийским и гномьим возникли сложности. Устная речь далась им с трудом, а письменность приходилось долго и вдумчиво изучать, чтобы прочесть написанное. Поэтому Владислав около десяти минут расшифровывал написанное, а лишь потом посмотрел на Светлану.

— Что здесь написано? — нетерпеливо спросил Фалькштейн.

— Всего-навсего указан путь к кинжалу императора Оттона, — раздался за их спинами вкрадчивый голос.

Ученики шелта и молодой граф медленно повернулись. Влад и Света готовили боевое заклинание, которому их обучили духи стихий, а Лео, потянувшись к висевшему на поясе пистолету. Однако все их действия были напрасными, так как говорившего они опознали сразу, и этот человек был им не по зубам.

На небольшом возвышении стоял, иронично улыбаясь ближайший сподвижник Алурии, Арно. Густые тёмные волосы и тонкие черты лица, а также длинный, острый нос, делали его похожим на нейстрийского дворянина. Одной рукой он пощипывал щёгольские усики, но было очевидно, что в любой момент Арно бросит заклинание, которое сотрёт всех пятерых с лица земли.

— Арно! — воскликнули, не сговариваясь Владислав и Леопольд.

— В этом мире Максимилиан д’Арно, маркиз. Хотя эта их революция отменила все титулы, но наша прекрасная Алурия их обязательно восстановит.

— Самозванец! — презрительно бросил Фалькштейн.

— О нет. В моём мире я принадлежу к настолько древнему роду, что даже твои родственники Фальксбурги по сравнению со мной безродные дворняжки.

Он с чувством превосходства посмотрел на учеников шелта и алеманов, которые могли лишь в бессильной злобе скрежетать зубами. Все, кроме Владислава, который в этот момент лихорадочно вспоминал, кто такой этот Арно, что он может и так далее.

По рассказам шелта выходило, что он сильнейший менталист, к тому же разбирается в преобразовании, стихиях и темпоральной магии. Телепортация ему даётся чуть хуже, но всё равно, маги Алурии столь сильны, что он с лёгкостью заткнёт за пояс неплохих телепортистов этого мира. Он был чародеем, если брать классификацию Ойкумены, но настолько запредельного уровня, что Влад даже к концу жизни, вдруг ему повезёт и он не сложит голову в войне с Алурией, не достигнет такого. В мире Алурии Арно был дипломат и разведчик, так что здесь занимается тем же самым. Всё это, включая портреты сподвижников принцессы им дали шелта, рекомендуя запомнить. Надо сказать, правильно сделали.

— И что у нас написано? — Арно с лёгкостью читал руны. — О как! «Я — непроизносимое гномье имя… людям известный, как Фридрих Акст…»

Маркиз д’Арно прервался и подозрением посмотрел на Леопольда.

— У вас что гномы и правда берут людские имена, чтобы контактировать с людьми? Хорошая традиция. Правильная. Итак. Я Фридрих Акст очень сожалею, что оставил кинжал императора Оттона в Гельветских горах, близ города Граувизе… Дальше указаны точные координаты, где именно его искать. Но это вам без надобности, всё равно вы туда не попадёте.

Арно закончил и посмотрел на Влада со Светой.

— Теперь с вами. Я-то не очень верю, что шелта способны обучить магов, способных противостоять нам, но госпожа Алурия беспокоится. Поэтому логично будет ликвидировать двух избранных и избавиться от свидетелей.

Всё время, что Арно толкал свою пламенную речь, он держал пятерых потенциальных противников под ментальным контролем, не давая им сдвинуться с места. Однако головой они шевелить могли, иначе как же д’Арно смог бы выпендриваться, читая гномьи руны, или сейчас, решая их судьбу.

Поэтому Светлана смогла, едва Арно переключил своё внимание на графа Фалькштейна, выспрашивая у него, почему он должен сохранить жизнь ему и его слугам, девушка, наклонив голову, дотянулась зубами до амулета, который был совсем не амулетом, а пузырьком с нашатырным спиртом. И недолго думая разгрызла его зубами.

Единственный способ защиты от происков Влада сработал и здесь. Мозги Светлане прочистило капитально, и она смогла пошевелиться. Не став терять времени понапрасну, она сунула руку в карман и, достав небольшой скальпель, метнула его в Арно, целя в яремную вену.

Маг вскрикнул, так как скальпель пробил все его защиты и перебил вену. Кровь хлынула, и он рефлекторно зажал её руками ослабив магический контроль над Владом, Фалькштейном и слугами.

Молодой граф сразу же воспользовался ситуацией, и достав пистолет, открыл огонь по магу. Разумеется, пули не смогли пробить щиты Арно, и тогда в дело вступил Влад. Сконцентрировавшись, он собрал все силы, вспомнил, чему его учили на уроках стихийной магии, и вызвал молнию, направил её в алурийца.

Арно из последних сил отбил его выпад, а потом сделав движение рукой открыл портал и переместился в неизвестном направлении. Взгляд его был дик и испуган.

— Что это было? — спросил недоумевающий Леопольд. — Почему скальпель пробил его щиты. Они у него стояли и мощные. От металла…

— Два щита. От свинца и от стали, — сказал Владислав Замойский, подбирая оброненные сумки. — А Светкин скальпель очень старый, из бронзы. Артефакт времён Корнелия III.

Граф Фалькштейн покивал, а потом неожиданно проговорил.

— Самое время спросить, как такой древний артефакт оказался у простых студентов из Киммерийского университета магии?

— Ага, — кивнул Влад. — А нам очень интересно, что сотрудник имперской Тайной Канцелярии забыл в такой глуши и чем его заинтересовали два простых студента. Ну про три амулета защищающих от ментального воздействия я спрашивать не буду. Хотя и можно было поинтересоваться почему у вас троих — и даже у якобы слуг и охранников, столько мощные артефакты, а не стандартный изумрудный ширпотреб.

— Не такие хорошие, — вздохнул Фалькштейн. — Раз ты всё равно прочёл наши мысли.

Владислав усмехнулся.

— Поделюсь небольшим секретом. Чтобы амулет работал как надо, он должен соприкасаться с кожей. А во сне, или когда засыпаешь…

— Понял, понял, — кисло отозвался граф.

— Тогда раскроем карты. Что нужно тайной канцелярии от студентов?

— От учеников шелта, — поправил его Фалькштейн. — Ну раз у нас время откровений, то самый раз всё объяснить друг другу, кто мы, и зачем вам всё-таки нужен этот проклятый кинжал, который точно попадёт в руки Алурии. Гельвецию контролируют нейстрийцы, и я уверен, что Арно уже подлечился и роет носом Гельветские горы.

— И напрасно, — хмыкнул Влад. — Кинжал-то здесь.