Вся жизнь в послезавтра

Глава 21

Повернув они вышли к месту ничем, по мнению Андрея, не отличающемуся от остального леса. Те же узловатые у земли и взмывающими корабельными мачтами деревья с вытянутыми, шевелящимися будто языки, листьями. Та же смесь сухой перегнившей листвы и клочки жёсткой, плохо гнущейся травы с острыми краями под ногами. Место ничем не выделялось из окружения и сам бы он его ни за что не нашёл.

— Здесь чрезвычайный комитет настиг Нофилиса — Женя указала рукой на треугольник образованный из высоченных деревьев полностью подавивших всякую прочую растительность у своих корней.

Андрей попытался взглядом отыскать дерево за которым прятался когда пережидал битву богов. Бесполезно! Оставалось довериться спутнице полагая, что уж она не ошибётся. Зачем он вообще притащился сюда? Посмотреть на лес можно было и поближе от космического городка. Скоро, всего лишь через считанные годы, наступает их очередь отправляться в далёкое путешествие с великой миссией распространения по вселенной семян жизни и искр огня разума от костра однажды загоревшегося на земле в незапамятные времена. Исполинский корабль-город названный «звёздным путешественником» (имя «звёздный странник» было занято ранее отправившимся кораблём, как и многие другие отличные имена) висел на орбите внося сумятицу в композиции космо и ожидая пока все члены его разнородного экипажа сочтут себя полностью готовыми. Зачем-то Андрею захотелось найти место где начались его странствия по новой земле. Вместе с согласившейся проводить его Женей они побывали в лощине, где когда-то отступник выстроил тайный исследовательский комплекс и теперь дошли до места где он понёс наказание за нарушение этического закона.

Вертя головой, Андрей произнёс: — Я думал, что ему поставят памятник.

— Памятник? — переспросила Женя.

— Такая штука, глядя на которую другие люди вспоминали бы что это был за человек и что он сделал.

— Мне известно назначение памятников — ответила девушка: — Только зачем он Нофилису? Если вдруг найдётся не знающий о нём человек, то он всегда сможет посмотреть в инфосфере. Или сам Нофилис, если найдёт время и захочет пообщаться, расскажет о себе. Ты всё ещё путаешь долгий сон и смерть.

— Его приговор не пересматривали? — поинтересовался Андрей садясь на корточки, зачёрпывая полную ладошку сухих, ломких листьев и разжав пальцы наблюдал как они просыпаются на землю. Последняя крошка цвета ржавчины соскользнула вниз. Одетая в серебристую перчатку ладошка блестела как маленькое, ручное солнышко. Приглядевшись, Андрей мог бы увидеть в ладони своё смазанное отражение — до шеи затянутого в серебряную ткань человека. Немарко, сверкающе, красиво, удобно и, главное, по-настоящему стильно. Большинство из оживлённых «древних» людей готовящихся войти в экипаж «звёздного путешественника» выбирали в качестве повседневной одежды нечто подобное. Почему-то почти всегда серебристого или, в крайнем случае, белого цвета оттенка молодого, только выпавшего снега. Когда они собирались вместе в учебных залах или в центрах отдыха космического городка то походили на тысячи снежинок замерших в недолгом танце между небом и землёй. Только в отличии от падающих сверху вниз снежных хлопьев им предстояло подняться с земли в небо и гораздо-гораздо дальше.

— Скорее всего разбудят к началу третьей волны исхода — немного растерянно ответила Женя.

— Это же через полтысячи лет! Почему так долго? Лично я не выдвигаю к Нофилису никаких претензий за моё второе рождение. Напротив, я очень благодарен ему. И те несколько миллионов временно расселённых по космическим городкам которых мы разбудили так же как Нофилис разбудил меня. Разве это не тоже самое?

С печальной улыбкой Женя покачала головой. Она считала, что далеко не то же самое. Иногда он просто отказывался понимать своих далёких потомков. Право слово, с «современниками» отстающим от его времени на сто, двести, триста или пятьсот лет было значительно проще. Кроме того Андрей заочно был знаком с каждым из них так как именно по его рекомендации, после оценки всего того, что оставалось известно о каждом конкретном претенденте в экипаж, их сознания заливали в поспешно выращенные тела.

Андрей не любил вспоминать о своих метаниях в период оценивания. Может быть он пропустил больше чем следовало? Или, напротив, отверг слишком многих? Желая отвлечься от неприятных мыслей он спросил: — Думаешь Нофилис именно так всё и планировал? Ведь именно этого он и добивался, чтобы скорлупа треснула и люди покинули крохотный и уютный мирок.

— Позволь уверить тебя: Нофилис никак не мог предвидеть всего того, что произошло и наверное изрядно удивиться когда его разбудят после долгого сна — рассмеялась Женя — Думаю он никак не предполагал таких грандиозных масштабов. Конечно он будет доволен. Но и удивлён не меньше.

Андрей в сомнении закусил губу. Последнее время он свято уверовал в пронзивший века гений Нофилиса. Человек решившийся нарушить букву этического закона чтобы сохранить такое неуловимое и эфемерное понятие как его дух. Подобный человек вполне мог в общих чертах предсказать развитие событий. В таком случае он был бы героем с его, Андрея, скромной помощью, своим самопожертвованием открывший глаза и растормошивший сонное человечество. Может быть Андрей когда-нибудь спросит у Нофилиса так ли всё происходило на самом деле. Может быть к тому времени он уже сможет на равном говорить с ним или с той же Женей.

Искоса бросив взгляд на замершую рядом спутницу, Андрей устало вздохнул. Не смотря на все старания в изучении психоматематики вместе с Галахадом и остальными — успехи, прямо скажем, не впечатляли. Понятно, что впереди вечность и времени, вроде бы, полно. Но только на самом деле его время ограничено тем моментом когда ему надоест биться головой об стену в надежде рано или поздно, заменяя одну голову на другую, пробить эту стену. Когда это будет? Никто не знает. Успеет ли он к тому времени научиться управлять своим разумом настолько, чтобы вырезать «скуку», а «усталость» поменять на «любопытство и желание узнать, что скрывается там, за углом». Успеет ли? Никто не знает. Женя вот на него надеется держа скрещённые пальцы. И Андрею бесконечно приятно ощущать её молчаливую поддержку и уверенность в том, что у него получится. Уверенность, которой недостаёт ему самому.

— Надо поставить вопрос о досрочном пробуждении Нофилиса перед советом человечества — предложил Андрей: — Общая численность людей возросла за счёт пробуждённых чуть ли не на порядок и результаты голосования легко могут измениться. Плюс я пользуюсь среди новых «древних» определённым влиянием. Ко мне прислушиваются. И, в конце концов, разбудить Нофилиса было бы справедливо, чтобы там не утверждал ваш дурацкий этический закон!

Женя улыбнулась: — Планируешь воспользоваться политическим капиталом?

Андрей не ответил, всерьёз задумавшись над пришедшей в голову идеей. Один человек — один голос. И каждый может вынести любой вопрос на общее обсуждение. Разумеется вначале следует провести подготовительную работу, чтобы быть уверенным в том, что голосование даст нужные ему результаты. Эх, если бы не приближающаяся дата вылета! Времени почти нет, придётся работать в авральном режиме. Подключить Галахада и всех остальных. Ещё меньше спать и совсем позабыть об отдыхе. Но… когда было по-другому?

Метнув подозрительный взгляд в сторону Жени, Андрей задумался: — Может ли она вычислить сейчас ход его мыслей? И не для этого ли привела его сюда? Хотя он сам захотел прогуляться по немногим памятным местам прежде чем надолго, если не навсегда, покинуть Землю. Чёрт, как же сложно с людьми из будущего! В разговоре с ними создаётся впечатление будто они говорят за тебя словами исходящими из твоего рта. И ты никогда не знаешь свои ли мысли сейчас думаешь или тебя мягко подвели к ним, чтобы самостоятельно сделал требуемые выводы. Андрей потёр пальцами виски. Наверное он просто устал в последнее время. Тысячи, сотни тысяч, миллионы знакомств с вновь разбуженными людьми. Напряжённая учёба в космическом городке и вдобавок его попытки заниматься психоматематикой. Пожалуй нужно будет отдохнуть перед отлётом. Может быть потратить один или два месяца на вырезание скульптур из льда на северном полюсе? Всегда хотел заняться чем-то подобным, но как-то не доходили руки. Или классическое ничегонеделание на берегу тёплого моря? Так ведь надоест через три дня, её богу надоест. Или в небольшой компании попробовать забраться на какую-нибудь гору повыше ночуя в палатках и рискуя сломать себе шею? Никогда не пробовал заниматься альпинизмом. Однако ребята находят в этом что-то интересное. Сколько раз звали его и Галахада с собой? Один раз рыцарь согласился, потом с круглыми глазами рассказывал как они объяснялись с местными гномами, что им ничего от них не надо — просто заберутся и спустятся обратно. По словам Галахада приключение вышло сумасшедшим и захватывающим. Но больше он с той компанией безумцев в горы ни ногой.

По охватывающему запястье рукаву пробежала цепочка зелёных огоньков информируя о поступившем вызове. Женя вежливо отошла в сторону. В своё время Андрею долго пришлось объяснять ей зачем нужно так делать. Кажется она не поняла, но согласилась придерживаться правил его архаичной вежливости если ему так хочется.

Между сведёнными ладонями образовался экран с которого на Андрея смотрела Рейчел Стирлинг — одна из немногих родившихся в эпоху предшествующую второй революции чьё пробуждение было одобрено Андреем. Рейчел происходила из семьи владеющей гигантской корпорацией и всю жизнь (составляющую два с половиной отпущенного обычному человеку срока) могла бы прожить в богатстве и неге, подобно своим ровесницам, но выбрала другое.

Рейчел удалось сохранить удивительную душевную чистоту. Она была немного наивной, излишне мечтательной, иногда жёсткой, скорее даже жестокой, но в то же время и доброй тоже. В своё время её семья проиграла битву за власть другой семье. А битвы за власть это такие битвы, где проигравший и все его родственники и доверенные лица и слуги умирают. Победители не решились уничтожить записи проигравших в страхе чтобы кто-нибудь другой, в своё время, не уничтожил их собственные записи и не лишил пусть призрачного, но всё равно шанса вернуться. Андрей полагал, что Рейчел так до конца и не поверила в существование нового мира и особенно в то, что он вырос из того, в котором она когда-то жила. Девушка беззаветно любила звёзды, за время первой жизни горячо настаивая на развитии и выходе космических программ за сугубо утилитарную плоскость. Вопреки сопротивлению и чудовищной инерции кое-что ей удалось сделать. Не так много и после того как её семья проиграла все «лишние» исследовательские программы спешно свернули. Возможно отчасти поэтому они уступили другим, потому что часть ресурсов тратили на долгоиграющие проекты не обеспечивающие сиюминутной выгоды. Зубастый мир бизнеса не прощает такое. Рейчел искренне связывала свою жизнь со звёздами и Андрею этого показалось достаточно.

— Андрэ — начала Рейчел. Она обычно игнорировала общепринятые формы приветствия как «здравствуй» или «рада тебя видеть» или хотя бы нейтральное «есть минутка?». Минутка у него имелась. Рейчел знала об этом и потому не тратила время на бесполезный обмен любезностями.

— Мы тут посовещались — сказала она переходя сразу к делу. Как предполагал Андрей эту привычку она приобрела за время нахождения на посту топ-менеджера курирующего разработку редких ископаемых в поясе астероидов и на Луне и прочие внеземные проекты в своей «первой» жизни. Жестокий мир бизнеса не терпел склонных к меланхолии людей. Что-то от «хищней Рейчел» и сейчас оставалось в старухе с телом молодой девушки строго смотрящей сейчас на него. Некоторые любили рассказывать о своих первых жизнях, делится воспоминаниями, проводить и находить между событиями параллели. Рейчел не любила. Наверное её обижало, что всё сделанное ею в своём времени нисколько не пригодилось миру будущего.

— Мы тут посовещались — сказала девушка: — Ты совсем не даёшь себе отдохнуть. Все время от времени отдыхают, но только не ты, Андрэ. Каких-то несколько лет, корабль отчалит и больше не будет возможности прогуляться по горам, вдоль рек или в странных фиолетовых лесах.

Рейчел улыбнулась, как будто сквозь плотный облачный покров несмело и робко выглянул край солнца, когда этого совсем не ожидаешь: — Стерх и Грибовски сконструировали маску для подводного дыхания и что-то вроде реактивного ранца для передвижения под водой и напечатали их, наверное, с несколько тысяч. Кантель договорился с русалами из бывшего средиземного моря, а Калита настаивает на посещение «вздыхающих» островов, в надежде отыскать руины затопленный город — Марисополиса. После того как группа закончит сдавать эн-мерную навигацию мы все отправляемся на южный берег средиземного моря или вздыхающие острава, если у Калиты получится переубедить остальных. И группа решила, что ты тоже. Учти: возражения не принимаются. Так что скажешь?

— Кто такие «мы»? — поинтересовался Андрей.

Изображение отодвинулось показывая не только лицо Рейчел, но и множество стоящих за ней людей. Где-то позади проглядывала курчавая голова бывшего рыцаря Галахада. Андрей имел возможность любоваться его точённым профилем так как всё это время Галахад с кем-то увлечённо беседовал стоя вполоборота и даже не думая повернуться лицом.

— Если возражения не принимаются — сказал Андрей — Тогда я согласен. Только ребята… кто-нибудь изучал виды подводных хищников?

— Конечно мы проработали этот вопрос — успокоила Рейчел: — Там полно хищников опасных для существа размером с человека, особенно на границе мелководья и глубокой воды. Наши «биологи» обещают придумать что-нибудь чтобы для половины группы подводное плавание не окончилось едва они погрузятся в воду с головой.

Те из «биологов», кто стоял в толпе позади согласно зашумели и замахали руками обещая, что разберутся своими силами и не придётся просить помощи у потомков. Дайте немного времени. И, что они сами с усами. В метафорическом смысле так как очень мало кто захотел сохранить растительность на лицах и маяться с уходом за ней.

Заканчивая разговор Андрей улыбался. Удачно получилось: он только подумал о том, что неплохо бы сделать себе небольшое послабление, как ребята сами пригласили его. У Андрея никак не получалось по настоящему сблизиться ни с кем из пробуждённых, кроме Галахада, который собственно к пробуждённым не относился. Сыграло свою роль, что ему пришлось перебирать их записи играя роль высшего судьи и это словно провело невидимую границу. У рыцаря подобной проблемы не существовало. Иногда Андрей завидовал его хамоватой непосредственности. Галахад вполне мог кому-то заявить что-то вроде «знаешь как я мучился решая насчёт тебя?» или «ты уж братец не опозорь моё доверие». И на него никто не обижался — вот, что самое удивительное. Андрей так не мог. Груз ответственности давил. Не сгибал. Но он постоянно чувствовал на плечах уже привычную тяжесть. Для него было немыслимо, как Галахад, в шутку сказать девушке с которой закрутился мимолётный роман во время учёбы: — Ты полностью оправдываешь мои рекомендации, дорогая. — Просто немыслимо. При том Андрей был уверен, что Гахалад максимально серьёзно и беспристрастно относится к порученному делу. Иначе Андрей бы ни за что не позволил бы другу разделить с ним тяжёлый груз ответственности.

И насчёт груза — ещё одна головная боль. Минуло без малого полтора столетья с тех пор как они с Галахадом первый раз летали в город одуванчиков. В первый — потому, что были и другие полёты и в стране златоволосых многое изменилось, хотя казалось куда уже больше. Народная республика включила в себя все без исключения княжества и здорово увеличила свою территорию за счёт освоения ранее непроходимых лесов. Как-то Андрею довелось прочесть в университете лекцию на тему «времена становления республики глазами очевидца». Он даже смог пошутить про своё нахождение в плену у гномов и группа студентов-гномов в новых, непривычных его взгляду, облегчённых доспехах смеялась вместе со всем залом. Сидящий на задних рядах Галахад показал большой палец. По окончании лекции разразилась настающая буря и Андрею показалось, что представители совета республики и занимающий должность второго брата одуванчик жалели, что согласились провести отчасти закрытую, но всё равно почти публичную лекцию для студентов факультета политической истории. Прежде чем улететь обратно в космический городок он долго стоял перед собственной статуей на площади перед университетом. Наконец буркнул «совсем не похож» и вышел из города направляясь к «стрекозиному» мотоциклу спрятанному в пригородном парке чтобы не смущать покой обычных одуванчиков, под охраной бойцов из службы безопасности республики.

За полтора столетия оживлённых «современников» Андрея набралось несколько десятков миллионов. Больше чем жило в одном из карликовых европейских государств его времени. Но ему скоро отправляться в полёт, а ещё десятки миллиардов записей остаются в хранилище не оценёнными. Те кто в эпоху революций восстанавливал и восстановил разорённые страны и затем уснул посчитав, что выполнили свой долг, устав от жизни или не выдержав боль потери близкого человека (в те времена технологии сохранения сознания ещё не были отработаны и иногда происходили сбои. Кроме того неисчислимое число записей было уничтожено в ходе двух последующих войн) или по другой причине. Там хранятся записи сражавшихся в первой и второй космических войнах. С этой и другой стороны. Ведь и там тоже было много достойных людей. Миллиарды записей. Кому можно передать ответственность за них? На кого возложить подобный груз? Андрей не знал. Женя отказалась советовать сказав, что все кто лёг в хранилище до эпохи объединения находятся под его ответственностью. Он не хотел этого. Но так поучилось.

И сейчас, закончив разговор с Рейчел. Ещё продолжая держать сведённые вместе руки и пока смутная улыбка блуждала по его лицу. Андрей подумал, что может быть зря он пытается самостоятельно выбрать своего приемника из недавно пробуждённых и только приступивших к обучению в космических городках, чья очередь отправляться в полёт придёт только через сто лет или больше. Честное слово, выбирать на кого возложить судейство гораздо сложнее чем судить. Уж он хорошо знает насколько трудно и то и другое. Может быть надо спросить у самих ребят и девушек? Не смотря на вечно молодые тела все они взрослые люди, прожили жизнь и, некоторые, не одну. Возможно стоило позволить той же Рейчел просто поговорить с ним об этом как она неоднократно пыталась?

Андрей тряхнул головой. Застрявшая в волосах сухая веточка отлетела в сторону. Высоко над головой сверкнула голубая вспышка разряда, едва видимая сквозь листву.

— Ты попросила ребят поговорить со мной? — спросил Андрей у подошедшей Жени.

Она покачала головой: — Подводная прогулка полностью их инициатива. Рейчел предложила обязательно настоять на твоём участии так как раньше ты постоянно отказывался отговариваясь всякой ерундой. Сейчас она недоумевает почему на этот раз так легко согласился.

Андрей спросил: — А почему я так легко согласился?

Девушка из будущего промолчала.

— Чёрт побери! — схватился за голову Андрей: — Хватит изменять мои мысли. Как же с вами сложно. Не удивительно, что искусственные интеллекты в своё время сбежали кто на Венеру, а кто на другой конец галактики!

— Твой разум в неприкосновенности — улыбнулась Женя — Помнишь главную заповедь этического закона? Я всего лишь создала такую ситуацию, когда принятие именного этого решения было наиболее вероятно. Чуть-чуть сместила акценты. Иногда нужно расслабляться. Нельзя постоянно держать лук натянутым. От этого он может сломаться.

— Зачем рассказала?

— Разве я рассказала? — сделала круглые глаза Женя: — Ты сам догадался.

Андрей саркастически хмыкнул. Потом не выдержал и рассмеялся. Женя присоединилась. Иногда он гадал: не является ли смех для них ещё одной формой архаичной вежливости которую они имитируют потому, что людям из его времени это приятно? Но смеялась Женя хорошо. Очень искренне. Андрею было приятно слышать её смех и вместе с тем смеяться самому.

Он падал в жерло действующего вулкана. Без страховки и без возврата. Чтобы когда системы теплообеспечения защитного костюма не выдержат, мгновенно сгореть и открыть глаза на лабораторном столе в зале оживлений.

Он учился управлять атмосферным планером быстрым как свет разбиваясь десятки раз на дню, но не оставляя попыток до тех пор пока у него не началось немного получаться.

Он погружался в морские глубины, где приходилось светить себе фонарём, чтобы хоть немного разогнать извечный мрак. Вы пробовали удирать от безглазой акулы? Или на спор пытаться поймать её в расставленные заранее сети. И никто не был полностью уверен, что это существо имеет хоть какое-то отношение к акулам — вроде бы у тех имелись глаза и они не опускались настолько глубоко.

Он шёл по морю колышущейся и щекочущей коленки травы и любил Рейчел на вершине холме, под взглядами далёких звёзд, орбитальных станций и ожидающих прибытия экипажей космических левиафанов дальнего следования. Но они всё равно оставались друзьями, а не любовниками. Потому, что довольно глупо влюбляться в того, с кем предстоит работать бок о бок не годы и даже не десятилетия, а сотни лет и может быть ещё больше. Но иногда такое случается вопреки всяким предосторожностям.

Он смотрел на шарик материнской планеты в обрамлении орбитальной инфраструктуры сияющий в космической черноте словно великолепная женщина в красивых одеждах и вдобавок в своих лучших драгоценностях. Он подумал о стоящей рядом Рейчел, когда смотрел на Землю с борта корабля-города и удивлялся направлению своих мыслей.

Он давно забросил свой дневник, но снова подумывал начать вести его так как корабль отошёл настолько далеко от солнечной, что постоянная связь между ним и его записью в адамантитовом хранилище разорвалась. И теперь если он погибнет и локальное хранилище в центре корабля-города окажется уничтоженным вместе с кораблём, то у того, кого оживят на Земле останутся воспоминания только на момент отлёта да ещё редкие доклады сделанные во время сеансов связи. Обновления дневника можно сбрасывать совместно с прочей информацией. Ведь для этого дневники исходно и предназначались? Передавать мысли и чувства от тебя сегодняшнего к тебе завтрашнему. Здесь будет то же самое, только наоборот. Он вчерашний сможет прочитать послания от себя сегодняшнего.

Что он испытал в первые дни полёта, когда «звёздный путешественник» медленно и осторожно лавировал обходя множество искусственных объектов внутри солнечной системы. Когда интеллекты-навигаторы доложили на общем собрании о готовности начинать разгон согласно рассчитанному курсу. Восторг? Ужас? Облегчение? Сожаление? Предвкушение? Радость? И как много грусти было в той радости?

Человечество не научилось летать быстрее скорости света. Может быть это было в принципе невозможно. Но это не препятствие, а всего лишь досадная помеха преодолеть которую помогут индивидуальное физическое бессмертие давно ставшее обыденностью и самовосстанавливающие механизмы способные функционировать неограниченное количество временни постоянно обновляя себя. Более чем двухмиллионный экипаж корабля-города готовился ко сну. Не такому долгому, но всё же достаточно продолжительному. Тела уничтожались. Материя отправлялась в запасники, а записи сознаний сохранялись в надёжном корабельном хранилище. Так было проще нежели поддерживать жизнедеятельность двух миллионов спящих тел в течении нескольких лет. Большая часть интеллектов также перешла в спящий режим. Слишком долог полёт и, не смотря ни на что, слишком скучен. На весь огромный космический город остались только дежурная группа, те кому по графику выпало бодрствовать часть времени и небольшое количество энтузиастов желающих до победного конца сражаться с психоматематикой никак не дающейся в руки. Совсем как синяя птица, право слово.

На «звёздном путешественнике» не было никого из потомков. Только люди из немного отличающихся, но одинаково далёких времён и несколько тысяч интеллектов. И ещё Галахад, единственный в своём роде, не интеллект и почти, но всё же не человек. Когда Андрей впервые услышал предложение отправиться вместе с интеллектами, без руководящего присмотра потомков, он испытал одновременно ужас и восторг. Сначала он думал, что потомки не позволят этого, но они неожиданно разрешили и кое-какие экипажи других кораблей последовали их примеру. А некоторые не последовали. Андрей сознавал насколько сложнее им будет справляться самим. Насколько опаснее станет путешествие. И насколько интереснее. Пусть страшно так, что мороз по коже. Но если не хочешь однажды добровольно погрузиться в долгий сон устав от жизни, то надо постоянно преодолевать себя и раздвигать границы возможного, чтобы в этих самых границах никогда не стало тесно. Кроме того Земля будет с ними на связи. Будет присматривать за ними сквозь бездну расстояния и времени. Земля никогда не бросает своих детей.

Словом они отправились одни и Андрея до сих пор не покидало чувство восторженного беспокойства по этому поводу.

Женя улетела на другом корабле. Нофилис всё ещё спал. Многие из вновь оживлённых воздержались от общего голосования, а другие занимались своими делами — им не было дела до наказанного мятежника. Результаты сложились не в пользу Андрея с не слишком значительным, но всё же заметным перевесом. У него сложилось стойкое мнение, что многомудрые и всезнающие потомки попросту опасаются в очередной раз спускать с цепи безумного гения, которого не могли контролировать. Конечно его разбудят рано или поздно. Через несколько столетий, к началу третьей волны исхода. Андрею это казалось несправедливым, но он был вынужден подчиниться решению большинства. В долгом сне разум полностью неактивен и потому даже теоретически не может видеть никаких снов. Приятного пробуждения тебе Нофилис. Человечество очнулось от полудрёмы, как ты этого и хотел. Крохотный камешек столкнул гору. Меньше чем камень — пылинка. Подтолкнула больше чем гору, больше чем планету — человечество. Предвидел ли ты реакцию своих собратьев? Этого ли хотел? К этому ли стремился?

«Звёздный путешественник» улетал всё дальше и летел всё быстрее. На таких бешеных скоростях вещество и свет становятся в чём-то похожи друг на друга. И случайный фотон на встречном курсе может наделать бед если найдёт лазейку в защите. Может быть корабль-город и не был совершенным, но он в полной мере обладал свойствам присущим в первую очередь живым организмам — изменчивостью. Любая поломка тотчас исправлялась. Любая изношенная деталь заменялась новой, сделанной или правильнее сказать выращенной в корабельных производственных комплексах. Корабль развивался и рос вместе со своими обитателями. Он подстраивал себя для решения каждой новой задачи. Он был семенем готовящемся дать множество ростков и на других планетах, под другими звёздами взрастить семена когда-то возникшей на земле жизни. А там, кто знает, какие тайны откроются им за время долгого пути. Может быть они найдут полностью иной разум? Вселенная слишком велика, чтобы у людей не нашлось в ней далёких родственников.

— Приветствую тебя, Земля — начал Андрей потому, что была его очередь докладывать: — Полёт проходит нормально. До цели осталось…