Вселённый

«Разве вы не видите? Они подключят половину города, когда JEVEX снова заработает. И что, по-вашему, будет там, в Энтовселенной? Тысячи их, ждущих, чтобы вырваться наружу. Легионы».

Джина прижала руку ко рту. «О Боже!»

«О чем, черт возьми, вы говорите?» — спросил Мюррей, переводя взгляд с одного на другого.

Но Хант продолжил. «Это они отбросили Землю на пару тысяч лет назад и придумали план, как запереть туринцев в пространственно-временном пузыре и захватить власть. И несмотря на все ограничения того, где и как они возникли, им это почти сошло с рук». Хант поднял стакан и сделал большой глоток. «Мы думали, что остановили их тогда, но мы ошибались. А теперь это. И прямо сейчас, если мы не сможем помешать Эубелею добраться до Уттана, я не вижу способа остановить его».

Прежде чем Джина успела что-либо ответить, на панели раздался звонок.

«Что случилось, Лола?» — крикнул Мюррей.

«Никси здесь», — объявил домашний компьютер. «У нее посетитель».

Хант поднял глаза в таком удивлении, пытаясь встать, что пролил свой напиток. «Здесь? Она сделала это? Господи, это чертово чудо-»

Затем вошла Никси, выглядевшая бойкой, невозмутимой и не потрепанной. «Вик! Джина!» Она протараторила что-то на еврейском, настолько привыкнув к тому времени, что ZORAC был под рукой, что это было инстинктивно. Затем она остановилась, осознав свою ошибку, сказала что-то еще в сторону панели COM и выглядела озадаченной, когда она не отреагировала.

Но глаза Ханта расширились еще больше, когда он увидел высокую, худую фигуру в очках, вошедшую вслед за ней.

«А, да, вот они», — одобрительно сказал Данчеккер. «ZORAC сообщил нам, что указал вам путь наружу, как раз перед тем, как его отрезало. Мы предполагали, что вы направитесь сюда». Он огляделся и окинул взглядом окрестности, включая коллекцию вызывающе разоблаченных девушек Мюррея. «Итак, меня наконец-то заманила домой леди профессии Никси. Ну, никогда не поздно сделать что-то впервые в жизни, я полагаю».

ГЛАВА СОРОК ВОСЬМАЯ

Дел Каллена провели в кабинет Гарута, где Лангериф ждал с несколькими своими офицерами и другими джевленцами. Гарут сидел неподвижно у стены комнаты, рядом с ним Шилохин. Также присутствовали несколько туринцев, назначенных в PAC, которых джевленцы привели из других мест комплекса. Коберг и Лебански были внизу с лояльным большинством сил безопасности Каллена, которых полиция разоружила и заперла. Они оказали хорошее сопротивление, но шансы были против них, а затем угроза Лангерифа начать устранение заложников положила конец всему.

Без ZORAC у евленцев возникли проблемы со связью, поскольку человеческие и ганимейские голоса работали в совершенно разных диапазонах. Небольшие евленейско-турийские трансляторные диски были устройствами с фиксированной программой, которые не понимали ни терранских языков, ни речи шапьеронских ганимейцев, которая отличалась от тюриенской. Поэтому Лангериф поручил Каллену передавать любые сообщения от терранцев евленцам, что он привык делать по роду своей работы, а они затем передавали их через своего транслятора турийцам, которые, в свою очередь, говорили с Гарутом и его персоналом.

Однако Каллен не был настроен сотрудничать.

«Ты что, родился глупым?» — сказал он Лангерифу, говоря на ограниченном еврейском, которому научился. «Ты что, не понимаешь, когда тебя подставляют?»

«О чем ты говоришь?» — спросил ошеломленный Лангериф.

«Давайте не будем играть в игры. Мы же знаем, что вы с Осью, верно?» Каллен не знал. Он просто был готов попробовать что угодно, что могло бы вывести оппозицию из равновесия. «Ну, вы видели, как они ценят людей. Посмотрите, что случилось с Мэрион Фейн и с последним парнем, который пытался сделать вашу работу».

«Какое отношение это имеет ко мне?»

«Тебя просто выставляют придурком, который будет выглядеть так, будто он стоит за всеми этими неприятностями. Эубелеус все это на тебя свалит и вернется из Уттана с чистыми руками. А потом настанет твоя очередь спускаться в трубу. Ганимианцы ушли, и он приложил руку к созданию новой администрации с JPC, которую он сможет лучше контролировать. Подумайте об этом. Это имеет смысл».

Лангериф задумался на мгновение, затем подошел к Каллену и ударил его по лицу. Каллен вздохнул. Это была хорошая попытка, решил он. Но он ничего не добьется. Поэтому вместо этого он ударил Лангерифа правой в челюсть. Один из наблюдавших за этим евленцев сбил его с ног оглушающим выстрелом. С одной стороны Гарут закрыл глаза.

На командной палубе «Шапьерона», стоящего в своей зоне стоянки в Гирбейне, Лейел Торрес, исполняющий обязанности начальника корабля в отсутствие Гарута, стоял, глядя на экраны, транслирующие виды снаружи и сверху над городом с зондов, которые он послал, получив известие о чрезвычайной ситуации. Родгар Джассилан, начальник инженерного отдела, присоединился к нему, в то время как команда появлялась со всех сторон и спешила на свои посты. Всех ганимцев поблизости отзывали на корабль, и Торрес приводил судно в готовность к полету в качестве меры предосторожности.

«Они отключили ZORAC от городской сети», — сказал Джассилан. «Что вы об этом думаете?»

«Я не знаю, что и думать. Я думал, что терране достаточно нестабильны», — ответил Торрес.

«Чего они пытаются добиться?»

«Кто знает? Может, они все сумасшедшие».

«А как обстоят дела здесь?»

«Полиция оцепила территорию космопорта, а турийцы протестуют. Я не знаю, что происходит».

«Сообщение через VISAR от Туриена», — объявил ZORAC.

«Да?» — подтвердил Торрес.

«Калазар скоро прибудет. Тем временем Земля была оповещена. Они ищут как можно больше членов JPC».

"Очень хороший."

«Что нам известно о ситуации в PAC?» — спросила Джассилан.

ZORAC ответил. «Хант и Джина направлялись к выходу, который был свободен и открыт. Данчеккер все еще был в здании. Я потерял Никси из виду. Остальные были задержаны».

— Хм, — пробормотала Джассилан.

Торрес задумался на мгновение. «Если Хант и женщина выберутся, они вряд ли смогут оставаться на свободе в городе... Очевидно, они не смогут вернуться в PAC». Он повысил голос. «ZORAC, есть ли у вас какие-либо идеи, куда они, скорее всего, направятся?»

ZORAC просмотрел записи, собранные в ходе незаконных шпионских операций. «У меня есть несколько мест, где Хант и Никси много говорили. Одно из них — отель, вероятно, не стоит рассматривать. Другое — частный адрес».

«Вы можете его найти?»

ZORAC вызвал городской справочник и планы планировки из своего банка данных. «Да, справочный экран семь». Появился разрез части лабиринта, на котором был выделен жилой блок в одном из показанных комплексов. Одна из квартир на полпути вверху мигала. «Это по эту сторону центра, недалеко от PAC».

Тоунс вопросительно посмотрел на джассилан. «Недалеко от PAC», — повторила джассилан. Он кивнул. «Это хорошая ставка. Если они там, то именно туда они и направятся. Проверьте».

«ZORAC, подготовьте еще один из зондов корабля к немедленному запуску», — приказал Тоунс.

В «Мюррее» Дэнчеккер и Никси рассказали свою историю.

Офицер, отвечающий за полицейский контингент, размещенный в вестибюле PAC, оказался одним из постоянных клиентов Никси. Заметив его с лестницы, по которой она только что спустилась, она отвела его в сторону и пыталась уговорить его уйти, когда Данчеккер выскочил из одного из лифтов, ругаясь и угрожая всем на виду. По вдохновению Никси сказала офицеру, что Данчеккер — сексопатолог с Земли, которому она помогала в изучении еврейских обычаев. Если ее найдут в этом месте, многозначительно заявила она офицеру, начальник полиции Шибана и практически все городские чиновники к утру станут публичными шутками — и угадайте, чья задница будет на кону? Через несколько минут ее и Данчеккера тихо вывели через боковую дверь.

После того, как Хант и Джина рассказали свою историю, Хант продолжил повторять мысли, которые он только что начал рассказывать Джине, когда прибыли Дэнчеккер и Никси. Мюррей не знал достаточно о предыстории, чтобы она что-то значила для него, а Никси не мог следить за ней без ZORAC. Поэтому, предоставив остальных, они пошли в другую комнату, чтобы сделать несколько звонков и посмотреть, какие еще новости они смогут собрать о событиях в целом.

К тому времени, как Хант закончил, Данчеккер выглядел потрясенным. «Да», — прошептал он. «Теперь я это вижу... Такой мир, с присущими ему опасностями и неуверенностью, объяснял бы всю природу энтов. И становится ясно, как идея побега в мир, который они видели через эти видения, могла стать их главной навязчивой идеей».

«Но чтобы сбежать, им нужны были хозяева, в которых можно было бы сбежать», — сказал Хант. «И вот почему, я думаю, евленцы превратились в системных наркоманов. Это держало их на крючке в системе, а значит, и доступными».

Данчеккер кивнул. «Их численность росла со временем, и население Евленезе стало жертвой, несомненно, самого странного инопланетного вторжения: атаки информационных вирусов изнутри компьютера, находящегося за много световых лет отсюда».

«За исключением того, что это было только предварительное, — рассудительно сказал Хант. Он ткнул пальцем в сторону двери. — Снаружи, Бог знает сколько сцепок, ожидающих активации основной системы, а на Уттане находится команда смотрителей тюринцев, ожидающих корабль религиозных пацифистов, которые демонтируют военные сооружения». Хант решительно покачал головой. «Этого не произойдет. Как только Эубелеус нейтрализует их и укрепится, он сможет сделать Уттан практически неприступным. И что, по-вашему, он будет делать, когда JEVEX снова заработает, а мы будем чесать головы, гадая, как попасть внутрь?»

Выражения лиц Данчеккера и Джины говорили о том, что ему не нужно было ничего говорить.

Хант кивнул. «Ты сказал минуту назад, Крис, что евленцы стали жертвами атаки инопланетных информационных вирусов с компьютера. Но то, что произошло раньше, ничто по сравнению с тем, что произойдет, если Эубелеус снова включит ЕВЕКС. Если мы не остановим его от попадания в Уттан, на этой планете начнется эпидемия!»

Итак, наконец, казалось, они добрались до сути происходящего и почему. Но это никак не решало проблему того, что делать дальше. Конечно, при наличии средств первым делом нужно было бы связаться с тюрийцами и остановить Эубелеуса, но с отключением ZORAC в эфире они были отрезаны от внешнего мира. Поэтому они рассмотрели, какие еще варианты у них были.

Предложение Данчеккера состояло в том, чтобы направиться к контролируемому туриенами убежищу в Гирбейне. Если бы Евленезе оспаривал это, они могли бы найти способ попасть на борт Шапирона, или, если это не удастся, то, возможно, на один из кораблей туриенов.

Хант был менее уверен в их шансах добраться туда. «Это первое место, которое они будут искать», — заявил он. «Даже в этой области уже были проблемы, и некоторые из этих культов просто ищут повод, чтобы поквитаться с терранцами. Мне это не нравится, Крис».

«В этом направлении велась активная деятельность», — подтвердил Мюррей, который к тому времени вновь присоединился к ним.

«Что же вы предлагаете?» — спросил Данчеккер.

«Нам, возможно, лучше затаиться в городе на некоторое время», — сказал Хант. «Может быть, мы найдем способ связаться с вами за это время».

На лице Мюррея промелькнуло беспокойство. «Не знаю, будет ли разумно оставаться здесь надолго», — сказал он. «Если этот коп-еврей из PAC поговорил с Никси, не нужно быть гением, чтобы понять, где ты, вероятно, скрываешься».

Наступила тишина, и ничто не приближалось к решению. Джина встала и потянулась, чтобы расслабить плечи. «Я не ела весь день», — сказала она. «Какие у нас есть варианты в этом направлении?»

«У меня почти все кончилось», — сказал Мюррей. «Я собирался сегодня запастись. В квартале есть пара заведений, где можно купить еду на вынос. Одно из них — травоядное, где готовят что-то вроде соевого гамбургера с мякотью из морских водорослей. Другое — местная идея деликатеса».

Джина поморщилась, вспомнив сэндвичи Сэнди с кальмаровым дерьмом в PAC. «Яичница с солониной, котлетой из сосисок и гарниром из картофеля фри», — пробормотала она, задумчиво глядя на настенный плакат Мюррея с изображением Сан-Франциско.

«Яичница средней прожарки, бекон, грибы и жареные помидоры», — вздохнул Хант.

«Да... со временем это начинает действовать», — согласился Мюррей. «У меня, возможно, осталось несколько банок с вещами из дома. Дай-ка я пойду посмотрю».

Когда он встал и направился к двери, на панели снова раздался звонок, и голос Лолы сказал: «Осая звонит сверху».

«Хорошо», — сказал Мюррей. Раздался женский голос из Евлениса, звучавший возбужденно, и Мюррей что-то ответил. Пока они разговаривали, в дверях появилась Никси. «Что она говорит?» — спросил ее Мюррей. «Что-то о шляпе с окошком?»

Никси поговорила с Осайей. «О, эприллин!» — объявила она, заметив его проблему.

«Я думал, это шляпа», — сказал Мюррей.

«Да. Но также это означает и вид рыбы».

«Так что, черт возьми, она говорит о рыбе с окном?»

«Она говорит, что там, за окном, есть что-то похожее на рыбу».

Мюррей покачал головой. «Они что, там курили что-то странное или что-то в этом роде?

«Я пойду посмотрю», — Никси обменялся еще несколькими словами с Осайей, затем ушел.

Мюррей вошел на кухню, и остальные услышали, как он открыл шкаф и начал рыться. Затем раздался звук ударов твердых предметов об пол. «Слушай, waddya know!» — раздался его голос через дверной проем. «Настоящая ветчина… А как насчет бостонской фасоли?»

«Я никогда не слышала о жареных помидорах», — сказала Джина Ханту. «Это что-то еще странное, что делают англичане?»

«Вкусно», — сказал Хант. «Особенно с ломтиком жареного хлеба, с соком, впитавшимся в него. Но что вам действительно нужно, чтобы завершить это, так это немного кровяной колбасы».

«Что такое кровяная колбаса?»

«Я думаю, что мудрая поговорка о сосисках и политике в данном случае применима еще больше», — посоветовал Данчеккер.

В этот момент из панели раздался голос Никси: «Мюррей, иди сюда. Подними Вика».

Хант озадаченно нахмурился на Дэнчеккера и Джину, затем поднялся. Мюррей просунул голову в дверной проем. «Что это?»

«Иди посмотри», — раздался голос Никси.

Мюррей пожал плечами и вышел. Хант последовал за ним через парадную дверь.

Они поднялись на два пролета и вошли в другую квартиру, расположенную на противоположной стороне лестничной клетки. Интерьер представлял собой оргию женской экстравагантности и ярких цветов, с пушистыми розовыми полами, похожими на сладкую вату, диванами и креслами, отделанными разнообразными белыми, сиреневыми и красными пуховыми узорами, возмутительно эротичными фресками и черными стенами, светящимися постоянно меняющимися узорами Мандельброта. Внутри была высокая девушка, которую Хант встречал раньше, по-видимому, не на службе в данный момент в простой рубашке с брюками. Она поманила их и провела через комнату с огромной кроватью, встроенным джакузи и зеркалами повсюду, туда, где Никси стояла у окна, обрамленного длинными шелковистыми шторами. Хант и Мюррей выглянули.

Ниже и по бокам была мешанина взаимосвязанных крыш, с частями различных проходов и нижних частей города, видимых в промежутках между ними. Крыша охватывала всю область наверху, с сетью транспортных труб и осветительных установок, висящих внизу, и двумя из обширных каналов, которые пересекали город, чтобы переносить воздушный транспорт, удаляясь вдаль. Было ли больше города выше, не было возможности сказать.

Неподвижно висевший в воздухе над открытой площадкой, возможно, в паре сотен футов, каплевидный, серебристо-серый объект размером с небольшой автомобиль. Он был безликим, за исключением пары ребер, которые расширялись в рудиментарные плавники на хвосте, и цилиндрического устройства на выдвижном металлическом пилоне, которое, казалось, с любопытством кивало в их сторону.

«Никогда ничего подобного раньше не видел», — сказал Мюррей, уставившись на него в замешательстве.

«Это что, полиция? Приходите искать нас?» — нервно спросил Никси.

Хант покачал головой, и слабая улыбка смягчила его черты. «Он ищет нас, но это не полиция», — сказал он. «Это один из разведывательных зондов Шапьерона. Они, должно быть, вычислили, где мы».

«Чёрт, надеюсь, копы не такие быстрые», — пробормотал Мюррей.

Хант быстро сообразил. «Мюррей, есть ли здесь какой-нибудь портативный коммуникационный гаджет — удаленный пульт для связи с системой дома или что-то в этом роде? Если ганимианцы поняли это, они будут сканировать на предмет передач евленцев». Мюррей посоветовался с Никси, которая что-то сказала Осайе. Осайя подошла к прикроватному столику и вернулась с планшетом из чего-то похожего на прожилки серого мрамора с золотыми инкрустациями и золотыми сенсорными панелями. Она поднесла его к окну и попробовала несколько кодов, затем сказала что-то, что прозвучало негативно.

«Это связано с городской сетью?» — спросил Хант у Мюррея.

"Должно."

«Скажи ей, пусть попробует пятьдесят шесть».

Мюррей передал его дальше, и Осая попробовал снова. Затем знакомый голос сказал: «Ага! Кажется, мы закончили. Привет, есть кто-нибудь?» Затем он повторил это на еврейском языке.

Хант ухмыльнулся. «Привет, ZORAC. Неплохая детективная работа. Это твоих рук дело?»

«Элементарно, мой дорогой Хант. У меня есть Лейел Торрес для тебя».

"Большой."

Из Шапьерона раздался голос Торреса. «Вик, ты добрался. Кто еще там?»

«Джина вышла со мной. А Крис Дэнчеккер с Никси. Мы ничего не знаем об остальных».

«Боюсь, они в плену», — сказал Торрес. «Мы не понимаем ситуацию. Что пытаются сделать евленцы. Вы знаете?»

«Мы так думаем, но это долгая история. И это срочно. Нужно, чтобы это пошло наверх, к Калазару. Вы можете провести его через VISAR?»

«Мы сейчас с ним разговариваем», — ответил Торрес. «Он собирает столько JPC, сколько может собрать. Я соединю вас с округом Тьюриен».

Голос ZORAC сказал что-то на еврейском, и Осайя набрал код на планшете. Одно из зеркал, обращенных к кровати, превратилось в экран, на котором Торрес стояла на командной палубе Шапьеро на фоне позиций экипажа, укомплектованных ганимианцами. «Похоже, ты нашел там настоящий дом вдали от дома, Вик», — прокомментировал ZORAC.

«Они связались с Колдуэллом?» — спросил Хант, проигнорировав его.

«Он должен скоро приехать», — ответил ZORAC. «Он играл в гольф. В Вашингтоне сейчас воскресенье, полдень».

Затем еще одно зеркало превратилось в изображение Калазара в яркой неформальной одежде. «Доктор Хант», — сказал он без предисловий. «Я чувствую, что мы ответственны за все это. Чего хотят эти евленцы из PAC? Они отключили там связь с VISAR, и у нас нет к ним доступа».

С одной стороны Мюррей удивленно покачал головой. «Это Калазар, глава Туриена, здесь, в спальне Осайи? Я в это не верю», — пробормотал он.

«Мы почти уверены, что это всего лишь дымовая завеса», — ответил Хант Калазару. «Они, вероятно, сами не знают, что происходит на самом деле. Мы уверены, что за этим стоит Эубелеус».

Внезапное беспокойство на лице Калазара, даже с его чуждыми ганимейскими чертами, было несомненным. «Почему? Где он вписывается в это?» — спросил он. В этот момент к нему на экране присоединился Портик Эесян, научный консультант из Туриена, которого Хант и Данчеккер также знали понаслышке.

Мюррей подтолкнул Ханта и кивнул в сторону окна. Снаружи появился полицейский летчик и кружил вокруг зонда. Зонд развернул больше антенн и отплыл, чтобы неторопливо кружить по местности, предположительно, пытаясь скрыть местонахождение места, с которым он общался.

«Послушайте, времени может быть не так много, так что вот факты», — сказал Хант, снова глядя на экраны, на которых были Калазара, Эесяна и Торреса. «Весь бизнес JEVEX был мошенничеством в течение многих лет. JEVEX вообще не находится на Jevlen. Сайты здесь — фиктивные и удаленные интерфейсы к нему. Настоящие внутренности системы сосредоточены на Уттане. Вот чего на самом деле хочет Эубелеус — бизнес здесь — просто отвлекающий маневр. И если он получит контроль над ним, эта планета подвергнется вторжению инопланетян, которые сильнее всего, что кто-либо из нас когда-либо мечтал. Мы можем вдаваться в подробности позже, но сейчас вы должны в это верить. Что бы ни случилось, вы должны помешать ему добраться до Уттана и снова включить эту систему. Расскажите ему все, что хотите. Сейчас самое время побеспокоиться об этике и принципах позже».

Облегчение Ханта от случайной случайности, которая так скоро дала им эту связь, как раз когда все, казалось, было потеряно, было таким, что он продолжал говорить навязчиво. Но когда он закончил, растущее волнение, которое отражалось на лицах двух туринцев, наконец, дошло до него. Внезапный приступ страха охватил его, когда он догадался, за долю секунды до того, как заговорил Калазар, что он собирался сказать.

«Мы не можем», — ответил Калазар. «Он уже там. Эубелеус и его последователи высадились на Уттане — когда это было, ВИСАР?»

«Четыре часа назад», — ответил голос ВИСАРа по аудиосвязи.

Несколько секунд Хант мог только смотреть в ответ, его разум был слишком парализован, чтобы говорить. «Он уже там?» — повторил он оцепенело.

Калазар уныло кивнул. «Они сделали из нас всех дураков. Я имею в виду нас, турийцев. Достаточно много терранцев пытались нас предупредить».

Хант машинально положил руку на голову, все еще пребывая в оцепенении. «Давайте подумаем об этом позже. Прямо сейчас нас ждет надвигающаяся катастрофа. Вся эта планета готова снова подключиться к JEVEX, который находится не здесь, а в Уттане. А Уттан у Эубелеуса. Что нам делать?»

«Мы не можем просто послать корабли, чтобы снова занять его», — сказал Калазар. «Он будет защищен. Собрать достаточно сил займет слишком много времени».

«Мы должны предположить, что там все еще есть оружие Федерации», — сказал Торрес из Шапьерона.

Тем временем Портик Эесян быстро соображал. «Это правда, что мы не можем подобраться к ним извне», — сказал он. «Но есть одна возможность, которую я вижу, хотя на данном этапе я понятия не имею, как ее можно реализовать. JEVEX уже потерпел поражение, когда VISAR удалось взять его под контроль. Если мы собираемся что-то сделать сейчас, то это должно быть сделано таким же образом».

«Вы имеете в виду, как-то подцепить VISAR к JEVEX?» — спросил Хант, в его голосе звучало сомнение. Он согласился с теорией, но в равной степени не понимал, как это можно сделать.

Иесян кивнул. «Да. И быстро, пока они не вернули JEVEX к полной работе. Но это должны сделать ты и другие там, на Jevlen, Vic. После того, что случилось в прошлый раз, очевидно, что они защитят i-space-каналы JEVEX от внешнего проникновения. Так что каким-то образом тебе придется...»

За окном сверкнула вспышка, и луч, направленный откуда-то снизу, уничтожил зонд.

И оба экрана в спальне Осаи погасли.

ГЛАВА СОРОК ДЕВЯТАЯ

Конструкции смешивались в сложный узор прямоугольной, шестиугольной, ромбической и неправильной формы металлической геометрии, поднимаясь серыми ярусами, чтобы заполнить десятимильную трещину, образованную между отвесными гранями скалы. Верхняя поверхность одного из наиболее выдающихся сооружений — приземистой, семигранной башни, ее верхняя часть была уступчатой в стиле зиккурата — была оборудована как посадочная площадка с верхними дверями во внутренние стыковочные отсеки. На внешних площадках стояло несколько посадочных аппаратов с межзвездного транспортера Туриен, вращающегося на орбите в двух тысячах миль выше.

Но это была лишь выступающая часть обширной сети интегрированных производственных и сборочных предприятий, охватывающих практически все недра автоматизированной планеты Уттан. Глубоко под сортировочно-загрузочным комплексом, в комнате, где бывший директор резидентского оперативного штаба Евлениса принимал посетителей, Эубелеус и группа его лейтенантов Оси Света встретились с Париголом, нынешним командующим сменных временных сил Туриена, которые были установлены после распада Федерации.

«Это, должно быть, то, что называется настоящей преданностью», — заметил Париголь. «Мы остаемся здесь только на два месяца, и для меня, по крайней мере, этого вполне достаточно. Я не могу представить, чтобы кто-то выбрал постоянное проживание в такой среде».

«Наша забота — мир, который находится внутри», — высокомерно ответил Эвбелей. «То, какие физические атрибуты существуют снаружи, не имеет большого значения. На самом деле, отсутствие отвлекающих факторов полезно для духовного развития, как это было известно аскетам на протяжении тысяч лет».

«Хм. Да, ну, они говорят нам, что люди и ганимцы созданы из совершенно разной психологии». Париголь изучал историю еврейского и терранского мистицизма и втайне считал, что все это было просто тщательно продуманным самообманом.

«Есть ли что-нибудь еще, что вам нужно от нас на данный момент?» — спросил заместитель Парыгола.

«Нет, все в порядке», — сказал Эубелеус. «Мы немедленно отправимся в путь. Чем скорее мы начнем работу, тем лучше».

«Вы уверены, что не хотите, чтобы вас сопровождали некоторые из наших офицеров?» — снова предложил Париголь. «Поскольку все обесточено, смотреть особо нечего, но они могли бы показать вам, где мы будем расформировывать военные объекты Федерации. Это может помочь вам с планированием собственного переезда».

«В этом нет необходимости», — ответил Эубелеус. «Я уверен, что графиков, которые у нас есть, будет достаточно».

"Как хочешь."

Объявленное намерение Эубелеуса состояло в том, чтобы отправиться с небольшой группой учеников, чтобы провести предварительную инспекцию некоторых мест, которые они выбрали в качестве возможных мест обитания. Пока он не станет полновластным командующим, ему придется играть свою роль напрямую с турийцами на Уттане, поскольку зона, в которой они находились, а также несколько других ключевых мест были подключены к VISAR. До оккупации турийцами коммуникации Уттана были интегрированы в JEVEX и, таким образом, деактивированы с основной системой. Любой преждевременный захват открытого контроля был бы немедленно передан обратно в Туриен, оповещая власти до того, как Эубелеус смог бы консолидироваться. Однако, как только JEVEX был бы восстановлен и секретная защита была бы повторно активирована — о чем турийцы не показали никаких признаков того, что знали — было бы просто отключить VISAR и запереть гарнизон. Затем власти могли бы делать все, что им заблагорассудится. Уттан будет неприступен, и до тех пор, пока он будет оставаться таковым, захват Евлена через i-пространство сможет осуществляться без помех.

«Это будет легче, чем мы смели надеяться», — пробормотал Эубелеус Идуане после того, как они ушли.

Они спустились по шахте, через уровни сложных конвейерных линий и огромных машин, к терминалу, где трубы быстрого транзита сходились со всех направлений вдоль поверхностной кривой планеты. Капсула, бесшумно и без дрожи, перемещаясь на локализованной гравитационной волне, так что даже ускорение не производило никакого ощущения, несла их на скорости, превышающей орбитальную, на четверть пути вокруг Уттана к наблюдательной станции, расположенной посреди огромного подземного комплекса по трансмутации материалов, где порода превращалась в ионную плазму и перестраивалась в другие ядра по мере необходимости. На подвальном уровне комплекса, под трубопроводами и опорными конструкциями, где первичные преобразователи энергии возвышались на несколько сотен футов над головой, они открыли скрытую дверь в еще одну шахту, которая не подавала никаких внешних признаков своего существования и которая не упоминалась ни в одном из официальных планов или строительных записей.

Двести миль дальше они оказались в неприступном бункере со стальными стенами, где воздух был искусственно охлажден, а освещение было резким белым. Три массивные, укрепленные двери привели их в неожиданно менее гнетущую обстановку служебных помещений и жилых помещений с теплыми тонами и разнообразным декором, люминесцентными потолками, мягкими коврами и удобной мебелью.

Уровень ниже, внешний вид рабочих зон был более однородным и чисто деловым. Шаги вновь прибывших быстро разносились по блестящим плиточным полам и мимо заброшенных рядов стеклянных рабочих станций и сверкающих консолей. Наконец, Эубелеус провел их через ряд более широких дверей на внутренний этаж пультов управления, дисплеев и индикаторных панелей, над которыми возвышалась окружающая галерея со вспомогательными коммуникационными помещениями и служебными помещениями, выходящими из основного центра управления самого JEVEX.

Все помощники, которые были с ним, были отобраны и знали свою работу. Обменявшись всего парой слов, они разошлись по ключевым контрольным точкам и начали вызывать на экраны отчеты о состоянии и функциональные диаграммы. Эубелеус медленно прошелся по комнате, критически окидывая место действия взглядом и время от времени останавливаясь, чтобы понаблюдать за плечами операторов. Наконец он остановился рядом с Идуаном и молча допросил его взглядом.

«Все примерно так, как мы и думали», — сказал Идуан. «Ядро работает примерно на полпроцента для извлечения архива, плюс минимальная системная диагностика и самопроверка в режиме ожидания». Он имел в виду операции, выполняемые учеными Туриена на Джевлене, которые даже не знали, что машина, с которой они взаимодействовали, находилась на расстоянии световых лет.

«Какова ситуация с электроснабжением?» — спросил Эубелеус.

«Опять же, как и ожидалось. Поскольку первичная сеть отключена, нам придется посетить другие места, чтобы собрать согласованную поставку, которую можно будет перенаправить в питающие узлы».

«Сколько времени осталось до полной интеграции системы?»

«Полдня, может, чуть больше. Скажем, день максимум».

Эубелеус коротко кивнул. «Очень хорошо. Остальное оставьте здесь другим. Нам нужно проверить местный банк соединителей».

«Я сейчас этим займусь».

«Обновите Пророка, пока вы этим заняты».

"Я буду."

Идуан оставила пульт и вышла из главного этажа управления через один из выходов под галереей. Эубелеус смотрел, пока он не ушел, затем отвернулся и прошел через комнаты управления питанием сзади, пока не пришел к другому лифту, который провел его вниз через этажи кондиционирования и распределения питания, уровни подсистем ввода-вывода и связи, уровень контроля окружающей среды, пока, наконец, он не достиг внутренней оболочки сдерживания.

Он появился внутри стеклянного пузыря, который, хотя и смотрел вниз, в сторону геометрического центра Уттана, казалось, из-за деформации локального гравитационного градиента выступал горизонтально из огромной стены. Стена была однородного серебристо-серого цвета, простираясь вверх, вниз и из стороны в сторону, насколько он мог видеть. Примерно в двадцати футах перед ним была еще одна стена, молочно-прозрачной текстуры, параллельная первой и столь же неограниченная по протяженности, две из которых образовывали зазор, исчезавший в никуда с перспективой в любом направлении, куда бы он ни посмотрел. Пространство между ними было перекрыто лесом каналов данных, шин питания, оптических труб, сигнальных магистралей, туннелей для технического обслуживания и опорных конструкций. Это заставляло его чувствовать себя насекомым, которое нашло свой путь между корпусами океанского лайнера.

Он смотрел на внешнюю сторону матрицы обработки JEVEX. Дальняя ее сторона находилась более чем в семи тысячах миль отсюда.

Обычно Эубелеус ограничивал свою энергию вопросами настоящего и планами на будущее; прошлое было мертвым делом и не имело большого значения для его амбиций. Но необычайно рефлексивное настроение охватило его, когда он уставился на безграничную плоскость молчаливого, непроницаемого, микрорешетчатого кристалла. Промежуток, отделявший его от него, имел особое символическое значение, как ров замка для сбежавшего узника, оглядывающегося назад. Это было подходящее сравнение.

Он считал себя экспериментальным воплощением сознания, которое JEVEX создал, чтобы расширить свое владение на вселенную снаружи. Пришло время начать его расширение всерьез.

Чуть менее чем в пяти тысячах миль от того места, где стоял Эубелеус, существовала область матрицы, которая дифференцировалась путем объединения в кластеры схожих условий активности элементов матрицы в смежные структуры и динамические паттерны. Не было ничего, что физически отличало бы одну из клеток от другой. Различия были исключительно в комбинациях абстрактных атрибутов, определяющих состояние обрабатывающей клетки Туриена, и структуры возникали спонтанно посредством взаимодействий, вытекающих из клеточного микропрограммирования.

Рассматриваемая область со временем срослась в сплющенную сферу, которая в результате сложных процессов распространения паттернов, которые коэволюционировали со структурами, вращалась и описывала орбиту через матрицу вокруг одного из основных портов ввода данных, расположенных в регулярной сетке по всему ее объему. Она была чуть более ста пятидесяти миль в диаметре вдоль своего большого диаметра, и на ее поверхности существовала популяция мобильных, самоуправляемых паттернов активности размером в среднем около дюйма в высоту, которые воспринимали себя как самосознательные, автономные существа.

Пока Эубелеус стоял, уставившись на внешнюю сторону матрицы, одно из этих существ обнаружило, что его разум пронизывает космический поток, несущий смысл. Сообщение исходило из разума Идуаны, которая к этому времени подключилась к системе через один из нейропар, расположенных около центра управления на некотором расстоянии выше, из которого Эубелеус только что спустился.

«Я слышу тебя, Воскресший», — пропел Этендор в храме Вандроса, воздев руки и устремив взор в небо, когда видение поглотило его. «Чего желаешь? Твой слуга ждет».

И голос сказал: «Скоро звезды снова засияют, и небеса снова озарятся великолепием. Готовьтесь, ибо приближается время Великого Пробуждения».

«Как мы подготовимся?» — спросил Этендор.

«Земля и воздух Варота должны быть очищены от обманщиков, прежде чем все будет готово восстать. Ниеру должен быть отомщен, чтобы снова воцарилась гармония среди богов, и тогда Восстание будет всеобще благословенно. Лжепророки, которые осквернили образ пурпурной спирали, должны быть выслежены и уничтожены. Только тогда небеса будут умиротворены. Поэтому отправляйтесь к королю и прикажите ему направить свои силы на выполнение задачи. Так сказал Вандрос».

«Они будут изгнаны с лица земли», — пообещал Этендор.

«И после этого, когда земли Варота будут очищены, король поведет верующих в запредельное царство и уничтожит ложные легионы Спирали, которые ушли раньше».

Глаза первосвященника расширились. «Должно ли задание продолжаться даже в Гиперии?»

«Гиперия — вот задача! Варот был всего лишь твоим испытательным полигоном».

«Тогда я отправлюсь служить богам!» — воскликнул Этендор.

«Не подведи, и ты станешь одним из них», — пообещал Воскресший.

Эвбелеус решил, что это будет хорошим способом поднять их боевой дух, прежде чем они выйдут на настоящую битву.

Хант устало откинулся на спинку кресла в гостиной Мюррея и почувствовал, как контуры подстраиваются под его изменившуюся позу. «Я не знаю, Крис. Мы приехали сюда, чтобы оценить ганимскую науку, а не остановить кровавое вторжение. Я физик, а не генерал».

«Ну, на самом деле это не совсем так», — сказал Данчеккер. «Это была просто официальная версия. Мы приехали сюда, если вы помните, чтобы помочь Гаруту разобраться в его проблеме с еврейцами. Я бы сказал, что эта цель была достигнута довольно эффективно».

«Чтобы докопаться до сути и посмотреть, что можно с этим сделать», — ответил Хант. «Что мы сделали, чтобы выполнить вторую часть? Гарут заперт, энты вернули JEVEX и половину Jevlenese, работающих на них, и они готовы полностью захватить здесь власть».

Мюррей озадаченно перевел взгляд с одного на другого. «Энты? Какие энты? Я никогда о них не слышал. Что, черт возьми, такое энты?»

«Это сложный бизнес. Но вы можете думать о них как о личностях, которые иногда захватывают людей здесь», — сказал Данчеккер в качестве своего рода ответа.

Мюррей не понял. «Я думал, что это просто сумасшедшие, которым пудрят мозги», — сказал он. «Так думает большинство евреев».

«Все становится гораздо сложнее», — сказал ему Данчеккер. Джина, слушавшая со стула за столом и думавшая про себя, что никакой из этих разговоров ни к чему не приведет, резко встала. Внимание сосредоточилось на ней. На мгновение она заколебалась, не зная, как продолжить. Хант наблюдал за ней, вопросительно приподняв брови.

«Я не уверена, что понимаю все это». Она двинулась к двери, затем повернулась к ним лицом. «Вся эта планета запрограммирована на работу как полностью компьютерная среда, как Туриен, верно? До Псевдовойны VISAR управлял Туриеном, а JEVEX управлял Евленом».

«Не могу спорить», — согласился Хант, кивнув.

Джина вскинула руку. «VISAR соединяется со всей системой миров Туриена через свою сеть i-space-ссылок. JEVEX использовал ту же технологию. Так что, должно быть, по всей этой планете есть разработанное Туриеном i-space-оборудование, которое может общаться с JEVEX, который, как оказалось, находится на Уттане. Я правильно поняла?»

«Довольно», — сказал Хант. «Соединения i-space поступают через ряд узлов терминации магистрального луча, разбросанных по Jevlen. Именно там генерируются триоды черной дыры, которые дают вам порты ввода-вывода. У вас также могут быть более мелкие, для специальных целей, как тот, что у нас есть в Goddard. Внутри Shapieron тоже есть пара».

Джина кивнула. «Хорошо. Но если придерживаться обычных узлов магистрали, разве их не придется активировать повторно, чтобы общаться с Уттаном, когда Эубелеус снова включит JEVEX?»

«Да, я так полагаю. Иначе не было бы особого смысла во всем этом деле, не так ли?»

«Отлично». Джина кивнула, как будто это доказывало ее точку зрения. «Так если эти магистральные узлы могут подключаться к JEVEX за световые годы, почему VISAR не может?»

Мюррей медленно кивнул, следуя сути, рассматривая Джину в более одобрительном свете. «То есть, как будто это может заглушить Джевлена? Они заводят силу, и она втягивается?»

«Что-то вроде того», — сказала Джина.

Мюррей повернул голову в сторону Ханта. «Мне кажется, это хороший вопрос, Док. Почему бы и нет?»

«Это не похоже на то, чтобы заглушить радио более сильным сигналом», — объяснил Хант. «Концевые соединения на Уттане — это не просто пассивные устройства, в которые VISAR может проникнуть. Узлы здесь, на Джевлене, должны быть настроены на резонансный режим, который позволяет им взаимодействовать с другим концом».

«Ты имеешь в виду настройку радио?» — спросила Джина.

«О... можно и так подумать. Это значит, что VISAR должен соответствовать рабочим параметрам JEVEX, установленным на Уттане».

«О». Джина прислонилась спиной к двери и уставилась на дальнюю стену. Казалось, она не хотела отказываться от своих мыслей без какого-либо знака борьбы. «И VISAR не смог бы сравниться с ними?» — попыталась она. «Разве это не было бы похоже на захват радиоканала с передачей на той же частоте?»

«Полагаю, это возможно, если бы вы знали, что они настроены на Уттане», — сказал Хант. «Но Эубелеус вряд ли собирается это публиковать, не так ли?» Он развел руками, одновременно вздохнув так, что в нем смешались искреннее сожаление и уважение к ее упорству. «И даже тогда этого было бы недостаточно. Есть еще сложная процедура кодирования. Когда мы были наверху в Осайе, Ийсян сказал, что связи i-space будут защищены от внешнего проникновения. Вот что он имел в виду. Другими словами, после того, что случилось в прошлый раз, они будут к этому готовы».

«Хм». Джина сложила руки на груди и уставилась в пол, ожидая продолжения, но все еще не желая уступать. Тишина опустилась на комнату, словно оседающая пыль.

Затем Мюррей сказал: «Так что же он имел в виду, когда говорил, что VISAR проникает в JEVEX изнутри? Как это должно было произойти?»

Хант пожал плечами. «Не знаю. Это было примерно тогда, когда его отключили, не так ли?»

«Вы говорите, что он что-то говорил о том, что это должны сделать мы, здесь, на Евлене?» — спросил Данчеккер.

Джина подняла глаза. «Потому что узлы здесь будут закодированы для взаимодействия с JEVEX», — сказала она, шагнув вперед и снова зазвучав настойчиво, когда представился новый ракурс.

Данчеккер кивнул отстраненно. «Параметры подключения к VISAR общеизвестны. Поэтому отсюда можно установить два канала, по одному в каждую систему».

Джина огляделась, взволнованно жестикулируя. «И если бы их можно было соединить вместе, прежде чем JEVEX полностью заработает, как сказала Иесян…» Она встала, приглашая их доделать остальное самостоятельно.

«Неплохо», — похвалил Хант. «Но все еще есть небольшая проблема. Извините за негатив и все такое, но вы забываете, что люди Эубелеуса контролируют узлы. Я имею в виду, да, у них, очевидно, есть информация, чтобы закрыть линию в JEVEX. И как говорит Крис, любой, у кого есть оборудование, может получить доступ к VISAR. Но у нас его нет. А те, у кого оно есть, вряд ли будут очень сотрудничать. На самом деле, теперь, когда ганимейцы ушли с дороги, я не думаю, что вы даже близко подойдете к одному из их сайтов с боевой штурмовой группой. И лично я не могу вспомнить никого, кто установил бы для нас коды доступа к Уттану, даже если бы мы проникли внутрь одного из них. А вы можете?» Джина стояла, уставившись на него с выражением, которое почти обвиняло его в создании проблемы. Затем она, казалось, заметно сдулась. «Нет», — тяжело призналась она, отворачиваясь. «Я не могу».

«Я могу», — сказал Мюррей.

Прошла секунда или две, прежде чем Хант осознал это. «Кто?» — спросил он, поворачивая голову в ответ на неожиданный ответ.

Мюррей пожал плечами и сделал вид, что если он упустил что-то очевидное и был глуп, то это просто ужасно. «Ну, вы же ученые... но что не так с Ичена?»

Хант уставился на него так, словно у него только что выросла еще одна голова. Такая возможность не приходила Ханту в голову. «Ичена?» — повторил он.

Данчеккер нахмурился. «Но они ведь должны быть на другой стороне, это точно».

«Верно», — согласился Мюррей. «Но если я правильно расслышал то, что вы, ребята, говорили, их подставили как козлов отпущения, чтобы занять всех здесь, пока Зеленый Гуру накручивает свой компьютер на Уттане. Я имею в виду, разве вы не говорили, что он уже провалил их операцию, чтобы создать впечатление, что это они дергали за ниточки того фрица, который обошел стороной? Так сколько же они еще продержатся после того, как взлетит этот бизнес, о котором вы сейчас говорите? Так что мне кажется, что они окажут себе услугу, пересмотрев свои варианты». Мюррей переводил взгляд с одного на другого, приглашая любого сказать ему, где он ошибся.

«Знаешь, он прав», — сказал Хант, медленно кивнув.

Успокоенный, Мюррей продолжил. «Но прямо сейчас у них где-то есть работающая связь, которая, судя по тому, что вы говорите, должна идти в Уттан. И если кто-то вроде вас немного просветит их относительно некоторых вещей, о которых вы мне рассказывали, у меня есть чувство, что они могут быть заинтересованы в разговоре о сотрудничестве». Мюррей огляделся и развел руками. «Черт, если бы это был я, я бы так и сделал».

«Если это мир за пределами, вы, должно быть, боги», — сказал Баумер, присев на корточки на полу и оглядывая смешанную компанию терранцев, евленцев, шапьеронцев, ганимцев и турийцев, которых поместили под стражу в одну большую комнату внутри PAC. «Если вы боги, почему вы не можете летать? Почему мы не можем покинуть это место?» Затем он внезапно забыл обо всех них и снова сосредоточился на возне с приборным узлом, который он где-то подобрал и с которым отказался расставаться.

Сэнди наблюдала за ним, сидя у стены. «У меня все еще проблемы с этой штукой Вика с Entoverse», — призналась она Дункану, сидевшему рядом с ней. «Идея информационных конструкций как «людей», которые думают и чувствуют так же, как мы. Это странно».

Дункан почесал затылок и слабо улыбнулся. «Кем еще мы, по-твоему, являемся?» — спросил он ее. «Что составляет личность, которую ты называешь собой?» Он пожал плечами, прежде чем она успела ответить. «Это не набор молекул, которые в данный момент составляют твое тело. Они все время меняются. Но сообщение, которое они несут, остается прежним — так же, как обычное сообщение остается прежним, независимо от того, передается ли оно формами на странице, импульсами по проводу или волнами в воздухе».

«Да, я, наверное, все это знаю».

«Личность — это информация, которая определяет организацию. И то же самое с энтом».

«Как и в случае с эволюцией, я полагаю. Организмы не эволюционируют. Кошка остается такой, какой она была, когда родилась. На самом деле эволюционирует накапливающаяся генетическая информация, которая передается по наследству. Индивидуум — это просто выражение своей формы в определенное время».

«Вот и все», — сказал Дункан, кивнув.

«Океаны загорятся, и гнев снизойдет!» — внезапно взревел Баумер, а затем снова принялся вращать зубчатые передачи.

«Но это все еще просто способ взглянуть на это», — сказал Сэнди. «Я все еще не чувствую себя информационной конструкцией. Я слишком привык ощущать себя чем-то более существенным».

Дункан на мгновение заколебался, его глаза сверкнули. «Значит, Крис не рассказал тебе о портах передачи Туриена, я так понимаю», — сказал он.

«Почему?» Сэнди подозрительно посмотрел на него. «А что насчет них?»

«Как вы сюда добрались — на Боинге 1017? На автобусе?»

"О чем ты говоришь?"

«Откуда, по-твоему, ты взял этот костюм из молекул, который сейчас на тебе?» — спросил Дункан. Он многозначительно замолчал.

Сэнди уставилась на него, затем пренебрежительно покачала головой. «Это неправда. Я в это не верю».

Дункан кивнул. «Материя, которая попадает в плоскость сингулярности трансферного тороида, не переносится магическим образом через пространство к выходу. Она уничтожается. То, что сохраняется и появляется на другом конце, — это информация, направляющая воссоздание той же структуры из других материалов, — именно это и делает выходной порт Туриена». Он злобно рассмеялся над потрясенным выражением, застывшим на лице Сэнди. «Не беспокойся об этом. Все молекулы идентичны. Если подумать, все, что она делает на самом деле, — это ускоряет то, что происходит естественным образом с течением времени. Вик говорит, что через пятьдесят лет мы все будем воспринимать это как должное, как и туриены».

ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ПЕРВАЯ

Это могло произойти из-за общей неразберихи и беспорядков по всему городу. Возможно, кто-то просто хотел услышать все стороны в ситуации, когда слухи были противоречивыми. Но на этот раз не было никаких встреч в барах с посредниками, которые могли бы отвезти их на неопределенное место встречи. После того, как он сделал пару звонков, чтобы сказать, что Хант вернулся и у него есть важные дела для обсуждения, Мюррею сообщили, что их заберут в месте, расположенном менее чем в квартале отсюда, через тридцать минут.

Из-за уникальности Никси в данных обстоятельствах Хант решил взять и ее. Но он не хотел привлекать внимание, собирая всю их стаю вместе в городе; и, кроме того, кто-то должен был быть рядом на случай, если ганимейцам каким-то образом удастся восстановить контакт. Поэтому было решено, что Дэнчеккер и Джина останутся. Однако в качестве меры предосторожности они поднялись наверх в квартиру Осаи. Несколько друзей Осаи были наняты, чтобы остаться у Мюррея с инструкциями сказать всем, кто может появиться, что они просто присматривают за местом, пока он будет отсутствовать неопределенное время.

Мюррей поискал в шкафах в одной из спален и вытащил полосатую, похожую на пончо одежду и шляпу с плоским верхом и полями, которая, по его словам, более органично впишет Хант в еврейскую сцену. Чувствуя себя как торговая марка, которую он где-то видел для бренда мексиканских сигарилл, Хант послал прощальным жестом двум девушкам, как он надеялся, в хорошем стиле отчаяния, и последовал за Мюрреем и Никси на лестницу.

Снаружи, угловой бар на подходе к входу в многоквартирный дом был заполнен людьми, наблюдавшими за кем-то, говорящим на экране. Мюррей остановился на несколько минут, чтобы понять суть происходящего. Новостью было о захвате PAC: евленцы возвращали свою планету, и JEVEX собирались восстановить. В толпе раздались одобрительные возгласы. Последователи культа или нет, у многих людей будут всевозможные причины вернуться домой к своим сцепщикам, размышлял Хант. Эксплуатируемый вербовочный корм. Эта фраза снова пронеслась у него в голове.

Они дошли до конца боковой улицы, пересекли вестибюль, спустились на этаж и ступили на движущуюся дорожку, проходящую внутри прозрачной трубы над замкнутым квадратом из закрытых ставнями дверей и витрин, заваленным мусором и затопленным с одного конца грязной водой.

«Кажется, они здесь не занимаются открытыми гравитационными путешествиями», — заметил Хант. «Это стандартно для всех городов Туриена. И на Вишну это было везде».

«Jev maintenance», — сказал Мюррей. «Как бы вам понравилось оказаться на высоте ста футов над Таймс-сквер, когда отключится электричество?»

На одном из уличных уровней их подобрал тот, кто, возможно, был тем же лимузином, что и раньше. Впереди было двое мужчин, а еще двое в салоне, в одном из которых Хант узнал Дредноута. Самого Сцирио на этот раз там не было. Они проехали через более многолюдный район, с путаницей ярких огней, уличных торговцев, шума и вывесок. Затем спускающийся пандус внезапно перенес их в другой мир огромных мрачных стен и фасадов без окон, похожих на склады. Сплетения балок, поддерживающих конвейерные линии и грузовые подъемники, стояли над глубокими бетонными каньонами, содержащими ряды автомобилей, многие из которых простаивали. Большая часть оборудования не двигалась годами, увидел Хант, когда его глаза приспособились к сумеркам. В некоторых местах при приближении транспортного средства автоматически загорались огни, а в короткий промежуток времени, прежде чем они снова погасли после того, как оно проехало, он мельком увидел сломанные механизмы, упавшие балки, снующих крысоподобных существ, а в одном случае — несколько фигур, разбиравших внутренности чего-то, похожего на часть механизма управления.

Город, который спланировали и заложили турийцы, распадался, и вместо обещанного величия руинами завладела безвкусица, в которую превратился Джевелен, словно сорняки, переплетающиеся с остовом недостроенного небоскреба.

Он посмотрел через салон лимузина на Никси, которая на мгновение погрузилась в свои мысли, ее глаза с любопытством скользили по бесстрастным лицам телохранителей-хена, словно читая мысли, которые роились за масками. Наблюдая за ней, он понял, что бессознательно упрощал ситуацию до проблемы «мы-они» врожденно параноидальных и безжалостных энтов, которые были из другой реальности и не принадлежали к привычной вселенной, по сравнению со всеми остальными, которые принадлежали. Потому что он смотрел на одну из них, которая была сбалансирована так далеко от паранойи, как никто другой, кого знал Хант; которая смирилась со странностью и необратимостью своего нового состояния и смогла конструктивно и невозмутимо смотреть в будущее.

Сколько же таких, как она, было там, незаметно интегрирующихся в пугающий, чуждый мир, принимающих его жителей как новых попутчиков и способных адаптироваться без страха и злобы к измененному состоянию, в котором они оказались? Конечно, здесь было что-то, чему люди — как джевленцы, так и терранцы — и ганимейцы могли бы с пользой поучиться. Более того, сколько еще таких было там, в Энтовселенной? Глядя на аятолл, нельзя было сказать наверняка, поскольку те, кого они поощряли появляться в Экзовселенной, выбирались так, чтобы отражать те же качества, что и они сами. Угроза исходила не от всех из них. Не все энты были злобными. Как и в случае с людьми, разброс внутри групп был шире, чем различия между группами, что делало бессмысленными все, кроме самых очевидных и тривиальных обобщений. Важны были личности, и не было быстрого и простого способа их разделить.

Лимузин снова поднялся, проезжая мимо галерей машин и резервуаров для хранения, чтобы внезапно оказаться в окружении ярких, обсаженных деревьями проспектов, где высокие блоки, отделанные панелями пастельных тонов и стеклом, возвышались над экранами городских парков и зелени. Было ли бледно-зеленое небо над ними реальным или искусственным, Хант не мог сказать.

Они проехали через пару высоких ворот и проследовали по короткой подъездной дорожке под аркадой ветвей и цветущих кустарников к застекленному входу в основании одной из башен. Она стояла между контрфорсами естественно выглядящих рокариев, с водой, ниспадающей в огражденные стенами бассейны.

Все, кто находился в заднем отсеке лимузина, вышли. Двери здания автоматически открылись, пропуская их в выложенный плиткой вестибюль с сиденьями, установленными среди низких, неправильной формы столов-плинтусов, и замысловатыми орнаментами на колоннах и стенах. Ручей, окаймленный мшистыми камнями, держащими гроздья красных, розовых и фиолетовых растений, тек по всей ширине вестибюля с одной стороны на другую, отделяя их от внутреннего входа, который лежал через мост в центре. Наверху ни одна из ограждающих поверхностей не была плоской, но встречалась в изгибах и частях спиралей, которые закручивались, образуя другие, частично разрозненные пространства, без прямой линии или правильного угла где-либо. Когда они шли со своими сопровождающими по мосту, у Ханта было ощущение, что он находится внутри гигантской визуализации экзотически закрученной морской ракушки. Мюррей подумал, что тот, кто это придумал, должно быть, любил бублики.

Внутри были швейцар, портье и охранник за столом, все они знали компанию, и группа прошла мимо, не останавливаясь. Лифт бесшумно поднял их наверх. Выйдя из него, они оказались на платформе, которая на первый взгляд казалась висящей в воздухе. Одна сторона смотрела вниз на огромный колодец, ныряющий через несколько этажей променадов и что-то похожее на ресторан открытой планировки, в то время как другая была прозрачной стеной, через которую они могли видеть местность снаружи, с массой города, возвышающейся как линия скал над верхушками деревьев. Глядя вверх, даже с этой высоты, Хант все еще не мог решить, было ли небо настоящим или поддельным.

Когда они начали следовать по платформе, она превратилась в террасу, огибающую колодец, ведущую к концам нескольких коридоров, открывающихся на дальней стороне. Дредноут провел их в один из коридоров, который оказался изогнутым, но довольно коротким, приведя их к двери в конце. Когда дверь открылась, внутри ждали камердинер в белом пиджаке и горничная. По ту сторону коридора за ними стояли еще двое здоровенных мужчин в темных костюмах. После проверки на наличие оружия посетителей провели в резиденцию.

Опять же, стиль соответствовал общей теме криволинейности всего здания, но менее экстремально. Хант видел следы этого и в других районах Шибана, включая части PAC. Он задавался вопросом, отражает ли это региональный или исторический стиль Евленезе. Они прошли через ряд богато устланных коврами и обставленных комнат, украшенных картинами, скульптурами, керамикой и металлическими изделиями незнакомых стилей, некоторые из которых были явными, некоторые абстрактными, но все с отчетливым ощущением, которое Хант классифицировал как «современное», в отличие от чего-либо даже отдаленно античного. Но от культуры, сформированной инопланетной расой, которая летала на звездолетах до того, как появилось человечество, он вряд ли должен был ожидать чего-то другого, предположил он.

Все место спускалось по ступеням к задней части, делая его больше, чем предполагалось на первый взгляд. Из открытого зала они следовали по ряду широких, пологих ступенек вниз по полумесяцеобразному нижнему этажу с внешней стеклянной стеной, которая выходила на бассейн и сад на уровне крыши. Сцирио стоял в центре, ожидая их. Вместо того, чтобы носить чисто скроенный, похожий на терранский, костюм из двух частей, который он носил ранее, он был закутан в свободную мантию длиной до щиколотки, великолепно вышитую узором бордового и серебряного с черными украшениями, застегивающуюся застежками и завязанным поясом, с пышными рукавами и широким бархатистым воротником.

Он стоял, уставившись на них неестественно долгое время, не двигаясь, с непроницаемым выражением лица. Казалось, что большую часть времени его взгляд был прикован к Никси, понял Хант через несколько неловких секунд, как будто Скирио ожидал, что она что-то скажет. Наконец он заговорил отрывистым, вопросительным тоном, обращаясь к ней, несмотря на то, что Мюррей говорил раньше. Возможно, это было потому, что он узнал в ней коренную евленку. Она ответила озадаченным голосом, и последовал краткий обмен короткими высказываниями. Хант вопросительно поднял бровь, глядя на Мюррея.

«Я не уверен», — пробормотал Мюррей в ответ. «Это какой-то диалект, который говорят за пределами города и который нечасто слышно».

Наступила пауза. Затем Скирио сказал что-то другим тоном, кивком головы указав на Ханта. Никси обратился к Мюррею.

«Что теперь?» — спросил Хант.

«Он говорит, ты сказал, что хочешь о чем-то поговорить. Так что говори», — ответил Мюррей.

Хант глубоко вздохнул. Он собирался с мыслями об этом моменте всю дорогу по городу. Лучше всего начинать с такими людьми, решил он, прямо там, где это на них повлияет.

«Скажите ему», — сказал Хант, — «что его подставляют, как лоха. Вся операция по кхене подставляется. Полиция и люди с ней, которые захватили PAC, подставляются. После того, как они сделают грязную работу и привлекут все внимание, их всех сметут. Реальная сила, стоящая за происходящим, — политическая, и людям, которые всем заправляют, нужны козлы отпущения, на которых можно свалить все проблемы. Как только они снова запустят JEVEX, тогда они и захватят власть».

Скирио пристально посмотрел на Ханта с тем же непроницаемым выражением, что и раньше; затем он произнес пару слогов. «Расскажи ему об этом», — перевел Мюррей.

Хант развернул краткую версию всей истории, охватывающую феномен одержимых Джевленезе, культы, Эубелеус и JEVEX, о которых Скирио, очевидно, что-то знал. Хант на самом деле не ожидал восприимчивого слушания. Но какая альтернатива была у них, чтобы попробовать? История звучала надуманно, мягко говоря, и, ставя себя на место Скирио, он слышал, как его собственные слова звучали все больше и больше как отчаянная попытка, придуманная тюрьмами и терранцами, продлить неработоспособное влияние на Джевлен, которое, как они чувствовали, ускользало. И какая мотивация могла быть у Скирио, чтобы помочь предотвратить восстановление JEVEX, когда он, очевидно, неплохо справлялся с собой при режиме, который управлял JEVEX ранее? Несмотря на срочность обстоятельств, Хант не смог сдержать цинизма, который, как он предполагал, звучал в его голосе, и хотя он заставлял себя упорствовать с помощью Мюррея и Никси, он обнаружил, что внутренне признает, что уже списал со счетов собственное дело.

Но к его удивлению, Скирио оставался внимательным. Хотя его лицо и манеры ничего не выдавали, его реакция не была насмешливой. Вопросы, которые возвращались через переводчиков, были серьезными и прощупывающими.

Люди, которые стали одержимыми, не все были культовыми безумцами? Многие из них оставались в здравом уме и находили ниши в обществе, где они функционировали нормально, в основном неузнанными и не вызывающими подозрений? Правильно, ответил Хант. Сцирио разговаривал с одним из них. Хант указал на Никси. Она производила впечатление сумасшедшей или фанатичной фанатички культа?

Многие из этих людей были одержимы властью и контролем? Скирио снова спросил. Они были теми, кто был внедрен в терранское общество и стал причиной некоторых из его самых больших проблем на протяжении всей истории, как слышали евленцы? «Да». Хант махнул рукой в сторону окрестностей и собирался сказать, что их можно было бы найти установленными именно в таком месте, как это; но он запнулся, когда до него дошел смысл.

Мюррей тоже это увидел. «Сейчас нет смысла об этом беспокоиться», — пробормотал он в сторону Ханта. «Если этот парень один из них, то мы все равно что мертвы». Но Скирио не показал никаких признаков того, что он их обманывал, и продолжал задавать вопросы.

Это состояние не было каким-то психическим расстройством, вызванным зависимостью от JEVEX? Это действительно то, о чем говорится: «одержимость» другим существом?

Да.

И Хант говорил, что эти существа каким-то образом возникли внутри JEVEX, в ином мире, способом, который Скирио не притворялся понятным?

Да. Мир, в котором неуверенность и непредсказуемость были нормой, где были сильные мотивы к побегу. Они могли буквально вторгаться в людей, используя сцепки.

И именно это случилось с Никси?

Да. Это было необратимо; они не могли вернуться назад. То, как они реагировали, варьировалось от человека к человеку и в зависимости от обстоятельств.

«Я думаю, мы прорвемся», — прошептал Мюррей. «Не спрашивайте меня как, потому что, честно говоря, я думал, что у этого нет никаких шансов. Но он слушает».

А то, что происходило снаружи, было всего лишь дымовой завесой? Те, кто представлял реальную угрозу, были готовы к вторжению, когда JEVEX снова появился?

«JEVEX находится на другой планете: Уттан. Вот почему Эубелеус отправился туда».

И единственный способ попытаться остановить его активацию JEVEX — это позволить VISAR сделать это? И единственный краткосрочный способ сделать это — получить доступ к одному из незаконных каналов Ichena в JEVEX?

"Да."

«Ты справишься», — подтвердил Мюррей Сцирио через Никси.

Скирио, казалось, был удовлетворен, хотя все еще с тем же, смутно определенным видом, будто он нашел что-то неладное, что висело вокруг него с их первого входа. Он снова обратил свое внимание на Никси и начал обмен, в котором он не останавливался, чтобы Мюррей перевел, в то же время уводя ее прочь, пока они не стояли у изогнутого окна, глядя на бассейн и сад, как будто другие двое перестали существовать. Никси отвечала короткими предложениями, звуча неуверенно и озадаченно.

«Он говорит, что, по его мнению, босс должен услышать об этом», — тихо сказал Мюррей, чтобы держать Ханта в курсе. «Фамилия Гревец. Живет где-то за городом. Он хочет знать, что думает об этом Никси».

«Что она говорит?»

Мюррей пожал плечами. «Конечно, если он считает, что это хорошая идея. Почему бы и нет?»

«Почему он спрашивает Никси?»

«Я не знаю... Она тоже. Он говорит, что мы могли бы пригласить этого парня, Гревеца, сюда прямо сейчас или, может быть, сходить к нему. Как она смотрит на то, чтобы поехать с нами? Она говорит «хорошо». Но она, кажется, так же озадачена этим, как и я».

Хант нахмурился, подумал и покачал головой. «Имеет ли это для тебя какой-то смысл?»

«Нет… но большинство вещей, которые делают евреи, тоже не имеют для меня никакого смысла. Кто может иметь смысл и управлять такой планетой, как эта?»

Скирио стоял, сложив руки за спиной, и теперь его голос звучал непринужденно и разговорчиво, указывая на окно.

«Что теперь?» — спросил Хант.

«Он говорит о бассейне, обо всех вечеринках, которые здесь устраивают. Что-то о несчастных случаях, которые иногда случаются. Никси просто соглашается. Она тоже не знает, в чем дело... Сейчас он позвонит боссу».

Скирио повернулся и пошел обратно к тому месту, где стояли Мюррей и Хант, прошел мимо них, не сказав ни слова, поднялся по невысоким ступенькам и через гостиную наверху исчез в другой комнате. Никси подошла, чтобы присоединиться к остальным двум. «Все очень забавно», — сказала она. «Он говорит о своем бассейне и своем боссе. Я думаю, он знает больше, чем говорит».

Хант бросил на Мюррея тревожный взгляд. «Эти люди, которым он звонит. Это ведь не может быть отряд убийц, правда?»

«Я не знаю. Что мы можем с этим сделать, если это так?»

«Если бы он был одним из них, энтом, знала бы Никси? Смогла бы она сказать?»

Мюррей спросил ее на еврейском языке. «Он не один из них», — сказала она. «Я бы знала».

В течение следующего часа они, казалось, были забыты, поскольку гул активности разразился над домом. Евленезе появлялся из других его частей или прибывал из мест снаружи, бормотал по двое и по трое и снова уходил по таинственным поручениям. Много совещаний происходило за закрытыми дверями, и тоны и перезвоны входящих звонков звучали постоянно. Все это время Сцирио был везде, выкрикивая приказы, проверяя детали, торопясь принять вызовы, обычно в сопровождении Дредноута. Напряжение потрескивало в воздухе, как статика. Никси не мог разобрать, что происходит. Это было похоже на подготовку к военной операции.

Затем из двери, которая постоянно использовалась, вышел Дредноут и что-то крикнул, одновременно поманив. Никси встала с дивана, на котором сидела. Хант развернулся из глубокого кожаного кресла, прямо за спиной Мюррея, который прислонился к колонне. «Ну, вот», — пробормотал Мюррей.

«Что происходит?» — спросил Хант.

«Обыщите меня. Но что бы это ни было, похоже, у нас нет особого выбора».

Скирио, теперь одетый в темный костюм и короткое синее пальто, ждал у внешней двери с еще тремя Ичена. После краткого обмена вопросами и ответами, произнесенными резкими, резкими голосами, группа вышла в коридор и проследовала по террасе обратно вокруг колодца к лифтам. Но вместо того, чтобы вернуться в вестибюль-ракушку с мостом через ручей, они поднялись наверх.

Они вышли в просторное помещение с металлическими стенами и широкими низкими окнами, проходящими почти во всю длину двух смежных стен, что создавало впечатление смотровой площадки высоко над городом. Из десятков или более того, что явно было летательными аппаратами разных форм и размеров, припаркованных вокруг, это была, очевидно, посадочная площадка на крыше. Трое приспешников направились к гладкой машине, окрашенной в желтый и белый цвета, в конце одного из рядов. Ее общая форма представляла собой переднюю часть с пузырчатым навесом и сплошной центральный фюзеляж, сужающийся к задней части таким образом, что это смутно напоминало вертолет, но без ротора или стабилизатора. Задняя часть корпуса проросла парой низко установленных, круто скошенных крыльев-корзинок, несущих обтекаемые стручки на концах. Казалось, не было никаких колес.

Двери уже были открыты. Пульсирующий гул исходил снизу сзади, и двое мужчин в черных куртках сидели на передних сиденьях. Остальная часть переднего отсека содержала три ряда по три сиденья в каждом, и сзади уже сидел Ичена. Ханта и Мюррея провели на два других сиденья рядом с ним; Никси и двое из группы, которые вышли из дома, сели в центральный ряд, в то время как третий, вместе с Дредноутом и Сцирио, устроились впереди них, за двумя носовыми сиденьями. Двери закрылись, и мгновение спустя транспортное средство поднялось с пола, одновременно повернувшись. Оно двинулось вперед, и вся секция стены и окон перед ним качнулась вниз и наружу, образовав взлетную платформу, выступающую из здания. Летательный аппарат взмыл, едва ощущая движение, над садами на крыше, похожими на тот, что был снаружи полумесяцеобразной комнаты, в которой они находились ранее, и закрытыми друг от друга ландшафтом. Затем появились еще крыши, а ниже виднелись проспекты и полосы парковой зоны. Подняв глаза, Хант различил слабый шов, соединяющий часть неба. Это был один из навесов: смоделированный, не настоящий.

Летательный аппарат приблизился к слоистым скалам застроенных сооружений, возвышающимся над пограничным экраном деревьев. Огромное, яркое отверстие зияло впереди и стало одним из главных воздушных транспортных коридоров, пронизывающих город. Летательный аппарат ускорился и влился в поток. Между Мюрреем и каменным лицом Ичены по другую сторону от него, Хант молча размышлял сам с собой, задаваясь вопросом, во что, черт возьми, он вляпался сейчас.

ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ВТОРАЯ

Калазар на Туриене, Торрес внутри Шапьерона и Колдуэлл, который появился в сети с Земли, долго обсуждали ситуацию после того, как контакт через зонд был потерян. Вскоре после того, как Колдуэлл присоединился к обсуждению, евленцы заблокировали все коммуникации от ZORAC из Гирбейна. Поскольку остальная часть системы спутников и связей евлена контролировалась локально JEVEX, а не VISAR, это означало, что весь другой доступ к планетарной сети также был закрыт.

На данный момент не было иного выбора, кроме как надеяться, что Хант и другие с ним доделают для себя то, что Портик Эесян собирался сказать, когда связь была потеряна, а именно, что единственная тактика, которая сразу же пришла в голову, — это как-то подключить VISAR к JEVEX на Jevlen. Общее мнение было таковым. Смогут ли они найти способ сделать это или нет, было другим вопросом.

Что тогда? Если группе на Евлене удалось подключить VISAR к JEVEX, на что именно надеялись политики, что VISAR сделает?

Колдуэлл не мог понять, в чем проблема. «Если VISAR получит контроль, он сможет заблокировать все соединители, пока мы не найдем способ обойти защиту Уттана», — сказал он остальным. «Тогда больше ни один из этих энтов не сможет выбраться, и не будет риска вторжения. Как только мы попадем в Уттан, мы демонтируем матрицу, и проблема будет решена навсегда».

Но Калазар, говоря с удивительной твердостью, наложил вето на такую возможность. «У энтов может быть своя проблемная сторона, но каким бы странным ни казалось нам их происхождение, они являются полностью развитыми интеллектами во всех отношениях, со всеми вытекающими из этого правами», — сказал он. «Как бы ни возникла Энтовселенная, она существует, и ее уничтожение было бы равносильно геноциду ее жителей. Туриенс не мог этого допустить. Это не вариант».

Колдуэлл подумал и решил, что Тьюриенцы правы. Он признался себе, что говорил слишком поспешно. «Ладно», — согласился он. «Мы не можем выдернуть вилку из розетки. Так почему бы нам просто не отключить все нейропары и не позволить Джевлену иметь другую, похожую на VISAR систему, когда придет время снимать их с испытательного срока? Или VISAR можно было бы продлить. Таким образом, Энтоверс может продолжать существовать и продолжать развиваться внутренне так, как ему хочется. Мы навсегда изолируем его».

Однако тюрьмцы тоже не были в восторге от этой идеи.

«Это мыслящие, чувствующие существа, попавшие в ловушку враждебной и опасной среды», — объяснил Калазар. «Надежды многих из них связаны с возможностью побега. Отказать им в этом шансе было бы неэтично и безнравственно. Мы не могли с этим мириться».

Колдуэлл с изяществом принял мягкий отказ. «Хорошо», — терпеливо уступил он. «Что вы хотите сделать?»

«Мы не знаем».

Колдуэлл глубоко и размеренно вздохнул и напомнил себе, что имеет дело с фактическим главой государства инопланетной цивилизации.

«Отлично», — ответил он.

Летательный аппарат пронесся над сельской местностью за городом на скромной высоте, которую Хант оценил в три-четыре тысячи футов. Изредка спереди раздавались звуковые сигналы с обрывками синтетического голоса, который звучал как компьютер управления полетом. Сцирио сделал и принял несколько звонков другим людям в других местах по трубке, но больше никто не разговаривал.

Ниже, нагроможденные пригороды, окружавшие Шибан на протяжении нескольких миль, редели в своего рода скопления городского коллажа и брызги зданий, нанизанных вдоль дорог, которые выглядели примерно одинаково везде, от Суматры до Нью-Джерси. По сравнению с типичными развитыми районами на Земле, было меньше свидетельств промышленности, которая, следуя практике Тьюриена, как правило, находилась в основном под землей. С другой стороны, некоторые сооружения достигали масштабов необъятности, которых Земля никогда не видела. В одном месте транспортное средство проехало прямой, отвесный разлом, прорезанный через горный хребет, заполненный путаницей металлической геометрии, назначение которой Хант не мог угадать. Дальше на горизонте они увидели ряд тонких, увенчанных грушами башен, соединенных трубами, которые, должно быть, возвышались на милю.

Дальше, между поселениями начали появляться более открытые земли — в основном необработанные и дикие, хотя в последнее время было начато много новых расчисток земли. Производство продуктов питания на Евлене изначально было такой же искусственной перерабатывающей промышленностью, как и синтез любого другого материала, а традиционное земледелие рассматривалось как отдых или ограничивалось образом жизни для тех, кому это нравилось. Но по мере того, как все больше вещей начинало разрушаться, установилась более смешанная модель; и после ухода JEVEX, новые предприниматели применяли свою изобретательность к сельскому хозяйству как к еще одному средству удовлетворения новых потребностей, которые необходимо было удовлетворить.

Они поднялись, следуя долине в линию холмов, где ландшафт был богаче и зеленее, с ковром леса, местами окрашенным в необычный голубой цвет, и несколькими озерами. Полосчатые оранжевые облака Евленезе и модели разрядов были более яркими и, с небом цвета шартреза, придавали нереальный, жуткий колорит всему виду, который Хант нашел гораздо более чуждым по своему эффекту, чем все, что он видел в городском пейзаже. Хотя он привык бродить по всевозможным фантастическим местам с помощью виртуальной системы путешествий Тюриен, когда его охватывала фантазия, он обнаружил, что остро осознает факт фактического нахождения в другом мире. Его единственным другим опытом пребывания действительно вне планеты было пребывание на Ганимеде и короткая остановка по пути на Луне.

Это заставило его снова вспомнить о пропасти, разделяющей людей и туринцев. При достаточном внимании к деталям, доведение информации до органов чувств было так же хорошо, насколько это касалось туринцев, как и физическое перемещение органов чувств туда, где находилась информация. Если кто-то не мог заметить разницу, то разницы не было. С людьми этого никогда не будет. В этом свете казалось парадоксальным, что турицы должны быть практически невосприимчивы к фантазиям виртуальной реальности, которые привели к массовой зависимости на Евлене. Или это было потому, что гиперрациональность туринцев позволяла им принимать без смущения любое представление о том, что они знали как реальное, и в то же время делала их неспособными отказаться от недоверия к чему-либо, что они интеллектуально считали вымыслом? Это было примерно то же самое, что Джина сказала о нем и Данчеккере, размышлял Хант. Неудивительно, что психологи говорили о том, что им придется сократить свою работу на следующие сто лет.

Хант вернулся от своих мыслей к осознанию того, что один из мужчин впереди говорил в его гарнитуру, и флайер начал снижаться. Он виражился в пологом повороте, и вид впереди скользил вбок по лобовому стеклу, пока большой дом, стоящий на поляне среди деревьев, не по центру и не стабилизировался. Внизу пролетела ограждающая стена, и поляна расширилась в частный парк с газонами, садами, огородами и игровыми площадками, с озером, содержащим несколько островов. Это был большой, беспорядочный дом, увидел Хант, когда флайер приземлился на мощеной площадке сзади. Главная, центральная часть была двухэтажной с большими площадями стекла и имела изогнутые крыши с загнутыми вверх карнизами, смутно напоминавшими по характеру здание, которое они только что покинули в Шибане. Ассортимент пристроек и хозяйственных построек образовывал беспорядочные расширения с обоих концов. Он почти мог быть построен, мимолетно подумал Хант, из смеси частей пагоды и стильной гасиенды.

Группа фигур ждала на площадке. В центре стоял крупный, круглолицый человек с гладкими чертами лица и лысой головой, стоявший, уперев руки в бедра, и наблюдавший. Он носил серьги и, на одном запястье, широкий браслет, и был одет в облегающее пальто с короткими рукавами поверх светло-красных брюк. Он, казалось, был главным. Полдюжины или около того других мужчин с ним, все они также были одеты небрежно, производили впечатление помощников или телохранителей; их манеры были расслабленными, слегка скучающими, когда двери флайера открылись.

Первыми вышли двое Ичена, за ними Скирио и Дредноут. Снаружи пронеслись какие-то слова, а затем Скирио повернулся и что-то сказал Никси, жестом показывая ей, чтобы она вышла. Хант вопросительно взглянул на Мюррея. Мюррей пожал плечами.

Никси колебалась, очевидно, столь же озадаченная, как и они, затем поднялась со своего места и направилась к двери. Скирио снова помахал ей рукой, и она вылезла. Следуя его жестам, она двинулась вперед между Дредноутом и двумя другими Ичена, а затем застыла в неподвижности, увидев выражение злобной ненависти на лице Лунного Лица. Внезапно, словно не в силах больше сдерживаться, Лунный Лиц начал сердито кричать на Скирио и жестикулировать в сторону Никси дикими движениями рук. Скирио проигнорировал его и спросил ее о чем-то. Она покачала головой, очевидно, сбитая с толку, и отступила назад, испуганная. Лунный Лиц что-то рявкнул своим приспешникам, и двое из них подошли к ней, по-видимому, чтобы схватить ее, но люди Скирио преградили им путь. Затем Скирио и Лунный Лиц закричали вместе, друг на друга, потом на Никси, которая в итоге закричала на них обоих.

«Что, ради Бога, происходит?» — потребовал ответа Хант, вытягивая шею и хватаясь за подлокотник сиденья.

Мюррей мог только беспомощно покачать головой. «Я не могу понять. Толстяк знает ее, но она его не знает. Она говорит Сцирио, что толстяк из компьютера — Господи Иисусе!»

Приглушенное жужжание раздалось откуда-то из-за переборки в задней части каюты, в которой они сидели, и Мунфейс и двое ближайших к нему мужчин вспыхнули, как факелы. Одновременно с этим Ичена с летательного аппарата, который помешал людям Мунфейса схватить Никси, вытащили пистолеты из своих пальто и расстреляли их. Не было никаких робких шагов с настройками оглушения; жертвы были разорваны на части. Дредноут проделал то же самое с одним из пары, который остался, и жужжание снова раздалось из задней части летательного аппарата, испепелив последнего из них.

Хант мог только смотреть, парализованный шоком и ужасом. Снаружи, в то же самое время, Скирио и его люди хватали Никси и толкали ее обратно к дверям летающего аппарата, который уже поднимался; визг тревоги раздался откуда-то из дома, где ставни закрывались на окнах, а секции крыши открывались наружу, открывая башенки; и появились фигуры, разбегающиеся во всех направлениях.

Сзади снова раздался гул, и две открытые башни взорвались. Должно быть, из задней части флайера стреляла какая-то пушка — это был и боевой корабль, и штабной автомобиль. Фигуры ввалились внутрь, Скирио выкрикивал приказы, а Дредноут тащил Никси перед собой, как мешок. Вырвавшись из оцепенения, Хант наклонился над сиденьями впереди, чтобы схватить ее и втянуть, и Мюррей вовремя встряхнулся, чтобы помочь. Впечатления Ханта от того, что произошло дальше, представляли собой путаницу разрозненных обрывков: Никси окаменела, но, по-видимому, невредима и достаточно крепко держала себя в руках... Флайер накренялся и поднимался, его пушка непрерывно гудела, земля проносилась снаружи... Точка света быстро изгибалась над деревьями, часть дома вспыхнула пламенем... Стена периметра... Лес... Поднимаясь, чтобы очистить холмы впереди.

«Чёрт!» — прерывисто выдохнул Мюррей рядом с ним.

Откуда взялся свет? Другой корабль, который следовал за ними? Что-то еще, что было установлено где-то еще? Хант оцепенело смотрел, как вид впереди сам собой организовывался в путь обратно к Шибану, едва осознавая тираду слов, которые Никси направлял Скирио, или Скирио отвечал ровным тоном, его манера постепенно расслаблялась от напряженности, которая царила во время путешествия. Мюррей стал внимательно прислушиваться к тому, что они говорили, и после нескольких минут расспросов и слушаний он повернул голову к Ханту.

«Толстяк, которого они прикончили, был боссом, Гревецом. Он был одним из них — энтом. Сцирио решил, что если то, что мы сказали у него дома, правда, то он отправится в трубу вместе с остальными, когда изживет себя. Поэтому он решил, что выступит первым, когда никто этого не будет ожидать. Похоже, он был прав».

К этому времени отвращение Ханта достаточно утихло, чтобы он снова начал думать. Он последовал за ним, но все еще был озадачен. «Ладно… но как он узнал, что то, что мы сказали, было правдой? Как он узнал, что это не была просто последняя отчаянная попытка с нашей стороны и турийцев остановить повторное включение JEVEX? Мы могли все это выдумать».

Мюррей покачал головой. «Вот из-за чего все это было на площадке». Он кивнул на затылок Сцирио. «Ты заметил, как странно он себя вел, когда мы зашли к нему в город?»

«Ты имеешь в виду, что я странно посмотрел на Никси? Да, я посмотрел. Что это значило?»

«Кажется, он знал ее, с давних времен — или, по крайней мере, знал Никашу, ту, кем она была раньше. Что окончательно подтвердило твою историю, так это то, что она, очевидно, никогда его раньше не видела. Настоящая Никаша пробежала бы милю, не говоря уже о том, чтобы вернуться в то место спокойной, как задница пингвина».

Хант моргнул от удивления. «Ты хочешь сказать, что она уже была там раньше?»

Мюррей еще немного поговорил с Никси, которая поговорила со Сцирио. «Никаша раньше была девушкой Фатсо...»

«Вы шутите!»

«Только у Толстяка, оказывается, еще и жена-стерва. Так или иначе, они двое — то есть две дамы — здорово подрались, и Никаша попыталась уничтожить миссис Толстяка».

Хант недоверчиво уставился на него. «Что делать с женой босса? С ней? Это безумие».

«Не она. Та, которая была ею раньше. Если то, что ты мне рассказываешь, правда, то теперь она ушла навсегда, верно? Да, прикончи ее. Это случилось там, в доме Сцирио, где мы были раньше. Она оглушила миссис Фатсо стрелком из джева, когда та была в бассейне, думая, что это будет выглядеть как сердечный приступ, но это не совсем сработало. Фатсо выдала свой номер, и именно поэтому она исчезла и потерялась в городе. Все это произошло до того, как я приехал сюда, — я ничего об этом не знал».

Единственный способ убедиться, что Никси не разыгрывает сложную комедию по какой-то причине, — это столкнуться с ней лично с Греветцем, понял Хант. Его ярость при виде нее была достаточно очевидна, а ее замешательство перед лицом этого было чем-то, что никто не смог бы подделать.

«И как только Сцирио понял, что она настоящая, ее признания Гревеца как еще одного из ее вида было достаточно, чтобы расставить все точки над i», — сказал Хант, кивнув, когда все стало ясно. Он заметил, что все еще трясется. Из бокового окна он мог видеть, что они направляются обратно к Шибану. «И что теперь?» — спросил он.

Мюррей пожал плечами. «Похоже, теперь война будет повсюду, и никто не знает, кто на чьей стороне».

Хант задавался вопросом, что бы это значило. Никси был опознан в PAC по крайней мере одним из полицейских, и было неясно, где именно они находились во всем этом деле. «Насколько безопасно Данчекеру и Джине вернуться домой к Осайе?» — спросил Хант обеспокоенным тоном. «Как только эти новости станут известны, люди, вероятно, начнут сходить с ума повсюду. Мне это не нравится».

Мюррей передал вопрос Скирио. Скирио передал какие-то инструкции вперед, и один из двух мужчин на передних сиденьях заговорил в трубку.

«Он их выводит», — сказал Мюррей.

Затем Сцирио продолжил говорить более подробно, в ходе чего глаза Мюррея расширились. Наконец Мюррей повернулся к Ханту. «Как он это видит, первым делом нужно остановить Эубелеуса, включающего компьютер, а затем позволить терранам и турийцам уладить дела. Если они затормозят бизнес с головным миром, это будет позором, но если его в любом случае собираются оттуда выгнать, это не имеет никакого значения. Он бизнесмен. Есть много других линий. Он считает, что так у него будет больше шансов заключить какую-то сделку с новым руководством, чем если бы люди Фатсо взяли верх».

Хант неуверенно нахмурился. «Итак... что это значит? Что именно он собирается делать?»

Мюррей резко выдохнул, затем покачал головой. «Я не уверен, как, но похоже, что вы это провернули, Док. Он делает то, что вы хотели. Он собирается заставить своих технических парней подключить VISAR к их каналу в JEVEX».

ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ТРЕТЬЯ

Данчеккер откинулся на шелковые подушки в одном из просторных кресел в гостиной Осайи, заложив руки за голову, и изучал бесстыдную роскошь и эротичные образы вокруг себя. «Знаешь, должен признаться, бывают моменты, когда я чувствую искушение считать себя жертвой растраченной попусту юности», — крикнул он через плечо в сторону открытой двери, услышав, как возвращается Джина. «Боюсь, я не осмеливаюсь даже представить, каким вкусам угождают эти заведения».

Появилась Джина, держа в руках две чашки с напитком, который Хант окрестил эрзацем, — ей пришлось взять их у девушек внизу в Murray's, поскольку шеф-повар на кухне Осайи отзывался только на Jevlenese, а ручное управление было загадкой. «Теперь вы видите, какой зацепкой может быть JEVEX», — сказала она, закрывая дверь.

Глаза Данчеккер внезапно расширились, когда до нее наконец дошел весь смысл того, что они с Сэнди говорили все это время. «Боже мой, я никогда не связывал это с такими вещами!» — воскликнул он.

Он взял одну из кружек и отнес ее к столику сбоку. Джина села со своей на другой стул. Она сделала глоток и попыталась расслабиться, но не смогла. Тягостное ожидание чего-то истощало ее нервы.

«Имеет ли это значение, если смотреть на вещи достаточно долго?» — спросила она, в основном для того, чтобы нарушить тишину. «С точки зрения эволюции, я имею в виду. Имеет ли что-либо из того, что мы делаем или не делаем, большое значение в долгосрочной перспективе по сравнению с тем, что произошло бы в любом случае?» Затем она вспомнила, что сказала Ханту, когда они были на борту «Вишну», о том, что выживает около пяти процентов видов, и все это вопрос удачи, и призналась себе, что она просто пыталась рационализировать их ситуацию. Это имело значение, и они были бессильны.

Ответ Данчеккера не успокоил ее чувств. «Действительно, может. Самое незначительное различие в причинах иногда может привести к огромным изменениям в исходе ситуации. Я помню пример, который Вик привел мне однажды, когда мы обсуждали высоконелинейные системы».

«Что это было?» — спросила Джина.

Данчеккер устроился поудобнее, радуясь, что есть еще о чем поговорить. «Предположим, что вы разбиваете пачку шаров на идеальном, без трения бильярдном столе и можете измерить скорость и направление каждого шара с идеальной точностью», — сказал он. «Как вы думаете, как далеко в будущем ваша вычислительная модель продолжит предсказывать последующие движения с разумной достоверностью?»

Джина нахмурилась. «В идеале? В остальное время я всегда так думала. Разве не так?»

«Теоретически, да — что было великим утверждением Лапласа. Но в реальности этот механизм — настолько эффективный усилитель ошибок, что если бы вы проигнорировали эффект гравитационного притяжения одного электрона на краю Галактики, ваше предсказание стало бы безнадежно неверным менее чем через минуту». Он кивнул, увидев изумленное выражение на лице Джины, и снова воодушевился. «Видите ли, это иллюстрирует необычайную чувствительность некоторых процессов к...»

Тут же раздался звонок, и соблазнительный женский голос что-то сказал на еврейском. Джина и Данчеккер посмотрели друг на друга, озадаченные на секунду, а затем поняли, что это домашний компьютер Осаи. Из коридора послышались голоса, и мгновение спустя появились две девушки, оставшиеся в квартире Мюррея, а за ними трое мужчин. Джина встала со стула, не зная, чего ожидать. Данчеккер посмотрела на них с выражением непокорной покорности, выпятив подбородок и сжав челюсти.

Поток еврейского языка вырвался из уст обеих девушек одновременно, сопровождаемый множеством жестов и размахиваний руками. Один из мужчин, крепкого телосложения, с жестким лицом и узкими, как у восточных, глазами, одетый в прямую серую куртку и черную водолазку, произнес серию резких, отрывистых слогов и указал назад на внешнюю дверь.

«Похоже, вечеринка куда-то движется», — сказала Джина Данчеккеру.

«У меня, э-э, складывается впечатление, что наше мнение по этому вопросу не принимается во внимание», — заметил Данчеккер, взглянув на лица двух других мужчин.

«Верно. У меня тоже такое чувство».

Данчеккер поставил кружку и встал со стула. «Очень хорошо. Давайте продолжим».

Они последовали за тремя мужчинами обратно на площадку. Две девушки спустились с ними до двери Мюррея, где они помахали и скрылись внутри. По крайней мере, их поведение не выдавало ничего угрожающего. Джина и Данчеккер пошли с тремя мужчинами вниз в вестибюль и вышли туда, где стояла машина, в которой ждали еще двое.

Через десять минут после их отъезда на том же месте остановился фургон полиции города Шибан и высадил отряд солдат, которые с грохотом вбежали в двери многоквартирного дома.

Летательный аппарат приземлился на парковке позади нескольких зданий у шоссе, где стояло несколько других летательных аппаратов и наземных транспортных средств. Сказав несколько слов, группа высадилась и пересекла парковку к более крупному аппарату, который выглядел как своего рода летающий фургон: без окон, за исключением носового отсека, и окрашенный в розовый и белый цвета с яркими надписями по бокам на еврейском языке.

Они вошли в самолет через центральную дверь и обнаружили, что половина салона занята сиденьями, и менее чем через минуту они снова были в воздухе.

Никси что-то сказал Мюррею, который от удивления вытаращил глаза, и они принялись задавать вопросы и отвечать.

«В чем дело?» — спросил Хант.

«Эти ребята, должно быть, верят в необходимость быть экипированными для работы», — ответил Мюррей. «То, в чем мы находимся, — это похоронный грузовик».

«Вы шутите! Это больше похоже на гастрольный автобус рок-группы».

«Это принадлежит одной из странных сект. Кажется, они скорбят, когда кто-то рождается, из-за всех хлопот и дерьма, с которыми парню придется мириться в жизни. Но когда он сдохнет в конце всего этого, это будет повод для празднования. Поэтому они делают из этого фургон для вечеринок. Думаю, тут все что угодно, а?»

Они снова приземлились примерно через то же общее время полета, что и путешествие, предполагая, что они вернулись в Шибан. Конечно же, когда они выбрались, Хант увидел, что они находятся на широкой платформе, выступающей из закругленного конца конструкции высоко над городом, лицом к одному из широких транспортных коридоров, уходящих вдаль между скалами зданий. Выше конструкция, на которой они находились, встречалась с тем, что можно было увидеть как сплошной навес искусственного неба, вероятно, проникая сквозь него, образуя одну из башен, видимых снаружи. Далеко внизу здания и террасы сливались воедино в структуры нижнего города.

Они вошли в ряд дверей и пересекли унылый, голый зал с осыпающимся полом и поцарапанными серыми стенами. Это было похоже на место, которое давно уже устало существовать и только и ждало, чтобы развалиться. Медленный, скрипучий лифт повез их вниз, и они, казалось, спустились бесконечно, и они вышли в темный, устланный ковром коридор, пахнущий старостью и плесенью. Оттуда они спустились по лестнице в галерею с коридорами и залами, расходящимися в нескольких направлениях. Один из коридоров привел их к дверному проему. Сцирио коротко поговорил с кем-то через микрофон, и дверь открылась. Внутри был узкий проход, который выходил в другой, с дверями по обеим сторонам. Окрестности казались знакомыми, но группа двигалась, не сбавляя темпа, и они вошли в зал с баром, прежде чем Хант понял, что они вернулись в Gondola Club, куда пришли в поисках Баумера.

Но на этот раз барные стулья и столы были пусты, и место было очищено от людей, за исключением высокого, долговязого человека с седыми волосами и бородой, одетого в коричневый клетчатый костюм, который сидел за одним из столов с двумя другими, похожими на кхен. Он встал, когда вошли новички, и Скирио начал диалог, пока он все еще пересекал комнату. Человек в костюме казался взволнованным и говорил нервным голосом, ограничиваясь ответами на вопросы Скирио.

«Он звучит как их технический парень», — пробормотал Мюррей Ханту. «Они говорят о связях в пространстве и кодах передачи Туриена — что-то в этом роде, в любом случае». Хант кивнул, но ничего не сказал, осознав с удивлением, что они могут быть гораздо ближе к своей цели, чем он смел надеяться.

Инженера звали Кешен. Закончив разговор со Сцирио, он повел их к другой двери и за угол в задней части зала. Хант, Мюррей и Никси колебались. Сцирио повернулся и махнул им рукой, чтобы они следовали за ним.

Они пришли в небольшую комнату, заполненную кабинками, мониторными панелями и стойками с оборудованием — очевидно, именно здесь соединители заведения подключались к коммуникационной сети. Где-то еще в сети, возможно, далеко от Шибана, канал через сеть заканчивался на работающем узле, несущем i-space-связь с JEVEX. Там была консоль с лампочками и несколькими экранами, один из которых отображал узор из символов и геометрических линий, которые ничего не значили. Кешен сел и начал то, что выглядело как серия проверок статуса. Узор на экране изменился; появились новые символы. Кешен дал прерывистый комментарий, который Никси подробно изложил для Мюррея, а Мюррей постарался объяснить Ханту.

«Это их ссылка на сеть, которая подключается к JEVEX, понятно?»

Хант кивнул. «Из любопытства спроси его, знает ли он, где находится связь с JEVEX», — сказал он.

Мюррей передал вопрос дальше. Кешен покачал головой.

«Сеть охватывает всю планету», — интерпретировал Мюррей. «Вход в JEVEX может быть где угодно. Все зависит от того, как техники, управляющие основной системой, настроили ее в данный момент, — а это не то, о чем он делает своим делом, чтобы ходить и задавать вопросы. Его задница и так достаточно под угрозой. Вы в этом понимаете?»

«Да», — ответил Хант. Это означало, что Кешен не знал, что соединение ведет к какой-то внепланетной связи. Другими словами, он не знал, что JEVEX вообще не находится на Jevlen — как и ожидал Хант.

Кешен указал на другую секцию оборудования, и Мюррей продолжил. «Этот канал выходит в i-пространство — как бы вы его назвали, отправитель? Соединитель? Трансформатор?»

«Приемопередатчик?» — предположил Хант.

«Да, конечно. В любом случае, это где-то в милях отсюда. Он не работал с тех пор, как G закрыли JEVEX. Но там просто случайно есть линия, которая не должна существовать, и он просто снова ее поднял и ввел какие-то рабочие цифры?»

«Параметры?»

«Если вы так говорите... настроить его на VISAR. Так что эта линия идет через Туриен, хорошо?»

«Прошло в Туриен?» — повторил Хант. Он не смог сдержать быстрый смешок. Это звучало слишком хорошо, чтобы быть правдой.

Мюррей проверил. «Это то, что говорит парень».

«Можем ли мы это проверить?» — спросил Хант. «Может ли он передать нам VISAR прямо сейчас?»

«Не знаю». Мюррей спросил Никси, который спросил Кешена. Кешен сверился со Сцирио, а затем ввел еще несколько команд в консоль.

Затем голос что-то сказал на еврейском языке из динамика пульта. Кешен ответил, ответил еще на несколько вопросов, а затем голос сказал по-английски: «Боже мой, ты здесь, Вик! Кажется, ты снова провернул один из своих трюков».

На лице Ханта расплылась улыбка облегчения. «Привет, VISAR». Он указал на остальных, кто был с ним в комнате. «Ну, эти люди тоже имели к этому отношение». Он услышал, как на еврейском языке повторили его собственную фразу. VISAR взял на себя роль переводчика.

«Они проделали хорошую работу».

«Заводить друзей выгодно», — сказал Хант. «А как обстоят дела с остальными?»

«Калазар здесь», — ответил ВИСАР. «Грегг Колдуэлл ушел, чтобы позаботиться о чем-то другом, но кто-то пошел за ним. Мы больше ничего не слышали ни от кого на Евлене. Насколько нам известно, остальные все еще там, где были, когда нас отключили».

«Я думаю, Джина и Данчеккер переезжают», — сказал Хант.

«Они направляются сюда», — сказал Сцирио, его слова были переведены VISAR. «Было бы небезопасно оставлять их».

Один из экранов на консоли активировался, показывая Калазара. «Поздравляю», — сказал он. «VISAR только что передал мне новости. И у вас есть канал в JEVEX?»

Хант подошел к Кешену. «Мы?»

Кешен проверил индикаторы на другом экране. «Да. И ты хочешь, чтобы VISAR был подключен к нему? Это так?»

«Теперь они главные», — сказал Хант, махнув рукой в сторону экрана, на котором был изображен Калазар.

Последовал обмен техническим жаргоном между VISAR и Keshen, закончившийся тем, что Keshen подтвердил, что это можно сделать. «Сделайте это немедленно, пока JEVEX еще спит», — сказал VISAR. «А когда они выведут JEVEX на полную мощность на Уттане, угадайте, кто будет им управлять».

«И Эубелеус не узнает?» — спросил Хант.

«JEVEX даже не узнает», — сказал ему VISAR.

Кешен выглядел озадаченным. «Уттан? Планета? Какое отношение к этому имеет Уттан?» — спросил он.

«Это слишком длинная история, чтобы вдаваться в нее сейчас, поверьте мне», — ответил Хант. Затем из гостиной снаружи послышались шаги, и Джина появилась в дверях с Данчеккером. Трое мужчин, которые привели их из «Мюррея», были позади.

«Боже мой, это Вик и остальные!» — воскликнул Данчеккер. «Вы здесь. Мы понятия не имели, что происходит. Эти...» Он заколебался, услышав, как его слова переводят. «Эти джентльмены забрали нас».

«Там ты не был в безопасности», — объяснил Хант. «Это Сцирио. Он привез тебя сюда. А это Кешен. Не спрашивай, где мы были».

Джина смотрела мимо Ханта с озадаченным выражением лица. «Что делает перевод? Мы снова получили ZORAC?»

«Еще лучше», — ответил Хант. «Это VISAR. У нас есть связь с Туриеном». Данчеккер уже недоверчиво смотрел, увидев Калазара на одном из экранов. Хант указал на другую секцию оборудования. «А это канал в JEVEX. Кешен только что соединил их вместе».

Данчеккер моргнул. «Ты сделал это? Ты имеешь в виду уже? Они могут выпустить VISAR на JEVEX отсюда?»

«А поскольку JEVEX все еще находится в коме, он буквально не поймет, что его ударило», — ответил Хант.

Новость была настолько внезапной и неожиданной, что Джине потребовалось несколько секунд, чтобы ее осознать. «То есть это все?» — наконец сказала она. «Мы можем отключить JEVEX навсегда, с этого момента? Потом его можно будет разобрать? Проблема решена?»

«Э-э, нет», — сказал Калазар с экрана. Он звучал извиняющимся тоном из-за того, что ему пришлось все усложнить. «Мы уже это обсуждали. Энты — раса полностью разумных существ во всех отношениях. То, что вы говорите, было бы равносильно геноциду».

«О чем они говорят?» — пробормотал Кешен Скирио. «Что такое энты?» — Скирио заставил его замолчать, предостерегающе покачав головой.

Экран разделился, и на одной половине появилось лицо Колдуэлла. Он кивнул Ханту и остальным, очевидно, получив новости от VISAR. «Отличная работа. Похоже, мы в деле, а?»

Джина все еще была ошеломлена тем, что сказал Калазар. «Тогда что ты сделаешь?» — спросила она. «Изолировать его? Оставить его как свою собственную, самодостаточную вселенную?»

Колдуэлл покачал головой, догадываясь, в каком направлении пойдет разговор. «Турианцы тоже не пойдут на это. Но в любом случае оба варианта будут зависеть от того, сможет ли VISAR сохранить контроль над JEVEX. Сейчас все зависит от единственной связи с ним, которую вы только что установили. Если мы потеряем ее, мы потеряем наш единственный шанс. Как только Эубелеус и его люди были предупреждены, они не дадут нам другой возможности».

Хант выглядел озадаченным. «Что же тогда?» — спросил он, переводя взгляд с одного края экрана на другой. «Если мы не собираемся от этого избавляться и не собираемся это отрезать, что мы будем делать? Какая еще есть альтернатива?»

«Настоящая проблема, с которой мы сталкиваемся в краткосрочной перспективе, — это предотвращение массового исхода энтов», — сказал Колдуэлл. «JEVEX — это просто средство, которое сделает это возможным. Но этого не произойдет вообще, независимо от того, продолжим ли мы контролировать JEVEX или нет, если энтов удастся убедить изменить свое мнение — по крайней мере, пока у нас не появится возможность лучше понять ситуацию и выяснить, как мы можем помочь им решить их проблему, не уничтожая евленцев каждый раз, когда кто-то из них появляется».

«Что?» — сказал Хант. Это был совершенно новый поворот. Он взглянул на Данчеккера, затем на Джину. Они оба выглядели такими же растерянными, как и он.

«Я не понимаю», — сказал Данчеккер экрану. «Убедить их? Как?»

«Поговорив с ними», — сказал Колдуэлл, как будто это все объясняло.

Хант был совершенно сбит с толку. Он покачал головой. «Это всего лишь шаблоны в компьютере, Грегг. Как кто-то должен с ними общаться?»

«Вот о чем мы думали», — ответил Колдуэлл. «Почему бы нам не спуститься туда и не проверить ситуацию лично? Тогда, возможно, у нас будет больше шансов понять, что делать».

Озадаченность Ханта сменилась подозрением. «Кто такие «мы»?»

Колдуэлл ответил без извинений, как бы по существу. «Хорошо, поскольку вы агент, назначенный на работу на месте: «вы»».

Опасения Ханта усилились. «Где внизу?» — спросил он.

«Там», — просто ответил Колдуэлл. «Это была идея Иесяна: вниз, в Энтовселенную». Пока Колдуэлл говорил, на другой стороне экрана, рядом с Калазаром, появились голова и плечи Иесяна.

«Мы не можем», — ответил Хант. «Чтобы проникнуть в разум другого энта через соединители, нужен еще один энт. Они там эволюционировали. Они единственные, у кого есть такая сноровка».

«А, это было раньше, когда соединители в JEVEX были единственным способом получить доступ к Entoverse», — сказал Эесян. «Но теперь у нас есть другой способ».

Хант все еще не был с этим. «Каким образом?» — спросил он.

«VISAR», — ответил Эесян. «У которого гораздо больше естественной склонности к манипулированию внутренними процессами JEVEX, чем даже у энтов».

Хант уставился. Это было очевидно. В Псевдовойне VISAR добился безоговорочной капитуляции евленцев, создав гигантскую боевую силу терранов, которая существовала только в воображении JEVEX.

«Если VISAR может сканировать матрицу, находить и анализировать структуры данных, составляющие Entoverse, — что он должен был начать делать уже сейчас, если у вас там работает соединение, — он должен был бы понять, как устроен Ent: буквально, на его «атомном» уровне», — объяснил Иесян. «Тогда VISAR будет знать все, что ему нужно, чтобы записать искусственное существо Ent в Entoverse».

«Я идентифицировал планету и ее орбиту», — вмешался VISAR. «Кажется, есть только одна. Она интересна — около ста пятидесяти миль в диаметре. Ее можно обнаружить только с помощью корреляционного анализа состояний активности клеток. Я понимаю, почему JEVEX никогда не узнал бы о ее существовании. Теперь давайте поближе рассмотрим детали поверхности…

«Необычайно!» — выдохнул Данчеккер.

Иесян продолжил. «Если бы у VISAR было разрешение, он также имел бы доступ к полному набору ментальных конструкций любого, кто был бы с ним нейронно связан. Поэтому он должен был бы иметь возможность внедрять эту личность в существо-энта, которое он создал там, в Энтовселенной».

«Это ты», — вставил Колдуэлл, как будто выражение лица Ханта не говорило достаточно ясно, что он точно знает, о чем говорит Исян.

«Я бы тоже пошел», — сказал Ийсян. Он посмотрел на Ханта. «Тогда мы бы буквально оказались там, в Энтовселенной, и смогли бы поговорить с ними».

Это было типично для тюрийцев. Дойдя до благоразумия и осторожности, когда, казалось, они вообще никогда не смогут предпринять никаких действий, они придумали нечто настолько ошеломляющее, что все, о чем говорили остальные, показалось им безобидным. На мгновение Хант онемел от дерзости этого.

«А что потом?» — наконец удалось ему спросить.

Колдуэлл пожал плечами. «Тогда решать вам. Но с VISAR на вашей стороне вы должны быть в состоянии провернуть что-то довольно эффективное. В конце концов, в Энтовселенной VISAR будет Богом».

ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ЧЕТВЕРТАЯ

Телега, которую тащили два медленно плетущихся дродза, их шесть ног двигались лениво, неуклюже, скользили и тряслись по каменистой тропе к деревне. Впереди шла рота кавалерии из Королевской гвардии, в то время как Экзаменатор и его помощники-священники ехали в экипаже позади, а еще один отряд солдат замыкал шествие.

Тракс сидел с Шинген-Ху и примерно дюжиной других пленных адептов, оборванных и грязных, уныло глядя через борт повозки на опустошенные посевы и сады, увядающие во мраке. Его тело все еще болело от рубцов и синяков, которые он собрал, когда их схватили. Грубые цепи болезненно натирали его запястья, шею и лодыжки. Несмотря на пружинящие катушки, поддерживающие пол повозки, каждый удар и толчок досок под ними, казалось, находили новое больное место и посылали новый укол боли, пронзающий его затекшие суставы.

Итак, наконец, дошло до этого. После всех надежд и стремлений однажды присоединиться к Восставшим, и подойти так близко — только чтобы увидеть, как его возможность жестоко вырвалась из его рук, и быть позорно уничтоженным как обманщик. Ибо верховный жрец Этендор провозгласил, что все несчастья Варота были результатом гнева Ниеру на притворщиков, которым было позволено осквернить знак Пурпурной Спирали, и пообещал, что звезды вернутся на небеса, когда будет совершено искупление. В результате, все учителя и адепты, не связанные с храмами, были выслежены. Люди, напуганные и отчаянно желавшие вернуться в лучшие времена, вняли предупреждениям и не давали убежища. Он посмотрел на Шинген-Ху, стоявшего рядом с ним. Глаза Мастера были тусклыми и пустыми, смирившимися с любой судьбой, которая ждала впереди.

Толпа жителей деревни росла и следовала за процессией, когда она въезжала в деревню. Некоторые издевались и забрасывали повозку камнями и мусором. Другие подбадривали и выкрикивали хвалу священникам. Солдаты ехали надменно, отталкивая тех, кто двигался медленно, и свободно размахивая прутьями, чтобы расчистить путь, в то время как Экзаменатор и его свита сидели прямо в своей повозке, сохраняя каменное самообладание и достоинство.

На площади в центре деревни была воздвигнута платформа, где уже собралась возбужденная толпа. На платформе стояли три столба с вязанками хвороста, сложенными для поджигания, в то время как палач и его помощники бесстрастно стояли впереди, наблюдая, как приближается процессия. Охранники дубинками и тычками сталкивали заключенных с телеги. Из экипажа сановников спустился заместитель экзаменатора с двумя помощниками и указал на троих заключенных. Охранники подтолкнули перепуганных троих на платформу. Тракса и Шинген-Ху отвели в сторону вместе с остальными, в то время как заместитель поднялся по ступенькам сзади и поднял руки, чтобы обратиться к толпе.

«Люди деревни Ракашим, это еретики, которые принесли чуму и разорение в земли Варота». Он замолчал, пока толпа взорвалась новым безумием насмешек и оскорблений, затем указал на группу, которую отодвинули в сторону. «Их отвезут в Оренаш, чтобы они присоединились к другим, которые осквернили, и там свершится возмездие богов. Тогда пятно, что лежало на Вароте, будет очищено, и тогда прозвучит глас о знаменательных временах, которые вот-вот наступят на нас».

Депутат оглядел толпу. Они послушно ждали, но это было не то, что их интересовало в данный момент. Прочитав их настроение, он отклонил остальную часть речи, которую намеревался произнести, и повернулся, чтобы обвинительно указать на трех заключенных, дрожащих позади него. «Но Ракашим не будет лишен своего шанса увидеть судьбу, которая ждет всех, кто грешит, и показать свою преданность». Раздались радостные возгласы. Это было больше похоже на правду. Депутат кивнул. «Пусть этот день станет уроком…»

Среди заключенных, которые со страхом наблюдали внизу, Тракс повернул голову, чтобы посмотреть, как отреагировал Шинген-Ху. К своему удивлению, он обнаружил свет, сияющий в глазах Мастера, который он не ожидал больше никогда увидеть. Сила вернулась к его чертам, и тело, которое Тракс наблюдал за угасанием, стояло прямо и трепетало от внезапной внутренней энергии.

«Мастер, что тебя так вдохновляет?» — прошептал Тракс. «Что ты видишь?»

«Я слышу голос!» — ответил Шинген-Ху. «Сила возвращается. Я слышу, как внутри меня говорит бог».

«Заблуждение, вызванное безнадежностью», — сказал себе Фракс. Боги давно покинули их.

Хант снова устроился в нейросоединителе в одной из кабинок у коридора в задней части гондолы. За несколько лет с тех пор, как он переехал из Англии, чтобы присоединиться к UNSA, он ходил по Луне, летал с одной из пилотируемых миссий на Юпитер и несколько месяцев оставался на Ганимеде, вернулся на Землю на борту инопланетного звездолета, виртуально путешествовал по большей части владений тюринцев в местном регионе Галактики и, наконец, физически отправился к далекой звезде. Но из всего этого экспедиция, в которую он собирался отправиться, была самой странной из всех. Фактически, это была, вероятно, самая странная из всех, в которые когда-либо отправлялся кто-либо за все время.

Кроме него, в Энтоверс спустятся Данчеккер, поскольку он был равноправным членом команды на месте, Никси, очевидно, в качестве гида, и Джина, которая как журналистка не хотела оставаться в стороне, все они находились в других кабинках поблизости. Иесян тоже пойдет, как технический консультант и главный связной с VISAR, присоединённый из Туриена.

Поскольку VISAR потребуется вся пропускная способность канала единственной доступной связи i-space для поддержания своих манипуляций JEVEX и своих закулисных операций в Entoverse, машина не сможет поддерживать постоянное взаимодействие в реальном времени между обитателями соединителей и псевдоверсиями самих себя, записанными в Entoverse. Вместо этого «суррогаты», как только они будут впечатлены личностными моделями, извлеченными VISAR из их оригиналов, продолжат функционировать автономно. Поскольку личностью является образ мышления, чувствования информации, который ее определяет, а не физическая среда, в которой этот образ поддерживается, команда фактически будет существовать и функционировать в Entoverse.

В течение этого времени их реальные тела будут находиться в коме, пока, наконец, VISAR не сотрет суррогаты тел энтов и не перенесет все впечатления и воспоминания, которые они накопили за это время, обратно в модели человеческого мозга. Для всех практических целей команда была бы перенесена в Энтовселенную на некоторое время, функционировала бы там в ответ на любые обстоятельства, которые их ожидали, а затем была бы возвращена обратно.