Все еще новобранец. Том 2

Глава 22

Полностью битва завершилась ближе к вечеру. Победа была… невероятной, если так можно сказать. Тысячи и тысячи тел монстров лежали вокруг, знаменуя этот факт. Я стоял на коленях, практически полностью лишенный сил… и ничего не чувствовал. Просто устал. Или всё же чувствовал? Улыбка с моего лица не хотела пропадать.

Но сейчас… предстояло самое болезненное — подсчёт потерь. Сколько человек мы потеряли убитыми? Сколько раненых, калек появится на улицах городов? От этого становилось больно на душе. Но и тварям мы задали такую трёпку, что они точно не скоро оправятся от этого удара. Хотя они сами напросились.

Вообще, в какой-то момент во время натиска силы начали покидать меня, уже многие за моей спиной сменились, даже Черти оказались где-то в тылу. А я продолжал идти. Но в конечном итоге свалился и я. Но дело было сделано, осталось только его завершить. И самые свежие бойцы, те немногие, которых берегли ради этого, догоняли и уничтожали врага. Чтобы ни одна тварь не смогла какое-то время ступить на земли Эллады.

— Вон он! — услышал я знакомый возглас, но не стал оборачиваться.

Ко мне побежало сразу несколько человек. Уставшие, но всё же более бодрые, чем я. Даже было завидно, на самом-то деле. Меня не слушались ни руки, ни ноги, настолько я умудрился вымотать себя. А они, вон, бегают, меня ещё умудрились взять под руки… и потащили в сторону реки.

— Ранен? — с тревогой в голосе уточняла Ника, а потом сама себя хлопнула по лбу, заметив мой насмешливый взгляд. — Ну да. Ты и ранен… что я за чушь несу.

— Не чушь, а забота, — подметил десятый. — Вообще… парень молодец. Никто не ожидал, вообще никто не ожидал, что он сможет начать что-то такое. Как же много может изменить один человек во время боя. А говорите: солдат безлик, солдат безлик… каждый чего-то да стоит. И Астер — тому доказательство.

— Всё ещё новичок при этом, — рассмеялся восьмой, который держал меня под левую руку.

Его смех оказался заразителен. Сейчас многого, чтобы рассмешить бойцов, не надо было. Все устали, у всех силы на пределе, а эмоции практически возведены в абсолют. И они смеялись над любой шуткой, над любым подколом. Вот только мне было не совсем смешно. Особенно когда мы начали обходить действительно горы растерзанных трупов.

— Тяжело на самом деле эта битва нам далась, — провожал я взглядом десятка три тел, которые лежали друг на друге. — Сколько примерно потерь, не слышно?

— Примерно… — скосил в сторону взгляд Мелл… — Примерно оценивают суммарно в половину тех, кто сегодня участвовал в битве. Пятнадцать тысяч убитых и раненых. Вторых, естественно, больше. Тысяч пять-семь в течение пары месяцев вернутся в строй. Но всё равно это очень и очень много. Считай… мёртвыми целый Легион.

— Зато монстров, говорят, порядка восьмидесяти тысяч отправили на тот свет, — более бодро протараторил седьмой. — Представляете? Практически сто тысяч воинов против нас выступало, а мы победили. Не это ли чудо?

— Чудо-чудо, — кивал после его слов десятый. — А ещё тактический гений. Ну и удача. Ведь если бы что-то пошло не так, мы бы проиграли. И это я вам гарантирую. Например, то выступление Астера… как там его прозвали? Смертельный танец, во. Если бы не этот танец, то не вышла бы задумка с линией стрелков. Ну а дальше и говорить нечего.

— Промяли бы пехоту, достигли бы лучников, — кивнул я. — Я уже думал об этом. А если бы смогли дотянуться до лучников… то они бы не стали такой уж большой преградой для пехотницев с магическим оружием. Ну а после них были осадные орудия, которые и позволили перевести дух перед финальным рывком. В общем… череда случайностей и вовремя отданных приказов. Вот, что мы получили в итоге.

— Слушай, Ас, — хмурилась воительница. — А тебе засчитали всё то, что ты совершил?

Мы приближались к работающим и складывающим в телеги мертвецов легионерам, которые провожали нас взглядами. Приходилось шифроваться. Но я её прекрасно понял, так что на её вопрос просто отрицательно мотнул головой. У меня было несколько идей по этому поводу, но я решил оставить их при себе. В любом случае… самую большую награду никогда бы получить не удалось, ибо её даже не было видно.

— И вот мне тоже пока не засчитывают, — с грустью проговорила она. — А я, между прочим, смогла больше двухсот пятидесяти тварей положить! — продолжила она уже горделиво, а затем глянула на меня и резко заявила: — Стоп! Не говори. И так понятно, что больше.

Больше. Спорить тут смысла нет. Практически в четыре раза больше. В итоге от моей руки погибла тысяча и двадцать три твари. И большая масса за счёт финального рывка. Я там даже не следил, сколько вокруг меня монстров умирает. Я просто… убивал. Просто резал и колол, колол и резал.

Что меня больше всего удивляло сейчас, уже после битвы… враг больше не использовал отряды минотавров. Нет, поодиночке они попадались, разнося наши отряды, но вот чтобы как в тот раз, когда самому Хаосу потребовалось вмешаться… нет, такого больше не было. Видимо, поняли, что в такие моменты потери этих тварей слишком высоки… либо нам просто удалось удачно покрыть их козырь своими обычными картами. Удивительно… но факт. Такую мощь тяжело остановить, но мы сделали это.

Вообще… самоотверженности воинов, которые стояли на передовой, можно только позавидовать. Многие знали, что это их последний день, многие чувствовали дыхание Аида у себя за спиной. Но всё равно шли в бой, всё равно готовились забрать с собой как можно больше тварей.

— Блин, представьте, как Люцус будет радоваться, когда всё это добро попадет к нему? — рассмеялся опять восьмой, но я и Ника его «шутку» не поддержали, одарив его таким взглядом.

— Так, хватит меня тягать, — выдернул я руки и встал на свои ноги, пошатнулся… но всё же удержался, начав идти в сторону трёх десятков белых палаток. — Что будет потом, то будет потом. Я знаю только одно… моя работа с Никой ещё не завершена.

— В каком смысле? — свела она вместе брови.

— Мы жизни сейчас отнимали? — спросил я у воительницы, на что она кивнула, а потом продолжил: — А теперь нужно идти их и спасать. Это тоже немаловажно. Итоговый счётчик смертей можем сделать с тобой куда меньше, чем если не вмешаемся.

Первая палатка с ранеными… первая из сотен, как оказалось, другой берег был ими полностью заставлен. Кровати в два ряда и два яруса. На каждой лежит раненый. Кто-то лёгкий, относительно, кто-то тяжёлый. Но все они умирают. Врачевателей просто не хватало. Но тут появился я. Сделал несколько шагов. Применил способность. Затем ещё два шага, опять способность. И так до тех пор, пока не дошёл до конца палатки. Пять десятков жизней были спасены. Некоторые уже сейчас могут встать на ноги. Но они этого не делали. Те, кто был в сознании, смотрели с неверием на меня.

— Живите, братья, — ударил я себя кулаком в грудь, после чего вышел из палатки.

И направился к следующей. Там также пять с небольшим десятков воинов. Там так же я излечил каждого брата… и даже парочку сестёр, воительниц-амазонок. Почему братья и сёстры? Не знаю, но между нами точно было какое-то родство, и если не прямое… не кровное, то точно боевое. Ну а что? По сути, так оно и есть. После такой мясорубки особенно.

Вторая палатка. После неё пришлось немного подождать, ибо запасы внутреннего моря иссякли. Полностью. И тут мне стало интересно, с какой скоростью они восполнятся целиком. И был приятно удивлён. Раз в десять секунд заполнялась примерно двадцатая часть всех запасов по ощущениям, а через три минуты и двадцать секунд ровно море было заполнено целиком.

И снова палатка. Снова применение магии, снова удивлённые и не верящие в это чудо взгляды, снова моя скромная улыбка. Казалось бы, моя работа выполнена, я выжил на острие атаки врага… но нет. Пока я могу менять ситуацию в лучшую сторону, я буду её менять. Да, я, может, не спасу всё множество раненых, но каждая капля формирует из себя море. И, может, я смогу спасти море человеческих жизней.

С Никой мы почти не пересекались, лишь изредка встречались взглядами, когда посещали соседние палатки. А потом вновь пропадали. Что удивительно… она с большей частотой входила и выходила из помещений. Она чаще могла применять магию, в отличие от меня. И что-то мне подсказывает, что всё дело в её направленности, ибо ее покровитель — сам Асклепий, само воплощение врачевания. И мне не было завидно. Я уже примерно понимал свою суть. Я буду силён, очень силён, но в отдельно взятом аспекте буду слабее того, кому покровительствует тот или иной бог.

День сменил вечер, за моими плечами уже было два десятка палаток, больше тысячи жизней было спасено. Но часть уже безвозвратно потеряна. Я не мог успеть везде, не мог оказаться рядом со всеми. И из-за этого меня точно будут винить… но я хотя бы пытаюсь…

Что интересно, пока я хожу, в голове сами по себе текут интересные мысли. По сути… я себе продолжаю зарабатывать очки. Люди видят, кто их спасает, понимают, кому они обязаны своими жизнями. И они с большей вероятностью в трудной ситуации, в решительный момент встанут на мою сторону. Эдакий вклад в будущее, который точно проявится.

За вечером наступила ночь. Гелиос скрылся за горизонтом, а по нашим традициям это означало, что начались новые сутки. Но кто сказал, что моя работа была окончена? Нет. Она продолжалась. Уже тридцать две палатки. Мёртвых в каждой последующей было все больше и больше. Но иногда… иногда происходили чудеса. Там, где ранее врачи не успевали, сейчас находились на месте. Останавливали кровь, прижигали раны, отрубали конечности, если их было уже не спасти. Жестокая медицина, не то что в некоторых моих, но не моих воспоминаниях. Но жизнь дороже.

Так что к тому моменту, как Селена достигла центра ночного небосвода на своей серебряной колеснице, врачеватели были везде, где надо. Я даже не знал, откуда их пригнали, но видел, как они старались. А зная о том, что я и Ника где-то рядом… они старались как можно больше людей оставить… полноценными. И ещё один нюанс по поводу врачей. Их стало хватать даже для того, чтобы начать снижать смертность.

Под утро ничего не было закончено. За спиной было шесть десятков палаток. Если бы всех удалось спасти, то только мной было бы спасено три тысячи человек. Но их и двух с половиной тысяч не будет. Иной раз я заходил в палатку, пока врачей не хватало, а там из пяти с небольшим десятков живых — три-четыре человека. Вот она — обратная сторона триумфа.

— Последняя, — пробормотал я и зашёл туда.

Вот только никого там лечить уже не надо было. Просто не успел. Там были самые тяжелые… либо просто какие-то знатные воины. Странно тут было наблюдать несколько тысячников, два десятка сотников и остальных… ветеранов. И все мёртвые. В том числе и старший тысячник Гортий.

Я подошёл к нему. В какой-то мере он даже повлиял на мою жизнь, сыграл в ней немаловажную роль. Произнёс нужные слова, которые могли помочь мне в будущем понять, кто я такой на самом деле в этом мире. Да, я не знаю полностью до сих пор… но всё равно я испытывал к этому воину только уважение. Искреннее.

Сами раны у него были страшны. Его пронзили как минимум пятью стрелами и потом ещё переломили хребет. Я даже не сомневаюсь, кто это сделал. Чёртовы минотавры, которым удалось в некоторых местах продавить строи фаланг. И тогда, скорее всего, Гортий и погиб.

— Астер? — заглянула в палатку Ника. — Там уже рассвет. Царь созывает всех командиров к себе.

— А я-то тут при чём? — нахмурился я, развернувшись к ней лицом. — Я вообще не командир, даже не заместитель командира. У нас есть десятый, так вот пускай он и идёт. И вообще… Митрокл же сам командир Чертей…

— Твоё имя назвали отдельно, как говорят все свидетели, — хмурилась девушка. — Да и вообще всех Чертей зовут. Говорят, срочно. Минут десять на сбор дали, чтобы всех подтянуть с разных концов лагеря.

— Куда идти? — прикрыл я глаза и широко зевнул, так как Гипнос меня уже утягивал в царство Морфея. — Чёрт… еще немного, и я буквально на ходу свалюсь…

— Я понимаю, — с сожалением и действительно с пониманием сказала девушка, которая тут же подошла ко мне и обняла, причём от этого стало так хорошо… и было плевать, что она так же облачена в металлические доспехи. Просто важен сам факт. — Но надо идти.

— Ну, нам деваться некуда, — пожал я плечами, после чего вышел из палатки, развернувшись в сторону реки.

Водную преграду пришлось переходить на своих двоих, подняв оружие над головой. И что удивительно… вода бодрила, причём хорошо так бодрила, позволила прийти в чувство, зарядиться энергией. Но это точно ненадолго. Стоит добраться до кровати… я даже не успею соприкоснуться с ней лицом, как вырублюсь.

Когда мы оказались на другом берегу, пришлось достаточно много попетлять между палаток, которых наставили прямо на дороге. Но в итоге мы нашли нужную, царскую, в которую зашли. И прямо в лицо нам «ударили» возмущенные крики. Тут был настоящий царь, в броне, а также его сын, тоже в броне, со множеством ран на теле, но живой. И, чтоб его Аид побрал, довольный. Он стоял и улыбался.

— Да как этот щенок в такой ответственный момент вообще оказался на твоём месте, Александр⁈ — буквально орал на царя один из командиров Легиона, при этом это был самый поджарый и здоровый из присутствующих командующих. — А если бы он всё запорол⁈ Если бы из-за него полегли тысячи и тысячи воинов⁈ Ты вообще знаешь, какие безумные приказы он отдавал⁈ Понимаешь, чем это могло для нас обернуться⁈

— А что бы сделал во главе сводных войск ты, Минос? — склонил голову набок царь. — Ну вот что? Мой сын был мной в той битве. Всё, что говорил он, скажу так, расценивайте словно сказал это я. И если ты сейчас продолжишь оскорблять моего потомка, поверь мне, друг мой, я не посмотрю, что ты один из лучших. Не побоюсь и твоей силы. Я просто убью тебя. В честной дуэли. Которую ты проиграешь. И ты знаешь это.

— Но так нельзя, царь! — уже более спокойно, но всё ещё с возмущением говорил командующий. — Надо было поставить в известность хотя бы нас!

— Чтобы что? — хмыкнул уже царевич. — Чтобы наши враги, которые распустили тут свои сети, попытались во время битвы убить моего отца? Чтобы они во время битвы уничтожили сразу всю нашу семью? Вы хотя бы знаете, что произошло во время сражения?

И в этот момент мой командир бросил кинжал. Обычный, стальной. Вот только на нём была кровь, а также ритуальная надпись, смысл которой я не понимал. Но сразу стало понятно, к чему это, когда рядом с кинжалом упала отрубленная рука, в которой явно этот кинжал ранее находился.

— Мы знали, что такое будет, дядя Минос, знали, — с уважением и почтением говорил царевич. — И чтобы враг не прознал о наших планах, нам пришлось молчать. К слову… ты даже можешь понять, кто это.

— Инарос? — больше утверждая, нежели ради того, чтобы получить ответ, произнес легат, после чего склонился к руке и, хмыкнув, кивнул. — Инарос. Чёртов предатель. Очередной Легион обезглавлен… надеюсь, Гортий его заменит.

— Не заменит, — вмешался я. — Он мёртв. Ещё во время битвы его убил минотавр. Я хотел бы его спасти, но когда дошёл до той палатки, в которой он лежал… как и во всех последующих, как мне кажется, все были мертвы. В том числе и он.

— Это тот самый воин? — посмотрел на царевича Минос, на что Митрокл только кивнул, после чего этот старик, но бойкий и живой, подошёл ко мне, строго посмотрел в глаза, а потом не выдержал: из его глаз полились слёзы, а сам он обнял меня. — Спасибо тебе…

— Не… не понял, — сильно удивился я, не понимая причину такой… ситуации.

— Сейчас, сейчас, — отпрянул от меня командир Легиона, после чего взял себя в руки, сделал несколько глубоких вдохов и шумных выдохов, затем заговорил вновь. — За твоей спиной, вот буквально, сражался мой сын. Я сильно переживал за него, уже мысленно похоронил его. Но благодаря тебе, благодаря тому, что во время битвы ты старался использовать свои способности не только ради убийств, но и ради спасения жизней… он жив. Ты — сын своего отца. Он был бы горд тобой!

— Он был его подчинённым, заместителем, — уточнил тут же Александр, взгляд которого оставался строг. — Но не ради этого я вызвал Чертей. Сын, вставай к ним. У меня новое задание для вас.

И в этот момент мне захотелось очень громко ругаться. И каких усилий стоило мне не наорать в лицо самому царю после таких слов.