Время наточить ножи, Кенджи-сан! 4

Глава 16

Журналист появился у закусочной аккурат в то самое время, насколько мы и договаривались.

— Добрый день! — представился он, протягивая руку. — Меня зовут Хироки Сэки. А вы видимо Кенджи Мураками?

— Да, это я, — кивнул я, принимая приветствие.

— Постойте, а вы не тот самый человек, который участвовал в форуме… — журналист пригляделся ко мне внимательней. — Кажется, я вас видел…

— Вы не ошиблись, — ответил я. — Это и в самом деле был я.

— Как же вас сюда занесло? — удивился Хироки.

— Это долгая история! — улыбнулся я.

— Видимо какой-то проект готовите? — прищурившись, продолжил допытывать Хироки.

— Вот как раз один из проектов готов вам презентовать! — уклончиво ушел я от ответа. — У нас сегодня ожидается весьма интересная выставка.

Журналист включил диктофон, задал первый вопрос:

— Ну что же, господин Кенджи, тогда расскажите о том, что тут ожидается.

Я выждал секунду и начал, надеясь, что скажу все точно:

— Наша выставка — это больше, чем просто сбор фотографий, больше, чем мероприятие. Мы организовали её, чтобы привлечь внимание к закусочной и нашему зданию. Маленькие, но важные для города заведения, такие как наша «Спящая Собака», сейчас под угрозой. Кто-то уже думает о сносе, чтобы расчистить путь для новой дороги.

Брови журналиста поползли вверх, взгляд стал заинтересованным. Господин Хироки был явно доволен — я обещал ему громкие заявления, я выполнил свое обещание. Журналист кивнул, слушая с пристальным вниманием, так что я продолжил:

— Недалеко от нас уже построен крупный офисный центр, и, как мне кажется, его владельцам очень хочется проложить к нему прямой проезд. Если посмотреть с высоты птичьего полета, то многие вещи откроются совсем с другой стороны. Но, видите ли, здесь на пути стоят такие места, как наше, и, похоже, это для них проблема.

Я стараюсь говорить мягко, без обвинений, но… ну, пусть каждый делает выводы.

— Значит, вы хотите сказать, что закусочная может исчезнуть из-за… реконструкции? — уточнил Хироки. Он тоже старался говорить осторожно и это слово «реконструкция» было явно придумано им с этой целью, чтобы не называться явно и своими словами.

— Понимаете, — я усмехнулся, — такие места — это больше, чем просто стены и вывеска. Их любят люди, для кого-то они — часть жизни, пусть даже и небольшой. Мы можем потерять их, если сносить ради удобства всё, что мешать большим людям в развитии их не менее большого бизнеса Я, как и многие другие, не хочу видеть город без истории, без этих оазисов. Это заведения не только для нас, владельцев, но и для всех, кто к ним привязан. И эта выставка, которую мы устроили — она именно об этом. Вы увидите там множество строений, которых уже нет. Их снесли. Отправили в историю. В том числе ради того, чтобы поставить на их месте какой-нибудь торговый центр. И напоминаем о тех строениях только эти фотографии. Мы боимся того, что и это здание в скором времени может оказаться воспоминанием, в том числе и в виде фотографии в вашей газете.

Журналист некоторое время молчал, пораженный услышанным. Хироки был опытным человеком и потому уловил все мои намеки и даже повернулся в сторону того самого офисного здания, про которое я говорил между строк.

Я понял, что пришло время намекнуть еще кое на что.

— Но наши инициативы, вполне себе мирные, могут не понравится кое-кому. Поэтому сегодня возможно все что угодно.

Хироки, с выражением живого интереса на лице, чуть наклонился ко мне, глаза его заблестели:

— Кенджи-сан, скажите честно, есть ли у вас основания предполагать, что на выставке возможны неприятные инциденты? Ведь ситуация вокруг вашей закусочной, как я понимаю, довольно напряжённая.

Я выдержал небольшую паузу, чтобы добавить значительности ответу, и наконец, глядя Хироки в глаза, заговорил:

— Я не могу ничего утверждать наверняка, но скажу так: провокации возможны. Мы знаем, что вокруг этого места уже начали появляться странные люди, угрозы поступают напрямую или намеками. Сегодняшняя выставка — это шанс для нас, возможность привлечь внимание к проблеме сноса закусочной и защитить её. И если сегодня произойдёт что-то подобное, это только подтвердит, что наши действия задели тех, кто хочет нас задавить. Мы мешаем очень крупным игрокам, и они не собираются нас так просто оставить.

Хироки кивнул, явно заинтересованный, но вместе с тем и встревоженный. Он окинул взглядом здание закусочной и площадку перед ним, где уже начали собираться посетители, ожидая открытия выставки.

— Думаете, кто-то захочет устроить прямую провокацию? — уточнил он, словно проверяя, насколько опасна может быть ситуация.

— Понимаете, у этих людей есть власть и ресурсы. Они могут устроить что угодно, чтобы заставить нас закрыться или сдать это место, — ответил я, стараясь не смотреть в глаза ни ему, ни толпе, которая собралась у входа. — Но при этом действуют осторожно, боятся прямых обвинений. Они предпочитают действовать из тени, через подставных людей. Но мы им явно не по нраву, и это значит, что мы не можем расслабляться ни на минуту.

Хироки задумался, его взгляд стал серьёзнее. Через несколько секунд он посмотрел на меня, словно принимая какое-то решение.

— Возможно, стоит предупредить полицию, чтобы они были здесь. Так мы сможем предотвратить возможные инциденты, — сказал он твёрдым голосом, словно предлагал совершенно очевидное решение.

Я кивнул, соглашаясь:

— Лишняя безопасность нам точно не помешает. Лучше, чтобы полиция была здесь заранее, чем потом разбираться с последствиями. Пусть охраняют периметр — думаю, это не только подстрахует нас, но и подаст определённый сигнал.

С этими словами мы обменялись решительными взглядами.

Стали подходить и другие журналисты, на этот раз с телевидения. Хироки поблагодарил меня за интервью, направился непосредственно в зал, а я повторил весь разговор на камеру. Это была подстраховка от возможных неприятностей, которые сегодня возможны. Но и о полиции забывать не стоит — Хироки прав. С ними будет спокойней.

Я стоял у входа, ожидая начала мероприятия. Несмотря на то, что до официального открытия оставалось еще целый час, я заметил, как на улицу стали стекаться люди.

«Странно… открытие было запланировано на час позже», — подумал я, нахмурившись. Никто ведь не сообщал о переносе времени. Однако это, похоже, никого не смущало — люди уверенно подходили и останавливались у двери, ожидая возможности зайти. И их было много.

Я ненароком подумал — а не это ли самая провокация, про которую говорил Танака? Странная конечно, но возможно какая-то изощренная.

Чтобы разобраться в этом, я подошел к одному из посетителей. Это был толстый короткий мужчина с большим рюкзаком за спиной и пахнущий бензином. Я сдержанно кивнул, спросил:

— Вы пришли пораньше? Ведь все ожидается немного позже. Открытие ведь запланировано на час позже.

Мужчина засмеялся и с чуть заметным смущением пожал плечами.

— Честно говоря, я пришел раньше, чтобы не стоять в длинной очереди. Вы знаете, как бывает на таких открытиях. Особенно когда речь идет о таком важном событии, как у вас. Многие хотят попасть первыми, — он махнул рукой на растущую толпу, словно бы оправдывая свою опережающую бдительность. — Вот видите, не я один такой оригинальный!

Я слегка улыбнулся в ответ, понимая, что для многих это событие могло показаться особенным.

— Ну? Как идет дело? — спросил подошедший Хаяси.

— Нормально, — ответил я, не зная что тут сказать еще. — Люди идут, журналистам все вопросы и проблемы озвучены. Остается только ждать реакции. И надеяться на то, что ничего сегодня незапланированного на выставке не случится.

— Это верно, — кивнул старик. Потом, крякнув в кулак, сообщил: — А выставка и в самом деле отличная! Там этот продавец такую лекцию читаешь — заслушаешься!

— Какую лекцию?

— Он про каждую фотографию такие истории рассказывает! А потом как бы невзначай говорит, что фото можно купить! Ну жук! Да такие цены заворачивает! А все равно находятся те, кто берет. Так у этого торгаша уже все карманы полны денег. Но народу нравится!

Решив посмотреть на это, я поднялся в зал, где была устроена выставка.

Свет струился сквозь большие окна, заливая посетителей мягким светом. Поток людей, наводнивший зал, бродил ручейками, которыми так ловко управлял продавец из лавки.

— Эти снимки напоминают нам о том, как быстро меняется наш мир, — произнес он с легкой грустью, показывая на изображение старого чайного домика, окруженного цветущими сакурами. — Некоторые из этих мест были уничтожены ради «прогресса», но разве мы не потеряли в этом что-то большее, чем просто здания?

Собравшиеся в зале внимательно слушали, а тот продолжал. Он показывал фотографии пустых мест, где когда-то стояли любимые кафе и театры, делая акцент на том, как снос старых зданий влияет на культуру и идентичность сообщества.

— Посмотрите на эту фотографию старого чайного домика, где когда-то собирались жители окрестностей, чтобы поговорить и насладиться теплым чаем. Или на картину уличного рынка, наполненного смехом детей и запахами свежих продуктов. Или посмотрите на старую библиотеку «Хана», где поколения детей учились и открывали для себя мир книг. Эта библиотека была не просто зданием; она была храмом знаний, местом, где рождались мечты. А вот изображение знаменитого театра «Кабуки», который был центром культурной жизни нашего района на протяжении десятилетий. Здесь проходили выступления, которые запомнились на всю жизнь, и каждое выступление было событием, собирающим зрителей со всех концов города. Его снос стал символом потери не только здания, но и художественной традиции, которая формировала общество. Эти места не были идеальными, но они были нашими. Они отражали уникальность нашего времени и места.

Он сделал паузу, оттягивая на себя все внимание.

— Каждый из нас имеет связь с этими местами. Они — часть нашей истории, — завершил он, и зал наполнился аплодисментами.

«А парень не промах!» — отметил я его неплохие ораторские способности.

На душе стало немного спокойней. Все идет по плану, как нужно.

После завершения выставки толпа людей спустилась вниз, в закусочную. Атмосфера в зале была радостной: люди обсуждали увиденные фотографии, делились воспоминаниями о своем детстве и наслаждались едой.

Я, полный энтузиазма, зашел на кухню, где меня ждал старик Хаяси. Он с улыбкой кивал, засыпая свежую рыбу в панировку.

— Сегодня у нас много посетителей, Кенджи! — сказал он, наклоняясь к сковороде. — Главное, чтобы все блюда были безупречными. Сегодня будет очень хорошая выруяка! План с выставкой гениален, Кенджи-сан!

— Мы сделаем всё возможное, — ответил я, помогая старику нарезать овощи.

Заказы так и сыпались.

Акико, трудясь за стойкой, обслуживала клиентов с улыбкой на лице. Она ловко принимала заказы и приносила напитки, радостно общаясь с постоянными посетителями. Атмосфера в закусочной была наполнена смехом и дружескими разговорами. А когда Момо начала петь джазовые импровизации, то и вовсе зал наполнился теплом.

Но внезапно радостный настрой сменился на тревожный. Один из клиентов начал громко ругаться и чертыхаться. Его лицо покраснело от злости, он вскочил на ноги, указывая на тарелку.

— Что это, черт возьми⁈ В моем сусими оказался таракан! Вы что, совсем обнаглели? Как такое может быть⁈

Все глаза в закусочной обратились к нему, и шум разговоров внезапно стих. Акико, осведомленная о том, как быстро ситуация может выйти из-под контроля, бросилась к столу.

— Простите, сэр! Давайте я все уладим. Могу предложить что-то другое, — старалась успокоить она.

— Уладить? Как вы собираетесь это сделать? Вы собираетесь просто удалить таракана? — продолжал он кричать, привлекая внимание остальных клиентов. — А что, если это не один таракан? Что, если одного я уже не заметил и съел?

Не желая, чтобы ситуация усугубилась, я вышел из кухни, пытаясь вести себя уверенно, хотя внутри него поднималось волнение.

— Прошу прощения! Это недопустимо, и мы примем меры. Пожалуйста, позвольте мне лично решить эту проблему, — сказал я, стараясь говорить спокойно.

Но мужчина не собирался успокаиваться. Он продолжал шуметь, привлекая внимание не только сотрудников закусочной, но и других посетителей, которые начали оборачиваться и перешептываться между собой. И поглядывать на свои тарелки, присматриваться к поданным блюдам.

— Как вы можете работать в таком ужасном заведении? Это просто неприемлемо! — его голос звучал всё громче, а его глаза сверкали от злости. — Вы хотите, чтобы я позвал полицию? Это не просто таракан, это угроза для здоровья! Вы же могли меня отравить! Я буду жаловаться.

Я, чувствуя нарастающее напряжение, заметил, что в зале собрались почти все клиенты, и несколько человек начали вытаскивать свои телефоны, чтобы снимать скандал. Это начинало выглядеть как шоу, и я почувствовал, как внутри меня нарастает подозрение.

«Почему он так бурно реагирует?» — подумал я.

К тому же этот таракан… он точно не мог попасть из кухни. Мы убирались там вчера, вычистили все до блеска. Нет, тут что-то другое. Ситуация выглядела слишком удачно, чтобы быть настоящей.

— Позвольте мне вам помочь, сэр, — вновь произнес Кенджи, стараясь оставаться спокойным. — Я могу предложить вам бесплатный ужин или что-то еще, чтобы вы успокоились.

Но вместо того, чтобы принять предложение, мужчина только ещё больше разъярился.

— Не надо мне ваших подачек! Я не буду замалчивать это! Я знаю свои права!

Я осторожно приблизился к мужчине, чтобы не вызвать ещё большее недовольство. И глядя тому прямо в глаза, произнес:

— Послушайте, если это все просто обман, и вы хотите привлечь внимание к закусочной, я готов это обсудить.

Эта фраза вызвала мгновенную реакцию: мужчина на секунду замер, и я заметил, как в его глазах промелькнуло сомнение.

— Что вы имеете в виду? — спросил он, всё ещё с выражением гнева, но уже менее уверенно.

Я отступил в сторону, пытаясь собраться с мыслями. Мое сердце колотилось, а подозрения всё больше укреплялись. В какой-то момент мне вдруг все стало понятно. Вот оно! Та самая провокация, про которую говорил Танака! Точнее, не она сама, а лишь кривая попытка оттянуть на себя внимание заглушка. Основная провокация сейчас совершается совсем в другом месте.

Я оглянулся, заметив журналиста с камерой, который все ещё снимал на происходящее. Схватив его за плечо, буквально волоком потащил за собой.

— Пойдём со мной. Сейчас будет тебе сенсация!

Мы быстро поднялись на третий этаж. За нами побежали и другие журналисты. Когда мы достигли третьего этажа, я распахнул дверь и наткнулся на шокирующую сцену. Первым я увидел того самого толстого низкого мужичка, которого спрашивал о том, почему он пришел так рано. И ведь был в одном шаге от него, а не увидел самого важного — ни этого странного большого рюкзака, ни запаха бензина, которым он пах. А теперь этот мужичок, достав из своего рюкзака канистру с бензином, поливал им выставку.

Рядом с ним, следя за процессом, стоял Танака.

Я не сразу окликнул их, хотя желание сделать это было огромным. Нет, я дождался несколько секунд, чтобы журналисты сняли этот момент. И лишь когда Танака обернулся и увидел нас, я произнес:

— Вот и попался с поличным, Танака!

Того аж перекосило от злости. Он и сам это понял, но до последнего не хотел признаваться в поражении. А вот толстый мужичок, едва увидев камеры, тут же плюхнулся на пятую точку и ойкнул.

— Продолжай! — рявкнул Танака. — Продолжай поливать все бензином! А с этим, — он кивнул в мою сторону, — я разберусь сам.

И достав из кармана пистолет, направился ко мне.