Время до рассвета

Глава 29

Ночь. Под подошвами кроссовок мягко пружинит мох и сосновая хвоя. Смотрю себе под ноги, тропинка извивается среди темных сосен, как черная змея… но тумана нет… Уже хорошо, можно не бежать.

Поднимаю глаза вверх, ищу луну.

Не вижу.

Ни большую, ни маленькую, никакую.

А значит, может быть, сон не вещий и никто не умрет? Глянула еще раз в небо: только звезды смотрят сверху пристально не мигая. Только звезды… и это хорошо. Наверное.

Медленно иду вперед по тропинке, внимательно оглядываясь по сторонам.

Лес кончается как-то внезапно, будто ножом отрезали.

А на опушке кладбище.

Большое? Маленькое? Не разглядеть. Света без луны не хватает. Но то, что это именно кладбище – сомнений нет.

Тропинка незаметно перекидывается в посыпанную гравием дорожку, которая уже не извивается змеей, а режет землю прямыми квадратами, ровненько как под линейку. Вдоль дорожки кресты, надгробия, памятники… Старые, покосившиеся, поросшие мхом… Траву здесь давно никто не вырывал, свежих цветов не приносил. Лишь на некоторых могилах воткнуты в гранитные вазы, выцветшие от времени тусклые пластмассовые розы…

Иду не спеша. Смотрю по сторонам. Пытаюсь разглядеть на каменных плитах и надгробиях фотографии или фамилии… хотя бы годы жизни, но вижу лишь следы времени: трещины, сколы, пятна и больше ничего.

Среди могил тянутся, тени словно живые существа, поджидающие свою жертву, да кое-где острыми верхушками протыкают звездное небо прямые тонкие туи.

Страшно, но иду…

А впереди дерево. Большое, древнее… Дуб. А в тени дуба - склеп. Каменный круглый, как ротонда, он выглядит устрашающе и величественно.

На деревянной двери облупилась краска, но еще можно различить вырезанные символы и руны. Их значение мне неизвестно, даже запомнить не пытаюсь. На двери тяжелый громоздкий ржавый замок.

Подойти ближе мешают разросшиеся вокруг колючие кусты и травы, придающие месту абсолютно заброшенный вид.

Но самое интересное на крыше усыпальницы. Скульптура в форме лебедя.

Крупная птица из черного камня изображена с расправленными крыльями, будто в последний миг перед взлетом. На голове у нее золотая корона, а на шее – блестящее разноцветными камнями ожерелье. Скульптура стоит на черном же постаменте и выглядит величественно и грустно.

Внезапно в небе над кладбищем появляются птицы. Много. Небольшие, размером с голубя, но с необычным для них золотым оперением. Они кружатся над головой, некоторые садятся на крышу гробницы, занимают места вокруг черного каменного лебедя.

Птиц становится все больше и больше, но ни гомона, ни криков, ни хлопанья крыльев не слышно…

Полная ватная тишина.

Но птицы несут с собой свет. Каждая будто луч солнца разгоняет ночную темноту. И когда их становится так много, что вокруг уже ничего не видно, кроме золотого блеска – я открываю глаза.

***

Утро. Солнце встало и настойчиво пробивалось в комнату через неплотно занавешенные шторы. Яркий свет падал мне на подушку и светил прямо в глаза. Я поморщилась и отвернулась.

С другой стороны подушки передо мной сидел мой рыжий кот, которому я до сих пор и так не придумала имя. Застыл неподвижно, хвостом обернул передние лапы и не мигая смотрит в упор. Глядит молча, не урчит и не мяучит.

Я протянула руку и погладила рыжего разбойника за ухом. Тот сделал шаг вперед и мазнул меня щекой по лицу.

– Терпеливо ждешь, пока хозяйка сама проснется и тебя покормит? Ах ты моя умничка, хороший котик…

Я встала с кровати и поплелась на кухню кормить кота, потом в ванную приводить себя в порядок и собираться на работу.

Странное кладбище, увиденное во сне, не выходило из головы.

А особенно склеп, украшенный черным лебедем. Он был такой реальный.

Сон был непростой, хоть на этот раз и без убийства. Но главное, в отличие от обычных сновидений, в этом я себя осознавала. Могла контролировать и размышлять… А значит место, которое мне приснилось, существует. И его надо найти.

Кладбище… склеп… скульптура…

Зацепок не так уж много, но и не сказать чтобы совсем ничего.

Помнила я, конечно, и предупреждение русалки.

«На кладбище не ходи…» – звенел в ушах колокольчиком голос речной девушки. И от этих слов на душе становилось тревожно, а сердце сдавливали дурные предчувствия.

***

Так, перебирая в памяти фрагменты воспоминаний и размышляя, что мне со всем этим делать, добралась до работы. Помялась немного перед кабинетом Кости, но все же решила, что поимка убийцы важнее дутой гордости и личной неловкости, поэтому стоит отбросить незначительное и сосредоточиться на главном.

Я была уверена, что сон важен и имеет прямое отношение к происходящему, а значит, его нужно обсудить. И как можно скорее не откладывая в долгий ящик.

А еще мне очень хотелось бросить все дела и поскорее мчаться на кладбище в поисках таинственного склепа. Но хватало мозгов, после русалкиных слов, не соваться туда в одиночку. Да и, если честно, было не очень понятно, с чего начинать поиски.

Костя сидел за столом, углубившись в изучение сводных отчетов по продажам. Увидел меня, улыбнулся и показал на кресло перед собой.

Я рассказала свой ночной сон в мельчайших подробностях, какие только смогла припомнить. Он слушал внимательно, не перебивал.

– Да. Согласен с выводами. Думаю, что сон тебе приснился непростой и имеет прямое отношение к происходящему, –кивнул, когда я закончила.

– И что же это может быть? Какая связь между инкубом и склепом?

– Связь найдется, когда отыщем склеп и узнаем кто в нем похоронен. Я в этом уверен.

– Думаешь найдем?

– Мы очень постараемся. К тому же место, если оно действительно выглядит так, как ты его описала, приметное. Такое смотрители кладбищ должны знать, как люди, так и нелюди…

– Интересно, а почему памятник в виде лебедя?

– Наверняка не случайно и причина есть. Может явная, а может метафоричная. Лебедь – символ чистоты и красоты, но и смерти, и печали…

– Поэтично… – задумчиво протянула я. – Он и выглядел очень изящно и величественно. Надо искать.

– Надо, обязательно.

– А как?

– Я сейчас позвоню Вадиму, всё ему расскажу. Потом возьмем карту города, отметим на ней все кладбища и внимательно их прочешем. Чтобы было быстрее, предлагаю – разделиться.

– Разделиться… – я замялась, – понимаешь... я тебе не говорила… Сначала не успела, а потом как-то к слову не пришлось. На той встрече с русалками, одна из них меня предупреждала, чтобы я кладбищ избегала.

– Вот как? Интересно... – Костя задумчиво почесал подбородок.

– Эти слова стоит принимать всерьез?

– Кто знает? У русалок порой бывают свои мотивы. Далекие от человеческих представлений о добре и зле. В каком контексте это было сказано, каким тоном… – всё имеет значение.

– Да без контекста… – я задумалась, припоминая обстоятельства разговора, – просто так ляпнула языком и тут же пропала.

– Думаешь, хотела предупредить об опасности?

– Э-э-э… – я даже растерялась, – А с какой еще целью она могла это говорить?

– Да с любой! Я что-то не припомню, чтобы раньше они о ком-то постороннем заботились и тем более об опасности предупреждали.

– Но мне показалось, русалкам я понравилась… И они мне... Не знаю… Предполагаешь, ее слова чушь?

– Точно нет. Но всё может оказаться совсем не тем, чем кажется на первый взгляд. Но действительно, тебе одной на кладбище лучше не соваться. Особенно в темное время суток. Поэтому поедем вдвоем и днем.

***

Всего у нас в городе было четыре кладбища. И два из них, основные, огромные по размерам. А ведь рядом с городом были еще и деревни... Но сначала решили осмотреть городские. С Вадимом договорились, что он осмотрит, те два, что поменьше, а мы поедем на два оставшихся. Хоть я и говорила, что могилы, которые видела во сне были очень старые, но Костя утверждал, что это ничего не значит. Кладбище могло быть как старинное, так и современное.

Обходив безрезультатно первое из них и порядком устав, мы присели в тенек на лавочку. Там Костя с моих слов сделал рисунок склепа и лебедя. Так было легче общаться со сторожами и кладбищенскими работниками. Словесные описания они воспринимали плохо и вообще норовили рассказать нам обо всех необычных памятниках и скульптурах, которые есть неподалеку, и этим очень отнимали время.

Второе городское кладбище по размерам было гигантским. Я окинула его взглядом и присвистнула. Обойти всё, займет несколько часов. До вечера можем и не справиться… Но делать нечего, пошли. Встреченные нами люди памятника, изображенного на картинке, припомнить не могли. Сами мы ничего похожего не увидели.

Периодически созванивались с Вадимом, но и у того тоже поиск пока был безуспешен.

Я порядком устала и хотела есть, день близился к вечеру. Мы присели с Костей на скамейку, расположенную на выходе и лениво обсуждали планы на завтра. С Вадимом договорились встретиться в городе в кафе, чтобы распределить между собой ближайшие деревни и хутора.

Вдруг я увидела знакомую девичью фигуру, выходящую из ворот и направляющуюся к автобусной остановке.

– Лида! – крикнула я громко, поднимаясь со скамейки.

Девушка обернулась. Это действительно была она. Приложила руку козырьком ко лбу, спасаясь от слепящего глаза солнца, и пыталась рассмотреть, кто ее звал.

Я быстрым шагом направилась к ней.

– Лида! Привет! Что ты здесь делаешь?

По лицу подруги было заметно, что нашей внезапной встрече она очень удивлена. Впрочем, да, место безлюдное, знакомых увидеть здесь не ожидаешь.

– Я на Олину могилу приходила... К напарнице своей, той что вчера похоронили.

Лида шмыгнула распухшим носом и промокнула салфеткой красные от недавних слез глаза.

– Ее смерть очень меня зацепила. Мы же каждый день виделись. Много времени проводили вместе… И все так внезапно. До сих пор не верю. Умереть совсем молодой и так нелепо… Ну чего она в воду полезла…? – голос подруги дрогнул, и она всхлипнула замолкая.

Я подошла и обняла за плечи.

– Да это ужасно, но что случилось, то случилось... Не хочешь же ты сказать, что будешь ходить сюда и убиваться каждый день?

– Не знаю, Мира… Пока чувствую такую потребность, буду ходить, – пояснила подруга, – А потом… может, я себе здесь молодого вдовца присмотрю? А что? Кладбище – отличное место для знакомства.

Лидка хитро улыбнулась и толкнула меня в бок, указывая взглядом на оставшегося на скамейке Константина.

– Тоже смотрю, время даром не теряешь, – подмигнула мне подруга. – Что ты, кстати, здесь делаешь?

– Лида! – я в шутливом гневе сверкнула на подругу глазами, – что за намеки? Я здесь сугубо по делу. Склеп старинный ищем…

– Ну и зря ты. Дальше своего носа не видишь, а парень, между прочим, симпатичный. Он мне еще в первую встречу запомнился. Я сегодня тоже с одним очень милым человеком здесь познакомилась… – Лида не обратила внимание на мои слова о склепе. Ее всегда интересовали только отношения, причем желательно любовные. – Такой хорошенький, черноглазый... Говорил, мать у него здесь похоронена, мы даже телефонами обменялись.

– Лида, – я отмахнулась от ее рассказа, как от несущественного, – скоро в город поедем, может тебя подвезти?

– Нет, спасибо, автобус часто ходит. Я лучше прокачусь, нервы успокою. Тем более, мне тут до тётки совсем недалеко, пару остановок. Хочу заехать проведать.

– Ну, смотри сама, как знаешь. Позвони вечером, поболтаем, – я наклонилась к подруге и коснулась губами ее щеки.

– Хорошо, Мир. Созвонимся. Приходи в гости как-нибудь на днях.

– Да, конечно, обязательно.

Лида помахала мне рукой на прощанье и, развернувшись, быстром шагом пошла к остановке. Я осталась на месте смотреть ей вслед…