Время для жизни - 2

Глава 39

Еще никогда пробуждение у Косова не было таким тяжким. Ну — по крайней мере, такого он не помнил. Состояние было — как будто вагон угля в мешках разгрузил! Чумная и ватная голова, слабые и противно дребезжащие руки и ноги. А уж какое усилие пришлось приложить, чтобы выбраться из сплетения рук и красивых ног — уму непостижимо! И противную мысль «Ну что бы не подремать еще часок?» — пришлось давить всеми силами воли и характера.

Иван прошлепал босыми ногами в ванную комнату, сунул голову под струю холодной воды, бьющей из крана раковины. Но даже так, в такой позе и под невыносимо неприятной сейчас холодной водой, он, похоже, умудрился задремать.

«Б-р-р-р… да что же такое-то? Мало! Этого мало, чтобы проснуться!».

И Косов полез в ванну, и встав под струю уже полностью. Гулкая, но одновременно и вязкая хмарь из башки постепенно уходила. Но мышцы наливаться силой и бодростью отказывались напрочь!

«Да что же такое-то? Эк меня эти красотки укатали! Не-не-не… Такое дело, оно конечно, очень приятное, но каждый день его повторять — увольте! Так… Иногда. Не часто!».

Иван выбрался из ванной, поплелся в прихожую, где места для зарядки было достаточно, и начал приводить себя в порядок. Разминался — «через не могу!». Обратил внимание, что стоит только позволить голове быть пустой, как весь организм тут же скатывался в дрему. Поэтому… кроме упражнений, надо было занять себя чем-то еще… подумать о чем-то…

«Ну что — доволен? Да как-то… однозначно сказать — не могу! Прежний опыт с Завадской и Марго — был совершенно другим. Там… там женщины были опытными, знающими друг друга и… понимающими, что им нужно. Не только — что нужно именно ей, а также — что нужно подруге! И в процессе активно участвующими, помогающими и подруге, и партнеру. Поэтому все получалось более чувственно и как-то… ненапряжно! По крайней мере, вот так он — не выкладывался точно! У Лены и Ритки какая-то симфония чувств и действий получалась. А здесь… Здесь такого не было! Получается, что все приходилось делать мне!».

Девушки, конечно, хотели, умели и могли, но… помогать ему, и уж тем более — напарнице — не спешили. Косову пришлось «упражняться» сначала с одной, а потом — практически без перерыва — с другой. Единственное, на что Иван смог «подвигнуть» Зою — чуть ли не силой заставить поласкать языком грудь подруги, пока Лизка лежала под ним с поднятыми ногами. Все! И то это было очень непродолжительно, и не особо активно.

Они вообще оказались очень разными, совершенно разными.

«Хотя… этого и следовало ожидать, не так ли?».

Лиза, без сомнения, была чувственной, теперь уже — опытной и умеющей. И желающей. Но… несколько, как бы это сказать… плавной и без особого фейерверка чувств. Вот Зойка — та, да! Страстная, фонтанирующая желаниями и страстями, но и требовательная к партнеру.

«Все-таки… если не ошибаюсь? Смог я их «укатать»! Но — и они меня — тоже! Еще и этим коктейлем их напоил, придурок! Это же… «энерджайзеры» какие-то получились! Так тебе и надо, впрочем! Пришлось уже под утро и самому хлебать остатки этого остывшего, приторно сладкого пойла! Взбодрился, ага! Х-м-м… и похмелья-то нет практически. Не чувствую я его. Но что же мне так хреновастенько? Ломает и крутит всего! И это… я «орудие производства» не стер ли? Что-то там пощипывает!».

Как и следовало ожидать, «ого» вид имел жалкий, недостойный сейчас называться именно — «Ого!», нес на себе многочисленные следы потертостей, и даже царапин.

«Зойка! Зараза такая! Еще и кусаться начала! В процессе… И даже думать не хочется — что у меня там со спиной! Саднит, щиплет, и горит огнем! Так тебе и надо… ебарь-террорист!».

«Забыл, что хорошего должно быть помаленьку? Ибу ибуди дадао муди! А вот не умножай сущностей сверх необходимого! Эти «сучности» — порознь хороши! А вместе? Вместе если, Ваня, тебе карачун наступит быстро!».

Все-таки сумев разогреть мышцы, Косов почувствовал себя… сносно. Более или менее! Прошел на кухню и навел порядок после вчерашнего. Коньяк они в процессе, в течении ночи, допили общими усилиями. И девушки — как бы не больше его выпили!

«Кофе еще варил им, дурак!».

Иван с силой потер морду лица, особое внимание уделив глазам, которые так и норовили закрыться.

«Спички вставить, что ли?».

Пошел в ванную и теперь уже основательно привел себя в порядок, вымывшись и почистив зубы. На кухне сварил кофе. Из комнаты доносился негромкий бубнеж, а потом на кухню приплелась Эльза.

— Кофе… Кофе — это хорошо! Кофе сейчас… просто необходим. Я — в ванную…

— Как Зоя? Вставать будет? — поинтересовался Косов.

Лиза отмахнулась:

— Сказала… идите на хрен все! Спать будет, она, видите ли, в отпуск пошла!

Потом они вдвоем попили кофе, практически молча. Когда собирались-одевались, Иван с удовольствием кинул взгляд на торчавшую из-под одеяла голую смуглую попку.

«Хороша все-таки!».

Эльза хмыкнула:

— Маньяк! Тебе что — ночного было мало?

Косов промолчал.

«Не мало, конечно, даже немного — перебор. Но — красивая же попа!».

Шли до стадиона все также молча. Иван косился на подругу, но какого-то либо недовольства или особой задумчивости, способной вылиться во что-то нехорошее, в Эльзе не заметил. Она просто хотела спать!

— Вань… ты давай сейчас… С ребятами — разминка там, все прочее… А мне сейчас к Григорьеву надо заскочить. По делам… то — сё! Потом же у нас занятия в тире, да? Вот туда я и подойду!

Косов начал переодеваться. Когда снял гимнастерку, чтобы надеть футболку, Эльза охнула:

— А спина-то у тебя…, - и на вопросительный взгляд Ивана, замотала головой, — Это не я! Это все Зойка!

— Ерунда! Заживет…

Физподготовка тоже далась Косову нелегко, но она хотя бы прогоняла сон! А вот в тире ему пришлось куда хуже — полумрак, движений куда как меньше, активность снизилась. Фактически «на автомате» Иван проводил инструктаж, следил за порядком и давал рекомендации, поправлял и наставлял, делал замечаний. Эльза не появилась и в тире.

На обеде в столовой он вяло похлебал супа, поковырял котлету, не доел пюре. Вот чая выхлебал два стакана.

В курилке за кустами сирени, в полудреме, курил папиросу, когда к нему подсела Машка.

«Блин! Тебя только здесь и не хватало!» — мелькнула ленивая мысль.

— Заездила тебя Эльза! Совсем заездила, бедненький! Куда сама-то улизнула? — с фальшивым участием пропела девчонка.

— Маш… Ты это… давай без этих… инсинуаций, ага.

— У тебя глаза, как у кролика, красные! Ты сегодня вообще не спал, что ли?

— Отстань, а? Кстати… а где сегодня твоя подруга? — немного оживился Косов.

— Что, соскучился? — хмыкнула девушка, — Дела у нее, дела… Кстати! Хочу сказать, что ты, товарищ курсант — балбес! Светочка, видя такое твое к ней равнодушие, решила завести себе поклонника, чтобы все по-взрослому было.

— Да? Рад за нее, созрела значит! — прищурившись, Косов смотрел на проплывающие по небу облака.

— Дурак! Дурак и пошляк! Она по тебе страдает, а ты… старушку какую-то нашел!

— Маш… ну я же уже давно и все объяснил. Что еще нужно?

— Нужно, нужно… и я тебе, дураку, тоже все объясняла. Завалил бы Светку — и тебе удовольствие и ей — счастье!

«Да уж… удовольствие. Не сегодня мне про это удовольствие рассказывать. Сегодня я, как та пустая гильза от стреляного патрона!».

— Маш… Ну чего опять, а? Светке нужен нормальный, хороший парень. Чтобы отношения были постоянные. А я чего? Сегодня здесь, завтра — там. Да и… женщины мне нравятся постарше, чтобы ничего объяснять не нужно было.

— Да чего там объяснять-то? — фыркнула девчонка, — То же мне… великая наука!

— А вот сейчас, как раз-таки, ты показала, что ни хрена в этом не смыслишь. Малая ты еще!

— Ха! Тоже мне нашелся… академик половой! А за Светку я переживаю… Наделает ерунды всякой, по рукам пойдет…

— Если голова на плечах есть — не пойдет. Да и ты, если уж подруга хорошая, тоже придержишь ее…

— Вот и говорю — дурак! — Машка так же, как и Косов, уставилась в небо и протянула, — Меня бы саму кто придержал! Иногда… так и подмывает чего-нибудь отчебучить… в этом плане. Да вы еще… перед глазами плохим примером для молоденьких девушек.

Машка засмеялась:

— Не хотела говорить… Мы же тогда со Светкой… погулять решили. Ну-у-у… видели, в общем, вас. Ну… тогда.

Косов покосился на Машку, но промолчал.

— Ну и чего ты молчишь? Мог бы… возмутиться, что ли? Накричать, что, мол, подсматривать нехорошо!

— А зачем? Ты же и сама это понимаешь… Разболтали поди…

— С чего ты взял? — возмутилась Машка, — Вот еще… Правда — дурак! Мне вот просто… интересно. Ну ладно вы, похотливые кобели… а вот что заставляет женщин… ну, это… в рот, в общем. Это же… бе-е-е!

Косов не сдержался и засмеялся:

— Вот это, Машуля, и говорит о том, что ты еще не повзрослела! Некоторые женщины считают, что доставить мужчине, который нравится удовольствие — уже радость для них самих. И представь… многим это до того нравится, что они и сами от этого… радуются, в общем.

Девчонка хмыкнула:

— Так бы и сказал — они сами от этого… спускают.

Иван покачал головой:

— Что бы ты в этом понимала…

— Ой-ой-ой… взрослый какой?! Ты старше меня всего на четыре года, даже меньше!

— Дело-то не в годах… Дело в зрелости мыслей, вот тут все дело! — и Косов пальцем слегка постучал по такой красивой девчоночьей голове.

— Разговариваешь… как старик какой-то! Если такой взрослый и умелый… взял бы и научил Светку! Ну… может и меня…

— Маша! Мы уже говорили об этом! Не начинай снова!

— Тьфу на тебя, болван бесчувственный! — Машка разозлилась, и подскочив, унеслась, только подолом взмахнула.

Иван сидел в аудитории на подоконнике, лениво наблюдая за голубями на парапете, когда сюда начали заходить ребята из группы.

— Иван! Ты так и не продиктовал нам слова тех песен, которые пел в походе, — сказал Мишка.

«Ой как мне сейчас лениво… Давайте в другой раз, а?».

Но вслух он предложил другое:

— Ну, раз обещал, то надо исполнять! Как мы это все построим? Предлагаю вот, что…

По его предложению, девчонки убежали в музыкальную студию Дома Армии, откуда притащили гитару. Мишка уселся на передней парте в готовности смотреть, и записывать аккорды. Рядом с ним села одна из девчонок, которая должна была на слух писать ноты. Еще четверо — тоже на слух писать, но только слова. Иван про себя решил, что так он с лучшим результатом будет бороться со сном. Получился этакий импровизированный концерт. Именно в таком виде и застигла их всех Эльза.

— О! Да у вас здесь весело! Х-м-м… а почему не занимаемся по расписанию? Впрочем, ладно… Я сегодня добрая! Так время подошло к концу занятий, а значит — я у вас умыкну своего помощника. Не против?

Послышался «хмык» с задней парты, где угнездилась сердито сопящая на всех Машка. Эльза этот звук демонстративно проигнорировала.

— Ну что, Иван? Пойдем. Нам нужно кое-что обсудить…

К удивлению Косова, в скверике на лавочке, у Дома Армии, их ожидала Зоя.

«О, нет! Сегодня я точно — пас!».

Вид у девушек был непонятно бодрый и веселый, что заставило Ивана сердито нахмурится. Из их щебетания он понял, что хитрая Эльза, бросив его «на амбразуру», удалилась домой, где составила компанию своей подружке, довольно посапывающей на тахте. А уже ближе к обеду, хитрованки пробежались по магазинам и купили ткани для пошива купальников!

«Я — зол! Я — очень зол! Я буквально в бешенстве!».

Перекусив в столовке при фабрике-кухне, они закупились продуктами в дом Эльзы, и отправились туда. Для того, чтобы внятно давать консультации и советы по поводу расцветки разных кусков ткани, приобретенных подругами, Косову пришлось снова окунуться головой в холодную воду.

Эльза выбрала для себя ярко-синий цвет, что, в общем-то, вполне подходил ей по типажу, а Зойка — темно-бордовый. Похоже, что ей вообще нравился именно этот цвет. Глядя на все происходящее одним глазом, а смотреть обоими Косов не мог — принципиально… Стоило открыть один глаз, как второй — тут же закрывался! Что ни делай — бинокулярное зрение не получалось!

— Лиза! Одобряю твой выбор. Тебе идет этот цвет. Не знаю, что в итоге у вас получится, но — одобряю. Тебе, Зоя, тоже — вполне подходит. Только у меня вопрос… а почему вы ярких тканей не купили?

— Ярких? — переглянулись подруги, — Цветастых, что ли? А кто из таких купальники шьет? Это вон — халаты можно, или еще — платья, если не совсем ярко. А купальники?

— Смотри, Зоя… Ты — смуглая и так, от природы. И почему ты думаешь, что… к примеру — черный с яркими желтыми и красными цветами купальник тебе не подойдет? — уже запинаясь языком и с натугой шевеля тугими, непослушными губами высказался Косов.

Девушки переглянулись. Зойка, подумав, попросила Эльзу:

— Элька… помнишь у тебя какие-то отрезы оставались? Ну… халаты мы еще с них себе шили. Давай, ищи, где-то они у тебя должны были остаться!

Лиза, закопавшись с головой в шкаф, спросила оттуда:

— А мне… а мне какой еще подойдет?

— Ты выше ростом… и немного худее Зои. Цветастый на тебе будет не так смотреться… Попробуй… однотонно зеленый, что ли. А может вообще — черный, а? Классика же, разве нет?

Девушки закопошились, что-то разглядывая в шкафу, перебирали, негромко спорили.

— А зачем нам еще купальники? У нас уже есть, и еще сошьем по одному…, - сомневалась Эльза.

— Каждый раз в одном и том же ходить на пляж? Интереснее же… у-у-а-а-ф-ф…, - глубоко зевнул Косов, — Интереснее же… в разных, через раз пусть будет…

Подруги, найдя что-то подходящее, решили сразу прикинуть — как это будет смотреться на них, сотворив что-то вроде примерной модели, как делал давеча Косов, но… Иван к этому времени, слава богу, уже спал, раскинувшись на тахте, чем немного разочаровал девушек, но зато остался… в целости и сохранности.

Потом он смутно чувствовал, как его раздели, и укрыли одеялом. А еще через какое-то время, кто-то нырнул к нему под одеяло, кого он, повернувшись, крепко обнял, даже чмокнул куда-то.

«По запаху… Лиза!».

— А где Зоя? — пробормотал он.

— Спи давай! Зою он еще хочет! — хихикнула подруга, — Домой уехала, купальники шить. Боится до воскресенья не успеть!

Зато он и выспался — на славу!

К среде Косов отошел от «икскримента» полностью. Выспался, набрался сил. «Ого» перестало саднить, и только спина еще чесалась, заживая. Он даже снова начал домогаться Эльзы, которая то хихикала, то притворно сердилась на него, выговаривая:

— Устроили тут с этой… черт-те что! Скачки какие-то! И ведь не унять было! А уж как она орала, так я думала — все соседи сбегутся! Бесстыжие оба, что ты, что она!

Косов, почесывая затылок, смущенно улыбался:

— Да вроде бы… я и не пьяный же был! И она… не пьяная, вроде бы. Душа моя! Ну а ты-то как? Я же не обделил тебя своим вниманием, нет?

— Не обделил, не обделил… А вообще-то, друг мой, ты как с цепи сорвался. Знаешь… я сначала против всего этого была… Но потом даже рада! Потому как заездил бы ты меня… Хорошо, что Зойка была, а то и не знаю… жива бы осталась или нет. Только… спать вы мне не давали. Честно признаюсь… сначала даже интересно было, но потом… устала, спать хотелось. А вы все успокоиться не можете!

— Ну… в итоге — как? Ты не обиделась? — приобнял подругу Косов.

— Н-н-н-е-е-т…, - задумчиво протянула она, — Только такое… если и повторять, то — очень редко. Даже… в краску меня бросает. Не представляю — как я могла на такое согласится!

Косов был нежен и деликатен с нею, чтобы девушка могла несколько успокоиться от всего пережитого.

— Зойка завтра с самого утра приедет. Только бы погода не подвела! А то, если дождь пойдет — представь, как обидно? И ведь август на носу, там уже не покупаешься, не позагораешь!

— Ну, позагорать-то еще можно, да и купаться… вполне.

«Ильин день, ага! И чего бы этому Илье в воду ссать не попозже? Ближе к концу августа? А можно — и вообще в сентябре! И вообще — что за привычка такая дурная? А еще потом говорят — русские дикари, в бассейнах «прудят»! А мы — чего? Если уж сам Илья-пророк так делал? Традиция-с!».

— Только… Иван! Мне в воскресенье нужно будет к родителям уехать. Ближе к вечеру и — с ночевкой. У отца день рождения. Гости будут. Вот…

Косов кивнул:

— Хорошо, я в училище переночую.

— Да тут… Как знаешь, конечно. Но… Зойка хотела в воскресенье у меня остаться ночевать. Ей с самого утра куда-то нужно успеть, поэтому… В общем, она хотела здесь ночевать. А я с утра забегу, перед работой.

Косов задумался, пристально глядя на подругу, чем еще больше смутил ее.

«Это сейчас что — очередная проверка? И чего она от меня ждет?».

Иван подошел к подруге, обнял ее:

— Знаешь… Как уже говорил, Зоя мне очень нравится. Но ты нравишься больше! Понимаешь — больше. Так что… Наверное, я в училище переночую, хорошо?

Лиза была явно рада такому ответу, глубоко вздохнула, и укрыла лицо у него на груди. Помолчала, подняла голову и поцеловала его:

— Нет. Не надо! Оставайся ночевать здесь, с нею. Я, Ваня, иногда даже немного боюсь, что… как-то я… к тебе… Но ведь это не нужно же, да? Ни тебе, ни мне — не нужно. Так что… пусть остается все, как прежде! И даже может быть… мы как-нибудь и повторим вот это безумство, — засмеялась она, — Так что — решили, ты ночуешь здесь! Только… тахту мне не сломайте, дикие обезьяны! А я утром за тобой зайду и на работу вместе пойдем, хорошо?

В воскресенье, рано утром, Зоя прибежала — ни свет, ни заря! Косов уже не спал, а Эльза еще сладко посапывала на тахте, заботливо укрытая им одеялом.

— Ты чего так рано-то? Или что-то случилось, и ты передумала идти на пляж? — шепотом спросил он девушку.

— А что… Элька еще спит? — так же шепотом спросила Зоя, — Ух ты… Тогда — поцелуй! Или пошли на кухню, успеем!

— Обойдешься поцелуем. Пока. Терпи до вечера, вечером — оторвешься по полной! — негромко засмеялся Иван и поцеловал Зойку.

— Жадина-говядина! — пробормотала та, — Тогда поцелуй еще!

«Вот же… неунывающая особа! Зажигалка! Ей — любой «кипишь», кроме голодовки! Причем, голодовка здесь — как в плане пищи, так и секса, равно не приемлема!».

— Ну, Ванечка! Как ты здорово целуешься! Ладно… подожду до вечера! Но уж тогда — держись! — ухватила она его за пах.

«Я попытался кричать, но они закрыли мне рот своими губами! Да, и рот, и пах!».

— Держусь, держусь! — Косов наклонился, и зашептал Зойке на ушко, — Это ты держись, прелестница! Ох как я тебя накажу!

Зойка хихикнула, снова потянулась к нему, и сладко простонала:

— Конечно, накажешь! Даже, наверное, раза два, не меньше! Да, точно — два раза! Хотя, Ваня, я и в прошлый раз до сих пор так и не поняла — как я выдержала твое наказание?! И ведь даже хорошо было! Ой, как мне было хорошо! Может все же на кухню пойдем, а?

«И смотрит, змея, так соблазнительно!».

— Нет, Киска, вечером! Все — вечером!

— Противный! А Киска, кстати, не я, а Элька! Ты сам ей там котенка выстриг! Так что я — бабочка! — «и язык еще показывает, чертовка!».

— Ты пойдешь будить подругу, или мне такую честь предоставишь?

— Я! Я будить буду! — даже чуть подпрыгнула девушка, — Я так люблю ее будить! Она такая мягкая, сонная, теплая… К-а-а-к ущипну ее сейчас!

«Черт! Она так описала, что я уже и сам готов будить Эльзу. Подольше будить, не сразу чтобы встала!».

— Не вздумай! Буди ее нежно, ласково!

— А ты что… всегда так ее будишь, как сказал? — уставилась на него Зоя.

— Ну… не каждый день, но — бывает! — засмеялся Иван.

— Вот же… блин! Завидно мне! Ой, точно! Завтра так меня разбудишь, да?

Он снова притянул Зойку к себе:

— А может, ты меня — минетом?

— О-о-о… здорово! — вздохнув, пискнула Зойка, — Только… Только ты же так рано встаешь… Я, наверное, не смогу еще раньше проснуться…

— Ладно, завтра видно будет — кто кого и как разбудит!

Готовя завтрак, Косов с удовольствием и улыбкой прислушивался к тому писку, бормотаниям, невнятным возмущениям, шлепкам, которые доносились из комнаты.

— Ты зачем меня ей на растерзание оставил, предатель? — недовольно буркнула Эльза, шлепая тапками в ванную.

На кухни заглянула хитрая мордашка Зои:

— Как я ее? Здорово подняла?

Косов притворно вздохнул и покачал головой:

— Все не так! Я же сказал тебе — нежно, ласково, а не с писками и визгами!

Зоя насупилась:

— Это как бы я, по-твоему, должна была делать?

— Вот так! — Иван вытянул язык и очень быстро задрожал им.

«Язычок змеи, ага!».

Зойка густо покраснела:

— Дурак, что ли?

— Ага… значит тебя завтра так не будить? Хорошо, понял. Не буду.

— Ты чего? Одно дело — ты, другое дело — я! Как будто не понимаешь?! — возмутилась Зойка, — Ты — конечно… А я то…

— А что — у тебя язык другой, что ли? — засмеялся Косов.

— Да ну тебя… Наговоришь сейчас! Кофе мне налей лучше! — девушка уселась за стол.

— Х-м-м… так я все-таки не понял — будить тебя так, или нет?

— Меня-то — конечно! Конечно будить! И именно так! — улыбнулась девушка.

Дальше была примерка готовых купальников.

«Ну что сказать… Зоя и вправду — хорошая швея. И замеры сделаны правильно! И ткань подобрана, и вообще — не придраться!

— Похоже, сегодня на Центральном пляже города вы произведете фурор! — кивнул Иван.

— Да! Мы — такие! — хвастливо подняла носик Зойка, — Вань… а тебе какой купальник на мне нравится — бордовый, или — вот этот, цветами?

И покрутила, зараза такая, перед ним своей попой.

Косов, почесал затылок, изображая глубокие раздумья:

— Бордовый тебе очень идет. Но вот для первого раза, я думаю — цветастый будет вообще — шик!

Зойка еще раз осмотрела себя в зеркале:

— Да! Я тоже так думаю!

Эльза повернулась рядом с ним:

— А я?

— А с тобой, душа моя, все гораздо сложнее… Даже не могу сказать… Тебе и в том, и в другом — просто потрясающе!

— Так все-таки… синий, или — зеленый?

— Наверное, все же — синий, под цвет твоих глаз!

Зойка осмотрела подругу, кивнула:

— Он прав! Но все равно — льстец!

Косов решил идти на пляж в «гражданке».

«Ну ее, форму эту… там до училища — рукой подать! Еще увидит кто. В форме человека все же издалека видно. Да еще и патрули по пути! И «граждань» уже не надевал скоро год! Хоть попробовать, может настолько мала, что впору озадачиться другой одеждой. В отпуске категорически неохота везде и всюду бродить в форме!».

Брюки были вполне, парусиновые туфли — тоже, а вот футболка… парадно-выходная футболка со шнуровкой на груди и отложным воротничком хоть и налезла, но была явно «в обтяжку»!

— Ой, Иван! А я тебя в гражданском-то и не видела никогда! — осматривала его со всех сторон Зоя, — Либо в форме, либо… вообще голым!

Последнюю фразу она выдавила сквозь хохот. Эльза тоже смотрела на него с интересом и с некоторым удивлением.

— Ванечка! А чего это ты… такой молоденький, а? Элька! Смотри — прямо мальчик-колокольчик, да? — снова засмеялась Зоя, — Совсем же по-другому смотрится. Форма все же какой-то авторитет придает, старше делает. Подруга… а как ты сейчас с ним спать будешь, а?

Зойка хохотала в голос:

— Ой, не могу… Ваня! Как с тобой теперь грешить-то? Ведь это… совсем неприлично будет. Это как школьника соблазнить!

Косов насупился и уже приготовился дать суровую отповедь насмешнице, но его опередила Эльза.

— Дурочка ты, Зойка! Сама в прошлый раз что здесь вытворяла. А теперь… смешно ей!

Зойка отмахнулась:

— Да я же — ничего! Просто он как-то — р-р-аз! И такой молоденький кажется… Аж оторопь берет! Но смотри какой… красавчик, да?

Косов осмотрел себя:

«М-да… уже как-то и непривычно. И футболка еще эта… Черт! А где сейчас вот так враз футболку купить? Воскресенье же, да и рано еще! Х-м-м… да и подстричься уже пора, зарастать уже начал!».

После его ранения и бритья головы налысо, волосы уже отросли. А когда Косов стригся последний раз, то попросил парикмахера побольше волос оставить на голове сверху, чтобы прикрыть получше это безобразие. И вот так сейчас вышло — если на висках и затылке — еще терпимо, то вот сверху… Какой-то даже не ежик, а уже изрядный дикобраз!

— Ты чего крутишься? Чего тебе не нравится? — спросила Зойка.

— Много чего не нравится! Футболка эта, в обтяжку, не нравится. Привык к свободной одежде!

— Да брось ты! Здорово так! И плечи широкие, и вон — на груди мышцы какие… соблазнительные, — облизнулась Зоя, — Сразу видно — спортсмен!

— М-да… спортсмен-разрядник… Волосы еще эти — торчком! — подергал себя за волосы Иван.

— Х-м-м… А что волосы? Давай я тебя подстригу! — предложила она, — Я умею. Я своего всегда сама стригу, ему нравится!

Эльза кивнула, подтверждая:

— Зойка и правда хорошо стрижет! Красиво получается!

Косова снова раздели, усадили на кухне на табурет.

— Простынь наматывать не будем — потом ополоснешься под душем и все! — заявила Зойка-парикмахер.

И защелкала, защелкала ножницами, помогая себе обычной расческой. Да ловко так! Ну, по крайней мере — по ощущениям самого Косова. Так-то он видеть себя не мог! Но Эльза с интересом смотрела на происходящее, сидя на подоконнике и никак не вмешивалась, что немного успокаивало Ивана. Покуривала, щурясь от дыма.

А сам Косов — млел! Бывает же так — когда мастер стрижет тебя уверенно, четко, без дерганья и рывков волос, и ты начинаешь, как будто покачиваясь на волнах, плыть, плыть куда-то… Спокойствие такое и умиротворение. А то, что мастер — красивая женщина, с которой у тебя уже было, и еще будет… Да вот — сегодня и будет! Добавляло пикантности и особой неги. А Зойка еще — специально или нет — то прижималась к нему теплым бедром, то наваливалась своей немаленькой грудью. Ах как было приятно!

«Под солнцем южным, как под грудью у мадам — довольно душно, но — до одури приятно! И все фланируют под ним туда-сюда, а я фланирую под ним — туда-обратно!» — промурлыкал под нос Косов.

Зойка засмеялась:

— Правда — приятно?

— Очень…, - признался Косов.

— Спасибо! Я рада… Это что — песня какая-то?

— Да так… Блатная романтика! Хрень, в общем-то!

— Послушайте! А гитару у соседа возьмем? — воодушевилась Зойка.

Косову было не очень-то и охота играть и петь, но… женщины — хотят! А значит — надо!

Но даже приятное когда-нибудь заканчивается. Причем — именно приятное — заканчивается быстрее всего!

— Ну все… топай обмойся, и надо выходить! И так уже задержались! — нежно провела по его груди, плечам и шее Зоя, стряхивая волосы, — Лиза! Сходишь пока за гитарой?

— Ну что? Нравится? — спросила парикмахер у Ивана, когда он снова разглядывал себя в зеркало.

— Нравится! Ты здорово стрижешь! — честно ответил Иван.

Прическа была и правда — хороша. Зоя плавно сняла волосы сбоку и сзади — от практически нуля до полсантиметра ближе к верху. А верх как-то аккуратно подстригла, сформировав зачес на левую сторону. И шрама не видно, и аккуратная прическа получилась.

— Да, Зоя, ты права. Красавчик вышел, правда очень уж молоденький! — улыбалась Лиза.

Косов хмыкнул:

— Да? А мне вот губы эти пухлые, девичьи — вообще не нравятся! И… ресницы еще! Вот на кой хрен они такие длинные, а? Еще и загибаются! Девочкам бы такие…

Красавицы переглянулись и дружно протянули:

— Дура-а-а-к! Ой, какой дурак!

— Чтобы ты понимал, а? Ты, Ваня, даже не рассуждай о том, чего не понимаешь! — Зоя подошла к нему вплотную, — Эльза! Ты его поцелуешь, или я его поцелую?

Лиза засмеялась, и махнула рукой:

— Целуй ты! Мы вчера… ну то есть ночью, нацеловались всласть!

Зойка, крепко обняв его, вцепилась губами в его губы, потом чуть отстранилась:

— А теперь ты меня! Как ты умеешь?

Эльза хмыкнула, посмотрела демонстративно на часы:

— Мы сегодня куда-нибудь пойдем вообще? Или нет?

Косов в крайний раз осмотрел себя, и нацепил кепку на голову.

Зойка засмеялась:

— А теперь ты, Ваня, на шпану походишь! На такого… красивого молоденького жулика. У нас раньше по соседству жил Витька-Лимончик. Молодой паренек, а уже дважды судим. Он, как потом мы узнали, девок на «жэдэ-вокзале» водил. Как же это называется…

Девушка защелкала пальцами.

— «Кот»? — хмыкнул Косов.

— Точно — «кот»! Его еще и так называли! — обрадовалась Зоя.

Косов расхохотался:

— Если я — «кот», то вы — кто?

Девушки сначала не поняли, но потом:

— Ах ты, говнюк! Ах ты, нахал! А ну, иди сюда! Прическу она ему навела! Сейчас мы эту прическу…

Хорошо, что по центру комнаты стоял круглый стол! Но и дамы — не дурные! Сделав пару кругов вокруг стола за Иваном, они здраво рассудили, что зайти с двух сторон — правильное решение!

Косов, поймав Эльзу в объятия, подхватил ее и крепко поцеловал.

— Ну… так не честно! Когда он тебя целует — как его бить-то? — расстроилась Зоя.

— Послушайте! А там как — кабинки для переодевания есть, или прямо дома сразу одеваться во все купальное? — почесал затылок Косов.

— Вроде бы есть, — задумалась Эльза, — Я в этом году на Центральном пляже еще и не была.

— Да точно есть! — кивнула Зоя, — У меня знакомые туда уже несколько раз ходили. И кабинки есть, и туалет, даже пиво продают!

Выдвинулись они к месту — еще десяти не было.

— Не холодно? А то замерзните еще! — засомневался Иван.

— Ну, пока дойдем, пока расположимся. Опять же… Эля? Тебе во сколько к родителям?

— К шести…, - девушка задумалась о чем-то своем, и ответила машинально.

— К шести… Значит часа в три нужно уже быть дома. Так что… нормально, а то — толком и не покупаться, и не позагорать! — Зойку сложно было сбить с хорошего настроения.

Уже выходя, Косов кинул еще взгляд на себя в зеркало.

«Кого-то мне эта морда напоминает! Нет, не Чибиса, и не Ивана Косова… Это — понятно! Кого-то другого! Х-м-м… несколько смахивает на того парня… как же его… молодой опер из «Ликвидации». Пташук? Стацюк? Не, не то! Тишак! Точно — Леня Тишак! «Леня! Не жди поездку в Гагры!».

— Вот зачем ты опять натянул на плечи свой дурацкий ранец? — выговаривала ему Зойка, — Как с тобой под руки идти?

— М-да? А кто мне еще и гитару всучил? Так что, девушки, фланируйте впереди! Дистанция — два метра! На мужиков не отвлекаться! Шаго-о-о-м марш! А в ранец мы поместим бутылочку красного винца, которую купим по пути, каких-нибудь бутербродов, или конфет. Пивка я, наверное, для себя возьму — вдруг на пляже пива не будет?

— Х-м-м… ранец же есть? — девушки переглянулись, и дружно:

— Ну-ка… поворачивайся! Чего мы купальники, полотенца и покрывало в сумке в руках несем?

«Ну вот… в который уж раз — язык мой — враг мой!».

Когда они пришли, пляж был еще практически пуст. Отдельными пятнами — то тут, то там виднелись немногочисленные пока отдыхающие. Да у кромки воды видны были рыбаки. Последние уже, правда, сматывали удочки. В прямом и переносном смыслах.

Оглядевшись, девушки решили расположиться неподалеку от главной лестницы с пляжа в горку, в центр города. Косов с удивлением отметил, что этой лестницы он в будущем не помнил совсем. Не Потемкинская лестница в Одессе, конечно, а просто деревянная, но широкая, побеленная известью, даже с разными фигурами по парапету, и аркой в начале спуска, ее издалека вполне можно было принять за каменную или мраморную. В самом начале пляжа, и далее, метрах в ста от них, поближе к подъему, где располагалось училище, виднелась еще одна лестница, а еще дальше — вроде бы даже и следующая.

«Х-м-м… в будущем этих лестниц точно не было! Похоже, после войны, склоны срезали и сделали просто съезды. Ну да, точно! Здесь же набережная была и автодорога в несколько полос! А сейчас — симпатично так, как-то… по-людски, точнее — для людей! И что еще интересно — всю зиму мы тут катались на лыжах, а после, с Ильичевым и на конях, а вот эти спуски-лестницы… Не обратил внимания!».

Солнышко уже пригревало, и они расположились метрах в двадцати от воды, примерно посредине пляжа.

— Ну вот… Фурор мы произведем своими купальниками! На кого тут фурор производить? — расстроилась Зоя, — Ближе ста метров и нет никого!

Косов засмеялся:

— Да подожди ты, Зоя! Народ подтягиваться начнет и станет замирать при виде вас. Мужчины — от красоты открывшейся им картины; женщины — от лютого интереса и жгучей зависти.

Эльза засмеялась:

— Какие картинки ты, Ваня, рисуешь!

— Посмотрим, посмотрим… кто тут и от чего будет замирать, — пробурчала Зоя, — Ладно. Элька, ты идешь переодеваться?

Косов осмотрелся.

«Ага! Кабинка для переодевания — вон, в пятидесяти метрах. И дальше еще видны. Маловато, вроде бы. Но тут у нас и не Аркадия одесская, и не Сочи. Туалет… ага, вижу! А вон уже ларек открывается! Надо посмотреть сходить — чего там есть. А то пива взял всего две бутылки! Красавицы-то — красное вино потягивать будут, а мне как-то пивка захотелось!».

Фурор красавицы все же произвели! Пусть пока только на одного «озабоченного» попаданца, но — лиха беда начало! Очень эффектно смотрелись сейчас красавицы! И Зойка, в своем пестром, красно-черном-желтом бикини; и Эльза — в ярко-синем.

«Даже в будущем, при всем богатстве выбора купальников — вплоть до самых бесстыжих, эти две красотки явно не остались бы без внимания!».

Косов картинно встал «сусликом», а потом закрыл глаза рукой. Девушкам явно понравилось! Посмеиваясь, они подошли к нему.

— И что означает сия картина? — улыбаясь, спросила Эльза.

— Сия картина демонстрирует несчастного Ваньку, бедного мальчонку, ослепшего от красоты сошедших с Олимпа богинь! — простонал Косов.

— Да? — засмеялась Зойка, — А кто есть кто — из нас? Кто — какая богиня?

Пришлось Косову срочно вспоминать пантеон древних богов.

— Ты, Зоинька, несомненно Венера — богиня красоты, любви и желания! А Эльза… Эльза у нас… Афродита Каллипига — Афродита Прекраснопопая. Или Афродита Пеннорожденная!

— К-х-м-м… А разве это не одна и та же богиня? — усомнилась Эльза.

— Вроде бы… Но есть нюанс! — поднял палец вверх Косов, — Венера — римская богиня, а Афродита — греческая. Есть некоторые различия в легендах. Пусть будет — два образа прекрасной богини, две ее ипостаси!

— Элька же блондинка! А гречанки — все брюнетки! — продолжила сомневаться, теперь уже — Зоя.

— А вот и нет! Это сейчас гречанки — почти все брюнетки, а раньше, тем более — на севере Эллады, народ был светловолосый и голубоглазый!

— А почему так… случилось? — Зоя не потихала.

— Ну… полагаю, что после стольких лет турецкого ига… Сами понимаете, победитель получает все! В том числе и самых красивых женщин! Кстати… Знаете откуда пошел этот жест, ну воинское приветствие, или как проще — отдание чести?

Женщины заинтересовались. Стояли они сейчас — очень красиво! Зойка закинула руки за голову, вся прогнулась, подав вперед свой выдающийся бюст. А Эльза — закинула руки за спину, спину держала ровно — как струнка! Продолжая любоваться подругами, Косов разливался соловьем!

— Бытует мнение, что сам этот жест пошел от знаменитого пирата Фрэнсиса Дрейка. Был такой персонаж. Знаменитый, кровавый, но очень удачливый морской разбойник. С головой этот дядя — дружил. Потроша корабли, попадавшиеся ему в море… Причем, всякие разные — французские, испанские, португальские, даже голландцами, вроде бы — союзниками не брезговал… Даже! Даже — своих англичан порой мимо не пропускал, если вдруг под руку попадались! Ну а что — ограбил, всех — под нож, и концы — в воду! Так вот… акцент он все же делал на испанцах. С теми у Англии всегда война была, даже тогда, когда вроде бы официально войны и не было! И потроша испанцев, не забывал «отстегивать» дольку и представителям английских властей в тех краях. Когда стал известным, долю стал «отстегивать» уже непосредственно в Англию. Так поднялся до поставщика, так сказать, и партнера королевского двора. В общем, когда этот бородатый головорез прибыл в Англию, его уже встречали, как национального героя. Даже сама королева почтила визитом его корабль! И вот когда сия дама поднялась на борт его корабля, он и проделал этот жест — вроде как он ослеплен красотой и величием ее! Королеве это так понравилось, что она немедля наградила его! И чем бы вы думали? Стащила с ноги подвязку чулок, и вручила ее Дрейку! Именно так в Англии появился Орден Подвязки, самый крутой орден Великобритании. Вот так-то, красавицы!

— Как интересно! Вань… ты так рассказываешь интересно! Ну вот откуда ты это все знаешь? — с восторгом глядя на Косова сказала Зоя.

«Х-м-м… Интернет и его байки — нашефсе!».

— Только… снять прилюдно подвязку… Это же — все юбки задрать! Да и чулок потом сваливаться будет! — засомневалась Эльза.

— Ну… не знаю! Может у англичан тогда такая королева была? Ну — чего ей стесняться-то? Она же — королева! — пожал плечами Косов.

— Знаешь, Зойка… Это вот в твоем духе! — ткнула пальцем в сторону подруги Эльза.

— Да, а я и не скрываю этого! — беспечно согласилась Зоя, — Только, Ванечка… Как видишь, чулок сейчас на мне нет, значит и подвязки нет. А так бы я тебе запросто ее вручила! Хотя… я тебя поцелую!

— Эй, подруга! Только не здесь, ладно? — возмутилась Эльза, — Не надо шокировать народ своей беспардонностью.

— Вот сколько раз я тебе говорила, Элька — скучная ты особа! Скучная, холодная, чересчур рассудительная! — припечатала подругу Зоя.

Косов хмыкнул:

— Зоя, ты не права! Лиза вовсе не холодная и не скучная! Уж я-то — точно знаю!

С удовольствием Косов отметил, как с благодарностью посмотрела на него Эльза.

— Ну что? Купаться пойдем? — потер руки Иван.

— Не… еще прохладно! Попозже. А пока мы позагораем! А ты не идешь переодеваться? — спросила Лиза.

Через некоторое время Косов уже в трусах сидел, и разливал девушкам вино по прихваченным из дома кружкам.

— Иван! Расскажи еще что-нибудь. Ты так интересно рассказываешь! — снова пристала к нему Зойка, лежащая на покрывале.

«Черт! Затея это все-таки была… не до конца продуманной! Вот чего мы поперлись на этот пляж? Как мне сейчас смотреть на этих красоток и не иметь возможности сделать… да ничего сделать не иметь возможности! Лучше бы… лучше бы куда-нибудь опять уехали! И позагорали, и покупались, и… еще что-нибудь! А здесь — сиди и слюной исходи!».

Похоже, что его состояние и мысли не были чем-то тайным для подруг, потому как Лиза, улыбаясь, негромко посоветовала:

— Вань… Ты на нас так не смотри, пожалуйста! У тебя все твои мысли и желания прямо на лице написаны!

— Нет уж! Пусть смотрит! Мне его мысли и желания дополнительное удовольствие доставляют! — возразила Зоя, — Я прямо вот… всей кожей чувствую, что он хочет, и как он хочет! Мне даже тепло от этого становится!

— Мне тоже… но ведь — не время и не место! — заспорила с подругой Лиза.

— Ладно… не спорьте! Я и правда… не очень-то могу смотреть на вас. В смысле — могу, но не очень спокойно. И это меня сейчас раздражает, честно признаюсь! Поэтому, я буду смотреть по сторонам! — решил Иван.

— Ну вот, Элька! Ну что ты наделала! И тепла этого сейчас не станет! — пробурчала Зоя.

— Тебе солнца, что ли, мало? — хмыкнула другая.

— Ай, да ну тебя! Солнца… Это же — совсем другое! Не понимаешь, что ли?

— Сейчас народ начнет прибывать, и вам внимания будет даже с избытком. Блин… и правда, чувствую себя «котом», — тихо засмеялся Косов.

— Ах, ты! Ты опять начинаешь? — возмутились девушки.

— Нет, ну а что? Вон — с лестницы все идут и пялятся на вас! Мне что — всем морды бить?

— Ой, Элька! А он — ревнивый, оказывается. А я и не подумала! — и девушки принялись шепотом высмеивать Ивана.

— Так! Все! Вы тут лежите… А я пошел искупнусь! — демонстративно Косов задумался, почесал затылок, — Закинуть вас полотенцами, что ли? Ну — во избежание, так сказать… А то приду — а к вам тут через толпу ошалелых самцов и не пробиться будет!

— Я тебе закину полотенцем! Иди… купайся! Мы тут с Элькой пока… лабораторный опыт будем ставить — сколько на нас мужиков будут просто пялится? В процентном отношении от общего количества! А сколько — постараются познакомиться! Из этого же числа!

— Блин горелый! Говорил же… наган нужно было из оружейки брать! — пробубнил себе под нос Косов, убедился, что его услышали, улыбнулись… И пошел к воде.

Купался он долго. Плавал и нырял, устроил заплыв вдоль берега метров на сто, а то и больше. Потом — сплавился по течению назад.

«Хорошо! Очень хорошо! Прямо чувствую, как мышцы налились! Но пора вылазить. Что там… с ловлей самцов у моих девчонок?».

Но к его удивлению, девушки были одни, хотя и хихикали и о чем-то перешептывались.

— Удивительно! Такие красотки — и одни! Что-то странное происходит в этом городе! — вроде как удивленно пробормотал он, ложась между ними и обнимая обеих.

Девушки взвизгнули одновременно и отпрянули.

— Ну ты чего? Мокрый же и холодный!

— Ну вот вы меня и согрейте! — предложил Иван.

— Ага! Прямо на пляже, среди людей тебя греть! — проворчала Эльза.

— Ну… я же не про это сейчас! — сделал акцент на «это» Косов, — Просто полежать рядом с вами, погреться о красивые девичьи тела…

— Косов! Вот почему у тебя безобидные вроде бы фразы выходят такими… откровенными? — прищурилась подруга.

— Может потому, что… кто-то именно так их и воспринимает? — засмеялся Иван, — Ну так вы и не ответили — почему мне сейчас не пришлось драться за честь дам?

Зоя засмеялась:

— Потому что… пялятся, шеи сворачивают, косят, а — не подходят! Только какие-то мальчишки попытались атаковать. Совсем юные. Но мы их — завернули назад. У нас уже есть такой. Зачем нам еще?

— Ага… значит — поклевка все же была. Только — не крупная рыба, а так… мальки баловались? — кивнул Косов.

Девушки засмеялись. Эльза кивнула:

— Примерно так, да!

— А знаете такой анекдот… Лежит на пляже красивая молодая женщина. Одна. Подходит к ней паренек лет шестнадцати-восемнадцати, с двумя мороженками в руках и предлагает: «Девушка! Разрешите угостить вас мороженным?». Она смотрит с сожалением и, улыбаясь, отвечает: «Мальчик! Ты ошибся — мне уже тридцать лет! Ну куда ты, а?». Паренек смущается, извиняется, расшаркивается и исчезает. А она вздыхает с сожалением: «Симпатичный! Но совсем, совсем юный!». Через десять минут этот же паренек снова подходит к ней. В руках у него бутылка водки и два пирожка.

Подруги смеялись звонко и взахлеб. Чем еще больше привлекали внимание все больше густеющих рядов отдыхающих.

— Элька! Ну как к нему можно относится плохо, а? — проворковала Зоя, наклоняясь к подруге, — Смотрит сама — красив, подтянут, поет замечательно, с юмором все хорошо. Не знаю как ты, а я просто млею от такого мальчика!

«Блин-блинский! Опять — мальчик!».

Эльза, улыбаясь, оглядела Ивана, кивнула:

— Согласна!

Косов закурил и негромко:

— Вы, женщины, очень… непонятно относитесь к некоторым обстоятельствам.

— Да? И к каким именно? — заинтересовались обе.

— Ну… к юным парням… пусть будет — мальчикам, как вы их называете. Да будет вам известно, что у парней, ладно — пусть будет — старших школьников! Есть некий фетиш по отношению к молодым красивым женщинам. При прочих равных, такой… мальчик всегда выберет именно — молодую красивую женщину, а не свою сверстницу, пусть и не менее красивую.

— Да? Интересно! Продолжай! А почему так? — переглянулись подруги.

— Да просто потому… что женская красота — она более притягательна, чем красота юности. И еще… он подсознательно надеется, что с ее помощью он пройдет все неловкости… ну — первых опытов. От такой же юной и неопытной девчонки этого ожидать не стоит, согласны?

Эльза задумчиво промолчала, а Зоя кивнула головой:

— Да, ты, наверное, прав. Но! Что делать этой молодой, красивой женщине? Бросаться в объятия юнца?

— Ну зачем же так прямо — бросаться? Поиграть, как кошка с мышкой, позабавится, но потом — все же дать ему то, что он хочет. Разве самой не интересно будет? Да и травму психологическую наносить? Не жалко пацана?

— Но как же — мораль, общественное мнение? — протянула Эльза, глядя вдаль.

— Ну… я же не говорю, что это надо делать, наплевав на все меры предосторожности. Женщины… вы же всегда найдете выход, не так ли?

— Ты нас сейчас к чему подбиваешь? — скрывая улыбку, прищурилась на него Зоя.

Косов расхохотался:

— Да ни к чему я вас не подбиваю. Мы просто ведем околофилософские беседы.

— А помнишь, Элька… Этого парня… как его? Косарева, да?

Эльза кивнула, улыбаясь.

— Это вы сейчас про что? — потянулся Иван, оглядывая окрестности.

Женщины посмеялись, а Зоя ответила:

— У нас несколько лет назад, в институт поступил парень, Косарев. Знаешь, Ваня… вот есть красивые женщины, от которых мужики в ступор впадают? А тут — примерно тоже самое, только в отношении парня и девушек. Он был… даже не знаю, как сказать… Ну вот просто — ах! Я не знаю — были ли в институте девчонки, которые к нему остались равнодушны. Да и преподаватели, да, Элька, на него поглядывали с некоей опаской. Ну — те, кто помоложе.

— Да? И что дальше? — заинтересовался Иван.

— А-а-а… ничего! На втором курсе этот балбес женился на своей одногруппнице. По залету. Потом перевелся на заочный, а потом и вообще — куда-то пропал. Вот так пропала из института девичья мечта! Представь, да? — Зоя, поджав губки, приложилась к кружке с вином.

— Иван! А ты что-нибудь споешь? Ты зачем гитару-то тащил? — улыбнулась ему Лиза.