Время для жизни - 2

Глава 32

— Не торопись! Время у тебя еще есть! — легкомысленно заявила Лиза после обеда, за вкушением кофе с эклерами, — Опять… объелась! И опять гложет чувство раскаяния по поводу того, что заставила тебя раскошелиться на эту веранду.

«Это она — по поводу того, что я периодически поглядываю на часы. Перед разводом нужно и форму в порядок привести, да и передохнуть бы не помешало!».

Только вот раскаяния во всем ее внешнем виде не просматривалось. Вообще!

«Может она его, это раскаяние, очень глубоко прячет?».

Косов снова и снова отвечал на ее вопросы по поводу упражнений для корректировки той или иной части тела.

— Слушай! Хоть конспект веди, честное слово! Вот откуда ты все это знаешь? А для меня — это очень актуально! Видишь, как люблю поесть?

— Как любишь поесть — вижу. А вот что для тебя это актуально — нет. Извини, пока никак не смог визуально оценить твою фигуру. Ну — полностью, я имею в виду, — с невинным видом пояснил Косов.

Лиза покосилась на него, вздохнула.

— Зато обшарил уже всю неоднократно!

— Во-первых — не всю! А во-вторых… я же не слепой. У них, как говорят, руки очень чувствительны, во многом глаза заменяют.

— Ой, Ваня… Перестань, а? А то я опять злиться начну на этих ваших дундуков! Испортили девушке выходной день, поганцы! Ну ничего… Больше такого не повторится! Меня горячо заверили в этом!

«Упс! А это… что сейчас было?».

— Извини, — вкрадчиво спросил Иван, — А кто тебя — заверил?

— Кто, кто… ротный твой… и этот еще… зам вашего начальника!

— Это чего? Ты у нас в училище была? — вопрос был задан внешне спокойным голосом. Но внутренний вопль… остался неслышимым!

— Ну а где я могла быть с утра, по-твоему? Ну да… Взяла приказ об откомандировании, приказ о твоем назначении моим помощником, план-конспект занятий с группой… Ну и поехала разбираться!

«Итить твою маковку!».

— Это… стесняюсь спросить… от училища что-нибудь осталось? А то… мне где жить-то… хотя бы до отпуска? Или… до отчисления?

— Ай, да брось ты! До отчисления, скажешь тоже! Да и не делай из меня… такой уж катаклизм! Ну… пришла, поговорила. И все!

Косов сделал — «фейс-палм!».

Девушка покосилась, но спокойно продолжила:

— А пожить… ну… какое-то время и у меня ты бы мог пожить! Вот! — подняла она палец, — Зато я знаю, чем я займусь завтра! Завтра я буду убираться у себя в квартире! Представь… вот я ни разу не ленивая, но как же я терпеть не могу все эти уборки, стирки, готовки! Прямо — вся дрожу от возмущения! Бешусь вся! Веришь?

Косов кивнул, продолжая представлять себе, что его ждет в училище.

«Развороченная «дежурка», дым и гарь; обрывки окровавленных бинтов и «следы волочения»; переполненная санчасть и медсестрички все в чужой крови; ротный, прибитый кованными гвоздями к дверям училища… Застывший в скорби, поседевший в одночасье Груздев. Организующий траурный митинг Верейкис!».

«Х-м-м… вообще-то… Груздев выбрит наголо, так что непонятно, поседел он «в одночасье» или нет…».

«Хотя… а вот ротный, пришпиленный к дверям… это не вызывает у меня отторжения и какого-то сочувствия! Такая я бессердечная сволочь!».

— А так… не торопясь, завтра и уберусь. Может Зойку позвать на помощь? — продолжала раздумывать Эльза, — Быстрее выйдет. Опять же — поболтать будет с кем…

— Эльза… радость очей моих… Ты же немка? А где же — «Орднунг юбер аллес!»?

Девушка хмыкнула, почесала носик:

— Наверное, я неправильная немка. Ты еще про «кюхен» вспомни! Если по этому судить, то та же Анфиса — куда больше немка, чем я! Точно… Зойку надо на завтра вызвонить! Ладно… слушай, ты меня сегодня не провожай, а то и правда… на этот свой развод опоздаешь… Давай! Целуй меня… только в щечку, и топай! В понедельник не опаздывай. И помни, к твоей радости и даже счастью… я в понедельник возьму трусики и майку на тренировку! Сможешь насладиться моим видом. Не все же этой пигалице попой крутить! Там и крутить-то нечем! А ты, такой-сякой, даже не сказал мне, как я сегодня выгляжу! Все-все-все! Поздно! Топай…

Косов шел и раздумывал — насколько Эльза похожа на Зиночку, подругу Киры. Иногда казалось, что — вообще, как две сестры! Если по замашкам…

«Хотя… Лиза все-таки может переключаться на ответственность и серьезность. А в Зиночке я серьезности не видел. Может я ее просто плохо узнал?».

Подходя к училищу, Косов замедлился. Было непонятно — к чему готовиться? А потом… как уже не раз — «Дахусим!».

«Что я — виноват, что ли, если у некоторых — избыток энергии? И полное отсутствие тормозов!».

Но все же постарался незаметно проскользнуть мимо «дежурки». Ан — нет! Еще на входе его с интересом осмотрел дневальный, и ухмыльнулся чему-то.

— Косов! Иван! Погоди! — выглянул из «дежурки» Славка Кузьминов, курсант четвертой роты, которые «пулеметчики-минометчики».

Повязка на рукаве свидетельствовала, что именно его и будет сменять Косов.

— Ты ж меня меняешь, да?

— Вроде бы… если ничего не изменилось! — пожал плечами Иван.

— Вроде ничего… Но тут что было! Пошли… отойдем во двор. Я покурю и тебе расскажу! — было видно, что Славка прямо «пышет» новостями.

— Я чего хочу сказать-то… Так-то слухи ходили, что у тебя как-то с женским полом… удачно все получается. Но… не знаю, кто тебе ворожит, или как моя бабка говорила — «Черт в кашу серет!». Но инструктор у тебя… ух, какая дамочка! Прямо вот — завидки берут! Она как сюда пришла, так… вижу — а чего это мой дневальный с кем-то разговаривает, а сам прямо весь — «цветет и пахнет!». Ага… Потом дневальный говорит мне — ротного второй роты надо бы. Ну а я чего… мне не сложно! Сам вызваниваю вашего ротного по телефону, и кошу, кошу одним глазом. Чувствую — у меня уже слюна по подбородку течет! Весь стол закапал, чес-слово!

Славентий — заливался соловьем!

«Прямо — артист Филипенко читает рассказы Зощенко!».

— Потом-то ваш ротный пришел. Как увидел ее, так и расплылся весь в «улыбе»! И ну вокруг павлином расхаживать! Но смотрю… чего-то погрустнел он. Потом что-то спорить начали. Он так ей вежливо… Слышать я не слышал, но видно было! А она ему все какие-то бумаги под нос сует!

— Сильно кричала? — перебил Косов Кузьминова.

— Чё? А, нет… вообще не кричала! Эдак… с улыбочкой все! Только Самойлов ваш — все грустнее и грустнее делался. А потом в оргстройотдел пошли. Назад ее уже и Самойлов, и Мищенко вдвоем провожали. Мищенко весь улыбчивый такой, веришь-нет? Чё-т я не припомню, чтобы Мищенко улыбающимся видел…, - задумался Славка.

— Ну а потом?

— А чё потом… потом она Мищенко поулыбалась, ротному кивнула и на выход. А как она… попой-то — вправо-влево, туда-сюда… Далековато было, да и я — на глаза не показывался, но думаю, не только я слюной истек! Так что… «молоток» ты, Ваня! Завидую — по-черному!

— Ладно! Пойду я. Надо форму погладить, сапоги отшлифовать… А ты это… стол протри, а лучше — вообще помой, с мылом, ага!

— Не понял! А зачем? — затупил Кузьминов.

— Сам же сказал — весь стол слюной закапал! Чего мне теперь — своими рукавами твою слюну вытирать? Хрен тебе! Приду — проверю!

— Ага… Давай, давай… Не опаздывай на развод!

В роте было тихо, прохладно и хорошо.

— Косов! — послышалось сзади.

«Вот тебе — тихо! А сейчас будет и хорошо!».

— Я, товарищ капитан! — четко повернулся Иван навстречу ротному.

— Косов, Косов, Косов… Послушай… Вот почему я, командир с десятилетней выслугой… Я как увижу тебя, или даже — просто слышу твою фамилию… Почему у меня настроение портится? А? Ответь мне, курсант Косов…, - ротный покачивался с пятки на носок.

— Не знаю, тащ ктан!

«А что еще скажешь? А может потому, что ты мудак, тащ ктан?».

— Вот и я не знаю…

«Да все ты прекрасно знаешь, мудень!».

— Вот сам посуди — в батальоне пятьсот курсантов, без малого. Есть откровенно глуповатые, есть — поумнее. Есть — отменные курсанты, есть — разпи… разгильдяи. Разные, в общем есть. А есть — курсант Косов! Ты же… ты же — как заноза в заднице. Нет! Ты — как чирей на заднице! Точно! Заноза — что? Вытащил ее, и делу конец. А вот чирей — тот, сука, пока не созреет… Вот и ты так же… как же мне еще год пережить, чтобы ты выпустился?

Косов, сам не ожидая от себя:

— Может… валерьянка, тащ ктан?

Капитан удивился, но не возмутился, как можно было ожидать, а чуть задумался, и улыбаясь, и даже где-то ласково, протянул:

— Ах ты ж, блядь такая! Это ты мне, своему ротному командиру, как какой-то… профурсетке… валерьянку предлагаешь? Я тебе кот, что ли, Косов?

Потом прошипев сквозь зубы что-то невнятное, процедил:

— На развод — без опозданий! Форму одежды — сам проверю! Ишь ты… откомандирован он! Не подчиняется он мне! Я тебе, мля… в моей роте — мне все подчиняются, понятно?

— Так точно, тащ ктан! — вытянулся Косов.

— Вольно! Свободен!

«Я свободен — словно птица в небесах! Я свободен! Я забыл, что значит страх!».

— Певец, мля…, - послушалось сзади.

«Интересно! А как называется психическое расстройство, когда человек думает, что он думает, или — «говорит про себя», а на самом деле — он говорит это — вслух? «Недержание»? Не… это про что-то другое!».

«Как там в будущем говорилось — дальше Кушки не пошлют, меньше взвода — не дадут! Интересно… а насколько верны те слухи, которые стали муссироваться в училище, что, якобы, есть приказ наркома, чтобы из военных училищ — не отчислять, а, присвоив звание «мамлея» — направлять в войска?».

Сутки наряда тянулись муторно и неспешно. Иван достал со своими проверками все посты, перечитал журналы, разглядел все трещины на потолке «дежурки».

«Скучно, мля!».

Даже ротный «свалил» — нах хаус! Не трепал нервы курсанту Ваньке!

«На хер! После смены — рвану к Лизе! В пиз… в пим дырявый все это! Ага… а как ты ее найдешь? Она же сказала, что у себя будет, а не у родителей! Ну-у-у… проверю у родителей сначала. Может она «болт забьет» на приборку, да к родителям свалит? А нет… так наберусь наглости, постучусь в окошко к этой Анфисе, да прямым текстом спрошу — где этот терем, где живет краса ненаглядная? Х-м-м-м… не, прямым текстом — не надо! Скажу… Скажу — по учебе надо! Планы законспектировать! Или еще какую-нить хрень. Что я, не найду, что ли, что сказать пожилой женщине? Инопланетяне нападают! Город и страна в опасности! Только я и Лиза можем спасти всех! Эх, мля… нет у меня синего трико с красной буквой «S» на груди! Ага… точно — про плащ забыл! Или у него не было плаща? Черный плащ — это же из другого мультика? Не?».

Как же долго тянется ночь, когда стоишь в наряде! И даже опустив голову на руки, сложенные на столе — хрен уснуть получается!

«Ладно! Надо это дело… с Лизой — форсировать, однозначно!».

Но с утра все же время потянулось более бодренько. Туда-сюда, а уж глядь — обед! Осталось три часа простоять!

Вдруг откуда не возьмись, появился… м-да… Кавтаськин!

«А этому-то что в воскресенье в училище надо? Жена же дома — нет бы сходить в горсад, на Иртыш — покупаться… А их все сюда тянет! Маньяки цвета хаки! Медом им здесь что ли намазано?».

Кавтаськин повел носом, что твой спаниель, почесал орган обоняния:

— Косов! Почему мне кажется, что ты опять чем-то отличился?

— Никак нет! Не был, не был, не был, не был! Даже рядом не стоял! — насупился Иван.

— Ишь ты… опять стихи-стишата? Ты, если серьезно, Иван — держи политотдел в курсе своей… творческой деятельности. Чтобы опять… впросак не попасть!

«Не виноватая я! Он сам пришел!».

«А можно так — Рауфик нифчём неувиноват!».

«Да давай уже… двигай, куда шел!».

Хотя Иван понимал, что Кавтаськин вовсе не плохо к нему относится, по крайней мере — куда лучше ротного, но раздражение копилось и копилось, норовя выплеснуться на любого!

«Фух… итить твою! Наконец-то! Сменился, пусть и несколько жестким способом!».

Курсанту, его меняющему, на попытки дое… прицепиться, Косов сунул кулак под нос и прошептал:

— Курва-бобр! К девушке тороплюсь! Если ты сейчас выпендриваться будешь, бля буду, в следующий раз ты мне дежурство до ночи не сдашь!

Тот опешил, потом согласно кивнул, пробурчав:

— Чё угрожать-то? Сразу бы сказал, что на свиданку… Еще кулаки сует!

Косов собирался не просто быстро, а очень быстро! Ильичеву, сопящему над ухом, сказал:

— Ты, Степа, имей в виду… Мы, оказывается, с тобой откомандированы в Дом Красной Армии, в распоряжение майора Григорьева.

— Ну дык… известно же! — удивился Степан.

— Известно ему…, - пробурчал Косов, — Ты послушай, что скажу… Мне тут люди объяснили, что мы можем вообще в расположение не приходить, понял? Откомандированы и все! Только думаю, все же в «дежурке» нужно предупреждать… А то… не понятно — какого хрена и где мы.

— Да? Подумать надо… Но… В принципе годится! Буду иметь виду. А ты куда сейчас? К командирше своей, да?

— Не знаю пока… че-т так засвербило, прямо — во как! — Иван изобразил непонятное обеими руками.

Сержант засмеялся:

— У меня так тоже бывает! Так ты что — с ночевкой, что ли?

— Не знаю, дружище! Не знаю. Может — погонят меня ссаными тряпками, так куда ночевать идти? Вернусь тогда…

— Ладно! Удачи! Не оплошай там, казаче!

— Не ссы, Маруся!

Сначала Косов несся из училища — «на всех парусах»! Потом чуть успокоился, выдохнул…

«А чего я тороплюсь? Если она дома — это одно. Если… Если у себя? Да разговорю Анфису, узнаю адрес, да — туда! Уборку она делает… Х-м-м… А если она — не одна? Если с кем-нибудь? Возможно? Да не-е-е… Хотя… Хрен его знает, будем действовать по обстановке. Но… вот последнее — это уж как-то совсем… будет характеризовать ее определенным образом. Ну а если там — друг старый, проверенный? Тогда… тогда сделаю определенные выводы! И — на хер! А то игрища эти… они как-то уже приелись, надо переходить на следующий этап отношений! А нет — так нет! Вон — Машка прямо из кожи вон лезет! Но, опять же — та же Машка… может еще дитё-дитём, и все эти ее телодвижения — по сути просто заигрывания? Так-то вроде и не похоже… Да и, к примеру, та же Светка — куда как интереснее. Не в плане внешнем, там у Дюймовочки, конечно, такой задел на победу, что — ух! Но Светка, она — более взросло себя ведет, что ли? Посмотрим, в общем… А то — возьму и правда переведусь в группу Степки. Уж заболтать студентку у меня ума хватит. Только вот такие «подводные камни», как та же дамочка, что на Ильичева сейчас вешается — их надо вовремя разглядеть!».

«Так! Стоп! Коммерческий магазин! Надо подумать! Если все с Эльзой нормально — нужно спиртное, да и… закуска какая-никакая. При первом приступе к осажденной крепости без спиртного — сложно! Зайдем-ка… Тем более она тогда говорила, что у нее дома еды нет. Ну, что поделаешь — такая хозяйка!».

Косов нырнул в прохладу магазина.

«Че-т и правда сегодня жарковато! Прямо как в июле солнце жарило! Хотя — до июля то — несколько дней! Поэтому и не удивительно! Ага… универсальное средство — красное полусухое! Белое-то — как-то «на любителя», а вот красное — большинству женщин нравится. Чуть сладковатое, терпкое, ароматное — в самый раз! Коньяк? А — пусть будет! Как там пел в каком-то КВНе в будущем армянин-сердцеед: «… и — контрольный еще — отконьячена!». Вот — будем — отконьячивать! Правда… только грузинский почему-то в этот раз. А я его как-то… не очень! Жестковат, на мой вкус. Но армянского нет. Жаль! Ладно… так… ветчина. Ага, вроде бы свежая! А вот еще — сыр… Хотя… как закуска — не мое! У него хреновые последствия — запах изо рта после закусывания сыром — не очень. Но, опять же — после вина, да коньяка… какие там уже запахи? Пусть будет! Вон… колбаса сыровяленая — гут! Но цена у нее — ни хера ж себе! Они что… из золота ее делают? Хрен с ними, тоже берем! Упс… а вот это — очень даже неплохо! Лимоны! Берем-берем-берем! «Николашку» можно сделать, поразить даму изысками закуски! Шоколад? В сумку его! Вот… яблоки уже появились. Интересно — откуда они взялись, в конце июня? Но — взялись, значит берем, не крутим носом! Ого… Шампанское? М-да… вопрос, однако! С одной стороны — а хули нам, гусарам? А с другой — зачем приучать даму сразу к высокой степени охмурения? Так вот повысишь градус ухаживаний с самого начала, а потом — что делать? А-а-а… однова живем! Раз пошла такая пьянка — режь последний огурец! «Ндрав у меня такой! А ему — не перечь!». Ого, как сумка потяжелела. Хорошо додумался ремни плечевые пристегнуть! Будем использовать как ранец!».

Выйдя из магазина, Косов остановился передохнуть, перекурить, спланировать и просчитать свое «пике» на беззащитную жертву нападения!

«Тьфу ты, черт! И эти… тут как тут!».

Пришлось потерять некоторое время на объяснения очередному гарнизонному патрулю. Но алиби у него сейчас было — железобетонное, внешний вид — «на ять»! А потому — «Идите, идите, болезные, я по воскресеньям — не подаю!».

Изрядное место в ранце занимала спортивная форма — трусы, футболка, кеды. Точнее — те спортивные туфли, которые ему пошили еще год назад, в ателье. Пусть они были уже изрядно поношенные, и даже чуть выцвели, но все же — целые, и уж куда более удобные для занятий, чем «хромачи»! Туда же были засунуты и ушитые почти до состояния «боксеров» сатиновые трусы — как поддевка для верхних, спортивных.

"А то — вывалится все "хозяйство" — да на самом моменте!".

Спортивные — почти, что те же «семейники», но! Атласные, и закругленными вырезами по бокам, и обшитые белыми полосками — они явно давали понять, что вовсе не нижнее мужское белье, желанием хозяина или хозяйки превращенное в спортивное, временно! А именно — спортивная форма!

Носки! Носки еще были в ранце! И вот тут Косов был в сомнениях — настолько за год привык к портянкам, что с трудом представлял себе — как это — снова надеть носки? Но в портянках и кедах — вообще несуразица, не так ли?

«Интересно, а почему я сам не додумался до этого — дожидался, пока Маша спросит — почему я не занимаюсь в спортивной форме? Привычка, сложившаяся в училище? Сапоги с портянками, галифе, нижняя рубаха… Это что же — я дубеть начинаю? Корой покрываюсь? Армейщина проникла в кровь и мозг? Мда… «Как надену портупею…». Ладно, утрем носик этой прелестной Дюймовочке! Да еще и Лиза сказала, что возьмет трусики и майку! Продемонстрируем стати инструкторов во все красе!».

В квартире родителей Лизы, как, в общем-то и ожидалось, на его стук никто не ответил! Постояв, подумав… А скорее — набираясь решимости, Косов спустился вниз, вышел из подъезда и постучал в знакомое окно.

— Добрый вечер, многоуважаемая Анфиса! Извините, не знаю вашего отчества! Ага… Захаровна? Анфиса Захаровна, помогите мне с проблемой… Мне Эльза Генриховна поручила обработать некоторые материалы к занятиям, я вот почти все сделал, но… возникли вопросы. И без нее, без ее советов, я дальше ничего сделать не могу. А дома ее нет. Не подскажите, где мне ее найти?

Выглянувшая в окно женщина, прищурившись недоверчиво, выслушала Ивана, пожевала губами и с сарказмом спросила:

— Так чё-ж… до завтрева не терпит те, ли чё ли? В этом… в Доме сваём и спрасил бы, на работе-та!

— Так мне ж завтра уже готовые записи нужно ей отдать! А ей с ними — к начальству идти, показывать! Задержка получится, не хорошо…

— Ишь ты… задержка у ниво получицца. Чё-б ни дать дефке дома-та прибрацца. Распустёха жа она… Хоть порядак в доми навидёт.

— Да я же — ненадолго! Покажу только, спрошу, что — и уйду.

— Беспути вы каки-та… прости госпади. Ну так и ступай к ней-та!

— Так… Анфиса Захаровна! Я же не знаю, где она живет! Сюда-то, на ужин, она меня приводила, а где живет — не знаю!

— Ишь ты… ни знат он! — женщина задумалась, выдавать ли Косову — «главную военную тайну»?

— Ты знашь ли… на Герцена, чуть дале от начала… Дом такой, со шпилькой на крыше? Ну… большой дом, многаитажный?

Косов задумался — «Дом со шпилем, что ли?». Неуверенно кивнул:

— Вроде знаю, проходил мимо, вроде бы…

— Прахадил он… Так вот — в етам доми и квартира у ней. Первый подъезд если от начала… Ну! Третий итаж, направа квартира… Номир… Не помню номир! Я и была там… раза два, ли чё ли… Да там спросишь, ежели чё! Язык до Киева давидёт!

«А больше я вам, проклятые буржуины, ничего не скажу!».

Иван поблагодарил, но еще до самого поворота, до угла дома, чувствовал на себе недоверчивый взгляд тетки.

«Ни хера ж себе! Дом со шпилем! И в будущем — очень некислое расположение дома. Центр города! Дом — сталинской постройки, потолки — четыре метра! А сейчас — и вообще… Круть! Вот и задумаешься… с кем связался!».

У нужного подъезда дома Косов покурил, и быстро поднялся на требуемый этаж.

«Вот… скорее всего — дверь обшита дерматином, явно с утеплителем. Остальные… попроще двери!».

На его стук в двери сначала никто не открывал. Пришлось постучать посильнее. Из-за двери глухо, голосом Лизы спросили:

— Кто там?

— Лиза…, - к-х-м-м, — Елизавета Геннадьевна! Это я, Косов Иван. Извините за беспокойство…

Невнятно послышалось:

— Иван? Косов?

Щелкнул замок и в появившуюся щелку высунулся носик Лизы, которая удивленно спросила:

— Иван? А как ты… А почему? Ой!

Дверь захлопнулась.

«М-да… неужто сбываются самые неприятные предположения?!» — почесал затылок Косов, сдвинул фуражку на нос.

Но дверь почти сразу же открылась вновь:

— Ваня! — прошептала Лиза, — Я дверь открыла, только… ты сразу не заходи. Дай я убегу!

«Интересненько! Что еще сказать?».

Постояв несколько секунд, Косов зашел в квартиру. Большая прихожая, очень недурственно отделанная и со вкусом обставлена. Из прихожей имелось две двери, из левой сейчас доносились приглушенные голоса. И голоса эти были изрядно возбуждены и несколько напуганы.

«Фу-у-у-х-х… оба голоса-то — женские! Аж — отпустило как-то!».

— Халат мне дай! Слышишь? Дай мне свой халат! — шипел незнакомый женский голос.

— Ага… халат тебе дай! А я что надену? — возражала так же шепотом Лиза, — Вон! Платье свое надень!

— Да как платье-то… я же сейчас его не натяну! Да и помну всё! Дай мне что-нибудь! — продолжала женщина.

— Погоди… я тебе халат Родькин кину! — хихикнула Лиза.

— Родькин халат? Да я в нем утону! — возмутилась женщина.

— Да ничего не утонешь… Потом — переоденешься! Я сейчас Ивана на кухню проведу и все! Ой… в рукаве запуталась! Поправь, а? Да что ты… лифчик-то с меня стаскиваешь?

Из комнаты послушался женский смех — сначала чуть слышимый, а потом — уже и в полный голос. Из дверей выглянула улыбающаяся Эльза:

— Вань… мы тебя вообще не ждали! И вот…, - она продолжала запахивать на себе халат, но то пола его задиралась, то пояс путался, — Я ж говорила тебе… Мы с Зоей уборку затеяли. Ну… Комната у меня солнечная, за день так напекло, что просто — невыносимо! Как в бане! А эта… умница, еще с утра предложила тюль и шторы постирать! Вот… постирали, сейчас сушатся. А окна же… не закрыть никак! Так комнату пропекло… что пришлось… раздеться, а то — обе мокрые были, как мыши!

Косов отметил, что ножки, то и дело выглядывающие в полах халата, были очень даже… И разрез халата выше — тоже не дался Лизе без боя. Выше — опять же было все очень… соблазнительно!

Он постарался скрыть улыбку, а сам, с расстроенным видом, протянул:

— Эх… а чего же сразу одеваться? Могли бы и не торопиться!

— Могли бы? Могли бы ты сказал? То есть… не только я, но и Зойка? Ах ты! — Лиза замахнулась на него кулачком, — Пошли! Я тебя в кухню проведу! Ишь… ловелас нашелся!

Уже на кухне Косов привлек к себе девушку и поцеловал, прошептал:

— А я чего-то соскучился! Так к тебе захотелось! — и рукам дал полную волю.

Лиза замерла, глядя ему в глаза и удивленно прошептала:

— Что, и правда так соскучился? Правда? Вот прямо… так вот?

— Ага…, - и руки, руки его — везде полезли!

— Погоди, погоди… Ну… мы же не одни, что ты!

— Ты стесняешься подруги? — поднял бровь Иван.

— Ну-у-у… не то, что стесняюсь… Но все равно — какие-то нормы приличия должны же оставаться!

— А я тебя хочу! Давно уже! Ты же сама знаешь…

Лиза глубоко вздохнула, не препятствуя ему исследовать свои ягодицы под халатом:

— Вань… все равно… как-то не прилично! Я знаю… что ты меня хочешь… Я может… и сама не против, но…

— Ого! Они уже вовсю тискаются, бесстыжие! — задорно донеслось от двери.

Косов поднял голову от подруги. В дверях, закутавшись в белый длинный махровый халат стояла Зоя. В прошлый раз он ее толком не разглядел, просто определил, что волосы у нее были темные, почти черные. А сейчас…

«Эгей! А подруга-то у Лизы… тоже — красотуля! Фатееву чем-то напоминает! Только ростом — явно ниже Лизы!».

Черные волосы, закрученные в косу, сейчас — изрядно растрепавшуюся. Довольно смуглая кожа лица, ровный нос, губки, изогнувшиеся в улыбке.

«М-да… очень даже! Чего Андрюха, дурак, от такой женщины отказался? Ну и что, что муж? Мог бы… найти способ встретится! Только вот халат этот — ничего не понятно, что там с фигурой!».

— Эй, подруга! Ты оторвись уже от своего ухажера. Тем более… а ведь ты права, Лизка! Кобель! Пока ты уткнулась ему в грудь… он ведь меня уже всю взглядом обшарил! — засмеялась женщина.

— Ябеда-корябеда! И вообще — не правда! В этом халате — хрен чего разглядишь! — обиделся Иван.

— Ах ты ж…, - подняла лицо Лиза, — Нет… ты посмотри какой… бодрый и быстрый молодой человек! Не успел прийти… а уже мою подругу разглядываешь? А еще врет — соскучился!

— Я не вру! — оправдывался Косов.

Эльза засмеялась:

— Ладно! Вот что… раз пришел. Кстати… а ты надолго?

— Ну что сказать… Если честно… То думал… Завтра вместе на службу пойдем.

Лиза удивилась. Но еще больше удивилась Зоя:

— Ничего себе! Как у вас быстро все… Однако, подруга! А с ним — не соскучишься, пожалуй!

Лиза чуть нахмурилась:

— Это точно — не соскучишься… еще бы… поменьше по сторонам пялился!

— Нас так учат: внимательность — одна из самых важных и нужных черт личности командира на поле боя! И быстрота — тоже! И в принятии решений, и в действиях!

— Вот как? Так то же — на поле боя! — улыбнулась подруга.

— Так… отношения между мужчинами и женщинами — чем тебе не борьба, чем не бой?

— Ага! Значит решил победить Лизу? — засмеялась Зоя.

— Ну, победить или сдаться на милость победителю — здесь еще не определился…

— Я же тебе говорила, Зоя… он — хитрый! — Лиза продолжала разглядывать Ивана, как будто впервые увидев.

— Товарищ курсант! — засмеялась Зоя, — Может быть вы… все-таки перестанете наглаживать по попе мою подругу, и уже вытащите свои руки из-под ее халата. Как-то… не очень прилично получается.

Косов сделал вид, что смутился:

— Извините! Забылся. Да и нравилось мне…

— Кстати… мне тоже! — кивнула Лиза, — А ты, Зоечка, могла бы сделать вид, что не заметила.

— М-да… похоже, придется мне домой собираться, — вздохнула та, — Вы меня хоть проводите?

— Вот еще… придумала! Никуда ты сегодня не пойдешь! Как договорились — ты ночуешь сегодня у меня, — возмутилась Лиза, — А утром тебя Звягинцев подвезет! Звягинцев — это сосед мой, этажом выше живет!

Это она уже Косову пояснила.

— Он водителем работает у одного руководителя. Так что… труда ему не составит, просто пораньше выедет!

Теперь уже удивилась Зоя:

— Так это… а Иван где ляжет? Да и потом… Нет-нет-нет, подруга, так мы не договаривались. Вот еще… всю ночь вашу возню слушать!

— Про возню если… Я еще и не определилась толком! — фыркнула Эльза, — А ляжет где? Да вон — на кухне, на полу ему постелю!

Косову совсем не улыбалось спать на полу на кухне.

— А ты — не вздыхай, не вздыхай! Женщин добиваться нужно долго. А то — что же получится? Блуд один! — пресекла его мысли Лиза, но потом сама не выдержала, подмигнула ему и рассмеялась.

— И все равно, Элька, мне не удобно! — продолжила Зоя, — У вас вон — свидание насмарку! Может я пойду, а?

— Никуда не пойдешь! Я же сказала! А курсант Косов… он еще потерпит! Потерпишь же, да? Ну вот видишь, он согласен!

Хотя Косов никак не выражал своего согласия!

«Ладно… видно будет!».

— А вообще… даже лучше получится! Веселее — точно! Он, знаешь, сколько анекдотов знает?! Ну, помнишь, я рассказывала? А еще… ой, правда! Гитару у Звягинцева нужно взять! Он же — артист, вот и будет курсант нас развлекать! Сейчас мы быстренько уборку закончим… С полчаса еще, Ваня! Только вот… у меня толком ничего нет — ни выпивки, ни закуски!

— Да уж… накормила меня жареной картошкой на обед! Представь, Иван! — засмеялась Зоя.

— А чего? Я очень люблю жаренную картошку! А если со шкварками и с лучком обжаренным — так вообще! Да чтобы с поджарками была! — возразил Косов.

— Да уж… Ты и здесь выкрутилась, подруга! — засмеялась Зоя, — Нашла мужчину, который непривередлив в еде!

— Так! Спиртное я принес с собой. И еще кое-что, на закуску. Можно было бы еще что-нибудь сготовить… А что у тебя есть? Хотя бы яйца?

Лиза покачала головой:

— Та картошка была последней! Но! В нашем доме, если с Герцена, есть дежурный гастроном. Может… сходишь, посмотришь там чего-нибудь еще? У меня даже хлеба нет…

— Хорошо! Давайте, заканчивайте с уборкой, а я посмотрю, что можно сделать! — кивнул Иван.

Девушки удалились в комнату, и оттуда снова раздались смешки и шушуканья.

«Мне кости моют, однозначно! Ну ничего, пусть моют, чище будут, эти кости!».

Косов провел ревизию по шкафам кухни. Ситуация — не радовала. Кроме кофе в зернах, и сахара в жестяной банке, имелась крупа, неясной принадлежности, пара луковиц — мягких и уже начавших прорастать. Еще бутылка с подсолнечным маслом.

«А кухня-то… очень уж хорошо обставлена! Такая мебель даже в будущем вполне бы смотрелась. Стиль — винтаж! Если бы еще и кухонную технику — так вообще — сказка!».

— Вань! — окликнула его из комнаты Лиза, — Ты еще, если тебе нетрудно, колонку в ванной затопи. Нам нужно будет обмыться! И еще… сюда пока не заходи! Мы опять… в своей рабочей одежде!

Зоя засмеялась.

«Ага… а где тут… ванная? А вот она!».

Из кухни нужно было выйти и в углу коридора обнаружилась дверь в санузел.

«М-да… это — не Настин закуток в четыре квадратных метра, даже после сноса стены!».

Разобравшись с водогрейной колонкой, Косов вернулся на кухню. Ну как вернулся… Попытался. Только замер у дверей. Причиной тому явилось зеркало в прихожей, откуда можно было увидеть всю комнату. Или почти всю!

«Черт! А они… вообще сейчас! Ух! И как тут — «потерпеть», как сказала Эльза? Да и Зоя… Гоп-стоп, Зоя…».

Женщины сейчас занимались протиркой пыли с верха книжного шкафа. Лиза стояла, наклонившись над тазиком и отжимала тряпку Ох, как она стояла! А Зоя… та, став на придвинутый круглый стол, прогнувшись и потянувшись всем телом, сметала что-то с верха шкафа. Разные, совсем разные, они обе были сейчас…

«Фотографию бы сейчас сделать! И-эх!».

Ну да, обе были в трусиках и лифчиках. В комнате и впрямь было — жарковато, даже с учетом, что уже далеко не полдень.

«Эльза выше, стройнее и спортивнее! Длинные красивые ножки, тонкая талия, крепкая, но — в плепорцию! — попа. Спина гибкая, как у змеи! Зоя — та ниже, чуть… коренастее, что ли? Но полные ножки — тоже хороши, без излишков. Небольшой совсем, очень эротичный животик; полная грудь. Смуглая. Тоже позагорать успела? Один вроде бы изъян есть. Хотя и изъяном — как его назвать? Талия не очень четко выражена. Не совсем прямая, все же изгиб есть, но и не «гитара»!».

Размышляя и разглядывая женщин… да что там?! Вожделея их сейчас…

«Обеих! Будем честны перед собой! Обеих!».

Косов несколько расслабился и пришел в себя, только поймав смеющийся взгляд Зои, смотревшей на него через зеркало. Иван встряхнулся и засуетился.

— Ли-и-и-з… а он ведь подглядывает за нами! — смеясь, пропела женщина.

— Как подглядывает? — возмутилась, выпрямившись Эльза, — Иван! Ты чего… правда подглядываешь?

— Я не подглядываю… я… я колонку затопил, вот… в магазин собираюсь! У тебя есть «авоська»?

Эльза стояла, опустив руки, и возмущенно сдувала со лба прядку волос, а Зоя — та в голос хохотала!

— Я спрашиваю — «авоська» у тебя есть? — Косов отвернулся от дверного проема и зеркала.

— Авоська? Есть у меня авоська! Ты мне зубы не заговаривай! Подглядывал, да?

— Ой, не могу! Ну, Элька, мальчишки же всегда любили подглядывать за женщинами! Чего ты…

— Ладно бы — он за мной подглядывал. Но — за нами обеими?

«Ага! Не забуду, не прощу!».

— Все! Я пошел! — затопал Косов к двери.

— Подожди! Куда без авоськи?! — Лиза пробежала в соблазнительном виде на кухню, — Авоську возьми!

— Подумаешь… у продавщицы попрошу! Упаковать, в смысле!

— Я тебе попрошу у продавщицы! Попросит он! У меня проси, понял? — Эльза подошла к нему и вовсе не против была его поцелуев и объятий, — Все! Иди!

Когда Косов вернулся, женщины уже гладили шторы и тюль на столе.

«Х-м-м… первый раз здесь вижу электроутюг!».

— Ты давай, проходи на кухню, не стой в дверях! А ты, Зойка, не крути тут попой! Ишь… совсем она уже не стесняется! — командовала Лиза.

Зоя веселилась:

— Слушай, подруга! А с вами весело! Давно я столько не смеялась!

Потом его привлекли к развешиванию штор. Комната была очень интересной конфигурации. Мало того, что она сама по себе была очень немалой площади — больше двадцати квадратов — точно! Так еще и в углу ее располагался некий…

«Вроде бы… эркер называется? Или нет? Ну да… на углу дома же — этакая башенка, на которой и установлен пресловутый шпиль!».

Окон и впрямь было — много! Два здоровеннейших окна в самой комнате — три метра в ширину и на два в высоту — не меньше! Еще и этот эркер!

И обстановка в комнате буквально кричала о достатке и возможностях. По здешним временам. У одной стены — какая-та мягкая мебель неизвестной Косову конструкции — толи широкий, плоский и низковатый диван, с короткой вертикальной спинкой, толи какая-то… оттоманка?

«Или это не оттоманка, а тахта? «Хэзэ», как говорится! Но шириной — как хорошая полуторка!».

У другой стены точно — тахта.

«Помню у тетки в доме, в детстве, такая же стояла!».

Еще — тканевая раскладная ширма, уже упомянутый стол, этажерка. Платяной и книжный шкафы. Картины и фотографии на стенах.

Сначала Косову поручили двигать стол по комнате, от окна к окну, а на стол собралась залазить сама Эльза, но Зоя вовремя вспомнила:

— Элька! Ты что? Ты же… неодета совсем! Ага! Лезь, доставь радость прохожим! — с хохотом прокомментировала намерения подруги хохотушка Зоя.

Лиза выделила подруге старую, но чистую сорочку своего мужа:

— А то будешь мне тут курсанта смущать!

Но Зое очень шло это импровизированное платье выше колен! Сама же хозяйка решила воспользоваться своими правами, в том числе — на курсанта Косова, и чем-то закрывать себя не «заморочилась»!

— Нравлюсь? — мурлыкнула она ему на ухо, улучив момент.

— Очень! — каркнул он, старательно отводя взгляд от подруги, — Дразнишься?

— Почему — дразнишься? Аппетит тебе повышаю! — улыбнулась Лиза.

— Его уже повышать — некуда! Он и так… голову мне срывает, этот аппетит!

— А вот… не заглядывайся на всяких Дюймовочек! Впрочем, на Зойку — тоже не заглядывайся!

— Вот как… не выдержу и изнасилую тебя тут, на глазах у подруги! — прошипел Иван.

— Вот еще! Где ваша выдержка, товарищ будущий командир?

Зоя отворачивалась и тряслась всем телом.

Наконец-то женщины решили пойти и совершить омовение. А Косов занялся готовкой. Хотя… что можно было приготовить наспех, да еще и из ограниченного перечня продуктов?

Пока Лиза плюхалась в ванной, Зоя сидела на кухне, курила, и с некоторым удивлением посматривала на Ивана.

— Ты еще и готовить умеешь? — «и ногу на ногу закинула, еще больше оголив красивую ножку в разрезе неполностью застегнутой мужской рубахи!».

— Да… если честно — то не повар, точно! Что-то могу… Но тут же и времени нет, да и продуктов — кот наплакал!

— Я все слышу! — невпопад подала голос Лиза из ванной, — Вы там прекращайте любезничать!

Косов удивился — «а чего это вдруг?», а Зоя — фыркнула, помахав рукой, шепнула: «До чего же Лизка жадная!».

Когда Лиза зашла на кухню, вытирая волосы полотенцем, кивнула подруге:

— Топай мойся! А то… знаю я тебя!

— Ой-ой-ой! А сама-то…

Но продолжения этот обмен колкостями не получил.

«Похоже у этой парочки — есть что-то в прошлом. Какие-то скелеты в шкафу!».

Ужинать решили за столом в комнате. С улицы, из окон, уже веяло приятной прохладой, шелестели за окнами деревья.

«Лепота!».

— Так не честно, Элька! — обратилась к подруге Зоя, — Вырядилась вон как! А мне… в чем пришла, в том приходиться и сидеть за столом. Я же не думала, что у нас тут компания получится.

Лиза усмехнулась, а Косов и тут вылез со своим языком:

— Могла бы остаться в той рубахе. Тебе — очень шло!

— Да? Тебе правда понравилось? — оживилась Зоя, а потом, покосившись на подругу, снова расхохоталась:

— Иван! Я боюсь за тебя! Она может тебя убить!

Эльза скорчила соответствующую мордочку.

— Да ну, брось! Лиза она — очень хорошая! Красивая и хорошая! Да, красавица? — улыбнулся Иван, глядя на подругу.

— Да, я такая! Хорошая и красивая! — кивнула та, — Но убить — могу!

— Ты что же… такая жадина? — поднял бровь Косов.

— В общем-то… нет! Но я еще сама не наигралась! Вот наиграюсь… может и позволю, кое-кому… поиграться своей игрушкой! — оскалила зубки Лиза, — А пока… руки прочь!

«Х-м-м… она сейчас серьезно? Или так просто… болтает? Интересная они пара. Надо уточнить у Лизы — ведут они себя так, как будто — дружат уже очень давно!».

Что смог приготовить для оголодавших женщин Иван? Да ничего особого — яичницу с беконом и овощами. Бекон, что характерно, и к его удивлению, он обнаружил в гастрономе. Так же как — помидоры, зелень и свежий хлеб. Прикупил еще и тортик — к чаю или кофе!

Потом — соорудил нарезку из ветчины, колбасы, сыра. Порезал яблоки и лимоны дольками. Намолол кофе и сахар-песок в пудру и добавил «Николашку» на тарелке.

— Что будут пить прелестные феи? — наклонился в поклоне Косов.

Женщины переглянулись, а потом Лиза на правах хозяйки, удивленно спросила:

— А что… есть выбор?

— Есть! Небольшой, правда, но — есть! Шампанское, красное вино, грузинский коньяк!

— Обалдеть! Как в ресторане! — прошептала Зоя, на что Косов подмигнул ей:

— Ресторан, не ресторан! А красивые женщины заслуживают, чтобы за ними поухаживали. Тем более что они, женщины эти — устали!

Женщины переглянулись:

— Тогда начнем с шампанского!

Начали. Но шампанское кончилось быстро.

— Слушай! А яичница получилась у тебя такая вкусная! — удивлялась Зоя, — Чего ты туда добавил?

— Да ничего не добавлял! Бекон немного обжарил, откинул его на тарелку, чтобы не размок от овощей. Пожарил овощи. Потом — слил получившуюся от овощей воду со сковороды, и снова бекон туда! Чуть потушил, а потом уже — яйца, взбитые с молоком. Лучок еще с беконом обжаривал. Вроде бы всё!

Зоя посмотрела на Лизу, задумчиво скорчив мордаху.

— Даже не смотри на меня так, подруга! — покачала головой та.

— Что теперь будет пить красавицы? — решил вмешаться Иван, — Вино красное? Или коньяк?

— Коньяк? — нерешительно протянула Зоя, — Как-то я… не решаюсь! Может все-таки вино?

— Вино! — кивнула Эльза, — Только подожди… давай за гитарой сходим! И ты, Ваня, пойдешь со мной. А то эта грымза… Звягинцева жена… как-то она ко мне — не очень. Ревнует, что ли…

Заверив хозяина, что гитару непременно вернут в целости и сохранности, они вернулись в квартиру. За песнями, разговорами, и анекдотами — кончилось и вино!

«Хорошо сидим! Что еще нужно для мужчины, кроме общества красивых женщин, которые, к тому же, относятся к нему благосклонно? Мужская компания? Да, есть такое! Но и сейчас мне — просто «в кайф»!».

После того, как открыли коньяк, женщины потребовали танцев. Благо, что и патефон у Эльзы имелся. И тут Косову пришлось очень нелегко — и та, и другая танцевали хорошо и хотели танцевать много! Эльза в открытую прижималась к нему предельно откровенно, но и Зоя… как-то особенно не стеснялась, чем вызывала подначки подруги.

А потом… потом в голове начало шуметь… Косову стало совсем весело. Правда — душновато было, после танцев и выпитого. Как-то незаметно он оказался без гимнастерки. Но… запал начал исчезать — сказывалась бессонная ночь и явная усталость. Он бы, конечно, бодрился, да вот только Эльза уже не шепотом, а вполне в голос предупредила, чтобы сегодня он ничего не ждал.

«Да и ладно! Подожду, чего там!» — уже пьяненько согласился Иван.

Потом… потом он целовался с Эльзой. А потом — батарейки совсем сели! Или бензин кончился? И уже совсем смутно Косов помнил, что его уложили спать. А спать он не хотел… вроде бы. И все обнимал и целовал кого-то. Но — точно не мужчину.

«Свят-свят-свят!».

Очень уж приятные округлости попадались под руки, а губы были мягкими, сочными и вкусными.

«На кой хрен я столько пил! Лучше бы им больше наливал. Может тогда что-то бы и получил? Или нет?».

Мысли были тоже вялые, ленивые.

«Придурок!» — вдруг мелькнула четкая и вполне трезвая мысль, — «Наклюкался! А ведь завтра стыдно будет! А еще досадно: две таких женщины, обе нетрезвы, а ты — вырубился! Слабак! Позорник!».

И Косов уснул.

Сквозь сон он вроде бы слышал, или чувствовал, как к нему под одеяло нырнуло голое и очень приятное тело. Но не был уверен, что ему это не снится. Такой вечер — тут всякое-разное поблазниться может! Организм тоже ничего не сигнализировал, поэтому Иван проспал как положено, как уже привык давно — до шести утра.

И в назначенное время четко открыл глаза. Потянулся и прислушался к себе. Немного мутило, но так… в пределах допустимого. Голова не болела и только мочевой пузырь подавал весть, что пора бы и…

Косов задумался.

«А чего я так вчера… расслабился? Вроде бы и больше выпивать приходилось, но… не срубало меня так. Бессонная ночь, наряд? Да и до этого день был бурный. А вот… спал же я один? Или как?».

То, что он лежит на узкой тахте, это было понятно. Что раздет — тоже! Иван заглянул под одеяло, трусы были на месте.

«Точно — дурак! Ладно… вставать надо!».